Любимый Будда,
       Чоса был учеником Нансена и современником Токусана, Риндзая и Исана. Однажды Чоса пошел прогуляться, а когда вернулся к воротам, главный монах
       спросил его: «Ошо, где вы гуляли» Чоса ответил: «Я пришел с прогулки на холмах».
       Главный монах сказал: «Где вы побывали?» Чоса произнес: «Сначала я шел вслед за благоуханием трав, а теперь вернулся в поисках расцветов».
       На это главный монах заметил: «Вы полны весной». Чоса ответил: «Лучше, чем осенняя роса на листьях лотоса»
       Как-то вечером Чоса (который был «дядей» Кьезана по линии передачи дхармы ) наслаждался лунным светом с Кьезаном который произнес: «Каждый имеет "эту вещь". Но не знает. как пользоваться этим». Чосо ответил: «Быть может, мне удалось бы с твоей помощью воспользоваться этим». Кьезан воскликнул: «Попробуй!» Тотчас же Чоса придавил Кьезана. После Кьезан заметил: «Дядя. ты подобен свирепому тигру!»
 
      Мои любимые, эти четыре дня были крайне трудными для меня Я подумал, что Гаутама Будда, очевидно, понимает премену времени, но это оказалось невозможным. Я старался изо всех сил, но он так сильно держался своего собствен-ного пути - двадцать пять веков назад, - он сделался окостеневшим.
      Незначительные вещи стали трудными. Он обычно спал только на правом боку. Он не пользовался подушкой: он использовал как подушку свою руку. Подушка оказалась для него роскошью.
      Я сказал ему: «Несчастная подушка не роскошь, и это сущая пытка держать руку всю ночь у себя под головой. Ты Думаешь, лежать на правой стороне это правильно, а на левой ,неправильно? Что касается меня. то мой основной принцип тот, что я синтезирую обе стороны». Он питался только один раз в день и хотел, чтобы без всяких разговоров я тоже делал так. Обычно он зарабатывал себе пропитание подаянием. Он спросил меня: «Где моя чаша Для подаяний?»
      Вчера вечером, ровно в шесть часов, когда я принимал свои джакуззи, он очень сильно разволновался - «Джакузи» Прием ванны дважды в день тоже оказался роскошью.
      Я сказал: «Ты исполнил свое пророчество, что возвратишься. Четырех дней довольно - и до свидания! Теперь тебе не нужно скитаться вокруг земли; ты просто исчезнешь в беспредельном голубом небе. Ты увидел за четыре дня. что я делаю работу, которую ты хотел делать, и я выполняю ее согласно времени и необходимости. Я никогда не соглашусь на диктовку. Я свободная индивидуальность. Из моей свободы и любви я принял тебя как гостя, но не пытайся стать хозяином».
      Эти четыре дня у меня была головная боль. Я не знал этого уже тридцать лет, я совершенно забыл, что значит иметь головную боль. Все было невозможным. Он так привык к своему пути, а этот путь больше не годится. Поэтому сейчас я делаю гораздо большее историческое заявление: я - это просто я.
      Можете продолжать называть меня Буддой, но это не имеет ничего общего с Гаутамой Буддой или Майтреей Буддой. Я будда сам по себе. Слово "будда" просто означает пробужденный. Это будет огромным затруднением для бедной Анандо, потому что теперь я объявляю, что мое имя должно быть Шри Раджниш Зорба Будда.
      Я должен принести извинение Кату Ишиде, провидице древнего синтоистского храма в Японии. Я изо всех сил старался приспособиться к двадцатипятивековой устаревшей индивидуальности, но я не согласен на самоистязание.
      И Анандо должна увидеться со мной позже, опубликовать вторую историю... ведь это делает меня абсолютно свободным от любого вида традиции. Я всегда считал, что Гаутама Будда индивидуален, - и это верно, он таков. Но даже вопреки его желанию традиция возникла в Тибете, в Китае, в Японии, в Шри Ланке, и я не хочу бороться с этими идиотами. Я хочу работать с моими собственными людьми по своему собственному усмотрению.
 
