– Гхм…
      Подпрыгнул от неожиданности, обернулся, смотрю – сидит на краю окопа, ногой болтает. Я от такой дрянной шутки на мгновение даже дар речи утратил.
      – Не заметил?
      – Ну ты… Ты просто моральный урод, Василий! Разве можно так людей пугать?
      – Значит, пока годен еще. Не потерял квалификацию…
      Страшный человек наш Васятка. Если мальчугана вышибут из армии за скверное поведение и начнет он от безысходности промышлять на гражданке тем, к чему привык за последние десять лет… Можно лишь горячо посочувствовать цивильным ребятам, на которых он будет охотиться. Тут ни секьюрити не помогут, ни самые передовые системы охраны…
      В подобном мероприятии я участвовал впервые. В рейды ходить и в засадах сидеть доводилось, но это были войсковые операции с кучей народу, отработанным взаимодействием и соответствующим обеспечением. А вот так, вдали от подразделения, без прикрытия, вдвоем на вражьей территории, – не приходилось. Чувствовал я себя подлодкой в автономном плаванье. Всплывешь не там, где надо, – моментом засекут, и экстренное погружение не поможет, забросают глубинными бомбами!
      – Ты ночью бодрствуешь, я – днем, – поделил смены Вася. – Хорошей охоты…
      И полез в спальник, устраиваться на ночлег.
      – Это почему так? – возмутился я. – Я в этом деле чайник, а ночь – самое опасное время!
      – Самое опасное время – день. Если днем не засветился, ночь – самое зашибись время, – возразил Вася. – Никто тебя не заметит ночью. А ты, чайник, блин, все равно заснуть не сможешь. Вот и бодрствуй. Только НСПУ не тронь.
      – Я, между прочим, не первый год в армии, – слегка обиделся я. – Меня этим вашим НСПУ еще в училище пользоваться научили. Чтобы не было зеленого отсвета, надо сначала прижать к глазу, потому включать…
      – Не хочешь, чтобы засекли, – не тронь. – Вася был непреклонен. – Все время об этом думать не будешь. Сосредоточишься на обстановке, отвлечешься – и на тебе, зелень на щеке. В принципе и так видно, если как следует приглядеться, и приборов не надо.
      – Это, может, тебе видно! Ты посмотри, темень кругом, как у негра где!
      – Хм… Ну ты сказанул – у негра. Бывало и понегрее, это еще не та темень! А не видно – слушай лучше. Уши в порядке?
      – В порядке.
      – Ну и зашибись. Хорошей охоты…
      И в самом деле – не заснул я. Было мне, братцы, зябко, жутко и морочно. Ночь холодная, сырая, до костей пробирает – Вася-то в спальнике, ему хорошо… Не видать ни фига, темень – хоть глаз выколи. Ночные птицы зловеще кричат, где-то совсем вдалеке какие-то дикие животные воют – злобно так, душераздирающе… В селе огоньки вспыхивают, перемещаются, загадочно, многообещающе… По какому поводу, спрашивается, вспыхивают, чего перемещаются?! Не по нашу ли душу? Кругом какие-то шорохи, шуршанье, все казалось мне, что ползет кто-то прямо к нам… В общем, как волосы дыбом встали в самом начале смены, так до самого утра и торчали.
      А Вася, гаденыш, свернулся калачиком в спальнике и уже спустя пять минут этак уютно засопел. Он у нас не храпит, но, когда погружается в фазу глубокого сна, начинает тихонько сопеть, как обожравшийся хомяк. Я несколько раз, как совсем муторно на душе становилось, тихонько толкал его.
      – Отвали! – бормотал бесшабашный разведчик сонным голосом. – Дай поспать, не мешай…
      Под утро, часов в пять, Вася самостоятельно проснулся и скомандовал:
      – Собирайся потихоньку, переезжаем.
      – Куда? Зачем?
      – Надо. Рядом тут.
      – Не вижу смысла. Тут все отлично оборудовано, замаскировано, обжито… Пришли мы незаметно, никто нас не засек. Чего тебе еще надо?
