Я был счастлив. По-идиотски, безгранично счастлив, так будто отец наконец-то вернулся и я могу теперь забыть обо всех своих обязанностях и быть просто собой, без всяких титулов. Впрочем, я всегда так реагировал на встречу с Мэлом, который с легкостью мог наорать на меня и даже по широте душевной дать по шее за злостное нарушение режима. Как ни странно, но в наших отношениях всегда старшим был он. Не по возрасту, конечно, а по состоянию души, если у меня она есть… А то мало ли, слухи ходят разные, да и я иногда начинаю подозревать, что мне это имущество забыли вручить при моем появлении на свет. Все может быть в этом странном мире, который я так и не смог понять, зато успел полюбить. Отец говорил, что этого достаточно, чтобы должным образом выполнять то, что положено… Хотя я не слишком-то люблю вспоминать наставления своего родителя. И потому что нудные, и вообще…
      Мои спутники повергли меня в состояние легкого шока. Оказалось, что они не только не стали смотреть на меня как на чудовище, они даже стали относиться ко мне лучше… Их гораздо больше потряс факт, что я их нагло обманывал, чем то, что я оказался драконом! Скорее они приняли мою столь отличающуюся от них природу как должное. Мол, если уж ты настолько странный, то не можешь оказаться кем-то обыкновенным. Бывает же такое… А я боялся, всеми силами скрывал, кто я… В результате же оказалось, что они готовы принять меня таким, какой я есть! Уму непостижимо!
      Хотя кое-кто меня действительно беспокоил. И это был далеко не Эрт, который смотрел на меня с обреченностью человека, чьи идеалы с издевательским грохотом рушатся у него на глазах. Килайя. Она начала шарахаться от меня сразу же, как только я появился в гостиной, где вся эта компания совместно с Мэлом и Аэллэном перемывала мне кости. Я как последний дурак не решался прочитать ее, боясь того, что могу узнать. Я вообще не люблю лезть в чужие мысли, мерзко все это, да и не слишком тянет знать все о тех, кто рядом: слишком уж много черных омутов бывает в таких спокойных на первый взгляд реках чужих душ. А Килайя всегда была особым случаем. Я все пытался разобраться, как к ней отношусь, но в итоге только увяз по уши в собственных сомнениях. Может быть, потому что она слишком напоминала мне Илинэль, а это оказалось очень больно.
      И, казалось бы беззаботно переругиваясь с лучшим другом, я в очередной раз мучился размышлениями по поводу своих спутников и их судеб. Наверное, это такая особая разновидность извращения. Мазохизм моральный. Мэллион, естественно, понял, что творится со мной, и в соответствии с непонятной для меня логикой целителя решил вылечить мою хандру кормежкой до отвала. Наверное, в этом повинны вдолбленные в эльфа с детства бредни, что для дракона самое главное в жизни – это еда. Вот друг и попытался запихнуть в меня все съестное, что нашлось в его доме. Я слабо отбивался. Оставшиеся члены нашей команды катались по полу от смеха. Думаю, это действительно уморительное зрелище: дракон, как капризный ребенок, отворачивается от ложки, которую настойчиво суют ему в рот…
 
      – Хочешь поговорить? – тихо спросил Мэл, встав на пороге комнаты Райвэна.
      Вся орава единомышленников была благополучно устроена и сопела в обе дырки (благо размер обиталища целителя позволял устроить и большее количество народу). Аэллэн спешно вернулся домой, дабы не получить по первое число от дражайшей и горячо любимой супруги (которая отличалась ревнивым нравом и хорошо поставленным ударом), клятвенно уверяя, что придет завтра, чтобы весь день провести в обществе своего ненаглядного Владыки.
      Райвэн тоже заявил, что ему необходим отдых, но бывший принц эльфов, чья тяга к приключениям однажды сыграла с ним жестокую шутку, слишком хорошо знал, что дракон неподвижно лежит на кровати, закрыв глаза, и размышляет о чем-то невыносимо грустном.
      – И не придуривайся, я же прекрасно знаю, что ты не спишь, – добавил Мэл, не дождавшись реакции на свою фразу.
      – О чем же я должен хотеть с тобой поговорить? – обреченно спросил Райвэн, прекрасно понимая, что от настырного друга так просто не избавиться.
      – Тебе лучше знать, не так ли? – усмехнулся Мэл, беззастенчиво плюхаясь на кровать.
      – Не надоело быть моим исповедником? – в тон отозвался Владыка.
      – Нет, вытрясая подноготную из вас, драконов, всегда узнаешь что-то новое, – фыркнул Перворожденный.
      – Слишком большой список тем, которые меня нервируют, – устало вздохнул Райвэн. – Честно говоря, не знаю, с чего мне начать…
      – Ну тогда начнем с того, что интересует меня! – бодро заявил Мэл. – Что ты думаешь об этой остроухой девочке?
