Лавина писем читателей доказала, что трехмесячные труды были не напрасными. Многие, конечно же, как всегда бывает в таких случаях, заподозрили меня в «заказе» — но никто не мог четко сформулировать, в чьем именно, потому что, как вы сами увидите, абсолютно все участники этого постыдного дела получили на орехи.
      Новое руководство «Спартака», в общем — то, весьма адекватное, обиделось, что я не попросил, допустим, нынешнего владельца «Спартака» Леонида Федуна высказать собственную оценку ситуации недавнего прошлого, — иными словами, лишний раз жестко отмежеваться от предшественников. В этом, может быть, они и были правы: от чудовищного допингового скандала пострадал имидж не только игрока Титова или экс — президента Червиченко, но и всего «Спартака». Но мне хотелось по возможности перестраховаться — в расследование было вложено столько времени и сил, что даже малейшая перспектива какого — либо давления на руководство газеты со стороны официальных лиц, заранее узнавших о публикации, была для меня невыносима. Я, что называется, дул на воду.
      История, развернувшаяся годом позже вокруг знаменитого интервью Дмитрия Аленичева «Старков — тупик для „Спартака“», покажет, что сделал это я не зря. На наших журналистов, готовивших ту «бомбу» к печати, пресс — атташе клуба Владимир Шевченко на полном серьезе обидится, что они заранее ему о ней не сообщили. Впрочем, подробнее об этом — в следующей части…
      Иных болельщиков оскорбил заголовок «Бромантановый „Спартак“». Мол, не на конкретных людей, а на весь клуб поставлено клеймо, от которого уже не избавиться.
      По — моему, такая позиция — ханжество. В 2003 году «Спартак» действительно был «бромантановым» — тут не было никакого передергивания фактов. Репутацию клубу испортил не журналист, который лишь описал реально происходившие события, а сам клуб и люди, которые тогда в нем работали. Вообще — то, по правде говоря, удивительно, что после шокировавшей общественность публикации «виновниками торжества», которые посадили игроков на допинг, не занялись компетентные органы. Это произошло бы в любой цивилизованной стране. Но у нас как всегда всем все «по барабану»…
      Мне было приятно, когда сам Титов в интервью моему коллеге по «Спорт — экспрессу» Александру Кружкову, отвечая на вопрос: «Узнаем ли мы когда-нибудь всю правду об этой истории? », сказал: «А ваш коллега Игорь Рабинер почти все об этом написал в апрельском материале „Бромантановый „Спартак“«. Разве что поставил тогда не точку, а многоточие. Он не написал, кто конкретно виноват во всей истории“.
      И действительно, почему я не расставил все точки над i?
      Во — первых, безапелляционная расстановка таких «точек» при отсутствии неопровержимых документов чревата судом и миллионными исками. Во — вторых, по моему глубокому убеждению, виноваты в этой истории не один и не два, а десятки людей — кто по злому умыслу, кто по чудовищному дилетантизму. Вот и пошел я по пути не прямых обвинений, а максимального сбора фактов. Их и изложил читателю, дав ему достаточную, мне кажется, пищу для размышлений и собственных выводов.
      В «Спорт — экспрессе» материал вышел в сокращенном примерно на треть виде. Никаких подводных камней тут не было — чистая технология. Под публикацию было отведено и так немало места — целый газетный разворот плюс вступление на первой полосе. Но и в такие объемы текст не влез, и редакции пришлось делать довольно значительные купюры.
      На страницах этой книги купюр не будет.
      Шла 59 — я минута матча «Динамо» — «Спартак», когда главный тренер красно — белых Андрей Чернышов произвел замену — вместо Деменко вышел Ващук. А мгновениями позже произошла странная сцена, которая, будь замечена кем — то посторонним, вызвала бы, мягко говоря, недоумение.
      Вместо спартаковской скамейки запасных Деменко со стеклянными глазами зачем-то отправился на… динамовскую. Спустя секунды хороший знакомый Максима с динамовской стороны вежливо вытолкал его оттуда — но тем, кто стал свидетелем этой картины, дальнейшие события и слухи вокруг «Спартака» уже не казались сколько — нибудь удивительными.
      — Да, было такое, — грустно отреагировал Деменко на напоминание о его походе на скамейку запасных «Динамо». — Все было как в тумане. Вижу, что показывают табличку с моим номером, аплодирую трибунам, а далее — короткий провал в памяти. Потом наши меня спрашивают: «Дема, а чего ты пошел туда, на динамовскую скамейку? » Не знал даже, что ответить. Был в какой-то прострации. То в жар, то в холод бросало.
      Тот матч «Спартак» проиграл — 2:3. Но совсем не с горя вечером после игры Деменко, как и большинству других спартаковцев, было худо. По имеющейся информации, ветераны команды — Титов, Ковтун и другие — отправились поужинать в один из московских ресторанов. Выпили по кружке пива, после чего с ними началось что — то жуткое. Игроков затрясло, руки пошли ходуном. кто—то в ту ночь, уже приехав домой, так и не смог сомкнуть глаз, кто—то с трудом заснул лишь под утро, а Деменко, в ресторан не ходившего, не на шутку тошнило и била лихорадка. Что — то отдаленно похожее с футболистами после предыдущих матчей уже случалось — но с такой дьявольской силой их колотило впервые. На следующий день едва ли не половина основного состава к условленному времени в Тарасовке не появилась. Не было сил доехать.
 
