Генетика поможет и мужчине избавиться от его недостатка. У мужчин преобладает шовинистическое, эгоистическое представление о себе. Они так запрограммированы. Поэтому они часто предстают в нелепейшем виде.
Джерри гостил у своих друзей, у Этель и Ричарда, которые были замужней парой.
- Рич, послушай, я ничего не могу поделать с собой, - сказал Джерри. - Этель сводит меня с ума. Если я ущипнул бы ее разок за зад, я бы дал ей пять тысяч долларов.
- Не думаю, что Этель будет возражать против такой суммы. Иди и ущипни её.
Этель облокотилась о стул, подняла юбку и обнажила зад. Джерри долго и задумчиво смотрел на него. Наконец через пять минут он признался:
- Просто не могу.
- Почему? - спросил Ричард. - Что, не хватает смелости?
- Смелости хватает, не хватает денег. Но желание есть... Что же делать?
Я всячески поддерживаю перепрограммирование мужчин и женщин. Что за чепуха! Ущипнуть! В любой толпе мужчины только этим и занимаются. Каждая женщина чувствует, что ее ущипнули, но никак не может понять, что мужчина получает от этого. А он готов отдать пять тысяч долларов, которых у него нет! Некая слепая сила влечет его, и это совсем не зависит от него...
Нам не удастся создать новый мир до тех пор, пока мы не изменим мужчину и женщину. Нам нужно отказаться от всех страхов. Снова и снова я повторяю: никогда не действуй под влиянием страха. Любой такой поступок отбросит тебя назад в твоём развитии.
Действуй осознанно, осторожно. Прими все профилактические меры к тому, чтобы твои действия не привели к противоположному результату, но никогда не оборачивайся назад. Жизнь всегда устремлена вперед, в будущее. Именно по этой причине я всегда сердился на всех Ганди, если бы не это, они стали бы моими последователями. В отличие от них, даже президент правящей партии и главные министры посещали лагеря для медитаций.
В тот день, когда я стал выступать против Ганди, они почувствовали страх. Никто не опровергал меня, они просто испугались: "Ты не должен говорить ничего против Махатмы Ганди".
Я ответил: "Я выступаю не лично против него, а против его идей, которые отбрасывают человека назад в прошлое, в мрачное средневековье, превращают его в дикаря. Он и так дикарь".
Те, кто действует из чувства страха, наверное, очень хотели бы остановить научно-технический прогресс, хотели бы утопить в океане все научные открытия, а человека вернуть в те времена, когда не было даже керосинового масла, когда не было даже одежды - ее нужно было прясть самому.
Если прясть себе одежду по восемь часов в сутки в течение всего года, то можно будет одеться, можно будет сшить себе постельное белье, но чем тогда питаться? А если человек заболеет, где он возьмет лекарства? Чем он будет кормить своих детей, своих престарелых родителей, свою жену? А каким образом его дети получат образование? Кто будет его оплачивать? Ведь каждый должен по восемь часов в день прясть, чтобы обеспечить себя одеждой.
Это будет бедное общество... Никакого образования. Но Ганди против образования, потому что им злоупотребляют. Вся его философия базируется на страхе: он боится всего, что можно использовать в преступных целях... Какая глупость, ведь злоупотребить можно всем на свете! Нет во всем мире такой вещи, которую нельзя было бы употребить во вред. Если тебя охватила паранойя, тогда нужно отказаться от всего.
В моем родном городе напротив магазина моего отца находился ряд парикмахерских. Я частенько заглядывал в эти салоны, потому что там всегда были свежие газеты для клиентов, ожидающих своей очереди. Я не был их клиентом, но ходил туда, чтобы почитать газеты и журналы.
Директор моей школы часто брил бороду и подстригался в одной из этих парикмахерских. Однако он никогда не общался с парикмахером. А парикмахер был очень разговорчив, и стрижка, которую можно было завершить за пять минут, растягивалась на целых пятьдесят, ибо он говорил много, а работал медленно. Я слышал, как директор просто бормотал: "Да, да, хм, да..." Но он никогда не вступал в беседу.
Однажды я столкнулся с директором на улице. Я сказал ему: "Странно, парикмахер что-то постоянно говорит вам, но вы никогда ему не отвечаете".
