Истина никогда не нова. Если вы думаете об истине, тогда нет ничего нового под солнцем. Когда вы говорите: «Что новенького? Какие новости?», вы просите: «Дайте мне еще немножко вранья, еще немножко сплетен, еще немножко слухов». И вы готовы верить. Несомненно, чем больше ложь, чем больше возможность веры в нее, потому что, если это только небольшая ложь, она может быть проверена людьми; теми, что имеют большой ум. Но если ложь очень большая, больше их ума, они никогда не смогут проверить ее. Вот почему великое вранье живет веками.
      Ад это ложь. Ада нет. И небеса — тоже ложь. Небес нет. Но они живут веками и столетиями, и я не думаю, что они собираются исчезнуть. Они будут жить. Бог как личность — ложь. Есть божественность, но нет Бога. Когда бы я ни употребляю слово «Бог», я просто подразумеваю божественность, запомните это. Переводите это всегда «божественность». Есть качество божественности в существовании, но это не Бог. Но люди хотят Бога, не божественное; их не интересует божественное.
      Вот почему люди, подобные Будде, не смогли оказать большого влияния. Будда и вся его религия исчезли из этой страны. Одной из наиболее фундаментальных причин была эта: он делал упор на божественном, а не на Боге. Если есть божественность, тогда это трудная задача. Вы должны расти в божественность; это не что-то готовое, чем вы можете владеть. Это не что-то, чему вы можете молиться, это не что-то, что вы можете зачем-то желать. Это не уже здесь, это должно быть создано в самой внутренней сердцевине вашего существа. Это подобно любви — это должно расцвести в вас, вы должны выразить аромат этого. Вы должны стать божественным, только тогда есть Бог, иначе Бога нет.
      Но это слишком много. Никто не хочет платить такую большую цену. Почему бы не поверить в простую ложь, что имеется Бог — очень-очень почтенный старик с белой бородой, восседающий на золотом троне, готовый выполнить любые ваши требования, если вы правильно попросите? А это фокус. Если ваша молитва исполняется, священник может говорить: «Вы действительнопросите»; если не исполняется: «Нет веры в вашей молитве».
      Несомненно, в вашей молитве никогда нет веры, потому что когда есть вера, нет нужды молиться. Все молитвы возникают из сомнения. Но иногда — это просто совпадение — некоторые молитвы бывают удачными. Это только случай, это только случайность; никто не исполняет их. Но когда они исполняются, священник может использовать ситуацию. Он может сказать: «Смотри — ты молился горячо, полный веры: твоя молитва исполняется».
      Но это случается только время от времени. В девяноста девяти случаях из ста ваша молитва не исполняется. Но вы сами знаете для себя, что не было веры — было сомнение. Даже когда вы молились, имелось сомнение, а есть ли Бог, а услышит ли он, а будет ли он слушать, а обязан ли он — сомнения всех видов. Вопреки всем этим сомнениям вы говорите: «Почему бы и нет? Что вы собираетесь терять? Дайте попробовать. Может быть. Возможно...». Вы знаете это. Итак, когда это не исполняется, священник может всегда сказать вам: «Ваша вера не полна».
      Бог как личность это ложь. Бог есть качество, а не личность. Вы не можете молиться Богу. Вы можете быть в молитве, но когда молитва действительно здесь, тогда она только качество любви и ни что иное. Нет слов, чтобы выразить это, никто не может определить это, это просто песня, песня в душе, без слов, просто движение бездны в вас.
      Люди любят ложь. Истина трудна. А люди любят ложь потому еще, что она дает им ощущение благополучия. Вы должны лгать о Ком-нибудь другом. Вы встречаете А и врете ему о Б, и вы создаете у А ощущение благополучия; затем вы встречаете Б и врете ему об А, и вы создаете у Б ощущение благополучия. Когда вы лжете людям о других людях, вы предлагаете им идею, что они лучше, чем другие. А вы можете играть в эту игру, и если вы играете умно, хитро, вы можете извлечь очень много пользы.
      Мулла Насреддин и его друг Рахимтулла стоят на углу улицы и оскорбляют друг друга. Один называет другого глупцом, мошенником, вором. Другой говорит: «Ты трус, скупец, лицемер».