      – Мы – незаметно, – согласился Вася, продолжая сворачивать спальник. – Но до нас тут сидели другие. Как они себя вели здесь, мы не знаем. И вообще, нельзя так долго торчать на одном месте. Это… это просто неприлично! Надо уважать врага. Давай, собирайся, надо до свету успеть…
      Я не стал спорить – Вася разведчик, ему виднее. Собрались мы, увязали вещмешки, сняли масксеть и поползли. «Переехали» метров на двести влево и чуть ниже – Вася заранее позицию приглядел. С полчаса поработали лопатками, там небольшая котловина была, но требовалось чуть дооборудовать. Натянули сеть, срезали несколько веток в кустах – бойницы проделали для лучшего обзора.
      – Я отползу, как светать начнет – посмотрю, – сказал Вася, выбираясь из нашего убежища. – Ты не скучай тут.
      Через полчаса начало светать. Вася приполз, опять по-армянски, сзади.
      – Я тебя заметил, – мстительно сообщил я. – Шуршал.
      – А я и не прятался. – Вася ухмыльнулся. – Пока туман, не видно ничего. Нормально замаскировались. Жить можно…
      Мы не спеша позавтракали сухпаем, и Вася предложил мне укладываться спать. Теперь его смена. Я в спальник влез, но заснуть так и не смог. Ночные страхи остались позади, но теперь казалось мне, что мы тут как на ладони и все нас видят.
      Вася был спокоен, как будто дома, на тахте лежал и телевизор смотрел. Достал бинокль, приспособил самопальную бленду из голенища кирзового сапога и принялся этак с ленцой наблюдать за окрестностями. Интересно, почему наши спецы все делают сами? Сколько с ними вожусь, все – сами. Стволы тряпьем мотают, на форму дополнительные лоскуты и лохмотья пришивают, чтобы на пузе ползать было сподручнее и на кочку походить издалека; зеркала какие-то мастырят, чтобы из-за угла глядеть; бленды из сапога убитого товарища режут и так далее… Видимо, те, кто выпускает экипировку для них, сами никогда в рейды не ходили. А додуматься, чтобы сделать как надо, – ума не хватает. Уроды, одним словом…
 

***

 
      Первая встреча – последняя встреча…
      Опять грустный романс в голове кто-то включил. Навязчивая какая ассоциация…
      Рустика Балаева мы до сего момента живьем ни разу не видели. А ситуация, между тем, может так сложиться, что эта наша встреча (если только она вообще состоится) окажется для него последней. Мало ли как в жизни бывает? Мы окажемся не очень аккуратными – у нас, кстати, имеется такая тенденция, как показывает практика! А Руслан может оказаться чересчур прытким. Будет очень обидно. Хотелось бы, чтобы все получилось немножко иначе. Хватит нам залепух. Это наш единственный реальный и «тихий» вариант. Есть, конечно, еще Абай Рустамов, но там все гораздо сложнее. Абай из Новых Матагов, а там частенько бывает большой эмир Султан. То есть вокруг села наверняка полно наблюдателей, и совсем не праздных. Чтобы брать Абая, придется проводить полномасштабную войсковую операцию. А это, следуя логике Иванова, страшная утечка информации и почти стопроцентный крах всего нашего дела.
      Так что Руслан для нас – тот самый последний, доступный и удобный вариант. Терять его никак нельзя…
      …Тогда, на стоянке «Азамата», у Иванова был такой вид, словно это не одноногого абрека приговорили, а родного брата полковника. В глазах его плескался океан большого личного горя. Мне стало жаль начальника, и я счел нужным подбодрить его:
      – Не переживайте вы так, Петрович. Сами говорили, это не последний наш вариант. У нас еще Руслан есть, на худой конец – проблемный Абай…
      – Господи, обидно-то как… – Губы полковника предательски задрожали. – До развязки – рукой подать. Буквально перед самым финишем конец обрезали…
      Моей рации на месте происшествия не оказалось. Заходить в «Азамат» и спрашивать родню Ибрагима про рацию мы по понятным причинам не стали. Надо было как можно быстрее исчезнуть, чтобы не угодить в фигуранты по такому сомнительному и скользкому делу. Достаточно было и того, что солдаты, копавшиеся в моторе «ЗИЛа», видели нас рядом с «пирожком».
