Понятно. Что еще?
      В некорпореальном состоянии ты не можешь пользоваться короткими путями.
      Короткий путь - это вроде того, как я вернулся в монастырь после кормления?
      Да.
      Что еще?
      В некорпореальном состоянии ты не можешь кормиться.
      Еще?
      Все.
      Других магических способностей у меня нет?
      Есть.
      Какие?
      Ты можешь дистанционно управлять млекопитающими весом до килограмма.
      Зачем?
      Разведка, связь, отвлекающий удар в бою.
      Ясно. Еще магические способности?
      Больше нет.
      Я могу самостоятельно перемещаться между мирами?
      Не можешь.
      Насколько я силен в волшебном смысле?
      Очень слаб. С тобой справится любой боевой монах.
      Почему ты не предупредил меня?
      О чем?
      Что превращение в вампира не так эффективно, как мне казалось.
      Я предупреждал.
      Ты не говорил ничего из того, что сказал сейчас!
      Ты не спрашивал.
      Я смогу общаться с тобой, когда превращение закончится?
      Да.
      Я смогу пользоваться твоей помощью?
      Да.
      Но сам я никогда не обрету веру. Правильно?
      Неправильно. Ты уже обрел ее.
      Это не вера, эта магия, причем магия смерти!
      Вера и магия - синонимы. А насчет магии смерти ты неправ, доступные тебе силы относятся к трем разным стихиям.
      Каким?
      Тьма, земля и воздух.
      Тьма и смерть - разные стихии?
      Нет.
      Похоже, я сделал большую глупость.
      Нет.
      Почему нет?
      Вампиризм не сказывается на перспективах личностного роста ни положительно, ни отрицательно. Твой поступок нейтрален.
      Я все еще могу обрести нормальную веру?
      Да.
      Молиться?
      Да.
      Молящийся вампир - это смешно!
      Это нормально.
      О чем я буду молиться? Господи, спаси и сохрани мою душу? Я уже погубил свою душу, когда укусил ту шлюху в подворотне!
      Ты впадаешь в ересь. Каждый идет к богу своим путем и человеческий разум не в силах определить, чей путь праведен, а чей грешен. Только сам бог способен взвесить душу человека на своих весах и принять решение.
      Когда меня поймает патруль, он не станет ждать, пока бог взвесит мою душу.
      Бог не вмешивается в дела людей по пустякам, простые случаи он доверяет своим слугам. Не думаю, что владыка Дмитрий прикажет тебя упокоить, твои знания гораздо ценнее жизней нескольких проституток.
      Значит, я могу пойти к владыке и признаться, что я вампир, и со мной ничего не будет?
      Нет необходимости идти и признаваться, владыка все поймет при первой же личной встрече.
      Но Агафон ничего не понял.
      Агафон не имеет опыта полевой работы.
      А владыка Дмитрий?
      Имеет.
      Какой опыт?
      Не знаю.
      Значит, мне ничего не грозит?
      Не больше, чем раньше.
      Но и не меньше.
      Но и не меньше.
      7.
      - Ну что, покормился? - поприветствовала меня Зина.
      - Покормился.
      - И как тебе?
      - Трудно сказать. Если не вдаваться в моральную сторону дела, то прекрасно. Примерно как хороший косяк.
      - Косяк - это что?
      - Сигарета с коноплей.
      - Ха-ха. Оригинальное сравнение. А если вдаться в моральную сторону?
      - Противно. Обрывать жизнь человека только ради того, чтобы научиться десятку забавных трюков...
      - Каких еще трюков?
      - Ну, что умеют вампиры... приобретать эту... некорпореальность...
      - Откуда ты знаешь про некорпореальность? Тебе сказал владыка?
      - Нет.
      - А кто?
      - В прошлый раз, когда я хотел рассказать тебе об этом, ты сказала, что меньше знаешь - лучше спишь.
      - В прошлый раз мы с тобой не были братьями по крови.
      - Тогда смотри сюда. Это он мне рассказал, - и я вытащил крест из-под рубашки.
