— А что бу­дет с «Бол­туш­кой»? — спро­сил Бен­ни Фадж, от­ки­ды­вая на­зад при­ли­зан­ные чер­ные во­ло­сы. — Ее за­кро­ют? — Ему ка­за­лось, что он ли­ша­ет­ся сво­его луч­ше­го шан­са в жиз­ни. Да­же сей­час он кру­тил в ру­ках ку­со­чек ве­рев­ки, буд­то это бы­ла пря­жа для вя­за­ния.
      — Нет. Га­зе­та жи­вет сво­ей жиз­нью, не­за­ви­си­мо от жиз­ни сво­их вла­дель­цев. Зав­тра мы вый­дем как-обыч­но. И нам при­дет­ся по­тру­дить­ся, что­бы так и бы­ло в даль­ней­шем. Во сколь­ко по­мин­ки, Бил­ли? — Ку­ойл на­чал рвать пе­ре­до­ви­цу.
      Бил­ли по­лез за блок­но­том.
      — В семь. Не знаю, смо­жет ли Ден­нис сде­лать гроб или им при­дет­ся его по­ку­пать?
      Бен­ни Фадж вы­скольз­нул в дверь, уно­ся с со­бой но­вый но­ут­бук, в по­лу­чен­ной по поч­те фет­ро­вой шля­пе, ко­то­рая так шла из­ме­нив­шей­ся из-за но­вых зу­бов и лич­ных ам­би­ций ли­нии ли­ца.
      Над во­дой сгу­щал­ся ту­ман. Ис­па­ре­ния за­кру­чи­ва­лись в спи­ра­ли, воз­дух ста­но­вил­ся тя­гу­чим. Все ис­че­за­ло в дым­ке, как в во­рон­ке. Ос­та­ва­лись толь­ко мок­рые кам­ни, глад­кое мо­ре и влаж­ный воз­дух. До­но­сив­ший­ся из­да­ле­ка глу­хой вой про­ти­во­ту­ман­ной си­ре­ны был по­хож на ис­пол­нен­ный тос­ки и же­ла­ния рев бы­ка на ве­сен­ней лу­го­ви­не.