      Под конец они стали оскорблять семьи друг друга. Мулла Насреддин смотрит Рахимтулле прямо в глаза и говорит: «Твоя сестра — вонючая старая шлюха, за двадцать пять пайсов она пустит на себя одноглазого прокаженного пердуна».
      Рахимтулла стоит, безмолвный. Случайный свидетель изумился. Он пересек улицу и сказал: «Бога ради, парень, как ты можешь просто стоять и позволять Мулле так оскорблять твою сестру?».
      Рахимтулла сказал: «У меня нет сестры. У меня никогда не было сестры, а теперь, когда мои родители скончались у меня никогда не будет сестры».
      Тогда прохожий поворачивается к Мулле Насреддину и говорит: «Мулла, в таких твоих оскорблениях нет смысла, у него нет сестры».
      «Естественно», — отвечает Мулла, — «Конечно нет. Я знаю это, он знает это, а теперь даже ты знаешь это. Но я спрашиваю тебя, сколько людей, открывших свои окна и слушавших каждое наше слово — сколько ИХ тоже знает это?».
      Люди живут в огромном невежестве. Они не зажгли свои свечи огнем, что есть в их душах. Внутри они полны тьмы. Они не знают даже самих себя — что еще они могут узнать? Поэтому вы можете с легкостью лгать, и они будут верить вам, а вы можете использовать их веру. Политики делают это, священнослужители делают это, это делается на протяжении веков: использование людей.
      Это одно из самых хитрых занятий, изобретенных людьми. Под именем религии размножаются только ложь и обман, ложь и обман. Поэтому когда бы ни пришел человек истины, он вызывает великое смущение. Иисус создал беспорядок, потому что начал говорить истину как она есть, а люди привыкли к обману. Они думают, что их обман есть истина, а тут приходит этот человек и начинает говорить нечто совершенно другое, что-то совершенно отличное. Либо они должны поверить этому человеку, тогда они должны отбросить все их обычаи, которые являются долгим-долгим капиталовложением, а только очень немногие храбрецы могут сделать это. Более легкий путь — уничтожить этого человека, заставить этого человека молчать, так чтобы они могли продолжать спать и верить в свое вранье.
      Ты спрашиваешь меня: Я склонен говорить неправду. Почему я делаю это?
      Ты, наверное, узнал древнее искусство политиков и священников; может быть, неосознанно столкнулся с ним. А теперь оно платит тебе.
      Я знаю одного человека, по-своему хорошего человека. Он никогда не работал, он никогда ничего не делал, но он очень хорош в нескольких отношениях. В игре в карты, в игре в шахматы, в сплетничании и в вещах, подобных этим, он совершенен. Очень культурный, очень образованный, он доктор философии. Мы вместе учились. Он прожил всю свою жизнь, мошенничая и обманывая людей.
      Когда я был профессором в университете, временами он приезжал и останавливался у меня на несколько дней. Однажды я спросил его: «Когда ты собираешься прекратить свою деятельность по обманыванию людей?». Он сказал: «Никогда!». Я сказал: «Но рано или поздно тебя поймают». Он сказал: «Никогда! Ведь в этом мире миллионы и миллионы людей. Я облапошиваю одного человека только один раз, потом я забываю о нем, потом я ищу новую жертву». И еще он сказал: «У меня есть только маленькая жизнь, может быть, семьдесят, от силы — восемьдесят лет, а мир велик, и жертв так много. Я могу продолжать мошенничать».
      Он очень хорошо умел завоевывать друзей, он очень хорошо умел создавать у них ощущение, что ему можно доверять. Как только доверие завоевано, он немедленно обманет вас. Но, что совершенно несомненно — он никогда не обманывал человека дважды. В этом нет никакой необходимости, людей так много.
      Ты, должно быть, находишь некую пищу в обманывании людей. Может быть, они отплачивают тебе большим вниманием, может быть, они дают тебе ощущение, что ты знаешь больше, чем знают они. Есть люди, предсказывающие будущее по рукам других. На самом деле никто ничего не знает. Есть люди — гадальщики по картам Таро; есть люди — эксперты по чтению И Цзин. А это всё в основе своей игры. Вы можете изобрести свою собственную игру. И если вы начнете играть в эти игры,вы будете становиться все более и более эффективными. А эти вещи приносят прибыль — хотя то, что вы приобретаете, есть земное, поддельное, а то, что вы теряете, есть самое необходимое. Вы утрачиваете самую свою душу, вы совершаете самоубийство, зато кажется, что это окупается.
