Селу было не больше двух сотен лет: было б старше, я бы помнил, в то время я в этих краях частенько появлялся от нечего делать. Аккуратные дома с резными наличниками прямо-таки радовали глаз. Странное несоответствие: я не переношу человеческие города, а села и деревушки люблю всей душой, уютные они какие-то, домашние, да еще и чистенькие. Нет, навоз и прочие прелести сельского хозяйства еще никто не отменял, но какая порядочная хозяйка здесь будет выливать помои прямо за порог собственного дома?
      Была бы моя воля, поселился бы здесь, построил маленький дом с высоченным забором и тяжелым засовом на воротах и наслаждался одиночеством и выдворением различных страждущих со своей суверенной территории. Но подобного счастья мне, по-моему, никогда не светит, а хочется, честно говоря, до ужаса. Мне же не дадут просто наслаждаться жизнью. Кто? Совесть и чувство долга, которые постоянно со мной, как два голодных комара: только забудешься – весь искусан!
      Постоялый двор меня не разочаровал: милый двухэтажный дом, по виду которого сразу можно сказать, что хозяин на него всю жизнь угробил: все покрашено, подлатано, ничего, что говорило бы о нерадении или лени. Правда, меня гораздо больше интересовал не постоялый двор, а те, кто там находились, я чувствовал всей своей многострадальной шкурой, что на сегодня судьба решила подкинуть мне очередную интересную встречу.
      Навстречу нашей уставшей и жутко голодной компании выплыла женщина крупных размеров с искренней улыбкой всеобщей тетушки, которая мгновенно накинулась на нас со всем своим неисчерпаемым радушием. Лично мне от такой благожелательности стало даже слегка не по себе, хотя вся эта бездна заботы, как ни странно, изливалась на нас исключительно от чистого сердца.
      Мы вытребовали все имеющиеся в наличии комнаты и поспешили оттащить туда свои пожитки, клятвенно заверив хозяйку, что к ужину мы все точно спустимся и оценим ее стряпню. Мне пришлось делить комнату с Котом и Лэном (эльфенок закатил форменный скандал ради того, чтобы остаться со мной, а не со страшим братом, который был страшно недоволен его выбором), такие соседи меня полностью устраивали, хотя от остроухого ребенка я все-таки предпочел бы оказаться немного подальше: с этого мелкого безобразия станется и лягушку в постель подложить. Не то чтобы боялся земноводных, но обнаружить в своей кровати что-то холодное и скользкое – удовольствие ниже среднего.
      Эрт, который уже успел сходить распорядиться насчет лошадей, подошел ко мне, когда я с вцепившимся в меня Лэном спустился в общую залу, и растерянно сообщил, что Аэ-Нари в конюшне нет. А то я не знал. Сам ведь отпустил эту вредную скотину на ночь, пусть погуляет, побесится, утром снова будет стоять у крыльца, глядя на меня преданными и чересчур честными глазами. Рыцарь, успокоившись, отвесил мне подзатыльник, «чтоб больше не трепал нервы», и толкнул к столу, за которым уже сидели все мои спутники.
      И тут меня пронзило ощущения чужого взгляда. Именно не мыслей, не присутствия, а только взгляда, который с интересом, пристально меня изучал. Я обернулся, но не резко, а медленно, плавно, прикасаясь к рукояти меча будто бы невзначай. Мой маневр не укрылся от остальных членов отряда, которые стали напряженно оглядывать зал в поисках источника опасности.
      У двери стоял высокий мужчина в темном плаще с капюшоном, видимо только что вошедший, рядом с которым наседкой кудахтала тетушка Энн, жена хозяина постоялого двора. И судя по ее радостным восклицаниям, незнакомец был здесь частым и желанным гостем. Мужчина откинул капюшон и неожиданно в упор взглянул на меня.
      Пришелец оказался эльфом, вот только не Светлым, а Темным, которые чрезвычайно редко покидают свои леса и славятся премерзким характером. Хотя этот парень, судя по спокойным глазам цвета темного янтаря, был исключением не только по первому, но и по второму пункту. Черты лица незнакомца были идеально правильными даже для эльфа, это наводило на мысли о том, что чужак выглядел от рождения иначе, белоснежные волосы, признак царственного происхождения, коротко подстрижены, демонстрируя аккуратные заостренные уши, простая черная одежда человеческого покроя без каких-либо знаков рода и общественного положения. Темный эльф королевского дома, к тому же изгнанник. Каким ветром его занесло в эту глушь?!
      Перворожденный так же увлеченно разглядывал меня. Вообще-то столь пристальный интерес к незнакомцу совершенно неуместен и может стать законным поводом для конфликта, но, похоже, что в нашем случае излишнее внимание не помешает.
