Испытание киллера (Часть 2)

      - Это мы еще поглядим, - небрежно бросил я.
      - Сто процентов - отпедерастят, - убежденно воскликнул Звездорванцев, - и глядеть нечего! Вы же бывший сотрудник правоохранительных органов - пойдете на "двойку", так называемую "ментовскую"... А там все повязано - Пахомовы людишки там заправляют. Юридический нонсенс...
      - Жаль, значит? - ядовито переспросил я.
      - Ага, жаль, - печально подтвердил Звездорванцев. - Неплохой мужик пропадает.
      - Ну-ну, - пробурчал я и в лоб спросил: - А вот... сколько вам за меня заплатили? Только честно?!
      - Ну что вы! - удивился следователь - даже очки на лоб полезли! Кто ж нам платит?! Нам команду дают - фас! - и все...
      - И не совестно? - поинтересовался я, глядя в бездонно-голубые глаза своего визави. - Спите нормально?
      - Совестно, очень совестно, - с готовностью согласился Звездорванцев. - На душе кошки скребут - невмоготу!
      - "Невмоготу"! - передразнил я. - Н-н-да... Но вы же знаете. Что дело - липовое?!
      - Ну - знаю, не знаю... - следователь сокрушенно развел руками. - А как быть?
      - Ну а ежели куда повыше сообщить? - предложил я шепотом, подавшись через стол. - Чтобы приехала независимая экспертиза, бригада какая-нибудь из Москвы - типа Гдляна-Иванова... А? Я бы потом вовек не забыл бы...
      - Ну уж нет! - Звездорванцев, как бы отгораживаясь, решительно выставил перед собой раскрытую ладонь. - Это вы бросьте, сударь! Мне, знаете ли еще пожить охота - я совсем не старый еще...
      - Ну а... а вот судьи - что?! - не сдавался я. - Ведь суд наверняка будет все рассматривать, свое расследование... А?
      - Не-а, - вяло помотал головой Звездорванцев. - Судьи - они тоже жить отчего-то хотят...
      - Да-а-а, бля... - задумчиво протянул я. - мафия, бля! "Коза Ностра"...
      - ну что вы, какая там, в задницу, "Коза Ностра", - не согласился следователь. - В сто раз хуже. С этой "Нострой" кто-то там у них боролся были, знаете ли, примеры... А у нас - глухомань...
      Вот такой разговор состоялся позавчера, на седьмом допросе. Беседа эта энтузиазма мне не прибавила.
      - Бежать мне надо, - задумчиво щурясь сквозь сигаретный дым на портрет Железного Феликса, произнес я. - А то и впрямь опустят - тут все повязано...
      - Да, опустят - это точно, - согласился Звездорванцев, не отрываясь от партии. - А вот бежать... Бежать?! - Следователь встрепенулся - дошло, наконец, какое предложение я высказал! Подняв глаза. Он изучающе посмотрел на меня и, обнаружив, что прямо сейчас бежать я не собираюсь, облегченно вздохнул.
      - Ну уж дудки, Эммануил Всеволодович! Из этого изолятора в последний раз бежал некто Тонкий - было это, если мне не изменяет память, году этак... в 1904-м. Его отправляли этапом в Красноярск - когда вывели из приемника, наскочила банда, человек двадцать, конвой перемочила и убралась восвояси. Звездорванцев развел руками и хитро прищурился: - Или у вас в Кировском районе есть банда, с которой вы приятельствуете? А?!
      - Нет, нету, - сокрушенно вздохнул я.
      - Ну вот, - обрадовался Звездорванцев. - А вы говорите... А без банды не получится. Никак! Вам придется укокошить шестерых вооруженных конвоиров. И то - это только в том случае, ежели вас будут передавать караулу для перевозки на зону, в облсуд или на следственный эксперимент. Ну а передавать вас будут в наручниках или кандалах - в вашем деле написано, что вы склонны к побегу. Кроме того, здесь целое отделение спецназа... Нет, не стоит, - отрицательно помотал головой Звездорванцев и добавил с удовлетворением: - Кстати, я забираю вашу туру.