      - Это... неужели мифрил?
      - Он самый.
      - Где ты его взял?
      - Одна старуха подарила. Это было в другом мире.
      - Он разговаривает?
      - Мысленно.
      - Только с тобой?
      - Да.
      - Можно, я его надену?
      - Не стоит. Не то чтобы я тебе не доверяю... но от этого по любому не будет толка. Крест закрывается от всех, кроме меня, отец Константин не смог даже понять, как работает эта защита, не говоря уже о том, чтобы ее снять.
      - Ну если сам Костя не смог ее снять, то мне и пробовать нечего. А ты можешь приказать кресту просто поговорить со мной?
      - Не могу.
      - Врешь.
      - Действительно не могу! Я пробовал, а он говорит, что в глубине души я этого не хочу, и потому он не будет разговаривать ни с кем, кроме меня.
      - А если я тебя загипнотизирую?
      - Вряд ли это получится, скорее всего, крест воспримет твою магию как угрозу и заблокирует.
      - Я не буду применять магию. Смотри мне в глаза и расслабься.
      Я посмотрел Зине в глаза и сделал вид, что пытаюсь расслабиться. Нет, конечно, я не собираюсь отдавать ей крест, я еще не настолько сдурел, но грубо отказывать тоже не хочется.
      - Ты не хочешь, чтобы я с ним разговаривала, - констатировала Зина.
      - Не хочу.
      - Ну и наплевать. Иди сюда, обними меня.
      Я сел рядом с Зиной, обнял ее за талию, и она прильнула ко мне всем телом. Некоторое время мы целовались, а потом я получил еще одно подтверждение тому, что потенция у вампиров нисколько не хуже, чем у обычных людей.
      Когда все кончилось и Зина расслабленно мурлыкала в моих объятиях, я спросил ее:
      - Я привлекаю тебя, потому что я тоже вампир?
      - Нет, дело не в этом. Просто другие люди мной брезгуют, вампиров у нас не любят. Как и везде.
      - Неудивительно.
      - Как раз удивительно. Я никогда не убивала священников, это считается преступлением...
      - Разве любое убийство не считается преступлением?
      - Вампир-священник имеет право на пищу. Если ты решишь открыться Дмитрию, он прикажет увеличить поставки человечины. Если только не прикажет тебя упокоить.
      - Это вряд ли.
      - Если ты уверен в своих словах, то лучше все ему рассказать. Тебе не поздоровится, если патруль поймает тебя над свежим трупом.
      - Я смогу отбиться от двух монахов?
      - Как повезет. Лучше не пробовать.
      - Когда я уходил от первой жертвы, мне встретился патруль.
      - И что?
      - Я показал им крест и они меня пропустили.
      - Еще бы! Мифриловый крест кто попало не носит, они просто не подумали, что ты можешь быть вампиром. Но будь осторожен, через какое-то время тебя вычислят, и это может произойти очень скоро. Ты не чувствуешь голода?
      - Я бы не отказался поесть. Пойдем в столовую?
      - Я имею ввиду наш голод.
      - Я только вчера кормился!
      - В первые дни, пока превращение не завершилось, кормиться приходится очень часто. Ну-ка, покажи клыки. Уже почти нормальные. Ты уже научился что-нибудь делать?
      - Я умею ускорять время, регенерироваться и находить короткий путь.
      - Короткий путь? Ты уверен?
      - Уверен. Когда я возвращался в монастырь после кормления, я подумал, что хорошо бы попасть домой побыстрее, а потом что-то произошло, и я почти сразу оказался перед воротами монастыря.
      - Стражники что-нибудь заметили?
      - Похоже, заметили. Они так на меня смотрели!
      - Кажется, ты попал. Но это даже хорошо, потому что теперь тебе не придется долго мучиться неизвестностью. Приготовься к тяжелому разговору с владыкой.
      - Разве только вампиры умеют находить короткий путь?
      - Эта магия никак не связана с природой вампиров. Полагаю, тебе помог крест.
