.. ну и все такое. А что произошло в реальности? На автоматы и гранатометы митрополиту наплевать, его интересует только загадочный крест, а это значит, что я не представляю никакой ценности. Тем не менее, мне предоставили роскошный номер в комплекте с роскошной шлюхой и не требуют ничего взамен. Никто не попросил меня рассказать о моем мире, хотя бы ради приличия. Они, что, думают, что у меня не возникнет никаких подозрений? Ошибаетесь, господа священники!
      Дмитрий проговорился, что они практикуют опыты на людях. Сколько я ни думал, в мою голову не приходит никакого другого объяснения происходящих событий. Они хотят что-то сделать с крестом и со мной, я не знаю, что именно, возможно, ничего плохого и не произойдет, даже скорее всего не произойдет, но что, если я превращусь в вампира или кого-то похуже? Или стану прозрачным и рассыплюсь на куски, как несчастный брат Андрюшка?
      Самое противное, что деваться мне некуда. Автомат и пистолет у меня отобрали, крест тоже, денег хватит на пару дней, я могу, конечно, пойти к Дмитрию и попросить еще, но сколько-нибудь существенную сумму он мне не выдаст. Даже если я смогу убежать отсюда, куда мне деваться? Любой стражник обязан убить беглого холопа при первой же встрече. Правда, я считаюсь не холопом, а священником, но это только до первой встречи с настоящим священником. Нет, деваться мне точно некуда, наверное, поэтому меня и не охраняют.
      Эх, если бы у меня был крест! Я мог бы пообщаться с ним, узнать какие-нибудь магические тайны, и тогда у меня появился бы хоть какой-нибудь предмет для торговли. Нет, ну надо же было так глупо потерять единственную ценную вещь, которую имел! Утешает только то, что Дмитрий говорит, что скоро крест вернется ко мне, пусть и кратковременно, когда над ним будут ставить какие-то опыты. Он еще что-то говорил про настройку... врал, наверное, чтобы усыпить мою бдительность... впрочем, было бы что усыплять...
      Интересно, то заклинание, которым я ввел в безумие фиолетового бойца, оно еще при мне? Я попытался вспомнить то, что делал тогда, и вроде бы у меня получилось. Только не на ком опробовать это заклинание. Если бы у меня было что-то еще...
      В общем, я валялся на кровати и предавался грустным мыслям. Это заняло часа два, а потом я встал, посмотрел на водку в графинчике, передернулся и отправился прогуляться по монастырю. Все равно делать больше нечего.
      Изнутри монастырь напоминал семейное студенческое общежитие, то крыло, в котором меня разместили, очевидно, предназначается именно для этой цели. Моя комната оказалась единственным люксом на этаже, а дальше начиналась обычная общага. Нет, я погорячился, это необычная общага. Во-первых, здесь нет специфических запахов, ни за одной из многочисленных одинаковых дверей не убежал суп, не пригорела картошка и не происходит великая пьянка. Во-вторых, здесь удивительно чисто, на полу не валяются ни сигаретные бычки, ни куски жвачки, ни обертки от конфет и чипсов, ни, тем более, использованные презервативы. Здесь не ощущается ни затаенная нервозность казармы, ни злобная бедность рабочей общаги, ни радостное раздолбайство студенческой. Пожалуй, это место больше всего похоже на коммунистический интернат, про который я читал в какой-то советской книге про светлое коммунистическое будущее.
      Я прошел коридор из конца в конец и вышел на лестницу. В углу просторной лестничной площадки стоял стол, за которым сидела пожилая женщина в серой форменной рясе и сосредоточенно вязала. Наверное, это и есть дежурный по этажу, о котором говорила Татьяна. Женщина скользнула по мне любопытным взглядом, но ничего не сказала и снова углубилась в вязание. Я вышел на лестницу и пошел вниз.
