- Самая идеальная женщина - это ты, - возразил я.
      - Следуешь советам мамочки? Так делать не стоит, опытный волшебник легко чувствует ложь.
      - По-твоему, я лгу?
      - Нет, не лжешь. Ты пытаешься убедить себя в том, что говоришь, и притом довольно успешно. В этом нет ничего плохого, ты сам решаешь, во что верить и кого любить, и я не считаю возможным вмешиваться в твой выбор.
      - Тех, кого любят, не выбирают.
      - Это распространенное заблуждение. Те, кто сделал неправильный выбор, оправдывают себя этими словами.
      - Ты считаешь мой выбор неправильным?
      - Я не могу ничего считать. Это твой выбор и твоя душа, даже ты сам не можешь познать ее в полной мере, и тем более это невозможно для меня. Никто не сделает выбор за тебя и никто не оценит твой выбор точнее, чем ты сам.
      - Ты грузишь. Я так и не понял, ты будешь учить меня заклинаниям?
      - Я уже учу тебя.
      - Почему-то я осваиваю новые заклинания только после кормления.
      - Таков путь вампира, каждое кормление дает новые силы. Вначале ты делаешь большие шаги, потом они становятся все меньше и, наконец, наступает момент, когда ты перестаешь прогрессировать. Если ты параллельно не развиваешь свою душу другими способами.
      - Молитвами?
      - Хотя бы. Почему ты так скептически относишься к молитвам?
      - Мне кажется глупым стоять на коленях и молить бога о всякой ерунде. Это какое-то жульничество - вот я, маленький мальчик, попрошу большого мальчика, и он побьет другого маленького мальчика, отберет у него мороженое и даст его мне.
      - Ты что, думаешь, что на молитвы отвечает бог? - удивилась Зина. - Тот босой бородатый старец в белой хламиде, что сидит на облаке и играет на арфе?
      - А кто же еще? Если бог не отвечает на молитвы, то молитвы бессмысленны.
      - Бог отвечает на молитвы, но это не тот бог, который на небе, а тот, который в тебе. Ахим брахма аси, если я ничего не путаю.
      - Что это значит?
      - "Я есть бог". Одна из буддийских мантр.
      - Буддийских чего?
      - Мантр. Это такие слова, которые, будучи услышанными, а еще лучше, произнесенными, воздействуют на душу в нужном направлении, пробуждают внутренние силы...
      - Волшебные слова, как в сказках?
      - Не как в сказках, а как в реальности. Кстати, этим же свойством обладают хорошие стихи.
      - Поэзия у вас из-за этого запрещена?
      - Именно. Простой необразованный смерд, совершенно неразвитый духовно, услышав хорошее стихотворение, может случайно обрести просветление и стать диким монахом.
      - А что это за дикие монахи, кстати?
      - Дикий монах - человек, равный силой монаху, но монахом не являющийся. Дикие монахи умеют колдовать и не признают никаких ограничений. Со временем они чаще всего становятся на темную сторону.
      - Темная сторона, светлая сторона - в этих словах есть какой-нибудь смысл или это просто демагогия? Я видел, как во имя дела света вырезали целую деревню...
      - Свет может творить зло, а тьма - творить добро. Нельзя говорить, что свет хорошо, а тьма - плохо. Сила света позволяет призывать тварей, способных стирать с лица земли целые города, а сила тьмы - останавливать зло, творимое во имя света.
      - Сила тьмы позволяет творить чистое добро? Не останавливать зло, а именно творить добро?
      - Нет. Все чары тьмы направлены на разрушение и ослабление, созидает только магия света. Но именно силами света создаются самые страшные монстры.
      - Вампиры стоят на стороне тьмы?
      - Такова наша природа.
      - Ее можно изменить?
      - Говорят, можно, но я еще не видела никого, кто бы это сумел. Возможно, ты станешь первым, я надеюсь на твой крест.
      - В последнее время он почти не разговаривает со мной.
      - Чем сильнее ты становишься, тем меньше необходимости в разговорах.
