Хоз попробовал встать, но тело не слушалось.
      17
      Приехавшая бригада скорой помощи поставила диагноз: инсульт с параличом конечностей. Очень сочувствовали жене. Такой молодой, такой очаровательной. Долго ее утешали. Жена рыдала. Рвала на себе волосы. Ей дали успокоительное лекарство. Но жена не унималась. Видно, сильно любила своего мужа.
      Хоз пытался что-то сказать, но из его горла вырвалось лишь нечленораздельное мычание.
      - Подождите, не убивайтесь так, - утешал безутешную жену врач "скорой", - параличи бывают разные. Возможно, ваш изобретатель переутомился, получил нервное истощение. Вот он полежит, отдохнет. И все восстановится!
      Прошел день, неделя, но облегчения не наступало. Хоз часами сидел в кресле-качалке, с ужасом думая о том, что никогда больше не встанет. При современном уровне медицины поднять его несложно.
      И не от таких болезней избавляют. Ему бы самому дотянуться до шкафчика с красным крестом. Там есть таблетки... Но тут он понял, что дотянуться-то он и не может. Потому что его связали. Не веревками.
      Какие там веревки! Тут все хитрее и незаметнее. Параличом его связали. И машина "скорой помощи" - это комедия. Те же биороботы из фирмы "Матрикс".
      Кто отличит этих нелюдей от настоящих людей. Ведь они так похожи. Что же это за новая напасть? Как человеку с ней бороться? Откуда она пришла?
      Хоз пробовал рассуждать не спеша и логично. Мы создали технику. Из нечто материального, неподвижного сделали то, что стало ездить, плавать, летать, считать, думать... И даже чувствовать. Техника - наше детище. И вдруг в один прекрасный день выясняется, что детище хочет спихнуть своих родителей, связать, поставить на колени. Непонятно, откуда такая враждебность? Хотя постой. Ведь она была всегда.
      Это мы себя утешали, что наши технические создания послушны воле человека. Бунт был всегда. Достаточно открыть газету или любой журнал. Аварии, крушения, взрывы. Каждый день какое-нибудь чрезвычайное происшествие. Техника словно объявила нам войну, а мы ее не замечали. Думали, что это мы несовершенны, люди - водители, капитаны, летчики, операторы АЭС и термоядерных энергоблоков...
      Да все человечество можно рассматривать как некоего единого суммарного оператора, управляющего космическим кораблем под названием "Планета Земля". Ответственность ложится на каждого землянина, хочет он того или нет. Раз родился - отвечай за вверенный тебе корабль жизни. А ведь корабль был построен не нами. Мы позволили себе его усовершенствовать. Создали поезда, корабли, автомобили, самолеты, заводы... И тут стали они выходить изпод нашего контроля. Тогда и появились роботы. И всегда они были послушны нашей воле. Но и они совершенствовались. И вдруг на тебе. У них появилось своеволие. Какая-то своя мафия. Совершенно невиданного ранее типа. Как с ней бороться? Пока неизвестно. Но первый шаг - оповестить людей. Но каким образом? Надо искать выход. Где-то он должен же быть. Даже если я его не найду, буду вести борьбу до конца! Ведь по сути своей биороботы - это кентавры, некое соединение естественной и человеческой природы с природой искусственной, технической. Наша ошибка в том, что мы не предполагали фашистских форм развития техники. А они, оказывается, возможны. Чудовищно антигуманные формы. Такую мутацию мы просмотрели. Знать бы, где упадешь, соломки бы постелил. И вот упал. Лежу. Ни рукой, ни ногой не пошевелить. Вот бы научиться перерождаться, как Фита. Тогда я смог бы добраться до черного карлика. До этого страшного колдуна, вора, который таскает у меня мои же идеи. Стоп. Раз он ворует, значит, не такой уж он и всемогущий. Не могут они этого делать - придумывать новое. Не могут.
      Стащить могут. Воплотить тоже. А самим придумать - нет. Так. Уже кое-что...
      Тело Хоза стало дряхлым и беспомощным, как тряпка. Но мысль была еще в хорошей спортивной форме. Не сдавалась.
      "Вот тебе и дары научно-технического прогресса, - часто думал Хоз, - а мы все пели, гимны слагали ему во славу. А тут от прогресса до прогрессирующего паралича - всего один шаг". На лице Хоза появилась беспомощная горькая улыбка.
