Вместе с тем, если видеть проблемы экологии в более широком ракурсе, а именно в аспекте введенного Д. С. Лихачевым понятия экологии культуры [51], то окажется, что информатизация здесь играет особую роль. Хотя понятие экологии культуры пока слабо разработано (оно развивается в основном литературоведами и писателями), тем не менее на современном этапе основное его содержание почти полностью сводится к сохранению памятников и достижений человеческой истории и культуры.
      В нашу задачу не входит обстоятельный анализ понятия экологии культуры с целью выяснения всего содержания этой новой отрасли как экологии "второй природы", созданной человечеством,
      58
      сравнение ее с экологией природы. Нас больше интересует информационная сторона экологии культуры. Об этом в какой-то степени уже шла речь в ряде работ, авторы которых рассматривали культуру сквозь призму проблемы информации, как, например, Ю. М. Лотман, считающий, что культура - это совокупность всей ненаследственной информации, способов ее организации и хранения [52]. Согласно концепции этого автора, для потомков главной функцией (наряду с утилитарной для современников) человеческой, в том числе и материальной, культуры выступает информационная. Вот почему с этой точки зрения в понятие экологии культуры вкладывается в основном информационное содержание, а к развитию информатики можно подходить как к составной части создания информационно-культурной среды. Этот информационно-экологический подход является, возможно, предельно широким, но, на наш взгляд, он обладает немалыми эвристическими возможностями, которые пока еще не реализованы. С этой эколого-культурной точки зрения процесс информатизации выступает как создание новых информационных сред, формирующих более благоприятные условия для сохранения и дальнейшего развития человеческой культуры.
      Существует даже определенная "экологическая" трактовка процесса информатизации общества. Так, Ю. М. Каныгин отмечает: "Исторически сложившаяся "бумажная" среда с ее архаичными структурами и "книжная" грамотность не позволяет создать целостные информационные технологии, а ЭВМ в такой среде функционируют как сверхарифмометры. Отсюда и родилось ключевое понятие информатики: информационная, точнее, машинно-информационная среда. Программируемое создание машинно-информационных сред в разных сферах общественной практики (производстве, управлении, науке, образовании, медицине, сфере услуг, оборонной сфере и т.д.) взамен исторически сложившихся "бумажных сред" (формирование машинной информатики взамен "бумажной") - это и есть информатизация" [53].
      Если рассмотреть развитие социально-информационных процессов в "добумажный" период, то окажется, что информационные функции культуры реализовывались на еще более громоздких носителях. Поэтому переход на рукописные, а затем и печатные бумажные носители информации существенно стимулировал ускорение развития социально-информационных процессов, а вместе с ними - и общий прогресс человечества. Возникновение и развитие ЭВМ - новый шаг на пути дальнейшей экономии материально-энергетических параметров носителей информации и колоссального ускорения ее обработки. Без информатизации общества экология культуры зашла бы в тупик, невозможно было бы рационально разрешить противоречие между необходимостью сохранения достижений человеческой культуры и ее дальнейшего ускоренного развития.
      59
      Разработка проблем экологии культуры вообще и ее информационного аспекта в частности - перспективное направление информационно-экологических исследований, это как бы мост, соединяющий экологию природы и экологию "второй природы". А ведь это имеет непосредственное отношение к тому, что Н. Н. Моисеев называет превращением учения о ноосфере в теорию развития ноосферы, представляющейся сложнейшим синтезом общественных, естественных и других подразделений науки [54].
      Очевидно, что проблемы и перспективы информатизации общества, о которых речь шла выше, связаны с противоречиями и трудностями, характерными для реального процесса развития и внедрения информатики. Остановимся на этом вопросе, поскольку отставание СССР в области информатизации обусловлено теми негативными тенденциями, которые сопровождали и исследуемый здесь социально-технический прогресс. Причины нашего отставания подробно анализируются в книге Н. Н. Моисеева [55] и мы об этом вести речь не будем. На примере развития ЭВМ мы убеждаемся в том, насколько важно выработать методологический подход к развитию новых направлений НТР, какое значение имеет в науке плюрализм мнений и, соответственно, направлений поиска. Ведь если бы у нас не было нигилистического отношения к кибернетике, а в середине 50-х гг. не победила "инженерная" точка зрения на ЭВМ, требовавшая развивать преимущественно узкоспециализированные компьютеры вместо универсальных, то, возможно, мы не отстали бы от мирового уровня уже при создании и внедрении ЭВМ второго поколения. Вместо академической науки разработка компьютеров была отдана ведомствам, начавшим копировать зарубежные системы. Оторвавшись от "большой" науки, они создавали различные типы ЭВМ, оказавшиеся конструктивно несовместимыми. Отсутствие единой адекватной концепции привело к затратной форме развития электронно-вычислительной техники и обусловило проблему ее унификации (что в начале 70-х гг. вызвало необходимость разработки единой серии ЭВМ, осуществлявшейся в рамках СЭВ). Опять-таки с опозданием мы оценили также преимущества персональных компьютеров и гораздо позже, чем за рубежом, начали их производство. Проблема унификации компьютеров до сих пор не решена, их разработка ведется в стране сотнями организаций, продукции которых и по ЭВМ и по программным средствам не совместима между собой. Остановить инерцию первоначального ошибочного методологического подхода оказалось очень трудно, преимущества планового хозяйства остались нереализованными.