***

      Ку­ойл очень ус­тал и был взвин­чен, го­то­вясь к по­мин­кам. Он с тру­дом втис­нул­ся в чер­ные по­хо­рон­ные брю­ки. Он дол­жен бу­дет уй­ти с по­ми­нок как мож­но ско­рее и вер­нуть­ся в ре­дак­цию, что­бы за­кон­чить длин­ную ста­тью о Дже­ке. Они на­шли хо­ро­шую фо­то­гра­фию, где Джек был лет на де­сять мо­ло­же, но вы­гля­дел так же. На ней он сто­ял ря­дом со све­же­вы­кра­шен­ным яли­ком. Ку­ойл за­ка­зал боль­шую ко­пию этой фо­то­гра­фии для мис­сис Баг­гит.
      Он бо­ял­ся уви­деть Дже­ка ле­жа­щим в гос­ти­ной в вол­нах вы­вя­зан­ных сал­фе­то­чек. Ду­мал о том, что его те­ло обя­за­тель­но долж­но быть влаж­ным, буд­то его не­ко­му бы­ло вы­те­реть, что мор­ская во­да струя­ми сте­ка­ет с его те­ла и ка­па­ет на глад­кий пол. А без­утеш­ная мис­сис Баг­гит на­кло­ня­ет­ся, что­бы вы­те­реть ее бе­лым пла­точ­ком, ко­то­рый она дер­жит в ру­ке.
      Ста­рый тви­до­вый пид­жак был ему то­же мал. В кон­це кон­цов он от­ка­зал­ся от же­ла­ния вы­гля­деть тор­же­ст­вен­но и сно­ва на­дел ог­ром­ный крас­ный сви­тер, в ко­то­ром про­хо­дил весь день. С этим ни­че­го нель­зя бы­ло по­де­лать. Но он обя­за­тель­но ку­пит но­вый пид­жак для по­хо­рон и сде­ла­ет это ут­ром в бух­те Мис­ки, ко­гда по­ве­зет за­кон­чен­ную ко­пию в ти­по­гра­фию. Он за­вя­зы­вал шнур­ки на вы­ход­ных бо­тин­ках, ко­гда по­зво­ни­ла Уэй­ви и ска­за­ла, что с ним хо­чет по­го­во­рить Бан­ни.
      Серь­ез­ный дет­ский го­ло­сок. Они вто­рой раз раз­го­ва­ри­ва­ют с ней по те­ле­фо­ну. Вот уж кто не смо­жет ра­бо­тать стра­хо­вым аген­том!
      — Па­па, Уэй­ви го­во­рит, что я долж­на спро­сить у те­бя. Я хо­чу пой­ти на вспо­мин­ки дя­ди Дже­ка. Уэй­ви го­во­рит, что это ты дол­жен ре­шить, мож­но или нет. Па­па, ты ту­да идешь, и Мар­ти с ро­ди­те­ля­ми идет, и Гер­ри с Уэй­ви идут, а я с те­туш­кой долж­на си­деть в ее мас­тер­ской, где пол­но иго­лок. Я не хо­чу. Я хо­чу ид­ти на вспо­мин­ки.
      — Бан­ни, это по­мин­ки, а не вспо­мин­ки. А Мар­ти, Мер­чи и Ми­ни идут ту­да по­то­му, что дя­дя Джек их де­душ­ка. Дай-ка я по­го­во­рю об этом с Уэй­ви.
      Но Уэй­ви не ви­де­ла ни­че­го пло­хо­го в том, что­бы Бан­ни шла вме­сте с ни­ми.
      Ку­ойл ска­зал, что за про­шлый год де­ти и так ви­де­ли слиш­ком мно­го смер­тей.
      — Но в ми­ре все уми­ра­ет, — воз­ра­зи­ла Уэй­ви. — В жиз­ни бы­ва­ют и го­ре, и по­те­ри. Де­ти долж­ны это по­ни­мать. Ка­жет­ся, они счи­та­ют, что смерть — это глу­бо­кий сон.
      Ку­ойл ска­зал, что они еще ма­лень­кие, а ма­лень­ких де­тей на­до за­щи­щать от встре­чи со смер­тью. И как быть с ноч­ны­ми кош­ма­ра­ми Бан­ни? Ей мо­жет стать еще ху­же.
      — Но, до­ро­гой, ес­ли они не бу­дут знать, что та­кое смерть, как им по­нять, что та­кое жизнь? Ведь есть своя по­ра у все­го, есть при­ро­да и тво­ре­ние…
      Он не хо­тел, что­бы она сей­час вда­ва­лась в ре­ли­ги­оз­ные рас­су­ж­де­ния. Ино­гда она ими ув­ле­ка­лась.
      — Мо­жет быть, ей снят­ся кош­ма­ры по­то­му, что, ус­нув, она бо­ит­ся не про­снуть­ся. Как Пе­тал, Уор­рен или ее де­душ­ка с ба­буш­кой. Кро­ме то­го, ес­ли ты по­смот­ришь на умер­ше­го, про­стишь­ся с ним, то те­бя не бу­дут тре­во­жить вос­по­ми­на­ния о нем. Это всем из­вест­но.
      И Ку­ойл со­гла­сил­ся. И по­обе­щал не го­во­рить, что Джек спит. Ска­зал, что за­едет за ни­ми че­рез пят­на­дцать ми­нут.