      - Логично. Так ты не ответила, ты будешь учить меня заклинаниям?
      Зина хихикнула.
      - А чем, ты думаешь, мы занимаемся? - спросила она.
      4.
      Мама не утерпела и потребовала приступить к исцелению уже на следующее утро. Зина пыталась упираться, она говорила, что процедура, начатая после обильной еды, будет болезненна, но мама не обращала на ее слова никакого внимания.
      - А если твои чары не подействуют? - говорила она. - Если у меня лекарство кончится, ты, вообще, знаешь, как без него больно?
      - Пока будут действовать чары, больно будет по любому.
      - Ничего, я потерплю. Сережку рожала - терпела, так что же я, теперь не потерплю, что ли?
      Я не стал дожидаться, чем закончатся их препирательства, потому что начал чувствовать голод. И у меня появилась забавная идея насчет того, как его утолить.
      Я дошел до метро, купил телефонную карту и позвонил по телефону, указанному на визитке Евгении Быстровой, специального корреспондента "Птички кря-кря". Судя по характерным гудкам в трубке, это был мобильник с коротким номером. Евгения сняла трубку после третьего гудка.
      - Алло! Слушаю вас, - сказала она жестким и грубоватым голосом, и мое сердце заныло от нетерпения, скорее бы обнять ее, припасть к шее и...
      - Кто это? - спросила Евгения.
      - Сергей. Вампир. Вы мне дали визитку в супермаркете.
      - Где вы?
      - Через полчаса буду в... - я описал расположение одного скверика в паре километров отсюда. - Жду вас у входа. Не опаздывайте.
      - Я не успею за полчаса! - крикнула журналистка. - Давайте хотя бы через час.
      - Я буду ждать пятнадцать минут, - сказал я, - постарайтесь успеть, другого случая не представится.
      И я повесил трубку.
      5.
      Евгения появилась только через пятьдесят четыре минуты и она была не одна, ее сопровождал бородатый и суетливый мужик лет сорока, закутанный в шарф по самые уши. Неприятный сюрприз, но не существенный.
      Я подошел к ним, сформировал клыки и переключился в ускоренный режим. Короткое движение рук, и капюшон Евгении полетел в сторону, вырванный с мясом, второе движение, и шарф... нет, шарф не отправился за ним, эта стерва завязала его каким-то хитрым узлом, должно быть, морским... Развязать? Не успею до того, как она среагирует, придется с ней бороться, это привлечет внимание зевак, еще этот мужик... придется разорвать... как бы не убить ее раньше времени... не поддается... он, похоже, из какой-то особо прочной ткани, даже вампирской силы не хватает, чтобы разорвать.
      За шиворот потекла холодная вода, которая сразу же начала замерзать на двадцатиградусном морозе. Я обернулся. Мужик лил на меня воду из пол-литровой пластиковой бутылки, что-то приговаривая с искаженным лицом, я не понял, что именно, в ускоренном режиме звуки человеческой речи практически неразличимы. Что он делает?
      Спустя мгновение до меня дошло, и я бы расхохотался, если бы челюсти успевали за ходом мыслей, все-таки ускоренный режим неудобен, в нем даже не посмеешься как следует. Этот мужик поливает меня святой водой! Идиот! Увидел бы он крест, висящий у меня на шее, вот бы у него лицо вытянулось.
      Люди начали оборачиваться, это нехорошо, есть вероятность, что я не успею управиться до того, как соберется толпа и придется устраивать настоящую бойню. Что ж, перейдем к плану Б, как любит говорить то ли Джеймс Бонд, то ли Лесли Нильсен.
      Резким движением я выбил из рук мужика бутылку с остатками святой воды, перехватил ее и с силой ударил о его голову. Бутылка разбилась, мужик начал оседать, а у меня в руках появилась замечательная розочка. Я широко размахнулся и с силой ударил мужика в лицо. Розочка разлетелась на мелкие и бесполезные осколки, а мужик получил сквозной разрез на щеке, через который было отчетливо видно, что он лишился примерно четверти всех зубов. Вырвать нижнюю челюсть мужика и подставить рот под фонтан свежей крови было делом двух секунд.