      Сказалось и влияние административно-командной системы развития науки, техники и экономики. Вместо того, чтобы изучить реальные информационные потребности в различных сферах социальной деятельности и на этой основе планировать производство и внедрение компьютеров, информатизация проводилась сверху, директивными методами. Так случилось с внедрением автоматизированных систем управления (АСУ), которых в стране в различ
      60
      ных сферах управления предприятиями, технологическими процессами и так далее насчитывается уже более восьми тысяч.
      Внедрение АСУ не повысило в целом эффективности управления, поскольку не было организационно подготовлено, не исходило из потребностей предприятий. АСУ не вписывались в ту социальную деятельность, которую должны были интенсифицировать. Например, "из 5 тысяч созданных организационных АСУ, - отмечает Ю. М. Каныгин, - большая часть представляет собой малоразвитые системы, не улучшающие технологию управления предприятиями и учреждениями. Ведь это же парадокс, что именно в 70-е годы, когда широко развернулись работы по созданию АСУ разного класса и назначения в сфере управления, ускорились негативные процессы "разбухания" аппарата, роста формализма, числа бессмысленных документов, процедур и регламентов" [56]. К сожалению, при внедрении АСУ акцент делался на решение сугубо формальных задач (например, бухгалтерских), а не новых проблем управления, как правило сложных и объемных, которые не под силу традиционным средствам управления. Аналогично проходило внедрение роботов [57].
      Ситуация с развитием АСУ и робототехники показывает, что научно-технический прогресс может повысить эффективность той или иной области деятельности, если производство и другие сферы имеют потребность во внедрении научно-технических достижений, иначе это будет убыточный процесс. Внедрение компьютеров оказалось не эффективным в силу того, что сама экономика, ее взаимоотношение с наукой были основаны на административно-бюрократических, затратных принципах, на экстенсивно-количественном подходе. ЭВМ не смогли изменить сложившуюся систему социально-экономических критериев и оценок, более того, будучи внедрены, компьютеры подчинялись устаревшим принципам хозяйственной деятельности. В. С. Михалевич, Ю. М. Каныгин, В. И. Гриценко пишут: "Опыт показывает, что мы все еще не различаем полезное и бесполезное (формальное) использование ЭВМ, а если и делаем такое различие, то на интуитивном уровне. Достаточно обратиться к повсеместно установившимся показателям оценки работы ЭВМ и Вычислительных центров, чтобы удостовериться в чисто формальном подходе к определению эффективности использования такого ценнейшего ресурса общества, как электронно-вычислительная техника. Об объеме полезной работы ЭВМ судят по количеству отработанных машино-часов. Чем дольше проработает машина, тем, считается, больше пользы принесет она обществу. Это все равно, что оценивать полезную работу автомобиля по количеству пройденных им километров пути, безотносительно к тому, был ли перевезен при этом груз или нет. Не имея научно обоснованной меры определения полезной работы ЭВМ, мы не можем выработать и обоснованные подходы к повышению их социальной отдачи" [58].
      61
      Вот почему мы считаем, что упование на повсеместное внедрение информатики просто как вычислительной техники и технологии вряд ли существенно поднимет эффективность общественного производства и других сфер деятельности, если не будут созданы соответствующие социально-экономические условия, осознаны потребности в использовании ЭВМ. И хотя, как полагает А. П.Ершов, "информатизация как объективный процесс в наибольшей мере будет содействовать сужению базы существования и воспроизводства бюрократии" [59], по нашему мнению, эта возможность реализуется благодаря в основном социальным мерам, созданию в стране антибюрократических условий. В противном случае информатика может даже укрепить тенденции бюрократизма и тоталитаризма (такого рода перспективы описываются в научно-фантастической литературе).
