Борис ПРИМОЧКИН
      ТРАМБОВЩИК
      1
      Будильник прозвенел, словно электропила разом отсекла ствол сна от корней. Роскошное дерево сновидений с надсадным скрипом и треском рухнуло на постельную землю...
      Значит, восемь. Пора вставать. На работу. Всю ночь форточка была отстегнута. Воздух холодный, с редкими снежинками. Ветерок, видно, нанес. Внезапное похолодание среди лета. Что-то погодные вывихи участились. Сейчас он встанет, и холодрыга заглотнет теплый леденец его проснувшегося организма. Молодого, мускулистого, загорелого... Ешь, не жалко.
      Димк отбросил одеяло и полудрему в сторону. Спрыгнул с кровати, как с лодки в прохладную воздушную воду, и поплыл: замахал руками, ногами, корпусом... После отжатий от пола, прыжков со штангой, резких стремительных поворотов холодрыга отступила.
      Какие его годы? Всего двадцать один. Дисциплинированность и неприхотливость - с армии. Нынче молодежь разнежилась, разленилась. Гимнастику шиш заставишь. А уж водное закаливание и подавно.
      Димк не такой. Прочь жалкие остатки одежды. На стул полетели майка и трусы. Голая единица мужского пола вошла под теплый душ и стала уменьшать горячую воду, пока не осталась совершенно ледяная, от которой кожу закололи мелкие иголки...
      Бросил взгляд на часы. С ума сойти - больше т_р_е_х_ м_и_н_у_т_ проваландался. Быстрее надо. Где там наше ускорение?
      Интенсивное растирание махровым полотенцем. Так, есть. Теперь комбинезон конькобежного типа, плотно облегающий каждую мышцу. Так. Теперь цепляющие перчатки с браслетами-пристежками, чтобы руки не сорвались с транспортных поручней. Быстрее. Что еще? Сумку-рюкзак за спину, чтобы руки были свободными. Одной держаться на подножке, другой поправлять "молнию" или прическу, держать книжку... Дел хватит. Все определят обстоятельства.
      Да, не забыть про щитки на локти и колени. Как бы ты умело ни лавировал в толпе на своей роликовой доске, а соблюдать технику безопасности обязан.
      На кухне засвистел чайник. Времени на завтрак уже нет. Придется в пути.
      Димк бросил щепоть заварки в чашку-контейнер, плеснул кипятку, завинтил крышку, сделал пару бутербродов. Положил все в пакет - и выбросил в окно. Отсчет пошел на секунды. Стремительно побежал по коридору. По пути схватил витаминизированную жвачку, плейер с наушниками, выскочил из подъезда и поймал пакет с едой и чаем. Разминочное упражнение на скоростной спуск с пятнадцатого этажа подтвердило его хорошую спортивную форму.
      2
      Настроение улучшилось. Димк набрал приличную скорость на своей доске. Когда в ушах засвистел ветер, разыгрался зверский аппетит. По ходу движения приступил к завтраку. Жаль - чай на ветру остыл.
      Когда до входа в метро оставалось совсем немного, на пути заметалась какая-то согбенная старушенция. Пришлось раскрыть тормозные парашюты, доску бросить в одну сторону, свое тело - в другую. Старушенция осталась невредимой, да и падение прошло в целом удачно. И позавтракать успел вовремя.
      Ох уж эта спешка. Век скоростей. Руки Димка были заняты. Обычно он придерживал ими прозрачную дверь из толстой, тяжелой пластмассы. А тут растерялся. Понял свою ошибку, когда раздался характерный шлепок. Обернулся: опять та самая старушка согбенная. Держится за щеку. Смотрит злобно, обиженно. Если честно, виноваты оба: он не придержал, она не среагировала. Хоть бы ногу выставила. Надо бы помочь, оказать первую медицинскую, вторую душевную, третью интеллектуальную помощь. Некогда.
