– Хотя что-то не могу припомнить ни один прохладный день, – продолжил между тем Мартин, делая ударение на «прохладный», что придало слову своеобразный чувственный оттенок.
Только этого сейчас ей и не хватало! Перед глазами все поплыло, она уже не видела ни домов из кирпича цвета песка, ни красоты расстилавшегося перед ней пляжа, ни переливавшегося на солнце бирюзового моря. Теперь все сошлось на мужчине, сидевшем рядом с ней.
– Ты в порядке?
Голос Мартина вырвал ее из забытья. Николь посмотрела на себя в зеркало и увидела свое бледное как полотно лицо.
– Тебе нехорошо? – встревожившись, снова спросил Мартин.
Она прекрасно понимала, что молчать нельзя, нужно обязательно говорить, иначе будет еще хуже. С трудом проглотив подступивший к горлу комок, Николь нервно облизнула сухие губы, но, поймав на себе его пристальный взгляд, в страхе зажмурилась, испугавшись, что глаза выдадут ее.
– Все нормально, – наконец после некоторой паузы с трудом выдавила Николь одеревеневшим языком и тем самым еще больше обеспокоила Мартина.
– По твоему голосу этого не скажешь.
– Нет, правда… – Николь попыталась встряхнуться. Очнись! – приказала она себе. Скажи что-нибудь вразумительное! – Это все из-за ухабов. Меня… немного укачало.
В этот момент дорога свернула с кромки моря, и начался серпантинный подъем в гору к отелю. Мартин сбросил скорость.
– Что же ты молчала? А я сам не сообразил. Пусть тебя вырвет…
– Нет, только не останавливайся! – поспешно возразила Николь.
Останови Мартин сейчас машину, и повернись к ней, и, что еще хуже, дотронься до нее, и ей уже не выдержать. Внезапно у нее появилось ощущение, что она превратилась в клубок нервов.
– Только не останавливайся, – повторила Николь.
– Но…
– Нет смысла останавливаться, мы почти приехали. Все нормально, – добавила она уже более уверенно.
– Ну ладно, если ты настаиваешь…
– Да-да. Мне бы только поскорее добраться и вылезти из машины. – И это было абсолютной правдой. Ей сразу станет легче, как только Мартина не будет рядом. От его близости она чувствовала себя подобно мине замедленного действия, которая в любой момент может взорваться.
Нет, во что бы то ни стало надо собраться с силами и обуздать свои эмоции. Скорее всего, Мартин приехал не на пару дней, а это значит, что ей волей-неволей придется какое-то время провести в его компании. И она не должна позволить Мартину снова испортить ей отдых. Хотя, в принципе, он и не виноват в том, что у нее не получилось с отпуском в прошлом году. Потом вспоминать обо всем этом было страшно больно и обидно.
Уже когда машина въехала на вершину горы и свернула на дорогу к отелю, Николь, пытаясь собрать остатки самообладания и уверенности, набрала в грудь побольше воздуха, на миг задержала дыхание и резко выдохнула. Немного успокоившись и здраво оценив обстановку, она пришла к выводу, что Мартин, явно заметив ее замешательство в аэропорту, ловко сыграл на нем, и, намеренно провоцируя, толкнул на воспоминания, и в конце концов вывел ее из равновесия…
– Ну, вот мы и дома! – радостно воскликнул Мартин, затормозив. – Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, намного лучше, – поблагодарила Николь, повернувшись к нему с вежливой улыбкой, и уже с обычной для себя уверенностью посмотрела ему в глаза, как бы говоря: все позади, и у меня нет желания повторять недавние ошибки. Тебя больше нет в моей жизни. – Прежде чем мы двинемся дальше, мне бы хотелось кое-что прояснить, – сказала Николь.
Странно, но оказалось крайне сложно выдержать его взгляд. В нем была заложена какая-то непонятная, демоническая сила, создававшая дискомфорт. Николь опустила глаза и стала разглядывать его красивый рот.
– И что же?
Нет, изучение его рта оказалось еще большей ошибкой. Губы, подбородок – все было до боли знакомо и вызывало различные совершенно ненужные ассоциации.