      Удивленное молчание продлилось минуту.
      – Ты о Килайе? – осторожно уточнил Райвэн, который мучительно пытался вспомнить, не затесалась ли в их компанию еще какая-нибудь остроухая девочка.
      – Ну да, об этом красноволосом чуде, которое смотрело на тебя несчастными влюбленными глазами! – подтвердил целитель.
      – ?! – Видимо, дракон находился в состоянии глубокого шока, поскольку безмолвствовал минуты три, если не больше.
      – А ты не знал? – растерянно произнес эльф, осознавая, что, видимо, он ляпнул что-то не то.
      – Нет… – Слово, сказанное драконом, больше напоминало тихий стон подыхающего кота. – Понятия не имел… До той стычки в лесу все точно было нормально! Она только интерес испытывала, как к неизвестному доселе виду чудовища! Ну еще раздражение… А сейчас шарахаться стала, но я не решался прочитать ее! За что мне это?! Мэл тяжело вздохнул, сочувственно и укоризненно глядя на стенающего друга, чей несчастный вид вызывал одновременно жалость и желание тихо и ехидно хихикать.
      – И что в тебе только девушки находят?
      – Я тебя умоляю! – тихо попросил Райвэн. – Я совершенно не хочу…
      – Да знаю я, – спокойно откликнулся эльф. – Только это уже не изменишь. Я все понимаю, но только тебе никуда не деться. Судьба такая. Хотя девочку жаль… Ты ж у нас решил доблестно пасть в борьбе за добро, справедливость и мир во всем мире?
      – Не издевайся! – возмущенно воскликнул Владыка, резко садясь на кровати. В его голосе явно против воли Райвэна промелькнули жалкие, всхлипывающие нотки. – Мне и так настолько плохо, что хоть вешайся…
      – Все потому, что ты слишком много берешь на себя, – тихо вздохнул бывший наследный принц. – Ты не Творец, а пытаешься отвечать за всех и все. Глупо, по-моему. А с демонессой своей ты действительно влип по самые уши… – после паузы добавил Мэл.
      – Глупо все это… – пробормотал Райвэн, беспомощно разводя руками. – Ее бы отослать куда-нибудь… Домой, наверное… Такая сказка не может закончиться хорошо…
      Эльф горько рассмеялся:
      – Глупый. Это и называется судьбой! И никуда ты ее не отошлешь. – Слова падали тяжело, как дождевые капли. – Не сможешь. И прежде всего потому, что она сама тебе это не позволит.
      – Знаю…
      – А сказки… Знаешь, Райвэн, настоящая сказка должна быть со счастливым концом…
 
      Утро все-таки наступило, хотя я думал, что эта треклятая ночь будет длиться вечно. Как ни странно, но с восходом солнца мне стало гораздо легче. Дурацкое свойство, если вспомнить, что я как-никак дракон, существо по природе своей Темное, да и ночь всегда любил гораздо больше дня.
      А тут я подскочил с постели с первым лучом солнца, когда никто из моих друзей даже не соизволил продрать свои ясные очи. И прекрасно. Теперь у меня есть прекрасная возможность привести в порядок свои растрепанные чувства, чтобы встретить друзей спокойным и разумным, как и подобает Владыке и дракону, которому дхарр знает сколько лет от роду. Хотя откуда ему, дхарру, знать?!
      Как только я оказался в вертикальном положении, мгновенно зачесались руки сделать хоть что-то. В Чертогах я постоянно занимался тем, что сам язвительно называл «рукоделием»: ковал оружие, создавал артефакты, иногда даже непонятно с чего брался за исторические хроники (получалось достаточно достоверно, все-таки я был очевидцем большинства самых знаменательных событий). Обычно за эти продукты моей лени платили столько, что хватило бы на приличный замок, чем я без зазрения совести пользовался, чтобы прокормить толпу своих обормотов. Зачем устраивать в собственном доме хранилище хлама?
      В доме Мэллиона, естественно, кузницы не нашлось, так что свою жажду деятельности мне пришлось изливать на приготовление завтрака для большой и наверняка голодной оравы. Люблю готовить. Особенно для кого-то: возникает сознание собственной значимости. Судьбы мира! Какая глупость! А вот видеть, как то, что ты только что сам сварил, с восторгом уминают друзья, – это огромное удовольствие. Тэриэн как-то, робко и дико смущаясь, попытался втолковать мне, что кухня – это место, недостойное мужчины, воина, а к тому же еще и Владыки, но я жестоко его высмеял и для перевоспитания заставил готовить всю неделю. А потом лечил всех подряд от жестокого несварения…
      – А что здесь такое вкусненькое?.. – первой приползла на запах Илнэ, как обладательница самого тонкого обоняния. Волчица с восторгом оглядела плоды моих трудов и грациозно опустилась на стул, ожидая, когда ее оделят завтраком.
