Единственная любовь

В XX веке с легкой руки «папаши Фрейда» стало модным разоблачать и разоблачаться, изыскивать пикантные подробности интимной жизни знаменитостей. Историки, занимавшиеся изучением жизни бывшего венского бродяги, ставшего идолом Германии, разумеется, не могли не затронуть сексуальной сферы. Чего только они не понаписали! Одни, говоря об особой близости, существовавшей между ним и Рудольфом Гессом, обвиняли в гомосексуализме; другие, исходя, в основном, из собственной кипучей ненависти к «самому страшному монстру нашего времени», лезли из кожи вон, чтобы доказать, что он был импотентом, мазохистом, патологическим извращенцем... Однако большинство серьезных исследователей, старавшихся держаться в рамках объективности и не давать волю буйной фантазии (например, американцы У. Ширер и Д. Толанд), не обнаружили у фюрера каких-либо отклонений в сексуальном плане.

В жизни Адольфа Гитлера, как и в жизни почти каждого человека, помимо многих глубоких привязанностей и мимолетных увлечений, была одна большая настоящая любовь.

Летом 1928 г. 39-летний Гитлер убедил свою овдовевшую сводную сестру Анжелу Раубаль приехать к нему из Вены, чтобы стать экономкой в его доме, первом, который он мог назвать своим собственным. Эта женщина была дочерью отца Гитлера от первого брака. Будучи старше Адольфа на шесть лет, она покинула отчий кров, когда он был еще подростком. Анжела вскоре вышла замуж, занялась воспитанием детей и лишь изредка виделась со своим сводным братом.

Приобретенная Гитлером вилла Оберзальцберг находилась неподалеку от городка Бертесгаден в Баварских Альпах — одном из самых красивых мест Западной Европы. До самых последних дней жизни его неудержимо тянуло туда. Прекрасный горный вид, чистый разреженный воздух, гордая отдаленность от жилья, повседневных тревог, суеты... Все настраивало на торжественный и философский лад, напоминало о столь любимом им ницшевском Заратустре.

К тому же имелись и практические основания для поселения в окрестностях Бертесгадена: оттуда было всего три часа езды до Мюнхена, где располагалась штаб-квартира нацистской партии. А до австрийской границы было и того ближе.

Весьма вероятно, что Гитлер выбрал свою альпийскую резиденцию с учетом и того, чтобы в случае осложнений с германскими властями незамедлительно перебраться в Австрию. Дело все в том, что отказавшись вскоре после выхода из тюрьмы в 1925 г. от австрийского гражданства, он так и не получил немецкого. Фактически он был бесподданным. Именно по этой причине он не мог даже выставить свою кандидатуру на какой-либо государственный пост. Удивительно странное и парадоксальное положение для лидера политической партии! Более того, до той поры, когда в конце концов Гитлер обзавелся немецким гражданством, ему, подобно всем нежелательным иностранцам, угрожала насильственная высылка из Германии. Понятно, что во избежание ареста и депортации было чрезвычайно удобным обзавестись домом поблизости от границы.

Фрау Раубаль — женщина располагающей наружности и превосходная повариха — приехала в Оберзальцберг вместе с двумя дочерьми: Фридль и Гели.

Гели было двадцать лет. Распущенные белокурые волосы, правильные черты лица, очаровательная улыбка и приятный голос делали ее очень привлекательной.

Адольф влюбился в нее буквально с первого взгляда. Она считалась его родственницей, ее можно было назвать племянницей или, по крайней мере, полуплемянницей Гитлера. Но для него, 39-летнего мужчины, никогда не знавшего настоящей любви к женщине, это не имело никакого значения.

Он начал брать ее с собой повсюду, куда бы ни шел — на митинги и конференции, на длительные прогулки в горы, в кафе и театры Мюнхена. Они стали неразлучны, и, естественно, это не могло пройти незамеченным. Поползли слухи и шепотки по углам. Даже некоторые нацистские бонзы высказывали протест против связи их лидера с его юной родственницей.

Все эти укоры и разговоры приводили Гитлера в бешенство. Его личная жизнь, неоднократно заявлял он, никого не касается, и он резко обрывал тех, кто пытался в нее вмешиваться. Совершенно очевидно, что Гитлер никогда не сомневался в том, что его чувство к Гели — единственная великая любовь всей жизни. И действительно, так оно и оказалось.