– О нас с тобой…
Слова застряли у нее в горле, и она, смутившись, отвернулась к окну, обратив свой взор на отель.
– О нас? Что именно? – ласково спросил он, придя на помощь, видя ее замешательство.
– О прошлом годе… – Ее голос сорвался, она с трудом заставила себя продолжить. – Наши…
Ей никак не удавалось подобрать нужного слова. «Роман» не очень подходит. «Отношения» – слишком глубоко. «Флирт» – рискованно, как бы снова не взорваться. Мартин молчал в ожидании, сверля ее взглядом, отчего Николь еще больше разнервничалась и окончательно запуталась. Наши «дела», но у них не было никаких дел. Она взволнованно вздохнула.
– Ну, в общем, я не хочу…
– Чего ты не хочешь? Ну, продолжай же, – сказал Мартин, когда она снова замолчала.
– Не хочу, чтобы что-то возобновилось. Все уже в прошлом – забыто…
– А я разве что-нибудь предлагал? – Николь вспыхнула. Этот безобидный ответ поставил ее в дурацкое положение. И, тем не менее, ей было необходимо поставить все точки над «i».
– Чтобы у тебя не было никаких мыслей на будущее, – наконец решительно выпалила она и поджала губы.
– Понятно…
– Надеюсь. – Николь демонстративно проигнорировала его притворный, обманчиво-ласковый тон ответа. – Поэтому-то я… хочу полной ясности…
– О, ты очень доходчиво объяснила, – перебил ее Мартин все тем же раздражающе ровным тоном. – Но прости, если я кое с чем не соглашусь. Ты вправе считать: то, что между нами было, – в прошлом и забыто…
Николь заморгала, услышав, с каким ехидством он выделил последнее слово.
– Это твое личное дело, но, боюсь, моя память не так коротка, как твоя, – она не вычеркнет то, что мне приятно вспоминать. Я помню все до мельчайших подробностей, как будто это происходило не далее как вчера. Правда, существует пара-тройка событий в моей жизни, которые я бы с удовольствием воспроизвел…
Мартин настолько тепло и выразительно посмотрел на нее, задержавшись на ее губах, что она ощутила на себе его взгляд как легкое, очень приятное прикосновение, от которого в ней снова вдруг все предательски затрепетало.
– Тогда сейчас же выброси все это из головы! – вскричала Николь, задыхаясь от волнения. – Потому что твоя память – единственное, что у тебя осталось, и не надейся на что-то большее!
Она потянулась к ручке дверцы, с силой рванув ее, выскочила из машины, сгорая от желания как можно дальше убежать от Мартина, от себя и всего того, что их связывало. К ее ужасу, Мартин тут же поспешил за ней и у входа в отель, обогнав, встал в дверях.
– Николь, в прошлом году ты сбежала от меня, – глядя на нее в упор, ледяным тоном сказал он. – Я не привык к такому обращению. Да и кому это понравится. Наши отношения…
– Между нами ничего нет! Все прошло, умерло! – взорвалась Николь. – И сейчас здесь нас столкнул дурацкий случай… неудачное стечение обстоятельств… мы…
Она оборвала себя на полуслове, увидев, как Мартин с твердой уверенностью качает головой.
– Ты ошибаешься, радость моя. – Его решительный тон испугал девушку, вызвав смятение в ее душе. – Думаешь, почему я здесь? Случайно? Разумеется, нет. Стив сказал мне, что они ждут тебя. Услышав такую радостную для себя новость, я примчался сюда с огромным желанием возобновить наше знакомство.
Почувствовав опасность, Николь содрогнулась. Внизу живота снова предательски затрепетало. Да, она не обманулась, думая, что задела его мужское самолюбие, когда так внезапно исчезла год назад. Но что же ему сейчас от нее нужно? Как и тогда, просто-напросто переспать с ней, и больше ничего! Его интересует только секс. А слова – чистейшей воды ложь. Слава богу, она быстро прозрела. Наверно, он думает, что у него снова получится обольстить ее своими речами. Что ж, пусть попробует!