      - Он говорит, что я все сделал сам.
      - Какую-то роль он сыграл. Возможно, ты продвинулся на пути к богу дальше, чем сам предполагал, и превращение ускорило процесс, который и так уже протекал в душе. Или, возможно, превращение как-то повлияло на твое взаимодействие с крестом и ты начал высасывать из него силу. По любому, Дмитрий обязательно заинтересуется этим случаем. С другой стороны, этот случай настолько интересен, что в ближайшем будущем упокоение тебе точно не грозит. В тюрьму тебя тоже вряд ли посадят, содержать вампира в тюрьме - занятие слишком хлопотное. В общем, жди и надейся.
      - Буду ждать. Зина, а как ты стала вампиром?
      - В результате эксперимента. Мне дали выпить консервированную кровь дикого упыря.
      - Зачем?
      - Дмитрия давно интересовал вопрос о возможности использования вампиризма на благо церкви.
      - И что показал эксперимент?
      - Использовать можно, но нецелесообразно, выигрыш в волшебной силе не окупает затрат на кормление.
      - Тогда зачем ты заставила меня укусить тебя?
      - Я не заставляла, я просто позволила. Ты сам хотел этого.
      - Я думал, что сразу получу всю магическую силу.
      - Получить всю магическую силу невозможно, всю силу имеет только бог. Ты хотел получить все, что доступно человеку, ты думал, что укус даст тебе максимум из того, что вообще может быть тебе предоставлено. Ты был неправ, на пути к богу нет коротких дорог, если ты не продерешься через тернии, ты не увидишь свет звезд под ногами. Теперь ты понимаешь это?
      - Кажется, да.
      - Вот видишь! Если бы ты меня не укусил, ты продолжал бы думать, что сможешь обмануть бога и получить желаемое, не заплатив. Ты больше так не думаешь?
      - Я не знаю, что думать.
      - Уже прогресс. Твое превращение скоро завершится, ты привыкнешь к новой сущности и освоишься с новыми силами. И тогда у тебя появится, над чем поразмыслить, и я полагаю, что новые мысли помогут тебе обрести настоящую веру. Знаешь, в чем твоя проблема, Алексей? Ты мечтаешь обрести не веру, а силу, а это невозможно, ведь если ты ищешь веру и находишь ее, ты обретаешь силу, но если ты ищешь только силу, ты не обретаешь ничего. А если будешь чрезмерно упорствовать на этом пути, ты потеряешь душу. Сила в правде, Алексей, а правда в вере. Не пытайся схитрить и отделить одно от другого, эти вещи, в принципе, разделимы, но лучше их не разделять. Но достаточно, большего ты все равно пока не поймешь. Иди, занимайся своими делами и жди, когда ожидание исполнится.
      8.
      - Что с тобой происходит? - спросила Татьяна.
      - Ничего.
      - Нет, с тобой явно происходит что-то ненормальное. Окраска твоей ауры сильно изменилась.
      - Это естественно. Время идет, мы меняемся...
      - Нет, здесь совсем другое! При обычном развитии личности такими резких перемен не бывает.
      - Я попал в совершенно новую среду обитания...
      - Первая реакция уже прошла, а для второй слишком рано. Кроме того, вторая реакция не бывает такой бурной.
      - Кто ты, Татьяна? Сдается мне, что владыка подложил мне тебя не только для того, чтобы ты меня развлекала.
      - Ты прав. Я не только шлюха, но и психолог.
      - По-моему, любая шлюха - психолог.
      - Но не любая - доктор психологических наук.
      - Ты доктор?!
      - Непохожа?
      - Ну... да. Но зачем доктору...
      - Подстилаться под гостей монастыря? Я очень редко это делаю, обычно я работаю за письменным столом, а не в постели, ты стал моим первым клиентом за последние пять лет.
      - Дмитрий попросил тебя присмотреть за мной?
      - Да. И похоже, что я что-то просмотрела.
      - Да ну тебя! Со мной все нормально...