      – Все спустятся, будем завтракать, – ответил я на невысказанный девушкой вопрос.
      Та хотела было начать ныть, но вовремя вспомнила о хороших манерах, которые леди вбивали в голову еще с рождения. Иногда я просто счастлив, что меня окружают аристократы. Хотя в Лэне никакие издержки воспитания упорно не желают проявляться, а Грэш вообще кошмар какой-то, он об этикете, наверное, и не слышал никогда, хотя это и к лучшему.
      В течение пятнадцати минут в кухню сползлись все, даже те, кого я совершенно не ожидал увидеть с утра пораньше: Аэллэн с супругой, которая смотрела на меня с вполне законным подозрением. Уж Ирия, рыцарская дочь, которую в один прекрасный день похитил дракон, прекрасно знала, что от появления «этого венценосного паршивца» ничего хорошего ждать не приходится.
      – Доброе утро, милая, – тепло поприветствовал я молодую женщину, которая смотрела на меня с откровенным удивлением.
      – Владыка? – осторожно поинтересовалась у меня она, видимо сомневаясь, что перед ней именно Райвэн, а не кто-то, только отдаленно меня напоминающий.
      – Он самый, – подтвердил я, тайно потешаясь над ее недоумением.
      Красивая она, жена моего близкого друга. А еще невыносимо умная, решительная и непримиримая, так что за Аэллэна можно не волноваться.
      – Вы изменились… – осторожно начала она. – Вы кажетесь старше.
      Казалось, что от своей наглости Ирия сама опешила, но дороги назад не было.
      – Все растет, все меняется, – чересчур беззаботно усмехнулся я, делая вид, что не заметил ее бестактности.
      – Да… – растерянно согласилась женщина. – Но не вы же…
      – А давайте есть! – решительно влез Мэл, спасая меня от настойчивого внимания Ирии. – Райвэн столько всего наготовил! И это наверняка вкусно!
      «Ты в порядке?» – вопрошал меня встревоженный взгляд друга.
      «В полном», – чуть заметно кивнул я, скосившись на притихшую демонессу, которая робко притулилась на стуле как можно дальше от меня и отчаянно краснела, когда взгляд ее лиловых глаз был обращен ко мне. А мне одновременно хотелось и того, чтобы она взглянула на меня, и того, чтобы она никогда в жизни не желала бы на меня смотреть… Извечный парадокс…
      Я идиот. Слепой идиот! Не заметить очевидного! Но кто же знал, что непримиримая демонесса может посмотреть на Темного не просто как на союзника?! И… Она же тогда узнала, что я дракон! Для нее я должен быть кровожадным жутким чудовищем! Какого дхарра она решила влюбиться в меня после того, что узнала обо мне?! Я никогда не смогу понять душу женщины… Тем более этой…
      – Достойнейшая, – начал я, стараясь, чтобы голос не звучал ни грустно, ни глухо. Наверное, даже получилось…
      Килайя медленно, будто бы нехотя повернулась ко мне. Я обращался подобным образом и к Илнэ, но демонесса мгновенно поняла, что сейчас я окликнул именно ее. Кровь еще сильнее прилила к щекам девушки, но глаза с непонятным вызовом уставились на меня. И за какие грехи на меня изливается столько злости? Чем я это заслужил? Я ведь…
      – Почему вы ничего не едите? – спросил я. стараясь вести себя как обычно.
      Тонкие ноздри Килайи яростно раздувались, а в глазах сверкнуло самое настоящее бешенство.
      – Прекрати издеваться, ящер! – чуть ли не выкрикнула она. – Какая я тебе достойнейшая?! Проклятый лжец! Что тебе от всех нас надо?! Я тебя!..
      Видимо, хотела сказать, что ненавидит. От любви до ненависти… Наверное, заслужил. Только больно и обидно…
      – Уж извините, но каким родился, таким и остался, – грустно ответил я, чувствуя, что где-то внутри меня появился холодный и липкий комок. – И совершенно не жалею, что я дракон. Не буду портить вам аппетит.
      Хлопать дверью не стал. Просто взял со стола тарелку и отправился в свою комнату, чтобы не ощущать рядом этот коктейль противоречивых эмоций. Ничего страшного, скоро Килайя успокоится, и все будет нормально. По крайней мере, хочется на это надеяться.
 
      Демонессе было стыдно. Вот уж теперь даже те, кто по какой-то глупой случайности не был осведомлен о ее отношении к Райвэну, будут полностью в курсе происходящего. Кошмар-то какой! А еще и сам дракон будет считать ее не только наивной дурочкой, падкой на смазливые физиономии, но и истеричкой. Как глупо…
      – Зря ты так с Райвэном, – тихо укорил ее Мэл, единственный, кто решился открыть рот в окутавшем комнату гробовом молчании. – Он ведь не хотел тебя обидеть. Он вообще не в состоянии кого-то обидеть.