– Нет… – начала она, но Мартин не слушал.
– Мы здесь не по воле случая, а потому, что я захотел этого, – продолжал он с нескрываемым триумфом. От его торжествующего тона у нее возникло неодолимое желание вцепиться в него и выцарапать глаза. – Я не привык останавливаться на полпути.
– Да все кончено! Как ты не…
– Но не для меня. И тебе не удастся улизнуть во второй раз. И хочешь ты или нет, моя милая Калипсо, мы будем вместе столько, сколько мне понадобится.
3
– Не ерунди, Николь! Это невозможно! – возмутилась Мэг. – С какими глазами я скажу Мартину, чтобы он убирался отсюда? Бога ради, они же со Стивом партнеры! У него есть все права приезжать сюда в любое время.
– Скажи, именно сейчас обходимо торчать здесь? – не унималась Николь, все еще страшно возбужденная от разговора с Мартином. – Ты что, пригласила его?
– Нет, не приглашала, – возразила Мэг, – но он, как совладелец этого отеля, да и всех остальных…
– Что? – Николь показалось, что она ослышалась. – Они со Стивом…
– Партнеры. И у Мартина основной пакет акций. Или что-то вроде этого.
– Но, послушай, я думала, отец Стива…
– Он отошел от дел, – скучающим тоном ответила Мэг. – И хочу сказать, очень вовремя. Знаешь, он все так запустил: многое придется ремонтировать и перестраивать. А некоторые здания просто в аварийном состоянии. Стив давно уже пытался вмешаться, но старик всякий раз отстранял его от дел. В результате отели почти полностью пришли в негодность, и сейчас они с Мартином выворачиваются наизнанку, чтобы довести их до стандартов, требуемых британскими туристическими агентствами. Ведь ни для кого не секрет, что Мальта в основном держится на туристах из Англии.
– Надо же, Стив ни разу не говорил…
– Ты права, – нервно засмеялась Мэг. – Мало того, он и мне почти ничего не рассказывает. Это же Мальта – страна гордецов. Стив лучше умрет, чем признается, что у него возникли какие-то проблемы.
– А вы не могли справиться сами?
Уже задавая свой вопрос, Николь поняла его нелепость. Стив никогда бы не решился отдать какую-то, пусть самую малую, долю семейного бизнеса, если бы знал, что сможет выкрутиться без посторонней помощи.
– Все бесполезно, – невесело покачала головой Мэг. – Застой здорово ударил по нашему бизнесу. Заявок почти нет. А ведь, кроме всего прочего, у нас еще старики Стива на руках. Надо их как-то обеспечивать. А еще и малыш…
Последние слова Мэг проговорила совсем упавшим голосом, чем очень встревожила и расстроила Николь. Мэгги вскользь упоминала о каких-то трудностях мужа, но не говорила ничего конкретного, и уж даже словом не обмолвилась об их возможном сотрудничестве с Мартином. Находясь в неведении да еще раздираемая собственными проблемами, она без должного внимания отнеслась к словам сестры и сейчас чувствовала себя несколько виноватой. Значит, верно подсказало ей сердце после вчерашнего разговора по телефону, что у них далеко не все гладко.
– Теперь понятно, почему…
– Почему он был здесь в ту Пасху? – закивала Мэг. – Неужели ты настолько наивна, что ни разу не задумалась, почему человек с таким капиталом живет в маленьком семейном отеле? – Нет, с досадой подумала Николь, хотя должна была. Глупо, конечно, но у нее в тот момент вообще не возникало никаких вопросов относительно Мартина.
– Мы долго судили-рядили, но потом все встало на свои места. Даже отец Стива согласился, что деньги Мартина – единственное наше спасение. – Мэг вздохнула. Теперь уже от ее беззаботности и самоуверенности не осталось и следа. Она показалась Николь страшно измученной и усталой. – Ты не представляешь бессонные ночи с маленьким Робби, а тут еще Стив на грани банкротства. Мартин явился к нам как ангел-хранитель. Молю бога, чтобы ничего не случилось, я так боюсь.
