И фактически то, что христиане называют святым духом, — это самая нечестивая идея, ведь этот святой дух сделал беременной невинную девственницу — деву Марию, мать Иисуса Христа. Он же насильник. И тем не менее он остается святым и частью Бога.
      Эта троица неразлучна; это почти как тримурти у индусов, три лика Божьих: Бог отец, Бог сын и Бог дух святой. Но нет места ни для какой женщины... либо они нашли пластиковую женщину, либо они должны быть гомосексуалистами.
      Существует еще одна возможность, и она в том, что этот святой дух может функционировать обоими способами — иногда это мужчина, иногда женщина; иногда для отца, иногда для сына. Духи могут принимать любую форму.
      И мне во всем мире настойчиво навязывали требование — не критиковать никакую религию. Что я могу поделать? Эти религии заслуживают критики; фактически, они заслуживают быть сожженными дотла. Их священные писания — самые нечестивые.
      И так, помните: все, что я говорю, — это не только для вас. Это для всех моих саньясинов повсюду в мире, для моих сторонников, моих любимых, — а их, должно быть, миллионы. И это даже не только для них; я обращаюсь также к грядущим поколениям.
      Но что бы я ни говорил, — такие типы попадаются и здесь тоже, — не истолковывайте меня превратно. То, что враги неверно истолковывают меня, я могу понять, но если вы неверно истолковываете меня, вы раните мое сердце и мое существо.
      Я слыхал, что несколько человек, прибыв в учреждение, заявляли: «Бхагван позволил нам, нет ничего непристойного. Поэтому мы собираемся делать на улицах все, что хотим».
      Это же глупо, и хоть ваша глупость не повредит вам, вся ответственность ляжет на меня. Я пострадал из-за вас во многих тюрьмах; я пострадал из-за вас в руках бесчеловечных полицейских; я по-всякому страдал из-за вас в руках почти всех правительств мира.
      Поэтому когда я говорю эти вещи, будьте разумны и поймите: ведь вас окружают все виды предубежденных и фанатиков, и все, что вы делаете, окончательно обрекает меня. Вы не волнуете никого, никто даже не спросит ваше имя.
      Несколько саньясинов пришли прямо из Непала, они не предполагали, что могут быть какие-нибудь проблемы, — они пришли по дороге, там нет компьютеров. Все компьютеры индийского правительства во всех посольствах повсюду в мире и во всех международных аэропортах Индии информируют: «Такой-то человек — ученик Бхагвана Шри Раджниша и не должен допускаться в страну». Но они изумились, увидев, что даже на улице — не в аэропорту, просто на переходе, — у полиции есть толстая книга со всеми именами саньясинов, которые им удалось собрать.
      И в министерстве самый большой эгоист и самая заинтересованная во власти личность, Арун Неру, внес все эти документы, имена в компьютеры, а если компьютеры недоступны, тогда имена заносятся в толстую книгу. В парламенте он сделал заявление; на вопрос члена парламента: «Правда ли, что саньясины Бхагвана Шри Раджниша не будут допущены в Индию?» — он ответил: «Это абсолютно неверно. Каждому добро пожаловать».
      Эти политики могут врать без всякого зазрения совести. Почти все парламенты Европы под давлением Америки приняли резолюции, законы или предписания, гласящие: «Этот человек очень опасен и его нельзя допускать в страну». А из-за того, что все они брали миллиарды долларов взаймы — Америка знает, что это не может быть возвращено, как им возвратить это? — они в экономическом рабстве.
      Даже великие нации, которые когда-то управляли всем миром, теперь на положении нищих. У них нет даже мужества, спросить у американского правительства: «Что вы подразумеваете под опасностью? Он носит ядерную ракету? Он приходит с атомными бомбами?»
      Нет. Двадцать одна страна решила, что мне нельзя въезжать, — из страха, что я буду разрушать их религию, буду разрушать их мораль, буду развращать умы их молодежи.
      Я изумлен — чем же занимались эти идиоты две тысячи лет? Если мораль, которой обучают вот уже две тысячи лет, может быть разрушена трехнедельной туристической визой, тогда что это у вас за разновидность морали? Что у вас за разновидность религии? Если один человек приходит всего на три недели и разбивает все ваши традиции и все ваше прошлое, — в таком случае оно и должно быть разрушенным! Вы дурачите людей. Несложно заключить, что вы дурачили их, и вам бы не хотелось, чтобы я разоблачил ваш обман. Это не мораль, и это не религия.