      — Сам я в той игре с «Динамо» вышел на замену, а давали таблетки чаще всего тем, кто появлялся в стартовом составе, — вспоминает Ващук. — Ребят и после того, и после некоторых других матчей трясло так, что до шести утра они не могли заснуть. Все бодрствовали, было такое ощущение, будто энергия откуда — то изнутри, извините, перла. Помню, как Егор и Юра (Титов и Ковтун. — Прим. И. Р.) рассказывали мне об этом. А бывало, что игроки вообще не засыпали, потому что рано утром нужно было куда — то ехать, а до этого времени заснуть не удавалось. Как в таком состоянии можно было тренироваться и играть, представляете?
      — Потом, когда выяснилось все про допинг, стало понятно, откуда ноги росли, — говорит о бессоннице Деменко. — А тогда нервничал, не понимал ничего. Ночь наступает, спать пора — а совсем не хочется. Ощущаешь какое-то перевозбуждение. В лучшем случае засыпаешь под утро. Дня четыре или пять такое было, и не только со мной. На отсутствие сна жаловались многие ребята, с которыми никогда такого не было. Из-за этого мы постоянно ощущали себя на грани нервного срыва.
      — А еще доводилось слышать, что после того самого матча с «Динамо» лично вам ночью было очень плохо.
      — Это факт. Тошнило — помню точно. Естественно, возникли определенные подозрения. Прихожу к доктору Катулину, спрашиваю. Он отвечает, что ничего запрещенного не дает. А то, что с нами происходит, — может быть, от больших нагрузок. Откуда мы могли знать, что это не так?
      — Вам тоже было плохо? — спрашиваю Ващука.
      — Я очень скрупулезно отношусь ко всем препаратам, которые дают врачи, и если вижу что — то незнакомое, стараюсь не принимать. В Киеве нам, помню, даже запрещали самовольно брызгать что — то в нос во время простуды… Но что — то запрещенное как минимум разок спартаковские доктора «вкатили» и мне, несмотря на весь мой опыт.
      — Что заставило вас сделать такой вывод?
      — Как раз в то время, когда нас начинали «чистить», я решил пойти на независимое обследование, о котором в «Спартаке» не знали. В результате доктор мне сообщил, что на печени образовались «зерна» и связано это именно с допингом. И, как запрещенные препараты из организма ни вычищай, такой удар по здоровью уже необратим. Рассказал об этом тогдашнему президенту клуба Андрею Червиченко. Но он, к моему удивлению, никак не отреагировал: разбирайся, мол, сам. Между тем у меня остались бумаги с медицинским заключением того обследования и его датой. Так что, если это кому — то окажется интересно, охотно их предоставлю.
 