– Но, слушай, раз Мартин…
– Еще ничего не подписано. Сейчас, пока дело не закончено и бумагам не дан ход, никак нельзя расслабляться. Но ты права, Мартин не должен подвести.
Внезапно Николь вспомнила слова Мартина: «На этот раз, пока все не закончится, ты будешь со мной, если не хочешь никаких последствий».
Каких последствий? Тогда она, не зная, что будущее Мэгги и Стива в руках Мартина Спенсера, отнесла его угрозу исключительно к себе. Какой же смысл заложен в его словах? Холодок пробежал по спине. Нет, он не может, не должен поступить так!
Приводя все «за» и «против», ей на память пришли слова Стива, когда он рассказывал о своем давнем приятеле, по воле случая ставшем теперь его партнером: «Мартин всегда был отшельником – у него напрочь отсутствует чувство стадности. Он считался таким в университете, и потом до меня доходили слухи, что в финансовом мире его называют одиноким волком, то есть тем, кто обычно охотится в одиночку. Мартин Спенсер добивается всего, чего бы это ему ни стоило».
Лучше бы ей не слышать такого, не знать, что Мартин Спенсер на самом деле кровожадный, одинокий хищник. Что ж, у нее уже была возможность на собственной шкуре прочувствовать его хладнокровную беспощадность. Мартин Спенсер хотел ее и в конечном итоге добился своего. Уже позже к ней пришло осознание, как мало она для него значила, – ему всего-навсего было нужно с кем-то немного поразвлечься на досуге. А ей просто выпала высокая честь стать жертвенной овцой для этого волка-одиночки. Боже, надо же! Теперь и Мэгги со Стивом попали в его лапы! Что же будет?!
– Надеюсь, ты поняла, почему мне сейчас никак нельзя портить отношения с Мартином? Стив никогда не простит, если из-за меня сорвется их сделка. Дорогая, неужели правда все так плохо, а может, тебе только кажется?
– Не то слово, – задумчиво отозвалась Николь. В ее ушах все еще звучал угрожающий тон Мартина. Но, увидев настороженно-испуганное лицо сестры, Николь взяла себя в руки и улыбнулась. Не хватает Мэг еще и ее проблем! – Все очень непросто, – осторожно заметила она. – Помнишь, в прошлом году…
– Ах, да, вспоминаю, ты потеряла голову из-за него. Ну и что здесь такого? Мартин – завидная добыча для любой женщины. Я бы сама побежала за ним, не будь замужем. По-моему, перед его бархатными глазами с поволокой не устоит никто…
– Мэгги, я не теряла голову! – Ей совсем не хотелось слышать подробности о победах Мартина Спенсера над женскими сердцами и как и с какой легкостью он добивается своего. Очень трудно осознавать себя одной из огромного списка соблазненных дур его привлекательной и, что самое главное, умопомрачительно эротичной внешностью. – Это лишь легкий флирт, случайная связь, по словам того же Мартина, и ничего больше. Ты же знаешь, у меня было много сложностей, и мне захотелось немного развлечься. А теперь…
– А теперь ты не хочешь его видеть? Ну и что, курортные романы, как правило, заканчиваются ничем. Понятно, тебе просто неудобно перед ним. Но, Николь, прошло уже двенадцать месяцев. Вы же взрослые люди. И чего тут особенного – все давно в прошлом.
Если бы это было так! Но как сказать Мэгги правду, когда та молится на него и держится как утопающий за соломинку? А может, Мартин и не думал о контракте в тот момент, засомневалась она, и действительно хочет продолжить их отношения? Но как это проверить?
– Ой, сестричка, – отмахнулась Мэг, – что-то это совсем на тебя не похоже. Обычно ты до безобразия рассудительна.
Рассудительная, мысленно удрученно повторила Николь. Да, все, даже родители, считают ее именно такой. И до какого-то момента она сама была в этом уверена. Но в прошлом году с ней что-то случилось – в нее словно бес вселился, превратив в безмозглую, легкомысленную дуру.
