— И хо­ро­шая ры­ба, — ска­за­ла те­туш­ка. — Все, что нам нуж­но, — это струч­ко­вая фа­соль и са­лат.
      — Вот что, — ска­зал Ден­нис. — Ско­ро бу­дет при­лив, при­не­сет во­до­рос­ли. Раз­бей­те сад. Во­до­рос­ли — хо­ро­шее удоб­ре­ние.
      По­сле по­луд­ня Ку­ойл и Бан­ни за­ти­ра­ли швы влаж­ной губ­кой до тех пор, по­ка те не ста­ли со­всем глад­ки­ми. Бан­ни бы­ла ста­ра­тель­ным по­мощ­ни­ком. Но очень лю­бо­пыт­ным. На кры­ше сту­чал мо­лот­ком Ден­нис. Те­туш­ка шку­ри­ла по­до­кон­ни­ки и на­кла­ды­ва­ла грун­тов­ку.
      С по­след­ни­ми сол­неч­ны­ми лу­ча­ми Ку­ойл про­во­дил Ден­ни­са до но­во­го при­ча­ла. Они про­шли те­туш­кин шут­ли­вый сад: га­леч­ник с вы­ло­жен­ным на нем клоч­ка­стым мхом. По мху бы­ли раз­бро­са­ны ка­меш­ки с от­вер­стия­ми, ра­куш­ки, кус­ки ко­рал­лов и бе­лый ка­мень, на­по­ми­наю­щий зве­ри­ную го­ло­ву.
      — Спус­ти свою лод­ку на во­ду и при­вя­жи ее. Ты ведь это мо­жешь? — ска­зал Ден­нис. — При­ладь к ней па­ру ста­рых по­кры­шек, что­бы не би­лась бор­та­ми.
      Ден­нис от­дал швар­то­вы, за­ско­чил в соб­ст­вен­ную лод­ку и рас­тво­рил­ся в су­мра­ке, на по­пут­ном по­то­ке. Мая­ки на мы­сах на­ча­ли ми­гать. Ку­ойл под­нял­ся на ска­лу. Он шел к до­му, ок­нам, за­пол­нен­ным оран­же­вым све­том от ламп. Он по­вер­нул­ся, что­бы еще раз по­смот­реть на бух­ту. След от лод­ки Ден­ни­са на­по­ми­нал бе­лые во­ло­сы.
      На кух­не те­туш­ка та­со­ва­ла и раз­да­ва­ла кар­ты.
      — Ко­гда я бы­ла еще де­воч­кой, мы иг­ра­ли ве­че­ра на­про­лет, — го­во­ри­ла она. — В ста­рые иг­ры, сей­час их уже ни­кто не пом­нит. Фран­цуз­ский бос­тон, юкер, джам­бон, чет­вер­ки. Я пом­ню ка­ж­дую.
      Кар­ты шле­па­ли о стол.
      — Мы бу­дем иг­рать в чет­вер­ки. Итак, ка­ж­дый ва­лет, от­кры­тый сдаю­щим, при­но­сит ему оч­ко. Так, тре­фы ко­зы­ри.
      Но де­ти не по­ни­ма­ли и бы­ст­ро бро­си­ли свои кар­ты. Ку­ойл хо­тел чи­тать кни­гу. У те­туш­ка лоп­ну­ло тер­пе­ние.
      — Это ва­ше веч­ное не­до­воль­ст­во! — Но че­го она ожи­да­ла? Хо­те­ла вос­соз­дать ка­кой-то осо­бен­ный ве­чер из сво­его про­шло­го?
      Ку­ойл рас­ска­зы­вал сво­им до­че­рям ис­то­рии при туск­лом све­те лам­пы. Там бы­ли ко­ты-пу­те­ше­ст­вен­ни­ки, раз­ве­ды­вав­шие но­вые зем­ли, пти­цы, иг­рав­шие в кар­ты и те­ряв­шие их на вет­ру, и де­воч­ки-пи­рат­ки со спря­тан­ны­ми со­кро­ви­ща­ми.
      Он спус­тил­ся вниз и по­смот­рел на те­туш­ку, си­дя­щую за сто­лом. На­ко­нец-то она до­ма. Ря­дом с ней сто­ял пус­той ста­кан из-под вис­ки.
      — Как ти­хо, — ска­зал Ку­ойл. при­слу­шав­шись.
      — Ря­дом мо­ре. — Буд­то где-то от­кры­ва­лась и за­кры­ва­лась дверь. И слы­ша­лась при­глу­шен­ная пес­ня тро­сов.