      Этажом ниже находилась такая же площадка, только за столом здесь сидел плешивый мужик средних лет и еврейской наружности. А стена за его спиной здесь не глухая, как этажом выше, в ней есть дверь, которая сейчас открыта и через нее виден застекленный переход в какой-то другой корпус. Я направился туда, ведь какая разница, где бродить? Главное - не заблудиться, да и это, в общем, не страшно, любой из дежурной службы поможет мне найти обратную дорогу в келью.
      Переход привел меня в буфет, предлагающий посетителям несколько десятков видов печенья, бутербродов и прочей легкой закуски, а также пиво, вино, чай и кофе. Поначалу меня удивило отсутствие ценников, но я вспомнил слова Татьяны про то, что деньги в монастыре не имеют хождения, и перестал удивляться. Только покачал головой - никогда не думал, что коммунизм выглядит именно так.
      Я заказал чашку кофе и порцию мороженого, не спеша выпил первое и съел второе, и направился дальше.
      Похоже, в этом корпусе размещается нечто вроде клуба. Просторный зал, похожий на дискотечный, всюду много окон с витражами на самые разнообразные темы, от религиозных до почти что порнографических. Стены повсюду увешаны картинами, судя по всему, представляющими собой результат усилий местной художественной самодеятельности. По большей части неумелая мазня, но есть и неплохие экземпляры, "Вечер в Гоморре", например, или "Переяславие Куликовской битвы", очень красивые картины, хотя и жутковатые.
      Коридор уперся в лестницу, я спустился на один пролет и уперся взглядом в доску объявлений. По большей части ничего интересного. Потерян золотой крест на цепочке с инициалами И.Н. на задней стороне, нашедшего просят обратиться в такую-то комнату. Желающие завести котенка чистокровной тайской породы могут до первого декабря обратиться в такую-то комнату, нерозданные котята будут распроданы в городе. Хочу научиться хорошо играть в шахматы. Желающие усилить второй квадрант души могут обратиться в третью городскую больницу, где открылись две вакансии санитара. Иеромонахиня Зинаида проводит набор в группу первичного обучения чудотворению. Гм...
      Я направился по указанному адресу.
      7.
      Иеромонахиня Зинаида оказалась невзрачной худосочной особой лет тридцати тридцати пяти. Тощая, с плоской грудью, тонкими губами и невыразительными, какими-то птичьими, чертами лица, она смогла бы привлечь в сексуальном плане разве что Робинзона Крузо. Но в ней это было не главное.
      - Приветствую вас, гм... извините, не знаю, как к вам правильно обратиться, неловко проговорил я, открыв дверь комнаты 402-А, в которой обитала эта женщина.
      - Зина, просто Зина, - отозвалась иеромонахиня, вставая с коврика, на котором сидела в позе лотоса. И ласково улыбнулась. Странное дело, ее голос прозвучал так же невыразительно, как и следовало ожидать, исходя из ее облика, но что-то неуловимое то ли во взгляде, то ли в интонации, то ли в улыбке сделало свое дело. Я внезапно понял, что она прекрасна и это впечатление не в состоянии испортить ни поросячьи глазки, ни тусклые темно-русые волосы, ни застиранное серое трико, в которое она сейчас одета.
      - Формальности оставь за дверью, - продолжала она, улыбаясь, - какая я тебе матушка? И вообще, можешь обращаться ко мне на ты. Давно прошел рукоположение?
      - Вчера.
      - Кто духовный отец?
      - Владыка Дмитрий.
      - Ого! Больше ни о чем спрашивать не буду, меньше знаешь, лучше спишь, - она снова улыбнулась. - Что умеешь?
      - В смысле?
      - Словом делать что умеешь?
      - Это... мозговой шторм, что ли...
      - Ого! Что еще?
      - Больше ничего.
      - Гм... ладно, это потом... читать умеешь?
      - Умею.
      - Что читал?
      - Много всего...
      - Библию?
      - Чуть-чуть. Знаю основные положения, но...
      - Евангелие?
      - Читал.
      - Сколько евангелий прочел?
      - Четыре.