      Особую роль в процессе информатизации играет деятельность, связанная с развитием и использованием научно-технической информации, то есть научно-информационная деятельность (НИД). В нашей стране также преобладал ведомственно-бюрократический, командно-административный подход к развитию НИД, не проводилось широкого изучения реальных потребностей получателей информации, на основе которых можно было бы сформулировать оптимальную стратегию информационного обеспечения. Недостаточное внимание уделялось решению перспективных проблем и прогнозированию тенденций развития НИД, разработке методологии этой деятельности, своевременному выбору и развитию приоритетных направлений научных разработок.
      В результате общего невнимания к НИД в застойные годы существенно упали престиж и статус информационного работника (информатора), а научно-техническая информация не оказалась товаром, как это было необходимо для успешной реализации экономической реформы. В развертывании НИД преобладал технократический подход, не придавалось должного значения социальным, экономическим, правовым, психологическим и другим гуманитарным аспектам НИД, формированию необходимой информационной культуры.
      Приходится констатировать сильное отставание технической базы НИД (на пятнадцать - двадцать лет) от мирового уровня, в силу чего она слабо ориентируется на передовую информационную технологию с использованием супер-ЭВМ и персональных компьютеров, вычислительных систем пятого поколения, высокопроизводительного копировально-множительного и микрофильмирующего оборудования, систем передачи информации и т.д. В результате происходит процесс автоматизации устаревшей и ненадежной техники и технологии обработки информации и традиционных малоэффективных форм НИД.
      Следует упомянуть и о существенной неполноте информации, поступающей от научно-технических организаций страны и из-за рубежа. Так, мы не получаем из-за границы отчеты о научно-исследовательских разработках, копии диссертаций, многие промыш
      62
      ленные каталоги, не говоря уже о закрытых (оборонных, космических и т.д.) работах. Значительно уменьшился и поток научно-технических отчетов от предприятий нашей страны в государственную систему НТИ (ГСНТИ) при переходе на хозрасчет. Неполнота информационного потока усугубляется низкой оперативностью производства вторичной информации, которая до потребителя доходит уже устаревшей. Мало активных форм и методов НИД. В основном они ориентируются на "запрос-ответную" систему, а аналитические обзоры и тем более прогнозы еще не заняли должного места в совокупной НИД.
      На основе даже краткого перечисления состояния и недостатков развития НИД в стране можно сделать вывод о том, что НИД отнюдь не выполняет своих функций повышения эффективности научного поиска и внедрения НТИ в производство и другие сферы социальной деятельности. НИД в основном представляет собой ретроспективную деятельность с помощью устаревшей техники. В результате автоматизация НИД и формирование государственной автоматизированной системы НТИ (ГАСНТИ) не может до конца этого века существенно повысить наукоемкость экономики и социальной сферы в силу использования устаревшей техники и технологии, неполноты и несвоевременности информирования. Необходима коренная перестройка НИД на основе перспективно ориентированной методологической концепции научно-информационного обеспечения ускорения социально-экономического прогресса - ведь НИД должна занять лидирующее место в процессе информатизации общества. Можно только присоединиться к точке зрения авторов, справедливо подчеркивающих, что "общество, которое своевременно не вступит на путь информатизации, рискует безнадежно отстать от развитых стран, впасть в информационную зависимость от них. Поэтому курс на информатизацию страны объективно должен стать одной из центральных линий в зримой перспективе перестройки..." [60]
      3. Научная информация, ускорение, интенсификация
      Как правило, под социальной информацией имеют в виду любые сведения, функционирующие в обществе, которые в ходе информатизации так или иначе постепенно начинают восприниматься и перерабатываться электронно-кибернетической техникой. С точки зрения специалиста в области ЭВМ, содержание социальной информации безразлично для "технического" движения ее (хранения и переработки). Однако для общества важна не всякая информация, а лишь та, которая адекватно отображает действительность, соответствует отображаемому объекту. Таковой прежде всего является научная информация, хотя к ней, конечно, вся со
      63
      циальная информация не сводится. Это существенно усиливает роль первой, способствуя саентификации всех областей человеческой деятельности. На наш взгляд, именно научная информация представляет собой содержательную основу информатизации общества: ведь использование научной информации служит базой для решения проблем в любых сферах деятельности с целью повышения их эффективности, результативности.
