– Согласен.
      – Вот. Хорошо, что мы мыслим в унисон. Времени уйдет – бездна. А там… – последовал тычок большим пальцем в потолок. – Там желают… Впрочем, почему «там»? Будем конкретны. Хозяин хочет видеть конкретный результат в самое ближайшее время. То есть главного, наизлейшего, резидента оставим в покое, пусть себе живет пока… хи-хи… А займемся мелочью пузатой. Которая больше всех гадит… Вы зачем на часы смотрите? Куда-то спешите?
      – Хочу до вечернего борта в Прохладный успеть, на базар, – конкретно, начистоту ответил Иванов – не без умысла, вообще говоря. – Коньяк взять, пива и кое-что из жратвы. У нас там все втридорога…
      – О! – озаботился представитель. – Предметно! Базар – это да, это… Не понял! Что значит «из жратвы»? Что, наш механизм стимуляции не работает?!
      Иванов посмотрел вверх, пару раз моргнул и опять задумался: как бы теперь объяснить, чтобы без особых последствий и в то же время с пользой для дела? Как этому цивильному умнику растолковать суть армейской специфики?
      Конкретный парень Витя, когда знакомился, сразу обозначил свое мнение по данному вопросу: человек – это такая животная, которую надо конкретно заинтересовать, чтобы чего-то от нее добиться. За просто так никто работать не будет, это социалистическая утопия, а мы реалисты. Значит, будем стимулировать.
      Стимулы бывают отрицательные и положительные. Первые Витя сразу отринул, не ввиду душевной мягкости, а сугубо из соображений целесообразности. «Не будешь работать – замочим» в данном случае не проходит по двум статья. Во-первых, угроза нереальная, так что и послать могут. Во-вторых, это общеизвестный факт: отрицательный стимул (если только это не яростная борьба за жизнь перед лицом неизбежной гибели) изначально предполагает прочное отсутствие творческого подхода к решению задач. Значит, что? Остается только положительное стимулирование.
      Механизм положительного стимулирования выработали быстро, на лету, что называется, но… в разумных пределах, ограниченных ведомственной спецификой. Членам команды обещали:
      – выдать «подъемное пособие», как при нормальном переводе к другому месту службы;
      – закрывать по тридцать суток «боевых» за месяц(!);
      – по итогам работы команды выплатить премию в размере от десяти до сорока должностных окладов и окладов по в/зв;
      – выдать каждому по три полных укладки , на выбор;
      – на неделю вперед выдавать на каждого двойную спецназовскую «Норму № 9» (сухпай);
      – обеспечить всех комплектами связи «Кенвуд», по окончании выполнения задач комплекты списать и оставить в личном пользовании членов;
      – в случае особых успехов деятельности команды обеспечить каждого члена жилплощадью по месту проживания семьи (либо в населенном пункте, где располагается ППД их частей).
      Для самого Иванова был предусмотрен отдельный стимул: трехкомнатная квартира в Москве и генеральская должность в Центральном управлении. Даже намекнули, кого конкретно из ныне здравствующих генералов подвинут.
      Вот. Вроде бы неслабо, но пока что все в проекте. Для тех, кто не в курсе, поясняю: выбить что-либо у тыловиков и финансистов для какого-то там временного подразделения и в обычном порядке – проблема. А если сверх нормы и нестандарт – ну очень большая проблема! Тыловики, хитрые товарищи, упорно игнорируют такие вот временные единицы, надеются, что они скоро самопроизвольно рассосутся или всех поубивают и никому ничего давать не нужно будет. И держатся при этом, как герои панфиловцы. Типа, ни шагу назад, отступать некуда, позади – склад и касса…
      – Сергей Петрович?
      – Ммм?
      – Что вы мычите? Я жду конкретного ответа: механизьма работает или как?
      – Гхм… Механизьма, видимо, работает, но… пока что со скрипом и большими задержками. Однако мы к такому положению вещей привыкшие, и само по себе это ничего не…
      – Ага! – Представитель воинственно нахмурился и молниеносно обнажил золотой «Паркер». – Саботаж? Так я и думал! А ну, кому там служить надоело?!