***

      Ку­ойл про­снул­ся в пус­той ком­на­те. Се­рый свет. Рит­мич­ный стук. Это би­лось его серд­це. Он ле­жал в спаль­ном меш­ке на по­лу, по­се­ре­ди­не ком­на­ты. Ря­дом стоя­ла све­ча. Он чув­ст­во­вал за­пах вос­ка и стра­ниц кни­ги, рас­кры­той ря­дом с ним, за­пах пы­ли в тре­щи­нах по­ла. В ок­но лил­ся мяг­кий свет. Сно­ва раз­дал­ся стук, и на са­мой вы­со­кой фи­лен­ке ок­на по­ка­за­лась дви­жу­щая­ся тень. Пти­ца.
      Он встал и по­до­шел к ок­ну. Он дол­жен был про­гнать пти­цу, по­ка она не раз­бу­ди­ла те­туш­ку и де­во­чек. Ка­за­лось, пти­ца пы­та­лась про­бить­ся и впус­тить в гул­кое про­стран­ст­во его пус­той ком­на­ты мо­ре, кам­ни и не­бо. Его но­ги шур­ша­ли по по­лу. Из-за стек­ла мо­ре ка­за­лось блед­ным, как мо­ло­ко. Не­бо то­же бы­ло блед­ное, с раз­бро­сан­ны­ми по не­му об­рыв­ка­ми об­ла­ков. Пус­тая бух­та, даль­ний бе­рег по­крыт ту­ма­ном, как кре­мом. Ку­ойл на­тя­нул оде­ж­ду и спус­тил­ся вниз.
      На по­ро­ге ле­жа­ли три стя­ну­тых пуч­ка тра­вы. Ка­кое-то но­вое изо­бре­те­ние Сан­шайн. Он за­вер­нул за об­ло­мок ска­лы, на ко­то­ром сто­ял дом. Его ды­ха­ние ко­ну­сом вры­ва­лось в хо­лод­ный воз­дух.
      К мо­рю ве­ла чуть за­мет­ная тро­пин­ка, и он по­ду­мал, что она мо­жет вы­вес­ти его к но­во­му при­ча­лу. Ку­ойл по­шел по ней. Че­рез три­дцать мет­ров она ста­ла кру­той и скольз­кой, и он по­скольз­нул­ся, упав в дя­гиль и кус­ты вол­чь­ей яго­ды. Он не за­ме­тил уз­лов, за­вя­зан­ных на вет­ках оль­ша­ни­ка.
      Ку­ойл вы­шел на ело­вую опуш­ку. Вет­ки бы­ли по­кры­ты мхом. Тро­пин­ка пре­вра­ти­лась в рус­ло, вы­ло­жен­ное яр­ки­ми кам­ня­ми. Ма­лень­кий во­до­пад сте­кал в оке­ан. Он спо­ткнул­ся и схва­тил­ся за смир­нию. Ее стеб­ли ос­та­ви­ли на ру­ках не­уло­ви­мый за­пах.
      Во­круг не­го рои­лись пол­чи­ща ко­ма­ров и мо­шек. Ку­ойл уви­дел пет­лю из го­лу­бо­го пла­сти­ка. Под­нял ее и в не­сколь­ких мет­рах за­ме­тил ис­поль­зо­ван­ный под­гуз­ник. На плос­ком ко­лыш­ке бы­ло вы­би­то «5 оч­ков Пит По­псикл». Он на­шел по­ли­эти­ле­но­вый па­кет и стал со­би­рать в не­го му­сор. Жес­тя­ные бан­ки, бу­ты­лоч­ки из-под дет­ско­го пи­та­ния, ло­то­чек для мя­са из су­пер­мар­ке­та, об­ры­вок га­зе­ты, ад­ре­со­ван­ной за­ску­чав­ше­му чи­та­те­лю.

***

      «…воз­мож­но, вы не уве­ре­ны в том, что смо­же­те ус­пеш­но прой­ти про­грам­му по обу­че­нию мар­ке­тин­гу мод­ных то­ва­ров. То­гда я сде­лаю вам осо­бен­ное пред­ло­же­ние, ко­то­рое об­лег­чит вам за­да­чу. По­че­му бы вам не по­про­бо­вать на­чать с пер­вой час­ти про­грам­мы обу­че­ния? Она не тре­бу­ет от вас дол­го­сроч­ных обя­за­тельств и да­ет воз­мож­ность…»