      Петрушин – простой парень, как только мы удалились от «Азамата» на безопасное расстояние, предложил свой вариант дальнейшего развития событий:
      – Берем обоих «круглых». Тащим к себе, в блиндаж. Допрашиваем как обычных «духов». Через полчаса будем точно знать, кто «оборотень», а кто просто обедать приходил. Гарантирую…
      Полковник дико вытаращился на инициатора, схватился за голову и скорбно застонал.
      – А если никто из них не является «оборотнем»? Придется тогда нам после того допроса всем уходить в горы, – мудро заметил лейтенант Серега. – Потому что на нас начнут охотиться совокупно ФСБ всей страны и вся контрразведка вооруженных сил. Наши физиономии будут висеть на каждом столбе…
      – Ты снял? – несколько придя в себя, спросил Иванов лейтенанта.
      – А то. – Серега тряхнул упакованной в небьющийся футляр Лизиной камерой. – И их, и вообще всех, кто на террасе сидел. Две плавные панорамы и несколько крупных планов.
      – Ну, и на том спасибо, – подытожил Иванов. – Поехали домой, засмотрим. Может, там еще какие-нибудь круглые и безволосые прорежутся…
 

***

 
      …Вскоре туман начал рассеиваться. Постепенно прорезалась панорама окрестностей, стали хорошо видны река, подступы к селу… В половине девятого Вася уставился в одну точку, как-то по особенному крякнул, затем без всяких видимых причин вдруг нахмурился и почесал затылок.
      – Что там? – забеспокоился я. – Ты что-то увидел?
      – Да ты спи, спи, – буркнул Вася. – Я разберусь, не бери в голову…
      Какой тут «спи»! Я вылез из спальника и занял свою позицию для наблюдения.
      – Ты чего нахмурился? По какому поводу затылок чешешь?
      – Чешется, и все. – Вася делано зевнул. – Ничего особенного. Так, показалось…
      Я Васиному чутью доверяю. Он у нас, как уже говорилось выше, наподобие барометра. Но с неладно склеенной шкалой. Научиться бы безошибочно читать показания этого барометра…
      – Ну-ка, дай сюда! – Я забрал у напарника бинокль и долго осматривал окрестности. Каждый кустик прощупал, каждую кочку. Все было спокойно, никаких подозрительных движений. Но просто так, на ровном месте, наш «барометр» хмуриться не будет. И стало мне вдруг в нашем комфортабельном окопе неуютно…
      Примерно в девять в село со стороны Тыгой заехала белая «Нива».
      – Ух, еб… – Вася с некоторых пор терпеть не может «Нивы». – Поеду в отпуск, все брошу – взорву этот долбанутый «ВАЗ» и все его филиалы!
      – Тротила не хватит. – Я покачал головой. – Ты на «ВАЗе» был?
      – Не был. И что?
      – Это гигант. Надо эшелон тротила и… взвод Глебычей. Ты это можешь достать?
      – Глебыч у нас один такой, – вздохнул Вася. – Ладно, пусть живут…
      «Нива» проехала по центральной (и единственной) улице и встала… у дома Руслана Балаева.
      – А ну, отдай стекла, – заинтересовался Вася.
      – Да погоди ты! – Я навел бинокль на машину и замер, затаил дыхание…
      – Это мой личный бинокль, – продолжал канючить Вася. – Не имеешь права!
      Из машины вышел Руслан… Я опознал его с первой же секунды. Он мало изменился, манипуляции с фото были совершенно излишними. Вот оно!!! Сердце мое подпрыгнуло и пустилось вскачь, как олимпийский барьерный бегун при хлопке стартового пистолета.