      - Все канонические?
      - Да.
      - Апокалипсис, послания апостолов?
      - Не читал. Про апокалипсис кое-что слышал...
      - Что такое число зверя?
      - 666.
      - Каков смысл числа?
      - Не знаю. Говорят, штрих-код...
      - Какой штрих-код?
      - Ну, в том мире, откуда я прибыл...
      - Стоп! Владыка благословил тебя на то, чтобы ты это рассказывал?
      - Нет, но...
      - Тогда молчи. Где Христос облажался?
      - Облажался?
      - Ошибся, сделал глупость, протормозил.
      - Что ты имеешь ввиду?
      - Ты считаешь, что он все делал правильно?
      - Ну... он же бог...
      - Ты думаешь, бог не ошибается?
      - Не знаю...
      - Можешь назвать божьи ошибки?
      - Это ересью попахивает...
      - В стенах монастыря за ересь не наказывают. Раз ты среди нас, значит, доказал право мыслить свободно. Так где бог ошибся?
      - Содом и Гоморра?
      - В чем здесь ошибка?
      - Ну... он хотел уничтожить этих... сексуальных меньшинств...
      - Эко ты их назвал, - хихикнула Зина. - Ты имеешь ввиду, что ему следовало довести дело до конца?
      - Лучше было не начинать, но если начал, то да.
      - А если он подумал, что это будет хорошо, а потом понял, что был неправ и передумал?
      - Вот и ошибка.
      - Понятно. Со свободой слова у тебя все нормально, с логикой тоже. Когда можно нарушить заповедь "не убий"?
      - Насколько я помню, в священном писании исключения не предусмотрены.
      - В явном виде - нет. А в неявном? И вообще, я спрашиваю не про священное писание, а про твои личные соображения.
      - Гм... ну, по-моему... можно убить того, кто хочет убить тебя. Можно убить, если уверен, что убиваемый недостоин жить. Можно убить случайно.
      - Случайно убить - не грех?
      - По-моему, любое убийство - грех, но нельзя прожить жизнь, ни разу не согрешив. Сказано же, что один бог без греха.
      - Разве бог без греха?
      - Ну... не знаю.
      - А если подумать?
      - Но разве можно считать, что бог грешит? Насколько я помню, грех - это нарушение божьих установлений, божьей воли.
      - Воли или установлений?
      - Ну... да не знаю я! Я же не богослов, я простой мужик, в церкви был всего один раз в жизни, когда меня крестили. А евангелие я читал просто так, как обычную книгу, для развлечения.
      - Как тебя зовут?
      - Сергей. И еще Алексей, по церковному.
      - Про мирское имя теперь можешь забыть. Ты молодец, Алексей, для простого мужика ты удивительно долго поддерживаешь разговор. Давно служил в войске?
      - Я демобилизовался два... нет, уже три месяца назад.
      - Значит, с телесным развитием у тебя все в порядке. Ты ведь не писарем служил?
      - Разведрота десанта.
      - Это что?
      - Элитная пехота.
      - Тогда тело специально развивать не будем. Читать ты умеешь... считать?
      - Умею.
      - До скольких?
      - А до скольких нужно?
      - Понятно. Геометрию знаешь?
      - В школе учил.
      - Одна сторона треугольника составляет три аршина, другая четыре, угол между ними прямой. Какова длина третьей стороны?
      - Пять аршин.
      - Замечательно. Я буду тебя учить, Алексей, начнем завтра. Перечитай историю про сотворение мира, завтра обсудим.
      - А разве... ты не будешь учить меня магии?
      - Магии? Знаешь, чем отличается маг от святого?
      - Чем?
      - Маг ищет силу, а святой - совершенство.
      - Так ты из меня святого делать будешь?
      - Вот именно. Если тебя интересует только сила, учти, что при прочих равных святой заметно сильнее мага. Приходи завтра.
      - Во сколько?
      - Как придешь.
      - Ты же вроде группу набирала?