      – Если желаете вконец осложнить мне существование, извольте, я дам вам фамилии основных негодяев, – смиренно потупился Иванов.
      – Не понял? – «Паркер» хищно завис над листком качественной финской бумаги и с сомнением качнул пером справа налево. – Что там за дела такие?!
      – Вы ворветесь, как бегемот в ювелирный бутик, шашкой помашете, а потом уедете обратно. А мне с ними жить. Мне же потом ни одной пуговицы не выдадут ни на одном армейском складе! У них же корпоративная спайка, это мафия! Вы человек конкретный, ответьте объективно: а что там у нас насчет борьбы с мафией?
      – Мафия бессмертна. – Витя заметно погрустнел – сразу все схватывает, влёт, даже пары секунд для анализа не нужно! Вот что значит – государственный муж… – Насчет борьбы – ничего у нас там… И что же теперь делать? Я же понимаю, нет конкретного стимула – нет работы. Эмм… Обходные пути имеем?
      – Безусловно. – Иванов этак по-свойски подмигнул. – Дайте команду, пусть вам все сюда доставят. Лично вам. А потом дайте команду, пусть спецгрузом – в Ханкалу, на мое имя. А мы заберем.
      – Из Ханкалы – сюда?
      – Ага.
      – А отсюда – в Ханкалу?!
      – Гхм-кхм… Вы удивительно тонко вникаете в суть…
      – Да ладно вам прикалываться! Гхм… Ай-я-яй… – И без того румяные щеки представителя стали багровыми. – Вот дела… Черт-те что, какой-то онанизм получается… Туда-сюда, обратно, о боже, как приятно… По-другому никак?
      – Ну, разве что вы лично удостоите нас своим визитом и на месте…
      – Ну уж фигушки! – Витя с поразительной ловкостью соорудил кукиш и ткнул им в окно. Дескать, неконкретно Иванову, а так, в качестве наглядного пособия, для общего пользования. – Уж лучше вы к нам! В принципе лично для меня – никаких проблем, вертолеты казенные, солдаты бесплатные, пусть возят, грузят… Заметано! Договорились.
      – И на будущее: паек каждую декаду – таким же макаром. – Иванов опять подмигнул. – Ммм?
      – Да куда от вас денешься! – «Паркер» представителя таки нашел себе дело, стремительно черканул пару строк на хорошей бумаге. – Вот. Забудьте об этой проблеме. Считайте, она уже решена. Так… По организационным у нас все?
      – Считаю, что видеться раз в пять дней нецелесообразно, – воспользовавшись ситуацией, слегка обнаглел Иванов. – Личного «борта» у меня нету, так что Ханкала – Моздок – Ханкала – как раз минус один рабочий день. Нам оно надо?
      – Но мне нужно держать руку на пульсе… Хотя, разумеется, терять время в ситуации, когда каждый день на счету… А как лучше?
      – А раз в декаду. Приурочим к отправке пайка. Как раз и сопровожу, чтобы не поперли чего по дороге.
      – Резонно. А если вдруг что-то срочное? Вы же понимаете, мы не можем пересылать нашу тему по шифрованной связи…
      – А у вас «GSM»? – Вконец оборзевший Иванов бесстыдно кивнул на два мобильника, торчащие в подставке на столе.
      – А у вас?
      – У меня – дубль пусто. Мне вообще не по деньгам. Да и не надо. До сего момента как-то не нуждался…
      – Ну вы гусь, Петрович! – Представитель восхищенно покачал головой – оценил лихость собеседника. – Нате. Пользуйтесь. У меня тут оборудована компактная станция спутниковой связи, так что добьет из любого угла. Если оправдаете доверие, подарю совсем. Это стоит того.
      Один из мобильников перекочевал в нагрудный карман Иванова и тотчас же обиженно запиликал, словно сетуя на свою незавидную судьбу.
