Он стоял на площади сказочного города.
      Был вечер. Смеркалось. В узких окнах, приседая, пугливо мигали язычки свечей. Тихо позванивая, падали небывало крупные розы-снежинки.
      - ...Хоть кусочек! - крикнула Катя и налетела сзади на волшебника Алёшу. Она ахнула и уронила тарелку с тортом.
      - Не могли предупредить, что тут зима, - проворчал кот Васька, прижимаясь к ноге волшебника Алёши. - Ух, какой ветрище! Того гляди, унесёт.
      - П... постойте, друзья, вы-то как тут оказались? - заикаясь, спросил волшебник Алёша. - Вас только не хватало! Катя, ты зачем?..
      Но Катя, казалось, не слышала вопроса. Широко открытыми глазами она смотрела на незнакомый город, на островерхие крыши, с которых местами сполз снег, открыв отсыревшую тёмную черепицу.
      - Это... это у вас за шкафом? - еле слышно прошептала она.
      - Ну, успокойся, Катя, ничего, ничего. Ты только... Ну не надо... сбивчиво проговорил волшебник Алёша, стараясь успокоить бледную и перепуганную девочку. - Всё обойдётся, вот увидишь. Это только вначале так необычно. Приглядишься, и ничего... К тому же мы скоро назад.
      Ах, волшебник Алёша, волшебник Алёша! Как же можно быть таким рассеянным? Ведь чтобы вернуться домой, нужно нарисовать на какой-нибудь двери ключ волшебным мелом.
      А где же волшебный мел? Да он так и остался лежать на уголке письменного стола, где забыл его волшебник Алёша.
      Волшебник Алёша уже давно собирался порыться в своих книгах и найти подходящее заклинание и навсегда разделаться со своей рассеянностью. Но всё по той 'же рассеянности он каждый раз забывал отыскать нужное заклинание,
      и вот к чему это привело.
      Глава 4
      КОРОЛЬ КРАГЮДИН ПЕРВЫЙ.
      И ГЛАВНОЕ:
      ЗОЛОТЫЕ ПОЮЩИЕ
      КОЛОКОЛЬЧИКИ
      Ступени, кружась вокруг каменного столба, уходили вниз,
      в темноту.
      Но вот откуда-то из глубины появился слабый, неровный свет - это был свет факела.
      Король осторожно, боясь оступиться, спускался по ступеням. Снизу тянуло сыростью и гнилью. Мерно падали капли воды, как стеклянные, разбивались о каменные ступени, стекали в трещины, обведённые ржавым мхом.
      Послышалось глухое бормотание:
      - Растереть вместе сандал, камень гиацинт, красный коралл, белый коралл, мускус, хвост саламандры, соловьиные язычки, горсть пшеницы... три дня томить на малом огне в медном сосуде, перелить в глиняный сосуд, остудить...
      "Старый, выживший из ума Мираклюс, - раздражённо подумал король. - Как мне это надоело. К тому же здесь такой леденящий холод. Не схватить бы насморк..."
      Король остановился перед низкой дверью. Медная ручка двери позеленела от сырости.
      Двое неподвижных стражников, казалось, сторожили собственные тени. Тени, как живые, зашевелились за их плечами, когда в распахнувшуюся дверь влетел сквозняк и распластал по стене пламя факела.
      Посреди подземелья на столе чёрного дерева в беспорядке стояли всевозможные колбы, реторты, мраморные ступки,
      песочные часы. Валялись пожелтевшие свитки, древние книги с медными застёжками.
      Человечек маленького роста, тщедушный и хрупкий,
      встав на цыпочки и чуть приоткрыв крышку котла, висящего на железных цепях над очагом, сыпал туда тёмный порошок.
      Серное облачко плясало над котлом.
      Это был Мираклюс, магистр Мираклюс.
      Его ярко-голубые глаза казались фарфоровыми. У него был взгляд безумца или человека, одержимого одной-единственной мыслью.
      Когда-то он был музыкантом.
      С трудолюбием муравья он выучился игре на всевозможных инструментах.