      - Я буду заниматься с тобой одним. Тебе повезло. До встречи!
      8.
      Когда я вернулся в келью, Татьяна сразу же потащила меня в постель, но это ей не удалось, потому что я уселся читать библию и никак не реагировал на приставания. Только прочитав историю сотворения мира по третьему разу, я поддался на провокацию, и, в общем-то, все получилось, но настоящего удовольствия я так и не получил, потому что в голове беспрерывно крутились разнообразные священные фразы, главной из которых была "вначале было слово".
      9.
      Я пришел к Зине сразу после завтрака. На первый взгляд, она сидела на коврике в той же позе лотоса, что и вчера, только теперь она на самом деле не сидела, а парила в воздухе на высоте примерно пятнадцати сантиметров.
      Настало время сказать пару слов про обстановку в обиталище Зины. Это была маленькая комнатка с одним окном, выходящим на грязно-серую облупленную стену. Из обстановки в комнате присутствовала кровать казарменного образца, только не из алюминиевых трубок, а деревянная, маленький столик, одновременно письменный и обеденный, полка с десятком книг с крестами на переплетах, вытертый и застиранный молитвенный коврик, и еще гвоздь, вбитый в стену, а на гвозде висело зимнее пальто, такое же серое и невзрачное, как и все остальное. Больше ничего.
      - Прочитал? - спросила Зина.
      - Прочитал.
      - Что скажешь?
      - Эээ... а что ты хочешь услышать?
      - Твои мысли.
      - Какие?
      - Любые.
      - Ну... я в свое время читал комментарий к этой истории одного писателя... я думал, что купил художественную книгу, а оказалось, что нет... в общем, по-моему, сотворение мира - забавная сказка, но не более того.
      - Кто писал первую главу библии?
      - Имеешь ввиду, бог или не бог?
      - Хотя бы.
      - Кажется, этот текст соединен из двух независимых...
      - Сам догадался или в комментариях прочитал?
      - Прочитал.
      - Змей в раю откуда взялся?
      - Как откуда? Жил он там.
      - Как он там завелся?
      - Бог сотворил всех тварей, и змея в том числе.
      - Когда бог сотворял змея, он знал, что змей сделает?
      - Нет, думаю, не знал.
      - Разве бог не всеведущ?
      - Ну, как бы это сказать... по-моему, бог всеведущ в том смысле, что может познать любое, но он не знает то, чего еще не познал. Он как бы просто не обратил внимания на то, что сделает змей, не будет же бог просматривать будущее каждой твари! По-моему.
      - То есть, ты считаешь, что всеведение бога носит потенциальный характер?
      - Потенциальный - это какой?
      - Может узнать все, но в каждый момент времени для него есть нечто неизвестное.
      - Да.
      - Значит, бог сотворил змея по недомыслию?
      - Можно и так сказать.
      - А как еще можно сказать?
      - Можно сказать, что если бы бог не сотворил змея, то яблоко Еве поднес бы кто-то другой.
      - Почему яблоко? Разве в библии написано, что на древе познания росли яблоки?
      - Нет, яблоко - это традиция. Разве в твоем мире ее нет?
      - Есть. А почему змей поднес Еве плод?
      - Не знаю. Захотелось ему, наверное. Или из вредности.
      - Змей был разумен?
      - Он же разговаривал.
      - Почему же тогда современные змеи неразумны?
      - Бог наказал. Шутка. Да сказка это была! Никакого рая не было, Адам и Ева мифологические фигуры, змей тоже. А весь эпизод символизирует пословицу "умножая знание, умножаешь печаль".
      - Не совсем. Как правильно называлось древо познания?
      - Это ты про добро и зло? Это ошибка перевода, по-еврейски "добро и зло" -поговорка, вроде как у нас "хренова туча". По-еврейски можно сказать, например, "в казне государя лежит добро и зло".
      - Ты уверен? - глаза Зины полезли на лоб. - Не этическое познание, а просто познание? Это меняет дело...