      - На здоровье, - согласился я и поинтересовался: - ну а если отсюда? Ну - из этого кабинета?
      - Ха! Да вы оптимист. Эммануил Всеволодович! - развеселился Звездорванцев. - Судите сами: метровая кирпичная кладка, решетки толщиной в два пальца - вам понадобится газовый резак. И потом - четвертый этаж! Пятиметровые потолки - здание-то дореволюционной постройки! Вы же не собираетесь сигать с пятнадцатиметровой высоты, а?! Или вы Тарзан? Гы-гы!
      - Нет, не Тарзан, - грустно согласился я. - Запросто могу поломаться... Но ведь не бывает безвыходных ситуаций? Наверняка есть какой-нибудь вариантец?
      - Хм... Вариантец, - следователь задумался - в его глазах сверкнули озорные искорки. - Ну, конечно, конечно... Вот, например, чтобы успешно отсюда слинять, надо... надо... пару тяжелых бульдозеров с отвалами, чтобы подъехали и заблокировали снаружи ворота шлюза и вход в приемник. Затем - какая-нибудь штуковина, чтобы высадить решетку этой комнаты. Знаете, ремонтные машины с корзиночкой - в ней монтер сидит и в проводах ковыряется...
      - Знаю, знаю, - перебил я. - дальше давайте!
      - Дальше? - Звездорванцев озабоченно почесал переносицу. - Дальше... А - вот еще что: еще фургон надо, чтобы заблокировать два окна на первом этаже, которые выходят на улицу из дежурки... чтобы, как только вы побежите, не начали пулять из всех стволов дежурной части. А еще нужен человек, который знает расположение помещений в СИЗО и порядок работы - ну, положим, моей работы, чтобы дать консультацию тем, кто вас будет отсюда вытаскивать. Вывод: для успешного осуществления этой акции нужны десять человек, куча техники, которую придется откуда-то умыкнуть, а потом бросить и... и полное отсутствие у этих десятерых нормального человеческого страха перед грядущей расправой за содеянное. А такое отсутствие страха бывает, батька мой, только... эээ... только у круглых идиотов. У вас есть десять приятелей-идиотов?
      - Да уж, - мрачно резюмировал я. - Идиотов-приятелей у меня, к сожалению, нету. Все как-то недосуг было обзавестись...
      - Ну вот видите, родной вы мой! - жизнерадостно похлопал по стволу ладошкой Звездорванцев. - Все это утопия... Так что - играйте лучше, чего там грустить о мрачном будущем! Ожидание наказания - само по себе уже наказание. Лао Цзы, кажется...
      - Конфуций, - поправил я следователя. - Ожидание смерти хуже самой смерти. Еще один неверный ход - и вам мат. А пока - шах.
      - Вон вы как! - огорчился Звездорванцев. - Мстите?
      - Мстю, - подтвердил и великодушно предложил: - Может, отдохнете, с мыслями соберетесь? Решающий ход!
      - Хорошая идея, - одобрил Звездорванцев, взял сигарету, щелкнул зажигалкой и приблизился к окну.
      - Интересно - откуда это здесь техника? - растерянно пробормотал он, глядя на улицу. - С той стороны "кирпич" висит - не должно быть вроде?
      - Что за техника? - вяло поинтересовался я.
      - Да вот - полюбуйтесь, - следователь, выпустив клуб сизого дыма, пригласил меня к окну. - Какая-то ремонтная бригада - не иначе. Здесь никто никогда не ездит - специально "кирпич" повесили, чтобы спецавтомобилям не мешали...
      Я подошел к окну:
      - А-а-а-а... Это, наверно, меня выручать приперлись - как раз по вашему раскладу. Все совпадает...
      - Ну-ну, разумеется, - хихикнул Звездорванцев, продолжая с любопытством глазеть на улицу.
      Между тем со стороны не проездной оконечности улицы к СИЗО на хорошей скорости подкатила колонна: два здоровенных бульдозера, шести тонная автоцистерна с мрачной надписью "ПРОПАН" и аварийная машина с длинной желтой стрелой, которая заканчивалась стальной корзиной.