      Вот оно! Жизненная сила хлынула в меня... ее концентрация ниже, чем в прошлые разы... очевидно, часть энергии рассеивается в воздухе... надо бы приложиться к ране губами... я весь запачкаюсь... я уже запачкался... какая, к черту разница...
      Мужик окончательно завалился на землю, я упал на него и попытался прижаться губами к кровавому месиву. Ничего из этого не получилось, если не считать того, что я получил хороший удар по голове чем-то тяжелым. В голове помутилось, и если бы не порция кровавой энергии, не успевшая еще рассеяться в организме, я бы, несомненно, потерял сознание.
      Еще одна пол-литровая порция святой воды вылилась на мою многострадальную голову. Я обернулся и увидел, что Евгения тычет мне в лицо здоровенным серебряным распятием с нехилым гимнастом посередине.
      Удар, и гнутое распятие улетело в сугроб. Захват, бросок, и Евгения отправилась вслед за ним. Периферическим зрением я отметил, что на дистанции метров в пятьдесят начала формироваться толпа зрителей. Ничего, успею.
      Я успел. Наклонившись над мужиком, так и оставшимся неизвестным, я успел выпить достаточно крови до того, как его сердце остановилось. Это заняло почти минуту, и на этот раз кормление было менее приятным, чем обычно, и даже чуть-чуть мучительным. Потому что этот деятель густо намазал шею тертым чесноком и еще повесил на шею чесночную гирлянду. Хорошо, что я кусаю его не непосредственно в шею, а сверху, через разорванную глотку. Оказывается, бульварные книжки не лгут, чеснок действительно отпугивает вампиров. Они только умалчивают, что свежее дерьмо отпугнуло бы вампира гораздо эффективнее.
      Все, энергия получена, пора сматываться. Мир повернулся вокруг меня, сила (в мозгу всплыло непонятное слово "ткинсу") начала усваиваться и преобразовываться, мир стал четким и понятным, все вокруг стало прекрасным. Такой мир можно любить и я люблю его, я люблю все вокруг, начиная от бесчувственного тела, совсем недавно бывшего тем, кто дал мне силы просуществовать еще несколько дней, и заканчивая бактериями на моей коже. Эта любовь может показаться странной, но темную сторону силы всегда трудно понять тем, кто считает себя стоящим на светлой. Расслабьтесь, ребята, мне не нужно понимание, меня не волнует, что вы обо мне думаете, и что вы думаете о том, что я только что сделал. Я самодостаточен.
      Хочется взлететь и раствориться в ясном морозном дне, в воздухе, который должен быть прозрачным, но подернут туманной дымкой, потому что над Москвой не бывает по-настоящему прозрачного воздуха. Хочется стать частью прекрасного мира, прекрасного, несмотря ни на мороз вокруг, ни на кровь под ногами. Тьма не в силах испортить мир, без тьмы мир неполноценен, ведь если нет тьмы, то что есть свет?
      Я взлетел и направился домой. Стало холодно и я обрел нематериальность, а заодно и невидимость. Летать, оказывается, забавно.
      6.
      Входя домой, я больше всего боялся попасться на глаза маме. Да, она отнеслась к моему превращению с пониманием, но, если она узнает всю правду, это станет для нее ужасным потрясением, одно дело - узнать, что твой сын стал темным магом, и совсем другое дело - узнать, что он стал вампиром, принужденным сосать человеческую кровь, чтобы оставаться в живых. Да и вообще, один взгляд на меня, залитого кровью с ног до головы, может довести ее до инфаркта.
      Мои опасения оказались беспочвенными, маме сейчас не до меня. Зря она потребовала начать исцеление немедленно, ей следовало внимательнее прислушаться к словам Зины, потому что Зина не врала, процесс исцеления, действительно, очень и очень болезненный.
