– Потому что слабый чародей! – тут же налетел на него Ратмирка. – Вон, шагаешь налегке, весь в обносках, все богатство – сабля. Тоже мне… Может быть, нечисть на болотах ты рубить и умеешь, а токмо нет в тебе настоящей силы.

– Это откуда же ты успел узнать? – против своей воли завелся ведун.

– Да оттуда. Книги-то ведь у тебя ни одной нет. А без книг – какое знание, какая чародейская сила? В путь собираться, а ты: жратвы бери! Да настоящий чародей на твоем месте… – Ратмир вздохнул, помолчал. – Настоящим чародеям токмо слово сказать – и люди сами еду принесут, на золотом блюде подадут и поклонятся. А ты весь в обносках.

– Вон оно что, – покивал Олег. – Ты же грамотный. Небось в книгах заклинания ищешь, чтобы силу обрести?

– А хоть бы и так!

Ратмир запыхтел, пошел быстрее, спотыкаясь о кочки. Мысленно усмехнувшись – попал! – Олег пристроился ему в хвост. Нечего с таким парнем разговаривать, запросто может опять истерику устроить.

Как и обещал отрок, ближе к полудню путники опять оказались на дороге. К этому времени Ратмир совершенно выбился из сил, постоянно перебрасывал мешок с плеча на плечо. Олег помалкивал – пусть тащит свое добро, умник.

– Там ручей, – задыхаясь, сообщил мальчишка и кивнул вперед: – Видишь мостик?

– Вижу, – спокойно согласился Олег и ускорил шаг.

Он совсем не устал и легко опередил Ратмира, оказавшись возле ручья намного раньше. Подождав, крикнул:

– Ну что, притомился? Привал устроим?

Мальчишка ничего не ответил, только плелся по дороге, роняя в пыль крупные капли пота. «Упрямый, – усмехнулся ведун. – Разве что и можно хорошего сказать… Да и хорошо ли это?»

Ручей оказался чистым, быстрым да мелким, хотя и довольно широким. Бросив мешок и напившись, Олег отправился собирать топливо, возложив остальные заботы на Ратмира. Тот не подвел, вот только еду опять брал из мешка ведуна да берегине угощение отложить пожалел.

– Ну и жаден ты, братец! – бросил, не удержавшись, Олег.

– Серые волки тебе братцы! – мгновенно парировал парнишка. – А у моего отца один сын. Знаешь, что это за мостик? За ним уж владения умруна-чародея начинаются!

– Тебе-то откуда ведомо?.. – Ведун с показным равнодушием растянулся на траве.

– Так я же, считай, из этих мест! Вот он, Еловый лес, – направо уходит.

– А за ручей, значит, чародею ходу нет? Слыхивал я такие сказки…

– Токмо самые мелкие криксы проточной воды да заговоренных мостиков боятся! – знающе поморщившись, отмахнулся Ратмир. – Чародей просто в эту сторону пока не ходит. Интереса, видать, пока нет.

– А куда ж он ходит?

– Ближнее село Озерцы, туда и наведывается… – Отрок через плечо покосился на ведуна, усмехнулся нехорошо. – Ну, и дальше, Овражки наши, Сосново, Каменный Двор, еще есть деревеньки. Не миновать всем, кто там живет, руки чародеевой…

– Ой-ой! – напоказ испугался ведун, поднял руки. – Вот, значит, отчего ты то хочешь, то не хочешь в Овражки идти? Боишься, что чародей тебя схватит? В Озерцах решил спрятаться, у нелюбимого деда Яромира?

– Я чародея не боюсь. – Ратмир продолжал смотреть Олегу прямо в глаза. – Я – что? Я слабый, силу признаю. Пусть боятся те, кто о себе как о сильном думает.

– Ну-ну. Смотри, варево выкипит!

Они поели молча. Потом Олег собрался было еще немного полежать в тени, но отрок засобирался.

– Ну что, идешь со мной? Или испугался?

– Да это не я с тобой, Ратмирка, это ты со мной идешь, – напомнил Олег. – Далеко еще до Озерцов?

– Да нет, дорога почти прямая, задолго до темноты придем. Успеешь еще и вернуться, коли захочешь…

– Значит, твой чародей только ночами озорует?