      – Сутки не отвечайте, я перезвоню всем своим, скажу, чтобы забыли этот номер. Нате вам запасную карту. Общаться только по делу, следующую карту покупаете сами. Договорились?
      – Спасибо, с вами приятно работать.
      – Не подлизывайтесь. Вы не представляете, какой я сатрап! Впрочем, будет повод, увидите… Да, кстати, я хоть и сатрап, но польза от меня имеется. Вот у вас там Лиза Васильева есть… Так вот, комплект спецтехники, к которому она придана, вам подбирали лично по моему указанию. Так что все, что у вас есть хорошего, – этим вы обязаны лично мне. Цените, без моего вмешательства вам «жучка» паршивого не выдали бы!
      – Спасибо, ценим.
      – Спасибо, за «спасибо»… Итак, по организационным у нас все?
      – Теперь – да.
      – Очень хорошо. Давайте к делу, а то вам еще в
      Прохладный надо. Итак, вернемся к нашим баранам. Если будет позволительно этак вот – о резидентуре…
      В целом, у Иванова сложилось о Вите хорошее впечатление. Нормальный парень, целеустремленный, пробивной, гибкий, без вельможного чванства… В общем, такие как раз и двигают историю. В какую сторону они ее двигают – это уже другой вопрос. Это мы потом узнаем, когда через двадцать лет рассекретят ряд документов. Но до этого еще дожить надо, а вот сейчас, сию минуту, представитель Иванову нравился. Подлечить один пунктик – вообще цены бы ему не было! Пунктиком Вити была резидентная сеть иноразведок на Кавказе.
      – Наша задача – выявить и уничтожить… – Вот так примерно была обозначена цель создания команды. – Потому что от них исходит основная угроза, они наносят основной ущерб. Это они там все время баламутят…
      Выдвигая идею создания команды, Витя руководствовался простым практическим соображением: есть резидент – значит, есть и сеть. Сам по себе, без сети, резидент как нуль без палочки. А в числе агентов обязательно должны быть завербованные военные либо сотрудники спецслужб. Вот с них и надо начинать, что называется, изнутри…
      Иванов – потомственный контрразведчик с солидным стажем оперативной работы, в сторону иностранных резидентов дышал ровно. Он считал так: безусловно, Кавказ всегда был и остается местом средоточия конфликтных интересов ряда стран. Допустим, Турции, Ирана, Арабских Эмиратов и вездесуще-загребущей Великобритании. Естественно, они ворон не ловят, и присутствие их разведок здесь даже не обязательно доказывать, можно воспринимать это как аксиому. И, понятное дело, уж коль скоро они тут присутствуют, то обязательно каким-то образом функционируют во вред Российской империи. Хотя бы для того, чтобы оправдать свое присутствие, показать хозяевам свою нужность.
      Другой вопрос: степень вредности и приносимого ущерба. Иванов, не понаслышке знакомый со многими крупными делами последних лет, мог бы с цифрами в руках в два счета доказать продвинутому представителю, что наибольший вред мы наносим себе сами. Тут все просто и старо как мир. Люди, получающие нищенское жалованье, хотят жить лучше и морально готовы на служебные преступления ради денег. Как показывает практика, происходит это на примитивно-бытовом уровне и зачастую без участия всяких там вредоносных разведок. Военные продают оружие, боеприпасы и сослуживцев в рабство обычным местечковым бандитам, а не каким-то хитромудрым резидентам. Тем же бандитам, только, может быть, рангом повыше, старшие чины за хорошие бабки «сливают» нужную информашку. Всей этой дрянью с переменным успехом и занимаются контрразведка и ФСБ, и пока что ни одного резидента не выловили. Всплывают иногда мелкие рыбешки, под видом журналистов, всяких там хуйлотрастовцев и так далее.
      Вывод же прост: кормить нормально надо, они и не будут гадить.
      Представитель, однако, обозначил свою компетентность в этой части проблемы: да, хи-хи… мы сами – главный резидент, но… Но тут же дал понять, что цель создания команды родилась не спонтанно, тут присутствует стройная система и резидентов ловить мы все же будем!