      Мама валялась на кровати и тихо стонала, выглядела она жутко - пожелтевшая кожа, осунувшееся и заострившееся лицо, бессмысленный взгляд невидящих глаз. Кроме того, в квартире ощутимо попахивало мочой.
      Несмотря на невидимость, Зина сразу меня заметила.
      - Покормился? - спросила она.
      - Покормился.
      - Чему научился?
      - Летать.
      - Хорошо. Иди, умойся.
      - Что с мамой?
      - Пока все нормально. Один камень наполовину рассосался, второй я пока не трогала и, наверное, в этом сеансе вообще трогать не буду, организм может не справиться со шлаками.
      - Она жутко выглядит.
      - Еще бы! Ты бы еще посмотрел на ракового больного, попавшего к целителю на поздней стадии.
      - Ты и таких исцеляешь?
      - Как повезет. Исцелить можно все, главное, чтобы больной не загнулся в процессе. Главное - определить силу воздействия так, чтобы здоровье восстановилось быстро и без излишних мучений. Будешь действовать слишком напористо - организм захлебнется в продуктах распада, заражение крови, аллергический шок, гангрена... неприятная картина, одним словом. А если действовать слишком медленно и осторожно, у исцеляемого может не хватить выносливости, это как собаке отрезать хвост по частям.
      - В сказках исцеление происходит не так.
      - В сказках все происходит не так. Знаешь, почему? Потому что сказочники никогда не вдумываются в детали. Сейчас я рассасываю камень, образующее его вещество переходит в растворимую форму и понемногу выводится с мочой. Часть солей попадает в кровь, видишь эти красные прожилки? Я не могу полностью предотвратить кристаллизацию, только мессия смог бы справиться с этим процессом, сейчас часть соли выпадает в осадок, закупоривающий мелкие сосуды, как при отравлении синильной кислотой. Но не бойся, я контролирую ситуацию, твоя мама не умрет.
      - Надеюсь. Но выглядит она как умирающая. Какая-то высохшая...
      - Это от обезвоживания. Нет смысла поддерживать водно-солевой баланс, это даже опасно, слишком большая нагрузка на вторую почку. Не волнуйся, она не умирает, это только внешнее сходство.
      - От нее пахнет денатуратом. Или мне кажется?
      - От нее пахнет ацетоном. Сахарный баланс тоже сместился, это побочный эффект заклинания, я не знаю, как от него избавиться. Есть и другие эффекты, но они проявляются, только если слишком затянуть сеанс.
      - Сколько длится лечение?
      - Мы начали минут через десять после твоего ухода.
      - Сколько еще осталось?
      - Я планирую закончить к утру, больше ее организм не выдержит. Потом недельная пауза и второй сеанс.
      - Мама не согласится на второй сеанс.
      - Не думаю. Она потеряла сознание в самом начале и не обретет его, пока все не кончится, она не будет ничего помнить.
      - А как же весь этот бардак? Запах?
      - Ты все вымоешь. В принципе, я могу и сама убраться...
      - Я уберусь. А она точно не будет ничего помнить?
      - После хирургической операции пациент тоже ничего не помнит. Знаешь, чем отличается целитель от хирурга?
      - Чем?
      - Хирург полагается на себя, а целитель на бога.
      - На бога в себе?
      - Естественно. Другие проявления бога недоступны для практического использования. Если, конечно, ты не мессия.
      - Ты так часто употребляешь это слово... что оно вообще означает?
      - Мессия может все. Бытие мира подчиняется его воле. Время придет, он примет корону и его враги расточатся. Он будет лучшим из того, что было, он станет истинным повелителем людей, и когда приблизится судный день, он встанет против зловещего пламени и его сила положит конец всему. Для него нет разницы между желанием, действием и результатом. Для него нет пространства и времени, нет жизни и смерти, для мессии нет невозможного и недозволенного, для него не существует законов природы, он сам себе закон и другим не бывать. Если бы твою маму исцелял мессия, он сказал бы "встань и иди" и хворь отступила бы по его повелению.