      Синхронно развернувшись, бульдозеры выпустили клуб черного дыма, взревели натужно и... бросившись вперед, намертво заблокировали ворота шлюза и вход в приемник.
      - Ох! - слабо пискнул Звездорванцев, хватаясь за сердце.
      Пропановоз, ободрав облицовку стены, впритирочку прилип к окнам дежурки и тут же заглох.
      - Ну ни фуя... - только и успел изумленно вскрикнуть Звездорванцев и тут же проворно отскочил от окна. Аварийная машина подняла стрелу и, стремительно подлетев к зданию СИЗО, снайперским ударом вывалила решетку на окне нашей комнаты для допросов - при этом корзина заехала аж до самой двери и уперлась в нее. А в корзине, прикрепленный алюминиевый проволокой, торчал снаряженный коробкой на 200 патронов 7,62-мм "ПКМС".
      Секунду помешкав, я растерянно почесал затылок и забрался в корзину, отмотав по ходу дела пулемет и удобно ухватив его на изготовку.
      - Ну, я, пожалуй, пойду? - спросил я Звездорванцева, который только промычал нечто нечленораздельное. - Ей-богу, не знаю, - сообщил я следователю, качнув стволом пулемета, - откуда, чего... Но, хочу заметить, все по вашему раскладу вышло - кроме бочки с пропаном...
      В этот момент стрела, резко дернувшись, отчего я едва не вывалился из корзины, забрала меня из комнаты для допросов.
      Спустя семь секунд я уже стоял на асфальте возле здания СИЗО и растерянно вертел башкой на 360 градусов, наблюдая, как организованно разбегаются какие-то товарищи в тренировочных костюмах и масках.
      Из-за угла здания выглянула толстая рожа в натянутом черном чулке и помахала ручищей:
      - Че торчишь, Профессор? Греби сюда! - и скрылась.
      Добежав до угла, я увидел рычащий в кустах джип "Чероки" без номеров, возле которого маялся, переминаясь с ноги на ногу, чулковоискаженный Бо. За рулем сидел Коржик в маске и весело скалился, гикая от удовольствия.
      - Падай! - крикнул Бо и, пыхтя, полез на правое переднее место. Не успел я разместиться на заднем сиденье, как джип ломанулся через кусты, считая бордюры.
      - Все! - рявкнул Бо, тыча мне под нос часы. - Минута пятьдесят! Через две минуты выскакиваем через промежуточный пост ГАИ на объездную - там нас ждут. Ловить тебя начнут через семь минут - по графику. Так что - живи пока, Профессор...
      ГЛАВА 2
      - Слушай решение на сутки. За вчера и послезавтра - все в норме. На объектах отключений нет. Происшествий не случилось, объем задач выполнен в соответствии с графиком... - так начинается постановка задач исполнителям, собравшимся на веранде в бане Бо. Время - 15.00. в разных углах веранды на полу примостились четверо бригадиров периферийной группировки: Лиджик, Антон, Гаррик и Хамид. Хамид - единственный мусульманин в окружении Бо. Кавказцев Бо не любит по вполне понятным причинам. Хамида он терпит потому, что он родился узбеком в далеком солнечном Андижане. А еще Хамид когда-то закончил Санкт-Петербургское училище Внутренних войск и пару лет воевал под началом Бо. В общем, Хамид исключение из правил, особый случай, иллюстрирующий превратности корпоративной привязанности.
      В стороне сижу я и Коржик - мы играем в нарды. Эх, жизнь моя жестянка! Когда-то Бо так же собирал нас - командиров взводов - и дрючил за что ни попадя. Он был командиром от бога - что называется, слуга царю, отец солдатам. Вот только задницу лизать начальству так и не научился - гордость и чувство собственного достоинства всякий раз оказывались сильнее трезвой оценки объективных факторов, требующих в нужный момент склонить голову и виновато шмыгнуть носом. Если бы не это - был бы Бо сейчас генералом, а я бы, например, гнил бы себе в СИЗО в томительном ожидании суда...
      - Лиджик, у тебя там есть такой Андросов, дембельнулся недавно из ВВ, - Бо заглянул в книгу решений. - Я звонил командиру батальона, где он служил, - говорит, классный пацан - оторви да брось. Щас он без дела мается. Пусть хлопцы наедут на него - если покажет себя мужиком, возьми в бригаду...