      - Насколько меняет? Ты же не будешь спорить, что вся эта история - просто сказка?
      - Почему ты так думаешь?
      - Допустим, это истинная история. Через кого она дошла до нас? Очевидно, Адам и Ева передали детям, те своим детям и так далее, другой возможности нет. Сколько поколений сменилось с тех пор? Много. Значит, должны были появиться искажения. Кроме того, Адам и Ева - предки не только евреев, но и всех людей вообще, а отсюда следует, что у других народов должны быть сходные мифы.
      - Разве дело обстоит не так?
      - Так. Но почему истинна именно еврейская трактовка изгнания из рая, а не какая-то другая? Если считать, что эти события действительно имели место, то до нас они дошли в сильно искаженном виде, и, скорее всего, разные мифы одинаково удалены от истины.
      - Ты знаешь греческую мифологию?
      - Чуть-чуть.
      - Про сотворение мира по-гречески знаешь?
      - Там вроде Сатурн ел своих детей...
      - Уран.
      - Один хрен. Зевса он случайно отрыгнул, Зевс вырос и съел папашу...
      Зина засмеялась.
      - Все было совсем не так. Но это неважно. Значит, ты считаешь, что библейская история сотворения мира имеет не большее отношение к истине, чем любая языческая трактовка?
      - Да.
      - Ты прав. А откуда, все-таки, взялся змей?
      - Никакого змея не было. Это метафора.
      - Как же все было на самом деле?
      - На самом деле не было никакого рая. Люди возникли из обезьян в результате естественного отбора.
      Зина снова засмеялась.
      - С тобой даже неинтересно, - сказала она, - все-то ты знаешь. Какое отношение имел бог к превращению обезьяны в человека?
      - Никакого.
      - А вот тут ты ошибаешься, возникновение разума на Земле было одной из основных частей божьего замысла. Вначале бог сотворил мир. Потом он заселил его живыми существами. Потом создал разум. Какая ступень будет следующей?
      - Сверхразум какой-нибудь?
      - Какой-нибудь? Или какой-то определенный?
      - Что значит, какой-то определенный? Как мы с тобой можем определить сверхразум? Он на то и сверхразум, чтобы быть непостижимым.
      - Логично. А если попытаться?
      - Не знаю.
      - Подумай. И приходи завтра.
      - Хорошо. А это... заклинания мы сегодня изучать не будем?
      - А что мы, по-твоему, делаем?
      - Хочешь честный ответ?
      - Естественно.
      - Дурью маемся.
      Зина тонко хихикнула.
      - Все ученики вначале так думают. Иди, Алексей, тебе надо подумать.
      10.
      Вернувшись в келью, я обнаружил в гостиной незнакомого коротко стриженого мускулистого парня лет двадцати в черной футболке и черных джинсах. Татьяна, одетая только в легкий цветастый халатик, полулежала на диване, глупо хихикала и неуверенно отбивалась от напористых приставаний наглого гостя. Судя по всему, через пару минут он своего добьется.
      Я сделал неосторожное движение и случайный шорох привлек внимание парочки. Парень увидел меня и широко улыбнулся, нимало не смутившись. Татьяна сделала серьезное выражение лица, неуловимым движением выскользнула из-под мощного торса, толкнула парня в бок и прошипела:
      - Не пялься! Он из моногамного мира!
      Молодой человек резко смутился и вскочил на ноги.
      - Примите мои извинения, брат Алексей, - сказал он, - я не знал, что это может вас обидеть.
      Я водрузил нижнюю челюсть на место и растерянно проговорил:
      - Ничего страшного. С кем имею честь?
      - Меня зовут Агафон, - отрекомендовался незваный гость, - меня направил к вам владыка Дмитрий.
      - Что ему надо?
      - Он просил передать вам, что, если вы уже оправились от потрясений и достаточно отдохнули, то мы с вами можем приступить к написанию отчета.
      - Какого отчета?
      - Вы прибыли из параллельного мира, правильно?