- Ты не понимаешь, - ответил директор, - он просто сумасшедший. Ты не слышал, о чем он говорит. Он болтает обо всем подряд, я не спрашиваю его ни о чем, мне это не интересно. Более того, он держит огромное лезвие прямо у моего горла. Если я скажу что-нибудь... Он выглядит очень раздраженным, постоянно повторяет: "Мы разделаемся с этим правительством" и что-то в этом роде. Так что мне лучше помалкивать.
Нельзя обсуждать ни политику, ни религию, ведь он настоящий фанатик. Вместо волос он может отрезать мне голову! И даже не задумается. Моя жизнь в опасности, а ты спрашиваешь, почему я с ним не общаюсь.
- Я помогу вам найти лучшего мастера, - предложил я.
- Нет, я не хочу его менять, я уже привык к нему. Ведь я ничего не знаю о других мастерах. - Директор школы жил в городе недавно.
- Мне не нужны неприятности, - продолжал он, - этот, по крайней мере, просто говорит и нагоняет на меня тоску, долго стрижет, но не более того... И я уже привык к этому.
- Как хотите, - ответил я, - но у меня есть знакомый парикмахер. Если хотите, он даже денег с вас не возьмёт.
- Не хочу рисковать. Тот, кто не берет денег, опасен изначально. С каких это пор он не берет деньги за работу?
- Таков его стиль: он наркоман.
То, чем сегодня на Западе занимаются панки, этот человек делал еще пятьдесят лет назад. Он выбривал тебе полголовы - просто так, потехи ради. Когда, увидев себя в зеркале, ты спрашивал: "Что ты наделал?", он отвечал: "Не сердись. Если тебе не нравится стрижка, можешь не платить денег, я сделал это бесплатно. Уходи. Я потратил на тебя время, а ты даже не оценил мою работу".
Но этот человек не мог назваться панком, потому что тогда о панках никто не слышал. О них ничего не знают в Индии даже сегодня. Иногда он мог сбрить половину усов и сказать: "Подожди, я сейчас вернусь". Когда его спрашивали: "Куда же ты?", он отвечал: "Пойду выпью чашку чаю. Посиди пока. Я нарочно побрил тебя лишь наполовину, чтобы ты никуда не сбежал".
Я видел, как некоторые посетители сидели в ожидании часами. Если он возвращался в тот же день, это считалось большой удачей, ибо он так любил поговорить, что любой мог подкинуть ему тему для разговора, и тогда он пускался в пространные дискуссии. Он совсем забывал о своем салоне. Я видел напряженные лица утомленных ожиданием клиентов: "Господи, он собирается возвращаться или нет?"
- Не беспокойтесь, - успокаивал их я, - он вернется, ведь ему нужно будет закрыть салон.
- Закрыть салон? - не понимали они. - Да ведь это целый рабочий день. Магазины закрываются в восемь вечера, а сейчас только десять утра.
- Вы можете сходить домой, пообедать и вернуться. Не волнуйтесь, он обязательно вернется.
Чаще всего он появлялся для того, чтобы закрыть свое заведение на ночь, в противном случае он бы нарушил закон, запрещавший работать после восьми вечера. Поэтому он был вынужден возвращаться.
Вернувшись, он видел в салоне ожидавшего его посетителя и недоуменно спрашивал: "Что ты делаешь в пустой парикмахерской? Кто ты такой? Что тебе здесь нужно?"
- Ты что, забыл обо мне? Ты ведь утром отрезал мне половину усов.
- А, вспомнил. Припоминаю, что кому-то когда-то отрезал половину усов. Так ты тот самый парень! Приходи завтра, потому что я должен сейчас закрываться. Иначе я попаду в беду, приедет полиция, и у тебя тоже будут неприятности. Что ты тут расселся?
- Ничего не понимаю, - отвечал посетитель.
- Можешь идти, я с тебя денег не возьму.
А человек истратил напрасно целый день! Он спросил:
- Отрежь хотя бы другую половину усов. Я вообще не просил тебя срезать мне усы, я пришел, чтобы ты сбрил мне бороду. Я всегда гордился своими усами, а ты мне все испортил.
Парикмахер имел философский склад ума. Он говорил:
- Не волнуйся, волосы отрастут. Не переживай, ведь я не отрезал тебе нос. Будь счастлив, что я не сделал этого, ибо отрезанный нос уже не вырастет.
Он обрезал вторую половину усов, и посетитель с гневом покидал его заведение, а что ему оставалось делать?