      Бо перенес в свою новую жизнь привычную ему систему координат войсковой действительности. В группировке царит железная дисциплина, ежедневно бригадиры прибывают к 15.00 на постановку задач и представляют отчет о положении дел на подконтрольных территориях. По старой памяти Бо тащит в группировку бывших вэвэшников - все "быки" у него отслужили в оперативных бригадах и милицейских батальонах. Бо прав. Этой публикой легко управлять, они прошли через огонь локальных войн, та что никого не надо учить, и, пожалуй, самое главное - все эти ребята буквально влюблены в Бо. Потому что Родина продемонстрировала им свое феноменальное умение поворачиваться задом к людям в погонах, которые ее, эту самую Родину, защищали, не щадя крови и самой жизни как предписано уставом. А Бо всех обласкал и дал хороший кусок хлеба с бужениной. А еще - ностальгия. Пацанам по инерции мнится, что они до сих пор в единой дружной войсковой семье, во главе которой стоит мудрый командир, способный на все ради процветания своего слаженного подразделения...
      - Гарик, завтра к 9.00 доложишь об уборке территории возле складов, - небрежно кивает Бо бригадиру Вознесеновки. Я знаю, о чем речь. За безобидным понятием "уборка" территории кроются переломы, ушибы и. Вполне возможно, три-четыре трупа. Возле обширных складов сельхозпродуктов обосновались цыгане. Воруют и пристают к работягам. Милиции по барабану - они им не мешают. Накануне цыган предупредили - не уберетесь, будем мочить. Они не убрались. Ну и вот...
      Вот таким образом я развлекался уже три дня. Играл в нарды с Коржиком, присутствовал на деловых совещаниях Бо с бригадирами и названивал по сотовому телефону, который Бо с неохотой одолжил мне, предупредив, что этого номера в природе не существует. То есть на мой телефон позвонить не мог никто односторонняя связь.
      Первым делом я связался по промежуточному телефону с Диспетчером: напомнил, что Капитан не завернул ласты в тюряге, а по-прежнему функционирует в пассивном режиме. Разговор с Диспетчером мне не понравился: эти ребята если и не вычеркнули меня из своей жизни, то намеревались сделать это в ближайшее время.
      - Мне нужна помощь, - без обиняков заявил я Диспетчеру. - Я хорошо поработал в свое время - теперь давайте впрягайтесь в мои проблемы.
      - У нас сейчас свои проблемы, - неласково буркнул Диспетчер. - А что касается твоих заморочек... короче - пока сам. Велено передать: если нащупаешь стоящую информацию по своему делу, обратись к Сухову - зам прокурора области. Знаешь такого?
      Сухова я знал. В свое время он служил под началом моего отца, в бытность последнего зампрокурора области. Ходили слухи, что сейчас Сухов единственный претендент на пост областного прокурора, буде вдруг с этим выжившим из ума маразматиком брежневской школы что-нибудь случится. Но наряду с этими слухами существовала перспектива безболезненного убытия Сухова на пенсию: нынешний прокурор был крепок, блюл диету и, что самое главное, прочно сидел в замкнутом кругу региональной мафии, в которую входили губернатор, мэр Новотопчинска, начальник УВД и ряд других престижных физиономий, частенько мелькавших по каналам местного ТВ.
      - Ну и что - надыбав информацию, я попрусь к этому Сухову? удивился я. - Так он меня сдаст с потрохами! Или укокошит из персонального пистолета и получит сто штук баксов от Кировской бригады... Что-то вы там намудрили!
      - Не гони волну, - неприязненно осадил меня Диспетчер. - У Сухова в этом деле свой интерес. Ничего другого пока тебе сказать не могу. И еще - ты пока нас не беспокой. Мы тебя сами найдем, если сумеешь выкрутиться из этой передряги. Ну а не сумеешь - будем тогда думать, что с тобой делать... - и отключился.
