» Я ответил: «Мне наплевать на потерю имени. Меня интересуют преданные своему делу молодые люди, которые хотят чего-то достичь. И ты – первый из них. Если ты вернешься похудевшим на три-четыре килограмма, то докажешь мне свою амбициозность». Так к следующему сбору он сбросил три с половиной килограмма! И тогда я сказал: «Вот теперь мы можем начинать по-настоящему готовиться к стыковым матчам с Уругваем.» Из которых мы вышли победителями.
       –  Вы хотите сказать, что английские тренеры плохо готовят игроков?
       – По всей видимости, да! Потому что выглядит невозможным, когда в середине сезона игроки из одного из ведущих чемпионатов в Европе приезжают в национальную команду с лишним весом.
       –  Означает ли это, что и российские клубные тренеры недорабатывают – раз игроки сейчас у вас изрядно «подсушились»?
       – Они нормально тренировались, у них была хорошая подготовка. Но, может быть -я не уверен в этом, и всегда рад поговорить на эти темы с людьми, вовлеченными в этот процесс, причем с позитивным подходом – между турами, в середине недели футболистам было бы неплохо работать более интенсивно. Возможно, в российских клубах применяют какие-то другие методы – не знаю. Во время подготовки к сезону ведется достаточно работы на выносливость. Но, может быть, во время сезона один или два раза в неделю нужно проводить очень интенсивное занятие.
       –  По словам Дика Адвоката, в российском тренерском корпусе гораздо меньше единства и сотрудничества, чем в голландском. В последнем проводятся регулярные семинары, обмен опытом, о чем в России остается только мечтать.
       – Это было бы здорово, если бы российские тренеры премьер-лиги и первого дивизиона могли бы периодически встречаться все вместе, помогать друг другу, учиться друг у друга. И я бы на таких встречах мог учиться у них. Такое есть во Франции, в Голландии, где тренеры собираются и открыто говорят о своей профессии. Конечно, на следующей неделе вы можете быть соперниками, но вы занимаетесь этим делом для того, чтобы приносить пользу российскому футболу, делать его лучше, разве не так?
       –  Может, вы предложите РФС, чтобы он организовывал такие встречи?
       – Почему бы и нет? Мне свойственен очень позитивный подход. Восприятие тренеров других клубов исключительно как конкурентов – это один уровень. Отношение к ним как к коллегам, с которыми необходимо взаимодействовать – уже другой. И неважно, 30 лет тренеру или 61. Сейчас я – старый человек…
       –  Да из тренеров-участников Euro вы по старшинству только на шестом месте, уступая лидерам, двум соперникам по группе Луису Арагонесу и Отто Рехагелю 8 лет!
       – Да, но по меркам российских тренеров, может быть, я стар. Но буду рад чему-то научиться у тех коллег, которым 30. Пусть ты работал во многих странах и выигрывал титулы – это неважно. Все должны стараться помогать друг другу, потому что это способствует общему подъему.
       –  Со времен Валерия Лобановского ни один советский или российский тренер на сборах перед ЧМ или Euro не уделял такого внимания физподготовке, как вы. Знаете об опыте киевского тренера?
       – Не в деталях. Но прекрасно помню, что мы, работавшие тогда в Голландии тренеры, восхищались физической готовностью как киевского «Динамо», так и сборной СССР, направлением ее игры, которая совмещала в себе атлетическое начало и игровой талант. Мой коллега Бородюк имел счастье работать с этим тренером, и он проводил сравнения нашей нынешней работы с той, что он делал как игрок в сборной Лобановского.
       – Когда верстался календарь чемпионата России-2008, вы просили, чтобы в вашем распоряжении в мае оказалось на неделю больше времени. Продолжаете утверждать, что она была вам нужна?