      Губы эльфа изогнулись в удивительно приветливой улыбке, которая, как ни странно, явно предназначалась мне, а я лишь обалдело хлопал глазами, поняв, что не могу прочитать его ауру! Будто он мой отец или брат. Но Ариэн внешность никогда не меняет, а родитель на подобные мелочи вообще не стал бы размениваться, не с его положением заниматься подобным ребячеством.
      Незнакомец явно был несколько озадачен моей реакцией (точнее ее отсутствием) на свое дружелюбие, но все-таки решил подойти. Двигался он с хищной грацией прирожденного воина, каждое движение которого в любой момент может перейти в смертельный удар, а вот магия, судя по ощущениям, у него слабая, явно целительская.
      – Мое имя Райхэ. – Голос спокойный, чуть хрипловатый, почему-то сразу внушающий безоговорочную симпатию к его обладателю.
      – Райвэн, – скорее машинально, чем осознанно представился я, все еще не понимая, почему не могу читать этого странного эльфа, который, кажется, явился сюда именно из-за меня. – Чем обязан? – Дурацкая и совершенно беспомощная фраза, с головой выдающая мою растерянность.
      Впрочем, Райхэ отнесся к моей слабости снисходительно, что сбило меня с толку. Совершенно непривычный для меня стиль общения равного с равным окончательно выбил из колеи.
      – Может, присядем? – поинтересовался он. – Честно говоря, я ужасно голоден: с самого утра в дороге. Не составишь мне компанию?
      – С удовольствием, – практически против воли вырвалось у меня. И ведь действительно с удовольствием! Вот нравится мне этот остроухий, и все тут!
      – Вот и прекрасно! – Эльф обаятельно улыбнулся, присаживаясь за ближайший столик.
      Я, смутно предчувствуя, что назревает что-то интересное, присел напротив него.
      Мои спутники были возмущены до глубины своих честных Светлых душ подобным пренебрежением с моей стороны. Раздраженное сопение Лаэлэна было слышно в любом конце зала, хорошо еще, что эльфенок не начал против Райхэ активные боевые действия, дхарр его знает, на какие пакости может сподобиться это малолетнее нечто, оставшись без моего внимания.
      – Ревнуют, – с тихим смешком сказал мне Темный, краем глаза наблюдавший за отрядом.
      Я пожал плечами:
      – Вряд ли.
      С чего бы это им ревновать меня? Мы и путешествуем всего ничего, тем более особо теплых чувств спутники ко мне испытывать не должны. Я постарался.
      – Точно ревнуют, – уверил меня беловолосый. – Ты всегда славился способностью нравиться окружающим вне зависимости от собственного желания.
      Я слегка напрягся, пристально вглядываясь в черты незнакомого мне лица. Мы раньше встречались? Но я его не помню, а на склероз я вроде бы еще не жаловался… Тогда…
      – Разве у нас есть общие знакомые?
      К столику подошла смазливая официанточка, которая прицельно стреляла глазами в моего собеседника. Правда, один глаз девушки упорно косил на меня. Райхэ быстро сделал заказ, я, не желая отвлекать свое внимание от беседы, заверил, что полностью доверяю его опыту и буду есть те же блюда.
      – Да, мне о тебе Мэл рассказывал, – просто пояснил он («ты» по отношению ко мне из его уст звучало совершенно естественно), когда официантка бодрой рысью побежала за нашим ужином.
      Я мгновенно почувствовал облегчение. То, что этот парень знаком с Мэлом, было настолько невероятно (все-таки дружба Темного и Светлого эльфов всегда была необычным явлением), что не могло оказаться ложью.
      – Как он? Мы очень давно не виделись…
      – Настолько хорошо, насколько это вообще возможно в его случае, – спокойно ответил представитель мятежной ветви Перворожденных. – Я видел его в последний раз две недели назад, он ехал в Рассветный лес на имянаречение своего племянника.
      – Племянника?! – неподдельно удивился я. – Разве его младший брат все-таки женился?!
      – Да, на дочери принца Нимлоссэ из королевского дома эльфов Заката, она наполовину человек. Знаешь о такой особе?
      Я тихо рассмеялся:
      – Сочувствую брату Мэла. Если вспомнить, какие «легкие» характеры у Нимлоссэ и его неподражаемой супруги… К тому же получить себе такую тещу, как принцесса Гира!..
      – Да нет, говорят, что семейная жизнь у брата Мэла вполне счастливая, хотя я пришел сюда не из-за сплетен об общих друзьях, – неожиданно серьезно сказал Райхэ.
      – И ради чего ты оставил наверняка многочисленные дела, которые требуют твоего неусыпного внимания?
      – Ты нуждаешься в помощи, – просто ответил он, невозмутимо глядя мне в лицо янтарными глазами.
      Ну и как же мне это понимать?
      – Я Айэн-и-Лаи, – просто пояснил Райхэ, видя, точнее ощущая, мое недоумение.