Ей всегда казалось, что она четко владеет ситуацией, но появился Дэвид со своими проблемами, и впервые в жизни у нее в душе возникла неразбериха, от которой захотелось сбежать.
Дэвид… Еще один… Николь слегка скривилась в усмешке, вспомнив, как рассказывала о нем Мартину. Ерунда, Дэвид был до Мартина. Если бы не он, ей бы не пришлось так спешно удирать на Мальту и…
– Бедняжка, – посочувствовала Мэг, поняв о чем она думает. – Тебе все время не везет с мужчинами. Сначала этот идиот Дэвид…
Николь недоуменно вскинула голову.
– Дэвид любил меня, хотел жениться, а я… я ужасно виновата перед ним. Но что еще оставалось? Дэвид не давал мне проходу… Да еще, ты же знаешь, что мы вместе работали. Я была как в клетке…
– Поэтому-то я так и обрадовалась, когда увидела тебя с Мартином. Ты хоть заново научилась улыбаться.
– Конечно, он дал мне многое, – сухо согласилась Николь. – Хотя бы на время заставил забыть о Дэвиде. – Да, настолько забыла обо всем, что очарованная, как наивная школьница, болтовней Мартина не увидела его лживости.
– Ты не жалеешь, что не рассказала обо всем Мартину?
– Мы были не в тех отношениях, чтобы изливать душу. Семь дней – это так мало, дорогая.
– Послушай, а может, все-таки лучше тебе поговорить с ним?
Николь как-то порывалась рассказать Мартину правду, объяснить причину своего поспешного отъезда, но вовремя остановилась. Ведь тогда бы он понял, что разговоры о скуке лишь предлог, чтобы позлить его, и неизвестно, чем бы все это для нее кончилось. Уж точно, ситуация была бы не в ее пользу. Нет, уж пусть он и дальше пребывает в неведении. В конце концов, это мало чем отличается от правды. Ведь звонок отца и осознание, что Мартин бессовестно использовал ее, потакая своим прихотям, произошли почти одновременно. Трагедия с Дэвидом лишь ускорила события. И попадись ей Мартин под руку, она бы обязательно высказала ему все в лицо. Но он в тот момент был далеко, и ей ничего не оставалось, как уехать, не попрощавшись.
– Нет, – твердо заявила Николь. – Для нас, мне кажется, самое идеальное сейчас вообще не видеть друг друга.
– Жаль, – несколько разочарованно проговорила Мэг. – А я уже представляла Мартина своим зятем, да и Стив…
– Перестань, Мэгги! – резко оборвала она сестру. – Не болтай чепухи! Мартин всегда был равнодушен к моей особе.
– О? – удивилась Мэг. – А у меня сложилось совсем другое мнение…
– И напрасно, – перебила ее Николь. Слова Мартина: «Давай наслаждаться жизнью и ни о чем не задумываться» – не выходили у нее из головы. – Я просто попалась ему под руку, ну, в качестве забавы на время отпуска. Поди плохо – море, солнце, а тут еще секс с красивой девочкой.
– Что ж, – согласилась Мэг. – Коли так, забудь о Дэвиде, Мартине и отдыхай.
Как у Мэг все легко, размышляла Николь, распаковывая вещи. Забудь! Не так-то просто! Все двенадцать месяцев, не зная ни где он, ни что с ним, она тщетно старалась выкинуть Мартина Спенсера из головы. А теперь, когда он здесь, рядом, в одном с ней отеле?!
Она снова вспомнила их первую встречу…
У нее тогда жутко разболелась голова. В поисках таблеток она перерыла весь чемодан, но так и не найдя их, прихватив с собой газету с кроссвордом, решила спуститься к бассейну, поплавать и понежиться на солнышке.