– Думают так некоторые дураки. – Ратмир с кряхтением взвалил на плечи мешок. – Пошли. Ночевать все одно в Озерцах – что б я ни решил, дед Яромир чай не выгонит. Ну, а коли решу-таки в Овражки уйти, то уж сам как-нибудь, без тебя. Так что в Озерцах простимся.

– Вот и хорошо. – Олег одной рукой поднял свой мешок, наполовину опустевший.

– Хорошо, – согласился Ратмир.

Говорить опять стало не о чем. Переходя через мостик, ведун почувствовал тепло: немного нагрелся крест, примотанный к запястью. Что ж, заговорить мост от нечисти – обычное дело. Вот только Ратмир прав: при желании крикса пробежит здесь, как человек по углям. Даже табак с перцем действеннее – да кончились запасы этой простенькой смеси. Хотя не такой уж и простенькой, если разобраться: про табак в этих краях и не слыхали, а перец весьма дорог.

Настоящий сюрприз ждал ведуна за мостом. Крест не успевал остывать, так часто нечисть пересекала дорогу – причем нечисть очень серьезная, раз оставляла такие следы. Рука то и дело тянулась к сабле, но и Еловый лес, и раскинувшийся по левую руку овражистый осинник выглядели вполне мирно.

– Неподходящие деревья для нечисти, – заметил ведун вслух.

– Сильные не боятся… – с какой-то гордостью за местную нежить ответил Ратмир.

«Радуйся, радуйся… – подумал Олег. – Как бы тебя первого на куски не порвали, умник».

Впрочем, спустя некоторое время стало полегче, крест успокоился. Создавалось впечатление, что вдоль ручья бродят какие-то «патрули», охраняя территорию. Что ж, в таком случае они прозевали приближение врага.

«Старшее зло… – вспомнил ведун. – Двойное ква».

– А знаешь ты в Озерцах мужика по имени Глеб?

– Знаю, – пожал плечами Ратмир. – Он же у нас в корчме был, и ты с ним рядом сидел. Мужик как мужик. Чурка сиволапая. А что, ты испужался, защитников ищешь?

– Он не говорил, что чародей так близко к Озерцам подобрался.

– Что он, чурка сиволапая, понимает? Наплел тебе, что придется, да и домой уехал. А ты, дурак, поверил…

– А ну, окороти язык, электрическая сила! – Терпеть от сопляка такие высказывания Олег не собирался. – Шевели ногами до своей родни в Озерцах и больше ко мне не подходи – всыплю!

– Ага, – устало кивнул Ратмир. – А опосля батя тебе всыплет. Кто сильнее, тот и прав.

Мысленно Олег застонал. Не ввязываться! Ничего он не знает, этот сопляк, с детства испорченный, ничего интересного сказать не сможет. Зато может отвлечь – а в такой местности это совершенно ни к чему. Дурак Глеб или не дурак, а здесь в прямом смысле «нечисто», и Еловым лесом дело не ограничивается.

Ратмир еще порассуждал немного вполголоса о сильных и слабых, об отце, который его, слабого, сплавил подальше, и, конечно, прошелся по Олегу. Ведун не ответил, озираясь по сторонам. Тихо. Птицы чувствуют себя нормально, несколько раз промелькнули лесные зверьки: ежики, зайцы. Значит, не так уж здесь и страшно.

На подходе к деревне крест и вовсе успокоился, перестав напоминать о себе. Оглядывая полтора десятка дворов, вытянувшихся цепочкой поперек лысого холма, Олег не заметил ничего необычного. Куры, козы, крепкие малорослые женщины с деревянными граблями, тоненькие струйки дыма из парочки труб… Деревня как деревня. Вот только собаки что-то молчаливые.

– Второй слева дом – деда моего, Яромира, чтоб ему, старому, повылазило, – сообщил Ратмир.

Олег повернул голову и изумился произошедшей в парне перемене: тот широко улыбался спутнику.

– Спасибо тебе, дядя Олег, что сопроводил! Уж извини, коли я чего лишнего ляпнул… Я со страху! А теперича пойду. Тебе-то лучше прямо к старосте, к Борису, это вон тот дом, высокий, у колодезя! Видишь журавля?

– Вижу-то вижу! – Ведун прихватил Ратмира за плечо. – Как-то не годится нам сразу расставаться. Пойдем вместе к Борису, а потом вместе же и к Яромиру заглянем.