      Вот так. Иванов, человек мыслящий и дальновидный, ничего доказывать не стал, поскольку почти сразу сформировал для себя основную мотивацию представителя. Скромненькие ушки этой мотивации едва заметно торчали из-за внушительных габаритов официального обоснования намечаемого мероприятия и с первого взгляда, разумеется, видны не были. Но человеку пожившему и местами неглупому нетрудно было сделать вывод.
      Конкретный парень Витя, попросту говоря, хотел на данной миссии конкретно «приподняться». Замшелый неповоротливый монстр (ФСБ со своей ведомственной составляющей – военной контрразведкой) напрягается сутками напролет, тратит огромные средства и людские ресурсы в деле борьбы с мировым шпионажем… Итоги, сами знаете, – практически нулевые. А тут – раз! Свалился откуда-то младой красавец, весь из себя такой продвинутый и продуманный, предложил нестандартный подход к проблеме и при минимальных затратах выдал на-гора результат. Надо ли напоминать, что в нынешней президентской команде каждый член оценивается по конкретным результатам своей деятельности? Не надо, это и так всем известно. Известно также, откуда обычно приходят члены этой команды.
      Витя исключением не был: такие люди на виду, шила в мешке не утаишь. Будучи человеком в меру компетентным по вопросу дня, он не стал искать каких-то нетривиальных возможностей заявить о себе, а попросту копнул в знакомой сфере и напоролся на перспективную, с его точки зрения, разработку. В случае успеха эта разработка сулила весьма неплохие политические дивиденды. Да что там «неплохие», давайте оперировать понятиями представителя, конкретно: фантастические дивиденды! В случае неудачи риск был минимальным, поскольку присутствовала спасительная ссылка на все ту же ФСБ: да, я пытался, но… Сами понимаете, если такая махина не справляется, то что вы от меня хотите, какого-то бывшего майора с какой-то паршивой маленькой командой военных разбойников…
      – Слабого, глухого и слепого побьет каждый. Преступно быть слабым! Пора показать, что у нас есть глаза и уши и… крепкие острые зубы. В числе прочих аспектов, наша основная задача – показать ворогам, что мы не щи лаптем хлебаем, ездить на своей шее не дадим и способны оказать достойный отпор их проискам!
      «…А вот это совсем неконкретно, это на тебя не похоже – такие пошло общие, избитые фразы, – с некоторым огорчением подумал про себя Иванов. – „Сказал бы конкретно, наша задача – обоснованно подтвердить лозунг Хозяина: „…никакие мы не оккупанты и об имперских амбициях понятия не имеем! Мы вообще воюем не с чеченским народом, а с международной экспансией, мощной, хорошо организованной и богато проплаченной!!!“ Мы изобличим резидентную сеть, а Хозяин за это нас крепко полюбит. Точнее, конкретно тебя он полюбит, мы-то тут сбоку припека. И попрешь ты тогда наверх – полным ходом! Глядишь, скоро совбезом командовать будешь…“
      – В общем, по основным аспектам мы определились, – сказал в завершение представитель. – Да, времени прошло немного, но, поскольку ощутимого результата пока что нет… Думаю, следует проявлять в этом вопросе некоторую гибкость, не зацикливаться на направлении, не бить лбом в стену.
      – Не понял? – Иванов не поспевал за быстротой мысли своего оперативного начальника.
      – Ну, пусть наши люди пока работают в том же направлении, а вы тем временем ищите подходы с другой стороны. Какие проблемы? Не получится отыскать нити у нас – зайдем с тыла!
      – Но позвольте! – Иванов был откровенно поражен таким легковесным подходом к делу. – Ваш принцип комплектования команды основан на чем? На неординарных качествах ее членов, предоставляющих им доступ к неформальной, так сказать, низовой информации внутри среды… Разве не так?
      – Да, он основан, – гордо тряхнул головой Витя. – И что с того?