      Тему подорванного здоровья подхватывает и Деменко:
      — Я пропустил из-за травм весь 2004 год и напрямую связываю это с тем допинговым беспределом, который с нами устроили. Организм ведь перестает чувствовать порог опасности. У меня произошел разрыв боковой связки колена и вдобавок мениск. Лечился много месяцев, и врач в какой-то момент даже засомневался: «Что — то слишком долго». На мое предположение, что это может быть связано с той историей, он ответил: да, вполне возможно. А еще я помнил фразу Владимира Федотова, которому пришлось расхлебывать ту кашу, которую заварили до него, — выводили — то допинг, уже когда он был назначен главным тренером. Когда я только получил ту травму колена, Григорьич сказал: «Максим, неужели на тебя так подействовали эти проклятые таблетки, этот допинг? »
 
      Сразу после известия о положительном допинг — тесте перед вылетом в Дублин главный врач «Спартака» Артем Катулин срочно приехал в Бор. Там Титов с Ковтуном, по имеющимся данным, незаметно отвели его в сторону. И, как выразился один из источников, «взяли за горло». Только тогда Катулин якобы впервые подтвердил то, что вместе со своим помощником Анатолием Щукиным на протяжении двух месяцев отрицал: да, они давали игрокам допинг. Впрочем, доктор, согласно тем же данным, заверил футболистов, что в течение семи — десяти дней все его следы полностью выветрятся.
      Футболисты не могли знать того, что сообщил мне источник в Московском антидопинговом центре: «Даже следы приема одной таблетки бромантана в 50 миллиграммов можно найти в организме через 40 дней после приема» (правда, подобного мнения придерживаются далеко не все специалисты). Между тем игроки свидетельствуют, что на протяжении двух месяцев, начиная со встречи против «Черноморца» в Новороссийске, перед началом и в перерыве каждого матча врачи выдавали футболистам стартового состава крохотные белые таблеточки, которые характеризовали как «соли» и «минералы». Ни до, ни после ни один из игроков таких таблеточек больше не видел.
      Об этом говорили те игроки, кто высказывался не под диктофон. Уточняю у Деменко.
 
      — Перед матчем вам давали какие-то таблетки?
      — Да. По — моему, желтые и белые. Но о желтых я знал, что это витамины. А вот белых раньше не видел. Я как дисциплинированный футболист принимал все, что давали, потому что привык доверять врачам. При Романцеве и докторе Юрии Василькове все было нормально, витамины были витаминами и ничем другим. Никогда в жизни не мог предположить, что позже, с другими тренерами и врачами, нас могут так подставить. Если уж возникла у докторов такая бредовая идея, они, по крайней мере, были обязаны подойти к нам и объяснить, что нам дают и чем это грозит. И вот тогда бы ответственность уже лежала на футболистах, и каждый мог бы пенять только на себя. Но нас обманули.
 
      Вопрос Ващуку:
      — Правда ли, что игрокам давали таблетки прямо перед выходом на поле, а порой и в перерыве?
      — Да, так и было. Но не всем, а только тем, кто выходил в стартовом составе.
      — Вы сами какой-то эффект чувствовали?
      — Никакого. Может, дело было в том, что в период руководства Чернышова я редко попадал в число первых 11.
 
