– Ты куда? – Джесси поймала Лукаса за руку в тот момент, когда он, решительно отстранившись, хотел куда-то уйти.
      Лукас бросил на нее суровый взгляд.
      – Мне надо поговорить с Лисом и Чарли. Мы должны сдаться британским властям.
      – Ну уж нет, черт возьми! Я такого не допущу! – прорычал капитан Чейз, посасывая свою трубку.
      Ветер трепал длинные темные волосы Лукаса.
      – Я не хочу, чтобы вы все подвергали из-за нас свою жизнь смертельной опасности, – заявил он.
      Чейз стоял на палубе, широко расставив ноги и уперев руки в бока.
      – Здесь я капитан, и только я принимаю решения! Наше судно американское, и будь я проклят, если его остановят британцы и подвергнут досмотру! Британцы считают, что все моря мира принадлежат им и что все должны плясать под их дудку. Но я не собираюсь потакать им с их манией величия, даже если мне за такую дерзость прострелят задницу! – Чейз посмотрел на Джесси. – Прошу прощения, мэм, за грубость.
      Галлахер бросил на капитана настороженный взгляд.
      – А как же мисс Корбетт? Я не хочу, чтобы она пострадала.
      – Не думаю, что британцы станут стрелять по судну, на борту которого находится леди.
      – А вдруг станут?
      Джесси бросилась на шею Лукаса.
      – Я не хочу, чтобы ты сдавался властям из-за меня!
      – Но, Джесси…
      – Нет, нет, я не допущу! Неужели ты думаешь, я смогу жить дальше, зная, что из-за меня ты снова попал на каторгу?
      Однако лицо Лукаса исполнилось решимости. На его скулах ходили желваки.
      – Я сдамся властям, – твердо заявил он.
      Чейз повернулся к своему помощнику, португальцу.
      – Мистер Виайра, возьмите мистера Галлахера под стражу и не спускайте с него глаз до моих следующих распоряжений. Если он будет сопротивляться, примените оружие.
      Помощник капитана с невозмутимым видом бросил спокойный взгляд на Лукаса и положил руку на пистолет, висевший на поясе.
      – Слушаюсь, капитан.
 
      Уоррик стоял у мачт вдали от борта фрегата и наблюдал за происходящим. Судно сильно качало на волнах, палуба под его ногами ходила ходуном. Но Уоррик чувствовал себя здесь, в открытом море, в своей стихии. Море – его давняя заветная мечта. Над его головой штормовой ветер трепал паруса, но внимание Уоррика приковало китобойное судно, на котором сейчас находилась Джесси.
      Он видел ее. Джесси стояла у борта. На ней все еще надето белое свадебное платье. Однако его юбка измялась и обвисла, а один рукав оторвался. Волосы Джесси растрепались. Уоррик думал, что они с Джесси хорошие друзья и всегда готовы поделиться друг с другом радостями и печалями. Но оказалось, что он плохо знал свою сестру, у которой от него существовали тайны. Впрочем, если бы Уоррику стало известно о связи Джесси с каторжником, то ирландцу не поздоровилось бы. Уоррик с удивлением думал, как много общего у него с матерью, Беатрис Корбетт. Он тоже считал, что связь Джесси с каторжником – несмываемый позор для их семьи.
      Стоявший рядом с ним Харрисон взглянул на золотые карманные часы, а потом вновь сосредоточил все свое внимание на девушке, замершей у борта китобойного судна. Ее обнимал темноволосый ирландец.
      – Черт возьми! – процедил Харрисон, обращаясь к своему приятелю. – О чем ты думал, назначая парня грумом своей сестры?
      Уоррик, скрестив руки на груди, окинул своего друга внимательным взглядом.
      – А чем, собственно, он тебе не нравится? Он прекрасно разбирается в лошадях. Кроме того, парень – образованный человек, единственное преступление которого состоит в том, что он любит свою родину и боролся за ее независимость.
      Харрисон бросил на Уоррика изумленный взгляд.
      – Да ты с ума сошел!
      – Почему ты так решил? Потому что я наконец понял причину ненависти, которую испытывают к нам ирландцы? Или потому, что я теперь поддерживаю свою сестру, разглядевшую в каторжнике достойного ее любви человека? Кстати, мы оба слишком плохо знаем своих сестер.
      Харрисон высокомерно усмехнулся.
      – Ошибаешься, я прекрасно знаю Филиппу.
      – Ты заблуждаешься, Харрисон. Мне тоже казалось, что в Филиппе для меня не осталось тайн, ведь мы знакомы с детства. И только теперь я понял, что она очень сложный и красивый человек.
      – Не понимаю, что ты пытаешься мне сказать? Может, ты влюбился в нее?
      – Да, ты угадал. Я влюбился в Филиппу.
      Харрисон бросил на Уоррика ледяной взгляд.
      – Тем хуже для тебя, приятель. Потому что я не отдам за тебя сестру. Я не желаю, чтобы после всего случившегося наши семьи породнились.
      – Если ты думаешь, что сумеешь помешать Филиппе выйти за меня замуж, значит, ты знаешь свою сестру еще хуже, чем я предполагал.
      Харрисон с невозмутимым видом вновь взглянул на свои карманные часы.
      – Пора, – заметил он. – Пять минут истекли. Капитан, вы готовы?
      И Харрисон подошел к борту. Джесси увидела брата и оцепенела. Уоррик мог разглядеть выражение ее лица. Лукас крепче обнял любимую. Уоррику стало жаль их. Ему хотелось, чтобы влюбленные ушли от погони, хотя для него наступила бы вечная разлука с сестрой.
      – Эй, на судне! – крикнул капитан Бойд в рупор. – Пять минут истекли. Вы готовы подчиниться нашим требованиям?