***

      Обо­чи­на до­ро­ги бы­ла за­став­ле­на ав­то­мо­би­ля­ми. Лю­дям при­хо­ди­лось да­ле­ко ос­тав­лять ма­ши­ны и ид­ти до до­ма пеш­ком, ори­ен­ти­ру­ясь на гром­кий гул го­ло­сов, ко­то­рый был слы­шен ки­ло­мет­ра за три. Длин­ная оче­редь про­хо­ди­ла сквозь гос­ти­ную, где сре­ди кру­жев­ных за­ви­ту­шек на коз­лах, на­кры­тых чер­ной тка­нью, сто­ял гроб с те­лом Дже­ка. Они про­бра­лись ми­мо про­хо­дя­щих в гос­ти­ную лю­дей. Ку­ойл дер­жал Бан­ни за ру­ку и нес Сан­шайн. Джек был по­хож на соб­ст­вен­ную фо­то­гра­фию. Вос­ко­вое ли­цо, не­зна­ко­мый кос­тюм. Фио­ле­то­вые ве­ки. Ку­ойл по­ду­мал, что Джек на са­мом де­ле был по­хож на спя­ще­го че­ло­ве­ка. Ему при­шлось от­дер­нуть Бан­ни в сто­ро­ну.
      Вслед за людь­ми они во­шли на кух­ню, где стоя­ли пи­ро­ги и пле­те­ные бул­ки, па­ря­щий чай­ник, ряд бу­ты­лок с вис­ки и ма­лень­кие ста­кан­чи­ки. За­вя­зал­ся раз­го­вор о Дже­ке. О том, что он сде­лал и что мог бы сде­лать.
      Го­во­рил Бил­ли Прит­ти со ста­ка­ном в ру­ке. Его ли­цо по­крас­не­ло из-за вис­ки и слов, ко­то­рые он го­во­рил то­ном дек­ла­ма­то­ра, раз­жи­гая се­бя са­мо­го.
      — Вы все знае­те, что мы здесь лишь стран­ни­ки. Мы толь­ко ус­пе­ва­ем ска­зать па­ру слов над эти­ми кам­ня­ми, по­стро­ить лод­ку и про­плыть на ней не­сколь­ко миль, а по­том эти лод­ки то­нут. Во­да — это тем­ный цве­ток, а ры­ба­ки — пче­лы, ко­то­рые спус­ка­ют­ся в са­мую его глу­би­ну.
      Ден­нис в сер­же­вом кос­тю­ме с бле­стя­щи­ми ман­же­та­ми и Би­ти, дер­жа­щая ру­ки на дро­жа­щих пле­чах мис­сис Баг­гит. Кру­жев­ной во­рот­ник ук­ра­ша­ет чер­ный шелк. Ден­нис ис­кал в ко­роб­ках и ящи­ках зна­чок-бу­лав­ку Дже­ка. Он про­пал мно­го лет на­зад, а те­перь по­на­до­бил­ся.
      Де­ти иг­ра­ли на ули­це. Ку­ойл ви­дел во дво­ре Мар­ти, бро­саю­щую крош­ки ку­ри­цам. Но Бан­ни не за­хо­те­ла пой­ти с ней и про­скольз­ну­ла об­рат­но в гос­ти­ную и проч­но обос­но­ва­лась воз­ле гро­ба.
      — Я за­бе­ру ее, — ска­за­ла Уэй­ви, по­то­му что та­кое при­сталь­ное вни­ма­ние ре­бен­ка к усоп­ше­му бы­ло не­обыч­но.
      В это вре­мя Ден­нис по­ка­зы­вал ма­те­ри зна­чок от­ца, ко­то­рый оты­скал­ся в чаш­ке на са­мой верх­ней пол­ке в кла­до­вой. На нем эма­лью был изо­бра­жен ве­нок с ини­циа­лом «Р». Мис­сис Баг­гит взя­ла его, вста­ла и мед­лен­но по­шла в гос­ти­ную. По­шла, что­бы при­ко­лоть зна­чок на кос­тюм Дже­ка. До­ба­вить по­след­ний штрих. Она на­кло­ни­лась над те­лом сво­его му­жа. Зна­чок дро­жал в ее ру­ках, по­ка она пы­та­лась про­ткнуть им ткань. Сре­ди при­сут­ст­во­вав­ших во­ца­ри­лась бла­го­го­вей­ная ти­ши­на. Вдруг всхлип­ну­ла Би­ти. Уэй­ви мед­лен­но по­тя­ну­ла Бан­ни прочь от гро­ба. Де­воч­ка при­сталь­но смот­ре­ла на те­ло. Она не со­би­ра­лась ухо­дить и вы­дер­ну­ла свою ру­ку.
      Раз­дал­ся ка­шель, буд­то пы­тал­ся за­вес­тись ста­рый мо­тор. Мис­сис Баг­гит уро­ни­ла зна­чок в гроб, обер­ну­лась и схва­ти­ла Ден­ни­са за ру­ку. Ее гор­ло сжал спазм, гла­за ста­ли по­хо­жи на руч­ки для двер­цы шкаф­чи­ка. Уэй­ви по­та­щи­ла Бан­ни прочь. Пер­вым за­кри­чал Ден­нис: «Отец ожил!» И бро­сил­ся, что­бы по­мочь ему при­под­нять пле­чи над кра­ем гро­ба. Рев тол­пы и от­дель­ные кри­ки. Кто-то от­шат­нул­ся, кто-то, на­обо­рот, бро­сил­ся впе­ред. Ку­ойл с тру­дом про­бил­ся из кух­ни и уви­дел ру­ки, по­мо­гаю­щие се­ро­му Дже­ку вер­нуть­ся в бы­тие. С ка­ж­дым дви­же­ни­ем гру­ди у не­го изо рта тек­ла во­да. Че­рез всю ком­на­ту до не­го до­нес­ся крик Бан­ни: «Он про­снул­ся!»