      И я могу сделать это за три недели, больше времени и не потребуется. Фактически своим отказом они признали поражение от одной-единственной индивидуальности, которая даже не воспользовалась ножом для резки овощей. Бессильные религии, бессильная мораль — достаточно указать на это, и тот, кто разумен, поймет сразу.
      Поэтому все, о чем я говорю, для вас должно быть совершенно ясным; если хотите видеть меня в живых — ведь теперь нет другого выхода для всех этих стран, есть только одна возможность — убить меня; и если вы ведете себя безумно, вы будете раскаиваться всю свою жизнь, — а я не хочу, чтобы кто-нибудь раскаивался, — вы будете чувствовать вину, что стали соучастниками убийства.
      Поэтому не делайте ничего, что направлено против слепых, мертвых и глухих. Зная, что они отягощены прошлым и не имеют мужества даже понять меня, ведите себя так, чтобы у них не было никакого повода.
      Позвольте мне бороться самому, потому что меня самого достаточно.
       Если бы вы могли подставить солнцу и ветру свою кожу, а не одежды!
      Это простой физиологический факт, что вся ваша кожа дышит — вдох, выдох, — а не только ваш нос. Если на ваше тело нанести густую краску, так, чтобы прекратить всякую возможность дыхания кожей, а ваш нос оставить открытым, — вы умрете через три часа. Только носа не достаточно. Все ваше тело состоит почти из семи миллиардов живых клеточек. Все они нуждаются в кислороде, и всем им нужно выбрасывать двуокись углерода, а ваша одежда мешает этому.
      Ваши одеяния не друзья вам. Но из-за тысячелетнего использования одежды ваши тела сделались слабыми, поэтому вы вынуждены пользоваться ею. Однако время от времени, когда позволяет сезон и вокруг нет фанатиков, просто побудьте, как вас послал Бог — совсем нагими — и вы почувствуете новый расцвет жизни, юности, свежести.
      Солнце ваш друг. Ветер ваш друг; дождь ваш друг. Ваши одежды — вот ваши враги. Но сейчас, из-за того, что вы стали слабыми (человек — самое слабое животное на свете), — вам придется пользоваться одеждой. Пользуйтесь одеждой... но время от времени давайте телу возможность пользоваться своим естественным правом.
       Ибо дыханье жизни — в солнечном свете, и рука жизни — в ветре. Иные из вас говорят: «Это северный ветер соткал одежды, которые мы носим». А я говорю: «Да, это был северный ветер, но стыд был ему ткацким станом, и вялость мускулов — нитью».
      Из-за непрерывного вбивания определенной мысли — что ваши тела безобразны, что ваши тела наказание для вас — вам стало очень стыдно показываться обнаженными. Альмустафа прав: стыд был ему ткацким станом.Все ваши одежды сотканы на ткацком стане стыда.
      Но чего стыдиться? Деревья обнажены, все животные обнажены, все птицы обнажены. Что есть стыд? И одежда наносит громадный ущерб вашему здоровью, вашей красоте по той причине, что она стала барьером между вами и жизнью. Все сущее обнажено, исключая человека. И почему ему должно быть стыдно?
      Это ваше тело, это ваш храм, это место Бога, пребывающего внутри. Здесь нет места стыду.
      Но именно так религии эксплуатировали вас, политики эксплуатировали вас. Ваши так называемые лидеры — не лидеры, а убийцы. Они убивали весь человеческий род многими способами — порабощали, ослабляли вас.
      Истинная религиозная личность не может стыдиться своего тела, ведь это дар, а испытывая стыд за свое тело, вы осуждаете сущее.
       И, закончив свой труд, он смеялся в лесу.
      Он говорит: когда работа по внушению человеку стыда была завершена, то та самая сила, которая заставила вас устыдиться себя, смеялась в лесу.
      Действительно, все деревья смеются, глядя на вас, все птицы смеются, глядя на вас: «Что за странное создание этот человек! Зачем ему нужно скрывать себя?»
      Небольшой розовый куст не стыдится, что он невелик. Не гордятся и ливанские кедры, уходящие на сто пятьдесят — двести пятьдесят футов высоко в небо. Одна и та же природа создает и розовый куст и кедр. Наша мать одна и та же.
      Мы пришли из одного и того же источника. Стыдиться — значит осуждать — не себя — источник, который дал вам все, не прося ничего взамен.
       Не забывайте, что стыдливость — щит от глаз порочности.
