–  А почему такое происходит? Элементарного воспитания не хватает?
       – Переходный период… Раньше жизнь была одна, сейчас другая. Тут и смена политического строя сказалась, и все катаклизмы, которые были в России. Все это отражается и на футбольной жизни страны, и на воспитании отдельно взятого человека. В плане культурного воспитания наш народ, думаю, только-только начинает движение вперед. Хотелось бы, чтобы с каждым годом оно становилось все более заметным.
       Но это был единичный случай. Обычно, когда люди сюда приезжают, никто в автографах не отказывает. Это было исключение, на которое повлияло настроение после крупного поражения.
       –  После неудачи на старте были опасения, что по нашей старой недоброй традиции начнутся поиски виноватого, и в коллективе наступит раздрай. Вы как капитан приняли какие-то превентивные шаги, чтобы этого не произошло?
       – Их и не нужно было предпринимать. Тренер- не сторонник шараханий из стороны в сторону. У него есть план, тактическая модель, от которой он не хочет отступать. Конечно, после каждого матча возможны изменения в составе. Но какая-то резкая смена курса, склонность к срочной замене целой линии или вообще половины команды – у Хиддинка такое невозможно. И это, намой взгляд, один из факторов, который в матче с Грецией дал свои плоды.
       –  Согласитесь ли с тезисом из моего комментария, что две замены в стартовом составе были оптимальным вариантом? Будь их меньше – это походило бы на упорное нежелание что-либо менять, а намного больше – на панические метания из стороны в сторону.
       – Конечно. Это был, считаю, самый верный ход. К сожалению, в России сейчас не так много игроков, способных выступать на той или иной позиции, поэтому тренер не от хорошей жизни пробует того же Диму Сычева справа в полузащите. Будучи форвардом, он привык, что у него руки развязаны, здесь же приходится играть с фланга, что лимитирует его открывания и передвижения. Не секрет, что именно они – одни из его основных достоинств.
       В клубе ты играешь одну роль, чувствуешь уверенность. Здесь же тебе дается шанс, и его надо использовать. Хотя ты знаешь, что это не совсем твоя позиция – но это сборная, и здесь очень сложно найти баланс.
       –  Верно ли, что у Торбинского были другие функции, чем у Сычева в первом матче? Первый стал одним из центральных хавбеков, а весь край был отдан на откуп Лнюкову.
       – Да, это так.
       –  Насколько тяжело Быстрое перенес обратную замену в матче с Испанией? Пришлось ли вам как капитану с ним на эту тему общаться?
       – Разговаривал, конечно. Любому футболисту, что ни говори, обидно выходить на замену – а потом по ходу того же матча быть замененным. С психологической точки зрения это большой удар. Но здесь как раз на первый план и выходит умение тренера поговорить с футболистом. Чтобы тренер сумел найти нужные слова и донести до него, что, возможно, при такой игре это была его ошибка, а не Быстрова. Если все это объяснить и аргументировать понятным и ясным языком, любая возможность конфликта снимается сама собой. Все же мы нормальные люди, и если тебе спокойно объяснят, по какой причине все произошло, и ты согласишься с тренером, то, конечно, обида уйдет. Останется, возможно, неприятный осадок, но это уже не столь важно. Думаю, Быстрое замечательный футболист, и у него еще будет возможность себя показать в той игре, которая будет проходить наиболее удобно для его выхода. Нужны будут, намой взгляд, все футболисты. Тем и сильна команда, что в разных матчах и в разных игровых отрезках инициативу может взять в свои руки любой из игроков. Я по-прежнему считаю Быстрова одним из лидеров сборной.
       –  У Хиддинка с Быстровым была долгая индивидуальная беседа?
       – Сколько она продолжалась по времени, точно не знаю – но достаточно долгая. Она была на следующий день после матча.
       –  Быстров вышел после этого разговора удовлетворенным?
       – Мне кажется, да. Поскольку видно, с каким желанием он работает на тренировках и общается в коллективе. Думаю, для него эта ситуация – уже пройденный этап. И если у него будет шанс, не сомневаюсь, что он будет выкладываться на сто процентов и поможет команде.