      - С тобой не все нормально. Если бы не твой крест, я бы предположила, что ты превращаешься в вампира.
      - В вампира? Разве они существуют?
      - Существуют.
      - И что? Если я превращусь в вампира, я стану бессмертным, буду летать на крыльях ночи, пить кровь беззащитных девственниц, спать в гробу, не отражаться в зеркалах...
      - Не смейся над этим, это очень серьезно. Кое в чем ты неправ, вампиры отражаются в зеркалах, они не боятся чеснока и святой воды, они не умеют летать, они одинаково успешно действуют и днем, и ночью. И они действительно пьют кровь, причем не только из беззащитных девственниц. Но ты можешь себе представить, каково это - постоянно жить в готовности убивать? Убивать только для того, чтобы продлить подобие жизни еще на несколько недель? Ты представляешь, какой шлейф насилия тянется за каждым вампиром?
      - Догадываюсь. Знаешь, что говорят вегетарианцы про нас с тобой?
      - Есть мясо животного и пить кровь человека - не одно и то же! И не иронизируй над этим!
      - Хорошо, не буду иронизировать. Убил бобра - спас дерево... все, все, больше не буду! Только давай больше не говорить об этом, а то поругаемся.
      - Давай. Иди сюда.
      Я подчинился, но на этот раз ничего у нас не получилось, потому что мы оба были слишком раздосадованы неприятным разговором.
      9.
      Я встретил Агафона на пороге кельи.
      - Извините, отец, - вежливо сказал я после того, как мы церемонно раскланялись, - меня ждут неотложные дела. Если вы не возражаете, я бы с удовольствием приступил к занятиям после обеда. Ведь наше дело не настолько срочное?
      - Не настолько, - согласился Агафон с некоторым удивлением. - Хорошо, я зайду позже.
      Голод снова гнал меня на улицу, на этот раз он был выражен гораздо сильнее и сопротивляться ему почти не было сил. Говорят, что у наркоманов каждая последующая ломка сильнее предыдущей. Господи, во что я влип?
      На этот раз я направился в сторону Калужского тракта. Я мог направиться и в любую другую сторону - в двадцатиградусный мороз снять девицу легкого поведения весьма проблематично. Я дошел до того места, где в моей реальности располагается площадь Гагарина, и на всем пути не встретил ни одной потенциальной жертвы. Голод стал нестерпимым и, едва представился подходящий случай, я набросился на первого встречного.
      Первым встречным оказался молодой интеллигентный мужчина лет тридцати в роскошной шубе, то ли бобровой, то ли собольей.
      - Извините, сударь, - обратился я к нему, и, подойдя вплотную, перевел собственное тело в ускоренный режим и ударил справа в челюсть. Нокаут. Присесть на корточки, наклониться и утолить голод было делом одной минуты. На этот раз я не забыл убрать клыки перед тем, как вытереть рот. Кажется, меня никто не заметил.
      Как и в первый раз, меня наполнило ощущение силы, мне казалось, что я как будто стал большим, мудрым и добрым драконом, гигантскими крыльями объемлющим весь мир и спокойно рассуждающим о неисповедимых путях сущего. Я захотел познать, что такое некорпореальность, и я познал это.
      Не иметь материального тела довольно забавно. Нематериальность вовсе не означает невидимости, я по-прежнему видим для окружающих, мое тело переступает ногами и размахивает руками, но это только видимость. Я не оставляю следов в снегу, не чувствую холода и вообще, в экстремальной ситуации быть нематериальным более чем удобно.
      Убедившись, что никто за мной не наблюдает, тремя длинными скачками я приблизился к забору, огораживающему какое-то частное владение, и просочился прямо сквозь столб. Оригинальное ощущение. Изнутри столб не ощущается вообще никак, если не считать того, что в течение времени, пока глаза находятся внутри твердого тела, зрение не работает. И что-то странное происходит со слухом - одни звуки становятся громче, другие ослабевают до полной неразличимости, наверное, так воспринимают мир замурованные.