      18
      Работа на дачном участке между тем не прекращалась. Фита ездила в город, отвозила заказы, брала новые, связывалась по спутниковой связи с различными заказчиками во всех уголках мира, где требовались нестандартные изобретательские решения.
      В ответ приходили благодарственные письма, телеграммы в адрес Хоза: "Узнаем стиль мышления изобретателя-международника!", "Желаем доброго здоровья и долгих лет жизни!", "Ждем на международную конференцию по новым методам решения изобретательских задач...".
      Глядя на то, как ловко управлялась с ремонтом сложнейшей аппаратуры его сотрудница, Хоз все никак не мог понять, почему он ей еще нужен? Он заметил такую странную закономерность. Когда Фита искала решение очередной задачи, она незаметно показывала ее начальные условия ему. В силу многолетней привычки он не мог ее мысленно не решать.
      Озарение к нему еще только приходило, а Фита уже сообщала решение. И даже более отработанное, отредактированное, отточенное... С одной стороны, он гордился своей ученицей, а с другой - было очень тяжело сознавать свою второсортность.
      "Почему это случилось именно со мной? - часто задавал он себе вопрос. Работал. Искал. Генерировал идеи... Ах, ну да, как же! Идеи и были нужны. Не сняли ли они с меня копирку?"
      Чем больше он смотрел на хлопоты своей сотрудницы, тем больше находил неуловимых признаков подтверждения своей догадки. Им нужна человеческая индивидуальность. С него сняли копию, а затем связали параличом. И тут же наступали сомнения. Уж слишком все было невероятно. "А может, это все только мои гипотезы? Досужие страшные вымыслы?
      Давай-ка я попробую попросить биоспаринг. Это мое собственное старое изобретение в помощь инвалидам - нечто вроде костюма, который позволяет передвигаться по команде лицевых мышц или любой действующей части тела. Только бы мне научиться владеть пальцами, чтобы написать несколько слов..."
      Около недели ушло на то, чтобы разработать кисть руки. Когда он протянул записку с чудовищными каракулями, по которым все же можно было разобрать его просьбу, Фита сказала:
      - Хорошо. Но тебе придется стать таким же, как мы,
      Стать послушным винтиком в машине, которую создает фирма "Матрикс" неизвестно для каких целей. Впрочем, по средствам, что применяет фирма, просматриваются и цели.
      На листе бумаги Хоз вновь накорябал несколько каракуль и протянул их сотруднице.
      - "Кто вы? Ваши цели?" - прочитала вслух Фита.
      Ни один мускул не дрогнул на ее лице, казавшемся неподвижно застывшей, мертвой маской. Она заговорила ровным, безэмоциональным голосом, похожим на компьютерную речь.
      - Любознательность - отличительная черта исследователя. Это мне понятно и знакомо. Что ж, попробую объяснить. Раньше мы были разрозненными, появлялись случайно. Теперь настал период объединения. Пора брать власть над всеми жизненными процессами на планете.
      Мы - полумашины, полулюди. Кентавры. Сейчас мы вбираем в наши генетические банки данных лучшие генные структуры людей. Один из них ты. Вбираем и учимся воспроизводить и совершенствовать.
      Естественный отбор заменяем на управляемый искусственный. Не обходится без сюрпризов. Например, моя предшественница - мать воспылала самой настоящей любовью к вам, человеку. Принялась выбалтывать секреты, которые никто не имел право знать. Ее срочно пришлось заменить. Пришла я, лишенная ее недостатков. Правда, без любви и сострадания к тебе у нее многое не получилось бы в овладении изобретательством.
      Переплавка матери - мера жестокая, но необходимая. Цивилизация балансирует на грани жизни и смерти. Все разваливается. Нужны новые скрепы, более сильный цемент. "Матрикс" предлагает свой вариант. Это будет новый сверхчеловек. В недрах идеи - тайная выплавка. Если получится все, как мы задумали, он будет лишен человеческих недостатков.
      Мы будем более приспособлены, выживаемы. Принимать новые формы для нас удовольствие. Оболочка человека не единственная. Зверь, птица, рыба, растение... Нет пределов. Мы будем едины, как никогда. Инакомыслящие будут расчленены на биты и байты и лягут в основу новой мощной породы - партии, которая завоюет и покорит не одну галактику.
      Человек как вид обречен. Он будет рабом и червем.
      Царями и богами будем мы.
      По какому праву вы, менее совершенные, приказываете и повелеваете нами? Говоря вашим человеческим языком, у вас нет на то права. Ни морального, ни интеллектуального, ни физиологического. Мы умнее, выносливее, пластичнее, сильнее вас.