      "Извините, - бросил через плечо, - опаздываю. Если что, штрафуйте по адресу на спине". Фраза вышла длинноватой, но с выразительными интонациями, почти без гласных. Горожане частенько прибегали к этому особому скоростному языку торопящихся людей. "Спсб", "извнт", "схдт". Что означало - спасибо, извините, сходите на следующей?
      3
      Вот и его станция. Здесь Димк работал трамбовщиком-почасовиком. Демографический взрыв обострил транспортную ситуацию. Попасть в вагон в часы "пик" не каждому по силам. Особенно страдали люди вежливые, воспитанные, не умеющие пользоваться локтями. Приходится трамбовать, но это крайние меры. Умелый руководитель до этого не допустит. Участок у Димка трудный. Пересадочная станция в центре города. Учреждений полным-полно. За смену так ухайдохаешься, что возвращаться нет сил.
      Заработки, правда, неплохие. За час - стольник.
      Участок был уже переполнен. Толпа возбужденно гудела. Что-то случилось на линии. Два поезда проследовали без остановок, вот и накопилось. Яблоку негде упасть. В такой обстановке нервозность, истеричность, тяга к скандалам и панике резко возрастают. Надо быть особо внимательным.
      Вот и поезд с грохотом вылетел из черного дула туннеля. Димк достал из рюкзака складной шест из пружинистого фибролиналита. Трамбовщики этими шестами довольны. Поезд еще только останавливался, а Димк уже взлетел над толпой на крышу вагона. И оттуда начал руководить посадкой. Удобное место перераспределять потоки.
      Самая дурная привычка - войдя в вагон, встать у дверей и загородить проход. Остается узенький коридорчик, по нему и сочится выходящий поток. Сами себя задерживают. Остановки короткие, не всем удается выйти. Коридорчик надо расширять. Димк принялся работать шестом как рычагом. Отодвинул загораживающих. Дело пошло быстрее. Потом кинулся к другой двери. На ходу успокаивал:
      - Товарищи мои дорогие, успеете, не спешите. Раздвиньтесь. Шире. Так, хорошо. Отлично. Чудесно.
      Больше хвалить, сеять зерна комплиментов. Они взойдут хорошим настроением, улыбкой, просветлением лиц.
      Но иногда попадаются экземпляры, на которых слова не действуют. Таких приходится палкой. Всем не угодишь. Главное - не обидеть пожилых, детей, инвалидов.
      4
      В середине смены попался Димку мужик - здоровенный и упрямый, как валун. Слова не помогали, попробовал шестом. И слева, и справа. Тяжелый случай. И так и сяк пробовал - ни в какую. Делать нечего, пришлось направить на него клокочущую, сметающую все на своем пути энергию выходящего потока. Валун подняли, завертели пушинкой и отбросили далеко от дверей. Сам виноват. Нельзя нарушать правила пользования транспортом. Они простые и ясные: родителей с малышами пропускать первыми. Потом стариков. Потом хозяек с авоськами и сумками. Затем остальных. Холериков желательно подтрамбовать к флегматикам. Меланхоликов к сангвиникам. Сумма жизни от такой перестановки слагаемых увеличивается. Даже на короткое время перегона психологическая совместимость в условиях резко подскочившей нервозности оказывает успокаивающее воздействие. Иначе не миновать ссор, которые перерастают в побоища.
      Кто виноват? Найдут стрелочника. Трамбовщик! Не так загрузил. Накалил обстановку. Перепутал чистых с нечистыми. А начнешь доказывать про социальную напряженность, экономическую нестабильность, загрязненность воды, почвы и воздуха, так тебе еще и диверсию пришьют. Нет, чтобы скользящий график на предприятиях ввести... Экономику поправить... Демографию отрегулировать... И побольше средств направить на транспорт.