      Он скупал старинные изящные скрипки и тёмные виолончели, в которых, казалось, поселились сумерки. В своём мрачном доме он жил как повелитель целого царства молчаливых и покорных слуг, готовых по его воле заговорить и запеть.
      Но власть эта была призрачной. Музыка словно не хотела покориться ему.
      Скрипка под его смычком не пела, а пронзительно взвизгивала и фальшивила. Флейта пищала, а звук виолончели напоминал голос бранчливой рыночной торговки.
      "Всё дело в этих бездарных глупых инструментах, - утешал себя музыкант. - Я должен найти инструмент, достойный меня, достойный моего редкого таланта..."
      Рядом, по соседству, под самой крышей маленького дома жила юная кружевница Миэль. Девушка частенько сидела возле узкого окна, подперев щёку кулачком, разглядывала летящие мимо снежинки. А потом ткала кружева, лёгкие и мерцающие, как падающий снег.
      Однажды Мираклюс услышал звуки прекрасной незнакомой музыки. Чистая мелодия лилась, поднималась куда-то ввысь, улетала и вновь возвращалась. От неё веяло живым теплом, и она рассказывала о скорой весне.
      Мираклюс выбежал на улицу. Перед домом Миэль стоял высокий, немного сутулый юноша с черными волосами, тусклыми прядями, падавшими на плечи. Он играл на скрипке, а кружевница Миэль сидела у окна и задумчиво слушала, по привычке подперев щеку маленьким кулачком.
      - Скрипку! Продай мне свою скрипку! - взмолился Ми раклюс. - Я заплачу за неё вдесятеро больше, чем она стоит!
      Но музыкант только покачал головой:
      - У меня нет ничего, кроме этой скрипки! Я её не продам.
      Сколько ни упрашивал, ни уговаривал его Мираклюс,
      юноша упрямо твердил свое.
      "Я не ошибся. Весь секрет в скрипке, - решил Мираклюс. - Не может этот жалкий мальчишка играть так прекрасно, так вдохновенно. Ах, хитрец, ах, проныра! Теперь понятно, почему он не захотел продать мне свою скрипку!"
      В тоске бродил Мираклюс по пустынным комнатам своего дома, не прикасаясь больше ни к одному инструменту, а пыль и паутина натягивали на них серые чехлы.
      Однажды на стук молочницы никто не открыл дверь.
      Мираклюс исчез. Никто не знал, где он. Умер или ушел бродить по свету.
      На самом деле его пристанищем стало мрачное подземелье королевского дворца Со страстью принялся он изучать черную магию, пытаясь раскрыть её ускользающие тайны. Он надеялся с их помощью покорить стихию музыки "Я создам самый совершенный инструмент, которому нет подобных, - мечтал Мираклюс. - И тогда все поймут, что я величайший музыкант в мире Все птицы беспечно поют и чирикают, но надо иметь золотое соловьиное горло".
      Король, с трудом скрывая досаду, слушал его бессвязные речи, не мешал ему жить в стране путаных грез и сновидений...
      Король перешагнул порог и, как всегда, зябко поежился,
      плотнее запахнул плащ у горла - Ну, чем ты нас порадуешь сегодня, Мираклюс?
      мрачно спросил он - Взгляните сюда, ваше величество' - Мираклюс чуть приподнял крышку котла В котле кипела и бурлила густая, черная, как ночь, мае лянистая жидкость На миг что-то золотое, разбрызгивая лучи, засветилось из темноты, но Мираклюс тут же поспешно накрыл котёл крышкой.
      - А вы послушайте, как они звенят! Мои чудесные золотые колокольчики! - исступлённо вскричал Мираклюс.
      Нелепыми заячьими прыжками он подскочил к высокому подсвечнику и разом задул все свечи.
      Подземелье погрузилось в кромешный мрак. Запахло чадом погасших свечей. Король вздохнул, подчиняясь неизбежному, ощупью нашёл кресло и сел.
      В темноте послышался прерывающийся от волнения голос Мираклюса:
      - Ваше величество! Я переплавил людские улыбки, лукавые, шаловливые, нежные, в золотые бубенцы и колокольчики! Пусть эти люди больше никогда не смогут улыбнуться, но наступит час, и они услышат музыку, очищающую душу. Вот крошечный колокольчик - это улыбка ребёнка! Вы только послушайте, как он звенит! Впитайте в себя его звон...