      Часть игроков убеждены что запрещенные препараты прекратили давать после игры с «Динамо», — мол, футболисты пожаловались на плохое самочувствие, и наверху решили, что хватит. Но есть основания полагать, что это не так. До поездки сборной в Ирландию была ведь еще встреча с «Шинником». Один из источников в команде свидетельствует: именно после победы в Ярославле штаб команды устроил короткую «летучку», на которой доктор Щукин якобы сказал: все, с бромантаном надо заканчивать — скоро еврокубки, и слишком велик риск попасться. И главный тренер Чернышов якобы решил: действительно надо заканчивать.
      Так это или нет, точно уже не узнает никто — тем более что эту информацию другие источники категорически опровергли. Но то, что как раз спустя полторы недели после матча с «Динамо» у Титова и Ковтуна нашли бромантан, — факт, пускай в свое время и заретушированный. Нашли бы и у остальных — если бы только захотели проверить.
      До роковой для Титова домашней встречи сборных России и Уэльса с момента матча против «Шинника» прошло не 40, а 86 дней. Варианта два. Либо футболистов летом «кормили» чудовищными порциями бромантана, либо в дальнейшем, несмотря на смену руководства команды, этот процесс не остановился. Первая версия, впрочем, куда вероятнее.
 
      Итак, 4 сентября Титову и Ковтуну сообщают о допинге, но они летят со сборной в Ирландию. Что же происходило в недельном промежутке между этим матчем и встречей «Спартака» с «Торпедо» — промежутке, когда и был уволен Чернышов? Хронику событий восстанавливает Деменко.
      — Перед матчем сборной России в Ирландии нам, спартаковцам, сказали, что наши лидеры Титов с Ковтуном не будут играть там из-за отравления. Потом смотрим — три наших одноклубника в молодежной сборной на поле тоже не вышли. Слухи в команде пошли уже тогда. А когда ребята вернулись, состоялось общее собрание. На нем выступил главный врач «Спартака» Артем Катулин. И сказал: есть, мол, предварительная информация, что у Егора с Юрой обнаружен допинг. Но подождите, не паникуйте, наверное, это какое-то недоразумение. Мы думали — может, действительно случайность, ошибка? Но в те же дни всю команду повезли на допинг — тест — как я понимаю, для внутреннего пользования, потому что на публику потом ничего так и не вышло. Там — то, на этом тесте, и выяснилось, что всему основному составу «Спартака» давали запрещенные препараты.
 
      Ващук подтверждает:
      — После того как Титова и Ковтуна в спешном порядке «отцепили» от матча сборных Ирландии и России, как и спартаковских игроков российской «молодежки», в «Спартаке» началась страшная суматоха. Мы в срочном порядке сдали анализы, и выяснилось, что допинг давали всей команде. Доктора ничего не говорили, смотрели друг на друга изумленными глазами — мол, сами не понимаем. Тренер и президент тоже уверяли, что не в курсе. Лично у меня это вызвало такое ощущение, что все обо всем знали, что старались изобразить полнейшее неведение.
      Непонятно во всем этом одно. Трое спартаковцев из молодежной сборной как дружно не вышли на матч с Ирландией, так же дружно появились в стартовом составе несколько дней спустя во встрече со Швейцарией — правда, с одинаково проигрышным итогом. Есть, конечно, версия самого Чернышова — что Павлюченко не играл в Британии из-за того, что «висел» с желтой карточкой (то есть если бы получил еще одну, был бы дисквалифицирован), Павленко в этот момент не проходил в основной состав, а Белозерова берегли для более важного, по мнению руководства «молодежки», поединка со Швейцарией. Но есть версия одного из ее футболистов, согласно которой все трое в Ирландии должны были играть в стартовом составе, и только по прибытии в раздевалку их отозвали в сторону и тихо сообщили: «Вы не играете».
      Между матчами с Ирландией и Швейцарией «молодежку» тоже, говорят, проверяли на допинг. То есть как получается — на тесте для «Спартака» у них запрещенные препараты нашли, а для «молодежки» — нет? В одни и те же дни? Поистине загадочна страна Россия и ее одна — единственная антидопинговая лаборатория.
      В особенности все это загадочно потому, что футболистам неофициально рассказывали: доза бромантана у Титова и Ковтуна превышала минимально возможную в 20 (!) раз — врачи «Спартака» делали ставку на опытных игроков. Вначале вроде бы планировалось вообще давать препарат только им, поскольку молодые могут набрать форму и без того, через матчи. Но потом доктора, видимо, вошли во вкус.
 