      Маниша прочитала:
      Чоса был учеником Нансена и современником Токусана, Риндзая и Исана. Однажды Чоса пошел прогуляться, а когда вернулся к воротам, главный монах
      спросил его: «Ошо, где вы гуляли» Чоса ответил: «Я пришел с прогулки на холмах».
      Главный монах сказал: «Где вы побывали?» Чоса произнес: «Сначала я шел вслед за благоуханием трав, а теперь вернулся в поисках расцветов».
      На это главный монах заметил: «Вы полны весной». Чоса ответил: «Лучше, чем осенняя роса на листьях лотоса»
      Как-то вечером Чоса (который был «дядей» Кьезана по линии передачи дхармы ) наслаждался лунным светом с Кьезаном который произнес: «Каждый имеет "эту вещь". Но не знает. как пользоваться этим». Чосо ответил: «Быть может, мне удалось бы с твоей помощью воспользоваться этим». Кьезан воскликнул: «Попробуй!» Тотчас же Чоса придавил Кьезана. После Кьезан заметил: «Дядя. ты подобен свирепому тигру!»
 
      Небольшой, но очень красивый эпизод. Дзэн всегда старается украсить обыденное; он придает больше значений и подтекстов словам обычного мира. Поэтому вы должны помнить, что эти утверждения говорят не только то, что вы слышите , но они говорят много такого, что вы услышите только в своих безмолвиях.
      . Однажды Чоса пошел прогуляться, а когда вернулся к воротам, главный монах сказал: «Где вы побывали?» Чоса произнес: «Сначала я шел вслед за благоуханием трав, …
      Таким образом говорится, что: «Сперва я следовал лишь самым обычным травам и их благоуханию, я считал это безмерно прекрасным, - а теперь вернулся в поисках расцветов Разница между благоухающими травами и расцветами та же, что и разница между вами, неосознающими, и вами, совершенно наполненными светом и осознаванием. Различие между травами и расцветами то же, что и между вами. не знающими, что вы будда, и моментом, когда вы знаете, что вы уже будда. Вы всегда были буддой. Фактически, иначе и быть не может.
      Будда совершенно расцвел, полностью раскрылся. Его лотосы, его лепестки пришли к завершению, совершенству, за пределы которого трудно, почти невозможно идти.
      На это главный монах заметил: «Вы полны весной».
      Человек безмолвия, человек, который следовал расцветам, тоже становится частью весны — прекрасной поры, когда цветут экзотические цветы с неземными ароматами. Несомненно, он был полон весны. Каждый день вы переживаете это. Каждый день вы становитесь полны весной. Я стараюсь как можно лучше воспользоваться словами только для того, чтобы указать вам путь, который за пределами слов. Всякий раз, когда вы у центра своего существа, расцветы начинаются и вы полны весной - и весной, у которой нет начала и нет конца.
      Чоса ответил: «Лучше, чем осенняя роса на листьях лотоса».
      Конечно, преисполниться весной гораздо более прекрасно, чем осенняя роса на листьях лотоса. Это одно из самых прекрасных зрелищ: когда осенняя роса выпадает на листья лотоса и сверкает на утреннем солнце, как настоящий жемчуг.
      Но, разумеется, это преходящий опыт. С восходом солнца осенняя роса начинает испаряться. Скоро осенней росы не станет. Немного испарится в воздух, немного соскользнет вниз. с листьев к океану, но все пропадет в несколько минут.
      Эту временную красоту не сравнить, конечно, с вечной весной в вашем существе. Вы глядите вперед, насколько возможно, и вы поражены: это ваша истинная сущность. Где бы вы ни были, она будет там, и цветы будут продолжать осыпать вас. Это и есть духовная весна.
 
      Как-то вечером Чоса (который был «дядей» Къезана по линии передачи дхармы) наслаждался лунным светом с Кьезаном, который произнес: «Каждый имеет "эту вещь"...»
 