      Подземелье наполнил негромкий ясный звон, свежий и прозрачный, как лесной ключ утром среди фиалок.
      - А-а! - пронзительно закричал Мираклюс. - Теперь послушайте этот! О мой чудесный колокольчик! Это - улыбка матери!
      Под нависшими сводами поплыл ласковый, убаюкивающий звон, глубокий и нежный.
      - Дай мне их! Ну дай же мне их скорее! - протягивая руки в темноту, нетерпеливо проговорил король. - Вот они!
      Какие они тяжёлые! Тяжёленькие, и как их много...
      Король с жадностью схватил золотые колокольчики. Он пересчитывал их в темноте, сбивался со счёта, начинал сначала.
      - Проклятие! Неужели они до сих пор боятся света?
      с тоской и бессильной яростью прошипел король.
      - Увы! - простонал Мираклюс.
      Король так и затрясся не то от озноба, не то от злости.
      Да, друзья мои, приготовьтесь узнать нечто невероятное!
      В древних книгах и манускриптах разыскал магистр Мираклюс проклятый секрет, как отнимать у людей самое заветное их сокровище - улыбку.
      С тех нор день и ночь бродили по городу королевские сборщики улыбок и отнимали улыбки у всех жителей, оставляя после себя мёртвую тишину и отчаяние. Они прислушивались, не звучит ли где тихий спрятанный смех, приглядывались, не утаил ли кто-нибудь свою улыбку.
      Все эти улыбки магистр Мираклюс превращал в золотые поющие колокольчики на дне своего дьявольского котла.
      Но золото это обладало одним поистине удивительным свойством. Стоило только упасть на золотой колокольчик случайному отблеску солнца, дрожащему лучу свечи, как колокольчик тут же вновь превращался в улыбку.
      Колокольчик таял в воздухе, слышался еле слышный щекочущий смех, и улыбка вновь возвращалась к своему владельцу.
      Конечно, королевские сборщики улыбок без труда находили беглянку. По особому блеску глаз, по дрожанию губ они обнаруживали улыбку и снова отбирали её.
      Но что толку! Снова превращал улыбку в золотой колокольчик магистр Мираклюс. Однако капризное золото по-прежнему исчезало при первом луче света.
      В полной темноте магистр Мираклюс часами играл с бесценными колокольчиками, наслаждался их мелодичным звоном. Но не долго длилось это счастье. Король спускался в подземелье и безжалостно отбирал у него все колокольчики,
      все до единого.
      Где он их прятал, где хранил, не знал ни один человек во дворце...
      "Только бы убить улыбки, убить это живое золото...
      стараясь унять дрожь, подумал король. - Старик клянётся создать волшебный эликсир. Говорит, одной его капли достаточно, чтобы золотой колокольчик навсегда перестал бояться света. О, тогда я сейчас же прикажу перелить все колокольчики в монеты, в полновесные золотые монеты. Наконец-то я стану богат, несметно, неслыханно богат. Тогда прощай, жалкий фантазёр Мираклюс, прощай, моя невеста,
      капризная королева Ветреница..."
      - О, только бы создать волшебный эликсир... - простонал где-то у ног короля магистр Мираклюс. - Я сделаю из золотых колокольчиков чудесный музыкальный инструмент.
      Ведь у каждого колокольчика свой дивный неповторимый голос. А когда они зазвучат все вместе - это будет поистине золотая музыка. Тогда слава, как служанка, покорно и униженно сама постучит в мою дверь...
      Так оба этих человека в кромешном мраке мечтали каждый о своём.
      - Мечтай, глупец! - с издёвкой неслышно прошептал король. - Что стоит дешевле, чем мечта глупца?
      Король заботливо завернул золотые колокольчики в свой бархатный чёрный плащ.
      - Зажги свечи! - нетерпеливо приказал он. - Какая, однако, здесь болотная сырость. Ах, я, кажется, сейчас чихну.
      Терпеть не могу чихать в темноте. Впрочем, при свечах
      тоже.
      Король отчаянно боялся простуды, и насморк казался ему величайшим несчастьем.
