Нэт Прикли
      Семя
      ("Мир Пауков". Книга 14-я)
      [фрагмент]
      Восьмилапые без лишних вопросов и сомнений выполнили просьбу правителя, и уже в сумерки стоянку окружило бледное кольцо почти трехметровой ширины. Всю ночь воображение рисовало Найлу, как голодные смертоносцы из подземных гаражей штурмуют его лагерь, стремясь захватить и сожрать двуногих, или из люков выбираются тролли с отравленными стрелами, или муравьи, спохватившись, выхлестывают из дверей небоскреба нескончаемыми темными потоками и рвутся к Семени, впервые осознав, как сильно от него зависели. Однако утром на обширной ловушке обнаружилось только два рыжих муравья-разведчика. Найл покачал головой и негромко выругался. - Что случилось, мой господин? - услышала его слова Нефтис. - Муравейник высылает муравьев-фуражиров, - указал на них правитель. - Это значит, что растений вокруг нет потому, что каждый росток немедленно обнаруживается и срезается. А еще это означало то, что грибница листорезов уничтожена далеко не полностью... Впрочем, при, мягко выражаясь, скудной уличной растительности для грибницы может не хватать питательной массы. Так и так, шестилапым пришлось выбирать между необходимостью пускать выращенные на этажах растения на размножение грибов, либо на откармливание людей. При обязательном условии, что и те, и другие в конце жизненного пути будут съедены. Честно говоря, Найл совершенно не представлял, как бы сам поступил в подобной ситуации. Радикальный способ разрешения проблем - увеличение посевных площадей - никуда не годился по той простой причине, что на улице все посадки смоет водой. Получалось или-или. Или муравьи идут по пути гуманизма, перестают пожирать людей и начинают есть грибы. Правда, при этом все двуногие в считанные дни вымирают от голода. Или листорезы продолжают кормить своих личинок двуногими - но при этом дают шанс на рождение и сытую жизнь нескольким тысячам людей. Найл, при своем трепетном отношении к живым существам, обычно склонялся ко второму варианту - он считал, что человеческая жизнь ценна сама по себе, вне зависимости от того, как она заканчивается. Разумеется, имелся еще один путь: захватить соседний небоскреб и дополнительные посадки сделать там. Правда, во имя гуманного отношения к людям, там придется полностью истребить два ни в чем неповинных племени и троллей, уничтожить маленькую местную Дельту и послать туда огромное количество рабочих... Которых тоже потребуется выращивать, а значит кормить - кормить грибами или мясом... - Так что в этом страшного? - переспросила Нефтис, отвлекая правителя от грустных размышлений. - Это значит, что Семя придется охранять. По крайней мере до тех пор, пока оно само не сможет за себя постоять. Иначе листорезы тут же сожрут у Богини всю ботву, и оно неминуемо погибнет. - Но ведь зелень в лесу они не обожрали? - Да, - кивнул Найл и заметно повеселел: - Ты права, не обожрали. А все потому, что там живет племя вечно голодных смертоносцев, которые наверняка отлавливают шестилапых фуражиров еще на дальних подступах к своим владениям. Это ты вспомнила очень хорошо... Благодаря близости от Семени братья чувствовали себя бодрыми и сильными даже без еды и воды, а потому сразу взялись за свою ношу и двинулись в сторону последнего перед морем здания. Еще до полудня они обогнули его фасад, и тут в людей ударил предупреждающий об опасности мысленный импульс. Двуногие опустили Семя и схватились за мечи, но схватка покамест шла на дальних подступах: трое диких смертоносцев из прибрежного леса попытались прорваться мимо охранения братьев по плоти и напасть на двуногих, но были остановлены волевым ударом. Двое туземцев развернулись и вступили в схватку, а третий