      Ващук рассказывает:
      — Потом мы пытались проанализировать, какую тактику избрали наши лекари. Обменялись информацией — и все стало ясно. Главной их задачей было то, чтобы препарат применяли опытные игроки. Потому что за ними тянется молодежь — если ветераны что — то сделали, значит, так и надо.
      — Выходит, верна информация, что Титову говорили: это очень полезная штука, подай как капитан команде пример!
      — По сути дела, да. Риторика была такая: всем надо быть вместе. Говорят, что необходимо принять, — значит, это должны делать все, а ветераны — подать молодым пример.
 
      И Титов принимал. А вслед за ним — и другие. Логика, по словам игроков, была следующей: за многие годы работы в «Спартаке» врача Юрия Василькова футболисты привыкли безгранично ему доверять. И автоматически перенесли это отношение на новых врачей — при том что Катулин, например, Василькова из команды фактически выдавил, и все это видели. Едва пришедшего Щукина игроки вообще толком не знали. Откуда же такая доверчивость?
      Когда Титова дисквалифицируют, он, говорят, будет очень злиться на себя за свою инфантильность. Но таков образ мышления нашего футболиста, которого с детства, по сути, кормят с ложечки. То, что думать надо своей головой, они начинают понимать только на собственных ошибках.
      Иностранцы воспитаны по-другому. И ни докторская риторика, ни капитанский пример на спартаковских легионеров не действовали. Один футболист рассказал мне, что, к примеру, бразилец Мойзес и сенегалец Кебе, получив от врача таблетку, незаметно ее выбрасывали. Македонец Митрески, по словам Деменко, таблеток тоже не принимал. По рассказу Ващука, просить темнокожих легионеров ложиться под капельницу врачи перестали очень быстро — поняли, что бесполезно.
      И если у легионеров тоже был найден — таки допинг (список игроков вы прочитаете чуть ниже), говорить это может только об одном. О том, что спартаковцев пичкали запрещенными препаратами не только через таблетки. И не одним бромантаном. Николай Дурманов, когда я описал ему симптомы, поразившие спартаковцев после матча с «Динамо», тут же воскликнул: «Это не бромантан!»
      Ни на секунду не собираюсь ставить слова Дурманова под сомнение — но он, профи, мог не учесть одного нюанса, который мне довелось услышать от других специалистов. И учитывая явный дилетантизм происходившего, он не выглядит невероятным. Спартаковцев могли — таки кормить именно бромантаном. Но… просроченным. Почти десять лет назад препарат сняли с производства, и вполне возможно, что с тех пор «лекарство» могло сохраниться, а рецепты со сроками годности — исчезнуть.
      Другой спортивный врач, впрочем, придерживается иной точки зрения по сравнению с Дурмановым:
      — Бромантан был придуман для десантных операций, чтобы люди 24 часа в сутки могли не спать. Отсюда и бессонница игроков «Спартака». Эффект — вроде 20 чашек кофе. Этакий военный экстази, приводящий к тому, что организм оказывается разбалансирован. Так что симптомы удивления не вызывают.
      Специалисты объединяют две эти точки зрения. Вроде бы, когда был разработан бромантан, планировалось, что его эффект будет именно таким. Но на деле — не сработало. «Открытие века» оказалось мыльным пузырем. В какой-то момент военные медики в бромантане разочаровались. Если бы они вовремя оповестили об этом спартаковских «кормильцев»!
      В чем Дурманов, скорее всего, безоговорочно прав — так это в том, что в «Спартаке» 2003 года в ходу был не только бромантан. Об одной из процедур, проводившихся при помощи капельницы, мне рассказал игрок «Спартака». Препарат называется гемодез. По рассказу футболиста, перед матчами спартаковцам таким образом очищали печень от шлаков.
 