– Собак я боюсь… – смутился отрок. – Так что ты уж один иди к старосте, кобель у него очень злой. Коли не сдох, правда… Потом, конечно же, приходи к Мирославу, он тебе рад будет, а я предупрежу. Тут, видишь, тропинки расходятся, мне налево.

– А частокол-то! – вдруг сообразил Олег. – Частокола разве нет у этой деревни? В лесу ведь живут.

– Да упал он давно, – усмехнулся Ратмир. – Ты по тропинке иди, а то еще споткнешься, ноги поломаешь… Коли на дрова не растащили! Тут спокойно.

– А умрун-чародей?

– Чародей… В Еловом лесу чародей, сам знаешь. Но ты со старостой про это поговори, ему интересно будет.

– Ладно… – Ведун испытывал облегчение, расставаясь с парнишкой, и рад бы был его больше никогда не видеть… Но почему он так спешит? – Иди.

Ратмир быстро зашагал вверх по холму, уклоняясь в левую сторону.

– А мешок-то! – опомнился Олег.

– Оставь за труды! – в голосе Ратмира прорезались знакомые высокомерные нотки.

– Я занесу! – не очень твердо пообещал ведун.

Он тоже начал подниматься, но через плечо часто поглядывал на Ратмира. Уж не сбежать ли надумал? Так понимать должен, что никуда от ведуна не денется. Но все оказалось куда проще. Оглянувшись в очередной раз, Олег заметил, что парень пошел легче. Мешок! Он будто сдулся: Ратмир успел что-то спрятать в траве.

– Тоже мне, хитрец… – Олег хотел было вернуться да посмотреть, что же такого приволок отрок в своем драгоценном мешке, но за ним уже наблюдали.

Возле колодца выстроились в ряд четверо молодцов с луками, один даже в островерхом шлеме. Дружина самообороны? Гвардия старосты? Странно в таком случае, что частокол развалился. Вот, кстати, и его остатки виднелись, заросли травой… Но большую часть, видимо, растащили на дрова, тут Ратмир не ошибся. Олег прикинул, что упал частокол как минимум год назад, и не раньше, чем три, ну, пусть пять лет. Не от старости упал, повалили его. Выкопали столбы, все до единого, и бросили на землю. Странно.

– Кто таков?! – долетел сверху окрик.

– Олег Середич! – отозвался ведун. – Тьфу… Середин Олег! Путник мирный! Вон, мальца вам привел! Мне бы со старостой, что ли, потолковать…

По мере приближения к домам крест не нагревался. А ведь обычно деревню рядом с видимым частоколом окружали и невидимым, наговоренным. Все же очень странная деревня – эти Озерцы.

Озерцы

Все четверо лучников оказались сыновьями старосты Бориса. Сам хозяин стоял чуть в стороне, видимо, чтобы не перекрывать линию огня. Поднявшемуся Олегу он улыбался вполне дружелюбно, в то время как плутоватые глаза ощупывали, казалось, каждый шов на одежде гостя.

– Значит, Ратмирку привел, – покивал Борис. – По делам отец его уехал, понятно… Знатный богатырь Добрыня, знаем его, как не знать. Княжий человек! А сам куда же направляешься?

– Странствую я. – Олегу не хотелось начинать серьезный разговор вот так, на воздухе, перед четырьмя опущенными, но наверняка быстрыми луками. – Много в мире дивного… Интересного.

– Много, – согласился староста и опять закивал. – В твои годы странствовать, конечно, самое время. Но у нас-то ничего нет такого… Интересного. Тихо у нас.

– Вижу, что тихо, даже за частоколом не следите, – осторожно намекнул Олег. – А некоторые люди мне рассказывали, что есть и у вас чудеса. За Еловым лесом.

– За этим-то?.. – Борис спокойно кивнул вниз. – Да что же там удивительного? Нечисти полно, и не ходим уж давно туда… Да нам и без надобности, с той стороны у нас озера, вот и прозывается наша деревня Озерцы… Рыбку ловим. Рыбка – она не то что грибы, она круглый год.

– Да, – кивнул Олег, начинавший чувствовать себя глупо.

– Да, – охотно кивнул и староста. Он вообще любил кивать, этот совершенно седой, но на вид еще крепкий мужчина. – Так это, как я сразу тебе сказал, мои сыновья. Все еще неженатые, вон какие молодцы!