Николь была твердо убеждена, что любовь – чувство прогрессирующее. Оно появляется из глубин дружбы и дальше развивается по возрастающей по мере познания друг друга. И, как ей казалось, их отношения с Дэвидом являлись тому подтверждением. Подобно большинству, она считала свадьбу вполне вероятным исходом любовных отношений. Но после предложения Дэвида стать его женой с ней стало твориться что-то непонятное. У нее неожиданно возникло ощущение, будто, выйдя сейчас замуж, она упустит что-то очень важное в жизни и крайне необходимое для будущего счастья. Николь не могла объяснить почему, но твердо поняла: этот брак не принесет ей ничего хорошего, и посчитала необходимым поскорее объясниться с Дэвидом. Однако Дэвид, которого, по ее мнению, она хорошо знала, вдруг повел себя неожиданно агрессивно. Он не только не принял отказа, но и опустился до шантажа и угроз, преследовал ее повсюду, умоляя изменить решение. Однажды у него даже проскользнула фраза, что ему незачем жить, если ее не будет рядом.
Николь слепо уставилась в кроссворд. Буквы плясали перед глазами. Она никак не могла сосредоточиться и подобрать ключ к разгадке. Мысли постоянно возвращались к Дэвиду и его упреку, что она разбила его сердце, и вечному вопросу «почему», на который у нее до сих пор не нашлось ответа.
Ну, а теперь? Чего же на самом деле ей нужно? Любви? Но способна ли она на такое?
– На чем вы споткнулись? – вырвал ее из оцепенения чей-то низкий голос и заставил вздрогнуть от неожиданности. Николь так задумалась, что не заметила, как к ней кто-то подошел.
– Извините, что вы сказали?
Его проницательные глаза цвета чистого прозрачного меда встретились с ее и как бы искали лазейку, пытаясь проникнуть к ней в душу. Николь вдруг обдало жаром, не идущим ни в какое сравнение с раскаленным солнечным пеклом. Он, словно чародей, заворожил ее своим взглядом, вмиг заставив забыть обо всем на свете. Теперь для нее ничего не существовало, кроме этих золотистых глаз и озаряющей их улыбки.
– Может, я смогу помочь? Что там спрашивается?
– …Десять по горизонтали…
Какое-то новое, непонятное чувство не давало ей сосредоточиться, и Николь назвала номер чисто наугад. Но когда он отвлекся от нее и склонился над листком, читая вопрос, якобы приведший ее в тупик, она наконец вырвалась из-под его гипнотического влияния и заморгала, словно пробудилась от глубокого сна.
– Прикреплены нитки.
– Пардон, – не поняла Николь, – нитки?
– Ну, да. Десять по горизонтали – ключ к «принципу действия марионеток» из двух слов, пяти букв и еще одиннадцати – нитки прикреплены.
– А-а, ясно… – равнодушно протянула Николь, всем своим видом стремясь показать незнакомцу, что ей нет до него никакого дела. Ей стало страшно за себя и в то же время противно за свою слабость перед магической силой его необычайно красивых глаз, которые непостижимым образом притягивали ее, да еще перемешали все в голове, лишая всякой возможности собраться с мыслями. Боже, спаси и сохрани! Она ведь приехала сюда с единственной целью – убежать от Дэвида с его невыносимыми притязаниями, успокоиться и хоть немного прийти в норму. Не хватает, чтобы сейчас на нее свалился еще и этот дьявол-плейбой.
Что ни говори, но его красота просто приворожила ее, и, сама того не желая, она исподтишка бросала на него косые взгляды, когда тот, забывшись, быстро заполнял одну за другой клеточки кроссворда.
– Ой, простите, – спохватился он, виновато глядя на исписанный кроссворд. – Что же вы меня не остановили? Видите, какой я невоспитанный.
– Да ничего страшного. Хотите, возьмите, эта газета все равно не моя. Я нашла ее в фойе аэропорта и взяла, чтобы как-то скоротать время в самолете. Тем более она вчерашняя.
– Ладно, – заулыбался он во весь рот, показывая ровный ряд красивых белоснежных зубов. – Английские газеты привозят не раньше четырех, так что мне даже повезло. Да и Стив обрадуется.
– Стив…
Как непривычно слышать из уст постороннего имя своего зятя. Николь посмотрела на незнакомца в старых, потертых, обрезанных до колен джинсах с явным любопытством: стройное загорелое тело, широкие плечи и мощная грудь, узкая талия и нигде не единой складочки, ничего лишнего.