      Теперь я понял причину полной нечитаемости эльфа.
      Ну ничего себе… Вот это называется везением! В этакой глуши налететь на Приходящего-без-Зова, сущность, редко встречающуюся и при этом, естественно, невероятно полезную (почему-то все, что приносит пользу, найти невероятно сложно). Такие добровольные помощники просто незаменимы, потому что никто лучше них не умеет решать чужие проблемы. Правда, никто так и не смог понять принцип, по которому Приходящие-без-Зова выбирают того, кому будут помогать.
      – Удивительно… – произнес я. – Мне еще не приходилось сталкиваться с подобными тебе. Хотя помощь мне была нужна и раньше. – Кажется, в голосе промелькнула детская обида, и это позабавило моего собеседника: его улыбка стала еще шире.
      Тут вновь явилась давешняя официантка с подносом, заставленным чем-то горячим и невообразимо вкусно пахнущим. Я уверился, что еще минута промедления – и умру, захлебнувшись собственной слюной.
      – Да, кормят здесь отлично, – будто прочитав мои мысли, заверил меня Райхэ.
      – Ты можешь слышать то, что я думаю?! – чуть ли не с ужасом спросил я.
      Темный эльф добродушно рассмеялся:
      – Нет, я всего-навсего эмпат, зато от меня совершенно невозможно закрыться!
      – Но меня же нельзя прочитать, абсолютная защита от чужого сознания! – едва не подпрыгнул от возмущения я.
      – Ну-у… – неопределенно протянул Райхэ. – Давай не будем обсуждать мои особенности, все равно я сам всего о них не знаю. Лучше скажи, в чем заключается твоя проблема?
      Я внимательно посмотрел на него.
      – Мне нужно, чтобы кое-кто уверился, что я возвращаюсь домой. Представляешь, где это?
      – Да, Мэл кое-что рассказывал, – туманно ответил мой собеседник. – Это все?
      Мэл?! Вот паршивец! Нашел что рассказывать первому встречному! Найду паразита – за острые уши оттаскаю, чтобы за языком следил получше! Совсем совесть потерял на девятой сотне лет!
      – Меня пытаются убить… – веско добавил я, следя за реакцией собеседника (не мог же я не предупредить того, кто взялся мне добровольно помогать, об опасности, которая может ему угрожать) и пытаясь справиться со своей тихой, беспомощной злостью на болтливость Мэла. Тоже мне, друг называется!
      – Какие мелочи, – беззаботно пропустил мое предостережение мимо острых ушей эльф, делая вид, что не заметил вспышки моего раздражения. Притворялся Темный из рук вон плохо или просто не хотел притворяться передо мной. – Если бы ты только знал, кто пытается убить меня!
      – И как ты собираешься решить эту мою проблему?
      – Все очень просто: я истинный морф. Еще вопросы есть? – Улыбка у этой странной личности была до ужаса хитрющая.
      Мои брови против воли поползли вверх. Неожиданность за неожиданностью… И все в одном флаконе, беловолосом, смуглом и кареглазом! Если только это его настоящий облик, он вполне может и не иметь ничего общего с Темными эльфами.
      Если ложные морфы встречаются сплошь и рядом, то истинных днем с огнем не сыщешь. Истинные морфы – это существа, способные скопировать облик любого представителя человекоподобной расы! Ложные не способны менять свой рост и пол, к тому же лишь поверхностно копируют сознание (на чем их частенько и ловят, когда подлые нелюди пытаются использовать особенности собственного организма в противозаконных целях), зато истинные не связаны никакими ограничениями, и ни один телепат не сможет отличить их от оригинала (поэтому, если истинный морф решил кого-то лишить последнего имущества, вычислить его все равно нереально). За подобные свойства они расплачиваются вечным балансированием на грани безумия.
      – Разве меня так легко скопировать? – чуть обиженно поинтересовался я. То, что я не такой уж и исключительный, было не самой приятной мыслью.
      – Очень сложно. Но ведь ты можешь и открыться, не так ли? – вопросительно поднял бровь морф, в глазах которого загорелся весьма странный азарт.
      Честно говоря, совершенно не хочется делать подобное, но… И погоню тоже хочется обдурить! Тем более Райхэ я почему-то доверяю. Так же, как мне безо всяких причин, к собственному полному недоумению, доверяют мои спутники.
      – Личный интерес? – не удержался я от легкого ехидства.
      – Не без того! – иронично согласился морф. – А ты бы отказался получить сразу столькоинформации практически обо всем?
      – Пожалуй, нет, – кивнул я, протягивая ему руку.
      – Только имей в виду, на тебя тоже свалится кое-что из моего сознания, – предупредил Райхэ.
      Обоюдная читка, которую маги красиво называют «двусторонний добровольный обмен», гадость страшная, к тому же чрезвычайно болезненная, но иногда без нее нельзя обойтись.