Директор знал об этом, он слышал много подобных историй.
Когда я указал ему на парикмахерскую, где работал мой знакомый, он сказал: "Ты пытаешься втянуть меня в неприятную ситуацию. Ты можешь перестать приносить людям страдания? Из-за тебя достается учителям, из-за тебя достается ученикам. Я тебя не понимаю. Ежедневно мне докладывают о твоих проделках. Я собираю жалобы в папку, потому что не хочу встречаться с тобой без особых причин. Я не сделал тебе ничего плохого, а ты хочешь, чтобы меня стриг какой-то наркоман".
Мир полон разных людей. Эти люди могли бы быть совсем другими, просто им с самого начала нужна другая программа.
Тюрьмы переполнены преступниками. В Америке столько преступников и столько тюрем, что судьи обратились к правительству со следующей петицией: "Если вы не построите больше тюрем, можете закрывать все суды, ибо мы больше никого не будем посылать в тюрьму, там уже нет места. Послав в тюрьму одного преступника, нам приходится освобождать другого, хотя до окончания срока ему остается еще два или три года. Мы вынуждены отпускать одного преступника для того, чтобы освободить место для нового".
В мире огромное количество тюрем, огромное количество преступников, потому что в них заложена неправильная генетическая программа. Они стали жертвами слепой биологической силы. Деваджит, ты хочешь, чтобы человечество продолжало хаотично развиваться? Разве тебе не хочется четкого планирования, разве ты против разумного, сознательного подхода? Я понимаю твои опасения, но их можно избежать. Их необходимо избегать. Но прогресс остановить невозможно.
У нас есть все возможности для появления настоящего супермена, который существовал разве что в мечтах великих поэтов и великих мистиков. Сегодня эта задача выполнима. Генетическая наука и техника могут оказать здесь огромную помощь.
Маленький Эдди выполнял домашнее задание по арифметике. "Три и один, сукин ты сын, четыре", - говорил он. "Три и два, сукин ты сын, пять. Три и три, сукин ты сын, шесть".
Услышав это, его мать была в шоке. На следующий день она поспешила в школу, чтобы посмотреть, что за учитель обучает детей арифметике.
- Не пойму, откуда Эдди взял эти словечки, - сказал учитель, - я учу детей говорить так: три и один в сумме дают четыре, три и два в сумме дают пять.
Не только маленький Эдди, но даже и прожившие жизнь люди находятся в состоянии полного хаоса.
Несмотря на опасность, мы должны предпринять шаги к изменению ситуации. Интеллект человека полностью зависит от его генетического наследия. Мы можем иметь столько Альбертов Эйнштейнов, сколько нам нужно; мы можем иметь столько Рабиндранатов Тагоров, сколько пожелаем; мы можем иметь столько Нижинских, сколько потребуется. Мир может стать райским местом. Да, есть риск, есть опасности, и я знаю о них больше, чем ты, Деваджит. И все же нам нужно идти на риск, потому что человеку нечего терять, у него ничего нет. Зачем тогда бояться чего-либо? Человеку нечего терять, но ему есть что приобретать.
Можно рискнуть, только делать это нужно осознанно. Вот почему я все время учу развивать в себе осознанность, ведь нам удастся достичь многого, если определенная часть человечества станет осознающей. Такие люди будут нашими защитниками, они не допустят использования достижений научно-технического прогресса во вред человечеству.
Мы должны предпринять все защитные меры, но нам нельзя двигаться назад.
Хорошо, Маниша? Да, Ошо.
Глава 11. СОСТРАДАНИЕ - КАЧЕСТВО ЗРЕЛОЙ ЛЮБВИ
Умение дарить приобретает огромное значение, когда понимаешь, что "отдавать" вовсе не значит лишать себя чего-нибудь; наоборот, отдавать - это обогащать свой жизненный опыт. Тому, кто никогда не испытывал сострадания, неизвестен секрет дарения.
Возлюбленный Ошо,
Будда постоянно напоминал своим ученикам о том, что медитация и сострадание должны развиваться вместе. Все эти дни пребывания здесь я чувствовал твое сострадание, как никогда ранее. Я тоже ощутил сильное внутреннее желание научиться состраданию, хотя бы его основам. Пока же единственным доказательством того, что я близок к состраданию, являются горячие слезы, струящиеся по моим щекам, когда я смотрю на тебя.