Что же касается Гели, то о ее чувстве судить довольно трудно. Разумеется, ей льстило внимание человека, которого знали и о котором говорили по всей стране. Бесспорно, что ей нравилось бывать в его компании. Но любила ли она когда-нибудь по-настоящему «дядю Адольфа»? Сомнительно. В последней стадии их отношений у нее такого чувства явно не наблюдалось.

Произошла серьезная размолвка. Что явилось ее причиной? На этот счет строились самые различные предположения (особенно изощрялись господа фрейдисты!), однако реальная причина размолвки остается тайной и по сию пору.

Доподлинно известно лишь очень немногое. Оба они были склонны к сильнейшей ревности. Гитлер не отпускал от себя Гели буквально ни на шаг, не давал ей возможности иметь то, что называется личной жизнью. Так, она хотела вернуться на какое-то время в Вену, чтобы продолжить обучаться пению. У нее была своя цель, своя маленькая амбиция — стать опереточной актрисой. Гитлер запретил ей и мечтать о поездке в Вену.

Начались ссоры, сопровождавшиеся взаимными обвинениями в эгоизме и нетерпимости. Гитлер не выносил, когда ему противоречили, он немедленно впадал в ярость. Гели же стремилась жить независимо, и полное подчинение было ей не по нраву.

В конце лета 1931 г. их трехгодичная любовная связь завершилась трагически. Гели объявила свое окончательное решение: она возвращается в Вену. Гитлер ответил ей: «Ни за что и ни при каких обстоятельствах». Произошла тяжелая сцена, свидетелями которой явились соседи. Когда 17 сентября 1931 г. Гитлер выходил из их мюнхенской квартиры, чтобы сесть в машину и направиться в Гамбург, Гели выкрикнула ему вдогонку:

— Итак, ты не разрешаешь мне поехать в Вену?

— Нет! — заорал ее ревнивый любовник и хлопнул дверцей автомобиля.

На следующее утро Гели Раубаль была найдена мертвой в своей комнате. Официальное расследование установило причину смерти — самоубийство. В этой версии не сомневается никто из историков: дальнейшая совместная жизнь с Адольфом представлялась ей невозможной, и она предпочла смерть.

Гитлер был потрясен случившимся. Его друзья неотлучно находились при нем, ибо опасались, что он может последовать примеру своей возлюбленной. Через неделю после похорон Гели в Вене Гитлер получил специальное разрешение австрийского правительства на въезд в страну. Всю ночь он прорыдал у ее могилы. В течение долгих месяцев ничто не могло его утешить.

Гитлер всегда был склонен к аскетизму. Уже давно отказавшись от алкоголя и табака, теперь, после смерти Гели, он отказался и от мясной пищи, стал вегетарианцем.

Люди, пользовавшиеся особым доверием фюрера, вспоминали, что Гели была единственной женщиной, которую он любил. Он всегда говорил о ней с удивительным почтением и нередко со слезами на глазах. Портрет Гели в его спальне на вилле в Оберзальцберге оставался там до самой смерти фюрера.

Глубокая и нежная страсть Гитлера к юной Гели Раубаль, по-видимому, будет всегда относиться к числу неразгаданных мистерий. Он никогда больше всерьез не влюблялся. Мысли же о женитьбе, одновременно с горькими раздумьями о неизбежной гибели пришли к нему лишь в те дни, когда Берлин оказался в железном кольце наступающих русских армий.

Приход к власти

Великая депрессия, начавшаяся с краха на ньюйоркской бирже в 1929 г., предоставила Гитлеру шанс, на который он рассчитывал и который терпеливо ожидал в течение долгих лет.

Экономическая жизнь Запада оказалась парализованной. Банки закрывались. Дела шли под откос. Торговля остановилась. Миллионы людей остались без работы. Повсюду царили хаос, отчаяние и голод. Такая ситуация наблюдалась во многих странах Запада, но, может быть, хуже всего пришлось Германии.