      - Правильно.
      - Владыка хочет получить отчет о вашем мире. Он благословил меня помочь вам в этом труде.
      - Что вас интересует?
      - Для начала история. Насколько я понимаю, география в обоих мирах совпадает. Правильно?
      - Правильно.
      - Прежде всего нам надлежит установить точку развилки и определить, что послужило толчком к разделению миров.
      - Это я могу сразу сказать. В моем мире нет магии. Точка разделения находится в XIII веке.
      - Замечательно! Тогда дальнейшая работа упрощается. Давайте начнем! Я тут притащил кое-что... - Агафон подхватил с пола объемистый баул и выложил на стол целую гору увесистых томов. Я тяжело вздохнул, и мы начали.
      11.
      Мы с Агафоном просидели над книгами до глубокой ночи и успели дойти до Ивана Святого/Грозного. Я попросил Татьяну разбудить меня пораньше, я не хотел прерывать занятий у Зины из-за этой работы, но наутро я с удивлением и стыдом обнаружил, что не только не знаю, как делать домашнее задание, но и не помню, в чем оно заключается.
      - Ну что? - спросила Зина, когда я удрученно приперся к ней получать заслуженную выволочку. - Что-нибудь придумал?
      - Ты извини, - смущенно пробормотал я, - но я все забыл.
      - Что все?
      - То, над чем ты просила меня подумать.
      Зина расхохоталась.
      - Такого в моей практике еще не было! - провозгласила она. - Пьянствовал или от Таньки не смог отбиться?
      - Нет, не в этом дело, - возразил я, - владыка Дмитрий попросил меня сделать одну работу...
      Зина мгновенно стала серьезной.
      - Во-первых, не попросил, а повелел. А во-вторых, пока не сделаешь работу, ко мне не возвращайся. То, чем мы занимаемся - игрушки, а то, чем занимается владыка - серьезно. И никогда больше не отвлекайся от работы ради личных интересов, такие вещи добром не кончаются.
      - Меня накажут?
      - Если будешь регулярно так поступать, то когда-нибудь, несомненно, накажут. Лучше не злоупотребляй. Иди отсюда.
      - А какое задание ты мне задавала?
      - Думаешь, я помню? Не грузись, сделаешь работу, приходи, поговорим.
      12.
      Прошла неделя. Наш с Агафоном отчет вырос до пятидесяти страниц и продолжает расти. Я закончил описывать историю, и теперь Агафон расспрашивает меня о религии. Почему в моем мире монахам запрещается заниматься сексом? Ведь это нарушает естественный отбор, а потому неразумно! Да, соглашаюсь я, это неразумно, но разве мало неразумных вещей в вашем мире, спрашиваю я. Это мы еще успеем обсудить, говорит Агафон и мы продолжаем углубляться в дебри религии.
      Агафона удивляют самые очевидные вещи - что в моей бывшей России церковь отделена от государства, что грамоте обучены все взрослые люди, что молиться разрешается каждому, но такие явно устаревшие обряды, как посты и причастия, до сих пор не отменены. Агафон говорит, что из нашего отчета может получиться хороший роман в стиле фэнтези.
      Мы с Татьяной и Агафоном стали ходить в общую монастырскую столовую, которая здесь называется трапезной. Раньше молодые монахини приносили мне обед прямо в номер, но, оказывается, здесь это не принято. Владыка Дмитрий распорядился, чтобы мое привыкание к новому миру было постепенным, чтобы поначалу меня оберегали от излишних потрясений, но я решил, что уже в достаточной степени привык к окружающей обстановке, и больше не нуждаюсь в особых милостях.
      Трапезная представляет собой огромный зал, оформленный в стиле, который мне кажется древнерусским, но здесь это совершенно обычный интерьер. Пол из простых некрашеных досок, стены и потолок из вагонки, никаких украшений на стенах, кроме простенькой резьбы. Простые деревянные столы из толстых досок, оструганные, но некрашеные, простые деревянные лавки. Еду разносят официантки, это считается послушанием, вроде как в нашей армии наряд по кухне, только от послушания можно отказаться, если имеешь веские причины. На самом деле, можно отказаться и не имея веских причин, но если так делать слишком часто, можно испортить отношения с окружающими и нажить неприятности.
      Обстановка в трапезной предельно демократична. Нет никакого генеральского зала, нет даже генеральского стола, даже сам митрополит обедает вместе с подчиненными, причем каждый раз за новым столом, чтобы никого не лишать возможности пообщаться лицом к лицу с высшим иерархом православной веры. Самое смешное, что мирское имя Филарета - Григорий Новых. Да-да, тот самый Гришка Распутин.
      Я еще раз посетил Дмитрия, попросил у него денег и отправился на вещевой рынок на Красной площади, где купил себе черный джинсовый костюм. Теперь я практически не выделяюсь из общей массы обитателей монастыря, на меня больше не смотрят, как на человека, едущего на дачу в отглаженном костюме и белоснежной сорочке.
      Оказывается, Татьяна старше, чем я предполагал, ей целых пятьдесят семь лет. Ее возраст никак не проявляется, ни во внешности, ни в общении, и если бы она не сказала об этом, я ни за что не дал бы ей больше тридцати пяти. История ее жизни более чем оригинальна.
      Ольга Веденеева, так ее раньше звали, родилась в 1859 году в каком-то отдаленном уезде Рязанской губернии. Ее отец был мелким дьячком в локальном подразделении какого-то приказа, она сама не помнит, какого именно. Она была младшей дочерью, и по всем понятиям ей ничего не светило, кроме как выйти замуж за такого же дьячка, наплодить кучу детей и помочь колесу судьбы совершить еще один оборот. Но вышло совсем по-другому.
      Все началось с того, что ее изнасиловали. Среди крестьян это обычное дело, но Пафнутий Веденеев был дворянином, причем не просто дворянином, а обедневшим дворянином, а это, если кто не знает, гораздо опаснее для окружающих. Богатый или высокопоставленный дворянин относится к своему происхождению с некоторой долей иронии, он может себе это позволить, потому что занимаемым положением в обществе он обязан не только благородным предкам, но и личным качествам. А если у человека нет ничего, кроме покосившейся избы, десятка полуголодных ртов, никчемной должности и облупившегося герба, такой человек ничего не ждет от жизни и, если он еще не готов уйти в мир алкоголя или какого-то иного безумия, он с радостью хватается за любой шанс хоть как-нибудь проявить себя, хоть как-нибудь обратить на себя внимание окружающих. Пусть даже и посмертно.
      Если бы Ольгу изнасиловали купцы, дело ограничилось бы извинениями, подкрепленными весомым штрафом. Если бы виновниками были крестьяне, их трупы достались бы собакам и воронам. Если священники - не случилось бы ничего, потому что в этом случае не было бы состава преступления. Но четверо мужчин, изнасиловавших юную девицу, были конными мечниками, гусарами, как они называли сами себя на новомодный манер. Дворянские традиции предусматривали для подобных случаев дуэль со смертельным исходом. Но отец Ольги, обсудив вопрос вместе со старшими сыновьями, пришел к выводу, что не следует слепо следовать традициям, потому что исход дуэли между дьяком и профессиональным военным сомнений не вызывает, независимо от того, кто прав, а кто виноват. Очень кстати Пафнутий вспомнил, что существует и другой обычай, еще более древний, и называется он "кровная месть".
      События той недели позже проходили в губернском отчете как бунт, подавленный силами губернского отделения разбойного приказа. Девичья честь Ольги была отомщена, обидчики были убиты вместе с еще шестью гусарами, которые были виновны только в том, что у мстителей не было времени вглядываться в лица. Ответный удар не заставил себя ждать, товарищи убитых гусар сожгли родной дом Ольги, а до кучи и три соседних, но в доме Веденеевых уже никого не было, потому что вся семья ударилась в бега.
