Но теперь вы на две тысячи лет впереди его. То, как он говорит, и то, что он говорит, не обращено к тебе, Прабодх.
      Ты говоришь:
 
       Он говорит нам...
 
      Нет, он не имеет ни малейшего понятия о вас. То, что я говорю, я говорю вам, но Иисус говорит, обращаясь к людям своего времени. Он не ваш современник, как же он может сказать что-то вам?
      И это одна из тех проблем, с которыми я сталкиваюсь каждый день, потому что люди, которые приходят ко мне, живут пережитками Иисуса, или Будды, или Махавиры, или Кришны, или Заратустры. Это пережитки прошлого, а я современный человек! Я просто говорю с двадцатым веком, и не только с толпой людей двадцатого века, а с элитой двадцатого века, с людьми высочайшего разума. Поэтому трудно понять, о чем я говорю.
      Вы живете тысячи лет назад. Очень редко можно найти современного человека. Кому-то тысяча лет, кому-то две тысячи, кому-то три тысячи... И чем они старше, тем более, по их мнению, они ценны. Индусы пытаются доказать, что их Веды - самое древнее писание, как будто в этом есть какая-то ценность. Старейшее писание просто означает, что вы не продвинулись с тех пор, что вы до сих пор несете их груз. Историки говорят, что священное писание индусов, Веды, насчитывает пять тысяч лет. Но индусы не готовы принять это - они говорят, что им, по меньшей мере, девяносто тысяч лег. Чем они старше, тем лучше.
      То же самое верно и относительно других старых религий, как будто все, что старо, ценно. На самом деле, жизнь всегда нова, свежа, как роса ранним утром на листе лотоса, как глаза новорожденного ребенка, как песня птиц, которая звучит сейчас.
      Жизнь знает только одно время - сейчас.
      Иисус не говорил с вами, он не мог: он не имел о вас понятия, он не мог даже представить вас. Но он говорил со своим народом, и его народ жил с этими идеями. Он перефразировал иудейскую концепцию религии.
 
      Он говорит: Дай нам наш хлеб насущный. Прости нам наши грехи. Не введи нас в искушение, но спаси от зла...
 
      Для меня это полная чушь.
      ..Дай нам наш хлеб насущный...
 
      В прошлом люди были очень бедны. Все прошлое – это непрекращающийся голод, болезни, потопы – всевозможные патологии. Это чудо, что человек как-то выжил.
      В таких странах как Индия это происходит до сих пор. Поэтому вы видите, что происходит следующее: цвет западной молодежи все больше обращается к медитации, но восточные люди все больше обращаются к таким вещам, как христианство. Индийцам больше по душе Мать Тереза, чем я. Естественно, ведь им нужен хлеб. Если вы посмотрите на Индию, то увидите, что только бедные люди обращаются в христианство, ни один богач не становится христианином. Нищие, сироты, вдовы, аборигены, которые не могут позволить себе есть хотя бы раз в день - все они обращены в христианство. Это им подходит, потому что хлеб - это их проблема.
 
      Иисус говорит: Дай нам наш хлеб насущный...
 