      - Кроме Христа были другие мессии?
      - Будда, еще, возможно, кто-то из китайцев.
      - Мухаммед?
      - Нет, он слишком увлекся мирской властью. Судя по тому, что известно, он так и не стал равным богу.
      - Хорошо, что Усман тебя не слышит.
      - Какой еще Усман?
      - Неважно. Слушай, я правильно понимаю, бывают обычные монахи, бывают святые, и бывают мессии?
      - Абсолютно правильно. По мере духовного развития монах приобретает все больше душевных сил и иногда, очень редко, становится святым, это как бы на полпути к мессии. Святой может многое... подожди, мне надо обновить чары.
      Зина забормотала путанные и бестолковые слова заговора, звучавшие в ее устах, мягко говоря, странно. Все эти униженные обращения к святым угодникам хорошо подходят полуграмотной деревенской колдунье, но не образованной и интеллигентной вампирше. Я уже осознал, что вампиры не прокляты богом, что мы можем пользоваться божественной благодатью точно так же, как и обычные люди, но одно дело осознать, и совсем другое - привыкнуть. Да, я понимаю, что слова молитвы не имеют никакого значения, что важна только вера, и совсем не обязательно верить в какого-то определенного бога, можно верить во что угодно, хоть в самого себя, хоть в призрак коммунизма... Интересно, с точки зрения Зины Ленина можно считать святым?
      7.
      Ночь была ужасна. Мама не приходила в сознание, иногда, примерно раз в час, Зина приказывала ей выпить чуть теплого чая, разведенного до бледно-желтого цвета, мама подчинялась, как зомби, она ничего не говорила, выражение ее лица не менялось, это было ужасно, она казалась большой куклой, оживленной сатанинскими обрядами гаитянских шаманов. Или каких-то еще шаманов. Неужели, когда Христос исцелял больных, это было так же жутко?
      - Нет, - сказала Зина, - мессия может просто приказать, и все станет по его приказу.
      Кажется, я задал последний вопрос вслух.
      Зина так и не спала, она отходила от постели моей мамы только затем, чтобы попить кофе или справить естественные надобности. Несколько раз я предлагал приготовить что-нибудь поесть, но она упорно отказывалась, она говорила, что пища материальная отвлекает от дел духовных и не стоит смешивать одно с другим, пока в этом нет острой необходимости. Я пытался сидеть рядом с ней, мне казалось, что если я включу телевизор или открою бутылку пива, это будет неправильно. Зина одобрительно улыбалась, наблюдая мои терзания, но, когда я спрашивал, чем ей помочь, она говорила, что ничего не нужно. В конце концов я не выдержал и отправился спать, но смог заснуть, лишь выпив сто грамм без закуски.
      8.
      Первым, что я услышал утром, был голос мамы.
      - Знаешь, милочка, - говорила она, - что-то после твоего лечения мне даже хуже стало. Проходить сквозь стены у тебя лучше получается, чем лечить.
      Зина молчала и, несмотря на то, что от кухни меня отделяла стена, мне показалось, что Зина улыбается. Нет, мне не показалось, я действительно чувствую это!
      - Доброе утро, мама! - сказал я, войдя на кухню. - Как себя чувствуешь?
      - Нехорошо как-то, - сообщила мама, - кожа вся в прожилках, болит все, кости ломит. И все время пить хочется. И почки ноют сильнее, чем даже раньше было, боюсь, как бы колики не начались.
      - В течение ближайшей недели колики не начнутся, - пообещала Зина, - а потом я осмотрю вас еще раз.
      - Нет уж, дорогая моя, спасибо тебе большое, но я уж лучше как-нибудь по-другому, более привычными способами. Наша медицина хоть и дрянная, но...
      - Хоть какая-то польза от нее есть, - подсказала Зина.
      - Вот именно. То есть, я не то имела ввиду...
      - Я все поняла. Не волнуйтесь, я не обиделась.