      – Он дракон! – возмущенно воскликнула Килайя, с ужасом слыша в своем голосе тщетно сдерживаемые слезы.
      Присутствующие понимающе переглянулись. Ирия еще и тяжело вздохнула, по-матерински обняв опешившую от такой фамильярности демонессу:
      – Дурак он, а не дракон. Да ты не переживай, может, еще все и образуется…
      – Вряд ли, – буркнул себе под нос Мэл, обреченно глядя в потолок.
      – ?! – выпучил глаза Аэллэн. – Он что, опять?!
      – Хуже, – горестно покачал головой эльф. – Ты что, собственного Владыку не знаешь? Будто первую сотню лет с ним знакомы… – обвиняюще покосился на дракона Перворожденный.
      – Не хочешь же ты сказать?.. – протянул, бледнея Аэллэн. – Он же не может…
      – Может! Еще как может! Говорит, что сами управитесь, а ему и так давно пора…
      – Свихнулся!!! – схватился за голову Аэллэн. – У него, наверное, до сих пор с головой не в порядке после той стычки в лесу! Я, конечно, все понимаю, но и моему пониманию есть предел! Так измываться над своими друзьями! Я прямо сейчас к нему пойду!..
      – Ну-ну. Он не на шутку уперся. Ты что, его не знаешь? Его после того раза просто заклинило…
      – Но это же глупо!
      – Он просто за них боится.
      – А если вместе с ними пойти?
      – Ты правил не знаешь?
      Во время этого содержательного диалога остальные присутствующие пораженно молчали, переводя взгляд с эльфа на дракона и обратно. Непонятно было, как эти двое друг друга понимают и о чем, собственно говоря, идет речь, но озабоченное выражение на физиономиях двух друзей говорило, что ничего хорошего они в своей содержательной беседе не затронули.
      – Вы о чем? – осторожно поинтересовалась у своего благоверного Ирия. – И куда ты собираешься?! Дети еще на крыло не встали, а он уже куда-то собрался! Все вы, мужчины, одинаковы!
      – Никуда я не собираюсь, дорогая, – расстроенно ответил Аэллэн. – В конце концов, он мой Владыка, если он прикажет, я не смогу противиться…
      – И к тому же тут дело совершенно не в его приказе, – добавил эльф, покачав головой.
      – А в чем? – прорезался голос у Эрта. – Что вообще происходит с этим драконом?
      – Ничего особенного, – пожал плечами Мэл. – Этот дракон просто страстно желает спасти мир. А заодно и вас.
      – И что в этом плохого? – напрягся Лэн, чувствовавший только упорно возводимую Райвэном стену, которая отгораживала сознание Владыки от запечатленного на него эльфа.
      – Проблема в том, что перед Райвэном стоит одна очень простая дилемма, – неестественно широко улыбнулся бывший эльфийский принц. – Либо выживает он, либо – вы. И как вы думаете, какой выбор сделал Райвэн, а?
      – Он что… – выдохнула Килайя, на мгновение помертвев. – Но почему нужно выбирать?!
      – Очень просто, – усмехнулся Мэл, делая вид, что крик демонессы не произвел на него должного впечатления. – Спасение мира, как вы знаете, задача сложная, требующая больших затрат, а за все надо платить. Обычно платят жизнями.
      Повисло гробовое, натянутое молчание.
      – А каждая жизнь имеет разную ценность. Вот живут обычные люди или нелюди. Живут и живут, небо исправно коптят. Таких потребуется тысячи. Вы вот герои, все, как один, личности выдающиеся. Таких уже потребуется семь-восемь. А Райвэн фигура глобального, так сказать, масштаба. Дракон. Владыка. Его и одного хватит. Вот он и решил, что уж лучше один, чем восемь… Веселая арифметика, правда? – ехидно приподнял бровь эльф. Вот только во взгляде его была горечь.
      – Почему так? – глухо осведомился Кот, чувствуя, что ему становится плохо. – Откуда ты вообще это все знаешь?!
      – От Райвэна. В силу занимаемой должности он такие вещи знать обязан.
      – Он решил умереть ради нас?! – отчаянно всхлипнула Килайя, уже готовая кинуться бежать к дракону и сделать все, что угодно, лишь бы отговорить его от подобного решения.
      – Ну… – Мэл задумался на секунду. – Не только ради вас, но ваша компания тоже попадает в число тех, ради кого наш драгоценный ящер готов вывернуться наизнанку. Так что размышляйте теперь, что с ним делать…

Глава 13