***

      Ку­ойл сквозь ту­ман вез в боль­ни­цу Ден­ни­са, ко­то­ро­го би­ла дрожь. Они еха­ли за ма­ши­ной «ско­рой по­мо­щи». Сквозь ок­но за­вы­ваю­ще­го ав­то­мо­би­ля они ви­де­ли про­филь мис­сис Баг­гит. В ос­тав­лен­ном до­ме бы­ст­ро рас­хо­дил­ся вис­ки, стоя­ли го­мон и кри­ки о чу­де Божь­ем. Ден­нис рас­ска­зал Ку­ой­лу о том, что про­изош­ло, что он ду­мал, что чув­ст­во­вал, что ви­дел, что ска­зал врач «ско­рой по­мо­щи», ко­то­ро­го Ку­ойл уже слы­шал сам.
      — Они обес­по­кое­ны пнев­мо­ни­ей и со­стоя­ни­ем моз­га! А я об этом не бес­по­ко­юсь!
      Ден­нис сме­ял­ся, пры­гал на си­де­нье ма­ши­ны, тре­бо­вал, что­бы они близ­ко шли к ма­ши­не «ско­рой по­мо­щи». В его ру­ках бы­ли ка­кие-то бу­ма­ги, ко­то­рые он где-то взял. Он го­во­рил без ос­та­нов­ки, вы­со­ким го­ло­сом и от­ры­воч­ны­ми фра­за­ми. Шур­шал лис­та­ми, ко­то­рые пе­ре­кла­ды­вал один на дру­гой. Тол­кал Ку­ой­ла в пле­чо.
      — И вот он пы­та­ет­ся сесть. Он же там ле­жал вплот­ную к стен­кам. Ну вот, при­под­ни­ма­ет­ся не­мно­го и смот­рит на нас. По­том сно­ва как за­каш­ля­ет! Во­да из не­го так и брыз­жет! Го­во­рить не мо­жет со­всем. Но, по­хо­же, по­ни­ма­ет, где на­хо­дит­ся. При­хо­дит док­тор со свои­ми ин­ст­ру­мен­та­ми, смот­рит его и го­во­рит, что при та­ком креп­ком ор­га­низ­ме он, ско­рее все­го, вы­жи­вет. Он еще рас­ска­зы­вал, что при по­гру­же­нии ча­ще все­го вы­жи­ва­ют де­ти, а не взрос­лые. Те-то ча­ще все­го не вы­дер­жи­ва­ют. Но они не зна­ют от­ца! По­ни­ма­ешь, из-за хо­лод­ной во­ды у не­го в ор­га­низ­ме все за­мер­ло, и серд­це би­лось мед­лен­но-мед­лен­но. Ну, ка­кое-то вре­мя. Док­тор не ве­рит, что отец мог дол­го про­быть в во­де. Мол, уве­рен в том, что отец вы­ка­раб­ка­ет­ся. А мать? Пер­вы­ми сло­ва­ми, ко­то­рые она ска­за­ла от­цу, ко­гда сно­ва смог­ла го­во­рить, бы­ли: «Ден­нис на­шел твой зна­чок, Джек. Мы так дав­но его ис­ка­ли!»
      Ку­ойл вдруг уви­дел эти сло­ва на пер­вой по­ло­се и ре­шил вы­бро­сить все, что хо­тел по­мес­тить ту­да рань­ше. Ден­нис уро­нил на пол свои до­ку­мен­ты.
      — По­го­ди, мне тут на­до при­вес­ти их в по­ря­док.
      — Что это?
      — Это дол­жен под­пи­сать отец. Его ли­цен­зия на ома­ров. Он пе­ре­да­ет ее мне. Сей­час для них са­мое вре­мя.

