Любимый Будда,
       Майоку пришел к Секею, неся с собой свой посох с колокольцами. Он обошел вокруг сиденья Секея три раза, встряхнул своим посохом, зазвеневшим колокольцами, воткнул посох в землю, а потом остановился, выпрямившись.
       Секей сказал: «Хорошо».
       Потом Майоку пошел к Нансену. Он прошелся вокруг сидения Нансена, встряхнул своим посохом, звенящим колокольцами, воткнул посох в землю и остановился, выпрямившись,
       Нансен сказал: «Неверно».
       Майоку сказал: «Секей говорил "хорошо", — почему же ты говоришь "неверно"?»
       Нансен сказал: «С Секеем все "хорошо", но ты заблуждаешься. Тебя гонит по ветру. Это приведет к разрушению».
 
      Друзья мои,
      Я дожидался ответить нескольким идиотам. Я не стану Упоминать их имен просто потому, что у идиотов нет имен -просто быть идиотом достаточно.
      Первый идиот был весьма сердит - он лидер шудр, которые были обращены в буддизм. Он рассердился из-за того, что считает меня «самозванным буддой».
      Я называю этот сорт людей идиотами, поскольку они не понимают простой вещи: кто титуловал Гаутаму Будду, если он не был самозванным? Кто титуловал Махавиру, Кришну и Раму? Все они были самозванными. Только идиоты рождаются; гениям приходится отстаивать свою индивидуальность, они, по существу, самозванцы. В этом нет ничего неправильного.
      Но в этом вся прелесть идиотов: они не могут мыслить. Оии никогда не думали, хотя и стали буддистами. В индуизме нет такой вещи как будда. В джайнизме Дэкайнских тиртханкарв первую очередь называли джиннами,победителями, а потом буддами.
      Гаутама Будда пытался стать джинной, ибо это было престижно. То было давнее наследие, более древнее, чем Индуизм, ведь первый тиртханкара джайнов упомянут с
      почтением в древнейшем индусском писании, Ригвсде. Первого тиртханкару называют «Адинатха Джинна».
      То было значительное наследие, и претендовать на него было очень сложно. Восемь человек добивались принятия в джайны в качестве двадцать четвертого и последнего джинны.
      Будда был тоже одним из претендентов. Он был побежден Махавирой просто потому, что Махавира был большим мазохистом; вся его философия состояла в самоистязании. Будда не мог делать такого. Потерпев поражение, он тут же захватил второе слово, использованное джайнами, которое и было «будда». Он не смог стать Джинной, поэтому он объявил себя Буддой.
      Теперь эти идиоты из Махараштры и эта небольшая фракция неприкасаемых, обратившихся в буддизм, осуждают меня как «самозванного будду». Сперва поразмыслите о своем собственном Гаутаме Будде!
      Второй идиот, также лидер обращенных буддистов — они сосредоточены только в Махараштре, совсем незначительное меньшинство, - сказал, что, если я хочу стать Буддой, мне придется отвергнуть роскошь.
      Я называю этих людей идиотами, потому что они не знают точно, о чем говорят. Я расскажу вам историю о Гаутаме Будде; возможно, это поможет тем идиотам понять.
      Будда отверг богатство в невежестве, не как будда. Он отверг свой дворец, царство и роскошь не как будда - он был так же невежественен, как вы. Он был в поисках света, он был во тьме и сомнении. Он был таким же слепым, каким может быть любой. В этой слепоте, в этой темноте он подумал, что, возможно, отречение от царства, отречение от всего комфорта и роскоши могли помочь ему найти истину.
      Где же связь? Если истина в том, что вы должны отвергать царство, то сколько же людей имеют царство? Тогда люди, у которых нет царства, не могут стать буддами.
      И как велико было царство? Вам понятно? Во времена Будды в Индии было две тысячи царств. Его царство было не больше маленького техсила -части округа.
      Но когда он стал просветленным, он вернулся к себе во дворец, чтобы увидеть своего старого отца, которого он в определенном смысле предал, — ведь тот надеялся, что на старости лет его сын примет бремя царства, а вместо этого он сбежал. Он возвратился через двенадцать лет попросить прощения у старика, а также у своей жены и своего сына, которому теперь исполнилось двенадцать лет... ночь его рождения была ночью бегства Гаутамы Будды из царства.