***

      По­ли­мер­ные шну­ры, раз­вер­нув­шие­ся ту­бы от туа­лет­ной бу­ма­ги, ро­зо­вые ап­пли­ка­то­ры от там­по­нов.
      По­за­ди не­го раз­дал­ся про­ник­но­вен­ный вздох, пол­ный бес­пре­дель­ной тос­ки. Ку­ойл обер­нул­ся. В ка­ких-то три­дца­ти мет­рах от не­го поя­вил­ся плав­ник и бле­стя­щая спи­на. Всплыл кит и за­сколь­зил под мо­лоч­ной по­верх­но­стью. Ку­ойл не от­ры­вал глаз от во­ды. Кит сно­ва поя­вил­ся, вздох­нул и по­гру­зил­ся в во­ду. Пе­ред­ние плав­ни­ки тя­ну­лись из клу­бя­ще­го­ся ту­ма­на на пол­то­ра мет­ра над мо­рем.
      Его взгляд за­це­пил­ся за ка­кую-то де­таль, со­стоя­щую из уз­лов и за­ви­ту­шек. Она на­хо­ди­лась в тре­щи­не кам­ня. Ку­ойл стал дви­гать ее впе­ред и на­зад и по­том дер­нул, вы­рвал и по­ло­жил на ру­ку. За­мы­сло­ва­тый узор из пе­тель и уз­лов, вы­пол­нен­ный в лес­ке. Там, где он ото­рвал его от кам­ня, лес­ка об­ры­ва­лась. Он пе­ре­вер­нул спле­те­ние и уви­дел про­ржа­вев­шую бу­лав­ку. По­во­ра­чи­вая ее во все сто­ро­ны, он рас­смот­рел в спле­те­нии при­чуд­ли­вую ба­боч­ку с двой­ны­ми крыль­я­ми и склад­ча­тым брюш­ком. Лес­ка ока­за­лась не лес­кой, а че­ло­ве­че­ским во­ло­сом: ис­су­шен­ным, жел­то­ва­тым, по­лу­ист­лев­шим, с про­слой­ка­ми се­ди­ны. Во­лос с мерт­вой го­ло­вы. Часть зе­ле­но­го до­ма, мерт­вых Ку­ой­лов. Он с от­вра­ще­ни­ем вы­бро­сил брошь в жи­вое мо­ре.
      Под­ни­ма­ясь вверх, по на­прав­ле­нию к до­му, до­б­рав­шись до елей, он ус­лы­шал рез­кий звук мо­то­ра. К бе­ре­гу по­вер­ну­ла лод­ка. Ку­ойл сна­ча­ла по­ду­мал, что это, на­вер­ное, Ден­нис, но по­том уви­дел об­лу­пив­шую­ся крас­ку, вы­тер­шую­ся кор­му и глу­бо­ко въев­шую­ся са­жу. Лод­ка за­глох­ла. Муж­чи­на на кор­ме вы­клю­чил мо­тор и под­нял из во­ды винт. Лод­ка дрей­фо­ва­ла в ту­ма­не. Го­ло­ва муж­чи­ны бы­ла опу­ще­на. Бе­лая ще­ти­на и вва­лив­ший­ся рот. Его курт­ка бы­ла гру­бо от­де­ла­на ба­хро­мой. Ста­рый и силь­ный. Он дер­нул за шнур стар­те­ра. Ни­че­го. Он опус­тил в во­ду винт и дер­нул сно­ва. И сно­ва. Дви­га­тель за­шел­ся нерв­ны­ми всхли­па­ми. Че­рез ми­ну­ту муж­чи­на и лод­ка про­па­ли в ту­ма­не. Те­перь рев мо­то­ра раз­да­вал­ся к югу, дви­га­ясь по на­прав­ле­нию к пер­ча­точ­ной фаб­ри­ке и руи­нам Оп­ро­ки­ну­той бух­ты.
      Ку­ойл стал за­би­рать­ся на­верх. Ему при­шла в го­ло­ву мысль, что ес­ли он при­дет сю­да с пи­лой и мо­лот­ком, сма­сте­рит креп­кие сту­пе­ни на са­мых кру­тых от­ко­сах, по­стро­ит мос­тки над тря­си­ной, гра­ви­ем и мхом, то по­лу­чит­ся кра­си­вая до­ро­га к мо­рю. То­гда он смо­жет счи­тать часть это­го мес­та сво­им.