Иоахим Фест пишет:

Первая реальная возможность для нацистов и их вождя возникла осенью 1930 г. Тогдашний канцлер Брюнинг назначил национальные выборы на 14 сентября 1930 г. Он нисколько не сомневался в победе «демократического большинства». Его надежды были сильно поколеблены Гитлером, организовавшим яростную пропагандистскую кампанию. Лидер нацистского движения указывал немецкому народу путь к свету. Он обещал порвать Версальский договор, восстановить экономику и дать каждому немцу работу. Гитлер, как всегда, не договаривал до конца. Некоторыми мыслями он предпочитал делиться лишь с особо доверенными лицами. Так, журналисту Рихарду Брейтингу «не для публикации» фюрер говорил:

Миллионы отчаявшихся людей, влачивших жалкое нищенское существование, поверили ему. Если два года назад за нацистов проголосовало всего лишь 810 тысяч человек, то в 1930 г. — 6,5 миллионов. Если раньше они занимали только 12 мест в Рейхстаге, то теперь число их депутатов достигло 107. Буквально за одну ночь нацисты стали второй крупнейшей партией Германии.

Этот потрясающий успех вдохновил Гитлера. Весной 1932 г. он решает выставить свою кандидатуру в президенты против фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга, добивавшегося переизбрания. Гинденбург, командовавший германской армией в Первой мировой войне, считался национальным героем. Тем не менее, нацистский фюрер полагал, что сумеет одолеть его на выборах.

Надо заметить, что Гитлер не имел законного права претендовать на пост президента, ибо, как уже упоминалось, у него не было германского гражданства. Но он с легкостью преодолел это формальное препятствие. 25 февраля 1932 г. министр внутренних дел крошечного немецкого государства Брюнсвик (член нацистской партии) назначил Гитлера атташе представительства Брюнсвика в Берлине. Вряд ли хоть один немец помнил, что у малюсенького государства имелось представительство в столице. Вся эта история выглядела откровенно комически. Однако, став атташе, Гитлер автоматически получал германское гражданство, а вместе с ним и право баллотироваться в президенты.

Вопреки большим ожиданием нацистов Гитлеру не удалось победить Гинденбурга. Хотя, следует подчеркнуть, что число голосовавших за него выросло вдвое по сравнению с предыдущими выборами: 13,5 миллионов человек. Это составляло 37 процентов от общего числа. Гинденбург был переизбран, получив 53 процента голосов. Десять процентов избирателей отдали предпочтение коммунистам.

Большинство немцев все еше отказывалось признать Гитлера. В том же 1932 г. он дважды пытался добиться большинства на выборах в Рейхстаг. В первый раз нацисты собрали примерно 14 миллионов голосов и получили 230 депутатских мест. Но вот на вторых выборах они потеряли два миллиона избирателей и 34 кресла в Рейхстаге.

После этой неудачи высказывалось мнение, что «волна нацизма отступает», что для Гитлера и его партии прошли лучшие времена. Многим казалось очевидным, что ему никогда не прийти к власти путем свободных выборов.

Но ведь в политике существуют иные, подчас невидимые и малозаметные средства. Хитрый политик и тонкий психолог, Гитлер выработал новый план. Он решает добиваться поддержки «старых реакционеров» — прусской аристократии, офицерства и представителей крупной торговли. К концу 1932 г. с помощью интриг и махинаций эти реакционные круги фактически уже завладели контролем над республикой. В мае того года они убедили престарелого фельдмаршала снять Брюнинга с поста канцлера и назначить на его место Франца фон Папена. Последний — бывший армейский офицер и весьма недалекий человек, не пользовался авторитетом даже в собственной партии: Католический Центр. 1 декабря 1932 г. его заменил генерал армии Курт фон Шлейхер.

Несмотря на их различия, Папен и Шлейхер имели одну общую цель: они намеревались покончить с германской республикой и восстановить монархию Гогенцоллернов. Если бы им удалось достигнуть этого, пришел бы конец гитлеровской мечте стать диктатором. У фюрера на этот счет не было никаких иллюзий. Поэтому он начинает заигрывать со «старыми идиотами». Одновременно ему приходится бороться с разладом в рядах собственной партии.

После потери нацистами голосов на ноябрьских выборах Григор Штрассер, являвшийся в партии вторым человеком, пришел к выводу, что Гитлеру никогда не удастся собрать большинство голосов и стать канцлером. В декабре 1932 г. он убеждал Адольфа принять предложение Шлейхера занять пост вице-канцлера. Для Гитлера же была ненавистна уже сама эта идея: он никак не может быть вторым...