       –  Согласны с тем, что, если бы беседа не состоялась, с учетом непростого характера Быстрова это была бы мина замедленного действия?
       – Конечно. Коллектив – это живой организм, и даже если из него выпадает одно звено, это влияет на всех остальных. Когда идет равная и тяжелая игра, очень многое определяет то, насколько силен сам коллектив, дух в команде. Это отражается на результате.
       –  Брожений после игры с Испанией в коллективе не было?
       – Абсолютно нет. Виновных никто не искал. Если за пределами команды пытались свалить вину за поражение на одного, другого, третьего, то в команде спокойно проанализировали матч и сошлись на том, что обвинять кого-то одного за поражение – неправильно. Выигрывает и проигрывает вся команда. Заметьте: об ошибках Широкова говорилось много, а вот о его голевой передаче и других моментах, в которых он действовал великолепно, – намного меньше. Статистика после матча показала, что играли-то наши футболисты хорошо, и по движению все было очень прилично. Мы приложили все усилия, чтобы выиграть, и те претензии, что мы не бегали и не выкладывались, совсем необъективны и неправильны.
       –  После первого матча много шума наделали высказывания Романа Широкова: якобы игроки не знали, что Давид Вилья выйдет в стартовом составе. Неужели Хиддинк действительно такое говорил?
       – Может, это была шутка. Конечно, мы прекрасно знали состав испанцев даже не на 99, а на 100 процентов. Они его особо и не скрывали – как и то, что станут играть в два форварда, и кто именно этими форвардами будет. Но дело даже не в Вилъе, хоть тот и замечательный футболист. Любой нападающий забьет, если дать ему такой простор, как это сделали мы. Взять хотя бы первый мяч, который он закатил в пустые ворота, и не только его. Исключением можно считать только второй гол, когда он прекрасно открылся, воспользовавшись нашей разреженностью в обороне, и распорядился своим шансом как надо. В других же случаях любой форвард сыграл бы не хуже, чем Вилья.
       –  Если возвращаться к Широкову, то даже если это была шутка, то, полагаю, крайне неудачная. Потому что била по авторитету тренерского штаба.
       – Конечно, каждый игрок у нас на сто процентов знал состав испанцев.
       – По тренировкам уже было видно, что Игнашевич и Торбинский заменят именно Широкова с Сычевым, или команда пребывала в неведении до последнего момента?
      –  Не до последнего, конечно. Тренер – психолог, и тот состав, который выйдет на матч, он заранее к этому подготавливает. Отсюда и установка на игру, которая проходит не перед началом матча, а в отеле перед обедом. Чтобы каждый мог подготовиться, чтобы внутри это, что называется, осело. Одно дело – когда за полтора часа до матча все еще ходят в сомнениях, играют они или нет, и совсем другое- когда заранее все знают, кто на какой позиции будет играть. Были упражнения, в которых тренер проверял связки тех или иных защитников, что-то смотрел для себя. Но конкретно узнали обо всем перед обедом в день матча.
       –  Важно ли для игроков, что Россия именно выиграла у Греции, а не сыграла с ней вничью? Судьбоносного турнирного значения победа над эллинами не имела, но вкус победы на Euro - это что-то особенное?
      –  С турнирной точки зрения и 1:4 от Испании ничем не отличались от 0:1. Но победа имела огромное значение и для команды, и для болельщиков. Все увидели, что мы можем играть и выигрывать. Любая победа придает уверенность в своих силах. При ничейном исходе сейчас в коллективе было бы совсем другое настроение.
       –  С чем лично вы, как капитан, связываете неудачную игру пары центральных защитников Широков – Колодин в стартовом матче?
       – Нельзя отделять одних игроков от других и говорить о центральных защитниках как о виновниках поражения. Защитникам сложно играть, когда происходят серьезные разрывы между линиями и испанцам дается такая свобода. Игрокам обороны надо помогать, подстраховывать их. Нельзя допускать, чтобы испанские форварды с их уровнем оставались с защитниками один на один. Наши оборонительные редуты были настолько растянуты, что помочь им было некому.