      Мы должны создать его, никто нам его не даст. Это работа науки, у религии с этим нет ничего общего. Мы должны произвести разграничение: то, что может сделать наука, должна делать наука, а то, что может сделать технология, должно быть сделано технологией. Если ваша машина заглохла, и в ней закончился бензин, вы же не падаете на колени и не начинаете молиться: «Дай нам наш насущный бензин». Это было бы так же глупо, как и сама молитва. Вы знаете, что в этом случае вам надо искать заправочную станцию! Это не выход из положения - это не поможет.
      Но священники все время пытались сделать так, чтобы религия доминировала в вашей жизни, начиная с хлеба, заканчивая Богом. Они бояться разделения, поэтому они против науки, против технологии.
      Бертран Рассел прав, говоря: «Если все человечество сыто, подобные молитвы - «Дай нам наш хлеб насущный» - станут совершенно ненужными». В них совершенно не будет необходимости! И таким образом ваши церкви, ваши храмы, ваши священники начнут терять свою власть. Они захватили власть над человечеством просто потому, что не позволили науке и технике улучшить вашу судьбу.
      В Индии Махатма Ганди выступал против науки, против крайне необходимой науки. Он был против железных дорог, телеграфа, почты, электричества. Он хотел, чтобы страна жила так же примитивно, как жили люди десять тысяч лет назад. Единственное, что он принимал как великое научное открытие - это колесо. А ему поклонялись как махатме.
      По-моему, он совершил преступление намного большее, чем то, которое совершил Адольф Гитлер. Но это тонкое преступление. Вы не можете заметить этого за его религиозными выражениями: «Человек должен довериться Богу, зачем же ему верить науке?»
      Я настаиваю на том, что жизнь это многомерное явление, поэтому мы должны делать очень ясные разграничения. О музыке должны заботиться музыканты, а не математики. Танцами должны заниматься танцоры, а не химики. Поэзией должны заниматься поэты, а не врачи. У науки свой вклад - это человеческое просвещение. Для этого не нужно молиться, мы можем создать рай на этой земле, но это будет невозможно до тех пор, пока мы не избавимся ото всей этой ерунды.
      Но в этом всегда была стратегия священника. Он может эксплуатировать вас, только пока вы бедны, только если вы умираете с голоду, потому что когда вы бедны, когда вы умираете с голоду, когда вы несчастны, вы неизбежно падаете к его ногам, потому что он посредник между Богом и вами. Вы не знаете, где живет Бог, на каком языке он говорит. Все это в компетенции священника. Он знает, что Бог говорит на санскрите, и он не позволяет вам выучить санскрит, потому что, если вы его выучите, он сам вам будет не нужен. Он знает, что Бог говорит на арамейском языке, на иврите, и он не позволит вам выучить арамейский язык и иврит. Если вы выучите эти языки, он будет разоблачен, потому что ни в арамейском, ни в иврите, ни в санскрите нет ничего, что имело бы малейшую ценность.
      Но если вы не знаете этих языков, вы остаетесь невежественным; и он продолжает претендовать на мудрость. Он может управлять вами - слепец ведет слепых. Его власть зависит от вас, и он стал очень коварен. Века эксплуатации дали ему великое умение, ловкость в искусстве использования вас.
 
      Зигмунд Штайнберг, широко известный поставщик женских перчаток, однажды совершил неожиданный визит к раввину своего храма. Этому достойному господину было более чем приятно увидеть своего сказочно богатого прихожанина, который более чем компенсировал пожертвованиями недостаток религиозного пыла и усердия. На этот раз путешествие в храм имело чисто религиозные мотивы, хотя и несколько необычные.
      «Раввин», - сказал Штайнберг после обычных любезностей, - «я пришел сюда, чтобы поговорить о том, кто ближе и дороже всех для меня. Моему дорогому, моему любимому, моему трехкратному чемпиону, моему маленькому пуделю в наступающий Тиша Б'Ав исполняется тринадцать лет, и вы должны обрезать его».
      Раввин был совершенно потрясен. «Но, мой дорогой мистер Штайнберг, это невозможно. В истории иудейской религии такого никогда не было. Будет скандал. Храм станет посмешищем. Мои прихожане отвернуться от меня, Сестринская община будет распущена. Кампания по строительству будет остановлена. А собрание директоров оторвет мне голову».
      Штайнберг остался бесстрастен. Не моргнув глазом, он снова обратился к раввину: «По этому случаю я жертвую храму сумму в пять тысяч долларов наличными».
      «Мистер Штайнберг», - просиял раввин, - «почему же вы не сказали мне с самого начала, что ваш пудель еврей?»
 
      Эти люди стали действительно коварными. Все их усилия направлены на попытки сохранить власть, а самое важное, чтобы сохранить власть, чтобы оставаться богатыми, чтобы продолжать доминировать, это держать человечество в страданиях. Это простая стратегия, любой, у кого есть глаза, может увидеть ее. Просто подумайте о мире, где люди счастливы, экстатичны, где люди живут настоящим моментом с песней, с танцем... Долго ли продержаться ваши религии? Сколько ваших храмов, церквей или синагог выживут? Они начнут испаряться как дым.
      Как только исчезнут ваши страдания, ваши так называемые религии тоже исчезнут. Они действительно опиум для народа, они держали вас в тонком бессознательном состоянии. Они
      давали вам большие надежды. Эти надежды не что иное, как наркотики, которые намного опаснее, чем настоящие наркотики. Они опьянили все человечество.
 