      – Гхм… Но для работы, как вы выразились, «в тылу» нужны совсем другие люди! Наши разбойники в данном случае совершенно неуместны. Нужна глубокая, хорошо проработанная агентура, опытные оперативники…
      – Оперативники! Аперетивники – хи-хи… Ну и много они наработали, ваши оперативники? Назовите мне хоть одну успешную операцию за последние десять лет? Молчите? Правильно, нет такой операции. Мой принцип верен по всем статьям. Мы отобрали действительно неординарных личностей, годных для работы на всех направлениях. И напрасно вы так о своих людях. Я вам намекну – есть такой старый неформальный принцип: «Чтобы поймать одного разбойника, нужен другой разбойник». Видока помните? Вот-вот, это оно самое. В общем, поезжайте и потихоньку заходите с тыла. И помните: я умею быть благодарным…
 

***

 
      …Распорядок команды № 9 был примерно таков: в восьми до двенадцати – боевое слаживание, обед, затем – борьба со шпионами до упора. Хихикать не обязательно, это только выглядит так весело, на самом же деле все было очень серьезно, а местами даже сурово и драматично.
      На необходимости боевого слаживания настаивал гестаповец Петрушин. Точнее, не настаивал, а выдвинул требование в ультимативной форме.
      – Каждый член группы должен с полунамека, почти интуитивно понимать маневр другого члена. Вся группа должна работать в унисон, как единый организм. В общем, пока не буду уверен, что товарищ сзади меня чувствует и не прострелит ненароком мою шершавую задницу, работать не буду.
      – Организм – это да, это верно, – поддержал коллегу разведчик Вася Крюков. – Организм ведь не весь одинаковый. Бывают такие организмы, у которых, помимо рук, ног и головы, еще кое-какая часть есть!
      – Вообще-то нас собрали до кучи, чтобы мы поработали головой, – возразил Иванов, объективно признававший, что парни правы, но не желавший зря тратить время. – И, может быть, за все время функционирования команды нам даже стрелять ни разу не придется.
      – О! Видите – «может быть»! – сразу прицепился внимательный Петрушин. – «Может быть», ага… Не верю я, чтобы в таком деле обошлось без боестолкновений и жестких акций. И вообще, трудно работать головой, если ее тебе прострелит не правильно понявший тебя соратник…
      – Который окажется именно той частью организма, которая называется жопа, – подхватил Вася Крюков. – Правильно, лучше немного позаниматься, чем потом ходить с ног до головы в дерьме. С утра время есть, лучше сейчас поменьше поспать, чем потом всегда спать вечным сном. В нашем деле ведь как: окапывайся как следует, иначе тебя закопают…
      Ну что тут возразишь на такие веские доводы? Пришлось скрепя сердце согласиться и потратить некоторое время, чтобы выбить команде статус единицы «боевого применения» . Потому что заниматься боевым слаживанием в тепличных условиях лагеря Петрушин считал позором.
      С утра команда завтракала, садилась в полном составе на Васин «бардак» и покидала базу. «Бардак» совместно с водителем Вася самовольно прикрепил к команде на все время своего в ней пребывания. А когда Иванов поинтересовался, как он решил данный вопрос с командованием, ответ был таков: никак. Перетопчется командование, «бардак» этот давно списан, типа, взорван, и документы с фотками лежат у зампотеха.
      – Еще на этом чме я не ездил, – вот так Вася выразился по поводу табельного «66-го», даденного команде под транспортные нужды. – Еще я «броник» на дверку не вешал!
      – Правильно, без брони нам – никак, – согласился Петрушин. – Эти уроды вообще что думали, когда такой транспорт нам пристегнули?! Но, по-моему, слово «чмо» не склоняется…
      На первое занятие Лиза накрасила губы и выволокла из кунга свою неподъемную дорожную суму. Джентльменски ориентированный лейтенант Серега тотчас бросился помогать, а психолог Костя поинтересовался:
      – Даме с нами скучно? Дама нас покидает?