      Магистр Мираклюс дрожащими руками зажёг свечи в высоких подсвечниках.. Язычки огня, распрямляясь, осветили сырые низкие своды.
      - А это что? - Король указал на кучу чёрных уродливых камешков на столе магистра Мираклюса.
      - Это?.. - Мираклюс на мгновение смущённо замялся. - Не удивляйтесь, ваше величество. Все улыбки бедняков в вашем королевстве уже давно отобраны. Теперь сборщики улыбок приносят мне улыбки богачей: придворных, зажиточных лавочников и стражников. Но это уже не улыбки, а ухмылки подобострастные, алчные, злорадные. В них помешалось столько мрака, что они превращаются не в золотые колокольчики, а в чёрные камни.
      - На что мне эти чёрные камни! Мне нужно золото, много золота! раздражённо воскликнул король. Он нахмурился и пробормотал словно про себя: - Я раздобуду новые улыбки... Есть ещё на свете королевства, где доверчивые глупцы улыбаются на каждом углу. Я пошлю туда Главного Сборщика Улыбок и он...
      Тут король снова повернулся к Мираклюсу и подозрительно поглядел на него:
      - Постой, постой, а моя улыбка? Я желаю знать, во что превратилась моя добрая, обаятельная улыбка? В золотой колокол, в алмазный? Говори же!
      Магистр Мираклюс с виноватым видом отвёл глаза.
      - Увы! - в замешательстве прошептал он и протянул королю маленький мрачный камушек жгуче-чёрного цвета.
      Король со злобой оттолкнул руку Мираклюса.
      - Но ты молчишь о главном, старик! - с угрозой проговорил король. Когда же, когда, наконец, будет готов волшебный эликсир?
      - Я день и ночь ищу разгадку этой тайны, - с тоской простонал магистр Мираклюс.
      - Даю тебе три дня сроку, не больше. - Угрюмый взгляд короля не предвещал ничего доброго. - Мне надоело ждать.
      И учти, из бездельников получаются отличные висельники!
      Король так резко захлопнул за собой дверь, что порыв ветра сорвал с фитилей языки пламени и погрузил в кромешную тьму подземелье и магистра Мираклюса...
      Король поднимался по крутым ступеням, торопясь оставить внизу сырость и темноту.
      Чем выше он поднимался, тем громче становился голос ветра.
      Там, снаружи, словно все ветры мира свились в кольцо вокруг королевского дворца.
      Они пересвистывались, завывали на разные голоса. Косо летели голубые снежинки.
      Прогремел лист железа, сорванный с какой-то крыши.
      "Это она, моя невеста, королева Ветреница. Она летит,
      она уже близко..." - зябко поёжившись, подумал король.
      На верхней площадке лестницы короля поджидали придворные и его любимец барон Нибумбум.
      - Какая прелестная погода, ваше величество! - воскликнул барон Нибумбум. - Не понимаю только, почему сегодня все петухи в королевстве передрались и так громко хлопают крыльями?
      Барон Нибумбум считался первым глупцом в королевстве.
      Он смотрел на всех наивными доверчивыми глазами и вечно молол всякую чепуху. Но король подозревал, что он из хитрости прикидывается таким дуралеем, и потому не слишком доверял ему.
      - Её величество королева Ветреница ожидают вас,
      с поклоном сказал барон Нибумбум.
      Страна королевы Ветреницы находилась как раз по соседству с владениями короля Краподина Первого.
      Население этой страны было на редкость шумным, беспокойным и непоседливым. Впрочем, чему тут удивляться,
      ведь это были ветры.
      Когда королева решала навестить своего жениха, она приказывала отпереть тяжёлые чугунные ворота. И тогда вслед за своей повелительницей в распахнутые ворота со свистом вылетала её прозрачная свита: ветры, вихри и сквозняки.
      Стоило королеве появиться во дворце Краподина Первого, как все двери начинали хлопать, занавески взлетать к потолку.