       – Да, с ней было бы лучше. Потому что нам пришлось за 14 дней проделать объем работы, который при других обстоятельствах можно было бы распределить на четыре недели. Но это предложение не было принято. О'кей. Но, полагаю, сейчас люди, ответственные за российский футбол, будут подходить к таким вопросам более тщательно. Как мы видим, «Зениту» были созданы все условия для того, чтобы он мог подойти к финалу Кубка УЕФА в наилучшем состоянии – несколько матчей было перенесено, и команда имела возможность целенаправленно готовиться к матчу. Думаю, в будущем, когда, надеюсь, мы выйдем на ЧМ-2010 в Южной Африке (и, конечно, я буду разговаривать об этом с президентом РФС), мы сможем получить хороший календарь и время для подготовки. Причем это, без всяких сомнений, должно произойти при взаимодействии с клубами. В идеале хотелось бы, чтобы такая подготовка включала в себя три этапа. Но подробнее обэтом можно будет говорить только после переговоров склубами и руководством РФС.
       –  Массовые переносы матчей «Зенита» – это, по-вашему, нормально? При всей нашей радости от победы питерского клуба в Кубке УЕФА- по-моему, не очень.
       – Если сравнивать с Европой, то ненормально. Все большие клубы играют за неделю, а то и за считанные дни до финала и полуфинала. Но Россия обладает властью для того, чтобы давать клубам – в данном случае «Зениту»- в озможность готовиться в комфортных условиях. Поступая так, руководители демонстрируют, что думают о национальных интересах. Конечно, в еврокубковой победе был заинтересован сам «Зенит» – но общероссийский интерес в ней тоже был!
       –  Потому, что зенитовские игроки сборной в канун Euro получил большой заряд уверенности в себе?
       – Они многому за время этого Кубка УЕФА научились, и невозможно этому не радоваться. Когда я работал в ПСВ, и мы участвовали в Лиге чемпионов, то был очень доволен, когда «Аякс», «Твенте», «Херенвен» или «Фейеноорд» выходили в следующий раунд Кубка УЕФА, поскольку чем больше очков в копилке страны, тем больше ее команд могут участвовать в евротурнирах. И тем больше молодых игроков получает неоценимый опыт участия в более сложных матчах, чем в национальном чемпионате. В России – то же самое.
       –  Но не кажется ли вам, что Погребняк получил свою травму из-за полного отсутствия игровой практики в мае? 1 мая он сыграл дома против «Баварии», в финале не участвовал из-за дисквалификации, а все календарные матчи «Зенита» были перенесены. И, столкнувшись после такого простоя с серьезными нагрузками, его организм дал сбой.
       – Нет. Невзирая на паузу, он был хорошо подготовлен и на тренировках справлялся со всеми нагрузками. Просто произошел несчастный случай, у которого не было каких-то глубинных причин, связанных с событиями последних недель. В футболе такое может произойти в любой момент и с каждым – как на тренировке, так и в игре.
       –  В начале сбора перед Euro вы сказали игрокам, что те скоро начнут ненавидеть тренера по физподготовке Раймонда Верхейена. Но кого сейчас ни спросишь - все отзываются о нем уважительно, а о его работе говорят с пониманием.
       – Когда игроки не привыкли вкладывать так много в обретение физических кондиций, им приходится тяжело. Их преследует боль – в мышцах и, что еще важнее, в мозгах. Но потом наступает вторая стадия: игроки осознают, что теперь способны выполнять объем работы, необходимый для того, чтобы быть конкурентоспособными на Euro . И это уже дается легко, и игроки думают: да, а ведь эти нагрузки помогли мне как игроку! А фраза о Верхейене, конечно же, больше была шуткой.
       –  Игорь Корнеев сказал мне, что гордится реакцией игроков на нагрузки.
       – Я - тоже. Причем речь – обо всех футболистах. Без исключения.
       –  После матча с Литвой Павлюченко сказал, что неделю назад ползал, а теперь бегает.
       – Да. Павло прибавил не только физически, но и ментально, и тактически – ведь параллельно с «физикой» мы занимаемся с игроками и тактикой. Теперь он понимает, чего я от него требую. Вижу, как он работает, как двигается на поле – гораздо больше, чем раньше. Павлюченко больше не зритель на поле, каковым он прежде, по моему мнению, при всем его таланте периодически становился! Да, периодически он совершал очень удачные действия, но потом останавливался. А я хотел, чтобы он совершал больше таких действий – и чтобы это происходило каждые несколько минут.