Олег не мог не признать, что выглядят сыновья старосты действительно молодцами. Поджарые да жилистые, в чистых рубахах и портах, с приятными, хоть и простыми чертами лица. Только ростом, по меркам ведуна, ребята не вышли, как, впрочем, и большинство обитателей этого мира. А еще не нравились ему их глаза. Глупые какие-то глаза.

– Вот, четверо, и все со мной живут, – зачем-то повторил староста и ожесточенно почесал затылок. – А Ратмирка, я видел, к Яромиру побежал… Слышь, Стас! А ну-ка и ты беги туда, да прикажи, чтобы мальчонку накормили, напоили, спать уложили. Проследи.

Один из сыновей Бориса молча развернулся и побежал вдоль ряда домов. Олег даже засмотрелся на его движения – легкие, точные. Метались из стороны в сторону длинные черные кудри… Волосы! Середин только теперь понял, что отличало молодцов друг от друга: цвет волос. Брюнет, блондин, русый… И еще один в железном шлеме, из-под которого выбивалась рыжая прядь. Странные у старика детишки.

– Есть у меня немного еды в мешке… – Олег решил действовать прямо. – Не разрешишь ли к своему колодцу подойти, воды напиться?

– Зачем же к колодцу? – Борис будто проснулся. – Проходи в дом, гостем дорогим будешь! Не побрезгуй нашим угощением, не поскупись и на рассказы о тех диковинах, что во время странствий повстречал!

Олег пошел за старостой к дому, лучники, все так же держась в ряд, последовали за ними. Хозяйка, выглядевшая куда древнее своего мужа, ожидала в дверях, неуверенно перебирая подол.

– Собирай на стол! – крикнул ей Борис. – Гость у нас! А вы, парни, ступайте себе косить дальше.

Олег проводил взглядом «парней», в ногу шагающих прочь.

– Вот такие молодцы… – пробормотал хозяин, становясь рядом. – Больные они, на голову. И за что Перун наказывает? А такие ладные ребята… Хорошо хоть, работники отменные.

– Да, это хорошо, – согласился ведун. – Только зачем же им луки давать, больным-то?

– Да они смирные! – тут же утешил его староста и, осторожно взяв за локоть, потянул к дому. – Куда им таким стрелять? Для страху токмо, люди-то разные по дорогам ходят. Идем, попотчую.

Ведун не спешил. Деревенька действительно целиком располагалась на холме; вниз по невидимому от дороги склону, более пологому, вытянулись огороды. Там, наверное, находились и озера… Из десятка обитателей Озерцов, что мог со своего места разглядеть Олег, никто на него не смотрел. Старуха кормила гусей, две женщины, подоткнув подолы, копались в земле… Только поросенок, почему-то в одиночестве стоявший за забором, что отделял огород старосты, заинтересовался гостем и даже приветливо похрюкал.

– Почти все в поле, – продолжал тянуть Борис. – Там у нас поле, внизу…

У кособокой баньки, на маленькой поленнице, сидела девочка в аккуратном сарафанчике и платочке, гладила дремавшего на коленях котенка. Она подняла голову и встретилась с Олегом глазами, большими, по-детски широко раскрытыми. На таком расстоянии девочка показалась ведуну вылитой Аленкой с шоколадки.

– Идем, старуха уж, почитай, все на стол поставила…

Войдя в дом, Олег быстро осмотрелся. Печь довольно грязная, раскрытые настежь окошки с колышущимися занавесками, маленькая комната. Насколько ведун научился разбираться в местных жилищах, в доме наверняка имелась еще пара комнат. Но крест почуял бы неладное, окажись там засада… Впрочем, от ножей обычных людей крест не спасет.

– Садись! – На столе и правда уже красовались горшок с кашей, ломоть хлеба, кувшин. – Располагайся! А умыться желаешь с дороги? Вон кадушка в углу!

Олег пожелал – но как только плеснул в лицо водой, староста выскочил вон, громко хлопнув дверью.

– Вот те на… – растерянно пробормотал ведун, не зная, что предпринять.

Деревня явно непростая. И староста темнит, и дети у него странные – но крест ведет себя спокойно, колдовства не чует. Или здесь христианская магия?.. Олег даже оглядел комнату еще раз в поисках икон, потом улыбнулся сам себе: «Ну что за чушь в голову лезет? В такой глуши монахов нет».