      Он хотел посмотреть лицо ребенка, но ребенок прильнул к матери, и они были укутаны одеялами. Он побоялся разбудить жену, ведь она могла прийти в ярость, и его отречение от мира могло быть предотвращено - или отложено, без сомнения. Поэтому он отошел от двери, не увидев лица своего ребенка.
      Через двенадцать лет, когда он стал просветленным, первое, что он сделал, было возвращение в свое царство. Отец был очень сердит, но Будда пребывал в абсолютном безмолвии. Когда отец высказал все, что хотел сказать, когда его гнев иссяк, он снова посмотрел на лицо Будды - тот был совершенно безучастным. Когда отец утих. Будда сказал ему:
      «Ты напрасно сердишься на меня. Я не тот же человек, который оставлял дворец. Я новое существо, посмютри глазами, Я достиг предельного. Взгляни на мое лицо, мое безмолвие; загляни мне в глаза, в глубь моих глаз. Не сердись, я просто пришел попросить у тебя прощения за то, что мне Пришлось отвергнуть царство. Но я принес еще большее Царство внутреннее, и я пришел разделить его с тобой и Всеми».
      Потом он вошел во дворец, чтобы встретиться со своей женой. Конечно, она рассердилась... а она тоже принадлежала большой империи. Она была дочерью царя гораздо большего царства, и как дочь великого воина она ожидала все эти двенадцать лет, не говоря ни слова. То, что она сказала, безмерно изумляет.
      Она сказала Гаутаме Будде: «Я не сержусь, что ты отверг царство. Я сердита, что ты не сказал ничего мне, когда уходил. Думаешь, я препятствовала бы тебе? Я тоже дочь великого воина...»
      Будда был очень смущен; он никогда не думал об этом. Она гневалась не на то, что он отверг царство, - то было его делом. Она гневалась на то, что он не доверял ей, ее любви: что он не доверял ей и считал, что она помешала бы его отречению. Она была не из обычных женщин; она бы обрадовалась, что он отверг царство. Будде пришлось просить прощения.
      Его жена - ее звали Яшодхара - сказала: «Все эти двенадцать лет я носила только один вопрос, который хотела задать тебе. И вот этот вопрос: чего бы ты ни достиг... — а несомненно, ты достиг чего-то, я могу увидеть это в твоих глазах, на твоем лице, в твоей грации. Мой вопрос: чего бы ты ни достиг, разве не было возможно достичь этого во дворце, в царстве? Было ли необходимым твое отречение?»
      Гаутама Будда сказал: «В то время я думал так, потому что столетиями говорилось, что, если вы не отвергнете мир, вам не найти окончательную истину. Но теперь я могу сказать с полной уверенностью — все. что произошло со мной, могло произойти в царстве, во дворце; не было необходимости никуда ходить».
      Это и есть мой ответ глупцу.
      Я не невежда. Моя буддовость не имеет ничего общего с Гаутамой Буддой, и я не буддист, помните это. Так же, как и Будда, - назовите это «самозванством» - я тоже сам по себе индивидуальность. Это не имеет ничего общего с вашим Гаутамой Буддой. Вот почему я назвал себя Зорба Будда — просто для того, чтобы сделать это различие ясным. Но идиоты не могут ни думать, ни слышать. Третий идиот - это профессор, принадлежащий к тем же обращенным неприкасаемым. Сегодня он дал пресс-конференцию, в которой говорит: «Шри Раджниш не был инициирован. Как он может быть буддистом?»
      Кто сказал ему, что я буддист? Я будда,и это не имеет ничего общего с вашим Гаутамой Буддой. А могу я спросить у идиота-профессора — это редкое сочетание, - кто же инициировал Гаутаму Будду? Если он может обойтись без всякой инициации, почему я не могу?
      Он также сказал: «Шри Раджниш, очевидно, обыкновенное человеческое существо». Это и есть то, чем является будда: обыкновенное человеческое существо.
      Но удивительно, что в таком огромном штате, как Махараштра, высказалось только три идиота. Другие идиоты, наверное, хранят спокойствие, зная, что я срублю их головы!
      Да, я обыкновенное человеческое существо - но это именно то, что означает «будда». Загляните в буддийские писания. Стать обычным человеческим существом — самая необычайная вещь в мире.