      – Задачу не ставили, – флегматично пожала плечиками дама. – Взяла на всякий случай все, что может пригодиться при проведении полевой операции…
      Иванов попросил огласить весь список: и что же, по мнению дамы, может пригодиться? Лиза огласила. Соратники присвистнули и почесали затылки: с таким комфортом им еще работать не доводилось.
      – Надо все это получше спрятать, – решил Иванов. – Это нам вообще вряд ли пригодится, а поломать – бегом.
      – Возьми камеру, снимем тренировку, потом разберем, – посоветовал психолог.
      – И этот тепловизор английский возьми, – попросил Петрушин. – И направленный микрофон. Посмотрим, как эта их хрень работает в наших условиях.
      – А остальное – под замок. – Это Иванов, залезая на броню и протягивая руку Лизе, скомандовал остававшимся на «хозяйстве» братьям Подгузным (те самые прапора, что наконец-то протрезвели). – Если хоть один проводок пропадет – расстреляю!
      – Оп-па! – воскликнул Петрушин. – Вы тоже едете?
      – Что ж я, хуже Лизы? – хмыкнул Иванов. – Если вдруг действительно придется работать не только головой… не хочу быть некой нехорошей частью организма.
      – Это была шутка, – потупился Вася Крюков. – Это не про вас.
      – Так… Как власть делить будем? – озаботился Петрушин.
      – Никак. – Иванов пожал плечами – великодержавные амбиции в список его недостатков не входили. – Стратегия и общее руководство – мое, тактика – твое. Выражаясь понятиями Васи: еще я отделением не командовал!
      – Годится! – облегченно вздохнул Петрушин. – Поехали, отдохнем как следует!
      Понятие «отдых» в мировоззрении спецназовца было извращено до основания. Обычный комбинированный разведрейд (прокатились немного, в пешем порядке обследовали участок, опять прокатились…) по пригородным районам Грозного… это, я вам скажу, такой релакс – закачаешься!
      При таком славном отдыхе в любой момент можно запросто угодить под огонь своих. Естественная реакция каждого военного наблюдателя с оптикой, обнаружившего какие-то левые телодвижения в зоне ответственности своего подразделения: с ходу дать координаты на батарею. Или, ежели нет координат (карта безнадежно испорчена либо проблема с головой – квадрат сосчитать не можем), – дать что-нибудь попроще. Типа, очередь из АГС или зушки.
      Однако, даже если наблюдатели вас проспят, не расстраивайтесь, и без них можно напороться на кучу неприятностей летального свойства. Например, на решающих свои проблемы «духов», которые мирно готовятся к ночным акциям. Или на аналогичный рейд нормального спецназа, который за правило хорошего тона держит валить со всех стволов без предупреждения, а потом обследовать трупы на предмет определения принадлежности. Не говоря уже о реальном шансе на каждом двадцать втором шаге поймать растяжку, табельные ПМН-ПОМЗ-ОЗМ-МОН либо какие-нибудь коварные самоделки. Развалины эти не минирует только ленивый – как с той, так и с другой стороны.
      – Психопатия по клиническому типу, – компетентно заметил по этому поводу Костя Воронцов. – Мои соболезнования, Евгений: тебя воспитывали злые и коварные товарищи. Они тебя жестоко обманули насчет отдыха, отдыхать надо немножко по-другому…
      С элементами боевого порядка определились в ходе первого же занятия. Получился он почти как в американской «Дельте», хотя вышло это ненароком, без злого умысла. Группа «А»: самые шустрые и кровожадные – Петрушин, Вася Крюков и лейтенант Серега. Группа «В»: ленивые старперы – Глебыч и Иванов. И группа «С» – снайперская пара, дипломированный псих Костя и задумчивая Лиза. Вернее, наоборот – Лиза и Костя.
      В ранг снайпера Лизу посвятили коллегиально: дали пострелять из Васиного «вала», оценили на пять баллов и посвятили.