помчался дальше. Он и погиб самым первым: десять восьмилапых братьев сконцентрировали на нем свои ментальные усилия, и паука буквально размазало по земле. Получая парализующие импульсы, по можности во много раз превышающие сигналы собственной нервной системы, его внутренние органы переставали выполнять свои функции, из железистых протоков выдавился яд, сердце не билось. Лапы в последний раз судорожно скребнули траву - и аура восьмилапого погасла. Между тем ментальная схватка на опушке продолжалась. Смертоносцы обменивались ударами, каждый из которых способен изувечить человека, и от ответных толчков то приседали, то откачивались в стороны. Никому из них не удавалось достичь подавляющего преимущества, чтобы уничтожить врага, и противники начали сближаться, собираясь разрешить спор одним ударом ядовитых хелицер. - Арбалетчики готовы? - оглянулся на шерифа Найл. - Тетивы нужно натягивать, - попытался оправдаться тот. - Их нельзя хранить взведенными, луки ослабевают. Заряжать следует только перед боем. Убившие туземца смертоносцы тем временем переключились на одного из ведущих схватку дикарей. Тот начал боком, боком отступать к лесу, но уйти из опасной зоны не успел и шлепнулся на брюхо. Последний дикий паук, в полной мере осознав свое будущее, резко оборвал поединок и кинулся бежать. - Значит, вы собираетесь посадить Семя в этих зарослях, мой господин? уточнил северянин. - Понятно...
      К тому времени, когда братья по плоти дошли до полосы прибоя, от кораблей отвалили пироги и устремились к берегу. Моряки встречали надолго задержавшихся в походе путников с искренним восторгом, как встречают только близких друзей или кровных родственников. Даже Назия, командовавшая небольшой флотилией экспедиции, изменила своим привычкам и покинула борт флагмана. - Я рада вас видеть, мой господин, - с почтением склонилась она перед Посланником Богини, ступив на сушу, и в мыслях явственно вспыхнула картинка того, как ей хотелось бы вознаградить повелителя за благополучное возвращение. - Как прошел ваш поход? Как прошел поход? Как можно описать в двух словах полтора месяца непрерывных стычек, голода и движения? - Нормально, - пожал плечами правитель. - А как ты? Как корабли выдержали шторм? - Ничего страшного, - точно так же пожала плечами морячка. - Волн почти не было, только уровень воды поднялся, да ветер усилился. Мы просто немного отошли от берега и встали на якоря. Взгляд женщины скользнул мимо правителя: - Это оно? - Да. Хозяйка кораблей подошла к Семени, прикоснулась к нему кончиками пальцев, затем со всей силы прижала ладони. Ей тоже не верилось, что экспедиции наконец-то удалось добиться успеха. - Теперь нужно предать его земле. - Что вы сказали, мой господин? - оглянулась Назия. - Его нужно посадить. Закопать в землю. У тебя на кораблях есть лопаты или заступы? - Да, Посланник Богини, - кивнула она. - На каждое судно положено три кирки, на тот случай, если оно сядет на мель. - Кирки? - удивился правитель. - Да, - не поняла его удивления Назия. - Если под килем песок или рыхлый грунт, его и руками разгрести можно. А если твердый - без кирки никак не обойтись. Некоторое время правитель размышлял: отправиться на разведку в лес немедленно, или отложить это до завтра, и в конце концов решил дать людям небольшой отдых в честь возвращения: - Всем отмываться от муравьиной крови, благо море рядом, отъедаться копченой рыбой и отдыхать! - приказал он. - Ты ведь угостишь нас копченой рыбкой, Назия? - Разумеется, мой господин, - склонила голову морячка. Ей было жалко разорять заготовленные на обратную дорогу припасы, но спорить она не посмела. Тем более, что в путь отправляться не сегодня, и запасы еще успеют пополниться.