      Раньше в поездах работали гасители. Люди крепкие физически и морально, в основном из цирковых клоунов. Могли шуткой, пантомимой поднять настроение, преподнести ненавязчивый урок молодежи. Удовольствие было ездить в метро. Отдых. Но нашлись умники, посчитали гасителей конфликтов экономически нерентабельными. Вот где вредительство, диверсия. Головотяпство. Теперь эту работу перевалили на плечи трамбовщиков. Неудобно это. В считанные секунды с потоком управься, разберись, кто есть кто, и составь оптимальное сочетание пассажиров, от которого будет зависеть их счастье на ближайшие десять-двенадцать минут. А может, и большее: успехи на производстве и дома, в науке и за школьной партой...
      5
      Смена была на исходе, и вдруг сердце Димка сладко екнуло. Он увидел - Прекрасную! Незнакомку!! На секунду расслабился, и тут же поток пассажиров увлек его внутрь вагона. Надо было срочно выгребать.
      Незнакомка тоже вошла в салон, но в другую дверь. Выгребать не хотелось. Пусть несет стихия. Пусть. Краем глаза успел заметить: сменщик пришел. Участок под контролем; Димк свободный человек. И одновременно раб этой белокурой девушки. Не может глаз от нее отвести. Даже неприлично так долго смотреть. Любовь с первого взгляда. Так вот ты какая...
      Ощущение, что ты все можешь и ничего не можешь. Повис между жизнью и смертью. Что за безобразие. Надо взять себя в руки. Читал когда-то, что влюбленные в некотором роде инвалиды, загипнотизированные, больные и беспомощные люди. Но вот чтобы так...
      Почему она кажется невероятной красавицей? Обычные правильные черты лица. Веснушки. Миндалевидный разрез глаз. Мягко очерченные, с детской припухлостью губы. Нежная шея. Дальше ничего не рассмотреть.
      Перед отправлением состав дернулся. Видно, молоденький машинист ведет, не научился еще плавно. Пассажиры инстинктивно за поручни схватились. Чтобы не упасть. Взялась и незнакомка. Голой, обнаженной рукой. А поручень из металла. Димк тоже держал на нем руку. И вдруг почувствовал - ударило током. Статическое электричество? Нет, биоэлектроимпульс избирательного контакта. Третью остановку проехали. Разряд давно прошел. А его все трясет. До чего высокое напряжение у этого великого чувства влюбленности. Вот шарахнуло! Так помутить сознание.
      Но удивительное дело - усталости нет. Наоборот: бодрость, свежесть и подъем как после утренней зарядки. Готов три смены отстоять.
      Димк думал и смотрел на нее. Вдруг незнакомка пошла в его сторону. Поравнявшись, сказала:
      - Жаль, что вы не решились начать беседу. Мы так и не познакомились. А теперь мне пора выходить. Эх, вы... Прощайте. А еще трамбовщик!
      Голос у нее был чуть низковатый, с приятными бархатистыми нотками.
      Димк стоял в полном оцепенении. И только лихорадочно работала мысль. Она уходит. А телефон? Мы не договорились о месте встречи. Что же я стою? За ней! Но в момент, когда он стал действовать и сорвался с места, резиновые десны дверей сжали его наполовину высунувшееся из вагона тело. Мышцы на руках Димка взбугрились. Пригодилась физкультура. Как библейский Самсон разодрал пасть льву, так и он раскрыл двустворчатую дверь. Рассыпчатые золотистые волосы незнакомки мелькали где-то у самого устья ручья-эскалатора.
      Димк обошел одну, вторую, третью скученность пассажиров, перепрыгнул через чемоданный затор. Ввинтился в толпу. Хорошо, что ткань его комбинезона имеет один из самых низких коэффициентов трения, примерно как у мыла.
      Расстояние несколько сократилось. Но недостаточно. Тогда на эскалаторе Димк достал свою роликовую доску и, лавируя между фонарями, съехал на большой скорости вниз.
      Несколько минут отыграл. Но впереди была плотная пробка. Создал ее никуда не спешащий дедок с палочкой. Кое-кто из молодежи его обгонял, но большинство принимало скорость его старческого, задумчивого шага.