      Я немного потренировался в просачивании сквозь твердые предметы, даже простоял с минуту неподвижно внутри столба, а потом мне это наскучило. Я подумал было, не стоит ли пересечь двор и попробовать то же самое с настоящими кирпичными стенами, но по здравом размышлении решил не рисковать. В конце концов, всего в трехстах метрах отсюда валяется свежий труп с прокушенной шеей.
      Я вышел из столба, вернул телу материальность и сразу же провалился в сугроб почти по пояс. Чтобы выбраться из сугроба, потребовалась почти минута, и похоже, что я привлек внимание двоих прохожих, которые стояли метрах в двухстах впереди, показывали в мою сторону пальцами и, кажется, смеялись. Ну и пусть смеются. Я сформировал короткий путь и отправился обратно в монастырь. Нехорошо заставлять Агафона долго ждать.
      10.
      Сегодня Агафона интересовала политика. Государственное устройство России, структура власти, организация силовых структур, особенности функционирования преступного мира.
      - Вы что, ребята, собрались утащить атомную бомбу из нашего мира? - спросил я и расхохотался. А потом перестал хохотать, потому что понял, что попал в точку.
      - А что? - ответил Агафон. - Думаешь, это абсолютно невозможно? Где у вас хранятся атомные бомбы?
      - В специальных хранилищах, они жутко засекречены и никто точно не знает, где они расположены. Лет пятнадцать назад, когда у нас была перестройка...
      - Перестройка чего?
      - Общества. Неважно. В общем, тогда кругом творился полный бардак и однажды группа журналистов...
      - Кого?
      - Журналистов. Это... как бы сказать... профессиональные сплетники, что ли. Что такое газета, знаешь?
      - Знаю. Журналисты - те, кто делает газету? Печатники?
      - Нет, печатники печатают, а журналисты пишут статьи, которые печатают печатники. В общем, журналисты пробрались на один склад и нашли там ракету, которую никто не охранял...
      - Зачем охранять ракету?
      - Как зачем? Ракеты - основное средство доставки атомных бомб к цели.
      - Но... для этого нужна очень большая ракета.
      - Та ракета была больше фонарного столба. В общем, журналисты нашли неохраняемую ракету и к ней пульт управления. Они начали с ним играться, нажали какую-то кнопку и ракета поднялась вверх и изготовилась к стрельбе. Они испугались и уехали, а потом показали этот случай по телевизору... ну, короче, всем рассказали об этом.
      - И что?
      - А ничего. Если бы они не испугались, а посмотрели на ракету поближе, они бы увидели, что это было просто бревно. Ложная цель. Правительство тогда урезало деньги на содержание армии, ее начали сокращать и в первую очередь сокращали гарнизоны, обслуживающие ложные цели.
      - И к чему ты все это рассказал?
      - Чтобы ты понял, какие большие средства вкладываются в защиту ядерных арсеналов.
      - Ядерных?
      - Ну да, ядерных и атомных - это одно и тоже. Понимаешь, в свое время это оружие прятали настолько тщательно, что не пожалели средств даже на создание ложных объектов. А ложный объект - это не просто бревно, похожее на ракету, это еще и имитация пусковой установки, батальон охраны, которая уверена, что охраняет не бревно, а действительно важный объект... ну и так далее.
      - Ты говорил, что несколько лет назад финансирование армии резко сократилось.
      - Не настолько, чтобы ядерное оружие стало можно украсть. Кроме того, ты не учитываешь, что за последние годы сильно расплодились террористы...
      - Террористы - это те, кто устраивает всякие массовые убийства, погромы и все тому подобное?
      - Они самые. Они становятся все наглее и многочисленнее. А получить ядерный заряд в личное пользование - мечта любого террориста, соответственно, для защиты складов применяются все более сильные меры безопасности...
      - Эти меры предусматривают защиту от боевых монахов?
      - В нашем мире нет боевых монахов, у нас не действует магия.