7 декабря между ним и Штрассером вспыхнула ссора, грозившая разделить партию. Страсти накалились до предела. Геббельс присутствовал при их разговоре и в своем дневнике записал:

Нацистская партия не развалилась, и Гитлер не застрелился. В критический момент Штрассер заявляет об отставке и... уезжает на отдых в Италию.

Адольф Гитлер всегда умел пользоваться слабостью своих противников. Теперь он полностью подчиняет себе партию и проводит чистку сторонников Штрассера. Он вынуждает всех нацистов признать его абсолютный диктат.

Укрепив свой авторитет в партийных рядах, Гитлер возобновляет поиски путей к достижению политической власти. Ради этого он готов заключить контракт с кем угодно, хоть с самим чертом. Таким чертом в данном случае оказывается Папен, стремившийся отомстить Шлейхеру, заменившему его на посту канцлера. Папен, как хорошо знал Гитлер, все еще оставался фаворитом Гинденбурга, который при отсутствии партийного большинства в Рейхстаге, назначал канцлером, кого хотел.

4 января 1933 г. Гитлер и Папен тайно встретились и разработали детали соглашения. Они договорились сформировать правительство, в котором Гитлер будет канцлером, а Папен — вице-канцлером. В знак благодарности за помощь в получении высшего поста фюрер обещал назначить министров из людей, близких к Папену.

После этого перед заговорщиками оставалось одно препятствие: суметь уговорить президента Гинденбурга одобрить их сделку. Интриганы приступили к обработке не только престарелого фельдмаршала, но и его сына — Оскара фон Гинденбурга. Они приложили также немалые усилия к тому, чтобы заполучить поддержку армейских генералов, прусской аристократии и ведущих представителей делового мира.

30 января 1933 г. незадолго перед полуднем Гитлера срочно вызвали в канцелярию президента. В гостинице «Кайзерхоф», располагавшейся напротив, трое человек застыли у окна в мучительном ожидании. Это были Геринг, Геббельс и капитан Рем. Глава штурмовиков наводил бинокль на двери канцелярии. Он должен был определить по выражению лица Гитлера, как позже скажет Геббельс, «произошло ли чудо».

Через несколько минут после полудня в дверях появился Гитлер, сияющий от счастья. Его глаза, отметил Геббельс в своем дневнике, были «полны слез». Так, путем закулисной сделки с людьми, к которым он питал глубокое отвращение, и которые откровенно презирали его, считая выскочкой, бывший венский мечтатель стал канцлером Германской республики.

Установление диктатуры

В начале 1933 г. позиция нового канцлера казалась неустойчивой. Во-первых, он все еще в какой-то мере подчинялся Гинденбургу. Во-вторых, его могли сместить после следующих выборов в Рейхстаг. Принимая эти и некоторые другие детали во внимание, нацисты предприняли разнообразные меры для укрепления положения своего фюрера.

В немалой степени им помог пожар Рейхстага 27 февраля 1933 г. Надо сказать, что до сих пор точно не установлено, кто несет ответственность за поджог германского парламента. Многие историки высказывают предположение, что он явился делом рук сторонников Гитлера. Как бы там ни было, разрушение Рейхстага содействовало нацистам в достижении их целей. Гитлеровские пропагандисты немедленно обвинили коммунистов в организации заговора и попытке переворота. Нацисты заявили, что располагают документальным подтверждением коммунистического вмешательства.

Уже на другой день Гитлер объявил о переходе страны на особое положение, что фактически отменяло гарантии личных и социальных свобод. Геринг, как глава полиции Пруссии, поклялся перед тысячами штурмовиков, что покончит с красными. Немногим позже отыскали и подходящего человека: им оказался голландский коммунист, гомосексуалист и не очень нормальное существо по имени Маринус ван дер Люббе. Без излишних проволочек и серьезного разбирательства его обвинили в поджоге и поспешно казнили. Но был ли он в самом деле виновен? Действовал ли он один или кто-то стоял за ним, направлял его действия? До настоящего времени эти вопросы остаются неотвеченными.