      Мелкие ветерки, пажи королевы, лукавые и любопытные,
      проникали во все щели и замочные скважины, заглядывали в кастрюли на кухне, гремели крышками, шалили с оборками и причёсками придворных дам. Борзые и гончие королевы, прозрачные, чуть видимые, с лаем носились по лестницам. Дуло и сквозило из всех углов. На разные голоса завывали каминные трубы, будто в каждом поселилось больное привидение.
      "Нет, королева Ветреница вовсе не в моём вкусе, - думал Краподин Первый, переходя из зала в зал, а невидимые придворные королевы со свистом сгибались в поклонах.
      Она вся сквозная, порывистая. Эти ускользающие глаза и быстрые пальчики... Бр-р!.. А характер? Непостоянный, капризный. Как говорится: ветер в голове! В любой момент может сдуть меня с трона. К тому же каждый день что-нибудь новенькое. Сегодня у неё северное настроение, завтра южное. "Ах, как мне холодно! Согрейте меня!" И южные ветры согревают её, кутают в меха прозрачных соболей и лис.
      "Ах, мне жарко! Остудите меня!" И северные ветры пудрят её ледяной пылью. А мне каково? Непременно чихну или в ухе стрельнёт. Нет, мне нужна совсем другая жена: милая и нежная. И главное, каждый день одинаковая. Барон Нибу му недавн0 Рассказывал мне что-то о девушке с золотыми волосами. всё золотое - Однако пока королева мне необходима. Я должен ждать, ждать до тех пор... Но, тс-с!..
      стоит даже додумать 0пасн0 - проклятый сквозняк так и свив ушах. Наверно, он хочет подслушать мои мысли..."
      Король на мгновение остановился. Взглядом выделил из толпы придворных человека с холодными острыми глазами и мягкими вкрадчивыми движениями. На придворном был тускло-серый бархатный плащ, вышитый по краям узором из золотых снежинок, в руке шляпа с длинным павлиньим пером.
      Это был Главный Сборщик Улыбок, самый опасный и влиятельный человек при дворе.
      - Я недоволен, - нахмурившись, сказал ему король,
      да, я недоволен тобой. Мне не нужны улыбки, которые превращаются в чёрные камни. Ты должен раздобыть мне улыбки задорные, счастливые, задумчивые. И побольше. Тебе придётся совершить не совсем обычное путешествие... Но об этом после, после, сейчас я тороплюсь... Моя невеста уже прибыла и ожидает меня.
      Прошло совсем немного времени, и от придворного к придворному полетел еле слышный тревожный шепоток:
      - Человек-ключ... Человек-ключ... Дверь-загадка... Король приказал...
      Этих коротких слов было достаточно, чтоб на дворец опустилась гнетущая тишина. Дворец словно вымер. Слуги, бледнея, разбежались, придворные попрятались.
      В конце пустой зеркальной галереи появились четыре стражника. Они вели стройного худощавого юношу со спутанными белокурыми волосами. Он шёл медленно, неуверенно ступая, закрыв бледное лицо руками, как будто дневной свет жёг ему глаза.
      Угрюмые и молчаливые стражники остановились перед тяжёлой дверью из гладкого тёмного дуба, только по углам окованной медью. Странная это была дверь: без замочной скважины и дверной ручки.
      Торопливо вошёл король. Одной рукой он бережно поддерживал чуть слышно звенящие золотые колокольчики,
      завёрнутые в край бархатного плаща. В другой руке у него ничего не было. Нет, нет, вдруг что-то блеснуло у него на ладони! Что-то невидимое, совсем прозрачное, лишь на миг вспыхнувшее всеми цветами радуги, как капля росы на травинке.
      - О, мои руки, такие нежные и зябкие! - простонал король, - Какой холод, я не выдержу... Я отморожу пальцы...
      Король нетерпеливыми быстрыми шагами подошёл к юноше. Стражники отступили в сторону. Тёмные и безгласные замерли, как тени.
      - Трот, замочных дел мастер! Помнишь ли ты свою невесту? - в глубокой тишине негромко, но внятно спросил король.
      Юноша опустил руки. И вдруг словно слабый луч солнца прошёлся по его измождённому лицу, лишённому всех красок жизни.
      Губы юноши дрогнули, и он улыбнулся.
      И в тот же миг, в тот же самый миг, словно отвечая его улыбке, дверь-загадка медленно, со старческим скрипом отворилась сама собой.