       У игроков- хорошая жизнь, серьезные контракты. Но это означает и то, что от их талантов можно больше требовать! При всем уважении, при всех прямых и честных отношениях, которые у нас есть с футболистами, я говорю им: вы можете делать даже не шаг, а на два шага больше, чем привыкли!
       –  Вы говорите о Павлюченко: «Теперь он понимает, чего я от него требую». Означает ли это, что даже во времена матча с Англией он ваших требований до конца не понимал?
      –  Да, в той или иной степени это так. В современном футболе после потери командой мяча нападающий должен преследовать центральных защитников соперника, не давать им спокойно дышать и начинать атаки. Павлюченко теперь понимает, что недостаточно просто находиться впереди, ожидая возможности забить, а нужно еще и заставлять оппонентов ошибаться. Все нападающие европейского уровня хорошо готовы физически и на поле «пашут» по полной программе. Они не могут себе позволить быть зависимыми от того, получат хороший пас или нет. Их работа – не только забивать, но еще и участвовать в оборонительных действиях.
       –  Павлюченко, слышал, по части снижения веса отличился больше всех?
       – Я не проверяю вес каждый день. Но он сам пришел к нам и сказал: «Горжусь тем, что сбросил четыре килограмма!»
       –  Как часто вы ставите игроков на весы?
      –  Когда начали сбор в Москве; когда приехали в Роттах; теперь, в начале занятий в Леоганге… Мне не нужно знать их каждодневный вес.
       –  Многие российские тренеры проверяют вес каждый день и штрафуют игроков за лишние полкило. А также каждое утро измеряют футболистам давление, чтобы проверить, не выпивали ли они накануне вечером.
       – Не знаю, можно ли это определить по давлению… Понимаете, мы проводим комплексные тренировки, которые все показывают гораздо лучше, чем ежедневные измерения веса или давления. Готовим игроков одновременно физически, технически и тактически, не отделяем одно от другого. А поскольку многого требуем от них, автоматически включается и ментальная работа. Потому что без преодоления себя они не выполнят этого! Но не надо думать, что в этом есть что-то сверхъестественное. Это – обычный международный стандарт, к которому просто надо привыкнуть.
       –  Каким образом вам удалось разбудить Павлюченко после полугода сна, в который он погрузился после двух голов Англии?
       –  Я бросил ему вызов. И с ним, и с остальными игроками у нас добрые, прямые отношения. Я не люблю орать на игроков, оскорблять их. Но люблю открывать им глаза на то, на что они способны. Спрашиваю их: «Вы достигли потолка своих возможностей?» Очень многие отвечают: «Да, мы делаем то, что можем». Но большинство людей – не только в футболе, но и в других профессиях – на самом деле занижают планку своих возможностей! Они способны на большее – и иногда ты должен открыть им на это глаза! Это важнее, чем один или два забитых гола! В нашем мире хороших контрактов мы можем делать больше, чем нам кажется, и чем мы привыкли.
       –  У вас не осталось горьких чувств, связанных с «отцеплением» Кержакова? Или он как раз не смог повысить планку своих возможностей?
       – У него действительно сложный период… Нужно различать личностные и игровые качества. Кержаков – очень коммуникабельный человек, с которым мы много и хорошо общались. Но у него было почти два сложных года в «Севилье», где он играл мало, а потом он вернулся в «Динамо». Мы видели много матчей этой команды в этом сезоне- и, со всем уважением к личности форварда, из 11 поединков, сточки зрения качества игры, большинство стали для него трудными. А нам нужно было делать выбор. Мы не можем взять на чемпионат четыре или пять центрфорвардов.
       –  Вы остановились на схеме 4-5-1,в результате чего Сычев переквалифицировался в правого полузащитника. Кержаков на такую перемену амплуа не был способен?
       – Да. Сычев может играть и в центре, и на обоих флангах, а также в роли инсайда.
       – В вашем представлении единственный форвард обязательно должен быть рослым?
       – Не обязательно. Но он должен постоянно вступать в борьбу с защитниками и выигрывать ее, биться, ассистировать и многое другое. Нам нужно было делать выбор -ведь в нашем распоряжении были Павлюченко, Погребняк и другие.