      Иисус говорит: Дай нам наш хлеб насущный. Прости нам наши грехи.
 
      Какие грехи? Но вся религия существовала с идеей грехов.
      В чем был грех Адама и Евы? В том, что они ослушались. Неповиновение - это не грех, это часть роста. Каждый ребенок не повинуется родителям, рано или поздно это происходит, и чем раньше, тем лучше, потому что жизнь коротка. Вы не должны терять времени. Человек должен научиться решительно говорить нет, только тогда возникнет возможность сказать да. Не умея говорить нет, никто не может сказать да. Неповиновение - это почва, на которой расцветает настоящее повиновение.
      А если кто-то и несет ответственность за грех, то это Бог, а не бедный змей - этот величайший благодетель человечества, первый истинный мессия, потому что он соблазнил Адама и Еву и посоветовал им не повиноваться. Он был первым Мастером. Без него не было бы ни человечества, ни Иисуса, ни Будды, ни Конфуция, ни Лао-цзы. Вся заслуга принадлежит бедняге змею. А причиной всего греха был сам Бог - он все запрещал...
      Эдемский сад был большим садом. В нем было всего два особенных дерева; он боялся, что Адам и Ева съедят их плоды. Одно было дерево познания, а другое - дерево жизни. Но почему Бог должен бояться, что они будут знать и жить?
      Вы можете увидеть всю стратегию священника. Он боится двух вещей: знания и жизни. Он мешает вам знать, и сам остается знающим, он мешает вам жить, чтобы вы всегда падали на колени, моля: «Дай нам наш хлеб насущный». Он не позволяет вам жить тотально, интенсивно. Он мешает вам всеми возможными способами, он калечит вас, он парализует вас. Все это начинается в Эдемском саду.
      Похоже, Бог был первым священником. Почему он должен бояться, что они будут знать? На самом деле он должен благословлять их, он должен был сказать Адаму и Еве: «Первое, что вы должны сделать - это пойти к тем двум деревьям, они самые ценные. Познайте - познайте жизнь во всей ее полноте, познайте ее тайны, исследуйте ее. Идите от известного к неизвестному - совершите это долгое паломничество. Ничто не должно остаться непознанным. Вы должны стать частью всей тайны вселенной». Таким должен был быть его первый совет, если бы он был любящим, сострадающим.
      И он должен был им сказать: «Живите, и живите страстно, живите тотально! Живите интенсивно, экстатично! Вы не должны пропустить эти два дерева».
      Если бы я был на его месте, я бы дал такой совет: «Живите под этими двумя деревьями. Вы можете наслаждаться и другими деревьями, если хотите, но не забывайте этих двух деревьев».
      Вместо того чтобы сказать им это, Бог говорит: «Не ешьте плоды с дерева знаний». Почему? Боится ли он, что если Адам и Ева обретут знание, то они станут равными ему? А может, он боится, что Адам и Ева станут Буддами, пробужденными?
      Помните, что знание приходит с медитацией. Дерево познания - это дерево медитации, и Бог запрещает медитацию. Знание приходит, когда вы входите в глубину своего существа; когда вы достигаете самой сердцевины, возникает знание. Вы начинаете наполняться внутреннем светом.
      То же самое происходит и с жизнью: чем больше вы знаете, тем более вы живы; чем более вы живы, тем больше вы знаете. Они идут вместе, рука об руку. Знание и жизнь это две стороны одной монеты; и то и другое происходит с медитирующим. Но религия, основанная на страхе, боится и того и другого.
      В этом и заключается все мое учение: знайте и живите. Живите без страха, знайте без колебания.
      Кажется, змей был совершенно прав, когда он говорит Адаму и Еве: «Бог боится. Если вы вкусите плод с этих деревьев, вы станете подобными богам, тогда не будет преимущества, вы будете равны Богу. А если вы вкусите плод с дерева жизни, то станете бессмертными, как бессмертны боги. И Бог боится. Он хочет держать вас в подчинении».
      Так кто же совершил грех? Кто совершил грех – Бог или Адам и Ева? Но Иисус мыслит категориями сгнившего прошлого. Он все еще думает, что грех совершил человек.
      Я не вижу... что бы вы ни сделали, это естественно. Какие вы совершаете грехи? Инстинкты, по которым вы живете, были даны вам природой. Ваш секс это подарок природы, удовольствие от приема питательной пищи - часть вашей природы. Вы хотите жить красиво, вы хотите жить с удобствами. Вы хотите, чтобы вокруг вашего дома рос прекрасный сад, чтобы у вас был бассейн с теплой водой. Вы хотели бы любить мужчину или женщину. Я не вижу в этом никаких грехов. Вы не совершаете никакого греха, вы просто следуете своей природе, своим спонтанным стремлениям.
      Но религии осуждают вас, совершенно осуждают вас. Они осуждают все, что естественно, и таким образом они создают в вас огромное чувство вины. Все ваше сердце наполнено виной. Эта вина толкает вас назад, она не позволяет вам прожить нечто тотально. Она не позволяет вам достичь кульминации в танце. Она не позволяет вам петь, кричать и радоваться. Она подавляет вас.
      Я не могу поддерживать подобные идеи.
 