***

      Уэй­ви си­де­ла с Бан­ни на краю кро­ва­ти в пус­той ком­на­те до­ма Баг­ги­тов. На этой кро­ва­ти Ку­ойл спал с го­ря­чи­ми бу­тыл­ка­ми.
      — По­слу­шай, — го­во­ри­ла Уэй­ви. — Пом­нишь ту мерт­вую птич­ку, ко­то­рую ты на­шла на бе­ре­гу не­сколь­ко не­дель на­зад? Ко­гда Па­па го­то­вил сельдь? — Те­перь его все на­зы­ва­ли «Па­па».
      — Да. — Паль­цы Бан­ни те­ре­би­ли по­кры­ва­ло.
      — Так вот та пти­ца бы­ла мерт­ва, а не спа­ла. Пом­нишь, ты все вре­мя смот­ре­ла на нее, а она бы­ла все та­кая же. Это смерть. Ко­гда кто-то уми­ра­ет, он не про­сы­па­ет­ся. Смерь это не сон. Это про­ис­хо­дит и с людь­ми то­же.
      — Дя­дя Джек был мертв и про­снул­ся.
      — Зна­чит, он не был на са­мом де­ле мертв. Лю­ди, ко­то­рые это ска­за­ли, ошиб­лись. Та­кое бы­ва­ет. Я пом­ню, как та­кое слу­чи­лось с маль­чи­ком из мое­го клас­са, где я учи­лась. Его зва­ли Эд­ди Бант. Все ду­ма­ли, что он уто­нул, а он был в ко­ме.
      — А что та­кое ко­ма?
      — Это ко­гда че­ло­век без соз­на­ния, но не умер и не спит. Это про­ис­хо­дит, ко­гда при­чи­ня­ют вред го­ло­ве или все­му те­лу и ор­га­низм не про­сы­па­ет­ся до тех пор, по­ка не на­би­ра­ет­ся сил. Это по­хо­же на то, как твой па­па за­во­дит по ут­рам ма­ши­ну, что­бы ра­зо­греть мо­тор. Мо­тор ра­бо­та­ет, но ма­ши­на ни­ку­да не едет.
      — То­гда Пе­тал то­же в ко­ме. Она спит. Так го­во­рит па­па. Она спит и не мо­жет про­снуть­ся.
      — Бан­ни, я долж­на ска­зать те­бе прав­ду. Пе­тал не в ко­ме. Она умер­ла. Она не спит. Твой па­па ска­зал так, что­бы вы с Сан­шайн не рас­страи­ва­лись. Он ста­рал­ся быть де­ли­кат­ным с ва­ми.
      — Все рав­но, она мо­жет быть в ко­ме. Мо­жет быть, вра­чи ошиб­лись с ней так же, как с дя­дей Дже­ком.
      — Ох, Бан­ни. Мне очень жаль, но она по-на­стоя­ще­му, на са­мом де­ле мерт­ва. Ма­лень­кая птич­ка бы­ла мерт­ва, по­то­му что у нее бы­ла сло­ма­на шея. При не­ко­то­рых трав­мах вы­жить про­сто не­воз­мож­но.
      — У Пе­тал бы­ла сло­ма­на шея?
      — Да. У нее бы­ла сло­ма­на шея.
      — У дру­га Ден­ни­са Кар­ла то­же бы­ла сло­ма­на шея, а он не умер. Ему про­сто при­хо­дит­ся но­сить боль­шой во­рот­ник.
      — Его шея толь­ко чуть-чуть над­ло­ми­лась.
      Мол­ча­ние. Бан­ни во­ди­ла паль­ца­ми по кру­жев­ным звез­дам на по­кры­ва­ле. Уэй­ви ви­де­ла, что де­воч­ке еще мно­гое ос­та­ет­ся не­по­нят­ным и впе­ре­ди еще мно­го во­про­сов. Ре­бе­нок толь­ко на­чи­нал осоз­на­вать тон­кие от­тен­ки смыс­ла слов. Смех и раз­го­во­ры вни­зу ста­ли гром­че. На­вер­ху ре­ша­лись слож­ные во­про­сы. По­че­му од­но­му уда­ва­лось со­хра­нить жизнь, а дру­гой ее ли­шал­ся? По­че­му вы­жи­вал имен­но этот че­ло­век, а не дру­гой? Она мог­ла го­да­ми объ­яс­нять де­воч­ке эти ис­ти­ны, а они все рав­но ос­та­нут­ся тай­ной. Но она бу­дет ста­рать­ся.
      — Уэй­ви. Да­вай схо­дим на бе­рег и по­смот­рим на эту птич­ку! — Ма­лень­кие паль­цы по-преж­не­му на­пря­жен­но пе­ре­би­ра­ли кру­же­ва.
      — Хо­ро­шо, — от­ве­ти­ла она. — Да­вай схо­дим. Но не за­бы­вай, что здесь был силь­ный шторм и птич­ку мог­ло уне­сти вет­ром или вол­ной. А еще кот или чай­ка мог­ли съесть ее на зав­трак. Мы вряд ли ее най­дем. Пой­дем спро­сим Ке­на, не мо­жет ли он нас под­вез­ти. А по­том по­едем ко мне до­мой и сва­рим ка­као.