      Затем я позвонил Милке и пообщался со Стасом. Выслушав длинное повествование о проблемах насущных, я пообещав переслать энную сумму на харчи и посоветовал потерпеть - до лучших времен. Сообщив, что в ближайшее время навестить их не смогу, я дал Стасу номер Кругликова и посоветовал напомнить этому маразматику, что Дон обещал оплачивать няньку для Милки минимум в течение года. Воля покойного, так сказать. Стас сообщил под занавес, что меня ищут. Везде якобы висят мои ксерокопии, которые снабжены пояснительной текстовкой: сволочь, маньяк и насильник. Поболтав с "родственником" еще пару минут, я порадовался, что мамеды и братва не догадались побеспокоить моих подопечных, и позвонил Славе Завалееву.
      Начальник СБ фирмы с ходу поинтересовался, отчего это на его определителе нет моего номера, и сказал, что есть архиважная информация по поводу этой подставы и надо бы немедля переговорить - но не по телефону. В связи с этим он четвертого сентября (а я звонил первого) будет прогуливаться по улице Пушкина, между рестораном "Айс" и кафе "Мария". И если я - совершенно случайно, естественно, - буду между часом и двумя пополудни проезжать мимо, он, так уж и быть, сядет ко мне в машину. Только лучше бы ему меня не узнать при встрече - место больно людное. Я поблагодарил его, распрощался и пошлепал к Бо - требовать, чтобы в мою внешность произвели кое-какое оперативное вмешательство не очень болезненного характера.
      После небольшой дискуссии Бо обрил меня наголо (я стал чрезвычайно похож на бракованный бильярдный шар, увы!), велел загорать с утра до вечера, чтобы изжить неестественную бледность, возникшую вследствие двухнедельной отсидки, и тем же вечером облил мою голову какой-то гадостью. Проснувшись утром, я обнаружил, что мой бритый череп и физиономию покрывают хаотично разбросанные и чрезвычайно уродливые пигментные пятна желтовато-коричневого цвета. Которые делают меня похожим на двоюродного брата Фреди Крюгера с улицы Вязов, и страшно возмутился, заявив, что с таким уродом ни одна приличная женщина не захочет спать.
      - А не хер спать, - сообщил свое мнение Бо, любуясь моим пятнистым черепом. - Тебе бы щас в живых остаться... А так ты совсем на себя непохож можешь мне поверить! Да и пройдет это скоро - через пару недель...
      в течение трех суток я пытался выяснить отношения с Бо. Он и слышать не хотел о том, что мне придется побывать в городе.
      - Здесь ты можешь до глубокой старости сидеть, - резонно заметил он. - Ни одна скотина сюда ко мне не сунется - это я тебе гарантирую. А что в городе там с тобой будет - хер знает...
      С точки зрения Бо, все было верно. Периферия находилась под жестким контролем его диктаторского режима, и я мог разгуливать по улицам любого из городков периферии и раскланиваться с участковыми - никому из них в голову не пришло бы повязать приближенного Бо или дать о нем какую-нибудь информацию. А в Новотопчинске Бо чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке.
      В конце концов мне удалось уговорить Бо оказать мне помощь.
      - Получится - хорошо, - резюмировал он. - Не получится - значит, будем воевать. Все равно в этой игре гнить до старости - может, напоследок удастся устроить заварушку, чтобы весело было...
      Рано утром - часов в шесть - четвертого сентября я сидел в будане (так новотопчинские менты именуют отсек в патрульной машине) раздолбанной патрульной машины, которая медленно двигалась по шоссе к городу под управлением участкового инспектора Верхнего Яшкуля Валеры Базырова, недавно получившего лейтенанта за задержание двух интуристовских шлюх, обгопстопивших какого-то негритянского вождя с дипломатической неприкосновенностью. Валера нервничал через каждые три секунды смотрел назад, чтобы удостовериться в моей невредимости.
      - Да куда я денусь! - не выдержал я. - Езжай спокойно - радуйся жизни!
      - Ага - радуйся! - мрачно буркнул Валера. - Вот бляха-муха! А как хорошо жизнь начиналась! Только летеху получил, дом достроил... Эх!