      Что это за вещь, которую упоминал Кьезан? Эта вещь и есть ваше сознание. Ничего нельзя сказать о нем, ибо оно так же невидимо, как воздух. Ничего нельзя сделать с ним, ибо оно рождено совершенным.
 
      Чоса заметил: «Быть может, мне удалось бы с твоей помощью воспользоваться этим». Кьезан сказал:
      «Попробуй!» Тотчас же Чоса придавил Кьезана.
 
      Что может означать Чоса, придавливающий Кьезана? Он говорит: «Тело, что я придавливаю, — это не ты. И тот ум, что просит меня попробовать, - это не ты. Но пока я давлю тебя, в глубине я могу видеть твоего свидетеля. Этот свидетель и есть та единственная вещь, самая значительная, самая важная - единственная вещь, которая несравненна во всем существовании ».
      После Кьезан заметил: «Дядя. ты подобен свирепому тигру!»
 
      Очевидно, он придавил Кьезана, чтобы прояснить ему:
      «Ты только наблюдатель». Это и есть единственная вещь, которая не может быть высказана, не может быть объяснена, но может быть только указана. И путь, каким он указал, это путь тигра или льва.
      Моритейк написал:
      Утренняя слава!
      И потому сегодняшний день
      может, показаться
      моей собственной историей жизни.
      Утренняя слава - это один из самых прекрасных цветков, особенно на Дальнем Востоке. И Моритейк, просветленный учитель, говорит:
      «Утренняя слава... она раскрывается, когда солнце восходит, когда птицы начинают пение, когда вся атмосфера освежается утренним ветерком. И утренняя слава обладает потрясающим ароматом».
      И потому сегодняшний день
      может показаться
      моей собственной историей жизни.
      Моритейк говорит: «Темная ночь моей души закончилась. Рассвет, который я разыскивал миллионы жизней, наконец пришел. Солнце всходит, и утренняя слава внезапно раскрылась и бросила свой аромат ветерку разнести его как можно дальше». «Мне кажется, — говорит Моритейк, — что это вся история моей жизни. Мое существо тоже пришло к расцвету, и в самом его сокровенном ядре взошло солнце. Ночь окончена, и день моего пробуждения начался. Этот день пробуждения и осознания не знает конца». Гаутама Будда, говорят, сказал: «Ночь не имеет начала, она вечна, а утро не имеет конца — оно тоже вечное. Ночь -это прошлое, что ушло прочь, а утро - это то, что приходит не спеша, что устанавливается навсегда».
 
      Маниша спросила:
      Любимый Будда, с тех пор как ты стал хозяином для Гаутамы Будды, ты кажешься мне совсем другим, и медитация в твоем физическом присутствии тоже другая. Это не просто воздействие встречи с тобой снова после отсутствия, поскольку ощущение не ослабло со временем: это не просто моя фантазия, ведь другие чувствовали то же самое. Твоя любовь меньше напоминает объятия, а больше походит на бурлящий котел.
 
      Маниша ты права до шести часов этого вечера. Сейчас твой вопрос не к месту. О-кей?
      Ниведано...
 
 
 
 
      Ниведано.
 
 
       Будьте безмолвны. Закройте глаза.
       Почувствуйте свое тело совершенно застывшим.
       Сейчас время заглянуть внутрь
       с полным своим сознанием и настоятельностью,
       как будто это будет
       вашим последним мгновением в жизни.
       Идите глубже.
       Как только вы пройдете глубже,
       глубже и глубже, ближе к своему центру,
       вы обнаружите будду -не какого-нибудь будду из прошлого,
       но свою истинную сущность. Каждый рожден буддой,
       помнит он это или нет. Время вспомнить об этом!
       Ибо с самим воспоминанием
       вашей сущности будды
       новый мир открывает свои двери. Свидетельствуйте.
      Ниведано, проясни это...
 