      Глава 15
      Лес
      Настороженность Посланника Богини с прибытием на берег ничуть не уменьшилась, и братья по плоти фактически были разделены на две части: ту, которая спит первую половину ночи, а вторую охраняет лагерь, и тех, кто спит перед рассветом. Разумеется, Найл понимал, что плохо выспавшийся человек - это только полчеловека, а потому общее время ночного отдыха увеличил почти в полтора раза. Однако, стоило отдыхающей смене начать подниматься, как уже успевших позавтракать караульных второй смены правитель повел за собой. Собственно, задача осмотреть лес мало чем отличалась от тех, что братья по плоти ежедневно выполняли в последние месяцы: ограниченный с одной стороны морем, с трех других - остатками пешеходных и подъездных дорожек, некогда культурный садик, а ныне изрядно одичавший лес представлял из себя слегка вогнутую полосу шириной около двухсот метров, и примерно полукилометра в длину. Правда, на этот раз правитель совершенно точно знал, что здесь живет немногочисленное, но очень агрессивное племя. И с ним желательно попытаться договориться, а не проливать понапрасну голубую кровь. - Мы пришли с миром! - послал Найл широкий мысленный импульс, останавливаясь в паре сотен шагов от кромки леса. - Разрешите нам выбрать в вашем лесу место для посадки Богини, и ваши потомки будут вечно гордиться вами! - Отдай нам хранителей, смертоносец, и мы простим тебе то, что ты вошел в наши охотничьи угодья! Все как всегда. Его за паука не считают, двуногих признают только как дичь, и предыдущий урок здешнее племя так ничему и не научил. Возможно, нескольким десяткам живущих среди деревьев туземцев пятеро двуногих и шестеро смертоносцев представлялись слабой кучкой существ, неспособных к сопротивлению - но они просто не подозревали, насколько велика разница между жадной ордой и сильными, сытыми, хорошо обученными воинами. - Щитов, жалко, нет, - пробормотал Найл. - Без них чувствуешь себя голым. - Да, - согласилась Юлук. - И арбалетов мало. Нефтис промолчала. Ей доводилось по несколько дней воевать только копьем, и всего лишь вдвоем с Посланником - однако до сих пор она оставалась жива. - Отдай нам хранителей, и мы отпустим тебя живым! Вот эта угроза Найлу не понравилась. Обычно одним из отличий восьмилапых от людей было то, что пауки никогда не воевали с себе подобными. По крайней мере - в Южных песках. Здесь же они угрожали ему, хотя и считали смертоносцем. Они способны убить восьмилапого! Как же они тогда сосуществуют одним племенем? Потому и не справиться дикарям с настоящими воинами, что они не то что двуногим - самим себе доверять не способны. - Мы не хотим проливать чью-то кровь... - Найл запнулся на полуслове. Для туземцев не шла речь о пролитии или непролитии крови: они элементарно думали только о еде. Посланник Богини взглянул на своих воинов - и людей, и восьмилапых, и кивнул, приглашая их за собой: - Пошли? Маленькая группа медленно двинулась в сторону леса, приглашая своей беззащитностью к нападению: вот мы, всего пятеро двуногих. Кажется вы считали нас своей добычей? И несколько дикарей не выдержало, ринулось вперед, торопясь схватить дичь первым, до того как кто-то другой запустит в нее свои клыки. - Четверо, - с разочарованием пробормотал Найл, обнажая клинок. Чтобы убедить туземцев в своем подавляющем воинском преимуществе, четверых врагов мало. Нужно, чтобы их было хотя бы втрое больше, чем братьев, а не наоборот. Тем не менее, и с этими четырьмя нужно было справиться. Найл уже чувствовал, как тяжелеют руки и отказываются подчиняться ноги, а Калла и Навул с трудом поднимали арбалеты, когда смертоносцы - нет, они даже не вступали во взаимоусиливающий резонанс! Они просто выпустили короткие парализующие импульсы. Мгновения сбоя в мыслях атакующих вполне хватило двум арбалетчикам, чтобы