После пожара Рейхстага нацисты перестали маскироваться, стесняться в средствах и откровенно перешли к осуществлению своей программы. Профсоюзы были распущены, вместо них создан Рабочий фронт во главе с фанатичным поклонником Гитлера Робертом Леем. 10 мая студенты сжигали книги еврейских и коммунистических авторов, запрещенных новым режимом. В Пруссии Геринг основал гестапо и произвел чистку всех государственных чиновников. Представители нацистской партии захватили контроль над всеми административными учреждениями.

За короткий период Гитлеру удалось сделать Германию нацистской сверху донизу. Стерев границы между исторически сложившимися германскими государствами, он впервые в истории объединил страну и привлек к себе миллионы восторженных и самоотверженных людей.

Однако, несмотря на очевидные и впечатляющие достижения, ему было рано почивать на лаврах. В Германии существовали две мощные, противоборствующие силы: СА (штурмовики) и армия. Для СА нацистская революция протекала слишком медленно. Хотя у них были развязаны руки в отношении евреев, и Геринг, использовавшийся СА в качестве вспомогательных полицейских отрядов, разрешил им убивать врагов, штурмовики выражали заметное неудовольствие, ибо хотели значительно большего. Эрнст Рем и другие главари СА настаивали на второй революции, после которой уже вся власть должна была бы перейти в их руки. Руководители штурмовых отрядов вели себя поистине, как средневековые наем.ники, не получившие ожидаемой доли добычи, Рем и его окружение требовали, чтобы СА заменила армию и стала своего рода государством внутри государства. Они заявляли: «Серый утес должен быть затоплен коричневым потоком».

Естественно и понятно, что армия видела в штурмовиках угрозу собственному привилегированному положению. У генералов и офицеров не было ни малейшего желания погружаться в коричневый поток Эрнста Рема. Они презирали штурмовиков и считали их низами общества, подонками. Когла жаждавшие революционных потрясений «коричневые ребята» устроили погромы и бесчинства по всей Германии, генералы дали понять Гитлеру, что если СА и дальше останется необузданной, президенту Гинденбургу придется объявить переход страны на военное положение.

Перед Гитлером возникла серьезнейшая дилемма. Любая ошибка с его стороны могла привести к волнениям и даже к гражданской войне. Симпатии фюрера, разумеется, были на стороне старых товарищей, неоднократно демонстрировавших ему свою преданность. К тому же он знал, что генералы относятся с недоверием к нацизму, а его самого считают «капралом-выскочкой». Он также знал, что СА насчитывала три миллиона человек, в то время как армия — жалкие сто тысяч. Тем не менее, он не мог позволить себе роскошь быть сентиментальным и нереалистичным: армия обладала поддержкой Гинденбурга и уважением всего народа. Помимо того, Гитлер был достаточно опытным политиком и отлично понимал, что несмотря на теперешнюю малочисленность, армия — основа будущего Германии, а штурмовики — только огромная толпа уличных горлопанов и хулиганов. Их непрекращающиеся требования социальной революции вызывали раздражение и беспокойство, а шумное и нахальное поведение коричневых молодцов отрицательно сказывалось на репутации нацистского правительства как дома, так и за рубежом. Вдобавок ко всему, укрепившийся авторитет Рема пришелся не по вкусу Гиммлеру и Герингу, и они стремились к смещению сильного соперника.

После нескольких месяцев нелегкого раздумья Гитлер, наконец, принял решение, поражающее, с одной стороны, своей исключительной правильностью, а с другой — потрясающим вероломством. Он соглашался на требования генералов при условии, что армия гарантирует ему полную поддержку. Получив соответствующие заверения, фюрер отдал приказ гиммлеровским эсэсовцам покончить с СА. 30 июня 1934 г. СС осуществила знаменитую Ночь длинных ножей. Все лидеры штурмовиков, включая и самого Рема, были безжалостно убиты. После этой операции чернорубашечные, эсэсовские соединения стали автономной, привилегированной организацией, стоящей выше партии.

Но больше всего от проведенной чистки выиграл, конечно, сам Адольф Гитлер. Когда президент Гинденбург умер в августе 1934 г., генералы принудили каждого офицера дать клятву полного повиновения «фюреру Германского Рейха и народа — Адольфу Гитлеру, верховному главнокомандующему Вермахта». В течение короткого периода была проведена определенная перетасовка высшего офицерского состава, после чего вся власть действительно оказалась сосредоточенной в одних руках.