      Иисус говорит: Не введи нас в искушение....
      О каком искушении он говорит? Какие искушения? Жизнь так проста! Но вы можете вешать на вещи ярлыки, и тогда они действительно станут искушениями.
      Например, я родился в джайнской семье - к сожалению, но я ничего не могу с этим сделать. Человек должен выбирать то или иное несчастное состояние. До восемнадцати лет я не пробовал помидоров, потому что все джайны абсолютные вегетарианцы, а помидор напоминает мясо по цвету – только цвет! В нем ничего нег, но для джайнов достаточно и цвета. Помидоры в моем доме не покупались, я не пробовал их.
      Когда мне исполнилось восемнадцать, я пошел на пикник со своими друзьями, индуистами. Я был единственным джайном, все они были индуистами. До того времени я также никогда не ел ночью - джайны не едят ночью, это величайший грех, потому что ночью в вашу еду может упасть комар, может заползти какое-нибудь насекомое, и вы можете случайно съесть что-то живое. Это повергает вас в ад. Поэтому есть надо при свете дня. Ночью нельзя даже пить воду, потому что в темноте - кто знает? - совершенно случайно, без вашего сознательного вмешательства, кто-то может быть убит.
      Таким образом, я не ел по ночам и не пробовал помидоров до восемнадцати лет. Это было большое искушение. Я видел помидоры на рынке, и они действительно были искушением - такие медитативные, такие центрированные, такие укорененные. Картошка также запрещена в джайнских семьях, потому что она растет под землей, а все, что растет в темноте, опасно, потому что приносит тьму в вашу душу.
      Когда я приехал на этот пикник, все мои друзья так наслаждались красотой гор и замков, что никто не побеспокоился приготовить пищу. А я всегда был ленивым - я не могу готовить. Я могу сделать многое другое... но я не могу готовить, я не могу даже заварить себе чай. Поэтому я был вынужден ждать, пока они сделают это.
      Я был голоден - путешествие, дорога и свежий горный воздух. Я чувствовал голод, приближалась ночь, я также чувствовал и страх: «Что будет? Если они будут готовить ночью, то мне придется ложиться спать, не поев». От этих мыслей у меня сводило желудок.
      Тогда они начали готовить ужин. Величайшее искушение: помидоры, картофель, прекрасный запах еды. На какое-то мгновение я решил: «Лучше проспать одну ночь без еды, - человек от этого не умрет - чем потом гореть в адском огне из-за нескольких помидоров и картофелин».
      Но голод усилился. И ко мне начали приходить новые мысли: если все мои друзья попадут в ад, что же я буду делать на небесах? Лучше быть в аду с друзьями, чем в раю с этими глупыми джайнскими святыми. В конце концов, в аду можно приготовить помидоры, картофель, можно хорошо поесть, там достаточно огня. Даже я смогу там готовить!
      А они пытались убедить меня: «Здесь больше никого нет, а мы не скажем твоей семье. Никто никогда не узнает, что ты ел ночью, что ты ел помидоры или картофель».
      Неохотно, не без колебаний, я согласился. Но ночью я не смог заснуть до тех пор, пока меня не стошнило. Никого больше не тошнило, - все спали и храпели - тошнило только меня. Это была моя психология, я страдал от мысли, что совершил грех. Меня рвало не от помидоров, а от моего подхода. И в тот день я понял, совершенно ясно понял, что можно прожить жизнь тотально, только отбросив все подходы. Иначе ваша жизнь будет частична, а жить частично значит не жить вообще.
      Я не могу поддержать такую молитву.
 