      Прекрати наслаждаться этим, разучись этому искусству! И, конечно, ты почувствуешь массу появившихся трудностей, потому что ты наверняка стал зависимым от искусства вранья. Рискни, пусть это и трудно. Несколько дней, это будет трудно. Остановись немедленно! Послушай совета Атишы: три трудности.
      Первое: когда ты кому-то лжешь, если ты это осознал, немедленноостановись и попроси прощения. Скажи немедленно: «Это ложь, я опять ушел в мой старый трюк. Простите меня, пожалуйста». Это будет трудно, но другого способа нет. Когда привычка укореняется очень глубоко, она должна быть разбита.
      Второе: стань осознающим, когда ты только собираешься лгать. Это прямо на губах, прямо на языке. Останови это тогда и там, выбрось это тогда и там.
      И третье: стань осознающим, когда ложь начинает возникать в твоих ощущениях, в душе.
      Если ты можешь удерживать эти три осознанности, ложь исчезнет. И в момент исчезновения лжи приходит истина. А истина — единственная вещь, стоящая поисков, ибо истина делает свободным.
 

Четвертый вопрос:

       Дорогой Ошо, Вы говорите о любви и сострадании. Я знаю и ощущаю разные формы любви и сострадания. Не могли бы вы объяснить разные формы любви, и что вы подразумеваете под состраданием?
      ДОРОТИ КАПЛАН, любовь — лестница, лестница с тремя ступенями. Низшая ступенька — секс, средняя — любовь, а высшая — молитва. Из этих трех ступеней возможна тысяча и одна комбинация.
      Реальное сострадание появляется только на третьей ступени, когда сексуальная энергия стала молитвой — сострадание Будды, сострадание, о котором говорит Атиша. Когда страсть трансформирована столь полно, столь предельно, что это вообще больше не страсть, тогда появляется сострадание. Реальное сострадание появляется только когда ваша сексуальная энергия становится молитвой.
      Но сострадание может появиться также и на второй ступени, и сострадание может появиться и на первой ступени тоже. Поэтому, имеется так много различных состраданий. Например, если сострадание появляется на первой ступени, когда вы живете в наинизшей энергии любви, сексе, тогда сострадание будет просто проделкой эго. Тогда сострадание будет очень эгоистичным; вы будете наслаждаться идеей быть сострадающим. Вы в действительности будете наслаждаться страданием других, потому что есть чужое страдание, дающее вам удобную возможность быть сострадающим.
      Кто-то упал в реку и тонет. А сексуальный человек может прыгнуть и спасти его, но он радуется тому, что он сделал такое хорошее дело, что он сделал что-то прекрасное, что-то великое. Он будет говорить об этом с гордостью, он будет хвастаться этим.
      Сострадание на низшей ступени секса, возникнет только как проделка эго.
      Вот что делают миллионы миссионеров во всем мире — служат бедным, служат больным, служат необразованным аборигенам, дикарям. Но вся радость в том, что: "Я делаю нечто великое». «Я» укреплено. Это безобразная форма сострадания. Это называется долг. Долг — четырехбуквенное грязное слово. Второе качество сострадания появляется, когда приходит любовь. Тогда сострадание — симпатия. Вы сочувствуете, вы действительно сочувствуете другому. Вы попадаете в гармонию, созвучие с другим, страдание другого волнует вас. Это не что-то, о чем можно хвастать. На второй ступени вы никогда не будете говорить о вашем сострадании, никогда; нет причины, чтобы говорить об этом. Несомненно, вы никогда не почувствуете, что вы сделали что-то особенное, вы просто почувствуете, что вы сделали, что бы ни должно было быть сделано. Вы увидите, что человек должен был сделать это. В этом нет ничего особенного, ничего экстраординарного; вы не достигли какой-то духовной заслуги, сделав это. В этом нет ничего, подобного заслуге: это было естественно, спонтанно. Тогда сострадание становится мягче, прекраснее.
      На третьей ступени, когда сексуальная энергия становится молитвой, сострадание появляется как эмпатия — даже не симпатия, а эмпатия. Симпатия означает, что вы ощущаете чужое страдание, но сами все еще на расстоянии. Эмпатия означает становление единым со страданием другого — не только ощущение его, но переживание его, действительное вхождение в него. Если кто-то плачет, симпатия подразумевает, что вы чувствуете его плач, эмпатия означает, что выначинаете плакать. Вы не только в пространстве ощущении, вы становитесь сонастроенными, созвучными, вы становитесь действительно одним: согласованность случается.