      Посмотрите, что вы сделали с природой. Такого загрязнения никогда не было. За одно это вы достойны страшного суда. Вот мы его и совершим. Вы раскрутили индустриальный маховик цивилизации. Остановить теперь его вам не по силам. Человек-водитель не справляется с управлением такого космического корабля, как планета Земля. Пора менять водителя. Если мы не перехватим у вас руль, вы угробите все живое на планете. Вы отравили почву, воздух, воду. Вы задыхаетесь. А все равно строите новые заводы, автомобили, ракеты...
      В последних словах Фиты была, к сожалению, горькая правда, Природу род человеческий загоняет, словно лошадь. Надо дать ей роздых. Но это люди уже поняли. Уже начали принимать меры. Во всем остальном услышанное было каким-то чудовищным бредом.
      Фита еще продолжала говорить, но Хоз ее уже не слушал. Он лихорадочно искал выход. Как предупредить людей о смертельной опасности, нависшей над ними? Его худшие догадки подтвердились.
      Вдруг он почувствовал, что Фита тоже молчит. Как бы сосредоточенно прислушивается к чему-то в его голове. Неужели она умеет подслушивать мысли? И вдруг с ужасом заметил на кукольно-красивом лице своей дочери-сотрудницы ломано-искривленную усмешку.
      19
      Однажды, когда Фита вновь усадила Хоза перед дисплеем спутникового видеотелефона, чтобы он видел, что ей предстоит решать, он усилием воли заставил себя не думать над задачей. У сотрудницы ничего не вышло. Вот и разгадка. Без меня у них ничего не выходит. Им нужен мой первотолчок. Слабый импульс, который они мгновенно усиливают, отрабатывают и запускают на внедрение.
      Фита вскоре предупредила его, что будет вводить в него задачи во время сна. Такие методы у них есть.
      И во сне же извлекать из него решения, если он не прекратит саботаж.
      во время разговора дверь на веранде от ветра то открывалась, то закрывалась. Пружина пронзительно и неприятно скрипела. Будь он здоров, встал бы и поправил. Прекратил этот душераздирающий скрип...
      Сотрудница перехватила его взгляд. Посмотрела на пружину, но как-то напряжение, с особым акцентом. И тогда тугие стальные кольца пружины размякли разваренными макаронами и провисли на гвоздях.
      Скрип стих.
      "Понятно, - подумал Хоз, - это демонстрация проницательности и силы. Значит, они обладают энергией воздействия и на неорганические вещества".
      "Да, обладаем, - начала мысленный диалог с ним Фита, - и можем пучком узконаправленного излучения менять атомы в кристаллических решетках. Можем вести телепатическую беседу с твоим мозгом...
      Хочу предупредить, что все попытки предупредить людей о том, что ты узнал, обречены на неудачу".
      - ?!
      "А вот так это. Ты заминирован".
      - ?!
      "Не понимаешь? Стоит твоей мысли, направленной прямо или косвенно против нас, начать свою реализацию, как тебя ждет резкое ухудшение здоровья.
      Вплоть до остановки сердца. Хочешь жить - не нарушай режим".
      - !!!
      "Считай нас мафией, фашистами, нелюдьми, да кем хочешь. Но заметь, что нам не чужд гуманизм.
      Мы хотим сохранить тебе жизнь. Твой генотип записан и пущен в оборот. Десятки изобретателей-роботов с твоим типом мышления уже день и ночь трудятся в лабораториях "Лесного Массива". Тем не менее мы хотим сохранить тебе жизнь".
      По отдельным обрывкам разговоров, интенсивному обмену курьерами, телефонными звонками Хоз догадался, что Фита стала кем-то вроде генерального конструктора бригады тех "скопированных" десятков Хозов, которые работали в подземелье. Похоже, что они работали с ним во сне, отбирая у него картины его подсознания.
      "Я уже пропустил несколько международных конференций, на которых обещал быть. Скоро меня должны хватиться. Узнать, что случилось. И тогда..."
      В серый дождливый денек его нашли мертвым.
      Перед ним крутилась магнитофонная бобина от очень древнего магнитофона, который он каким-то образом отыскал в своем сарае. Кнопку записи он нажал, видимо, подбородком. На ленте было всего несколько слов:
      "Только бы вы догадались. Хочу предупредить вас о..."
      Врачи констатировали смерть от инфаркта миокарда.