      Иисус говорит: Не введи нас в искушение...
 
      Определенно одно: Иисус сам чувствует искушение, иначе, зачем же ему говорить такие слова? Он чувствует, что Бог вводит его в искушение. А если это делает Бог, то почему бы не сдаться? Тогда настоящей молитвой должна быть такая: «Введи нас в настоящее искушение. Когда ты ведешь нас, к чему делать это лишь наполовину? Если ты решил нас вести, делай это до конца!»
      Он уже в искушении; его молитва - полное признание этого. А это естественно - он был таким же человеком, как и вы. И у него были естественные симпатии и антипатии. Он должен был что-то любить, ему что-то нравилось. Но он боится, прошлое давит на него.
 
      Не введи нас в искушение, защити нас от зла.
 
      Зла не существует, поэтому нет необходимости просить защиты от чего-нибудь. Единственное, что существует – это состояние бессознательности, незнания. Я бы не назвал это злом, это определенная ситуация, вызов, приключение. Существование - это не зло, существование – это возможность роста. И, конечно, возможность роста реальна, только если вас окружают тысячи искушений, если вас зовут неизвестные стремления, если в вас возникает громадное желание познания... А единственное, что может помешать вам - это ваша бессознательность, неосознанность. Это тоже великий вызов - победить это.
      Станьте более сознательным, станьте более осознанным, станьте более живым. Позвольте течь всем своим сокам. Не сдерживайте себя. Уважайте свою природу, любите себя и не беспокойтесь о неважных вещах. Без страха продвигайтесь в толщу жизни, исследуйте ее. Да, вы совершите множество ошибок - ну так что же? Человек учится, только совершая ошибки. Да, у вас их будет много - ну и что? Только совершая ошибки, человек находит правильный выход. Перед тем, как постучаться в нужную дверь, человек стучится в тысячи неверных дверей. Это часть игры.
 
      Мистер и миссис Голдберг, отказывая себе во всем, копили деньги, чтобы их старший сын смог закончить колледж. В конце концов, набрав нужную сумму, они послали его в хорошее учебное заведение. Они посадили его на поезд и со слезами распрощались. Несколько месяцев спустя он вернулся домой на рождественские каникулы. Родители очень обрадовались, что Сэмми вернулся.
      Его мама сказала ему: «Ах, Сэмела, так хорошо, что ты приехал».
      «Мама», - ответил он, - «не называй меня Сэмелой. В конце концов, я теперь взрослый мужчина, и я хочу, чтобы ты звала меня Самуэль».
      Она извинилась и спросила: «Надеюсь, ты ел только кошерную пищу?»
      «Мама, мы живем в настоящем - смешно держаться за старые традиции. Я ел любую пищу, кошерную и не кошерную, и поверь мне, было бы лучше, если бы и ты поступала бы также».
      «Ну скажи мне тогда, ходил ли ты в храм, чтобы вознести благодарственную молитву время от времени?»
      Сын ответил: «Неужели ты в самом деле считаешь, что ходить в синагогу, если большинство твоих друзей не евреи, правильно? Если честно, мама, требовать этого от меня было бы жестоко».
      На это миссис Голдберг, сдерживая гнев, сказала сыну: «Скажи мне, Самуэль, а ты все еще обрезан?»
 