      Валеру можно было понять. Вчера вечером его вызвал Бо и велел завезти меня в город на патрульной машине. Валера моментально загрустил самым серьезным образом.
      - Повезешь его в будане, - сказал Бо. - С ним будет три ствола. За вами поедут мои люди - без оружия. Если начнут по дороге досматривать, он всех расстреляет и уйдет. В общем - твоя задача: провезти его через два поста ГАИ и обратно. Если с ним что случится, я тебе жопу на части разорву, - в заключении сообщил Бо и как решающий аргумент присовокупил: - Или мы не одно дело делаем? Не охраняем вместе с тобой общественный порядок?
      Опасения Валеры оказались напрасными. Мы благополучно проехали через оба поста ГАИ: усиленный нарядом ОМОНа шлагбаум только сделал нам ручкой. Кому могло прийти в голову, что беглый преступник разъезжает на милицейской машине?!
      В пригороде нас догнал "Ниссан" с Коржиком и Сашей Шрамом - я пересел к ним, раздал пистолеты и распрощался с участковым.
      - Встречаемся здесь же в 18.00, - бросил мне Валера и попытался реабилитироваться за только что перенесенные треволнения: - И смотрите у меня чтобы без глупостей!
      Глупости в наши планы не входили. Первым делом мы посетили мою родную улицу и минут пять стояли возле родного подворья, изучая обстановку. В принципе Слава Завалеев сказал, что активный розыск будет продолжаться трое суток, после чего усиление снимут, но, сами понимаете, подстраховаться никогда не вредно. Не обнаружив признаков засады, я послал на разведку Сашу Шрама, который, вернувшись, сообщил, что во дворе он обнаружил какого-то здорового мужика, пьющего на веранде чай. На мента мужик не похож, но, на всякий пожарный, Саша - простая душа - вырубил его и связал бельевой веревкой. Оказавшись во дворе, я сразу узнал одного из наших телохранителей - Серегу Татарикова. Когда мы привели бедолагу в чувство, он сообщил, что Слава Завалеев выставил в хате круглосуточный пост - чтобы не разграбили в отсутствие владельца. Еще он сообщил, что здесь сидела засада, которую сняли вчера вечером.
      В доме все было прибрано и аккуратно расставлено по местам входная дверь, скрипя новыми навесами, демонстрировала торцом свежий замок в смазке. Растроганный столь трепетным участием в сохранении моего имущества, я поблагодарил Серегу и велел передать Славику, что за мной не заржавеет.
      До срока, обозначенного Славой Завалеевым, было еще достаточно много времени, и я не видел причин, могущих помешать мне навестить Милку и ее братца.
      Припарковав "Ниссан" во дворе Милкиного дома, бойцы рассредоточились возле подъезда, а я поднялся на третий этаж и открыл дверь своим ключом. И только по той простой причине, что вот уже в течение двух лет еженедельно наведывался сюда, чтобы проверить, не грабанул ли кто пустующую квартиру. Я отвык звонить в эту дверь...
      Они лежали на Милкиной кровати в спальне и занимались утренним сексом. Именно утренним: неторопливо, томно и нежно, как проснувшиеся в выходной день молодые супруги, накануне хорошо отдохнувшие и по пробуждении ощутившие наличие качественной эрекции у мужской половины тандема. Стас неторопливо наддавал тазом, глубоко проникая в Милку, а она, обхватив его спину ногами, сонно постанывала и хихикала, звонко шлепая ладошками по мощным плечам братца...
      Нет, этого не могло быть... Я зажмурился и помотал головой, затем вновь открыл глаза - видение не проходило. Волосатая задница Стаса - надо вам сказать, довольно симпатичная задница, мускулистая и пропорциональная ритмично дергалась между максимально разведенных в стороны бедер сестрички. И сестричка вела себя при этом как любая нормальная женщина, которой данное занятие ничего, кроме удовольствия, не доставляет. Окно было закрыто, вокруг валялись скомканные простыни, какие-то вещи, и стоял характерный специфический запах, дающий конкретное представление о том, чем эта парочка занималась накануне.