      Но не случайно, что все эти идиоты относятся к той небольшой секте буддистов. Я знал людей, которые обращали этих неприкасаемых. Эти шудры, жившие в рабстве, полном рабстве и угнетении уже двадцать пять столетий, вдруг очень возвысили голос.
      Людей, которые инициировали их в буддизм, я знал очень хорошо. Один был Бхадант Ананда Каусальяян, другим был Бхиккшу Дхарма Ракшита. Под политическим руководством доктора Амбедкара, который был неприкасаемым, эти двое буддистов обратили фракцию шудр. Доктор Амбедкар был из Махараштры, Бхадант Ананда Каусальяян ясил в Нагпуре, который теперь является частью Махараштры. Но ни Бхадант Ананда Каусальяян не был буддой, ни Бхиккшу Дхарма Ракшита не был буддой. Оба были буддистами.А в инициации буддистами нет ничего духовного.
      Инициация буддой может иметь какой-то смысл, но инициация буддийскими учеными не может иметь никакого смысла.
      Я могу видеть ясно то, что эти люди рассержены. Они сердиты на индуистов. Но гнев так же слеп, как и любовь. Я не индуист, я не принадлежу ни к какой организации. Теперь они в ярости на меня, не зная, что я всегда был расположен к неприкасаемым. Я был другом этих неприкасаемых, в индуистской они пастве или стали буддистами, неважно. Их комплекс неполноценности огромен. Возможно, никто в целом мире не выносил столько унижения, как эти люди.
      Пять тысяч лет тому назад случилось так, что ученый-индуист Ману создал кастовую систему, и уже пять тысяч лет индусы следовали ей. Ни один неприкасаемый не имел мужества восстать против этого.
      Как раз сегодня пришли новости, что один неприкасаемый торговал кокосовыми орехами перед индуистским храмом, как вдруг люди вспомнили, что он неприкасаемый и продает кокосовые орехи людям, а те несут эти кокосы в храм. Как только известие распространилось, неприкасаемых избили, а их лавки подожгли...
      Эти люди пять тысяч лет жили просто как животные, как скот.
      Естественно, в их психике создалась глубокая рана неполноценности. Одно то, что они обратились в буддизм, не означает, что их пятитысячелетний комплекс неполноценности просто сотрется. Из-за этой раны, которая все еще гноится, они говорили против меня, друга.
      На миг я задумался обо всех своих попытках поддержать неприкасаемых, зная совершенно прекрасно, что это принесло бы лишь осуждение индуистов, джайнов... когда я увидал Быть готовым Быть обезглавпенным этих людей, говорящих против меня, на миг я подумал, что, возможно, Ману был прав.
      Основа всей социологии Ману состояла в том. что неприкасаемые - это души, приходящие из прошлых жизней, которые из-за своих злых действий рождены неприкасаемыми. Стало быть, с ними не следует обращаться как с человеческими существами. Очевидно, если вы обращаетесь с людьми как со скотом, они продолжают накапливать так много гнева и ярости.
      Говорить против меня - который не принадлежит никакой организованной религии, который отказался стать хозяином странствующей души Гаутамы Будды... должен напомнить им, что прежде чем делать любые утверждения обо мне, им следует попытаться понять мою философию Зорбы Будды. У нее нет ничего общего с философией вашего Гаутамы Будды. И я, безусловно, способен объявить себя Пробужденным - самозванным!
      Я не против роскоши, я не против комфорта. Мне, безусловно, по вкусу роскошь и комфорт, ибо чем роскошнее и комфортабельнее будет у людей жизнь, тем возможней медитация, тем возможней расслабление. Но эти несчастные неприкасаемые не могут понять ничего, кроме бедности. Они бедны и хотят, чтоб другие тоже были бедными.
      Я ненавижу бедность! Я хочу, чтобы каждый на этой земле был как можно богаче - в обоих отношениях, снаружи и внутри. Зорба - представитель внешнего богатства жизни, а Будда - представитель внутреннего переживания предельного великолепия.
      Я несу миру совершенно новое откровение; стало быть, обязательно будет неверное понимание. Но помните как следует, что любой, кто протестует против меня, должен поддержать это доказательством и логикой — и приготовиться быть обезглавленным!
 