      "Эффективный механизм" использования научной информации состоит в том, что благодаря ее получению можно выбирать и внедрять в производство наиболее эффективные варианты и проекты, реализация которых обеспечит максимальную экономию материальных средств и ресурсов. В принципе сама идея информации, которая в одном из наиболее распространенных вариантов понимается как устраняемая неопределенность, уже имплицитно содержит в себе идею экономии и повышения эффективности. Когда человек получает сообщение, снижающее неопределенность состочния его сознания, он далее действует в соответствии с полученным знанием, экономит массу усилий, средств, энергии, времени, которые могли бы быть попусту растрачены, если бы этой информации не было. Получение истинной информации сокращает число вариантов действий и затрат материальных ресурсов, которые человек вынужден предпринимать при отсутствии информации (либо вообще сводит их к одному), что способствует росту производительности труда, его экономии. Поэтому полностью справедливы слова К. Маркса о том, что: "с общественной точки зрения производительность труда возрастает также с его экономией. Последняя включает в себя не только экономию средств производства, но и устранение всякого бесполезного труда" [61].
      Наука, научное знание способствуют выбору верных средств и путей социальной деятельности, ведущих к положительному результату в решении тех или иных проблем. В ходе научной деятельности, носящей преимущественно информационный характер, происходит предварительное распределение направлений и областей поиска. Из всего мыслимого множества путей и средств деятельности выбираются наиболее рациональные методы и направления. Тем самым отсекаются неперспективные, неэффективные пути и социальная деятельность ориентируется в оптимальном направлении.
      Информационная эффективность науки связана с тем, что научные принципы, рекомендации и правила опираются на знание универсальных, общенаучных и частнонаучных законов. Любой закон (в том числе и весьма общие законы) содержит информацию, это хорошо известно. Правда, более общие законы оказываются и более неопределенными, а значит они отражают меньшее количество информации, чем менее общие законы, однако это является не только их недостатком, но и определенным преимуществом, ибо они распространяются на больший круг явлений.
      64
      Выявленные общие законы ограничивают разнообразие, устраняют неопределенность. Общие законы несут в себе часть информации, заключенной в более частных законах, поэтому вполне естественно пользоваться ею при познании частных законов и процессов. Информация, заключенная в общих законах, преобразуется в познании частных законов в информацию метода. Значит, в методе уже заключена часть информации о предмете и даже результате исследования. Утилизация ее существенно экономит время, средства и творческие усилия, предотвращает поиски вслепую, многие неверные пробы и ошибки. Самым эффективным методом и направлением поиска оказывается тот, который за счет своего информационного содержания способствует наибольшей экономии всех затрат и ресурсов социальной деятельности при получении искомого результата.
      Конечно, и на получение информации приходится затрачивать определенные средства, усилия, энергию. Это вполне естественно. Ведь информация как свойство материальных систем вообще не существует без своих вещественных или полевых носителей, независимо от того, где имеют место информационные процессы - в человеческом мозге или в электронно-вычислительной машине. Однако на эти информационные процессы тратится гораздо меньше энергии и материальных ресурсов, чем на те реальные процессы в общественном производстве, которые моделируются с помощью информации (и тем меньше, чем больше степень информатизации общества). Например, экономический эффект, который дало внедрение в сельскохозяйственное производство высокоурожайных сортов, уже давно оправдал все затраты на сельскохозяйственную науку (и не только на нее). С социально-экономической точки зрения развивать науку и вообще всемерно субсидировать развитие информационных процессов и систем выгодно, поскольку это не просто способствует социальному прогрессу, но и ведет к существенной экономии материальных ресурсов и затрат в процессе интенсификации общественного производства, значительно повышает его эффективность.
      Несмотря на то, что наука не сводится к знанию и информационным процессам, а представляет собой вид социальной деятельности (то есть имеет и материальную сторону), ее основной продукт - научная информация - в силу своей природы в принципе способна, устраняя неопределенность, вести к внедрению новых эффективных средств, давать экономию материальных ресурсов. Ресурсосберегающая роль информации оказывается особо важной в связи с тем, что дает о себе знать ограниченность ряда материальных и людских ресурсов, необходимых для развития общественного производства. Многие такие ресурсы близки к исчерпанию уже в ближайшие годы или десятилетия и поэтому наличие достоверной научной информации может способствовать не только их дальнейшей экономии, но и поиску иных ресурсов и факторов интенсивного развития, более рациональной организации производства.
      65
      Можно сказать, что информация является универсальным средством экономии любых ресурсов и средств и главное - экономии рабочего времени. А ведь "к экономии времени,- отмечал К. Маркс, - сводится в конечном счете вся экономия" [62].