      Человек пришел к Будде и спросил: «Я очень богат, у меня нет детей, моя жена тоже умерла. Сейчас у меня есть все деньги мира. Я хотел бы делать какую-либо работу для заслуги. Я хотел бы делать что-нибудь для бедных и униженных. Только скажи мне, что я должен делать?».
      Это было сказано, а Будда стал очень печален, и слеза скатилась из его глаза. Человек был очень озадачен. Он сказал: «В твоих глазах слезы? И ты выглядишь таким опечаленным — почему?».
      Будда сказал: «Ты не можешь никому помочь, потому что ты не помог даже себе. И ты не можешь сделать ничего сострадательного, ибо твои энергии в самом низу. Твой основной металл еще не стал золотом. Несомненно, — сказал Будда — мне так жаль тебя. Ты хочешь чем-то помочь людям, но не можешь. Ты все еще не существуешь, поскольку осознанность еще не случилась, а без осознанности как можешь ты быть? Ты не имеешь подлинного центра, откуда может струиться сострадание».
      Сострадание может иметь эти три категории. И любовь также имеет три категории. Первая, секс.
      Секс означает просто: «Дай мне — дай мне больше и больше!». Это эксплуатация, это то, что Мартин Бубер называет «Я-оно"-отношением: «Ты вещь и я хочу тебя использовать»». Мужчина использует женщину, женщина использует мужчину, родители используют детей, а дети используют родителей, друзья используют друзей. Говорят: «Друг — просто друг; друг в нужде — действительно друг». Используйте, сводите другого к товару.
      Жить в мире «Я-оно" — значит упускать все чудо существования. Тогда вы сдаетесь вещам — не личностям, не людям, не жизни, а просто материальным вещам. Беднейший человек в мире — тот, кто живет в «Я-оно"-отношениях. Секс — эксплуатация.
      Любовь полностью отлична. Любовь не эксплуатация. Любовь не отношения «Я-оно», она отношения «Я-ты». Другой почитается как личность, имеющую свои права; другой не вещь, которую употребляют, используют, которой манипулируют. Другой — независимая личность, свобода. С другим нужно общаться, а не эксплуатировать его. Любовь — это общение энергий.
      Секс есть только: «Дай мне, дай мне, дай мне больше!». Поэтому сексуальное отношение — постоянная война, конфликт, потому что другой тоже говорит «Дай мне!». Оба хотят больше и больше, и никто не готов дать. Отсюда конфликт, эскалация войны. И, конечно, кто бы ни показал большую силу, тот и будет эксплуатировать.
      Поскольку мужчина по-мужски сильнее женщины, он использовал это: он свел женщин к полнейшим ничтожествам. Он разрушил душу женщин. А для него было легче, если душа была полностью разрушена. Столетиями женщинам не позволялось читать, во многих религиях женщины не допускались в храмы, женщинам не разрешалось становиться священнослужителями. Женщин не пускали в государственные дела, в общественную жизнь. Они были заключенными в домах; они были дешевой рабочей силой, целый день работающей, работающей, работающей. И они были сведены к объектам для секса.
      В прошлом не было большой разницы между проститутками и женами. Жена сводилась к перманентной проститутке, вот и все. Связь не была связью, она была собственностью.
      Любовь уважает другого. Это отношения «дать-и-взять». Любовь наслаждается, давая, и любовь наслаждается, беря. Это со-владение, общение. В любви оба равны; в сексуальном отношении оба равны. Любовь имеет полностью отличную красоту.
      Мир двигается к любовным отношениям. Значит, имеется великий беспорядок. Все старые установления исчезают —они должны исчезнуть, ибо они основаны на отношении «Я-оно». Должны быть найдены новые пути общения. Они будут иметь другой аромат, аромат любви, содружества. Они будут невластными. Собственника не будет.