Дорогой учитель, пожалуйста, расскажи о сострадании и о том, как научиться состраданию на моей стадии духовного развития.
Читананда, Гаутама Будда придавал состраданию особенно большое значение, и это было новым подходом по сравнению с учением старых мистиков. Гаутама Будда провел исторический водораздел с прошлым: до него считали, что человеку достаточно овладеть одной лишь медитацией, раньше никто не говорил о том, что вместе с медитацией нужно учиться и состраданию. Это и понятно: медитация приводит к просветлению, медитация приводит к наивысшему расцвету, к истинному выражению сущности человека. Казалось бы, чего еще нужно желать? Медитации вполне достаточно, когда мы говорим об отдельном человеке. Величие Будды состоит в том, что он призывал в первую очередь развивать в себе сострадание, и лишь затем постигать искусство медитации. Ты должен быть более любящим, добрым, сострадательным.
За всем этим кроется вполне научный подход. Если сердце человека наполнится сочувствием к окружающим до того, как он достигнет просветления, то он сможет помочь другим обрести то же блаженное состояние, ту же высоту, ту же радость, какие испытал сам. Благодаря Гаутаме Будде просветление стало заразительным. Обычно, когда человек осознавал, что вернулся домой, он полностью забывал о других.
Будда впервые показал, что просветление может быть бескорыстным; просветление для него неразрывно связано с ответственностью за других. Это абсолютно новый подход. Однако состраданию необходимо научиться еще до того, как наступит просветление. Если этого не произойдет, то просветленному человеку учиться уже будет нечему: он будет испытывать такой экстаз, что даже сострадание будет казаться ему помехой собственному блаженству, помехой его высшему восторгу... Вот почему миру известны сотни просветленных людей и лишь несколько истинных мастеров.
Быть просветленным еще не означает быть мастером. Мастеру свойственно безграничное чувство сострадания, ему просто совестно погружаться одному в те прекрасные миры, которые дарит просветление. Мастеру очень хочется помочь незрячим, на ощупь пробирающимся сквозь мрак ночи. Помогая им, он ощущает радость, а не раздражение.
Более того, ощущения экстаза становятся еще ярче и богаче, когда вокруг себя ты видишь понимающих людей; ты не похож на цветущее дерево, одиноко растущее в лесу, где больше ничего не цветет. Когда вместе с тобой целый лес благоухает цветами, твоя радость приумножается в тысячи раз; ты использовал свое просветление во имя преображения мира. Гаутама Будда не только достиг просветления, он стал еще и просветленным революционером.
Его сопереживание людям не имеет границ. Будда говорил ученикам: когда, предаваясь медитации, чувствуешь безмолвие, безмятежность, огромную радость, переполняющую душу, - не цепляйся за нее, отдай эту радость миру, отдай ее окружающим. Ни о чем не жалей и знай: чем больше отдаешь, тем больше ты способен получить.
Умение дарить приобретает огромное значение, когда понимаешь, что "отдавать" вовсе не значит лишать себя чего-нибудь; наоборот, отдавать - это обогащать свой жизненный опыт. Тому, кто никогда не испытывал сострадания, неизвестен секрет дарения.
Однажды один из учеников Будды, не посвященный человек, не саньясин, но беззаветно преданный Будде, сказал: "Я сделаю это... Но только с одной оговоркой. Я отдам всю свою радость, весь свой медитационный опыт, все свои внутренние богатства целому миру, но только не соседу: он - действительно отвратительный человек".
Соседи всегда враждуют.
Гаутама Будда сказал на это:
- Забудь о целом мире, отдай все одному соседу.
- Что ты говоришь?
- Только при условии, что ты все отдашь соседу, ты избавишься от противоречивого отношения к людям.
Сострадание означает, главным образом, умение принимать слабости человека и его недостатки, способность принимать его далекое от совершенства поведение. Жестоко презирать человека за то, что он не ведет себя как Бог; если перестать уважать человека, тогда он начинает терять уважение к самому себе. Этим ты принесешь ему сильные страдания, надругаешься над его достоинством. Сострадать - значит сделать так, чтобы каждый человек был достоин уважения, чтобы каждый осознал, что он, так же как и ты, в состоянии достичь просветления; никто не должен чувствовать себя безнадежным, недостойным. Человек должен знать, что просветление не нужно заслуживать, оно свойственно ему от природы.