      Вам говорили снова и снова в прошлом, что стыдливость — замечательное качество. Это полная ложь, стыдливость — просто щит от глаз порочности.
      А кто порочен? Поймите прошлое и те религии, которые оно создало, — это потрясающий сюрприз. С одной стороны они заставляют вас подавлять свои энергии — особенно секс, потому что это единственная энергия, которая есть у вас. Вы когда-нибудь слыхали о каком-либо импотенте, который стал просветленным? Вы когда-нибудь слыхали о каком-либо импотенте, который бы стал великим поэтом, или великим художником, или великим танцором, или великим певцом? У импотента нет силы. Дело не только в том, что он не способен производить детей; он не способен производить поэм, он не способен производить вообще ничего.
      Он святой, целомудренный. Только импотенты целомудренны. Целомудрие тех, кто не является импотентом, — это лицемерие. И я вызываю всех ваших шанкарачарьев, которые претендуют на целомудрие: их должны обследовать медицинские эксперты. И вы не найдете ни одного целомудренного среди них, кто бы не оказался импотентом.
      Вы должны помнить: секс — это энергия.
      А энергия — это Бог.
      И мне приказывали не говорить о сексе. Выходит, мне приказывали не говорить о Боге, не говорить о жизни. В таком случае, о чем же мне говорить? Но эти люди понятия не имеют, что они требуют.
      Если Бог дает вам сексуальную энергию, она становится священной. Все, что исходит от Бога, священно, но от Бога исходит все. А под «Богом» я подразумеваю все сущее.
      Когда кукушка начинает петь... вы задумывались когда-нибудь, для чего эта песня? Привлечь сексуального партнера! Но никто не осуждает кукушку как непристойную. Когда раскрываются цветы и шлют свое благоухание — как вы думаете, что они делают? Они объявляют: «Я расцвел, теперь я приглашаю бабочек, пчел, — добро пожаловать». Но почему? — потому что у цветка есть небольшие семена, которые будут переноситься бабочками, пчелами. Потому что одно и то же деление во всем сущем: есть растения мужские и есть растения женские. Мужское растение должно посылать свои семена женскому растению — своей возлюбленной.
      Никто не осуждает цветы. Наоборот, вы берете цветы в свой храм — предлагать своему богу. Вы не осознаете, что предлагаете своему богу сексуальную энергию.
      Вы видели танец павлина? Думаете, он танцует для вас? Запомните одну вещь: танцующий павлин с прекрасным хвостовым оперением всех цветов радуги — это самец. Он привлекает какую-то самку; только в нездоровом человеческом обществе самка должна привлекать самца.
      Повсюду в природе — самец тот, кто привлекает самку. И по этой причине повсюду в природе самец более красив, — потому что самка не нуждается ни в какой красоте; просто быть самкой достаточно. Но странно — мужчина стоит на голове, постоянно занимается ширшасаной; самец должен быть более прекрасным, таким, чтобы самку влекло к нему.
      Но религии натворили беспорядка до такой степени, что если вы видите богача, идущего со своей женой, он выглядит как слуга, а жена — как реклама его богатства. Все брильянты, все изумруды, все рубины, все золото — это и есть реклама мужчины. Он просто бизнесмен, обладать прекрасной женой — стратегия бизнеса; поэтому вы можете пригласить своих покупателей в свой дом на обед, ваша жена загипнотизирует их своей красотой, и вы опустошите их карманы! Но мужчина стал просто слугой, бизнесменом. Его богатство известно благодаря жене, а его настоящее богатство, его красота, его гениальность хранятся под замком.
      Всякий раз, когда вы искажаете природу и принимаетесь фабриковать свои собственные правила, помните: это преступление, и непростительное.
       Не забывайте, что стыдливость — щит...Стыдливость восточной женщины превозносят очень высоко во всем мире, — но это защита. На Западе женщина не скромна. Она стоит на собственных ногах, вровень с мужчиной — здесь ни при чем стыдливость. Индийскую женщину испортили тысячелетия стыдливости. Стыдливость — ее великолепное украшение.
      И у Альмустафы есть действительно замечательное прозрение, когда он говорит, что это от глаз порочности.Кто же порочен? — люди, которые подавили свое естество, которые подавили свои сексуальные желания. Они могут окунаться в Ганг, сколько хотят — это лишь замутит Ганг, но их нечистота останется, потому что она не на теле, она глубоко в их умах.