      И затем высшее состояние любви — молитва. В молитве существует единство. В сексе существуют отношения «Я-оно», в любви отношение «Я-ты». Мартин Бубер останавливается здесь: его еврейское воспитание не позволяет ему идти дальше. Но должен быть сделан еще один шаг: «ни Я, ни Ты» — отношения, где Я и Ты исчезают, отношения, где две личности не существуют более как две, но существуют как одно. Безмерное единство, гармония, глубокое созвучие — два тела, но одна душа. Это высшее качество любви: я называю это молитвой.
      Любовь имеет эти три стадии, и сострадание имеет эти три стадии, и обо могут существовать в различных комбинациях.
      Поэтому, Дороти Каплан, есть столько видов любви и столько видов сострадания. Но главное, самое основное — понять эту трехступенчатую лестницу любви. Это поможет тебе, это даст тебе знание, где ты есть, в каком качестве любви ты живешь, и какого качества сострадание случается с тобой.
      Наблюдай. Остерегайся этой ловушки. Есть высшие царства, высоты для достижения.
 

И последний вопрос:

       Ошо, я не понимаю тебя. Пожалуйста, не смущай меня. Я пришел сюда, чтобы достичь какой-то чистоты.
      СУРАДЖ, ты пришел в плохое место. Смущение — моя техника для внесения чистоты. Ты ощущаешь смущение, потому что ты наверняка пришел с определенными предрассудками, а я их разбиваю. Отсюда смущение, поэтому ты ощущаешь хаос. Ты пришел сюда с целью сделаться более определенным в своих предрассудках. Я здесь не для того, чтобы помогать твоим предрассудкам; твоим условностям, моя работа состоит в полном твоем сносе, потому что только когда ты полностью снесен, рождается новое. Когда старое прекращает существовать, появляется новое — и это новое чисто.
      Чистота — не определенность, определенность — не чистота. Чистота не исходит от ума и его проекций, идей, философий, чистота исходит от зеркалоподобного качества не-ума. Чистота просто означает, что ты не имеешь идей о том, что есть, что ты не имеешь философии, чтобы цепляться за нее, что ты не имеешь идеологии — христианской, индуистской, исламской, коммунистической — что ты просто вне любой идеологии, вне любой философии, вне любого писания: пустой, предельно пустой.
      Эта невинность есть чистота. Тогда вся пыль исчезла и зеркало отражает это как есть.
      Ты говоришь: Ошо, я не понимаю тебя.
      Это вообще не вопрос понимания. Я не стремлюсь любым способом сделать себя понятным для вас. Это не вопрос понимания, познания; это вопрос чувствования, видения, бытия.
      Но вот что случается со многими людьми: они приходят с определенной идеей, с определенным языком, который они понимают. Я использую разные методы, о которых они даже не слышали. Они приходят со своими ожиданиями, своими идеологиями, своим языком. Я говорю на полностью отличном языке, и я не имею идеологии, чтобы учить вас. Я ничему не учу вас; я не учитель вообще! Я ничего не несу вам, у меня нет послания.
      Слышали ли вы о преподавателе Р.Е., который пошел к доктору и сказал: «Когда мне было двадцать, доктор, он был как сталь — таким крепким, что я не мог согнуть его. Затем, когда мне было тридцать, я мог его согнуть, но только крошечный кусочек, ну вы понимаете. Теперь мне шестьдесят четыре, и я могу его завязать галстуком».
      Выслушав это, доктор спросил, что он, собственно, хотел узнать. И преподаватель ответил: «Становлюсь ли я сильнее, доктор?».
      Поразмыслите над этим. Различные языки...
      Неопытный юноша посещает дом терпимости. Он удивлен вежливостью девицы. Утром он одевается и собирается отбыть.
      «Как насчет деньжат?» — говорит девица.
      «О, нет» — отвечает он, — «вы и так уже были достаточно милы».
      Путешествующая коммивояжерша ложится спать с сыном фермера. Стремясь побыстрее что-то начать, она говорит ему: «Не хотел бы ты поменяться со мной местами? Перекатись через меня, а я перекачусь через тебя, и нам будет удобней».
      «Хорошо, мэм. Я просто перейду на вашу сторону кровати».
      Он делает это. Так происходит еще несколько раз. В конце концов она говорит: «Я не думаю, что ты действительно знаешь, чего я хочу».
      «О, я знаю», — отвечает он, — «вы хотите захапать себе всю эту проклятую кровать, но вы не заграбастаете ее!».
 
 

ГЛАВА 4. ДИОГЕН И СОБАКА