      – Вася… Вася!!!
      – Руслан? – неожиданно спокойно уточнил Вася.
      – Угу… – Я сглотнул подступивший к горлу комок. – Во… Гхм… Вот оно!!!
      Руслан обнялся с каким-то пожилым аксакалом, вышедшим из калитки, и принялся что-то весело рассказывать, размахивая руками.
      – Ну не жадись, дай взглянуть, – вежливо напомнил о себе Вася. – Тут триста метров. Опознал – и ладно, дальше можно и так смотреть… Дай, а?
      – На. – Я отдал бинокль и продолжал наблюдать за сценой встречи. Из соседних дворов вышли какие-то люди, подтянулись к усадьбе Балаевых – все желали лично заключить народного героя в объятия. – Ты куда смотришь, оболтус?!
      Вася, лишь мельком уделив внимание прибывшей высокой персоне, зачем-то шарил биноклем по окрестностям. И очень озабоченно морщил лоб…
      – Вася – что?!
      – Я тебя один интересный вещь спрошу, только ты не обижайся… Все идет по плану?
      Тон разведчика не предвещал ничего хорошего. Я рывком погасил в себе эйфорию и начал рационально сомневаться.
      – Ну, что молчишь? Как думаешь, у нас все в порядке?
      – Думаю… Думаю – нет, – определился я в своих сомнениях. – Это что за демонстрация такая? Ему по идее следовало бы проскочить по улице и юркнуть во двор, не выходя из машины… Ты знаешь, создается впечатление, что нам его намеренно показывают…
      – Ты знаешь, создается впечатление… что нас давным-давно «выпасли». – Вася кивнул влево, в сторону северной оконечности села. – Прибытие объекта – удобный момент. Наблюдатели сосредоточились на нем, выпали из обстановки на какое-то время… Короче: видел перемещение. Трое двигались. Нагло, почти в рост, но быстро. И давеча засек движение еще в трех местах. Думал – показалось…
      – Что ты хочешь сказать?! – Сердечко мое оказалось хреновым бегуном – запнулось на полушаге и ухнуло куда-то в желудок. – Ты хочешь сказать…
      – Короче, они нас обложили, – торопливо доложил Вася. – И теперь надо очень быстро сваливать.
      Я дрожащей рукой потащил из кармана рацию Иванова (моя утрачена, полковник презентовал на смену свою).
      – Не-а, – покачал головой Вася, – хреновая идея, как говорит брат Петрушин.
      – Доложить… – сипло всхлипнул я. – Хоть что-то…
      – Если пасут давно, значит, сто пудов на частоте сидят – мы каждые два часа на связь выходим, – пояснил Вася. – А пока наши доберутся…
      – Но мы должны хотя бы предупредить, что попали!
      – Предупредим, – согласился Вася. – Но они пока думают, что мы ничего не заметили. Так что давай придумаем, как убраться за речку. Не надо сдавать себя раньше времени…
      Руслан зашел во двор. Распахнулись ворота, «Нива» тоже заехала. Улица постепенно опустела. Все правильно – показали нам его. Ворота есть, зачем без надобности из машины выходить перед домом?
      – Ну что, Васятка… – Я принялся лихорадочно напрягать извилины – нужно было как можно быстрее принимать решение. – Давай оперировать фактами… Если бы хотели просто завалить нас, могли бы запросто сделать это ночью, когда мы переезжали. Или во время смены, в сумерках… Логично?
      – Логично. Если на тех трех точках, что я подозреваю, хотя бы по одному снайперу, сняли бы за секунду, пока переползали. Дальше?
      – И показывать Руслана нам не было бы смысла… Дальше… Если не завалили, значит, чего-то хотят. Чего хотят? Думаю, они ожидают от нас очередных шагов, подчиняющихся нормальной логике охотников…
      – Давай короче, – поторопил Вася. – И быстрее. Надо думать, согласен, но – очень быстро!