      – Так будет правильно, – пояснил засомневавшемуся было Иванову Петрушин. – Ну и что – спецтехника? Ее шпионские прибамбасины нам когда еще пригодятся! А хороший «ствол» может понадобиться в любую минуту…
      Однако хороший «ствол» новообращенной снайперше так и не дали: отвечающее требованиям обстановки бесшумное оружие было только у лихой троицы, остальные пробавлялись табельным. Увы, программа обеспечения команды достойной экипировкой пока что буксовала. Надо было продумать, как поделикатнее нажать на жирных тыловиков сверху, чтобы и делу не повредить, и результат получить…
      При отработке слаживания действовали просто и без затей. По порядку перемещения первой следовала группа «А», вслед за ней – прикрытие (группа «В») и совсем на отшибе – снайперская пара. Насчет обнаружить МВУ (минно-взрывное устройство) хлопцы из троицы и сами были не промах, а если требовалось обезвредить что-то особо вредное либо возникала нужда в экспертной оценке степени опасности устройства, приглашали Глебыча. Впрочем, к услугам мастера прибегали редко, в основном попадались рутинные растяжки, рабоче-крестьянские самоделки и «лягухи», которые старательно обходили стороной, помечая лоскутами.
      Группа «С» вообще простаивала. Костя с Лизой торчали поодаль, вели наблюдение в бинокли и заумно беседовали на философские темы. Психолога определили стрелком прикрытия к даме вовсе не из-за хилости либо крайней непригодности – насчет пробежаться по пустошам и пострелять исподтишка некурящий крепыш запросто дал бы фору старперам из второго эшелона.
      Тут, сами понимаете, все дело было в личности дамы. Иванов предупредил всю честную компанию: девчонка в принципе нормальная, умненькая и личиком пригожа, но иногда того… балует, в общем. На досуге имеет обыкновение отстреливать мошонки наиболее ретивым ухажерам. Тут с пониманием надо отнестись, у каждого свои слабости. Так что, хлопцы, делайте выводы…
      Компания выводы сделала. К Лизе относились дружелюбно, но подчеркнуто «однополо» и с некоторой опаской, а наедине с ней вообще старались не оставаться! А Косте сказали:
      – Ты у нас первый псих на деревне, вот и давай… проводи с личным составом реабилитационную работу…
      Если с тренировками и прочими организационными штрихами проблем не возникло, то по основному направлению деятельности поначалу наметились некоторые нюансы.
      – Не понял? Нас что, собрали, чтобы мы за своими сексотили? Вы. вообще за кого нас держите, полковник?!
      Вот так выступил на первом же рабочем совещании гестаповец Петрушин, когда Иванов довел до них цели и задачи команды.
      – Ну-у-у, Сергей Петрович! Еще я на своих не стучал! Еще я барабаном не работал!!! – немедленно поддержал боевого брата самобытный Вася Крюков.
      Логическое обоснование первостепенной важности и актуальности задачи успеха не имело. Предатели, шпионы, вражеские происки? Резидентура? У нас что – тридцать седьмой на дворе? Или, может быть, мы на стратегическом объекте, утечка информации с которого мгновенно спровоцирует ядерную войну?! Нет, мы понимаем, менять боеприпасы на хавчик и водяру – нехорошо. Никто не спорит. Уроды они, уроды… А то что офицерские семьи с голодухи пухнут, ходят в тряпье и ютятся в сырых общагах, впятером на девяти метрах… это хорошо?!
      – Гхм-кхм… – Глебыч укоризненно покачал головой. – Мин не вижу. Если устанавливать или обезвреживать ничего не надо, на фига меня взяли?