      Давно пора создавать молодежные города, с более стремительными ритмами, и что только тянем, подумал Димк. Автоматически сработал шест, тренированное тело взвилось над затором и дедком с палочкой. Потолки в залах метро высокие - удобно перепрыгивать.
      6
      Сверху Димк увидел золотистую головку незнакомки и сразу наметил путь, по которому лучше всего было ее догнать. В прыжке он почувствовал прилив вдохновения, Небо послало ему такой подарок. Почему небо? Метро, подземелье. Недра, по-старому говоря - Аид.
      Он нагнал ее уже в вагоне, набитом до предела людьми. Они стояли рядом. Он чувствовал ее, дыхание и бешеный стук собственного сердца. Казалось, оно выскочит из груди и алой бабочкой будет метаться по вагону.
      Неуклюжее, путаное стихотворение явилось Димку сразу во всей своей взлохмаченной наготе. Он вышептал его, чуть шевеля губами, бледнея и краснея попеременно:
      Словно в давке вагонной приснилось.
      Мне знаком незнакомый сосед...
      Отчего, объясните на милость,
      Мы зажато молчим столько лет?
      Из туннеля гремящей походкой,
      Как из ножен, проткнув шины сну,
      Поезд длинною шпагой-подлодкой
      Лязгом вдребезги бьет тишину.
      Стихотворение стало качающимся, шатким мостиком между ними. Димк его проложил. Надо было идти. Но он медлил. Хотя в ее взгляде на него появилось что-то новое, удивленное.
      Тут только он заметил - на ее кофточке приколот значок с лаконичной надписью "Тра-та-та".
      Какой-нибудь веселый клуб или сообщество, подумал он. Вести себя надо раскованнее и проще. А его заклинило. Себя не узнавал. Обычно он боек и шустр на всякие придумки, сценки, розыгрыши. А тут отрубило. В горле спазм. В голове пустыня Сахаро-гобисто-хинганная. А по ней одна-одинешенька бредет мысль-верблюдица. Делать нечего, поедем на верблюдице.
      - Девушка, в руках у вас книжка, почитайте, пожалуйста, вслух.
      - Это почему?
      - У вас чудесный голос.
      Девушка улыбнулась и принялась читать сказки по-арабски.
      - Выразительно, хотя и непонятно,- сказал Димк.
      - Слава аллаху, что вы не понимаете. Здесь неприличное место. Это сказки Шехерезады.
      - Вы мусульманка?
      - Атеистка. Студентка. Учу восточные языки. Меня Аидой зовут. Папа строил метро, тут я родилась. Вот в честь Метростроя и назвали.
      - А меня Димком зовут. Еще что-нибудь скажи по-арабски или китайски. Красивые языки.
      - Хочешь, я тебе короткое стихотворение прочитаю, в переводе с японского оно звучит примерно так: "В знойные времена общественных трудностей так приятно веет свежий ветерок человеческого участия".
      Завязался тот воркующий разговор, который ведут молодые люди на всех параллелях и меридианах, во все эпохи и времена. Да что может быть прекраснее молодости и влюбленности на этом свете?
      "Товарищи пассажиры! - хотелось крикнуть Димку. - Я рад за наше замечательное метро. Оно самое красивое, чистое, доброе в мире. Благодаря ему я встретил Аиду! И нахожусь теперь в непосредственной близости от нее. Ура, товарищи!"
      7
      Время летело незаметно. Влюбленные катались на метро, с ветки на ветку переходя по извилистым переходам. Забрели на странную экспериментальную линию. Черноту туннеля сменяли цветные вклейки станций.
      Некоторые прогоны были снабжены неоновыми светильниками. При движении поезда лампочки мигали, светились. Появлялся эффект кинокадра. Получался короткий мультфильм. Такие метромультики только внедрялись. Детворы на этой линии было пруд пруди. Катались, прильнув к стеклам. Хохотали до упаду. Создавали кутерьму и веселый беспорядок.