 
       Просто наблюдайте тело — это не вы.
       Это тело, которое можно придавить.
       Наблюдайте ум - это не вы.
       Единственное качество,
       которое вы можете считать своей сущностью,
       это свидетельствование.
       И свидетельствование делает вас буддой.
       Соберите как можно больше молчаний вашего сердца
       И огромного спокойствия,
       которое спустилось на вас.
       Целая весна - соберите ее!
       убедите будду сопровождать вас,
       самим вашим дыханием,
       вашей обычной жизнью.
       Раньше или позже здесь не останется никого,
       Кто не будда по праву рождения.
       Прежде чем Ни ведано позовет вас, убедите будду.
 
       Сегодня не только приходите
       И тихо посидите несколько минут,
       Но также и танцуйте,
       Потому что я провозгласил себя Зорбои Буддой,
       Что было моим основным подходом
       ко всем человеческим проблемам.
       Этот вечер гораздо более значителен,
       Чем вечер четыре дня назад.
       Возвращайтесь.
       Приносите с собой все ваше молчание,
       радость и грацию.
       Посидите несколько мгновений
       совершенно наполненными весной.
       Сегодня вы должны встать и танцевать под музыку,
       потому что это моя последняя декларация.
      - 0'кей, Маниша?
      - Да, Будда.
 

       Любимый Будда,
       Однажды монах спросил ученика Ма-дзы, которого звали Икан: «Имеет собака природу будды или нет?» Икан ответил утвердительно, и тогда монах спросил: «Ты имеешь ее или нет?» Икан отозвался: «Я - нет». Тогда монах спросил: «Все сущие творения имеют природу будды; как это так, что ты, не имеешь?» .сказал: «Я не принадлежу ко всем сущим творениям»
       Монах заметил: «Ты говоришь, что не относишься ко всем сущим творениям. Это "ты" - будда или нет?» Икан сказал: «Это не будда»,
       Тогда монах осведомился: «Какого же сорта вещь, по крайней мере, это "ты"?» Икан ответил: «Это не вещь». Монах продолжал: «Можно это воспринять или помыслить?» - на что Икан заключил: «Мысль не может достичь этого; его не измерить. По этой причине говорится, что это есть нечто таинственное».
 