      - Тогда нам наплевать на эти меры. Знаешь, Алексей, я тебе открою одну тайну - если Дмитрий не вызовет тебя завтра утром, я очень сильно удивлюсь.
      11.
      В кабинете Дмитрия нас собралось четверо - сам Дмитрий, Зина, Татьяна и я. Дмитрий посмотрел на меня тяжелым взглядом и констатировал:
      - Вампир.
      Я обреченно кивнул. Ох, сейчас начнется...
      - Труп в Рощинском переулке - твоя работа?
      Я снова кивнул.
      - Вчерашний труп на Калужском тракте?
      Я кивнул еще раз.
      - Почему ничего не сказал?
      Я пожал плечами.
      - Зинаида! Это ты его инициировала?
      - Да, владыка.
      - Какого дьявола?
      - Это положительно сказалось на развитии его личности.
      - Мне ты сказать не могла?
      - Не было необходимости.
      - Здесь я решаю, где есть необходимость, а где нет! Ладно, проехали. Впредь никому не позволяй себя кусать без моего личного благословения. Алексей! Голод чувствуешь?
      - Нет.
      - Дай-ка я посмотрю... на сутки точно хватит... минимум сутки, максимум неделя.
      Дмитрий взял гусиное перо и сделал пометку в ежедневнике.
      - Два кормления... - бормотал он себе под нос, - с разницей в два дня... вероятность весьма мала... вроде все нормально. Значит так, ребята, слушайте, зачем я вас собрал. Откуда взялся Алексей, все знают? Замечательно. Как он сюда пришел, все знают?
      - Я точно не знаю, - подала голос Зина. - Его переместил крест?
      - Он самый. Значит, так. Мы собрались здесь, чтобы отправиться в его мир.
      - Зачем? - недоуменно спросил я.
      - Ознакомительная прогулка, на первый визит я не ставлю никаких специальных задач. Осмотреться, составить впечатление, выработать рефлексы, организовать базу, короче, неделя на все про все, а потом возвращаемся обратно. Таня, Зина, вы читали отчет Агафона? Великолепно. Вопросы?
      - Конечная цель - украсть атомную бомбу? - спросил я.
      - Эта цель - далеко не конечная, - ухмыльнулся Дмитрий. - Конечная цель ничто, движение - все. Еще вопросы?
      - Когда отправляемся? - спросил я.
      - Прямо сейчас. Я тут собрал все необходимое, - Дмитрий встал из-за стола, открыл стенной шкаф и вытащил оттуда четыре брезентовых рюкзачка, которые разложил перед нами. - И еще, - он выдвинул ящик стола и вытащил оттуда два моих пистолета, Макарова он подвинул ко мне, а Стечкина положил перед собой. Давайте, переодевайтесь и через четверть часа жду вас здесь. Алексей, крест пока положи на стол.
      - Зачем?
      - Ты уверен, что хочешь переместиться в свой мир?
      - Ну... не совсем.
      - Тогда крест придется оставить. Не бойся, он вернется к тебе, когда я сделаю все необходимое, без него нам не совершить переход.
      - Но зачем его оставлять?
      - Не грузись. Снимай крест и иди одевайся. Доверься мне.
      - А если я откажусь?
      - Не советую.
      - А все-таки?
      - Ты станешь не нужен и опасен. Сам посуди, зачем мне еще один вампир в монастыре?
      - Ты угрожаешь?
      - Я не угрожаю, я констатирую тот факт, что даже с крестом тебе не справиться с десятком боевых монахов. Или с одним мной. Тогда, в тюрьме я не атаковал тебя в полную силу, я только прощупывал тебя, мне было интересно, на что способен твой крест. Давай, снимай крест и вперед.
      Я подчинился.
      12.
      Через четверть часа мы с Татьяной снова вошли в кабинет владыки. Зина уже была там, замотанная в толстый шерстяной платок, она напоминала привокзальную попрошайку. Дмитрий в расстегнутой бобровой шубе походил на депутата государственной думы, а мы с Татьяной в скромных дубленках и меховых шапках, вообще не выделялись бы из толпы, окажись мы вдруг в моем родном мире.