      Зина очаровательно улыбнулась и направилась в нашу комнату.
      - Тебе действительно стало хуже? - спросил я маму.
      Мама пожала плечами.
      - Не то, чтобы сильно хуже... но уж точно не лучше! Ты не сходишь в аптеку? Я напишу, какие лекарства купить.
      - Конечно, схожу, какие проблемы! Может, тебе еще в магазине что-нибудь купить?
      - Ну... - замялась мама, - я бы лучше сама посмотрела...
      - Конечно, мама! - воскликнул я. - Пяти тысяч тебе хватит?
      - У нас же всего пять тысяч.
      - Я имею ввиду рублей.
      - Ну... и на этом спасибо...
      - Сколько тебе нужно?
      - Сколько не жалко.
      Я сходил в нашу с Зиной комнату, открыл верхний ящик комода, отсчитал десять тысяч рублей под ехидным взглядом Зины, и выдал их маме. Мама сердечно поблагодарила меня, но все равно у меня осталось ощущение, что я не самый хороший сын во вселенной, а так, средненький, хороший сын дал бы маме чуть-чуть больше.
      - Ты не обиделась? - спросил я Зину, когда мама ушла.
      Зина тоненько захихикала.
      - Было бы на что обижаться. Ты ведь не обижаешься на котенка, который нагадил тебе в ботинок.
      - Моя мама - не котенок! Или... для тебя все люди как котята? Да, наверное. Ты умеешь проходить сквозь стены, летать, регенерировать, ты практически неуязвима. Какое тебе дело до обычных людей?
      - Обычные люди могут испортить жизнь кому угодно. Не забывай, что Христа распяли обычные люди.
      - Разве Христос не добровольно взошел на крест?
      - Добровольно. Но кто его довел до такого поступка?
      - Иуда.
      - Ты евангелие давно читал?
      - Давно.
      - Перечитай еще раз, там все ясно написано. Иуда здесь совершенно ни при чем, если бы он не предал Христа, священники нашли бы другой способ.
      - Давай лучше об этом потом поговорим. Ты знаешь, я, кажется, начал читать мысли.
      - Чьи мысли?
      - Твои. Когда вы разговаривали на кухне, я почувствовал, что ты улыбаешься.
      - Это не мысли, это чувства, их гораздо проще ощущать на расстоянии. Ты чувствуешь только меня?
      - Вроде да.
      - Это хорошо, это означает, что у нас начинается эмпатия. Следующий шаг любовь.
      - Разве вампиры способны любить?
      - Чем мы хуже людей?
      - Мы убиваем, чтобы жить.
      - Все убивают, чтобы жить, только некоторые убивают себя. Не грузись, Алексей, ты уже сделал выбор, теперь поздно менять стиль жизни, лучше сосредоточься на том, чтобы взять от жизни лучшее.
      - Я не Алексей, я Сергей.
      - Ты отрекаешься от церкви?
      - Мне наплевать на церковь! Твоя церковь - сборище мерзавцев, которые думают только о том, как получить себе еще чуть-чуть могущества. А знаешь, почему они думают только о могуществе? Потому что все остальное у них уже есть.
      - Верхушка любой большой организации состоит из подобных людей. Это естественный отбор, те, кто не готов посвятить жизнь карьерному росту, не поднимаются высоко, а те, кто готов, обычно имеют своеобразные свойства личности.
      - Все равно! Ты меня извини, но твоя церковь меня совершенно не привлекает.
      - Меня тоже.
      - Как? Ты же...
      - Да, я иеромонахиня. Но, думаешь, моя главная мечта - стать настоятельницей? Если ты так думаешь, ты ошибаешься.
      - А какая у тебя главная мечта?
      Зина улыбнулась.
      - Главную мечту не так-то просто сформулировать. Но я попробую. Я хотела бы спокойно жить где-нибудь в тихом месте, рядом с человеком, которого люблю, я бы хотела, чтобы у нас были дети, немного, три-четыре, чтобы был дом и в нем все, что нужно. Чтобы были друзья, с которыми можно было посидеть за чашечкой кофе или стаканчиком вина, и чтобы никто не боялся того, что я вампир.