       –  Один из ваших незыблемых принципов – вы никогда ни на что не жалуетесь. Не было желания сделать это даже после травмы Погребняка, оставившей и без того не такую звездную команду еще и без лучшего снайпера Кубка УЕФА?
       – Бесспорно, это удар. Но я не из тех людей, которые ищут поводы для пессимизма и оправдания, если что-то пойдет не так. Мол, один игрок получил травму, после чего команду покинула энергия – и прочие такие негативные вещи. Что бы ни случилось, мы с командой должны идти дальше! Один игрок травмировался – другой должен его заменить! Если парадная дверь заперта, ты должен найти черный ход. И не впадать в уныние.
       –  Вам не показалось, что в игре с Литвой Павлюченко вышел с таким энергетическим зарядом, потому что вдруг обнаружил себя форвардом номер один в сборной?
      –  Не стоит торопиться с выводами, хотя работает он хорошо. Он хороший парень, и тому же Погребняку искренне желал быть здоровым. У него доброе сердце. А все остальное мы увидим на чемпионате.
       –  У вас еще есть надежда, что Погребняк может выздороветь в нужные сроки(разговор, напомню, проходил 6 июня, когда до объявления об отзаявке нападающего оставалось 17 часов. -П рим. И. Р.)?
      –  Все зависит от него. Он дважды получил заключения уважаемых докторов в Мюнхене, которые также оперировали Акинфеева. И мы видели отчет нашего врача, в котором со ссылкой на этих специалистов было сказано: непреодолимых преград для того, чтобы Погребняк играл, нет. Он может играть – но все зависит от него самого, и только он сам вправе принимать решение.
       С одной стороны, от врачей мы получили «зеленый свет». С другой, меня смущало, что нам необходимо подталкивать игрока бороться за свое участие в Euro . Я никогда не давлю на футболистов и не заставляю их принимать решения, которые потом даже теоретически могут принести их карьере ущерб. В то же время доверяю докторам – а потому, если врач дает добро на участие игрока в турнире, сам ни за что не скажу ему: нет, тебе нужно себя поберечь, ложиться на операцию и т.д. Коль скоро медицинские работники не возражают, окончательное решение остается за игроком.
       –  Вы хотите сказать, что Погребняк, испытывая боль, сдался ей?
       – В момент этого интервью я еще неуверен в том, что произойдет в ближайшие часы или дни. Но пока он не может пересилить себя и взять ту ступеньку, на которую должен шагнуть, чтобы участвовать в Euro .
       Решение, останется ли он в списке 23-х, в большей степени зависит от него самого. В таких ситуациях никого и ни за что нельзя осуждать. Лично я бился бы до последнего за свое участие в таком большом турнире. Но в подобных вопросах все очень индивидуально, и каждый имеет право на свое решение.
       –  В последние три недели, по моему мнению, вы произвели в сборной настоящую революцию. Перестроились со схемы в три защитника на модель с четырьмя игроками обороны. У команды появился новый капитан, который в отборочном турнире не провел за нее ни одного матча. Жирков превратился в левого защитника, Сычев – в правого полузащитника. Сделали ли вы это все по той причине, что поняли: вам нечего терять?
       – Да, нам нечего терять. Мы находимся в ситуации, когда нам необходимо модернизировать нашу манеру игры. Да, какое-то время ты вынужден адаптировать систему под возможности и уровень квалификации игроков, которые есть в твоем распоряжении. Но, если хочешь расти, нельзя из года в год придерживаться одной и той же модели.
       –  То, что без кардинальных изменений не обойтись, вам стало окончательно ясно после Румынии?
       – (Пауза) Да. Но это зависело еще от тех футболистов, которые должны были влиться в состав. Тех, кто совсем недавно играл в маленьких клубах и возможности которых мало кто себе представлял. При всем уважении к российской лиге, наиболее реальный путь в сборную для таких игроков – переходить в большие клубы и там доводить себя до уровня национальной команды.
       –  Намек на Широкова более чем прозрачен.
       – Да, к примеру, речь о нем. Ему и сейчас не хватает опыта. Но этот опыт может появиться только когда ты играешь на таком уровне, а не смотришь, как это делают другие. Лишь выходя на поле против команд международного уровня, ты можешь ответить на вопрос: «Способен лия делать это?», «Достаточно ли у меня квалификации?»