***

      Они на­шли ка­мень и ма­лень­кое пе­рыш­ко, за­стряв­шее в пуч­ке тра­вы. Его мог­ла об­ро­нить лю­бая пти­ца. Бан­ни взя­ла его в ру­ки.
      — Она уле­те­ла.

***

      По­сте­пен­но, не­де­ля за не­де­лей по­сле вос­кре­се­ния Дже­ка он вос­ста­нав­ли­вал­ся по­сле пнев­мо­нии. Ко­гда к не­му вер­нул­ся го­лос, он ше­по­том рас­ска­зал в под­роб­но­стях о сво­ем пу­те­ше­ст­вии к да­ле­ко­му бе­ре­гу и об­рат­но.
      День был по­го­жим. Ома­ров бы­ло не мно­го, но по­па­да­лись. Вне­зап­но за­ба­рах­лил и от­ка­зал мо­тор. Пе­ре­стал све­тить фо­на­рик. Два ча­са в тем­но­те во­зил­ся с мо­то­ром, но так и не смог его ожи­вить. Ми­мо про­шла па­ра яли­ков. Он кри­чал, про­сил от­бук­си­ро­вать его к при­ча­лу, но его не слы­ша­ли. Вре­мя шло. Он щелк­нул за­жи­гал­кой и по­смот­рел на ча­сы. Бы­ло без де­ся­ти де­сять. Шки­пер Том но­сил­ся во­круг как ош­па­рен­ный. По­том кот оп­ро­ки­нул свою от­хо­жую мис­ку на ло­вуш­ки. Джек вы­бро­сил их в во­ду, что­бы вы­по­лос­кать, но вме­сте с мис­кой сам ока­зал­ся в во­де. По­тя­нул за шнур, ко­то­рым к поя­су был при­вя­зан нож. По­чув­ст­во­вал, как раз­вя­зы­ва­ет­ся узел, и уви­дел, как нож па­да­ет вниз, вдо­ба­вок уда­рив его по го­ло­ве. Он вдох­нул во­ду. Его за­тряс­ло. От­кры­лись все от­вер­стия те­ла. Соз­на­ние по­сте­пен­но уга­са­ло, и он вне­зап­но по­ду­мал, что ока­зал­ся в бан­ке с ма­ри­на­дом. Как огу­рец. Ему ос­та­ва­лось лишь ждать, по­ка кто-ни­будь не при­дет и не вы­та­щит его от­ту­да.

***

      Ку­ойл уви­дел и пе­ре­жил все цве­та жиз­ни, нау­чил­ся вы­ска­зы­вать за­ме­ча­тель­ные мыс­ли вслух и при­слу­ши­вать­ся к из­мен­чи­во­му го­ло­су волн, счи­таю­щих кам­ни, пла­кал и сме­ял­ся, ви­дел за­ка­ты и рас­све­ты, уз­на­вал му­зы­ку в шу­ме до­ж­дя. Он ска­зал: «Я со­гла­сен». На пе­ред­нем дво­ре до­ма Бер­ков поя­вил­ся ряд бле­стя­щих кол­па­ков на пал­ках. Это был сва­деб­ный по­да­рок мо­ло­дым от от­ца не­вес­ты.
      Ес­ли Джек Баг­гит спас­ся из бан­ки с ма­ри­на­дом, ес­ли пти­ца со сло­ман­ной ше­ей смог­ла уле­теть, то в этой жиз­ни не ос­та­ва­лось ни­че­го не­воз­мож­но­го. Во­да мог­ла ока­зать­ся стар­ше све­та, ал­ма­зы — по­тре­скать­ся от го­ря­чей козь­ей кро­ви, жер­ла вул­ка­нов — из­верг­нуть хо­лод­ное пла­мя; ле­са мог­ли под­нять­ся по­сре­ди вод­ной гла­ди, тень от ру­ки — пой­мать кра­ба, а вет­ра — под­чи­нить­ся уз­лу на бе­чев­ке. И лю­бовь — со­еди­нить дво­их без бо­ли и уни­же­ния.