      Король поспешно шагнул через порог, и тяжёлая дверь со стуком тотчас захлопнулась за ним.
      Стражники снова окружили юношу.
      - Я не хочу снова туда, в темноту... - глухим, измученным голосом проговорил юноша. - В этом мраке меркнут,
      гаснут её золотые волосы. Я не могу удержать в памяти её
      глаза, её кроткое нежное лицо.
      Юноша рванулся, пытаясь освободиться, но стражники окружили его, скрутили ему руки.
      Они снова повели его притихшими, безлюдными залами.
      Куда-то вниз по лестницам всё ниже, глубже в темноту...
      Да, немало тайн скрытно и молчаливо хранили мрачные подземелья дворца Краподина Первого!
      И всё же, друзья мои, всё же кое-что проясняется в этой загадочной истории.
      Теперь мы знаем, кто был тот странный незнакомец в сером плаще и шляпе с павлиньим пером, столь неожиданно появившийся на кухне волшебника Алёши.
      Да, да! Совершенно верно. Это был слуга короля, Главный Сборщик Улыбок. Теперь становится понятным, зачем понадобился ему волшебный мел, при помощи которого можно проникнуть в любую сказку. Добавим ещё, какое счастье, что волшебник Алёша сразу заподозрил недоброе...
      Но, однако, довольно. Нам пора, давно пора вернуться к нашим друзьям. Как вы, наверно, помните, волшебник Алёша с термосом под мышкой, Катя и кот Васька неожиданно очутились на заснеженной площади старинного сказочного города.
      Итак, но будем медлить, поскорее отправимся туда и посмотрим, что же там происходит.
      Глава 5
      КОТ ВАСЬКА БОИТСЯ УЛЕТЕТЬ.
      И ГЛАВНОЕ:
      ДЕВОЧКА ПО ИМЕНИ ГЛАЗАСТИК
      - Начнем с того, что не будем волноваться, - сказал волшебник Алёша, глядя на своих приунывших друзей.
      Ты, Катя, застегнись первым делом, в такой холод пара пустяков простудиться. То, что мы попали в сказку, - несомненно. Но это вовсе не причина вешать нос. Сказка может быть интересная, добрая, с хорошим концом. Поэтому огорчаться нет никаких оснований. Логично?
      ~ Нечего котам подражать, - буркнул кот Васька.
      Отлично знаешь, что это я люблю так сам себя спрашивать и сам себе отвечать: "Логично?" - "Логично!.." Ой, да держите меня!
      Неожиданно по площади, позванивая ломкими снежинками, пронёсся порыв ветра, и кот Васька, часто перебирая лапами, взлетел в воздух.
      - Держите меня, ловите! - взвыл кот Васька, отчаянно пытаясь за что-нибудь уцепиться когтями и делая круг над волшебником Алёшей. - Улетаю, улетаю! Что же вы смотрите?
      Волшебник Алёша подпрыгнул и в последний момент успел схватить улетающего кота за лапу. Он притянул кота Ваську к себе, ласково стряхнул с его шерсти осколки снежинок.
      - С чего это я вдруг стал такой летучий? - ещё тяжело дыша, проговорил кот Васька, прижимаясь к волшебнику Алёше. - Что же это, братики-котики? Я вам не птичка,
      чтобы летать.
      - Погоди, погоди... - задумчиво сказал волшебник Алёша. - Попробуем разобраться. Ветер, конечно, сильный, но не настолько...
      - Дядя Алёша... - Катя незаметно толкнула локтем волшебника Алёшу, указывая куда-то.
      Из-за угла дома вышла девочка, закутанная с головой в грубый платок и от этого похожая на скворечник на двух тонких ножках.
      - Девочка! - окликнул её волшебник Алёша.
      Девочка сделала несколько неуверенных шагов и остановилась.
      Её темные волосы какими-то грустными прядями лежали вдоль щёк. Серое платье, туго стянутое в талии пояском, падало до земли унылыми прямыми складками.
      У девочки было худенькое и бледное лицо. А глала такие громадные и глубокие, что в них было страшно смотреть.