       Тут же следует сказать и о Жиркове. Многие, в том числе игроки, спрашивают: почему вы используете его в защите? Но в современном футболе все обязаны защищаться. Мы начали говорить о Павлюченко, как он работает сейчас, как понимает свою позиционную роль в обороне команды. А Юрия по стилю игры можно сравнить с Патрисом Эвра из «Манчестер Юнайтед» и Эшли Коулом из «Челси». Например, в игре с Казахстаном Жирков подготовил гол Сычева, будучи в тот момент не защитником, а едва ли не левым нападающим. Такая игра – требование сегодняшнего футбола!
       –  То есть вы не считаете, что номинальная позиция Жиркова может ударить по атакующему потенциалу сборной?
       –  Ни в коем случае. Она только поможет.
       –  Вернемся к Широкову и смене схемы игры. Можно ли говорить о том, что именно увидев прогресс новоиспеченного защитника «Зенита», вы решили, что переход на систему с четырьмя защитниками возможен еще до Euro ?
       – Да. Сейчас нельзя играть, при всем к ним уважении, с пятью футболистами, ориентированными строго на оборону – да еще и с одним или двумя полузащитниками, наделенными теми же обязанностями. Современный футбол подразумевает, что все игроки должны быть способны участвовать как в обороне, так и в атаке, их задача -единым блоком идти то вперед, то назад. Сейчас невозможно достичь успеха, когда одна группа участвует только в обороне, а другая, в 60 метрах от первой, пытается забивать. Сегодняшние требования подразумевают тот самый тотальный подход к футболу, о котором так много говорится!
       –  Именно по этой причине, по-вашему, ЦСКА в прошлом году провалился в Лиге чемпионов?
       – Не знаю. Не могу судить о ЦСКА, потому что не работаю с ним. Но в сборной каждый игрок, в том числе и из этого клуба, имеет возможность выбрать – играть ему так, как мы требуем, или нет.
       –  Но как раз по причине их «нетотальности» Игнашевич и братья Березуцкие дружно выбыли из стартового состава?
       – На момент интервью мы не делали никаких объявлений о стартовом составе на предстоящий вторник. Но даже если так и произойдет, то, как эти парни работают, вызывает очень большое уважение. Горжусь тем вкладом, который они вносят в команду.
       –  Поговорим о Семаке. Парадокс заключается в том, что вы используете его не на той позиции атакующего хавбека, на которой он действует в «Рубине», а опорным полузащитником, которым он был в «Москве», когда вы, в свою очередь, его в сборную не вызывали!
       – Ты как тренер всегда ищешь баланс в команде. Я внимательно следил за Семаком последние полгода. Едва придя в новую команду, он на глазах превратился в ее лидера. В моем распоряжении есть Семшов, Зырянов, Билялетдинов – но нужен был еще один человек, который сбалансировал, соединил бы их с линией защиты. Семак стал идеальной фигурой для этой роли.
       –  Во времена выступлений за «Москву» вы даже не рассматривали его кандидатуру?
       – Тогда- нет. При том что тактически он всегда был хорошим игроком. Но в этом году он поднялся на ступень выше, чем в прошлом году. Поймите: обойма игроков сборной не может быть раз и навсегда зафиксированной. Селекция должна быть гибкой.
       –  То есть в ней нет места догматизму: мол, раз одни люди вышли из отборочного турнира – значит, им и играть в финальном?
       – Надеюсь, в предстоящие два года мы увидим еще не одного российского игрока, который окажется полезен сборной. Может, это молодые ребята, сейчас находящиеся в своих клубах на скамейке или выходящие на замену. Или необязательно молодые. Футболисты должны понимать: путь, который прошел тот же Широков, реален.
       Догматизм при выборе действительно недопустим. Но надо понимать, что средний возраст этой сборной весьма низок. А значит, этим игрокам, чтобы появилась полная сыгранность, надо провести несколько лет вместе. Но это не отменяет той кадровой гибкости, которую нельзя терять.