       Когда в обводке или передаче ошибается форвард или полузащитник, из этой ситуации еще можно выйти. Если же ошибается защитник, сразу возникает голевая ситуация. И с греками кто-то порой ошибался, но тут же другие его страховали. Все играли более компактно, были устремлены не только вперед, но и назад. В обороне постарешись сыграть более надежно. С испанцами была обратная картина: все старались подключиться, забить, создать что-то впереди, и от этого получали очень острые контратаки. Ошибки защитников были от того, что на них шло постоянное давление, они не могли почувствовать уверенность и спокойствие. Сказалось и неудачное стечение обстоятельств: при первом голе мяч отскочил именно куда было нужно Фернандо Торресу, когда у него вытыкал мяч Колодин.
       –  Надо было выбивать мяч на угловой -и не отскочил бы. Но он решил сыграть покреативнее.
       – У каждого бывают ошибки, и гораздо хуже. Поэтому не стоит выделять пару защитников. Обороняется, как и атакует, вся команда. Если не будет компактности – ни одна оборонительная линия, будь то французская или итальянская, не выдержит, даст трещину. В чем мы уже здесь убеждались.
       –  Свою вину как опорного хавбека в том разрыве между линиями чувствовали?
       – Мои функции опорного здесь довольно специфические. Обычно, играя в этом амплуа, ты контролируешь зону перед защитниками, являешься своего рода волнорезом. Хиддинк же требует постоянно брать под свой контроль конкретного футболиста соперников, ответственности за зону я не несу. Мне нужно постоянно искать игрока – то справа, то слева, но при этом, естественно, помогать и другим. Чтобы соответствовать этим требованиям, очень важно, повторяю, чтобы команда играла компактно и не позволяла создавать свободные зоны. С Грецией это удалось.
       – Вообще, для вас стало сюрпризом, что Хиддинк увидел Семака в роли опорного полузащитника?
       – Нет, конечно. Если использовать, то только на этом месте. На других позициях конкуренция довольно высока. Центральные полузащитники, нацеленные на созидание, у нас в команде есть – Семшов, Зырянов и другие. А мои обязанности видоизменились в сторону обороны. В «Рубине» у меня больше возможностей для подключений в атаку, потому что там есть полузащитник строго оборонительного плана – Сибайя. Здесь же такого человека нет.
       – И в «Москве» такой человек был – Ребежа. То есть единственного опорника вы играете чуть ли не впервые в карьере. Насколько уютно чувствуете себя в этой роли?
       – Нормально. Конечно, к специфическим требованиям нужно приноровиться, понять их до конца. В остальном же, хоть и не так много, но шансы подключаться есть. Как, впрочем, и у любого защитника.
       –  Одним из таких шансов вы блистательно воспользовались. Как вы, опорный хавбек, вообще оказались на лицевой линии ворот сборной Греции?
       – Любой футболист, когда идет в атаку, действует по той ситуации, которая возникает. В том моменте была передача с фланга (Билялетдинова.– Прим. И. Р.). Все зоны были заняты либо проиграны. И только зона дальней штанги была свободна. Поэтому как игрок я понимал, что необходимо замыкать ее. Если бы сразу последовала другая передача, можно было бы или побороться, или пробить, или сбросить мяч партнеру. То есть сама ситуация требовала подключения. А получилось, что передача была вроде бы не столь направленная. Нужно было постараться…
       –  Мяч полетел по высокой дуге.
       – Да. Никто не успел, и нужно было выжимать из этой ситуации все, что возможно. Или угловой заработать, или попытаться какую-то остроту внести.
       –  Видели, что Никополидис пошел на тот же мяч?
       – Конечно. И чуть-чуть опередил его и защитника. Вратарь чуть-чуть притормозил, поскольку боялся, что сфолит в борьбе за мяч.
       –  Поздравлений много было?
       – Достаточно. И от родителей, и первый тренер написал сообщение… Из «Москвы» поздравляли Стас Иванов, Олег Кузьмин, из «Рубина»- Сергей Козко, Сибайя отправил сообщение на том языке, который он считает русским. Это шутка. С небольшими ошибками, но было очень приятно. Леонид Слуцкий тоже поздравлял, а еще переживал, как моя спина после падения.