      - Вы вашего кота привяжите, - негромко сказала девочка. - Это ещё маленький ветерок, а вот если прилетят большие ветры, он... улетит, улетит...
      Она так глубоко вздохнула, что у неё что-то зазвенело в груди.
      Вдруг девочка выпустила углы платка и тот сполз на землю. Она стояла худенькая, в длинном сером платье, растопырив руки, тонкие, как соломинки.
      Она глядела на снег позади волшебника Алёши с таким удивлением, что он тоже невольно оглянулся.
      - Следы... - прошептала девочка.
      - Ну и что? - не понял волшебник Алёша.
      - Какие глубокие... - девочка подошла поближе, присела на корточки и сунула тонкий пальчик в ямку на снегу.
      И только тут волшебник Алёша увидел, что девочка подошла к ним, не оставляя на снегу никаких следов. Снег,
      по которому она прошла, был свежий, непримятый, будто её
      ноги скользили по воздуху.
      Волшебник Алёша от удивления выпустил кота Ваську, и тот взмыл кверху с негодующим воплем.
      - Привяжите его скорее! Привяжите... - Девочка поспешно развязала свой поясок, протянула его волшебнику Алёше.
      - Только не за шею. Я вам не собака, учтите! - возмутился кот Васька, плавно покачиваясь в воздухе.
      Волшебник Алёша обвязал кота Ваську поперёк живота,
      стараясь, чтобы было и не туго и надёжно.
      Тем временем Катя подошла к девочке. Девочка удивлённо следила за каждым шагом Кати, за каждым отпечатком её ноги на снегу.
      - Меня Катя зовут. А тебя? - спросила Катя.
      - Меня? Глазастик, - ответила девочка.
      - Я почему-то так и думала. - Катя улыбнулась.
      - Что это? - воскликнула Глазастик.
      - Что? - переспросила Катя. - Ты о чём?
      - У тебя на губах, - попробовала объяснить девочка,
      как будто расцвёл цветок. На губах цветок... Я никогда не видела.
      Девочка робко протянула руку, тронула холодным пальчиком Катины губы.
      - Как это ты делаешь? Я так не могу.
      Катя вопросительно оглянулась на волшебника Алёшу.
      Тот, чуть нахмурившись, прислушивался к разговору девочек.
      - Это она про твою улыбку, - негромко сказал он.
      Странно. Похоже на то, что эта девочка не умеет улыбаться. Неужели?.. Девочка без улыбки...
      Между тем совсем стемнело. Крыши домов слились с небом, и, словно повисшие в бархатной пустоте, ярче засветились окрепшие огоньки свечей.
      - Какое у вас тут всё чудное, - не выдержала Катя.
      Ты в каком классе учишься?
      - Погоди, погоди, Катя, - мягко остановил её волшебник Алёша. Он к чему-то прислушивался. - Пока не надо лишних вопросов...
      Послышались голоса. Где-то в конце площади мелькнул и закачался свет. Шли с фонарями.
      - Это королевские сборщики улыбок, - поёжилась Глазастик. Она подняла со снега платок и вся закуталась в него.
      - Как? Как ты сказала? Сборщики улыбок? - словно не веря своим ушам, переспросил волшебник Алёша. Он оглянулся по сторонам. - Пожалуй, разумнее было бы...
      - Идёмте со мной. Идёмте... - быстро проговорила Глазастик.
      Она заспешила через площадь, маня их за собой.
      Глазастик ступала легко и неслышно. Маленький стоптанный башмак свалился с её ноги, и она нетерпеливо сунула в него ногу.
      Они свернули в переулок. Здесь дома были пониже,
      огоньки в окнах домов попадались не так часто.
      Мимо них прошёл бедно одетый человек с мешком за плечами. Он шёл, опустив голову, погружённый в мрачную задумчивость, и не заметил их.
      - Это продавец грустных игрушек, - на ходу объяснила Глазастик. - Его куклы плачут. А зверушки так жалобно пищат. Такие игрушки никто не покупает, а других он делать не может... Других не может...
      - Вот оно что... - пробормотал волшебник Алёша.
      Они дошли до конца переулка.