      Мне стало дурно. Господи, за что ты так со мной? Почему всех моих женщин в конечном итоге трахают какие-то посторонние мужики? Или мне так на роду написано? Или я какой-то неполноценный? А тут еще вот такой изврат братец сестричку пользует потихонечку... Причем сестричка, судя по всему, ничего против не имеет - скорее наоборот! А когда я - был грех - в последний раз с ней проделал такую штуку, ее потом три месяца откачивали от истерики. Что это?!
      Растерянность моя длилась несколько секунд - до тех пор, пока левый локоть не ощутил торчащую из-за пояса ребристую рукоять револьвера, которым меня снабдил Бо. Выдернув оружие, я на цыпочках прокрался в спальню и вставил ствол между ягодицами Стаса, который, ощутив прикосновение холодного металла, перестал работать тазом и застыл, как мумия. Это меня несколько смутило: так на прикосновение металла реагируют профессионалы, которым в жизни неоднократно приходилось бывать под прицелом - в силу специфики работы, так сказать. Однако в этом случае разбираться с этой странностью я пока не собирался.
      - Сестричку, значитца, пое...ваем? - поинтересовался я, взводя курок. Стасова попа напряглась, крепче обхватив ягодицами срез револьверного ствола. Милкины ноги быстро убрались с мощной спины братца и спрятались - залезли под бедра Стаса. Глаз ее я пока что не видел = этот здоровый мужик полностью накрывал мою маленькую женщину.
      - Вставай урод, - скомандовал я, вынимая ствол из положения No 1 и приставляя его к голове Стаса. - Только побыстрее - мне некогда тут с вами...
      - Что ты собираешься делать? - хриплым шепотом поинтересовался Стас, медленно поднимаясь с кровати и по-хозяйски прикрывая Милку измятой простыней - как обычно делают все мужики, маскируя тело своей подружки от посторонних глаз. Жест этот меня добил окончательно. Это я-то посторонний?!
      - Выведу на кухню и пристрелю, как собаку, - сквозь зубы прошипел я. - А что еще можно делать с извращенцем, который надругался над родной сестрой?
      В этот момент Стас полностью распрямился, и я увидел Милкины глаза. Ничего особого - то же отрешенное выражение, к которому я привык за два года. Смотрит будто бы на тебя, а видит что-то другое - свое. Будто бы нет тебя в ее жизни, или она пытается изо всех сил внушить себе, что нет...
      - Ладно придуряться, - неуверенно буркнул я, адресуюсь к Милке. Уж признайся, что на поправку пошла! Я ж слышал, как ты минуту назад хихикала...
      Бац! Рука с пистолетом подпрыгнула вверх от размашистого удара ногой снизу и выпустила ребристую рукоятку. На секунду я выпустил Стаса из поля зрения, сосредоточив все внимание на Милке, - а зря. Недоценил противника, не подумал, что вчерашний зечара может вот так... Бац! Мощная плюха ладонью обожгла правую щеку и отбросила меня к стене. Ударившись головой о бетон, я слегка поймал кайф и не успел увернуться от основного удара - стопой в диафрагму, только сумел резко выдохнуть и чуть присесть. Стасова стопа припечатала меня к стене весьма и весьма профессионально - возьми он на пять сантиметров ниже, наверняка вышиб бы дух намертво. Я сполз на пол и застыл без движения, от души надеясь, что Стас даст мне полторы секунды передышки, допустив "ошибку стрелка", в противном случае - прощай здоровье. Стас допустил. Отпрыгнув назад, он присел на корточки и сунулся в угол за оброненным мной револьвером. И хотя действовал он крайне проворно, этих полутора секунд мне хватило, чтобы прийти в себя. Кувыркнувшись из приседа вперед, я на выходе из оборота со всей дури жахнул Стаса кулаком по голове - как раз в тот момент, когда он ухватил пистолет и начал оборачиваться ко мне. Рухнув на пол, Стаса болезненно застонал и обомяк. Забрав пистолет, я ухватил "родственника" за ногу и поволок на кухню.