      Маниша принесла несколько сутр.
 
      Майоку, Секей и Нансен — все были учениками Ма-цзы. Нансен был самым старшим, а Секей немного моложе. Дата рождения Майоку неизвестна, но он, считается, был самым младшим.
 
      Сутра:
      Любимый Будда,
      Майоку пришел к Секею, неся с собой свой посох с колокольцами. Он обошел вокруг сиденья Секея три раза, встряхнул своим посохом, зазвеневшим колокольцами, воткнул посох в землю, а потом, остановился, выпрямившись.
      Секей сказал: «Хорошо».
      Потом Майоку пошел к Нансену. Он прошелся вокруг сидения Нансена, встряхнул своим посохом, звенящим колокольцами, воткнул посох в землю и остановился, выпрямившись.
      Нансен сказал: «Неверно».
      Майоку сказал: «Секей говорил: "Хорошо"...»
      Секей тоже был буддой, совсем как и Нансен. Очевидно, Майоку был смущен. Он сказал: «Секей говорил: "Хорошо", почему же ты говоришь:
       "Неверно"?»
      Нансен сказал: «С Секеем все "хорошо", но ты заблуждаешься. Тебя гонит по ветру. Это приведет к разрушению».
 
      Что имеет в виду Нансен? Об одном и том же действии еще один учитель, Секей, сказал: «Хорошо». Нансен на то же действие говорит: «Неверно».
      Неверным является повторение. Все, что он проделал у Секея, было свежим, спонтанным; повторенное теперь, оно утратило свежесть и пахнет смертью. Это больше не свежий утренний ветерок, это больше не свежая раскрывшаяся роза.
      Вы найдете сухие розы в странных местах, вроде Библии. Но сухая роза только память, воспоминание, далекое эхо настоящей розы, которая танцевала под ветром, дождем, солнцем. Всякий раз, когда что-нибудь теряет свежесть, повторяется, человек понимания обязательно назовет это неверным. И не только: если вы продолжаете нечто подобное, вы движетесь к разрушению, — не к просветлению, пробуждению, возрождению. Выходит, правы оба. Секей прав - Нансен сказал: «С Секеем все "хорошо", но ты заблуждаешься. Ты стал заблуждаться просто из-за того, что повторяешь одно и то же действие, которое перестало быть спонтанным».
      Все неспонтанное разрушительно для души. Это не творческое действие, которое усиливает ваше существо, которое углубляет ваше осознавание, которое делает вашу любовь чистым золотом, оно просто ведет вас к кладбищу.
 
      Басе написал:
      Зимнее запустение.
      В мире одного цвета -шум ветра.
      Зимнее запустение.
 
      В мире одного цвета — но все же есть что-то чрезвычайно живое - шум ветра.
      Даже в листопад, когда леса наполнены сухими листьями и деревья стоят обнаженными под небом, все кажется просто кладбищем, но все же там есть что-то живое. Когда приходит ветер, даже мертвые листья создают такую музыку... даже мертвые листья начинают танцевать. Тех, кто способен понять, почувствовать, совершенно ошеломит красота мертвых листьев. Они смогут к тому же увидеть красоту обнаженных деревьев безо всякой листвы под небесами. У тех наших деревьев есть красота, вам просто нужны глаза, чтобы увидеть. Тогда повсюду вы обнаружите жизнь, любовь, смех.
 
      Маниша задала вопрос:
      Любимый Будда, Что такое быть «взрослым»?
      Маниша, каждый стареет; очень немногие люди взрослеют. Старение - горизонтальный процесс; это просто движение по линии. Вы можете дойти от колыбели до могилы, но вы двигались горизонтально. Вы сделались старым, пожилым, но ваше внутреннее существо все так же глубоко во тьме, как это было всегда. Если вы не начинаете расти вертикально, вверх, к высотам сознания, вы не взрослеете.
      Все наше образование совершенно не осознает того факта, что взросление - это иной процесс, нежели старение. Даже идиоты стареют; только будды взрослеют.
      Процесс взросления идет глубже в ваши корни. Вы когда-либо обращали внимание на такой факт: чем выше дерево, тем глубже корни. Высокое дерево, футов двести, триста, не могут поддерживать небольшие корни; оно упадет. Трехсотфутовое дерево нуждается в точно таком же балансе: трехсотфутовой глубины корнях. Когда есть высота, должна быть и глубина.
      Если вы хотите взрослеть, вам следует подумать о движении глубже в свои корни, а взросление будет побочным продуктом вашего укоренения. Будьте более бдительными, более молчаливыми, более умиротворенными. Когда вы глубже у центра своего существа, случается потрясающая трансформация. Вы начинаете расти к предельным высотам сознания. На тех высотах вы - будды. Нет нужды в инициации - вы знаете это. Когда у вас мигрень, вам нужно подтверждение от других? Никто не говорит: «У этого человека самозваная мигрень» — хоть несчастный человек, страдающий мигренью, и не может этого доказать никаким аргументом, не может привести никакого доказательства. Но это неважно. Страдающий мигренью... даже если весь мир скажет: «Без доказательства ты не можешь страдать мигренью», — это все-таки не изменит ситуацию. Весь мир может отрицать это, но мигрень есть. Только вы знаете это.
      Есть несколько вещей, которые знаете только вы. Когда становишься просветленным, не нужны никакие свидетели; это не вопрос чьего-то еще подтверждения. Ваше просветление, безусловно, ваше переживание, вам не нужен никакой аргумент.
      Однажды Рамакришну спросили: «Какова логическая, рациональная опора для вашего озарения? » Он пользовался словом «озарение» вместо просветления. Совершенно свободно он может выбирать слово, которое захочет выбрать.
      Рамакришна сказал: «Аргумент - это я. Если вы можете понять меня, если вы можете почувствовать меня, вы узнаете мое озарение. Оно излучается, но ваши глаза закрыты. Теперь я не отвечаю за ваши глаза. Если вы хотите знать меня, откройте свои глаза - и не только внешние глаза, но и внутренние тоже, ибо мое озарение является внутренним». Маниша, вы взрослеете. И вы будете знать, вы будете чувствовать каждый день, как вы взрослеете в своей восприимчивости, в своем осознавании, в своей любви, в безмолвиях вашего сердца. Все это внутренние цветы. Даже если никто не подтверждает это, неважно. Это не чье-то авторское право!