***

      — Мы ду­ма­ли, что те­бя чай­ки унес­ли. — Пах­ло ко­фе, слы­шал­ся ле­пет ма­лень­ко­го ре­бен­ка. Те­туш­ка в вы­гла­жен­ных джин­сах, с уб­ран­ны­ми под шарф во­ло­са­ми, на­ма­зы­ва­ла мас­лом тост для Сан­шайн.
      — При­ез­жал Ден­нис на гру­зо­ви­ке. Он дол­жен на­ру­бить ле­са с тес­тем. Ска­зал, что по­го­да ско­ро ис­пор­тит­ся и те­бе сто­ит за­крыть ос­тав­ший­ся уча­сток кры­ши. Го­во­рит, это долж­но за­нять не боль­ше дня или по­лу­то­ра дней. Он ос­та­вил те­бе свой плот­ниц­кий по­яс, по­то­му что не знал, есть ли у те­бя ин­ст­ру­мент. Ска­зал, что под тем лис­том пла­сти­ка ле­жит еще пять или шесть квад­ра­тов кров­ли. Он не зна­ет точ­но, ко­гда смо­жет вер­нуть­ся. Мо­жет, к сре­де. Смот­ри, что он при­нес де­воч­кам.
      На сто­ле ле­жа­ли два ма­лень­ких мо­лот­ка с ма­лень­ки­ми от­шли­фо­ван­ны­ми ру­ко­ят­ка­ми. Уз­кая часть обе­их ру­ко­яток бы­ла ук­ра­ше­на: од­на крас­ны­ми по­лос­ка­ми, дру­гая — го­лу­бы­ми.
      Ку­ойл по­чув­ст­во­вал, как во­круг не­го свер­ну­лось чер­ное кры­ло. Он ни­ко­гда рань­ше не был на кры­ше и ни­ко­гда не ре­мон­ти­ро­вал кров­лю. Он на­лил се­бе чаш­ку ко­фе, рас­пле­скал его в блюд­це и от­ка­зал­ся от тос­та, сде­лан­но­го из хле­ба, ко­то­рый пек­ла же­на Ден­ни­са.
      Ку­ойл по­до­шел к ле­ст­ни­це и по­смот­рел вверх. Вы­со­кий дом. Ка­кой имен­но вы­со­ты, он не знал. Кру­то на­кло­нен­ная кры­ша. На Нью­фа­унд­лен­де все кры­ши бы­ли по­ло­ги­ми, но у Ку­ой­лов, су­дя по все­му, бы­ла склон­ность к край­но­стям.
      Он глу­бо­ко вздох­нул и по­лез на­верх.
      Ко­гда он под­ни­мал­ся, алю­ми­ние­вая ле­ст­ни­ца под ним дро­жа­ла и пе­ла. Он дви­гал­ся мед­лен­но, цеп­ко дер­жась за пе­ре­кла­ди­ны. На са­мом краю кры­ши он по­смот­рел вниз, что­бы уви­деть, как вы­со­ко ему па­дать. Ка­мень вни­зу пре­да­тель­ски блес­нул слю­дой. Он сно­ва пе­ре­вел взгляд на кры­шу. Там уже бы­ла при­би­та толь. По­ло­ви­на па­не­лей уже бы­ла уло­же­на, и по­верх них при­би­та де­ре­вян­ная ско­ба. За­це­пить­ся за ско­бу и при­бить ос­тав­шие­ся па­не­ли? Са­мым слож­ным бу­дет до нее до­б­рать­ся. Он мед­лен­но спус­тил­ся на зем­лю. Ему бы­ло слыш­но, как Сан­шайн сме­ет­ся на кух­не и как сту­чит ма­лень­кий мо­ло­ток. Как же бы­ло при­ят­но ощу­тить род­ную зем­лю под но­га­ми!
      Но, при­стег­ну­тый к плот­ниц­ко­му поя­су Ден­ни­са, с тя­же­лой сум­кой, на­би­той гвоз­дя­ми и сту­ча­щим по но­ге мо­лот­ком, он все же по­лез на­верх. На пол­пу­ти он вспом­нил о кро­вель­ных па­не­лях, вер­нул­ся и взял сра­зу три.
      Те­перь он за­би­рал­ся, дер­жась за ле­ст­ни­цу толь­ко од­ной ру­кой, а дру­гой при­жи­мая к се­бе ку­соч­ки ас­фаль­та. На са­мой вер­хуш­ке ле­ст­ни­цы он пе­ре­жил не­при­ят­ный мо­мент. Ле­ст­ни­ца под­ни­ма­лась на не­сколь­ко пе­ре­кла­дин над кры­шей, и ему при­шлось сой­ти с нее бо­ком, и по кры­ше полз­ти прочь от зияю­ще­го под ним про­стран­ст­ва. Он не­лов­ко уце­пил­ся за ско­бу и рас­смот­рел, что Ден­нис при­би­вал па­не­ли к рей­ке, до ко­то­рой он лег­ко мог до­тя­нуть­ся. Ку­ойл стал рас­кла­ды­вать па­не­ли по по­ряд­ку. С кры­ши вер­хуш­ки елей ка­за­лись пят­на­ми сре­ди бе­ле­со­го ту­ма­на. Он слы­шал мед­лен­ное ды­ха­ние мо­ря. Не­сколь­ко ми­нут он не дви­гал­ся с мес­та. Все бы­ло не так уж пло­хо.