      Николай Дурманов говорит:
      — Гемодез категорически запрещен с того момента, как в список запрещенных препаратов внесли ЭПО — эритропоэтин и, соответственно, были наложены ограничения на уровень гемоглобина в крови. То есть с 2001 года или даже чуть раньше. Для того чтобы гемоглобин был невысоким и не вызывал подозрений у допинг — служб, в кровь добавляют расширители плазмы, чем и является гемодез.
      Кстати, по словам Дурманова, с 2005 года запрещен ввод спортсменам любого препарата — даже легального — при помощи капельниц. Любые манипуляции с кровью теперь считаются нелегальными. А учитывая, что в соответствии с требованиями ВАДА (Всемирной антидопинговой ассоциации) планируется резко увеличить число внесоревновательных проверок, нашим футбольным клубам есть о чем задуматься.
 
      Версия с капельницей нашла живой отклик у Деменко:
      — Не убежден, что допинг мы получали через таблетки. На эту мысль навел разговор с Игором Митрески. Когда мы все узнали, что у нас допинг, естественно, начали разговаривать друг с другом на эти темы. До этого старались обсуждать свои проблемы только с врачами, таков уж наш менталитет, — но тут всякое доверие к ним было потеряно. Так вот, Митрески мне сказал, что ни разу не принимал таблеток, которые давали врачи. Но допинг у него все равно нашли! И мы пришли к выводу, что запрещенные препараты нам вводили через капельницу, с неотоном, который незадолго до игры вливают футболистам для укрепления сердечной мышцы. Скорее всего, в капельницу подмешивали раствор с каким — то веществом, который потом и уходил в вену. Хотя и версии с таблетками тоже исключать бы не стал. Раз давали один запрещенный препарат — бромантан, значит, могли давать и любые другие.
      — Каким образом, думаете, вас «заразили» — через таблетки или капельницу? — интересуюсь у Ващука.
      — Через таблетки. В «Спартаке», в отличие от многих моих партнеров, я не «капался» вообще. Почему? В киевском «Динамо» если и вводили какие-то витамины через капельницу, то только перед матчами Лиги чемпионов. «Спартак» в том году в лигу не вышел, игры Кубка УЕФА были еще впереди, а ложиться под капельницу перед матчами чемпионата России я смысла не видел и от этой процедуры отказывался. Еще могу вам подтвердить, что под капельницу не ложились темнокожие легионеры. По этому поводу врачи к ним даже не подходили.
 