Он завершил умывание, перебрался за стол. Не так уж давно они с Ратмиром вдоволь перекусили, но кочевая жизнь приучила его иметь в желудке некоторый запас. Пшенная каша оказалась удивительно вкусной, особенно в сочетании с парным молоком из кувшина. На дворе все было тихо, только жужжали упитанные, прорвавшиеся сквозь заслон из колышущихся занавесок мухи. Хозяйка так и не появилась, из чего Олег сделал вывод, что дом имеет два выхода. Проверять соседние комнаты он не стал – ни к чему торопить события.

Наконец, когда ведун уже приканчивал кашу, хлопнула дверь в сенях, вошел Борис.

– Ты уж прости меня, путник, отлучился я! – Староста бегом подскочил к лавке, сел напротив, отщипнул от ломтя хлебную крошку и направил ее в рот. – Так что в мире делается, Олег Середин?

Он странно произнес его фамилию, получилось: «Олег-Середин» – вроде прозвища. Ведун подумал, что пора бросить привычку представляться по фамилии, так тут никто не делает. Руки у Бориса мелко дрожали.

«Кур воровал? Не похоже, электрическая сила… Еще одно ква». Ведун допил молоко, аккуратно утер губы рукавом – это здесь было из области хороших манер.

– Да все по-прежнему, Борис. Князья правят да между собой ссорятся, а на Киев-град вороги лезут, но есть пока кому оборонить… Скажи мне, староста, знаешь ли ты мужика по имени Глеб?

– Как не знать? – Борис почему-то оглянулся на дверь. – Есть такой. И тебя в корчме видал, рассказывал. Он придет скоро, я успел с ним перемолвиться. Толковый мужик, хозяин… Так ты, значит, ведун?

– Есть у меня знания и умения, чтобы нечисть побеждать, – аккуратно уточнил Середин. – И сказывал мне Глеб, что…

– Еловый лес! – перебил его староста. – Чародей там балует, умрун проклятый… Но деревню не трогает, не нравится ему наш холм. Здесь ведь место не простое, битва когда-то была здесь великая…

– Курган?.. – удивился Олег, знавший, что подобные холмы насыпали только в степях.

– Нет, не курган, – явно не удивился такому слову Борис. – Копытом здесь конь Святогора в землю ударил, оттого получились озера малые и наш холм. А на копыте коня была подкова, и подкова та отлетела и где-то тут, под нами, лежит. Или под озерами, как другие думают… Глубокие у нас озера, хоть и малые.

– Водяные не балуют?

– Нет, смирные, – широко улыбнулся Борис, будто говорил о старых знакомых. – Прежде-то всякое бывало, а теперича присмирели… И лешие на шалят. Хорошо у нас, покойно. Вот в Овражках еще всякое случается. Тебе бы там рады были, ведун. Болота у них есть, недалече…

– А Еловый лес? – напомнил Олег – Неужто совсем тебе не страшно? А ну как выйдет из леса чародей?

– Да есть ли он?.. – вздохнул Борис и отщипнул себе еще крошку. – Люди много сказок сказывают. Хотя в лес тот мы не ходим… Экий ты до нечисти охочий, Олег! Интереса, значит, ищешь…

– Интерес всякий бывает. – Для солидности ведун покашлял в ладонь. – Для людей ведь стараюсь, не для себя. Дело опасное, да и снадобья покупать нужно. Не собрать ли вечером сход, староста Борис?

Вместо ответа старик нагнулся, посмотрел на обувь Олега и вдруг тоненько захихикал. Немного смущенный, ведун спрятал ноги под лавку.

– А оружие у тебя хорошее, дорогое оружие! – неожиданно перестал смеяться Борис. – Видно опытного воя: сам голопят, а ножны блестят! Вот что, Олег Середин: не нужно никакого схода. Люди мне верят. Но деревенька у нас маленькая, небогатая, серебра да злата в нашей земле не водится, а как едем в город торговать, так подати князю платить приходится. Поэтому… Одежу мы тебе хорошую справить можем, вот и вся плата. Но сперва работа – потом расплата!

– Согласен, – охотно кивнул Олег.