Но эти слова должны исходить от просветленного человека, только тогда люди отнесутся к ним с доверием. Непросветленный человек не может завоевать доверие окружающих. Слово, высказанное просветленным человеком, начинает дышать само по себе, начинает жить само по себе. Оно оживает и попадает прямо в сердце, и это вовсе не интеллектуальная игра. Ситуация с ученым совсем иная. Ученый сам не уверен в правоте того, что говорит и пишет. Он так же не уверен, как и ты сам.
Гаутама Будда - это веха в эволюции сознания; его вклад огромен, просто неизмерим. Главной идеей Будды стало развитие сострадания. Но необходимо помнить, что, проявляя сострадание, ты не должен чувствовать превосходство над другими, иначе ты только все испортишь. Подобное сострадание было бы проявлением эгоизма. Помни: нельзя унижать другого человека тем, что выказываешь ему сочувствие. Это было бы уже не сострадание: за словами прячется удовольствие от унижения другого.
Нужно понимать, что такое сострадание. Сострадание - это качество зрелой любви. Обычная любовь еще очень несерьезная, это хорошая игра для подростков. Лучше поскорее покончить с ней, ведь эта любовь - просто слепая биологическая сила. Она не имеет никакого отношения к духовному развитию, вот почему все любовные романы так печально заканчиваются и полны горечи.
В юности любовь была для тебя такой пленительной, такой волнующей, такой манящей, за нее ты был готов отдать свою жизнь... А сейчас ты снова согласен отдать свою жизнь - но только чтобы избавиться от нее.
Великий психолог Альфред Адлер решил однажды посетить дом для умалишенных. Ему хотелось узнать, в каком состоянии находятся эти люди, каковы их проблемы; он хотел проверить, смогут ли его глубокие знания о психике человека помочь этим несчастным.
Заведующий больницей знал, что Адлер был звездой мирового значения... Но произошел очень странный конфуз. В одной из зарешеченных комнат сидел человек; он держал на груди какую-то фотографию и рыдал. Альфред Адлер знал этого человека: это был один из профессоров университета, с которым Адлер тесно сотрудничал. Профессор был высоко эрудированным человеком. Что же случилось с беднягой?
Заведующий объяснил: "Это очень запутанная и странная история. Когда вы обо всем узнаете, вы просто не поверите, что такое могло случиться. Бедняга влюбился в одну женщину, которая изображена на фотографии. Он по-прежнему любит ее, ни на секунду о ней не забывая. Бедняга никогда не выпускает из рук эту фотографию, даже спит с ней. А эти слезы... Трудно поверить, чтобы у человека было столько слез. Им конца и края нет - все текут и текут. На предложение выйти за него замуж женщина ответила отказом; что-то в нем надломилось, и он потерял рассудок.
Он перестал разговаривать. Мы уже испробовали все возможные способы, чтобы вывести его из глубочайшей депрессии и вернуть в нормальное состояние, но все тщетно: здесь он ни с кем не разговаривает и никого не хочет видеть. Если встать прямо перед ним, он просто закроет глаза. Он хочет видеть только свою возлюбленную. Эта фотография - самая большая реальность для него. Ее отказ просто убивает его: он ест неплохо, но все равно продолжает терять вес, он почти превратился в скелет".
Альфред Адлер вздохнул: "Я знал его раньше; это был абсолютно здоровый, крепкий человек. Он постарел лет на двадцать, а ведь выглядел таким моложавым всего лишь год назад".
"Знаете, он просто совершает медленное самоубийство. Отказ любимой женщины стал для него тяжелым ударом; он действительно любил эту женщину".
Они продолжили обход больницы. В следующей комнате из угла в угол метался разъяренный пациент, нанося удары по стенам и решеткам. Он кричал что есть мочи: "Выпустите меня! Я хочу только одного - убить ее!"
"Вот сейчас вы удивитесь, по-настоящему удивитесь, - сказал заведующий. - Та женщина, по которой сходит с ума первый пациент, не представляющий свою жизнь без нее, является женой вот этого типа. И спустя всего лишь шесть месяцев после бракосочетания их отношения стали настолько ядовитыми, что он стал бредить только об одном: как бы разделаться с ней. Он уже пытался убить ее, но вовремя подоспела полиция и доставила его к нам".