Работая в центре досуга, Николь привыкла видеть вокруг себя подтянутых, натренированных людей, будь то мужчина или женщина. Они со своей подружкой Рози часто подшучивали над несколько обрюзгшим шефом. Но не похоже, чтобы этот молодой человек специально занимался бодибилдингом. В нем чувствовалась природная красота. И даже Дэвид, проработавший в центре более пяти лет, не мог бы похвастаться…
Нет, хватит о Дэвиде. Надо во что бы то ни стало забыть о нем, хотя бы на время. Иначе для чего она сюда убежала.
– Вы знаете Стива? – Что он хочет сказать, так фамильярно называя хозяина отеля? Или это просто желание покрасоваться?
– Да, мы… ууу, извините…
И снова у нее в груди что-то екнуло от его широкой, ослепительной улыбки и теплого взгляда выразительных глаз.
– Я должен был представиться. Меня зовут Мартин Спенсер, мы со Стивом давние друзья.
– Правда? – с недоверием и явной долей иронии воскликнула она. – Что-то не припомню, чтобы я видела вас на свадьбе.
Вряд ли его появление прошло бы незамеченным, и, если бы он присутствовал там, она бы обязательно узнала его сейчас.
– А, ну… – Улыбка Мартина была обезоруживающей. – Мы не настолько близки… хотя и знакомы много лет. А пару недель назад случай свел нас снова. Ну, разговорились… появились общие интересы… так, кое-какие соображения на будущее, то есть… я хочу сделать небольшое капиталовложение в развитие отелей на острове. Вот Мэгги и Стив пригласили меня погостить у них.
Мэгги, про себя отметила Николь, вспомнив, что та упоминала о каком-то госте.
– А вы Николь. Мэгги говорила мне о вас. Вы не очень похожи, да?
– Как видите, – словно отмахиваясь, уклончиво буркнула Николь, вспомнив маленькую, хрупкую фигурку сестры, унаследованную от матери. Она же со своим высоким ростом, худощавым лицом-треугольником и слегка раскосыми темно-голубыми глазами была полной копией отца.
– А Мэгги права, называя вас красавицей.
– Ну-ну, давайте, мистер…
Она замялась, судорожно вспоминая его имя. У нее в душе сейчас творилось нечто невообразимое. С одной стороны, она поняла, что он ей нравится, и даже порадовалась за себя. После всего того, что произошло с Дэвидом, ей казалось, в ней все умерло и ни один мужчина уже никогда не сможет заинтересовать ее. И в то же время, прекрасно сознавая, что ей не под силу сейчас заводить новый роман, пыталась заглушить ростки поднимавшегося нового чувства. Судя по спокойной, понимающей улыбке, Мартин, очевидно, заметил ее настроение, но решил не сдаваться.
– Мэгги не могла назвать меня…
Николь смущенно опустила глаза. Слово «красивая» прямо-таки застряло у нее в горле. Его, вероятно, развеселила ее застенчивость, и он, насмешливо подняв бровь, по-мальчишески озорно посмотрел на нее, отчего бедняжка и вовсе стушевалась.
– О'кей, она сказала, что вы высокая женщина строгих правил, – поправился он. Но не успела она вздохнуть с облегчением, как он продолжил: – А слово «красивая» я добавил от себя – думаю, никто из здравомыслящих не станет спорить со мной.
Его золотистые глаза теперь с нескрываемым любопытством разглядывали собеседницу. В них было столько чувственного тепла, что Николь буквально ощутила этот жар. Увлекаемая в новую круговерть, она почувствовала, как сильно заколотилось ее сердце, а во рту стало сухо, как у путника в знойной пустыне. Николь потупилась, боясь встретиться с ним взглядом и выдать себя.
– Я бы попросила вас, мистер Спенсер, – поспешно одернула его Николь. Он явно издевается над ней, а она, застигнутая врасплох, никак не может собраться и достойно ответить. И это страшно задело ее. – Я бы очень хотела, чтобы вы оставили меня в покое.