– Будут тебе и сапоги, и порты крепкие, и куртка новая, и кушак расшитый. Боязно нам рядом с владениями умруна жить, прав ты… Но и веры тебе никакой, уж прости старика. Поэтому живи, кормись, а о расплате пока не заикайся.

– Согласен, – повторил ведун, хотя неожиданная жесткость Бориса ему не понравилась. – Но и ты не обмани.

– Не обману.

Кто-то быстро прошел за окном, хлопнула дверь.

– А вот и Глеб!

Действительно, давешний сосед по корчме ворвался в комнату, румяный и потный, только что с поля.

– Здравствуй, Олег! – заулыбался Глеб ведуну, будто старому хорошему знакомому. – Не испугался, значит, к нам заглянуть?

– Да дело у меня еще одно оказалось, сына Добрыни-корчмаря вот к деду привел.

– Дед его хотел сразу в Овражки отправить, – кивнул Глеб, присаживаясь на скамью. – Но мы отговорили, ни к чему в такую глушь забираться. Так что, вы с Борисом столковались уже?

– Столковались, – солидно кивнул староста. – Шустер ты, Глеб, а я шустрее.

– Да что же… У меня ведь, коли помнишь, младший брат из Елового леса не вернулся! Давно дело было. А пойдем-ка теперича ко мне, на ночлег устрою! – Едва успевший сесть Глеб вскочил, потянул ведуна за руку. – Тебе же отдохнуть с дороги надобно! А хочешь – баньку затоплю!

– У меня поживет! – хлопнул староста Глеба по руке. – Места хватит, да и банька просторнее. Иди пока, не мешай. Коли признал знакомца, значит, все в порядке.

– Мне нужно к деду Яромиру сходить, Ратмира проведать! – встал Олег. – А банька и вечером успеется.

– Как скажешь, – благосклонно кивнул Борис.

Вместе с Глебом Олег покинул дом старосты. Мимо, вдоль бегущей по вершине холма «улице» прошел чумазый мужик с удочкой на плече. На ведуна он не обратил ни малейшего внимания – наоборот, отвернулся и засвистел что-то удалое, будто гости в этой деревне были настолько частым явлением, что давно всем надоели.

– И как только дорога не зарастает, – кивнул Олег вниз.

С холма было хорошо видно, как наезженная телегами колея разбивается на две, куда более слабо различимых. Одна огибала холм, чтобы подобраться к Озерцам по пологому склону, другая скрывалась за березовой рощей, уходя к далеким Овражкам.

– Мы ездим, ездим! – рассмеялся Глеб. – Не зарастет! То есть весной-то, конечно, зарастает… Но как сухо станет – так мы ездим. Зерно, рыбка, мясо даже – все в город. А как же? И гвозди нужны, и топоры, и на свадьбу сласти…

– Староста сказал, в Еловый лес уже давно не ходите?

Лес от дороги отделялся лугом, на сочной траве которого явно никто не пасся. Зверье боялось близости людей, люди тоже скотину туда не гоняли, умруна-чародея опасались… Густой пушистый подлесок не имел даже намека на тропинку, а уж что там дальше – не рассмотреть, только вершины елей покачивались от ветра.

– Не ходим, – подтвердил Глеб. – Уж много лет… Пропадать стали люди, а искать пойдешь – сам пропадешь или кости найдешь.

– Что же за помощью не обратились? Князю надо было пожаловаться, ведь знали про умруна!

– Князь далеко, у него своих дел хватает. А охотники находились, целые ватаги уходили за лес, чародеево логово искать… Да токмо без толку, – мрачно произнес Глеб. – Никто не возвернулся, в силу вошел умрун.

– А деревню нечисть мелкая не трогает?

– Нет! – уверенно сказал Глеб. – В прошлом году леший попутал двоих мужиков, что с луком уток пострелять отправились. Два дня глумился… Но это уж у них забава такая, у леших-то! А так – не обижают. Ты бы в лес сходил.

– Верно, – признал Олег. Лешие крови не ищут, потешатся и выведут, если, конечно, не сердить. – И русалки никого, значит, не утащили?

– С озер-то? Да они маленькие у нас, где там русалкам жить! – рассмеялся Глеб. – Идем, вот уже дом-то Яромира!

Олег вспомнил, как Ратмир выбросил что-то из своего мешка, приближаясь к деревне, – попытался сверху высмотреть то место. И увидел полосу недавно смятой травы, протянувшуюся от дома старосты через склон наискосок… Кто-то еще проведал схрон, не перехитрил никого Ратмирка.