      Матросы «Отпора» зарядили пушку и нацелили на китобойное судно. Они, конечно, блефовали, но на китобойце не знали, что их всего лишь пугают. Харрисон надеялся, что у американцев сдадут нервы. Он решил во что бы то ни стало схватить Галлахера и добиться его казни.
      – Итак, вы готовы остановиться и выдать преступников?! – снова раздался над волнами громовой голос Бойда.
      Капитан Чейз усмехнулся.
      – Да пошел ты к чертовой матери, британский хлыщ! – крикнул он. – Если хочешь, стреляй! Но предупреждаю, что мы будем биться до последнего, если вы вздумаете пойти на абордаж!
      Лицо капитана Бойда побагровело от гнева.
      – Так вы отказываетесь подчиниться нашим требованиям?!
      – А ты что, не понял меня?!
      Бойд бросил нерешительный взгляд на Харрисона. Тот кивнул.
      – У нас нет выхода, – заявил он. – Мы должны открыть огонь.
      – Наведите пушку! – крикнул Бойд своим матросам. – Цельтесь по парусам и снастям! Готовься!
      Но тут к капитану подбежал потерявший терпение Уоррик.
      – Что, черт возьми, вы собираетесь делать?! – возмущенно воскликнул он. – Мы же решили просто припугнуть их! Или вы забыли, что на борту китобойного судна находится моя сестра?
      Харрисон схватил Уоррика за руку и оттащил от капитана.
      – Джесмонд сама виновата в том, что оказалась на судне, Корбетт! – зло крикнул он. – Если бы твоя сестра…
      Уоррик размахнулся и ударил Харрисона в лицо. Харрисон как подкошенный упал на палубу.
      – Заткнись, я не желаю тебя слушать! – закричал Уоррик, глядя сверху вниз на бывшего друга, распростертого у его ног.
      – Вы не имеете права здесь распоряжаться, сэр! – срывающимся голосом воскликнул Бойд.
      Уоррик медленно повернулся к нему, сжимая кулаки.
      – Если откроете огонь по китобойному судну, вас разжалуют и спишут на берег!
      Лицо англичанина вспыхнуло от гнева.
      – Вы не смеете мне угрожать на моем собственном корабле!
      Уоррик холодно улыбнулся.
      – Я не угрожаю, я предупреждаю о том, какие последствия будет иметь ваш необдуманный шаг.
      – Ирландец является заключенным, бежавшим из тюрьмы ее величества, – с трудом вставая на ноги, разъяснял Харрисон и вытер кровь, сочащуюся из разбитой губы. – Американцы покрывают его и поэтому тоже являются преступниками.
      – А Джесс? – спросил Уоррик. Теперь он понял, что навсегда потерял друга детства. Их добрые отношения навеки испорчены. – Теперь я не верю, что ты любил ее.
      Харрисон зло рассмеялся.
      – Если бы я не любил ее, то не бросился бы за ней в погоню!
      Уоррик покачал головой:
      – Нет, Харрисон. Если бы ты любил мою сестру, ты не стал бы подвергать ее жизнь опасности.
      Он неожиданно выхватил из рук капитана Бойда рупор и бросил его за борт.
      – В тебе взыграл инстинкт собственника, – продолжал Уоррик, – но не любовь. Хорошо, что Джесси убежала от тебя, она не была бы счастлива с тобой.
      Он взглянул туда, где стояла его сестра. Ветер трепал ее золотистые волосы и раздувал белую юбку. На губах Джесси играла печальная улыбка. Она понимала, что видит брата в последний раз.
      – Эй, Джесс, из-за тебя я испортил дорогой костюм! Ты должна возместить мне убытки! – крикнул Уоррик.
      Джесси не сводила глаз с брата, стоявшего у борта удалявшегося фрегата, до тех пор, пока его фигура не превратилась в черную точку. Отвернувшись, она уткнулась лицом в плечо Лукаса и заплакала.
 
      Лукас с восхищением смотрел на свою жену, стоявшую на корме китобойного судна. Его женой она стала два дня назад. Капитан Чейз провел короткую церемонию бракосочетания еще у берегов Тасмании. А потом начался шторм, и они едва не потерпели кораблекрушение в бурном море, среди гигантских вздымающихся волн, игравших их судном как щепкой. Лишь наутро второго дня небо стало ясным, ветер улегся и море успокоилось.
      После долгой непогоды, от которой Лукас и Джесси прятались в каюте, они снова вышли на палубу и вдохнули полной грудью свежий воздух. Держась за руки, они прошли на корму, откуда любовались рассветом, возвещавшим наступление нового дня.
      – Мы остались в живых, несмотря на преследование властей и опасный шторм, – улыбнулась Джесси, любуясь поднимающимся на горизонте солнцем. Восточный край неба окрашивался в нежные радужные тона. – Честно говоря, я уже попрощалась с тобой, решив, что нам суждено погибнуть в морской пучине.
      – Вы, наверное, пожалели о том, что отважились на столь смелый шаг, миссис Галлахер? – спросил Лукас, обнимая жену.
      Джесси с улыбкой нежно погладила его по щеке.
      – Ты стал моей судьбой, Лукас. Что бы ни случилось, я никогда не пожалею о том, что бежала с тобой.
      Лукас знал, что отныне им предстояло вместе жить, вместе бороться за свое существование, вместе пробивать себе дорогу в новой незнакомой стране.
      – Я люблю тебя, – прошептал Лукас, зарывшись лицом в ее волосы. – И всегда буду любить…
      Ветер развевал паруса у них над головой и поднимал зыбь на поверхности моря. Лукас крепче обнял любимую, чувствуя, что его сердце переполняет радость бытия.