Не лги, возразил ей внутренний голос, тебе приятно его общество, более того, он пробудил в тебе то, что, ты думала, умерло навсегда. Подумай, ведь жизнь только начинается.
Ей вдруг стало страшно за себя и за свою и без того истерзанную душу. В ней появилась какая-то невероятная сверхчувствительность, словно каждый отросточек нерва откликнулся на едва уловимый импульс, исходивший от незнакомца. С ней никогда такого не случалось. Нет, если честно, в самом начале их дружбы с Дэвидом что-то подобное происходило, но это было миллион лет назад.
– Хорошо, но только после того, как вы ответите на мой вопрос.
– Какой вопрос? – хрипло отозвалась она.
Николь никак не могла припомнить ни слова из их разговора. Ей никак не удавалось собраться с мыслями. У нее появилось ощущение, будто жар, сначала охвативший ее тело, теперь достиг головы и расплавил мозги.
– Чего вы так испугались? – В тоне Мартина звучал все тот же задор, но взгляд уже был не смешливым, как прежде, а серьезным и, пожалуй, даже тяжелым.
– Я…
В голове Николь появился какой-то шум, похожий на жужжание пчел. И вдруг этот гул вылился в одну связную мысль, от которой ей стало совсем не по себе, – страстное желание дотронуться до него, ощутить тепло его тела, провести ладонью по мускулистым плечам… груди… Она так энергично затрясла головой, как бы отмахиваясь от порочного наваждения, что у нее все поплыло перед глазами… и это отрезвило ее. Николь всегда, в любой ситуации владела собой и не позволяла и не позволит никому, а тем более постороннему, лезть ей в душу!
– Я не знаю, чего вы от меня хотите, мистер Спенсер, но, будьте уверены, у вас ничего не получится! Ничего, ни сейчас, ни позже! – взорвалась Николь и, не в силах больше выдерживать пытку, поднялась и прыгнула в воду.
4
– Николь! Никки, ты здесь? – послышался голос ее сестры, вырвавший девушку из омута воспоминаний.
– Да, – откликнулась Николь и с трудом заставила себя подняться на стук в дверь.
Войдя в комнату, Мэг внимательно посмотрела на нее, явно что-то заподозрив.
– Что с тобой?
– Ничего! – Николь пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы ее голос прозвучал убедительно, спокойно и ровно. – Я распаковывала вещи.
– Так долго? – Видимо, Мэг было не так-то просто провести. – Ты все не можешь успокоиться из-за того, что Мартин здесь, да? Прячешься от него? Послушай, он ничего тебе не сделает. Поверь мне. Он на самом деле прекрасный парень… и очень порядочный.
Прекрасный, усмехнулась про себя Николь. Опасный, куда ближе к правде. А еще точнее, безжалостный, лицемерный разрушитель человеческих душ, подумала она. Если бы он не был так чертовски привлекателен! И, кроме того, по своей недавней реакции она поняла, что его сексуальный магнетизм, поразивший ее в самое сердце год назад, все так же при нем. И стоит ему…
Ей стало страшно от собственных мыслей. Она вздрогнула и принужденно улыбнулась сестре.
– Знаю.
– Но я чувствую, ты волнуешься. Может, мне поговорить с ним… – Мэг явно не имела большого желания идти на такую жертву. – Но боюсь, Стиву это не понравится…
– Ой, Мэгги, не бери в голову. У нас с Мартином был легкий курортный роман, который уже давно изжил себя. – Николь прислушалась к себе как бы со стороны и очень обрадовалась, почувствовав, что говорит убедительно. – Да, поначалу я немного растерялась, но теперь уже все позади.
Любовное приключение, как назвал его Мартин, с горечью вспомнила Николь. Что ж, для него это так и было. Мартин не ощутил того шока, который потряс ее. Потому что это она, а не он, забыв обо всем, поступилась своими принципами ради страстного желания быть с ним… любить его, которое, как огромный сноп пламени, вырвалось из-под ее контроля.