      После того как проверка в сборной обнаружила допинг у двух спартаковцев, официальный тест РФС выглядел бы логичным. Источник в тогдашнем руководстве «Спартака» сказал мне: «Проверь нас кто—то по—настоящему, команду запросто могли отправить в турнир коллективов физкультуры, лишить профессионального статуса».
      Действительно, могли. Мне стал известен список игроков, которые упомянуты Катулиным во внутриклубной объяснительной записке. Это те футболисты, кому, по словам врача, давалась пищевая добавка «Омега — 3», в которой после увольнения доктора Щукина в его комнате в Тарасовке якобы и был обнаружен бромантан. Итак, в допинг — лист вошли: Титов, Ковтун, Ващук, Кебе, Калиниченко, Белозеров, Хрман, Станич, Деменко, Павлюченко, Луизао, Концевой, Митрески. Давалась «добавка», по сообщению главврача, 12 июля перед четырьмя матчами. Причем встреча с «Динамо», когда футболисты, судя по всему, получили лошадиную дозу бромантана (или чего-то еще), отчего-то в этом списке не упоминалась.
      Итак, тест РФС мог бы все расставить на свои места. Но он… не состоялся. Вернее, по нашей информации (официально подтвержденной Деменко и Ващуком), проверка все — таки была, но проводил ее не РФС, а… сам «Спартак». Президент Червиченко таким образом хотел узнать о масштабах допингового эксперимента. А узнав, немедленно сменил руководство команды. Исполнять обязанности главного тренера стал Владимир Федотов, при котором начался обратный процесс — выведения бромантана из организмов игроков.
      В интервью газете «Версия» (№4, 2004) Колосков признал: «Еще в сентябре у нас была информация, что в „Спартаке“ „балуются“ допингом».
      Так почему же, если информация была, не обрушился на «Спартак» карающий меч Российского футбольного союза? Ответ я получил сразу из нескольких источников, подтвердивших один и тот же факт.
      Вскоре после того, как Ярцев огласил Титову и Ковтуну «приговор» — то ли прямо на следующий день, то ли после возвращения из Ирландии, — в РФС состоялась длительная беседа тет — а — тет Вячеслава Колоскова и Андрея Червиченко. Ясно, что именно на ней высокие договаривающиеся стороны решили замять скандал. Почему он не был нужен президенту «Спартака» — понятно, а Колоскову, помимо всего прочего, в декабре предстояла отчетно — перевыборная конференция, и взорвавшаяся допинговая бомба вряд ли сработала бы в пользу титана аппаратных интриг.
      Кроме того, по словам источника в РФС, последующие кадровые оргвыводы в «Спартаке» стали результатом не только гнева Червиченко на подчиненных, но и этой встречи в верхах (Колосков, согласно этой информации, требовал также уволить Катулина и вроде бы был возмущен, что этого не произошло). Если это так, то президент РФС ко всему прочему воспользовался случаем, чтобы покончить с совместительством Чернышова, которое к тому времени уже ударило по результатам молодежной сборной.
      Можно ли осуждать Колоскова за то, что оставил всю эту историю под сукном? С формальных позиций — безусловно. Трудно представить, чтобы, например, подобный сговор мог состояться в Англии или Германии. Одна из главных задач федерации — блюсти чистоту нравов и безжалостно наказывать тех, кто ведет нечестные игры. Мало того, дисквалифицируй тогда РФС Титова, скажем, на полгода — и все прошло бы для игрока и сборной куда менее болезненно, чем в итоге получилось. В УЕФА и ВАДА по достоинству бы оценили то, как внутри страны ведется борьба с допингом, добавлять бы к наказанию ничего не стали — и уже к началу сезона — 2004 Титов был бы в строю. И на чемпионат Европы в Португалию преспокойно бы поехал.
      Но, с другой стороны, представляете, что бы началось, раскрути тогда Колосков не только персональное дело Титова и Ковтуна, но и дело всего «Спартака»? Какие последствия это имело бы для самого популярного клуба страны и его «инфицированных» не по своей вине игроков? И какие беспорядки после изгнания, скажем, команды из премьер — лиги (а до этого дошло бы наверняка) могли бы устроить его болельщики, число которых — миллионы?
      Надо быть очень отважным человеком, чтобы на все это решиться. Многолетний опыт чиновничества в Советском Союзе подобные качества, даже если они и были, убивал в зародыше. Поэтому, констатируя ошибку экс — президента РФС, не возьмусь метать в него громы и молнии. Если, конечно, в полюбовной договоренности Колоскова и Червиченко не было такого пункта, как «цена вопроса». Но вот этого мы уж точно никогда и ни при каких обстоятельствах не узнаем.
      Возникают вопросы и о том, могла ли та сентябрьская информация не дойти до ведомства Николая Дурманова. А если дошла — почему не были приняты меры?
      — Существуют документы, официальные протоколы. Только на их основе можно что — то говорить. Их не было — а значит, и обсуждать нечего, — отрезал Дурманов.
      При всем к нему уважении — не слишком ли формальный подход в свете того, что в итоге всеобщего бездействия разразилось «дело Титова»?
 