      - Последнее, скорее всего, недостижимо.
      - Я и сама знаю. Но кто сказал, что мечта должна быть достижимой? Кстати, сколько у вас стоит купить дом?
      - Дом или квартиру?
      - Дом.
      - Смотря где. В Москве вообще нереально ни за какие деньги, а если в деревне километрах в ста отсюда... это сильно зависит от местности, есть места, где дом вообще ничего не стоит, есть целые деревни из заколоченных домов, приходи, открывай любой и живи.
      - Проклятые места?
      - Нет, не проклятые. Просто слишком далеко от дорог, ближайший магазин километрах в тридцати, в распутицу не дойдешь...
      - Мы умеем летать.
      - Ты предлагаешь переселиться в заброшенный дом?
      - Ты против?
      - Но сейчас зима, нужны дрова...
      - В этом доме ты не топишь дровами.
      - Заброшенных домов с центральным отоплением не бывает.
      - Почему?
      - Потому что никто не будет отапливать дом, в котором некому платить за отопление.
      - Логично. Значит, придется нарубить дров.
      - На двадцатиградусном морозе?
      - Почему бы и нет? Чтобы растопить печку, много не нужно, а потом, когда согреешься, можно рубить не спеша, помаленьку. Кроме того, сильные морозы не будут стоять вечно.
      - Ну, не знаю. Эта зима какая-то сумасшедшая.
      - Надеюсь, это не фимбул-зима.
      - Чего?
      - Есть такое пророчество у норвежцев... А у вас правда все грамотные?
      - В России - все.
      - Все-все? Все до единого?
      - Если не считать маленьких детей, стариков в маразме, чукчей всяких...
      - Потрясающе! А кого в вашем мире больше, христиан или язычников?
      - Язычников у нас почти нет. Только в Африке, да еще...
      - Я имею ввиду, христиан или нехристиан?
      - Хрен его знает. Примерно поровну. Думаю, христиан чуть-чуть меньше.
      - А что означает число зверя, ты знаешь? Ты, вроде, уже говорил про какой-то штрих-код...
      Я огляделся по сторонам и взял со стола пачку сигарет.
      - Видишь? Полоски, а рядом с ними цифры.
      - Зачем это?
      - Чтобы кассиру в супермаркете было проще сосчитать стоимость покупки. Он проводит штрих-кодом мимо специального устройства, оно его считывает, находит в базе данных стоимость этого товара...
      - Эта машина на кассе, она что, думающая?
      - Да какая она думающая? У нее мозгов не больше, чем у червяка, она только и умеет, что считать цифры.
      - Червяк считать не умеет.
      - Зато червяк умеет многое другое. Нет, Зина, это не думающая машина.
      - А причем тут три шестерки?
      - Видишь слева две тонкие полоски?
      - Вижу. Ну и что?
      - Еще две справа и две посередине. Они нужны для удобства считывания, чтобы аппарату было проще понять, где начало и где конец штрих-кода.
      - Они символизируют цифру шесть?
      - Да.
      - Но вот здесь есть цифра шесть и напротив нее совсем другие полоски.
      - Ну... я точно не знаю, в чем тут дело, наверное, код цифры зависит еще от чего-то... нет, это точно шестерки! Даже патриарх возбухал пару лет назад, типа, надо запретить безобразие, потому что иначе конец света будет.
      - Его не послушали?
      - Если слушать каждого, кто предсказывает конец света... знаешь, сколько таких пророчеств делается каждый год?
      - Догадываюсь. Слушай, а ведь это и есть печать зверя! Без штрих-кода нельзя ни покупать, ни продавать, правильно?
      - Можно, закон это не запрещает. Другое дело, что со штрих-кодом удобнее.
      - Может, ты еще знаешь, что такое зверь из моря и звезда-полынь?