      Я слышал рассказ. Трое старых одиноких мужчин сидели на скамейке в саду — это был их обычай, они приходили сюда каждый день. Целый день не было чем заняться, и для них это было единственное удовольствие, единственное развлечение — спорить и пересказывать друг другу золотые воспоминания прошлого.
      Однажды собрались все трое. Одному было семьдесят пять, другому восемьдесят пять, третьему девяносто пять. Самый молодой, семидесятипятилетний, сказал: «Я очень расстроен, очень опечален».
      Оба старых приятеля попросили его: «Расскажи нам, что случилось».
      Он сказал: «Мой дом навещала гостья, прекрасная женщина. Она принимала ванну, и я подглядывал через замочную скважину, а моя мать поймала меня на месте преступления. Вам не кажется, что это сильно опечалило бы и унизило кого угодно?» Оба старых приятеля рассмеялись. Они сказали: «Не расстраивайся. В детстве каждый делал так, и время от времени каждого ловили. Фактически, замочная скважина для этого и существует!»
      Мужчина сказал: «Вы не понимаете. При чем тут детство, это произошло сегодня утром!»
      Такое возможно, только если человек подавлял, подавлял и подавлял себя и никогда не был свободен; его нутро действительно порочно и грязно. Если бы он жил полной жизнью, он смог бы преодолеть все эти желания и быть абсолютно чистым.
      С одной стороны, религии сделали людей порочными, грязными — загрязнили их умы. А с другой стороны, они обучали женщин быть скромными — «защита от порочности». Так что если старик приходит к вам домой — коснитесь его стоп, зовите его отцом, опустите к полу свои глаза. Это и есть защита.
      Здоровому человеческому обществу не понадобится никакой защиты, потому что там не будет грязных стариков. Моим саньясинам не нужно никакой защиты, они живут радостно, благодарно, — и они преодолели — или преодолеют; они не будут скапливать всевозможную грязь, подавленные желания.
      Второй старик ответил: «Чепуха. Вы всегда приносите третьесортные истории. То, что произошло со мной, более унизительно. Вот уже три дня я не занимаюсь любовью со своей женой, и каждый раз как я пробую, она говорит: «У меня болит голова».
      Самый старший начал смеяться. Он сказал: «Сначала расскажи этому мальчику, что ты подразумеваешь под любовью, ведь он не знает твоего секрета».
      Тот сказал: «Секрета нет, моя любовь состоит в том, что каждую ночь, прежде чем идти спать, я беру руку своей жены и глажу ее три раза. Но уже три дня она не позволяет — это обидно».
      И оба спросили самого старого приятеля: «У тебя есть что рассказать?»
      «Вот я — на самом деле в беде, — сказал тот. — Этим утром, когда я начал заниматься любовью со своей женой, она сказала: "Ты идиот! Что ты делаешь!"»
      Я ответил: «То же самое, что я делал уже почти целое столетие: я занимаюсь любовью».
      Она сказала: «В третий раз за эту ночь ты занимаешься любовью. Дашь ты мне спать или нет?»
      «Третий раз, — сказал я. — Это значит, что я лишился памяти!»
      Это и есть ваши порочные люди, старейшие, у кого вы учились и всегда почитали. Конечно, скромность — это защита от этих безобразных созданий, которых произвела религия.
      Преступления религии несметны.
       А когда порочность исчезнет, чем будет стыдливость, как не оковами и мусором разума?
      В тот миг, когда эти подавленные люди исчезнут с земли, чем будет скромность? — это просто оковы, излишество. Мусульмане не позволяют своим женщинам даже показывать лица. Это и есть скромность, защита, щит от подавленных людей. Но если подавленных людей не станет, эти баркхас,эти завесы будут просто оковами и мусором разума.Они исчезнут.
      Это будет великий день, когда женщина и мужчина смогут встретиться просто как человеческие существа, безо всяких щитов, безо всяких барьеров, с открытым сердцем. Это и есть все, что я хочу дать моим людям: сделать их настолько тотально живыми, чтобы все поглотилось этим, и они стали свободными, подлинными, искренними.
       Не забывайте, что земле приятно прикосновение ваших босых ног, и ветры жаждут играть вашими волосами.
      Все сущее наслаждается вашим наслаждением.
      Все сущее поет с вами, танцует с вами.
      А когда кто-то становится просветленным, все сущее празднует это — потому что мы нераздельны. Мы все — единое космическое целое.
      — Хорошо, Вимал?
      — Да, Мастер.
 

19. ДАРЫ ЗЕМЛИ