      Информация помогает сберегать время. Это особенно важно для научной деятельности, где сбор необходимой информации без хорошо налаженной информационной службы отнимает не менее половины рабочего времени ученого. Понятно, что освобождение его от малотворческого этапа сбора информации позволяет повысить творческую продуктивность, производительность труда, эффективность всей научно-исследовательской деятельности, не считая того, что появляются новые возможности для отдыха, для дальнейшего всестороннего и гармоничного развития личности.
      Когда говорят об экономии времени, то этот процесс отождествляют с ускорением прогресса. Речь прежде всего идет о повышении темпов экономического роста, то есть о повышении экономической эффективности производства. Подобное понимание ускорения вытекает из осознания наличия застойных явлений - бюрократического механизма торможения, консерватизма, инертности, застылости форм и методов деятельности, неблагоприятных тенденций в экономике и социально-духовной сфере. Все это сдерживало общественный прогресс и ныне квалифицируется как явление замедления в развитии страны. После всестороннего анализа положения в народном хозяйстве и других сферах общественной жизни была выработана альтернативная динамическая стратегия, дающая импульс движению вперед. Ускорение в этом наиболее простом, темпоральном понимании - это черта развития, противоположная замедлению. Причем такое значение ускорения характеризует не только темпы экономического роста, но и развитие других социальных процессов, где важно усилить динамизм и рост результативности. В указанном смысле ускорение темпов - характеристика всех видов социальной деятельности и прежде всего потому, что нельзя повысить темпы экономического роста, не перестроив в духе требований времени другие сферы деятельности.
      Однако было бы слишком примитивно сводить суть понятия ускорения только к темпоральному его значению. Второй и главный смысл понятия ускорения новое качество роста. Основное его содержание имеет экономическую и социальную составляющие. Экономическая - это всемерная интенсификация производства на основе научно-технического прогресса, структурная перестройка экономики, эффективных форм управления, организации и стимулирования труда. Социальная - это всемерное совершенствование общественных отношений, обновление форм и методов работы политических и идеологических институтов, решительное преодоление негативных явлений и последовательное утверждение принципов социалистической справедливости и демократии.
      66
      Здесь выделены лишь наиболее важные задачи ускорения развития, отмеченные в Политическом докладе ЦК КПСС XXVII съезду партии. Однако их гораздо больше, причем в ходе развития будут ставиться все новые. И в методологическом плане важно подчеркнуть не столько масштабность и многообразный характер задач ускорения, сколько связь ускорения с качеством.
      Для того, чтобы выделить этот второй, гораздо более важный смысл понятия ускорения, мы назовем его в отличие от темпорального и в этом смысле "количественного" "качественным". Ведь перестройка всей социальной деятельности, ускорение социально-экономического развития преследуют цель вывести наше общество на более высокие качественные рубежи. Поэтому ускорение следует понимать и во втором - качественном - плане как рост самого качества даже при условии сохранения прежних темпоральных характеристик. Совершенно очевидно, что если за один и тот же срок получают два результата, но один из них выше по качеству, то в последнем случае можно говорить о "качественном" ускорении.
      Связь качества и ускорения - диалектическая: качество роста предполагает и рост качества, прежде всего качества продукции. Более высокое качество продукции позволяет решить также проблему темпов роста и увеличения эффективности производства как все более полного удовлетворения разумных социальных потребностей.
      Столь глубокая, взаимная связь качества (как продукции, так и всей деятельности) и ускорения, естественно, предполагает всемерное использование качественных факторов в реализации стратегии ускорения. То есть речь идет о том, что концепция ускорения связывается с теорией интенсивного пути развития. Новое содержание концепции ускорения заключается прежде всего в том. что рост темпов и качество роста должны достигаться на принципиально иной, чем ранее, основе - на базе всесторонней и последовательной интенсификации. На XXVII съезде КПСС Н. И. Рыжков подчеркнул: "Наша экономика вышла на такой рубеж, когда она может развиваться, и развиваться быстро не за счет все большего наращивания ресурсов, как это было раньше, а путем всесторонней интенсификации производства - интенсификации по всему фронту" [63]. Будут приведены в действие все формы и направления интенсификации: и те, которые ведут к росту производительности труда, и те, которые уменьшают фондоемкость и материалоемкость, и другие, в конечном счете повышающие эффективность производства. Наряду с переводом на интенсивный путь развития отдельных отраслей ставится задача вывести на интенсивный путь развития народное хозяйство в целом.