      - Держи пистолет, - сказал Дмитрий, глядя на меня, - и надевай крест. Не будем терять времени.
      Я засунул пистолет в специальную петлю, приделанную к внутренней стороне дубленки, и надел крест.
      - Начинай, - сказал Дмитрий.
      Я обратился к кресту и повелел переместить нас в мой мир. Роскошный стол красного дерева исчез, окна закрылись ставнями, стало темно и пыльно. В мгновение ока кабинет владыки превратился в кладовку, густо заваленную всяким хламом. Татьяна неосторожно пошевелилась, обо что-то ударилась и негромко вскрикнула.
      - Тише, - прошипел Дмитрий. - Алексей, отменяй чары.
      - Мы возвращаемся обратно?
      - Да нет же! Отменяй чары, которые я на тебя наложил.
      - Какие чары?
      - Спроси у креста.
      Какие чары наложил на меня Дмитрий?
      Удаленное управление.
      Что это значит?
      Ты потерял свободу воли, теперь ты выполняешь только его приказы.
      Отмени эти чары немедленно!
      Хорошо.
      Кажется, ничего не изменилось.
      Чары отменены?
      Да.
      - Зачем ты это сделал? - спросил я Дмитрия.
      - Чтобы ты не испытывал сомнений, стоит ли выполнять перемещение.
      - Неужели нельзя было сделать то же самое как-то по-другому?
      - Я выбрал самый простой способ. Он тебя возмущает?
      - Не то чтобы возмущает... но это же неприятно, когда тобой управляют!
      - Согласен. Именно поэтому я не люблю держать такие чары дольше, чем нужно. Ты в порядке?
      - Вроде да.
      - Замечательно. Внимание! Все дружно обретаем некорпореальность и выбираемся на улицу. Держаться вместе, не теряться. Готовы? Алексей, ты первый. Пошли!
      Я просочился через большую картонную коробку с чем-то железным внутри и медленно направился к двери, внутренне напрягаясь всякий раз, когда приходилось продираться сквозь очередной твердый объект. Где-то за спиной тихо ругалась Татьяна, похоже, такой способ передвижения ей тоже непривычен. Еще и темно!
      Я могу видеть в темноте?
      Конечно.
      Как?
      Вот так.
      Спасибо.
      Теперь окружающие предметы стали хорошо различимы. А вот и дверь, она совсем рядом, надо только просочиться через наваленные в кучу детали какой-то мебели... а зачем выходить через дверь? Я изменил направление движения и вышел в коридор прямо через стену.
      Откуда-то издали, с той стороны, где в альтернативной версии монастыря находится дискотечный зал, донеслось монотонное заунывное пение. С противоположной стороны коридора никаких звуков не доносилось.
      - Это молебен? - прошептала Зина, широко раскрыв глаза. - Настоящий молебен? Как в первые века христианства?
      - Типа того, - согласился я. - Хочешь посмотреть?
      - Можно? - она вопросительно обернулась к Дмитрию.
      - А почему бы и нет? - ответил тот. - Только надо принять невидимость.
      - Я не умею, - подала голос Татьяна.
      - Еще бы ты умела, это тебе не поклонников привораживать. Готово. Алексей, ты справишься?
      Мы справимся?
      Уже.
      - Вижу, - отметил Дмитрий. - Зина?
      - Ты же знаешь, что я не умею.
      - Кто вас, вампиров, разберет... не обижайся, шучу. Сделано. Учтите невидимость не абсолютная, резкие движения различимы на расстоянии до ста аршин, потому старайтесь двигаться плавно и беззвучно. Пошли!
      Действительно, мое тело не стало по-настоящему невидимым, оно стало полупрозрачным и каким-то расплывчатым. Наверное, сейчас я похож на хищника из одноименного фильма с Арнольдом Шварцнеггером. Обернувшись, я убедился в правильности своего предположения - мои спутники выглядели именно так. Жуткое зрелище представляет собой колонна полупрозрачных тел, марширующих по темному коридору.