       –  Семак- ветеран. Прежним впечатлениям, что вы осознанно омолаживаете сборную, его привлечение противоречит.
       – Мы омолаживаем сборную не для того, чтобы просто ее омолодить. Когда опытные игроки приносят пользу команде, возраста не существует. Но для этого они должны целиком отдаваться игре, быть подкованными тактически и физически хорошо подготовленными. Когда я пришел в ПСВ и начал строить команду, которая по нашему уговору с руководством клуба должна была стать конкурентоспособной в Лиге чемпионов, первым делом пригласил Филиппа Коку из «Барселоны». Ему тогда был, кажется, 31 год. И он провел четыре классных сезона, во время которых ПСВ отлично выступал в Лиге и дошел до полуфинала. Да, он ветеран – но сколько пользы он приносил! Я никогда не следую бессмысленной моде на омоложение вне зависимости от того, кто есть в моем распоряжении.
       Нужно осознавать, что футбол далеко не так подвластен влиянию тренеров, как другие виды спорта – волейбол, хоккей, баскетбол. Пять-шесть игроков, возможность действовать руками – все это, при всем уважении к этим видам спорта, делает их менее сложными, а значит, более тренируемыми. В хороший хоккей, бесспорно, играть очень непросто, в чем я убедился, глядя на недавний чемпионат мира. Но у тренера в нем есть гораздо большие возможности для перестроения игры. Он может сделать это во время остановки игры, перетасовать звенья, взять тайм-аут. В футболе, как только начинается игра, тренер может на нее повлиять в гораздо меньшей степени. 11 игроков, 11 соперников, огромное поле, всего три замены…
       Поэтому я не преувеличиваю степень влияния тренера на ход матча. Когда тренер кричит все 90 минут, по моему мнению, это не помогает команде. Она должна заранее знать план – в разных игровых ситуациях, при выигрышном и проигрышном счете, в обороне и атаке. Мои игроки -знают, мы говорим об этом и на собраниях, и на тренировках. Идея моих занятий в том, что мы всегда моделируем игру. Только на следующий день после матча проводим сугубо восстановительное занятие, где резвимся, и я сам не отказываю себе в удовольствии поиграть. Но потом вижу это со стороны и говорю: «О, Хиддинк, пожалуйста, остановись!» Но в основном, повторяю, мы моделируем игру. Так вот: мне очень нужны в вертикальной оси, в «позвоночнике» команды такие игроки, как Семак. Те, кто является тренером на поле. Кто обладает игровым интеллектом, кто видит общекомандную картину и может корректироватъ ее по ходу – потому что игроку это сделать легче, чем тренеру. Таким же в ПСВ был Коку.
       –  Такое впечатление, что в Семаке вы обнаружили то, что хотели, но не смогли обнаружить в Евгении Алдонине. Который на первых порах тоже был у вас капитаном, а потом даже перестал вызываться в сборную.
       – Не хочу переходить на личности. Но мне нравятся игроки, которые действуют на стыке обороны и полузащиты и умны в ощущении игровой вертикали. Кто может выбрать верное направление атаки и готов взвалить на себя груз ответственности за командную игру.
       –  До недавних пор все чувствовали отсутствие натурального капитана в сборной России. Можно ли сказать, что теперь проблема решена?
       – По-прежнему не могу сказать, что удовлетворен на все сто процентов. В больших командах на поле есть боссы. Мы же иногда слишком стеснительны, боимся подать голос и «командовать парадом». А это надо.
       –  Нужен своего рода Рой Кин?
       – Да. Или Фердинанд Терри. Причем далеко не всегда они высказывают все партнерам в приятных выражениях. Иногда – в требовательных, иногда – даже в несколько провокационных. Когда игра заканчивается, можно извиниться за резкость, выпить по рюмке – и забыть все разногласия. Но на поле мне хотелось бы видеть больше людей, не боящихся показать себя как личности.
       –  Приглашая Семака, не боялись внедрять нового человека в уже сложившийся коллектив?
       – Это зависит от человека. Семак пришел в команду не как большой начальник, безо всякого высокомерия от того, что ему – больше 30 и его партнеры младше. Он сразу показал себя нормальным человеком и с первого дня рьяно взялся за работу. Не было ни одного эпизода, когда кто-либо спросил бы: что он здесь делает? Он очень предан команде.