      - Молодец, родной ты мой! - пробормотал я, затаскивая Стаса в кухню и усаживая его в угол. - Че ж тогда на перроне придурялся? Вон как машешься профи! Однако "ошибку стрелка" все же допустил - и на том тебе спасибо. Молоток... - пробормотал я, упирая ствол револьвера в висок "родственнику". Ей-богу, мне тебя нисколько не жаль, скотина! Знал я, что на зоне человек звереет, но не настолько же. - Краем глаза я уловил движение в дверях кухни и замолк, потрясенный немой сценой, представшей моему взору.
      В дверях стояла Милка. Ее нагое тело застыло в неописуемом порыве отчаяния: руки протянуты ко мне, в глазах - страшная скорбь и мольба.
      - Не надо! - тихо прошептала она. - Пожалуйста - не надо! Убей лучше меня!
      - Вот так новость! - озадаченно пробормотал я. - Ты говоришь? Вразумительно и осознанно?! И эмоции проявляешь...
      - Не надо, - повторила Милка, падав на колени и простирая ко мне крепко сжатые кулачки. - Я не смогу без него жить...
      - Я не брат ей, - внезапно прохрипел Стас, окончательно очнувшись. Я не брат - че уж теперь! Не стреляй...
      Глупо хмыкнув, я почесал затылок стволом револьвера и растерянно развел руками. Что было сказать? Моя маленькая женщина, в течение двух лет пребывавшая практически в невменяемом состоянии, за последние две недели резко пошла на поправку, резко залюбила своего братца, который, при ближайшем рассмотрении, оказался вовсе и не братцем...
      - Ну, не буду, - согласился я и засунул пистолет за пояс, предварительно аккуратно спустив курок. - Может, кто-нибудь объяснит, что тут у вас происходит?
      - Сейчас объясню, - пообещал Стас, болезненно морщась и держась за голову. - Мне можно одеться?
      - Можно. - Я кивнул на Милку, застывшую в дверях кухни. - И ей, очевидно, тоже. Кто-то из нас явно не подходит на роль непредвзятого созерцателя обнаженной натуры... хм... даже и затрудняюсь определенно сказать кто...
      Стас поднялся со стула, все так же держась за голову, обняв Милку за плечи - она доверчиво прижалась к нему, - и они проследовали в спальню. Сердце мое болезненно сжалось, когда две обнаженные фигуры скрылись за дверью. Вот еще одна женщина уходит из моей жизни - моя лучшая половинка, дороже которой ничего на этом свете не было у меня...
      Через две минуты Стас вновь сидел на кухне и неторопливо рассказывал подробности, от которых неподготовленный человек хлопнулся бы в обморок. Я - подготовленный, а потому в обморок падать не стал, а просто закуклился в чехол непроницаемого спокойствия и периодически задавал односложные вопросы.
      Итак, оказалось, что Стас - координатор ПРОФСОЗА, приставленный ко мне для организации взаимодействия с сотрудницей управления этой уважаемой конторы по кличке Лиля, которую в миру я знал и ощущал как свою своенравную подружку - Оксану для того, чтобы организовать цель событий по сценарию ПРОФСОЮЗА, а именно: окончательно и бесповоротно рассорить меня с Центральной братвой и мамедами, пристроить в объятия губернаторши и... и уморить Дона своей пылкой любовью. Так все просто... Я быстро проанализировал события последнего полугодия и поинтересовался:
      - Случай на вокзале - при нашей встрече... Это что - тоже задумка ПРОФСОЮЗА?
      - Это экспромт, - пояснил Стас. - Просто была установка на качественный раздор - я воспользовался ситуацией, подыграл - получилось...
      выяснилось также, что насчет акций по ликвидации Снегова, Гнилова и Феликса Стас тоже в курсе. Более того, это именно он запустил утку в Кировскую бригаду о странной резиновой женщине и подстроил так, чтобы кировцы нащупали ту самую ушастую бабусю. Без того тупоголовый Протас ни за что в жизни не догадался бы увязать вместе странности катастрофы, в которой пострадал Снегов-старший.
      Помимо личного участия и взаимодействия с Оксаной - Лилией, Стас должен был зорко следить за ходом событий и поправлять оные, буде вдруг что-нибудь пошло бы наперекосяк. Но пока что надобности в этом не возникало все шло как надо...