       –  Нормально?
       – Конечно.
       –  Курбан Бердыев не звонил?
      –  Он пожелал мне удачи перед поездкой на чемпионат. Этого достаточно. У нас еще будет время пообщаться.
      –  Как проходила процедура вручения вам капитанских полномочий? Хиддинк объявил о своем решении перед командой?
       – На установке перед игрой с Казахстаном было сказано: выходит такой-то состав, капитан – Семак. И так происходит перед каждым матчем. Вероятность, конечно, большая, что повязка останется у того же человека, но гарантий нет.
       –  То есть никакого объявления команде перед началом Euro не делалось?
       – Нет.
       –  Не удивляет? Я ни о чем подобном ни разу не слышал.
       – Исхожу из того, что еще нужно было заслужить место в стартовом составе. Тренер, наверное, сам думал, справлюсь ли я, заслужу ли это место. Потому что капитан должен быть лидером команды, который постоянно выходил бы в стартовом составе. А учитывая, что он перед заключительным сбором меня еще не знал и даже не видел на тренировках, я его прекрасно понимаю.
       –  И все же, согласитесь, ситуация необычная.
       – Наверное, да. Но ничего страшного я в ней не вижу.
       –  Хиддинку наверняка хотелось понять, как вы способны переносить его высоченные нагрузки, которые были в подготовительный период. Каково вам в 32 года было их «переваривать»?
       – Не думаю, что возраст здесь имеет какое-то значение. А вот состояние организма – имеет. На данном этапе нагрузки переносятся нормально. Футболистов, которым за 30, на чемпионате Европы огромное количество.
       –  Хиддинк говорил, что почти все сбросили от двух до четырех килограммов. Вы тоже?
       – После нагрузок? Конечно. У нас было взвешивание на следующий день после игры с сербами – и килограмма три точно ушли. Тут и влажность сказалась, и тренировки двухразовые.
       –  Вообще, насколько неожиданным и комфортным стал для вас крутой поворот в судьбе? Два года при Хиддинке вы вообще не призывались в сборную, а затем – и место в составе, и капитанская повязка.
       – Доверие тренера любому футболисту приятно. А вот сам вызов, конечно, был немножко неожиданным. Не призываться в команду весь отборочный цикл и вдруг получить шанс сыграть в финальном – такое, согласитесь, бывает нечасто. Но неожиданность эта – естественно, приятная.
       – До того, на протяжении всей весны, никаких звонков из штаба сборной не было?
       – Нет.
       – Не было опасений, что коллектив, сложившийся за время отборочного цикла, может нового, да еще и опытного, футболиста не принять? Дескать, мы выходили в финальную часть Euro - мы и должны в ней играть.
       – Никаких проблем в этом плане я не испытал. В сборной все знают: раз те или иные ребята поехали – значит, они были этого достойны и нужны команде. Но точно так же достойны были и Саша Кержаков, и другие ребята, которые раньше играли в команде. Такова футбольная жизнь, что на этом отрезке тренер посчитал именно так. Он в первую очередь ответствен за результат, с него главный спрос, и он подбирает людей, необходимых для решения задачи.
       –  Насколько естественно вы чувствуете себя в самой молодой команде на Euro-2008?
       – Конечно, интересы со многими ребятами у нас разные, и это естественно. Понятно, что моих ровесников, с которыми я играл и дружил, в команде сейчас нет. Тем не менее приятельские отношения у меня со всеми. Каждого прекрасно знаю, никакого дискомфорта у меня нет.
       –  Широков рассказывал, что в картежных поединках игроков всегда побеждает Зырянов. Вы в них тоже участвуете?
       – Нет. Когда есть свободное время, стараюсь погулять с детьми (в Австрию приехали жена и двое младших сыновей Семака – Семен, которому скоро будет три, и пятимесячный Иван). Это лучшее, что может быть – тем более после того, как долго их не видел. Психологически очень добавляет сил, готовишься в хорошем настроении. Самый старший, 10-летний Илья, правда, остался в Москве, он следит за каждой трансляцией, очень переживает. Я для него уже собрал автографы всей команды.