      Лиза с лейтенантом Серегой синхронно смотрели вдаль, но каждый по-своему. Лизе было абсолютно по тулумбасу, кого выслеживать, вязать и исполнять. Тонкие пальчики ее привычно ласкали кобуру табельного оружия, на губах блуждала загадочная улыбка. Предатели и резидентура – это хорошо. Поймать, допросить, расстрелять, дать соседским солдатикам сигарет и сгущенки, чтобы закопали…
      А в задумчивом взоре лейтенанта сквозило горькое разочарование. Лейтенант пришел воевать, в чистых зеркалах души его легко читалась тоска по лихим операциям, жажда крови и желание видеть множество теплых трупов определенной национальности. Выявлять предателей ему явно не хотелось. Зачем, спрашивается, собрали в кучу таких головорезов, если предстоит заниматься рутинными задачами особого отдела?
      Такой подход к проблеме Иванова здорово огорчил. Разве можно при таком отношении к делу рассчитывать на творческую работу?
      – Мотивация недостаточная, – подсказал психолог Костя. – Последовательность обоснования построена неверно. Налицо глобализация, цепочка «отдельные факты – тенденция» не прослеживается. Надо конкретно, с фактами в руках: Иванов неплохой парень, но вот он скурвился и сделал то-то, вследствие чего произошло то-то… Иванов – это не вы, это собирательно. Но желательно показать конкретный ущерб, чтобы высветить значимость…
      Иванов общей информацией располагал, но конкретикой не владел, за время пребывания в тылу немного отстал от жизни. Поэтому правоту психолога сразу признал и не стал начальственно вставать на дыбы (с такими типами это все равно без толку!).
      – Ладно. Понял, перехожу на прием. Не разбегайтесь, подождите меня. Попейте пока чайку, я быстро…
      …и прямым ходом отправился в отдел. За фактами.
      Однако быстро не получилось. Иванов не совсем верно выбрал время для визита и напоролся на своего прежнего сослуживца и начальника – Вахромеева, который в настоящий момент состоял в должности начальника контрразведки объединенной группировки. Вахромеев заглянул в отдел с проверкой и как раз устраивал разнос так же не вовремя прибывшим с докладами полковым особистам.
      – Что вы мне Смерш упоминаете? «Полномочия», «авторитет», «возможности»! Да во времена Смерша вас бы расстреляли за преступно халатную бездеятельность! Враг мимо вас даже не проползает – пешком ходит, ухмыляется! Вы куда там смотрите?! Да у вас боеприпасы вагонами продают, людьми торгуют, вовсю сотрудничают с бандитами!!!
      Полгода назад его перевели в центральное управление на вышестоящую должность, где он неплохо окопался и прилежно пер в гору. Имелась подтвержденная информация, что по возвращении из командировки товарищ; получит первую большую звезду на беспросветном погоне.
      – А-а-а, Петрович! Вот радость-то! Живите, бездельники, друга встретил! Пошли ко мне, вспомним былое. Я тебя коньяками поить буду и балыком кормить – недавно из Кизляра приехал…
      К кизлярскому коньяку Иванов отнесся индифферентно, самому недавно презентовали канистру. А странным радушием прежнего начальника был немало удивлен. «Друга встретил»! Откуда что берется? Особыми друзьями они никогда не были – так, приятельствовали под долгу службы, все-таки в одном кабинете три года сидели. Вахромеев всегда с некоторым напряжением относился к коллеге, а когда тот стал подчиненным, вообще стал откровенно его недолюбливать. И в принципе было за что. Судите сами, каков подчиненный: вольнодумец, до странности либерален с младшими по званию и должности, в то же время никогда не гнется под вышестоящих и в любой момент, что называется, с полоборота, готов вступить в начальством в конфликт на предмет защиты чести и личного достоинства – невзирая на последствия. И все время намекает, что вот лично он умница, а кто-то – наоборот… И не прощает вельможных глупостей! Ну как такого любить?
      «Пообтесался, что ли, на новом месте? – задумался Иванов. – Или… или ему от меня что-то надо?»
      Второе оказалось вернее. За коньяком, вроде бы между делом, ненавязчиво этак, Вахромеев пытался вникнуть в цели и задачи странной штатной единицы, доверенной в командование бывшему подчиненному. Иванов про себя ухмыльнулся и, руководствуясь профессиональной осторожностью, «колоться» не спешил.