Альфред Адлер так вспоминает этот случай в своей автобиографии: "Что это за любовь? Они оба любили ее, но тот, кому женщина ответила отказом, по-прежнему любит ее, а тот, за которого она вышла замуж, готов убить ее. Это стало единственной целью в его жизни. Он кричал: "Ничего, в один прекрасный день я все же выйду на свободу. Я хочу лишь одного: убить ее и сдаться полиции. Можете меня расстрелять, можете меня повесить, делайте со мной что хотите - мне все равно, только позвольте мне разделаться с этой женщиной. Она разрушила мой покой, мою радость, всю мою жизнь...""
Любовь - слепая сила. Счастливыми оказывались лишь те, кому не суждено было соединиться друг с другом в браке. Вспомним великие истории любви Лейлы и Меджнуна, Шири и Фархада, Сони и Махивала... Три восточные истории любви. Но все эти три пары так никогда и не стали супружескими:
барьером на их пути к венчанию стали общество, родители, - все было против них. Но это, наверное, было к лучшему. Как только любящие сочетаются браком, от их любви не остается и следа.
Меджнуну повезло, что он не обручился с Лейлой. Что может произойти от слияния двух слепых сил? Так как оба были слепы и несознательны, то такой союз не мог привести к полной гармонии. Такая семья обречена быть ареной борьбы за главенство, в ней неизбежны унижения и всякого рода конфликты.
Само слово "сострадание" напоминает о страсти (По-английски compassion ("сострадание") похоже на passion ("страсть"). - Прим. перев.).
Твои святые полностью лишены сострадания, ты не увидишь сострадания в их глазах. Они напоминают высохшие, обескровленные скелеты. Чтобы узнать, что такое ад, нужно пожить двадцать четыре часа с каким-нибудь святым. Похоже, что людям это известно: они дотрагиваются до ступней святого и сразу бросаются наутек.
Один из величайших философов нашего времени Бертран Рассел как-то решительно заявил: "Если рай и ад существуют, то я предпочел бы ад". Почему он так сказал? Он отправился бы в ад только для того, чтобы не встречаться со святыми: рай полон этих мертвых, скучных, покрытых пылью святош. Бертран Рассел говорит: "Я не смогу вынести и одной минуты в подобной компании. А если говорить о вечной жизни, то как можно всю вечность находиться в окружении этих ходячих трупов, не ведающих любви, не знающих дружбы, не ощущающих радости праздника?"
Святой обязан оставаться святым все семь дней в неделю. Ему не позволено вкушать наслаждение жизнью, которой живет простой человек, ни на один день, даже в воскресенье. Нет, ему приходится оставаться отстраненным от обычной жизни, и его чопорность со временем лишь увеличивается.
Мне очень по душе желание Бертрана Рассела отправиться в ад, ибо я понимаю, что он под этим подразумевает. Он хочет сказать, что в аду можно встретить самых интересных людей со всего мира: поэтов, художников, бунтарей, ученых, танцоров, актеров, певцов, музыкантов, творческих личностей. Ад воистину должен быть раем, ибо рай - это не что иное, как ад!
Мир полон страданий, и причина этого - в подавлении энергии любви. Гаутама Будда учит нас не подавлять любовь в себе, а очищать ее от примесей, используя для этой цели медитацию.
Постепенно, по мере расширения медитации, твоя любовь очистится и наполнится состраданием. До того, как медитация достигнет кульминации и приведет к изумительному переживанию просветления, ты должен наполниться состраданием. Тогда просветленный человек сможет направить свою энергию сострадания - а теперь в его власти все энергии мира - любому, кто готов ее воспринимать. Только такой человек может стать учителем, мастером.
Стать просветленным, достаточно легко, а вот стать учителем очень трудно, ибо в этом случае необходимо обладать как искусством медитации, так и умением сострадать людям. Медитация сама по себе несложна, сострадание само по себе тоже несложно, но объединение их в одно целое, параллельное их развитие становится трудной задачей.
Просветленные люди, которые не делятся своим опытом, своими переживаниями из-за отсутствия сострадания, не способствуют развитию эволюции человеческого сознания, не повышают уровень развития человечества. Эта задача под силу только истинному мастеру. Каким бы небольшим ни было твое продвижение на пути осознавания, ты всем обязан тем нескольким мастерам, которые сохранили способность сопереживать и после достижения просветления. Это понять нелегко, но просветление настолько поглощает, что хочется забыть обо всем на свете.