      В дискотечном зале размещалась то ли церковь, то ли часовня, то ли что-то еще в том же духе. На стене большое распятие, вокруг много икон, в зале стройными рядами стоят монахи и поют что-то церковнославянское.
      - Какое сегодня число? - шепотом спросил я.
      - Шестое декабря, - ответил Дмитрий, - а что?
      - Да я подумал, может, это рождественская служба...
      - Нет, она будет через месяц.
      - Вот и я про то же.
      - Алексей, по какому поводу этот молебен? - спросила Зина.
      - Откуда я знаю? Я за всю жизнь был в церкви раза три.
      - Жалко. Очень красиво поют.
      Татьяна ехидно хихикнула, пожалуй, я с ней соглашусь. Конечно, на вкус и цвет товарища нет, но по мне даже Децла слушать приятнее, чем эти завывания. В общем, мы постояли минут пять, а потом пошли обратно.
      Если ты можешь проходить сквозь стены, найти выход из здания не составляет никакой проблемы, сколь бы запутанной ни была архитектура здания. Не прошло и пяти минут, как мы оказались на улице.
      Резко и остро пахнуло бензиновой гарью, в сухом морозном воздухе этот аромат действовал поистине оглушающе, если так можно говорить о запахе.
      - Чем это пахнет? - спросил Дмитрий, подозрительно принюхиваясь.
      - Бензин, - ответил я. - В этом мире основным средством передвижения являются не лошади, а автомобили. А работают они на бензине.
      - Тепловой двигатель?
      - Он самый.
      - У нас пробовали создавать тепловые двигатели. Нецелесообразно. Медленнее, чем телепортация, и дороже, чем лошадь.
      - В этом мире лошадь дороже автомобиля.
      - Почему? У вас такой дешевый металл?
      - У нас такие дорогие лошади. Понимаешь, когда какая-то вещь выходит из массового использования, она переходит в разряд роскоши. Это роскошь - иметь лошадь, когда автомобиль почти во всех отношениях гораздо удобнее.
      - Почти?
      - На автомобиле нельзя быстро ездить по бездорожью. Во всех остальных отношениях он удобнее.
      - Сколько у вас стоит бензин?
      - Около десяти рублей за литр.
      - Литр - это сколько?
      - Десятая часть ведра.
      - А рубль?
      - Батон хлеба стоит шесть рублей.
      Дмитрий наморщил лоб и пошевелил губами:
      - Шестнадцать батонов за ведро... насколько хватает ведра бензина?
      - Это зависит от модели автомобиля, скорости движения...
      - В среднем?
      - В среднем ведро уходит на сто километров, то есть, верст.
      - Дороговато выходит.
      - Существует еще общественный транспорт. Есть такие большие автомобили, они называются автобусы, они ездят по определенным маршрутам и останавливаются в определенных местах. Одна поездка на автобусе стоит семь рублей, кроме того, можно купить билет на несколько поездок, тогда каждая поездка выйдет дешевле.
      - Понятно. И много в Москве автомобилей?
      - Точно не знаю. Миллиона два, наверное.
      - Сколько?!
      - Миллиона два. Может, уже три, я точно не знаю.
      - А людей в Москве сколько?
      - По последней переписи двенадцать миллионов.
      - Сколько-сколько?!
      - Двенадцать миллионов. Еще два-три миллиона живут в пригородах, и еще около миллиона незаконных приезжих.
      - Столько народу в одной Москве... как они сюда помещаются?
      - Эта Москва гораздо больше, чем в твоем мире. В нашу Москву входят Теплый Стан, Бутово, Царицыно...
      Дмитрий присвистнул.
      - Это же настоящий мегаполис!
      - Так и есть. Это почти что официальное название.
      - В Европе есть города больше Москвы?
      - Вроде бы нет. Лондон примерно такой же, может, чуть-чуть поменьше. Но есть еще Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Мехико, Токио, Шанхай...