      Мои любимые, Гита должна была проинформировать « Ишиду, провидицу и оракула одного из древнейших храмов религии Синто в Японии. Гита немного беспокоилась, ?Гита могла бы расстроиться и быть шокированной, но, напротив, Ишида была безмерно счастлива. Ива сказала: «Я предсказывала не только то, что Гаутама Будда должен будет войти в существо вашего учителя; я к тому же предсказывала, что ваш учитель обязательно поступить так же, как и Будда, который менял свое имя четыре раза. Она сказала: «Моя единственная забота - это здоровье вашего учителя и его дело. Не имеет значения, остается ли будда в его существе или нет». Я чрезвычайно благодарен Ишиде за ясное понимание ситуации. Да, это верно, Гаутама Будда менял свое имя четыре раза. И, как я вспоминаю, для него было недостойно заниматься этим. Моя перемена увела меня выше. ''Я обнаружил, что Будда слишком стар и слишком сильно фиксирован в своем подходе к жизни. В конце концов я отбросил все отношения с кем-либо. Я выбрал свое собственное имя: Зорба Будда.
      Оно имеет смысл, это не просто имя. Это вся моя философия; это все мое воззрение, в котором низшее будет встречаться с высшим, в котором материализм и спиритизм не будут двумя отдельными и антагонистичными вещами. Это разделение убило человеческий дух совершенно. Оно сделало человека полем битвы, а я хочу, чтобы человек был танцем, гармонией, равновесием.
      Но перемена имен Гаутамы Будды не совсем достойна его. У меня нет намерения защищать кого-либо; сейчас я собираюсь просто устанавливать истину. Задевает ли это, ранит или исцеляет, зависит от вас. Имя Гаутамы Будды, данное его родителями, было Сиддхарта. Это было совершенное имя — имя Будда не выше, чем Сиддхарта. Сиддхарта значит «тот,кто постиг смысл жизни». Чего еще вам желать? К тому же в то время шло великое соперничество, которое смешит меня - соперничество между Махавирой, Гаутамой Буддой и шестью другими из той же категории. Джайнистская родословная, возможно, самая древняя. В одной кальпе —что означает четыре миллиона лет — бывает только двадцать четыре джайнских тиртханкары.Двадцать три уже было, только одно последнее место осталось вакантным, и все эти восемь человек соперничали стать двадцать четвертым джинной. Джинназначит «победитель себя».
      Будда тоже участвовал в этом конкурсе. Из-за этого мне очень стыдно. Он хотел изменить свое имя на Сиддхарта Джинна. Джинна значит победитель, но ему не удалось победить Махавиру — не потому, что его сознание было на менее высоком уровне, а из-за того, что он не был таким великим аскетом. Махавира был почти мазохистом; он подчинил свою жизнь линии самоистязания. И, к несчастью. человечество до сих пор садистично; оно требует от людей самоистязания. Просто через самоистязание они делаются уважаемыми святыми. Будде не удалось победить; не удалось также и шести остальным, и Махавиру признали двадцать четвертым и последним пророком джайнизма. Чувствуя поражение... Во-первых, быть состязающимся - это не подобающее качество религиозного человека. Состязаться очень обычно и по-мирски.Вы отвергли мир - откуда же это состязание? Вы не отвергли свой ум, вы не отвергли свое эго. Это проявление эго, стать последним тиртханкарой очень уважаемой родословной. А потом, когда он потерпел поражение, он был в полном отчаянии. Он переменил свое имя Сиддхарта. Вместо того чтобы назваться Джинной, он выбрал другое слово, подобное: Будда.Тогда все стало еще сложней, ведь у Махавиры было двадцать три предшественника, и это задевало эго Гаутамы .Он придумал двадцать три абсолютно воображаемых Будды которые предшествовали ему. Никогда, ни в одном писании, не было никакого упоминания этих Будд. Джайнские тиртханкары упомянуты и в индуистских писаниях тоже, не только в джайнских. Но двадцать три Будды, воображенные Гаутамой Буддой просто для того, чтобы завершить счет двадцати четырех, демонстрируют, что даже величайшие умы падают много раз, прежде чем прийти к завершению и перестать падать. Кату Ишида не буддистка, и у нее нет никакой связи со мной. Она, очевидно, женщина огромного понимания, любви и ищет человека, который прибыл домой. Она бедна, потому что жила, придерживаясь принципа не-обладания. Вот почему она задержалась; сейчас она собирает деньги, чтобы приехать сюда засвидетельствовать свое уважение. Гита не могла поверить в это. Она думала, что Ишида будет расстроена тем, что ее пророчество не оправдалось или провалилось. Но подлинный искатель не имеет отношения к личностям. Она сказала Гите: «Не надо волноваться и беспокоиться. С каждой переменой ваш учитель достигал более высокой стадии».
      Эту серию бесед мне хочется посвятить с любовью и благословением Кату Ишиде.
      Просто из-за своего пророчества обо мне она вдруг получила мировую известность. Теперь служба новостей обращается к ней, чтобы узнать об этом пророчестве - на каком основании и другие всевозможные вопросы. Она тихо жила в святом месте, глубоко в лесу, но всего одно пророчество вывело ее на свет. Ее необходимо вывести в свет, она может быть полезной в разрешении многих проблем, с которыми сталкивается человек.