Немецкий народ почти не сопротивлялся установлению диктатуры. Люди верили или делали вид, что верили лозунгам Геббельса. К тому же, не надо забывать, что существовал реальный страх перед гестапо, во главе которого стояли Гиммлер и Гейдрих. Но справедливости ради нужно сказать и то, что многие вполне искренне радовались уничтожению демократических свобод: повсюду хватает таких, которые предпочитают следовать приказам и повиноваться скорее, чем находиться в ситуации, когда надлежит самим принимать решение. С приходом нацизма трудящиеся Германии обрели устойчивые рабочие места и отличное медицинское обслуживание. Если свобода означает иногда голод и неопределенность, то не лучше ли, когда государство берет на себя заботу об основных нуждах? Помимо того, нацизм дал многим людям цель и смысл жизни, наделил их чувством принадлежности к чему-то высшему, надличному — экстаз самоотречения.

Сами же нацистские лидеры обрели то, к чему долго и страстно стремились: полную власть. Герман Геринг контролировал экономику; Иозеф Геббельс контролировал ум, цензурировал новости и являлся главным арбитром по вопросам культуры и искусства; Генриху Гиммлеру подчинялись все полицейские силы, от которых не мог защитить ни один суд. Каждый район имел своего гаулейтера. В каждом квартале имелся свой осведомитель. Гейдрих заводил дела на всех тех, кто обнаруживал хоть малейшее отклонение от нормы. Тем же, кто не демонстрировал беспрекословную верность нацизму, грозили «лагеря по перевоспитанию». Однако суровые меры подавления коснулись лишь незначительного меньшинства. Основная масса населения приветствовала новую власть, и немцы гордились своей страной больше, чем когда-либо прежде.

Национал-социалисты, как и все тоталитаристы, проявляли огромную заботу о подрастающем поколении. Об их намерениях яснее всех высказался сам Гитлер:

«Молодежь должна научиться мыслить и действовать по-германски. Мы выбьем из нее дурь классового сознания и прочую чушь... Я хочу воспитать молодежь, перед которой содрогнется мир. Они должны быть активными, властными, неустрашимыми и жестокими. Я хочу видеть в глазах молодых искру гордости и независимости хищного зверя... Молодежь — наша надежда... Национал-социализм только начинается!»

Молодые люди лавиной хлынули к фюреру. К ним присоединились миллионы восторженных женщин, для которых, как утверждали нацисты, вся жизнь должна сводиться к трем понятиям: церковь, дети и кухня.

В начальный период приветствовали нацистов и многие интеллектуалы, воображавшие, что новый режим принесет «бешеную языческую свободу». Но со временем они поостыли, ибо увидели: эта свобода была лишь для тех, кто придерживался определенных взглядов. Ждало разочарование и оккультистов, в том числе и ариософеких, наивно полагавших, что нацисты будут относиться к ним с известным почтением.

В 1934 г. берлинская полиция запретила любые формы предсказания будущего. Последовала конфискация оккультистских книг по всей Германии; владельцев книжных магазинов, специализировавшихся в эзотеризме, «убедили» продавать другую литературу. Масонство было обличено и запрещено. Даже Себоттендорф, основатель Туле Гезельшафт, обнаружил, к своему глубокому удивлению, что является персоной нон грата. Его книга «До прихода Гитлера» и лекции, в которых он раскрывал оккультные, основы нацизма и влияние тулистов, привели к аресту и заключению. Освободили Себоттендорфа только при условии, что он немедленно покинет территорию Рейха и не будет распространяться об оккультных связях нацистов.

После непродолжительного периода терпимости к пронацистским эзотерическим братствам их снова стали преследовать. В 1937 г. были запрещены всякие оккультистские объединения; лидеров масонских лож нередко отправляли за решетку. В длинном списке запрещенных тайных обществ оказались теософы, антропософы и даже орден «Новых Храмовников» (тамплиеров), руководителю которого Ланцу фон Либенфельсу запретили печатать свои произведения. Быть оккультистом стало опасно.

Хорошо известно, что Гитлер и большинство приближенных к нему особо доверенных лиц питали немалый интерес к «тайному знанию». Чем же объяснить устроенную ими оккультную чистку? Джеральд Шустер пишет:

О позиции, занятой им в отношении оккультистских братств, Гитлер говорил достаточно откровенно в монологе о масонстве, записанном Раушнингом: