1.
       Ты хочешь, чтобы я рассказал о себе?
       А мне вот неинтересно слушать о незнакомцах…
      Патруль привел человек пятьдесят, но почти всех Доломи уже отпустил. Народ обычный - все больше шудры, перепуганные новостями о прорыве фронта и кинувшиеся бежать куда глаза глядят. Удивительно, как слухи распространяются по Степи с такой скоростью? Вернувшемуся с ужина начальнику станции осталось только бегло просмотреть список и коротко переговорить с командиром патруля. Не бросать ведь обезумевших граждан на произвол их же безумия? Пусть ведет строем до Кларума, там стены высокие и гарнизон большой. Успокоятся - разберутся, как дальше жить. Но оставались еще трое.
      - Подозрительные! - коротко сообщил Доломи, поправляя фуражку. - Полагаю задержать, господин Пешти.
      - Посмотрим…
      Он уже смотрел - все трое стояли перед ним. Люди, двое мужчин и женщина. Выглядят так, что действительно надо бы арестовать.
      - Документов не имеют, печатей тоже. Задержаны по одному, - продолжил Доломи. - Сопротивления не оказывали, скрыться не пытались.
      - Оно и понятно, куда ты в Степи от патруля убежишь? Ладно, начнем. Вот ты! - Начальник станции ткнул пальцем в худощавого молодого человека. - Как звать?
      - Кей Римти. - Задержанный переступил рваными сапогами, звякнула цепь. - Родом из Сароса. Я к морю шел. А документов нет, потому что меня ограбили неделю назад. Печать стерлась, я ведь месяца три в пути, от самой Древли пешком иду.
      - Чем занимаешься?
      - Я поэт.
      - Нет такой профессии… - Пешти укоризненно покачал головой, глядя в вороватые глаза Римти.
      - Зато есть такой образ жизни!
      - Пишите, Доломи: бродяга. Теперь твоя очередь байки рассказывать, господин…
      - Хью Грамон.
      Второй задержанный был весьма невысок, широк в плечах и совершенно лыс. Пешти отметил, что выглядит Грамон опрятно, но лишь собственными стараниями - тут и там виднелись аккуратные заплаты.
      Аккуратные, но заметные, мужская работа. Перевязь, когда-то довольно дорогая, совершенно истерлась. Было в нем что-то военное.
      - Кшатрий?
      - Так точно. Переведен из вайшьясов во время Второй Степной.
      - Вижу, что не наследственный… Тоже бродяга?
      - В настоящий момент - да, - не стал спорить Грамон. - Ищу службу. Документы утерял. Я долго жил на Территориях, и печать…
      - Понимаю, понимаю. Вы задержаны. Ваша очередь, госпожа! Женщина, на вид лет тридцати, развела руками, насколько ей позволяли кандалы.
      - А что говорить? Звать меня Офа Чандр, иду с Территорий, как вы их зовете. Документов нет и не было, печатей тоже. Хочу просить имперское гражданство. Можно сейчас заявление написать?
      - Доломи, пишите: женщина без гражданства, род занятий не определен. - Пешти встал из-за стола и хрустнул пальцами. - Все, уводи. Дождемся разъезда, с ними и отправим.
      - Так что, это запрещено что ли, гражданства просить?! - возмутилась госпожа Чандр. - Сами же пишете: «В целях заселения Степи, по Высочайшему Указу»!
      - Пишем, пишем. Это хорошо, что ты такая грамотная, - кивнул Пешти, накидывая френч. - А еще пишем, что обращаться с заявлением нужно к пограничным властям.
      - Ага, найди их в Степи, этих ваших пограничников! Они там только сами себя охраняют!
      Доломи поднялся во весь свой немалый рост и погрозил задержанной дубинкой.
      - Патрульные говорят, она намекала на… В общем, чтобы отпустили. Может, отметить ей в сопроводительной?
      - Зачем нам это нужно? - поморщился Пешти. - Кому надо - разберется. Хотя… Вот этому проставь, что особо опасен!
      Начальник станции покинул кабинет. Доломи перевел тяжелый взгляд на Хью Грамона. Коротышка только пожал плечами, звякнув цепью.
       2.
       Если ты не бывала в тюрьме, Значит, ты не бывала в пути. Вот счастливица!
      Их заперли в одной камере, что тут же вызвало поток проклятий со стороны Офы Чандр.
      - Это только до утра! - пообещал Доломи. - А в нужник тебя отдельно сводят, стучи.
      - Ага, «стучи»! До утра меня тут на куски, может, порвут! Да еще этот… «особо опасный»!
      - Он в цепях. Кричи, если что.
      Окошко захлопнулось, в камере наступила тишина. Кей Римти разулся, наполнив помещение ароматом пеших странствий, и печально уставился на рваные сапоги. Грамон, как был, повалился на топчан и прикрыл глаза.
      - Воняет-то! - сморщилась Офа. - Иди хоть постирай свои портянки, неряха, тут вода есть.
      - Сапог мой правый - парень бравый, прошел немало он дорог, но дошагался и порвался, и больше вынести не смог…
      - Чего?
      - Сапог мой левый, я не первый, кто на себя тебя надел, но в общем тоже ведь из кожи, и вот протерся, заболел…
      - Он что, полный идиот? - Офа посмотрела на особо опасного Грамона. Коротышка, не открывая глаз, фыркнул. - Не поняла…
      - Он поэт.
      - И что? И я должна сидеть тут всю ночь с придурком и с бандитом? Мама дорогая, бред какой! - Она подошла к зарешеченному окошку, встала на цыпочки. - Кажись, водокачку видно. Станция… Я никогда поездов не видала. А вы?
      Никто не ответил, но Офу это не расстроило. Пока она вытягивала шею, стараясь разглядеть хоть что-нибудь еще, поэт наконец оторвал взгляд от сапог, чтобы впиться им в показавшиеся под платьем тонкие икры женщины. Судя по улыбке, которая тотчас появилась на его губах, начался новый приступ вдохновения.
      - Только не вслух! - попросил его Грамон. - А то у меня плохие нервы.
      - Насколько плохие? - насупился Римти.
      - Почти такие же плохие, как твои стишки. А вот этой железкой, - коротышка тряхнул кандалами, - я могу очень быстро сломать тебе шею.
      - Поговорил бы я с тобой в другом месте и в другое время… - Поэт даже сплюнул на пол. - Все вы крутые, когда охрана кругом.
      Грамон резко сел на топчане, но Римти совершенно напрасно отскочил к двери - глаза кшатрия выражали лишь изумление.
      - Это ты сейчас мне сказал, рифмоплет? Мне?
      - Ладно, ладно! - чересчур уж громко сказал поэт. - Проехали… Только не надо так.
      - В смысле - «так»? - не понял Грамон. - У тебя что, стихи хорошие?
      - Стихи плохие… - Римти вернулся на свой топчан, но присел с краешку. - Все же это не значит, что на меня можно голос повышать. Я же не жалуюсь, что меня заперли со шлюхой и…
      - Чего?! - Офа, с интересом наблюдавшая за мужчинами, даже подскочила. - Как ты меня назвал?!
      - Он больше не будет. - Грамон снова лег. - Он извинится. Только не устраивай драки, пожалуйста.
      - Драки? Да я ему просто глаза вырву!
      - Прости! - Римти, то ли в самом деле раскаиваясь, то ли из иных побуждений, рухнул на колени и склонил голову. - Ударь, если хочешь, только прости… Сорвалось.
      - Я тебе сейчас еще что-нибудь сорву! - Офа схватила сапог поэта и несколько раз хорошенько треснула его по макушке. - Что б ты сдох, сволочь! Маму свою так называй, понял?!
      Римти только вздрагивал, терпеливо ожидая завершения экзекуции. Наконец сапог развалился на две части, и Офа отшвырнула оставшийся в руке задник.
      - Сволочь! - добавила она и окончательно успокоилась. - Никогда не видела поезда. Они ведь редко ходят, да?
      - Завтра утром будет поезд, - сообщил Грамон. - Идет из Ош-порта до самой столицы.
      - А ты откуда знаешь? Римти тоже поднял голову.
      - Знаю…
       3.
       Всегда смешно людей мне видеть, Что полагают, будто не песчинки, А прямо-таки люди!
      Паула забрал у Пешти свиток с сообщением и сжег его в уничтожителе бумаг.
      - Я там, кажется, не все понял… - запоздало пробормотал начальник станции.
      - Я повторю. Кентавры идут прямо на нас. От трех до шести эскадронов. Их преследуют четыре конных полка, но, конечно, не успеют. Станция обречена, нам предложено эвакуироваться.
      - Но… А если кентавры успеют раньше, до поезда? Брамин только пожал плечами.
      - Ну да, ну да… - Пешти прошелся по кабинету мага, ожесточенно расчесывая затылок. - У меня только две роты пехотинцев и стрелки. Ну, мобилизовать всех - это будет еще полсотни… Не удержимся, да… Уходить в Степь? Вообще получится резня, мои орки каре держать не привыкли.
      - Ты бы лучше подумал, что им здесь нужно. - Паула высыпал на стол содержимое ящика стола и принялся просматривать бумаги. - Водокачку разрушить и персонал перебить? Невеликое достижение, если иметь в виду, что уйти обратно будет очень трудно.
      - Им нужен поезд? - Пешти сел в кресло, достал из кармана трубку. - Так давай, и правда, успокоимся.
      - Ну, давай, - согласился маг, не отрываясь от своего занятия.
      - Поезд… Смогут кентавры взять поезд?
      - Маловероятно. Измором могли бы, но у них не больше двух дней до подхода кавалерии.
      - Тогда зачем это все?
      - Не знаю. Я просто предложил подумать. - Паула закончил просмотр бумаг и свалил все в уничтожитель. Коротко вспыхнуло бездымное пламя. - Привычка такая у браминов: думать. Но, может быть, кентавры просто заблудились и не понимают, что прижимаются к побережью.
      - Кентавры заблудились в Степи?! Маг, ты забыл, откуда эти дикари родом. Им здесь каждая травинка родная. И выгнали их не так давно, чтобы хоть что-то изменилось. Как хорошо, что я услал беженцев с патрулем… Должны успеть уйти с пути кентавров. А я в любом случае обязан дождаться поезда, если поспешим - дадим троллям воды. - Пешти, так и не закурив, убрал трубку. - Все, брамин, думай сам, а мое дело - действовать.
      - Действуй, кшатрий. Пешти выскочил на платформу.
      - Доломи! Поднимай всех строиться, срочно!
      Как только дверь за ним закрылась, маг быстро достал из шкафчика небольшую бутылочку и жадно отхлебнул. Брамины тоже боятся смерти. А думать и бояться одновременно практически невозможно.
       4.
       В компании хорошей можно
       Чудесно время провести,
       На дом горящий глядя изнутри.
      - Забегали чего-то! - Офа снова тянулась к окошку. - Темно уже почти, а они забегали…
      - Попробуй что-нибудь услышать. - Грамон подошел и легко поднял женщину. - Так удобно?
      - Ничего, спасибо… А не разберешь, орут да матерятся - солдаты. Орки в основном. Я не знала, что орков на станцию пускают.
      - А они граждане Империи, в отличие от тебя! - съязвил давно оправившийся от побоев Римти, подпрыгнул и подтянулся на руках к решетке.
      - Сколько их там? - поинтересовался снизу ущемленный в правах ростом и кандалами Грамон. - Хоть примерно?
      - Ну, не знаю… Сотни две, а то и больше. Отсюда не все ноги видно.
      - Общее построение, - хмыкнул коротышка. - Ночью. Перед прибытием поезда. Я думаю, кентавры, от которых мы все драпали, где-то поблизости.
      - А мне говорили… - уставший поэт спрыгнул вниз. - Мне говорили, что как раз к побережью они не пойдут, что тут их могут загнать на полуостров - и все!
      - Правильно говорили, - кивнул Грамон. - Оттого их в этом направлении и встретить оказалось некому. Если начальник станции попробует ее защищать, то все мы скоро умрем. Тут просто нет порядочных укреплений.
      - А если не попробует? - Офа опустила голову, разглядывая блестящую макушку кшатрия. - Бежать надо! Кентавры - это… Они злющие!
      - Он обязан защищать станцию, если не будет другого приказа. Вот что… Начнется заваруха - надо нам самим выбираться. - Грамон поставил Офу на пол. - На крайний случай действуем так: ты зовешь охрану, чтобы в нужник сходить, а ты, поэт, кидаешься на первого, кого увидишь. Постарайся хоть немного его задержать. Я займусь остальными.
      - Это - виселица, - мрачно произнес Римти. - Причем для всех. У виселицы нрав простой: закрутит руки за спиной, потом возьмет тебя за шею, подергает твоей ногой…
      - Заткнись! - простонала Офа.
      - А кентавры тебя быстро зарежут, но сначала задницу раздерут, - заметил Грамон.
      Римти затряс головой, словно в припадке.
      - Это сплетни!
      - Да не такие уж, я всякие трупы видел… Офа Чандр, ты со мной?
      - Естественно. - Женщина посмотрела на поэта, и тому показалось, что она мгновенно изменилась. - Кентавры никого в живых не оставят, дурачок. Значит, и свидетельствовать против нас будет некому. Сейчас как раз построение, наверняка во всем здании, кроме охраны, никого нет. Темно, суета. Уйдем в Степь - никто нас не найдет.
      - А если напоремся на кентавров? - упорствовал Римти. - А если кентавры на станцию не пойдут - тогда что? Утром по нашим следам двинет разъезд, и крышка!
      Офа медленно развернулась к Грамону.
      - Сломайте ему шею, Хью, обойдемся…
      - Подождите! - Коротышка хмурился. - Я сказал: в крайнем случае! Утром тут будет поезд. Если мы успеем погрузиться, кентавры нас не достанут. По крайней мере, несколько дней им на это потребуется.
      - Но если кентавры придут раньше поезда - будет поздно. Во время драки никто меня в нужник не поведет.
      Офа говорила холодно, отчетливо выговаривая каждый звук. Гра-мон бесцеремонно протянул руку и чуть наклонил ее голову, подставляя под лунный свет. В следующую секунду его собственная голова дернулась от хорошей затрещины, но Хью ее будто и не заметил.
      - Я сказал: ждем. И еще я сказал, - коротышка ткнул пальцем в грудь поэту, - что ты нам поможешь. А теперь пора снова послушать, о чем говорят на построении наши защитнички.
       5.
       Империя крепка тогда, Когда народы, что живут в ней, Относятся друг к другу с уваженьем Или хотя бы не плюют друг в друга.
      Поезд двигался ощутимыми рывками. Ит Колораль едва не расплескал чай и тихо выругался на эльфине.
      - Тролли недовольны, - объяснил молодой подполковник Жеко-би, сидевший у окна. - Не привыкли ходить в темноте. Да и воды им, как я слышал, дали только половину нормы.
      - Не понимаю, отчего этих кентавров не смогли остановить раньше, - проворчал эльф. - Я видел их у стен Карлгорода. Силы много, но ума…
      - Тут не стены, тут Степь, - обиделся за действующую армию кшатрий. - Когда эти ребята несутся на каре, и каждый выпускает десяток здоровенных тяжелых стрел во время атаки… Представляете, с какой скоростью они летят? Пробивают даже заговоренные доспехи. Да еще чертова способность выполнять мгновенные перестроения в конном строю. Словно единый организм! Нам никогда такой слаженности не добиться.
      - Все равно не понимаю. Кентавры не роют колодцев, а идут от одного к другому. Можно было предусмотреть… отравить воду, в конце концов… - Колораль махнул рукой. - Расслабились после побед. «Боевые действия перенесены в глубь Северных Территорий, отныне Степь - неотъемлемая часть Империи…» И вот, пожалуйста.
      - Не думаю, что сейчас нам уместно критиковать действия маршала Тастиаля.
      Эльф коротко, с досадой поклонился старшему. Господин Омо Ахастиаль, управляющий Двора герцога Недельвейза, закончил с кашей и аккуратно промокнул губы салфеткой.
      - Я уверен, что маршал Тастиаль сделал все возможное, чтобы предотвратить прорыв, - вежливо отметил подполковник. - Возможно, нам неизвестна вся подноготная действий врага, в то время как маршал…
      Ахастиаль вяло махнул салфеткой, обозначив конец разговора. Но подняться из-за стола не успел: через ресторан к ним спешил гном в поездной фуражке.
      - Разрешите… Срочное сообщение от капитана поезда… Определенному кругу лиц…
      Все трое получили по конверту. Гном откозырял и побежал дальше, к капитанскому столу, где пассажиры высшего класса ужинали сегодня в отсутствии капитана.
      - Сперва следовало передать донесения им, а уж потом нам! - проворчал вечно недовольный Ахастиаль.
      Молодому эльфу пришлось ждать, пока старший рассмотрит конверт со всех сторон; вскрыть свой раньше не позволяло воспитание. Подполковник Жекоби решил, что был уже достаточно любезен с эльфами, и первым с треском разорвал плотную бумагу.
      - Идем без остановок до станции… - пробормотал он будто про себя, но на самом деле для Колораля. Понимая это, молодой эльф поджал губы. - Если кентавры окажутся там раньше, мы останемся без воды и вынуждены будем ждать подвоза… Не исключено боевое столкновение…
      - Напомните мне! - Ахастиаль отнюдь не просил. - Напомните мне, какими силами располагает наш любезный капитан?
      - Полк охраны, около пятисот мечей. Плюс экипаж, плюс пассажиры.
      - Негусто… Что ж, положимся на броню. - Эльф наконец вскрыл конверт.
      Колораль мгновенно расправился со своим и прочел сообщение.
      - Как я понимаю, все складывается не лучшим образом! В поезде, за броней, мы отсидимся, но кентавры убьют наших троллей. Значит, придется ждать не только воды, но и новую упряжку! Насколько же мы тут застрянем?
      - Торопитесь в столицу? - Ахастиаль опять скривил губы.
      - Не я, а моя госпожа. - Тут уж старика можно было поправить. - Принцесса Эду Симиаэль, как вам должно быть известно, едет на Имперский Бал, который не будет отложен. То же, кстати, касается и князя Быстрые Стрелы.
      - Надо было воспользоваться морским путем. Орки, говорят, боятся воды, но вам-то… - Ахастиаль наконец дочитал и аккуратно спрятал документ. - Ах да, извините, я не вправе критиковать желания принцессы Симиаэль. Имперский Бал, надо же! Я и забыл. Позвольте откланяться.
      Человек и эльф поднялись, кланяясь старику. Как только он уковылял прочь, Колораль вполголоса разразился длинной тирадой на эльфине.
      - Вероятно, господин Ахастиаль находится не в лучшем состоянии духа, - улыбнулся подполковник.
      Эльф вскинул голову.
      - Прошу вас, не надо обращаться ко мне запанибрата! В конце концов, я втрое старше вас! - Колораль отставил недопитый стакан чая и поднялся. - Честь имею!
      Жекоби, улыбаясь, смотрел ему вслед.
      - Я еще сам твою честь поимею, хамло… Сука живучая… Тварь…
      - Еще чаю? - рядом оказался гном-официант.
      - Спасибо, брат, довольно! Передай повару мою благодарность! - Подполковник встал и, сунув монету в руку официанта, чуть прихрамывая, последовал за своими сотрапезниками.
       6.
       Порой как долго на обед ни строишь планов, А взглянешь на часы - так это ужин. Вот, жизнь сама решает все за нас.
      Кей Римти расхаживал от стены к стене в нервной задумчивости. Они слышали почти все, сказанное Пешти на общем построении станционного гарнизона. Теперь поэт отчаянно трусил, что случалось с ним каждый раз, когда надо было принять решение.
      - Я бы не ждала, - повторила стоявшая у стены Офа Чандр.
      Перебиравший звенья цепи, словно четки, Грамон едва слышно хмыкнул.
      - Да, кшатрий, я бы не ждала. Я привыкла сама решать свою судьбу.
      - Кстати, ты могла бы их снять? - Хью позвенел кандалами. - Хотя бы с ног.
      - В другое время, в другом месте… - Офа нагнулась, рассматривая оковы. - Выберемся - сниму. Нужно восходящее солнце.
      - Они заговоренные, как ты их снимешь, - буркнул Римти. - Имперская работа, не самодел.
      Женщина хотела что-то сказать, но лишь махнула рукой.
      - Поймите, господин Грамон, - снова обратилась она к коротышке. - Наша жизнь зависит теперь от того, кто появится здесь раньше - кентавры или поезд. А я хотела бы…
      - Я все давно понял, - прервал ее Хью. - Повторяю: я нападу на конвой только в самом крайнем случае. Я не убийца. И еще мне почему-то не очень хочется путешествовать по Степи в вашей компании.
      - Да ты что?! - Офа рассмеялась и пошла к двери, бесцеремонно отпихнув попавшегося на пути Римти. - А такой крутой, особо опасный… Эй, охрана! Сводите барышню до ветру!
      Пока Офа барабанила в дверь, Грамон успел встать и подобраться поближе. Поэт понял, что от него уже ничего не зависит. Открылось окошко, усатый орк оскалил желтые зубы.
      - Что орешь? В углу ведро!
      - Мне ваш старший сказал, что имею право в отдельный нужник сходить! Вот и веди, красавец.
      - Ничего не знаю, - покачал головой орк, - мне не передали. Где особо опасный?
      Офа отстранилась, чтобы охранник видел Грамона. Тот позвенел цепью.
      - Ты это… Не дури. И ты, дама, тоже не дури. Спать ложитесь. Окошко захлопнулось. Офа Чандр, почему-то не ставшая устраивать истерику, присела на корточки.
      - Что, господин Грамон, обстоятельства изменились? Каков ваш следующий план?
      - Ты уж обращайся ко мне попроще, - попросил кшатрий. - Если тебя это интересует, к эльфам я отношусь хорошо. Или почти хорошо. К полукровкам тем более.
      - Полукровка? - Римти, несколько успокоившийся, опустился возле Офы. - Никогда не видел! Но ты не похожа на эльфу, совершенно!
      - Вот и отвали… - Офа сильно ткнула поэта в грудь, и он шлепнулся на задницу. - Не в зверинце, чтобы пялиться. Хью, я боюсь. Нам надо выбраться. Тебе разве хочется умирать в цепях?
      Грамон прижал ладонь к двери. Несколько секунд сосредоточения, и вот уже легкое покалывание в пальцах, распространяющееся по руке тепло… Заговорена. На станции наверняка есть маг, и в камере не осталось ни одной щелки, над которой он бы не поработал. Включая потолок.
      - Я отсюда вижу, что заговорен, можешь не прыгать, - проворчала Офа, когда Хью, следуя своим мыслям, задрал голову. - Имперская работа, как выражается наш приятель. Тише… Поднимите меня!