Просветленный человек настолько упивается жизнью, что просто не в состоянии предаваться раздумьям о миллионах других, жаждущих получить тот же опыт - осознанно или неосознанно. В большей или меньшей мере, но все же сострадание присутствует, и невозможно забыть обо всех этих людях. Ведь именно в момент просветления человек обретает то, что он может подарить, чем он может поделиться. И это доставляет ему огромную радость. Постепенно, благодаря состраданию он осознает, что чем больше человек дает, тем больше ему воздается. Если он разделит со всеми желающими и опыт своего просветления, то оно станет еще более богатым, более ярким, более глубоким, более многоплановым.
Просветление может быть одномерным; именно так и происходило в большинстве случаев. Просветление принесло тем людям огромное удовлетворение, и они исчезли в источнике Вселенной. Но просветление может быть и многомерным, и тогда оно может заполнить весь мир прекрасными цветами. Все мы в какой-то степени обязаны этому миру, ведь мы - его дети.
Мне вспомнился один афоризм Заратустры: "Никогда не предавай землю. Даже на гребне славы не забывай о земле - это твоя мать. И не забывай также о людях. Пусть они были твоими врагами, пусть они были помехой на твоем пути, пусть они сделали все, чтобы уничтожить тебя; может, они распяли или отравили тебя, или забросали тебя до смерти камнями: все равно не забывай о них. Что бы они ни делали, они действовали в бессознательном состоянии. А если ты не сможешь простить их, то кто сделает это? Простив их, ты безмерно обогатишь свою душу".
Читананда, ты говоришь:
"Гаутама Будда постоянно напоминал своим ученикам о том, что медитация и сострадание должны развиваться вместе".
Именно в этом и заключается уникальность его наследия.
"Все эти дни пребывания здесь я чувствовал твое сострадание, как никогда ранее. Я тоже ощутил сильное внутреннее желание научиться состраданию, познать хотя бы его основы. Пока же единственным доказательством того, что я близок к состраданию, являются горячие слезы, струящиеся по моим щекам, когда я смотрю на тебя. Дорогой учитель, пожалуйста, расскажи о сострадании и о том, как научиться состраданию на моей стадии духовного развития".
Тебе просто нужно позволить своему состраданию развиваться самостоятельно. Ты стал на правильный путь, и твои слезы тому доказательство. Если начнешь что-то предпринимать для ускорения этого роста, то все испортишь. Сравни это с работой садовника: ему нельзя просто тянуть вверх свои растения для ускорения их роста. Этим он только погубит их. Он вырвет цветы с корнями, и, возможно, ему уже не удастся вновь вдохнуть в них жизнь. Садовнику нужно быть очень внимательным: он должен поливать растение, вносить в почву питательные вещества и удобрения, но трогать цветок не нужно. Цветок должен расти сам, самостоятельно, естественно.
Ты чувствуешь, что семя лопнуло, и два маленьких зеленых побега уже пробились сквозь почву. Радуйся, всячески поддерживай эти ростки, но не пытайся ускорить процесс роста. Существуют некоторые процессы, которые нельзя ускорить, иначе погубишь все дело. Эти побеги настолько нежны, что могут расти только самостоятельно. Можешь поддерживать их, можешь обеспечить их всем необходимым, но пусть они растут сами.
Ты на правильном пути. Радуйся своим слезам, радуйся своему смеху - и не только когда я рядом с тобой. Постепенно учись быть самим собой и с другими людьми. Они могут тебя не понять, они начнут утешать тебя: "Читананда, не плачь. Что случилось? Тебя бросила любимая? У тебя финансовые проблемы?" Скажи им, что тебя не бросила любимая, скажи им, что у тебя нет финансовых проблем, но поблагодари их за сочувствие. Скажи им, что плачешь не от горя или неудачи, - скажи, что ты плачешь от счастья.
Радость питает твое сострадание... Это очень изысканная пища. Пой, танцуй, играй на музыкальных инструментах, и этим ты окажешь поддержку тому тонкому качеству, которое уже родилось в тебе. Но ничего не предпринимай для ускорения, ибо подобное желание может исходить только от ума. Ум всегда торопится, ум всегда спешит, однако все великое развивается очень медленно, очень тихо, беззвучно.