      Прошлое окружает вас. Это тюремное заключение. Если вы иудей, или христианин, или индуист, или джайн, или буддист, вы в действительности не человек. Вы мертвы, вы - труп, обрезанный или нет.
      Человек становится действительно живым только тогда, когда он совершенно свободен от прошлого. Жить настоящим - единственный способ жить.
      Прабодх, эти молитвы не что иное, как проекции и желания людей, ориентированных на страх. Я учу вас любви, а не страху.
      На всех языках мира религиозного человека называют богобоязненным. Это уродливое определение, от него надо избавиться. Для религиозного человека невозможно быть богобоязненным, потому что у него не может быть страха. Религиозный человек просто живет в любви, а не в страхе.
      Это молитва исходит из страха:
 
      Дай нам наш хлеб насущный. Прости нам наши грехи. Не введи нас в искушение, но сохрани нас от зла.
 
      Отбросьте все это. Будьте немного живее, будьте немного современнее.
 
      Генри отправился на свою первую охоту. Когда он снова появился в конторе, его партнер Моррис горел нетерпением услышать его рассказ. Генри сказал ему:
      «Я отправился в лес с провожатым. Ты знаешь меня, две минуты в лесу, и я могу заблудиться. Я иду очень тихо, и вдруг передо мной появляется самый большой медведь, которого я когда-либо видел. Я разворачиваюсь и бегу так быстро, как только могу, а медведь бежит еще быстрее. И лишь когда я почувствовал у себя на шее его дыхание, он поскользнулся и упал. Я перепрыгнул через ручей и продолжал бежать, но я задыхался и был уверен, что медведь догоняет меня. Он почти догнал меня, но снова поскользнулся и упал. Я все бежал и бежал, и неожиданно очутился на поляне. Медведь бежал так быстро, как только мог, и я знал, что у меня нет шанса спастись. Я увидел других охотников и стал звать на помощь, и тогда медведь снова поскользнулся и упал. Мой спутник смог взять его на мушку и пристрелить».
      Моррис сказал: «Генри, да это целая история. Ты очень смелый человек. Если бы такое случилось со мной, я бы наделал в штаны».
      Генри посмотрел на него и пожал плечами: «Моррис, как ты думаешь, на чем поскальзывался медведь?»
 
      Человек живет в страхе - пришло время положить этому конец. Человечество нуждается в новом рассвете, в совершенно новом взгляде.
      Иисус говорит, что Бог есть любовь. Я бы сказал, что любовь есть Бог. Когда вы говорите, что Бог есть любовь, то получается, что любовь его единственное качество, но у него может быть и много других качеств: мудрость, справедливость и так далее. Для меня, любовь это Бог, божественность это одно из качеств любви. Нет другого Бога, кроме аромата любви. Но этот аромат может появится только в глубокой медитации, не в молитве. Молитва пахнет страхом.
      Я прекрасно знаю, что все сказанное против Иисуса, или Будды, или Кришны причиняет вам боль, но я ничего не могу сделать. Если это причиняет боль, это причиняет боль. А вместо того, чтобы злиться на мои слова, обдумайте это, медитируйте на это. Потому что я совершенно не заинтересован в том, чтобы кого-либо опровергать. Я очень люблю Иисуса, Будду, Махавиру, Кришну. Они были чудесными людьми, но их время прошло.
      Нам нужны новые прозрения, новая почва, новые измерения. И эти новые измерения неизбежно противоречат нашему старому, сгнившему уму. Поэтому когда вы чувствуете боль, помните - вам причиняет боль не истина, вам причиняет боль ваша собственная ложь, за которую вы цепляетесь. Когда вам приходится делать выбор между истиной и ложью, имейте мужество выбрать истину, потому что это единственный способ жить, единственный способ знать, единственный способ быть.
 

ГЛАВА 8. ИЗМЕРЕНИЕ НЕПОСТИЖИМОГО