      - Где-то я читал, что зверь из моря - это атомная подводная лодка, а звезда-полынь - атомная бомба.
      - А в долине Армагеддон у вас что творится?
      - Разве армагеддон - это долина?
      - Да. А ты думал, что?
      - Конец света по-гречески.
      - У пророка Иоанна написано, что конец света начнется оттуда.
      - А где это?
      - В Палестине. Там никакой войны нет?
      - Есть. Уже полвека арабы дерутся с евреями.
      - Откуда там евреи?
      - В середине XX века в Палестине образовалось государство Израиль.
      - Еще и евреи вернулись на родину! И ты берешься утверждать, что конец света в ближайшее время не предвидится?
      - Я ничего не берусь утверждать. Но я не вижу, как эти пророчества влияют на реальную жизнь.
      - Это потому что ты все еще не веришь в бога.
      - Да, я не верю! Я стараюсь, но я не могу поверить! Я всегда думал, что те, кто верит в него, обретают счастье, но я смотрю на тебя, на Татьяну, на Дмитрия, на других, и мне кажется, что вы все прокляты.
      - Мы все прокляты, и ты тоже. Первородный грех...
      - Я плевал на первородный грех! Даже Сталин говорил, что сын за отца не отвечает, почему я должен отвечать за то, что Ева сожрала запретный плод, который ей подсунул змей, которого бог сотворил неизвестно с какого похмелья?
      Зина расхохоталась.
      - Думаешь, от тебя что-то зависит? Если так, ты думаешь о себе слишком много. Или ты считаешь, что ты - второй христианский мессия? А какой, если не секрет, светлый или темный?
      - Да иди ты! Что, черт возьми, вообще происходит? Знаешь, Зина, я лучше схожу куда-нибудь, прогуляюсь.
      - Не стоит. Лучше схожу я. Мне не мешало бы развеяться после этой ночи.
      - Я так и не прибрался в квартире.
      - Ты так хорошо спал, я не решилась тебя разбудить.
      - Извини.
      - Ерунда. Так я пойду?
      - Покормиться хочешь?
      - Нет, у меня еще неделя до кормления. Просто пройдусь.
      9.
      Зина вернулась только поздним вечером, уставшая, но довольная. Мы с мамой уже успели поужинать и теперь сидели перед телевизором, как овощи, и пялились в "Аншлаг". Ненавижу эту передачу, но маме она нравится, так же как и "Моя семья" и "Поле чудес". Может, Зина и права, наверное, нам с ней действительно стоит переехать отсюда куда-нибудь в другое место.
      Мама стала чувствовать себя гораздо лучше. Уродливые прожилки на коже стали почти незаметны и вообще она теперь выглядит почти здоровой, и когда она ходит, она больше не боится сделать неосторожное движение, которое отзовется болью в пояснице. Да и вообще она теперь более бодрая и веселая. Пока мама не признается даже самой себе в том, как хорошо ей помогла Зина, но пройдет день-другой и, боюсь, Зине не избежать повторного сеанса.
      В результате похода по магазинам мама накупила совсем немного, из дорогих покупок я заметил только гигантскую золотую гайку, появившуюся у нее на пальце. Интересно, когда она попросит следующую порцию денег? Говорят, аппетит приходит во время еды.
      Зина материализовалась в прихожей, разделась, поприветствовала потенциальную свекровь и скрылась в нашей комнате, предварительно бросив в мою сторону чрезвычайно многозначительный взгляд. Я встал и пошел за ней.
      - Как дела? - спросил я. - Как провела день?
      - Великолепно. Я тут присмотрела нам с тобой уютную хижину...
      - Где?
      - Тут неподалеку одна высотка строится...
      - Ты купила квартиру?!
      - Пыталась. Но в этой конторе сидят такие идиоты! Представляешь, они потребовали справку, в которой было бы написано, откуда я взяла эти деньги. Я говорю, какая вам разница, может, я их украла, не все ли равно, деньги не пахнут, а они говорят, ничего не знаем, не положено и все, нет справки - нет квартиры.