       –  Ребенка в пять месяцев не страшно в такие поездки брать?
       – Нет, он хорошо переносит перелеты. Если бы мы знали, что он в них плохо себя ведет, то, конечно, не взяли бы. Но парень спокойный.
       –  Индивидуальные беседы с Хиддинком у вас как капитана часто бывают?
      –  Нет. Периодически он подходит на поле, пытается что-то объяснить, или в обычной жизни интересуется, как дела и самочувствие. Длинных бесед у нас не было.
       –  Как у вас с ним вообще сложился контакт? Много ли нового вы, работая с ним, узнали о футболе?
      –  О футболе – вряд ли. Мне было очень интересно, что он за человек – я же с ним до вызова в сборную не был знаком. По интервью или впечатлениям, которые могли создаться у меня как у болельщика, конечно, невозможно было составить объективное мнение о нем как о личности и специалисте. Сейчас, немножко поработав с ним, могу сказать, что в человеческом плане Хиддинк удивил. Это очень веселый, жизнерадостный, общительный человек, который в нужную минуту может поддержать, но иногда и высказать свою точку зрения построже. Чаще же это происходит мягко, в шутливом тоне.
       Он видит и чувствует всю ситуацию, которая складывается в коллективе, и может повлиять на микроклимат в нужную сторону. Могу назвать его хорошим психологом, который не является приверженцем закручивания гаек. У него ребята должны выкладываться на тренировках и в играх, а свободным временем каждый может распоряжаться как угодно. В этом он никак не ущемляет права игроков. Как не ограничивает их каким-то жестким режимом. Есть основные мероприятия, на которых ты обязан быть- тут дисциплина строгая. Но в остальном мы вольны проводить время так, как пожелаем. И команда такое отношение ценит.
       – Хиддинк не раз говорил, что любит, когда игроки на тренировках ведут себя раскованно, смеются. Так и происходит?
       – В упражнениях и играх, которые он дает, сам тренер тоже постоянно принимает участие, и происходит это с большим количеством шуток. Но смеяться можно на восстановительных тренировках, а есть такие, когда остается время только на работу. На них смех игроков вряд ли был бы адекватен тем нагрузкам, которые они получают. Если бы после них все смеялись, Хиддинк бы этого не понял.
       –  Когда вы залпом выпили рюмку шнапса на церемонии встречи сборной в Леоганге, Хиддинк сильно удивился?
       – Да нет. Он же потихонечку узнает русские традиции(улыбается).
      –  Отличаются ли чем-то функции капитана в клубе и сборной?
       – Нет, ничего нового я не обнаружил. В советское время капитан был, можно сказать, проводником идей тренера в коллективе, то теперь это просто человек, который может и должен в нужную минуту завести команду, подбодрить партнеров. Как и тренер, капитан должен искать ключи к каждому отдельному футболисту – кому-то высказать что-то на повышенных тонах, кого-то, наоборот, успокоить. Футболисты- люди очень разные, психология имеет очень большое значение. Но точно так же должен подсказывать каждый опытный футболист- л ибо тот, на ком лежат основные функции на поле и кто видит ситуацию лучше других.
       –  Вы, по сути, говорите языком Хиддинка, который постоянно подчеркивает: он хочет видеть в опытных игроках своего рода тренеров на поле, которые не должны бояться управлять процессом прямо в процессе игры.
       – Они нам много об этом говорит. И не только мне. Также это вратарь, поскольку ему видна вся ситуация на поле, и центральные защитники, и игроки средней линии. Их обязанность – подсказывать фланговым футболистам и форвардам, у которых нет возможности увидеть всю картину игры. Эти требования абсолютно справедливы. Чем больше такого рабочего «подсказа» на поле, тем проще.
       –  При этом Хиддинк уже два года говорит, что сборной России такого «подсказа» не хватает.
       – Думаю, так и есть. Происходит это в силу нынешнего подбора игроков сборной. Впрочем, на больших стадионах, при поддержке десятков тысяч болельщиков, подобный обмен репликами практически не слышен уже на расстоянии десяти метров.