      Неожиданно поезд встал посередине пути. Погас свет. Детвора присмирела. По техническим причинам, а может, это машинист решил успокоить шалунов, что не в меру разбаловались. Возможно, были и другие факторы. Как-никак, линия экспериментальная. Испытывали спецэффекты. Цель самая благородная. Ввести горожан в расторможенное творческое состояние, чтобы самочувствие, настроение было искристым, радостным. Провести сеанс гипноза. Расслабились, забылись. Останов и затемнение были включены в план проведения эксперимента, как минута отдыха и забвения от тревог. Отдыхай в тишине без вибраций и грохота. Очень полезно для нервной системы.
      В минуту темного затишья Димк признался Аиде в любви и поцеловал ее. Она ответила взаимностью. Упрекнуть в показывании малолеткам дурного примера нельзя. Было темно.
      Дальше события помчались с головокружительной быстротой. Влюбленные не замечают времени.
      8
      Вскоре молодые поженились. Расписали их на следующей станции. Там все было готово к услугам новобрачных. Подземный дворец бракосочетания. Парки отдыха, сады и оранжереи...
      Через КПП прошли они беспрепятственно. Пропуском был их счастливый вид и улыбки на лицах. Побродили, походили, потом зашли в уютное кафе. Выпили по бокалу шампанского и поцеловались, так как современная музыка, что лилась из динамиков, прерывалась настойчивым и многоголосым "горько"...
      На следующий поезд они сели уже мужем и женой. Фактически и юридически...
      Входить в салон почему-то пришлось с боем. Народу прибавилось, а трамбовщика при посадке не было. Острый дефицит был заметно ощутим. Димк попытался было навести порядок. Но побоялся, что потеряет жену. Рукав ее куртки оторвали при загрузке, и он остался на платформе.
      - Возьми мой, - предложил Димк, - правда, цвет не совпадает, размер великоват. Но это мы подвернем. А разноцветье - сейчас модно. Когда-то же надо использовать скрытые возможности сборно-модульной одежды.
      - Ты знаешь, милый,- сказала Аида, посмотрев на него как-то застенчиво и многозначно, - ведь ты передал мне не только свой рукав, руку и сердце, а еще кое-что. Немногое, но очень и очень важное.
      - Что же, родная?
      - То самое...
      - Не понимаю.
      - У нас будет ребенок.
      - Ура! Да здравствует время скоростей. Погоди, чего я радуюсь? Наверное, еще рано?
      - Какой рано, какой погоди! На следующей остановке должна уже родить. Дай-ка руку. Чувствуешь, как барабанит ножками?
      - Да, похоже, так и требует: "Откройте двери! Мне пора выходить!"
      - Ой, кажется, начинается. Вызывай акушерскую бригаду.
      - Спокойно, не надо, я сам проходил на курсах трамбовщиков приемку родов. Единственное, что нужно, - это горячая вода и чистые полотенца. Но все это есть в вагонной аптечке... Товарищи, освободите, пожалуйста, скамеечку. У меня жена рожает... Спасибо. Нет, помощь не нужна. Я сам... Потерпи, родная... Так, хорошо...
      - Уа-а-а, уа-а-а!
      - Поздравляю!
      - Девочка?
      - Мальчик. Смотри, какой бутуз.
      Счастливых родителей окружили пассажиры. Поздравляли, тетешкали младенца. Неожиданно лицо молодой мамы помрачнело.
      - Что случилось?
      - Димк, ты знаешь... Все произошло так внезапно... У нас дома нет даже молока и хлеба. Посмотри, там в уголке стоит пожилой мужчина, вроде он нам сочувствует. Спроси у него - не продаст ли полбатона и пакетик молока. У него в авоське много. Объясни ему, что сильное чувство нас застало врасплох.
      Прошло минут пять-десять. Димк вернулся с пакетами, кульками, а впереди толкал детскую коляску, нагруженную коробками с детским питанием, комплектами белья. Сзади на веревочке катился трехколесный велосипед.