      - Следы! Смотрите! Какие глубокие! - послышались издалека приглушённые голоса.
      Среди голосов выделялся один резкий и повелительный:
      - Немедленно разузнать, чьи это следы!
      - Через забор... так мы быстрее, через забор... - лепетала Глазастик, убегая вперед. На снегу чернел её безобразный платок.
      Волшебник Алеша подсадил Катю, помог ей перелезть через забор, утыканный сверху железными остриями.
      Кот Васька плыл над ними ворчливым воздушным шариком.
      - Занесло нас неведомо куда, - раздражённо ворчал кот Васька. - И с чего это я летаю, если я вовсе не хочу летать?
      Снег пошёл ещё гуще. Снежинки, небывало крупные,
      слабо светились в темноте. С сухим шорохом устилали всё
      вокруг.
      Они прошли ешё немного, и вот навстречу им из мрака теплом и уютом зажглись окна низкого дома.
      Дверь распахнулась. На крыльцо выбежала женщина в пёстром платье с испуганным, расстроенным лицом.
      - Ох! Совести у тебя нет, - набросилась она на Глазастика. - Я тут извелась совсем. На улице ветер, а ты гуляешь.
      Одна! Ниточка все глаза иснлакала.
      Тут женщина увидела Катю и волшебника Алешу и умолкла, с удивлением глядя на них.
      - Тётушка Ох! Я, правда, не виновата, - принялась оправдываться Глазастик. - Я их встретила на площади. Вы только посмотрите, они совсем проваливаются в снег. Не могла же я... Не могла...
      Катя уже заметила, что Глазастик повторяет свои слова,
      как будто она своё собственное эхо. И звучало это как-то необычайно грустно.
      - Ох!.. - сказала женщина и посторонилась, пропуская в дверь волшебника Алёшу и Катю.
      Свет и тепло окутали вошедших.
      Навстречу им торопливо поднялась со скамьи тоненькая девушка с нежным, кротким лицом.
      Только тут Катя поняла, почему так светло в этой бедной комнате, освещённой однои-единственной свечой в медном подсвечнике, закапанном зелёным воском.
      Волосы девушки сами излучали свет.
      Они лились на плечи потоком чистого золота и падали вниз почти до земли, до грубых башмаков, похожих на ореховые скорлупки.
      Девушка так крепко обняла Глазастика, что та застонала.
      - Больше никогда... - проговорила девушка, отворачив1Я
      лицо.
      - Ниточка, правда, я не хотела... - виновато сказа 1а Глазастик. Потом, на площади был Вихрик. И он сказг д,
      что большие ветры улетели на море качать корабли... Кача ъ корабли...
      - Держись от них подальше, - не отпуская Глазастик",
      прошептала Ниточка. Её золотые волосы совсем закрыли девочку. - И нечего тебе болтать с Вихриком. Господи, ты стала такая лёгкая, легче перышка. Я боюсь...
      - Ох! Что нам ждать хорошего, - пробормотала тётушка Ох.
      Тётушка Ох поставила на стол глиняное блюдо с лепёшками. Потрогала Катины ледяные руки, посадила её поближе к печке.
      - Ох, не иначе, как девчонка простудилась, помяните моё слово, озабоченно покачала она головой.
      Коту Ваське налили миску молока. Он неохотно подошёл к миске, понюхал молоко, повёл носом и отошёл прочь.
      - Надо же! Совсем аппетит потерял, - пробормотал он.
      Случайный сквозняк влетел в приоткрывшуюся дверь, и кот Васька с отчаянным мяуканьем взмыл кверху. Он сделал круг под потолком и пристроился поближе к тёплой печной трубе.
      - Поспать, что ли, - меланхолично сказал кот Васька.
      Может, проснусь, а я уже не летаю, а хожу по земле, как все порядочные коты.
      Продолжая висеть в воздухе, кот Васька свернулся клубком, нос прикрыл кончиком хвоста, чтоб снились хорошие сны, вздохнул и задремал.
      Глядя на него. Катя не выдержала и улыбнулась.
      - Смотрите, да смотрите же! - пронзительно закричала Глазастик, указывая на Катю.
      Она протянула руку и осторожно тронула Катины губы.