      Но человеческий способ восприятия проблем странен и слеп. Например, как раз сейчас одну из наиболее организованных джайнских сект, Терапантх,бомбардируют - особенно главу секты, Ачарью Тулси, - разоблачением на разоблачении, почти цепью.
      Два ученика Ачарьи Тулси оставили паству и разоблачили всю извращенность, сексуальную эксплуатацию под именем религии. У Ачарьи Тулси было более тысячи семисот монахов и вдвое больше монашек.
      Это огромная община монахов и монашек, а разоблачения этих двоих - а потом присоединились и другие - открыли все разновидности извращений: гомосексуализм, гетеросексуализм, обращение с монашками почти как с проститутками. Монахи либо гетеросексуальны и эксплуатируют монашек, либо гомосексуальны. А они все принимали обет безбрачия!
      Ачарья Тулси пытался через правительство добиться запрета на книгу. Но издатель очень настаивал и был готов подать в суд на правительство. Видя ситуацию и то, что оказаться в суде означало бы еще больше разоблачений, еще больше грязи, Ачарья Тулси прекратил действовать. Книги были опубликованы.
      Один из этих монахов, Сатиш Кумар, приходил ко мне, когда покинул лагерь Ачарьи Тулси, полагая, что я всегда был против Ачарьи Тулси и всей его философии. Но я сказал ему: «Дело не в этом, я не воспользуюсь ситуацией, так как, по-моему, это не проблема Ачарьи Тулси. Вот как столетиями мы занимались симптомами, никогда не двигаясь глубоко к корням». Ачарья Тулси не виноват. Не виноваты также его монахи . Виновны прежние века - пока проповедовалось безбрачие - были сексуальные извращения. Мне хочется, чтобы Ачарья Тулси набрался смелости и скорее открылся, чем пытался скрывать. Это не его вина, это вина общества, которое навязывает своим монахам и монашкам противоестественные вещи вроде безбрачия.
      Я буду поддерживать Ачарью Тулси. Я всегда готов к Непопулярному вызову! Но он должен набраться смелости Разумеется, он лишится уважения, но лучше потерять ваше уважение, чем утратить истину. Все эти монахи — джайны или индуисты, христиане или другая религия - жили в глубоком лицемерии испокон веков, и они напуганы, что если выскажут истину, то они потеряют престиж. Никто не станет уважать их истину. Это удивительное общество. Каждый говорит об истине и уважении к истине, но попробуйте единственную истину, и вы увидите, как вы осуждены, а ваша истина искажена.
      Но есть только две возможности для Ачарьи Тулси и его монахов и монашек: либо остаться в древнем лицемерии, либо выйти и заявить ясно: «Это не наша вина. традиции, религии, которая навязала нам нечто противоестественное». А всякий раз, когда что-то противоестественно, извращение бывает обязательно.
      Но довольно странно, каждый против Ачарьи Тулси, но не против безбрачия. А вина в идее безбрачия, а не в Тулси, каком-то другом шанкарачарье или папе. Неважно кто этот человек: проблема в том, каким образом общество помогает ему быть противоественным, уважает его, если он становится противоественным. Тогда вы искажаете его истинное существо. А получать уважение люди и; быть святыми люди готовы. Но через заднюю дверь г от времени вы будете видеть тех же святых в невообразимых для вас ситуациях. Проблема в том, что святой старается сохранить уважение, а общество, которое следует за ним, тоже старается скрыть все извращения, ведь если всех святых, которым она поклонялись, разоблачить, это будет деградацией их религии и их респектабельности тоже. Поэтому оба общества - организованная религия и противоестественные, извращенные лицемеры - всегда держатся вместе, чтобы защищать противоестественный образ жизни.
      Хорошо, что Ачарья Тулси разоблачен, но я не считаю это его виной. Его посвятили в духовный сан, когда ему было только четырнадцать лет. Ну что понимает четырнадцатилетний в безбрачии? Все, что он понимает, это то, что все общество почитает его, они носят его на руках; его собственные старшие касаются его стоп. Не только он становится героем, с ним и его семья тоже становится святой.
      Вот обращенный четырнадцатилетний ребенок — вы думаете, что он будет в состоянии оставаться противоестественным всю жизнь? Это станет таким мучением и кошмаром. Ему придется находить какое-то решение таким образом, что его респектабельность остается, а все, что он делает, делается в темноте. Но время от времени кто-то выходит и разоблачает это - должен. Сатиш Кумар, когда он пришел увидеть меня в 1960 году, был молодым человеком потрясающего огня, и он поведал мне историю, которая случилась с ним, — все виды сексуального извращения. Он стал так уродлив в своих собственных глазах. Он говорил: «Я шел туда искать истину, а мною пользуются и злоупотребляют всеми возможными способами».