      Но опять-таки следует говорить не только об экономической стороне стратегии ускорения. Если ускорение - это повышение темпов и качества развития всех сфер социальной деятельности, то и переводу на интенсивный путь развития подлежит не только народное хозяйство, но и вся социальная деятельность. Как видим, процесс интенсификации по содержанию также выходит за преде
      67
      лы своего наиболее разработанного учеными, экономического аспекта, обретая тем самым социальную всеобщность и всесторонность. В этом новая грань понимания интенсивного пути развития, его имманентной связи с ускорением. Приоритет интенсивного пути развития, конечно же, принадлежит материальному производству, от которого расходятся "волны интенсификации" в другие сферы деятельности, приводя к ускорению их развития.
      Новое понимание интенсивного пути развития делает его очень близким понятию перестройки как глубокого, коренного преобразования в любых сферах социальной деятельности, как качественного изменения на пути прогресса [64]. Если в понятии интенсификации на первый план выходили источники и факторы развития, то в понятии перестройки речь идет о самом качественном преобразовании деятельности. Но факторы и источники интенсификации имеют качественный характер, а их использование в конечном счете ведет к глубоким качественным преобразованиям, то есть перестройке деятельности.
      Вот почему, независимо от вида деятельности, ускоренное движение по пути прогресса возможно главным образом через вовлечение качественных факторов, интенсивное развитие и перестройку. Следовательно, интенсификация производства будет вызывать возникновение и расширение перестройки других сфер социальной деятельности и сопрягаться с ними. Наряду с движением интенсификации от односторонней и частичной к всесторонней и полной происходит распространение интенсификационных процессов на все сферы деятельности.
      В интенсификации обычно выделяют введение в действие качественных факторов, умножение их, соединение в рациональную систему, позволяющую повысить эффективность. Вместе с тем уже первый этап ведет к экономии ресурсов и ускорению развития. Однако экономия имеет самостоятельное значение, способствуя выявлению качественных факторов и выдвижению их на первый план (поскольку происходит минимизация количественных параметров). К. числу факторов интенсификации, в которых органически соединяются качественная новизна и экономия ресурсов, относится информация. Именно в этом системном единстве проявляются приоритетность и значимость процесса информатизации. Существенная черта этого процесса - все большее увеличение разнообразия во всех сферах деятельности людей и поэтому здесь информатизация и интенсификация представляют имманентно взаимосвязанные тенденции социального прогресса.
      На это уже обращал внимание А. Тофлер. По его мнению, в ходе предыдущих - агрикультурной и промышленной - революций произошли определенная бюрократизация, стандартизация, централизация, стремление к увеличению размеров, отмирание индивидуальности, разнообразия, короче говоря, "массовизация", уменьшение разнообразия. Очевидно, что подмеченные черты - -это приметы преимущественно экстенсивного развития [65].
      68
      Переход к интенсивному развитию, стремление ко все большей системной многофакторности интенсификации обязательно приводят к увеличению разнообразия во всех аспектах. Причем, по Тофлеру, это прежде всего будет связано с информатизацией общества, благодаря которой социосфера обратится к разнообразным новым факторам и источникам экономического роста, что ликвидирует рутинное однообразие стандартной организации, присущее экстенсивному развитию.
      Сам по себе переход от экстенсивного к интенсивному развитию - это процесс революционной перестройки экономики и других сфер социальной деятельности. Для понимания такого рода процессов важно выявить их связь с понятием эффективности. Ведь перестройка предпринимается не ради простого изменения. Смысл ее в повышении эффективности, что должно привести к ускорению развития.
      Об этом можно судить по изменению эффективности того или иного вида деятельности, главного критерия ускорения-прогресса. В конечном итоге введение качественных факторов в производственную деятельность и ее перестройка преследуют цель повышения экономической эффективности. Но это возможно в том случае, если использование ресурсов и затраты не будут расти быстрее результатов. То есть сам рост экономической эффективности обусловливает требования к процессу интенсификации, его рационализации. В какой-то мере рационализация производства, да и любой социальной деятельности, в смысле роста эффективности предопределяет сам процесс этой рационализации, переход на интенсивный путь развития. Ведь вовлечение в производственный процесс количественных факторов, все большее наращивание использования ресурсов в принципе не должны вести к росту эффективности (сколько вложено, столько и получено, если при этом не происходят качественные изменения в процессе производства).
      Эффективность с этой точки зрения вообще увеличивается только тогда, когда включаются качественные факторы, иными словами рост эффективности возможен лишь в случае качественных изменений.