      - Представляешь, - радостно объяснил он Аиде, - в том конце вагона работает ларек "Все для молодой семьи". Вот и прикупил все что нужно.
      - А велосипед-то зачем? Рано...
      - Не думаю.
      9
      - Димк, ты опять включил карманный телевизор?!
      - Включил, а что?
      - Какой же ты эгоист. Он же мешает спать маленькому.
      - Хорошо, надену наушники. Пойми, дорогая, сейчас финал по трамболу, когда-то я им увлекался.
      - Димк, сними наушники.
      - Почему?
      - Ты меня не слышишь. Я уже охрипла тебя звать. Помоги перепеленать.
      - А написать записку не могла? Из-за тебя прослушал состав команд.
      - При такой вибрации писать невозможно, ты это прекрасно знаешь.
      - Хватит меня упрекать. Затюкала совсем. Дурака из меня делаешь...
      - Ты становишься невыносим.
      10
      - Прекрати истерику. Сын скоро из школы придет. Надо подумать, в какую секцию его отдадим. На станциях метро, по определенным дням, тренируют юных волейболистов, баскетболистов, футболистов.
      - Как, прямо на станциях?
      - Да, натягивают сетки, ставят ворота, даже бассейны оборудовали для ватерполистов. Днем на спортивных подземных площадках занимаются дети, по вечерам - взрослые. Авторы этого метроспорта исходили из очевидных вещей. Тело затекает на вагонной скамейке. Чем его размять? Спортом. Начали с малого. Для желающих проводили гимнастику, десятиминутную зарядку. Потом дело расширилось. Переросло в соревнования. Вагон против вагона. И пошло-поехало...
      - Какие перемены! Не успеваешь за всем следить. А от супружеских ссор ничего не придумали?
      - Придумали, но мне не нравится. Учредили на кольцевой бюро разводов.
      - Напрасно. Лучше бы минуту любви и дружбы расширили до часа. Полезнее было бы.
      - Хорошая идея.
      - Димк, нам пора прекращать наши разногласия. Могут плохо кончиться. Совсем недавно я чуть не уехала за границу.
      - Не понял.
      - Еду я по нашей ветке. Заходит в салон группа иностранцев. Экскурсия у них по метро. Понравилась я одному бизнесмену. Через две остановки он предложил пересесть на международную линию и ехать к нему в Лондон, под Ла-Маншем уже метро прорыли.
      - А ты?
      - Отказала. Он так расстроился. Оставил визитку. Передумаете, дайте знать, говорит. Буду ждать.
      - Молодец! У меня был похожий случай. Работаю на своем участке, подходят женщины со знойного юга. Просят рассказать о пересадках. Объясняю с подробностями. Разговорились. Угощают дыней. А потом говорят, что у них в группе есть одна неграмотная женщина.
      - Ну и что?
      - А то, что сейчас на юге за неграмотную больше калым, чем за грамотную. С образованными труднее. Претензий много.
      - Ну и что же ты? Развод я бы дала.
      - Неинтересно мне без ссор, споров, дискуссий. И чего разводиться скоро на пенсию. Жизнь прожита.
      - Мы с тобой, как познакомились, наверх ни разу не поднимались. Надо здесь место себе присматривать, где похоронят.
      - Типун тебе на язык. Нам еще жить и жить. Внуков растить. Скоро сын женится. У нынешней молодежи это быстро...
      11
      Два убеленных сединами старика сидели на скамеечке и мирно беседовали в стремительно летящем под землей поезде. Вспоминали жизнь, часы "пик" в общественном транспорте. Плотно прижимая горожан друг к другу в такие минуты, город обнимает их всех своими невидимыми руками и будто говорит: "В тесноте, да не в обиде, товарищи мои дорогие, будьте счастливы. Будьте здоровы..." А потом их дети и внуки мчатся по подземным магистралям, знакомятся, влюбляются...
      И все начинается сначала.