      Вернемся, однако, к самому допингу. Во всех своих интервью (в частности, газетам «Известия» за 16 апреля 2004 года и «Трибуна» за 23 апреля 2004 года) господин Катулин утверждает, что бромантан, как показало внутриклубное расследование, входил в пищевую добавку «Омега — 3», закупленную его коллегой Щукиным. Я попросил Николая Дурманова дать экспертный комментарий на этот счет. Он получился весьма образным.
 
      — Представьте себе мертвецки пьяного человека, который утверждает, что опьянел не от водки, а от… детского питания. Заявление насчет «Омеги — 3» — примерно то же самое. Ведь «Омега — 3» — это, по сути, рыбий жир. И бромантан может попасть в эту добавку только в одном случае: если рыбку, перед тем как ее выловить, накормить этим самым бромантаном.
      — А может ли бромантан попасть в организм спортсмена случайно, через какие-то лекарства?
      — Нет, не может, потому что не входит ни в какие другие препараты и может быть употреблен только по чьей — то злой воле. Более того, он запрещен с 1996 года и с тех пор официально не производится. Как и в случае со станозололом, который был найден на Олимпиаде в Афинах у толкательницы ядра Ирины Коржаненко (после оглашения результатов анализа ее лишили золотой медали Игр. — Прим. И. Р.), бромантан относится к каменному веку допинга, и мы были неприятно удивлены, когда он всплыл в истории с Титовым. Да это, извините, «парк юрского периода» какой-то!
 
      Следует напомнить, что «Омега — 3» стала уже второй версией Катулина — и вновь, как видим, неудачной. Первой было попадание бромантана в организм Титова через ремантадин, которым футболиста — де лечили от простуды. Именно она была озвучена в прессе в первые дни после того, как скандал стал публичным. Более того, на запрос из УЕФА Катулин ответил именно «ремантадинной» версией. На мой запрос в пресс — службу УЕФА был получен следующий ответ: «15 декабря врач клуба заявил, что прописал игроку ремантадин для лечения ОРЗ и, возможно, это и явилось причиной позитивного результата теста».
      Прежде чем ставить в неловкое положение и Титова, и самого себя (не эта ли задокументированная ложь стала одной из главных причин дисквалификации игрока?), врачу следовало хотя бы проконсультироваться у специалистов.
      — Бромантан и ремантадин — отдаленные химические структурные родственники, — комментирует Дурманов. — Но никакой связи между ними нет.
      С ремантадином, кстати, связан еще один занимательный факт. Есть данные, что 15 ноября, когда после матча Россия — Уэльс Титов с врачами сборной направлялся по черкизовскому коридору для сдачи допинг — контроля, у одного из них зазвенел мобильный телефон. Звонил Катулин. Он уже знал о том, кто выбран для сдачи теста и, говорят, нервно попросил коллегу внести в список употреблявшихся игроком препаратов ремантадин. Выходит, чувствовал главврач «Спартака», к чему дело идет?
      По ходу журналистского расследования, кстати, выяснился факт, о котором почему — то не сообщалось в печати: в марте 2005 года на заседании Контрольно — дисциплинарного комитета РФС Катулин был амнистирован. Срок его дисквалификации, который истекал в январе 2006—го, сокращен почти вдвое. Эту информацию мне подтвердил член КДК Алексей Спирин:
      — Катулин подал соответствующее заявление, и, поскольку дисквалификация самого Титова уже истекла, оно было удовлетворено. Почему? Многие обстоятельства дела не были выяснены, не было доказано, что виновен именно Катулин. Наказание на него наложили, исходя из функциональных обязанностей главного врача команды. Мы вызвали его, долго расспрашивали. Учитывали и то, что все это время он работал в Центре спортивной медицины Зураба Орджоникидзе. То есть практики не терял.