      Чем закончилась одиссея новоявленного дона Кихота, Ольга так и не узнала, потому что отбилась от семейства и осталась одна без денег, пищи и иных припасов. Она даже не могла попросить помощи, потому что озверевшие кавалеристы Рязанского полка платили тысячу рублей наличными за любую информацию о семье, осмелившейся объявить кровную месть государевым слугам. Ольге ничего не оставалось, кроме как прибиться к купеческому каравану и начать осваивать древнейшую профессию.
      Дальше некоторое время ее жизнь шла по накатанной колее - улица, бордель, затем другой бордель классом повыше. Короткая карьера блудницы стремительно приближалась к пику, за которым должно было последовать столь же стремительное падение, но в жизни Ольги случилось что-то, что изменило все. Ольга стала монахиней и приняла имя Татьяна. В монастыре она работала по специальности, но здесь клиенты не относились к ней как к человеку второго сорта, и Татьяна нашла свое счастье. Она сказала, что отчетливо поняла это, когда забеременела и никто не предложил ей вытравить плод, а наоборот, окружающие заботились о ней и она ощутила любовь не только телом, но и душой. Она счастлива, у нее есть дети, есть любимое дело, она любит весь мир, и мир отвечает ей взаимностью. Что еще нужно для полного счастья?
      Непонятно только, что привело ее в монастырь, когда я спросил, она наотрез отказалась об этом разговаривать. С чего бы?
      13.
      Одним ни чем не примечательным утром на тумбочке рядом с моей кроватью появился мифриловый крест. Это был тот самый крест, а под ним лежала записка, собственноручно написанная владыкой Дмитрием. В записке говорилось, что эксперименты над крестом ни к чему не привели, ученые сделали вывод, что крест успел окончательно настроиться на владельца, и следующая серия экспериментов будут происходить уже с моим участием. А пока мне следует надеть крест и носить его, не снимая, дабы настройка восстановилась. Если, конечно, еще не слишком поздно.
      Я надел крест на шею и оказалось, что еще не слишком поздно. Я сразу же ощутил поток каких-то неоформленных мыслей и чувств, идущих от креста, он как будто жаловался, что ему было плохо без меня, он сообщал, что рад тому, что разлука закончилась, и что теперь мы снова вместе. Я сосредоточился и попытался обратиться к кресту с мысленной речью.
      Что с тобой делали? спросил я.
      Пытались установить контроль. Безуспешно. Я настроен только на тебя.
      Что означает - установить контроль?
      Воспользоваться моей силой по своему усмотрению.
      А я могу пользоваться твоей силой?
      Можешь. В рамках своего разумения.
      То есть?
      Я не имею свободы воли. Я делаю только то, что меня попросят.
      Я не просил тебя перемещать меня в этот мир.
      Не всегда просьба осознана.
      Ты можешь переместить тебя обратно?
      Могу.
      Так перемести.
      Не могу.
      Почему?
      Ты этого не хочешь.
      Но я же приказал тебе!
      Мне нельзя приказать, меня можно только попросить.
      Перемести меня в мой родной мир, пожалуйста.
      Это не поможет. Ты должен захотеть этого всем сердцем.
      Разве я этого не хочу?
      Не хочешь. Ты думаешь, что желаешь этого, но на самом деле ты боишься возвращаться.
      Гм... Пожалуй, я и вправду боюсь. Что меня ждет в родном мире? Разбитая "Газель", Гурген Владиленович, который на самом деле наверняка какой-нибудь Шамиль Дудаевич, менты... Да, крест прав, возвращаться на родину страшно. Но что ждет меня здесь? Загадочный владыка Дмитрий, который считает допустимым превращать людей в вампиров, и планов которого в отношении меня я никак не могу понять. Безумное общество, в котором построен коммунизм для избранных, а народ прозябает в грязи и невежестве. Мой статус в этом мире совершенно не определен и никто не может сказать, что случится со мной через год. Что делать?