Тут же ведун увидел и самого отрока – тот кубарем скатился с крутого склона. Середин будто ненароком плечом подтолкнул Глеба, отвлекая его внимание. Вместе они миновали еще один дом, оказавшись у жилища Яромира. Ратмир вынырнул откуда-то снизу, с ужасом расширил глаза и опять исчез в траве.

«Пойти да посмотреть, что там у него? – подумалось Олегу, но ведун решил пока не лезть на рожон. – Будем разбираться не спеша».

Дверь отворилась, на покосившееся крыльцо выскочил хозяин, нескладный тощий дед с застрявшим в бороденке сеном, будто он только что закусывал не совсем привычным людям образом. Впрочем, клок травы тут же упал, потому что Яромир принялся ожесточенно чесать подбородок.

– Ну, что уставился! – прикрикнул на него Глеб. – Вот, знакомься: Олег, ведун знатный, славный подвигами своими. Благодари его за внука-то! Он его привел, охранил.

– Добрый день, – поздоровался смущенный таким представлением Олег.

– И тебе счастья, – невпопад ответил дед. – А охальник-то сбежал куда-то. Вот токмо тут был – и нет его! Выпорю.

Последнее слово он произнес как-то полувопросительно, поглядывая то на Глеба, то на Олега.

– Да не надобно, поди… Пока, – предположил Глеб и тоже посмотрел на ведуна, будто в поисках поддержки.

– Конечно, – кивнул Середин. – Все-таки сирота… Почти.

– А будет и совсем сирота! – с готовностью поддержал Яромир. – Отец у него совсем безголовый, столько лет служил в палатах каменных, а ничего не заслужил!

На старости лет корчмарем заделался – так сказывают, хуже заведения на сто верст не видали.

– Ну уж… – буркнул Олег.

Краем глаза он заметил, как Ратмирка метнулся через улицу за угол дома, прижимая к груди что-то увесистое.

– Зашел бы в дом, гость дорогой, – предложил Яромир. – Попотчую!

– Да нет, я… Я к старосте пойду, пора бы и в баньку, – торопливо отказался сытый Олег. – Проводишь, Глеб?

– Провожу!

Обратно они возвращались, делая крюк, огородами. Холм действительно спускался к самым озерам, Середин насчитал их не менее семи – остальные терялись в лесу. Справа виднелась наезженная колея, видимо, уходившая к полю.

– Красиво у вас тут, – искренне признался ведун. – С высоты все как на ладони.

– И комаров почти нет! – поддержал Глеб. – Колодцы токмо рыть измучаешься, мы пробовали раз – так и не докопались… Так что вниз за водой ходим.

– Так у Борисова дома колодец есть! – вспомнил Олег.

– Сухой, – отмахнулся Глеб, сразу отвернувшись. – С незапамятных времен. Может, и была в нем когда-то вода, а может, и не было никогда… Вон, смотри, сестра моя с покоса идет.

Олег хотел спросить его, отчего же колодец выглядит совсем новым, отчего над ним исправный журавль с веревкой, – но Глеб сперва закашлялся, а потом стал энергично размахивать руками, привлекая внимание сестры.

– Рада! Рада!

– Да не зови ее, зачем? – остановил его Олег.

– Да? Ну, еще увидитесь. Я пойду, дела у меня… Ежели что – мой дом как раз за Яромировым! – вдруг заторопился Глеб. – С сестрой мне поговорить надобно.

Он чуть ли не бегом отправился к себе, а Олег все-таки немного понаблюдал за поднимающейся на холм Радой. Глеб и сам был мужик симпатичный – если, конечно, хорошенько отмыть, – а уж сестра у него уродилась писаной красавицей. Завязанный на затылке платок не скрывал длинной тонкой шеи; без всякой помады красные губы ведун мог рассмотреть даже сверху. Двигалась девушка легко, несмотря на длинную тяжелую косу, которую несла на плече, при этом она изящно покачивала станом. По всем приметам выходило, что под длинным, до пят, сарафаном у нее спрятана недурная фигурка.

Середин задумчиво поцокал языком, размышляя о нелегкой судьбине вечного скитальца. Сапоги да крепкие порты – это, конечно, хорошо, но не все, что нужно мужчине. Может, обложить деревню еще одной податью?