      – В общем, мы по идее должны сообщить своим, что прибыл объект, – закруглился я. – Из Шалунов прибывает команда и…
      – И устраивает засаду. – Вася ткнул пальцем в сторону дороги на Тыгой. – Вон там. Очень удобное место. А выше «вон там», метрах в ста пятидесяти, я давеча и засек движение. Думал – показалось… В общем, на нашу засаду там уже сидит их засада.
      – Может, попробуем втихаря уползти? – с надеждой спросил я.
      – Нереально, – покачал головой Вася.
      – Почему? Кусты высокие, тут кругом заросли…
      – Кусты высокие, – снисходительно кивнул Вася. – Но они шевелятся. Я движение как засек? Людей не видел, кусты шевелились. Слегка так. А ветра совсем нет.
      – Но хотя бы попробовать мы можем?
      – Надо уважать врага, – скорбно поджал губы Вася. – Даже если мы и доползем незаметно до дороги, в чем я сильно сомневаюсь, дальше придется – бегом. Метров триста. А потом речку форсировать. Снимут всяко-разно, без вариантов.
      – Угу… Так-так… Что мы имеем?
      – Быстрее, – напомнил Вася. – Если сидят на частоте, то уже начинают беспокоиться, почему мы не докладываем о прибытии объекта.
      – Если мы сообщаем то, что от нас ждут, – «Руслан приехал»… Тем самым заманиваем всю команду в ловушку. Если открытым текстом – «попали!», значит, вполне вероятно, нас тотчас же начнут активно стирать с лица земли. Вариантов убраться незамеченными у нас нет. Вывод один…
      – Короче – жопа? – уточнил Вася, глядя в сторону.
      – Короче – нет. – Я сложил вместе оба наших спальника и принялся делать тугую скатку. – Собирайся.
      – Куда?!
      – Мы идем в гости к Рустику Балаеву.
      – Ты… Ты шутишь? – У Васи в буквальном смысле отвисла челюсть. Все зубы видно – хорошие такие зубки, как на стоматологическом рекламном плакате.
      – Вася, сейчас не время для шуток, так что закрой рот. Подержи вещмешок, спальники упакуем.
      – Зачем?! – Вася отказывался что-либо понимать, идея моя, судя по всему, показалась ему совершенно дикой.
      – Надо, Вася, надо… Да держи мешок, неудобно же!
      – На хера нам спальники? – Вася распустил горловину мешка и принялся помогать мне. – Если мы идем умирать, пошли налегке. Мешок от пули не спасет!
      – Мы в гости идем. – Я с помощью Васи упихал спальники и плотно увязал горловину мешка – получился солидный такой тючок. – Они ждут от нас все, что угодно, только не это. Мешок потащим вдвоем, за лямки возьмем, как будто там что-то тяжелое. Это для дополнительного озадачивания. Мало того, что прутся сами к черту на рога, так еще и тянут что-то непонятное…
      – Думаешь, не будут стрелять?
      – Думаю, не будут. По крайней мере, пока мы ведем себя столь странным образом… Они как минимум попытаются выяснить причину такого нашего поведения.
      – А если не попытаются? Как встанем, сразу – шарах!
      – Попытаются, друг мой, попытаются… Человек по природе своей весьма любопытная животная. Если они не уничтожили нас до сих пор, значит, потерпят еще немного. Или я ни хрена не соображаю в людской психологии. Тогда меня за это – точно надо рассчитать на месте.
      – А меня за что? – Вася горько усмехнулся. – Зато, что с тобой рядом?
      – Да, вот за это самое. Все, Вася, оттягивать больше нельзя. Помни – мешок очень тяжелый, тащим мы его с трудом.
      – Что, уже идем?
      – А чего ждать? Да, я тебя очень прошу: оружие сразу повесь за спину и ни в коем случае не хватайся за него. По крайней мере, пока стрелять не начали. Помни, ты – беззаботный гуляка. Это еще плюс к нашему странному поведению. Ты все понял?
      – Я понял, но оружие…
      – Вася, верь мне. Ну, поехали…

Глава 14.
КОМАНДА