       –  Можно окончательно говорить, что Семак – капитан сборной?
       – В тех случаях, когда он будет выходить на поле с начала игры – да.
       –  Наутро после приезда в Леоганг, во время церемонии приветствия сборной жителями города, ему, как и вам, преподнесли рюмку шнапса – и он запросто ее выпил. Показалось, что вы этому слегка удивились.
      –  Я пригласил его быть вместе со мной на церемонии. Он – капитан, представитель команды. И люди приветствовали нас очень тепло. Я сам и произнес тост- за здоровье и удачу всех присутствующих. А по российской традиции, не выпить за это нельзя(улыбается)…
      –  Чья идея была назначить Семака капитаном – ваша или кого-то из помощников?
       – Я смотрел на игроков – как они себя ведут, как работают, какую меру ответственности чувствуют. И решил, что он – наилучшая кандидатура для этой роли.
       –  Вернемся к переходу с системы в три защитника на четыре.
       – Внесу поправку – с пяти на четыре! Потому что обоим фланговым игрокам при такой схеме, обороняясь, приходится постоянно «опускаться» до самой лицевой линии.
       –  Поправка принята. Повлияло ли на ваше решение то, что сейчас почти все ведущие клубы и сборные мира действуют с четырьмя игроками обороны?
       – Да, и уже много-много лет. Разве что ряд клубов с юго-востока Европы, из балканского региона продолжают играть с пятью защитниками и двумя опорниками оборонительного плана.
       –  То, что у сборной нет опорного хавбека класса Тимощука из «Зенита», вас не смущает?
      –  Нет. Тимощук в «Зените» работает очень хорошо. Но сильной стороной нашего построения полузащиты является то, что хавбеки способны меняться местами. Семак идет вперед- Зырянов или Семшов занимают его позицию, и наоборот.
       –  Согласны с тем, что Зырянов сейчас выглядит великолепно?
       – Да. Для меня это один из самых ярких примеров Профессионала с большой буквы, игрока с замечательным отношением к делу. Вот кто всегда работает на совесть, всегда находится в отличном физическом состоянии, и очень умен на поле. Получаю большое удовольствие, глядя, как Зырянов играет и тренируется.
       –  Складывается впечатление, что последним, не решенным вопросом перед игрой с Испанией, является позиция правого хавбека – Сычев или Быстрое.
       – Я не мыслю такой категорией, как 11 игроков стартового состава. Мне также необходимо заранее знать план замен при любом развитии событий, в зависимости от счета и ситуации на поле. Более того, был бы рад, если бы мог выпустить на замену не трех, а шестерых игроков – увы, это запрещено правилами. В ПСВ, в сборной Австралии футболисты точно знали, как должна перестроиться игра во втором тайме, если счет будет 0:1. Мы тренировали это! Не нужно стесняться, такое может произойти – просто надо четко знать, что делать. И они знали.
       –  Потому Торбинского и нет в стартовом составе, что он способен усилить игру, выйдя со скамейки?
       –  Да, может. Он как раз один из тех, кто может повысить резко агрессивность команды, если она проигрывает. Мне Торбинский очень нравится, потому что по своей природе он современный игрок. Быстрый, работящий. Ему еще предстоит вырасти в тактическом подходе к игре. Сейчас это своего рода «молодая собака», которая хочет успеть за всеми. Но мне нравится работать с ним, я вижу, как он растет.
      –  Насколько легко Сычев адаптируется к новой для себя позиции правого хавбека?
       – Нельзя сказать, что он полностью привязан к правому флангу. Не люблю, когда футболисты статичны на своих позициях и предсказуемы в своих перемещениях. Да, это его зона, но он может брать инициативу на себя не только вертикально, но и диагонально, и горизонтально. И это тоже требование современного футбола. Кстати, физически он тоже здорово прибавил.
       –  Что происходит с Билялетдиновым? Многие отмечают, что его форма не выглядит идеальной, но вы ему доверяете, как прежде.
       – Он очень хорош, что бы люди ни говорили. По функциональным показателям, кстати, он один из лучших.