      Ку­ойл по­ло­жил па­не­ли по­за­ди се­бя. Взял од­ну, мед­лен­но по­дог­нал под ту, что Ден­нис при­бил по­след­ней, ста­ра­ясь, что­бы на­ру­жу вы­хо­ди­ло точ­но пять дюй­мов по­верх­но­сти. Вы­та­щил не­сколь­ко гвоз­дей из сум­ки, ос­то­рож­но вы­нул из-под се­бя мо­ло­ток и вы­та­щил его из ко­жа­но­го чех­ла. По­том при­бил па­нель. За­би­вая тре­тий гвоздь, он ус­лы­шал ше­ле­стя­щий звук по­за­ди се­бя и, обер­нув­шись, уви­дел, как две дру­гие па­не­ли, ко­то­рые он при­нес, ста­ли со­скаль­зы­вать вниз. Он ус­пел ос­та­но­вить их мо­лот­ком. По­ло­жил еще од­ну па­нель, при­бил ее. По­том тре­тью. Это бы­ло не­труд­но. Толь­ко не­удоб­но и страш­но.
      Те­перь Ку­ойл удер­жи­вал на пле­че пол­квад­ра­та па­не­лей сра­зу. Так бы­ло лег­че под­ни­мать­ся, и он да­же су­мел под­нять­ся по кры­ше не полз­ком. Он раз­ло­жил па­не­ли и при­нял­ся за ра­бо­ту. Па­ру раз, гля­нув на мо­ре, он уви­дел на го­ри­зон­те кон­ту­ры тан­ке­ра. Его след был по­хож на во­дя­ную змею.
      Он за­кан­чи­вал по­след­ний ряд. Де­ло шло бы­ст­рее, по­то­му что ему бы­ло удоб­нее сто­ять. Гвоз­ди лег­ко вхо­ди­ли в де­ре­во.
      — При­вет, па­па!
      Он ус­лы­шал го­лос Бан­ни и по­вер­нул­ся, что­бы по­смот­реть вниз, но его взгляд ос­та­но­вил­ся го­раз­до рань­ше. Она стоя­ла на од­ной из сту­пе­ней над кры­шей, ста­ра­ясь опус­тить на нее но­гу. В ру­ках она дер­жа­ла мо­ло­ток с крас­ны­ми по­лос­ка­ми на ру­ко­ят­ке. Ку­ойл как в ма­лень­ком яр­ком окош­ке уви­дел, как она ста­вит но­гу на кры­шу, идет впе­ред по краю кру­той на­клон­ной по­верх­но­сти, сры­ва­ет­ся и с кри­ком па­да­ет, пря­мо на ка­мень.
      — Я по­мо­гу те­бе. — Ее но­га ста­ра­лась на­щу­пать по­верх­ность.
      — Ох, де­воч­ка моя, — вы­дох­нул Ку­ойл. — По­до­ж­ди ме­ня там. — Его го­лос был ти­хим, но очень на­стой­чи­вым. — Ку­ойл гип­но­ти­зи­ро­вал, дер­жал сво­им взгля­дом де­воч­ку на мес­те, про­дви­га­ясь по опас­но­му краю не гля­дя, ку­да вста­ет его но­га. Он схва­тил ее за ру­ку, из ко­то­рой тут же вы­пал ее мо­ло­ток. Он го­во­рил: «Не дви­гай­ся. Не дви­гай­ся. Не дви­гай­ся», слы­ша, как мо­ло­ток уда­ря­ет­ся о ка­мень вни­зу. Вот он встал на пе­ре­кла­ди­ну ле­ст­ни­цы, за­жав Бан­ни ме­ж­ду ле­ст­ни­цей и сво­ей гру­дью.
      — Ты раз­да­вишь ме­ня!
      Ку­ойл спус­тил­ся на дро­жа­щих но­гах, дер­жась од­ной ру­кой за ле­ст­ни­цу, а дру­гой об­хва­тив свою дочь. Ле­ст­ни­це пе­ре­да­лась его дрожь. Он ни­как не мог по­ве­рить, что она не упа­ла, по­то­му что две или три се­кун­ды под­ряд он сно­ва и сно­ва пе­ре­жи­вал ее страш­ную смерть, слы­шал ее уда­ляю­щий­ся крик и хва­тал ру­ка­ми воз­дух, где она толь­ко что стоя­ла.

12 Безжалостные волны

13 Старый кренгельс