       –  Кого в нынешней сборной на поле слышнее всех?
       – Ярко выраженного лидера в этом смысле нет. Благодаря же своей позиции на поле это Акинфеев, Игнашевич, Колодин, Широков, Зырянов, Семшов. Это люди, которые играют в центральной оси. В меньшей степени это касается Жиркова и Анюкова.
       – А вы сами?
       – В матчах говорю довольно много. Гораздо больше, чем на тренировках и в обычной жизни.
       –  Как относитесь к спорной ситуации вокруг отъезда из сборной Павла Погребняка? Хиддинк в интервью говорил, что врачи давали добро на его участие в чемпионате.
       – Я безоговорочно за то решение, которое принял Паша. За то время, которое знаю его и я, и болельщики, Погребняк всегда проявлял лучшие футбольные и человеческие качества. Никогда он не делал того, что шло во вред команде и ставило его личные интересы выше коллективных.
       Тем более он сделал так, как ему сказал доктор. Выждал время, воспаление спало, он вышел тренироваться -и понял, что не может даже ходить. Какой смысл ждать неизвестно чего, когда не то что бегать, а ходить нормально нельзя? Думаю, он поступил правильно по всем причинам. Даже если бы он очень захотел, то не смог бы сыграть.
       – Но у Хиддинка, данные которому предоставили врачи, в том числе доктор Айхорн из-под Мюнхена, была другая информация.
       – Намой взгляд, этот врач до некоторой степени снял ответственность с себя. Сейчас, мол, оперировать не обязательно, а вот когда «доломается» полностью… Но травма после может быть гораздо тяжелее, чем сейчас. Любой здравомыслящий человек сделал бы так, как Паша. У него даже не было выбора. Шансов сыграть у него не было совершенно точно.
       – Хиддинк рассказал мне, что по инициативе игроков премиальные за каждую победу поровну делятся между всеми 23 футболистами. У вас были какие-то собрания по этому поводу?
       – Да, были. Все ребята решили, что тренируемся мы вместе. Дело тренера – вписывается или не вписывается игрок в тактическую схему, но все выполняют одну и ту же работу, одинаково стараются. А там уж – кому повезет. С точки зрения коллектива и психологической атмосферы в нем это гораздо лучше, нежели кто-то будет получать больше, а кто-то – меньше.
       –  Поделить премиальные поровну первым предложили именно вы?
       – Вместе. И Андрей Аршавин, с которым мы это обсуждали, и другие ребята – все приняли такое решение. И тренерский штаб с ним полностью согласился.
       –  Когда это было?
       – Еще на сборах. Виталий Мутко поднял вопрос о премиальных, ему нужно было понять нашу позицию. Объяснили ее Хиддинку, Мутко- и они полностью согласились. Никаких проблем не возникло.
       – Желаю вам решить и другую, более актуальную проблему – выиграть у шведов и выйти в четвертьфинал Euro-2008. Уверен, что к этому пожеланию присоединится вся Россия.
      –  Спасибо! Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы это произошло.
 

ХИДДИНК НЕ ГАРАНТИРУЕТ ВЫХОДА АРШАВИНА В СТАРТОВОМ СОСТАВЕ

 
      Сразу же после прибытия в Инсбрук Гус Хиддинк отправился на стадион «Тиволи-Ной», где состоялась его пресс-конференция. Любопытно, что, в отличие от поединков с Испанией и Грецией, где компанию голландцу составляли сначала Сергей Семак, а затем Игорь Акинфеев, на сей раз Хиддинк вышел к журналистам один. Причина официально не афишировалась (в противном случае могло бы последовать наказание), но для российских журналистов она быстро стала секретом Полишинеля: тренер видел, что игроку на пресс-конференции задают для проформы один-два вопроса, а потому счет неправильным ради очевидной формальности отвлекать кого-либо из своих футболистов от подготовки к матчу.
      –  Инсбрук является особым городом для российских спортсменов: в 1964 и в 1976 годах здесь проводились зимние Олимпиады, которые сборная СССР по хоккею выигрывала. Более того, в 64-м эта команда обыграла шведскую сборную. Можно ли в связи с этим сказать, что аура Инсбрука – дополнительный козырь россиян? -спросили Хиддинка.
       – Давайте не будем сейчас вспоминать историю, хотя это и очень приятно. Тем более что в этом году россияне вернули себе звание чемпионов мира по хоккею, а также достигли успехов в других видах спорта. Основываясь только на таких «аргументах», можно с легкостью утверждать, что сборная России выиграет чемпионат Европы. Меня же куда больше радует, что по сравнению с матчем против Испании команда изменилась. Футболисты очень достойно отреагировали на стартовое поражение. Во многом благодаря этой реакции команда по-прежнему претендует на выход из группы.
       –  Насколько хорошо вы знаете сборную Швеции?
       – Если говорить откровенно, то считаю ее фаворитом предстоящего матча. Одна из причин этого – клубы и чемпионаты, в которых выступают многие шведские футболисты.
       Однако надеюсь, что мои игроки не просто сделают шаг вперед по сравнению с поединком против греков, но и смогут продемонстрировать по-настоящему зрелую игру. Им придется не только атаковать, но и отрабатывать в обороне. Это будет трудная работа. Трудная из-за того, что нужно будет играть без фолов, не поддаваться на провокации, умело и грамотно защищаться. Еще очень постараюсь сделать так, чтобы игроки не растерялись и не запаниковали по ходу игры.
       –  Вы дали полтора дня отдыха команде, во время которого игроки могли забыть о футболе и пообщаться со своими родными…
       – Вы не совсем правы. Да, каждый день у футболистов есть свободное время, которое они могут провести с родственниками, потому что всегда нужно находить баланс между работой и отдыхом. Но я бы не хотел, чтобы они забывали о футболе.
       –  Будут ли изменения в составе?
       – В моем распоряжении 23 очень хороших футболиста. Но я не могу внести много изменений в состав, который выпустил на матч против Греции. Так что особых перемен не будет.
       –  Появится ли в стартовом составе Аршавин?
       – Аршавин, конечно же, может играть. Но при этом у него нет игрового ритма этого чемпионата, ведь последний раз он выходил на поле в товарищеском матче против сборной Литвы. Так что поглядим.
       –  Ваш план на игру будет зависеть от того, примет ли в ней участие Ибрагимович?
       – Он, конечно, очень важный для своей команды игрок. Но не надо недооценивать и других форвардов- таких как Ларссон или Розенберг. У главного тренера сборной Швеции есть несколько кандидатов на замену Ибрагимовича. План на игру в зависимости от его присутствия или отсутствия существенно менять не буду.
       – Хотите ли сыграть против родной Голландии в четвертьфинале?
      –  Да, буду рад такой возможности. Но пока об этом думать рано. Вначале нам предстоит сыграть против шведов.
       –  Если бы вы знали заранее, как будет развиваться ситуация на чемпионате, то хотели бы перенести игру со Швецией на 10 июня, на первый тур?
       – Сложный вопрос. Конечно, хорошо было бы перед решающим матчем иметь в своем активе четыре или шесть очков. Но так думать неправильно. Правильнее будет констатировать, что нам только предстоит решающий матч – в то время как многие сборные уже едут домой.
       –  Сожалеете, что Россия не может позволить себе сыграть вничью?
      –  Напротив, рад этому. Для российских футболистов куда лучше думать только о победе.
       –  Во время ЧМ-2006, после ничьей в матче Швеция -Тринидад и Тобаго, тренировавший в то время тринидадцев Лео Бенхаккер заявил, что шведский стиль игры легко читаем. Согласны?
       – Читать его надо легко, но с уважением. Эта сборная едва ли не последовательнее всех на континенте следует своему игровому стилю и системе. Да, они понятны, но приносят стабильный результат. Шведы при населении страны в 7-8 миллионов всегда участвуют в больших турнирах и выходят в кубковую стадию. Россия со 140 миллионами жителей – лишь на пути к этому. Если хорошо организовать всю футбольную инфраструктуру, через несколько лет Россия должна стать большой футбольной страной. А успехи сборной этот процесс должны ускорить.