      – Потерплю, – отмахнулся от его предупреждения я, и наши ладони соприкоснулись.
      Сказать, что полученные мной ощущения мне понравились, было бы самой большой ложью в моей долгой жизни. Так плохо мне не было уже очень давно и, надеюсь, больше не будет. Мало того что вместо ожидаемой одной на меня свалились аж целых две личности, так их еще и старательно била судьба на всем протяжении существования о каждый твердый предмет! Купаться в чужой боли вообще неприятное занятие, а тут еще и двойной объем. Хотя эльфу, Райхэ действительно был Темным эльфом, тоже должно было достаться, если вспомнить мою бурную жизнь и ее продолжительность.
      Открыли глаза мы одновременно, и лицезрение слегка позеленевшей физиономии напротив сразу добавило оптимизма. Если не одному тебе так паршиво, значит, жить еще можно!
      – Сочувствую, – более хрипло, чем обычно, сказал мне морф.
      – Взаимно, – отозвался я, чувствуя, как саднит горло. В зале была оглушающая тишина, а надо мной к тому же обнаружилась насмерть перепуганная мордашка Лэна.
      – По-моему, мы немножко поорали, – чуть смущенно произнес Темный эльф.
      – Ничего себе «немножко»!.. – ахнул я, сверяясь с последними воспоминаниями окружающих. – Мы всех едва ли не до икоты довели своим истеричным синхронным воплем!
      – Райвэн… – всхлипнул Лаэлэн, который навис надо мной с самым трагичным, какое только можно представить, выражением лица. – Ты в порядке?!
      – Да! – с честнейшим видом ответил я, но мне, похоже, не поверили, потому что эльфенок мгновенно окрысился на Райхэ, посчитав его причиной моих несчастий. – Лэн, познакомься, это Райхэ, мой друг. – В янтарных глазах мелькнуло легкое недоумение, которое быстро превратилось в радость. – Он приехал сюда, чтобы нам помочь.
      Мальчик все еще недоверчиво смотрел на морфа, но, по крайней мере, кидаться на него с кулаками уже явно передумал.
      – Из-за него тебе было плохо! – выдвинул свое самое страшное обвинение Лэн.
      – Не из-за него, – терпеливо начал разъяснять я этому упертому ребенку, – просто так было нужно для дела, к тому же Райхэ тоже пришлось несладко.
      На мордашке младшего эльфа отразилась целая буря эмоций, которую Перворожденный сумел высказать одним, но чрезвычайно громким воплем:
      – А мне все равно, как ему было!!! Тебе было плохо!
      Морф тихо хихикал в кулак, наблюдая эту почти что семейную сцену.
      И тут…
      – Что он тебе сделал?! – взвыла Килайя над самым ухом так, что я на несколько секунд оглох.
      К нашему с морфом столу подтянулся весь отряд, готовый пришибить кого угодно за покушение на мое хрупкое здоровье. Я просто не в состоянии понять ход их мыслей! Им, видите ли, надо мной измываться можно, зато другие за подобное должны огрести сразу и по самые уши! Наверное, это и есть он… страшный коллективизм!
      – Ну я пошел! – мгновенно сориентировался морф, поднимаясь из-за стола вроде бы и неторопливо, но на максимальной скорости. – Счастливо, Райвэн! Повезло тебе со спутниками!
      – Издевается, гад! – возмущенно прошипел я, глядя, как черная фигура исчезает за дверью постоялого двора.
      Ты прав, Райхэ, мне действительно очень повезло со спутниками, а вот им со мной нет.
      – И кто это был?! – грозно вопросила у меня Килайя за отсутствием иной жертвы. Остальные безмолвно присоединились к вопросу девушки.
      – Да так, – пожал плечами я, – приятель один.
      – И чего ж тогда ты так орал?! – с чего-то пристала ко мне, как банный лист к заднице, демонесса.
      – От радости! – нагло соврал я.
      – Ну-ну… – Воительница всем видом показывала, что не верит ни одному моему слову, но я невозмутимо продолжал доедать свой ужин, о котором совершенно позабыл за время беседы с Райхэ. Оказывается, за эти беспокойные дни я успел проголодаться до смерти.
      Все дружно на меня обиделись и в знак протеста демонстративно пошли за свой стол, не удостоив меня не то что словом, взглядом. Даже Лэн, которого добило то, что я с грехом пополам, но таки поставил глухой блок, не дававший ему порыться в моих переживаниях.
      За окном бесилась невероятной силы буря, и мне стало искренне жаль Райхэ, которому выпало прогуляться в такую погодку.
      Ну, Аэ-Нари, ну, гадство! Вот явится утром, я ему устрою втык, чтобы вел себя прилично, недоразумение Творца!

Глава 7