– И потребовал дракон каждый день приводить к нему в пещеру девственницу, электрическая сила, – фыркнул Олег, решительно отворачиваясь. – Ничего, сам выкручусь. А сначала – в баню.

Он так резво пошагал к дому старосты, что едва не сбил с ног круглолицую девушку, волокущую в руках поросенка. Пойманный беглец отчего-то не визжал, а лишь брыкался и при этом выглядел вполне довольным. Но не поросенок, а девушка привлекла внимание ведуна. Она оказалась крепенькой, кругленькой, с низко посаженным центром тяжести, выгоревшими на солнце бровями и ресницами – словом, она была именно такой, какой и должна быть деревенская девка, работница. А вот Рада… Олег обернулся, чтобы проверить свою догадку, но сестры Глеба уже не было видно.

– Вот еще загадка, – отметил ведун вполголоса. – Откуда в деревне взялась этакая княжна?

– В баньку? – увидел Олега Борис. – А почти все готово, ребята за водой побежали! Обожди чуток, подремли на солнышке, гость дорогой.

Усевшись на завалинку, ведун невзначай бросил взгляд на колодец. С журавля исчезла веревка, хотя Середин помнил, как она тянулась к стоявшему на срубе ведру. Вдруг кольнуло теплом в запястье, Олег скосил глаза – никак не мог отучиться от этой привычки обладателя наручных часов! – и ощущение тут же исчезло. Будто какая-то нечисть осторожно шагнула к нему и тут же опять скрылась во тьме. Ведун поправил саблю и расслабил тело. Дремать нельзя, а вот отдохнуть перед мытьем следовало бы – чужая баня не то место, где можно забыть об опасности. В бане человек беззащитен.

Волки

Помывка прошла как нельзя лучше – хотя Середин не пожелал расставаться с саблей, да и от помощи хозяина, тем паче его странных сыновей, решительно отказался. Пар был душист, камни горячи, а чистое, свежее белье, оказавшееся в предбаннике, окончательно расположило Олега к Борису.

Попивая прохладный, чуть хмельной квас, ведун начал впадать в забытье и едва успел отдать себе мысленный приказ проснуться от малейшего звука: на крест в такой деревне надежды нет – чародеем ведь не пахнет, одни следы вокруг. Забрав саблю под одеяло, Олег опустил голову на пуховую подушку и мгновенно уснул.

Однако ночь не дала покоя. Ведун оказался в лесу, в вечном полумраке, под тяжелыми еловыми ветвями. Под ногами пружинил ковер из хвои, меж стволов лес просматривался на десятки шагов, но крест буквально жег руку. Олег знал, что сейчас ему придется сразиться, но не мог сосредоточиться. Не выпуская сабли, он зубами принялся рвать тряпочку, чтобы вытащить этот серебряный уголек, прожигающий руку до кости. А потом случилось страшное… Но этого Середин утром не вспомнил.

Весь в липком, холодном поту, он сел на кровати, обеими руками прижимая саблю к груди. Сон развеялся, почти забылся, в щели между занавесками пробивались щедрые лучи уже высоко забравшегося солнца. В комнате, одной из трех имеющихся в доме, никого не было.

На маленьком подоконнике виднелась стопка постиранной одежды, старой, – расплачиваться староста не торопился, как и обещал. Калиту, куртку, ремень и поршни никто не тронул… Олег быстро оделся, прицепил на место саблю. Хотел было выйти, но его внимание привлек большой сундук, непонятно как внесенный в эту крохотную комнатушку.

Бесшумно сняв с него глиняные горшки, Олег откинул незапертую тяжелую крышку. В первый миг он даже не понял, что именно увидел, и, только подцепив кончиком ножа первое голенище, сообразил, что сундук набит сапогами. Чистыми и грязными, новыми и потертыми, попадались даже со шпорами. Внизу сапоги успели слежаться, превратившись в какую-то сплошную массу. Уложив все как было, Середин опустил крышку, вернул на место горшки и присел на несобранную постель. Многовато загадок. Может быть, умрун каким-то образом подчинил себе деревню, хозяйничает здесь? Тогда Олег находится среди врагов, в любой момент способных накинуться на одинокого ведуна скопом. Конечно, еще неизвестно, чья возьмет…