нажать на спуск. Восьмилапые задергались от болевого шока - Нефтис тут же метнула в одного из уцелевших дикарей копье, а правитель, резко рванувшись вперед, вонзил клинок в спину второму. - Мы не хотим с вами сражаться! - еще раз повторил правитель. - Не вынуждайте нас к этому! Однако ничего, кроме чувства глухой враждебности в ответ не получил. Посланник Богини попытался оценить, сколько сил придется потратить на то, чтобы выдавить из лесных зарослей несколько десятков пауков и решил, что не смотря ни на что следует попытаться договориться по-доброму: - Пропустите нас в ваши охотничьи владения, и все дни, которые мы будем здесь находиться я обещаю кормить вас свежей рыбой. В ответ пришел мощнейший отклик, как если бы он нанес туземцам страшное, несмываемое оскорбление: - Заставляет жрать тухлятину! Правитель далеко не сразу разобрался в нахлынувшей лавине образов, но вскоре начал понимать. Что такое рыба, пауки не знали. Живущие в прибрежном песке полосатые змеи и перекрывающие подходы к морю смертоносцы не позволили людям научиться рыбачить, плести сети и строить лодки, и никого из обитателей водных глубин здесь не знали. А образ, посланный им в качестве предложения еды, ассоциировался у местных восьмилапых с останками полуразложившихся дохлых рыб, иногда выбрасываемых волнами на берег. Таким образом слова: "Будем кормить свежей рыбой" отразились в сознаниях туземцев пренебрежительным: "пожиратели гнилого мусора". И объяснять что-либо по этому поводу было теперь бесполезно. Найл, скрывая от туземцев отдаваемые команды, не мысленно, а жестом подозвал к себе пауков. Восьмилапые остановились полукругом, прикрывая Каллу и Навула, пока те вырезали из тел смертоносцев арбалетные болты и перезаряжали оружие. Потом братья, вглядываясь в заросли, опять медленно двинулись вперед. Люди не умели - да и не собирались прятать свои мысли, а потому местные восьмилапые прекрасно знали, что происходит. Идет охота. Охота именно на них, хозяев леса! Пожалуй, впервые в жизни они чувствовали себя в своих домах не властелинами, а жертвами. И подобное состояние им никак не нравилось. Найл приблизился к кустарнику на десяток метров - расстояние одного прыжка для смертоносца, но в атаку на него никто не кидался. Тогда восьмилапые братья хлестнули по зеленой листве волной страха. На пауков подобные ментальные приемы действуют слабо, но в данном случае это было просто оскорблением: на туземцев охотились, как на землероек - выпугиванием! И один из местных не выдержал, ответил тем же. - Он с краю леса! - мгновенно определил один из пауков Найла и все шестеро немедленно ударили туда парализующей волей, а Калла и Навул, высматривая цель, перешли на бег. Вот тут туземцу стало действительно страшно: он уже видел, каково приходится смертоносцу после попадания стрелы, и никак не хотел испытывать этой боли на себе. Затрещали ветки, мелькнула серая тень. Стрелки вскинули арбалеты, но дикарь успел скрыться, а выпускать болты наугад братья не хотели. Стрел и так оставалось слишком мало. Найл понял, что вдоль границы зарослей туземцев больше нет и решительно вошел под кроны деревьев. - Уходите, чужеземцы, или мы уничтожим вас! - вспыхнула в его сознании угроза. - Как? Вы атакуете по одиночке, а мы всем отрядом! Мы перебьем вас по одному! Фактически Найл туземцам давал совет о том, как нужно себя вести: собраться всем месте и ударить на пришельцев. Но это была не проговорка, а сознательный ход. Правитель прекрасно знал, что в любом случае разгромит врага - но гораздо проще и быстрее сделать это в ходе одной горячей и скоротечной схватке, чем с риском для жизни вылавливать их потом по всему побережью. Вслед за правителем в тень леса вошли остальные члены отряда, остановились, давая глазам время привыкнуть к полумраку. Смертоносцы тем временем активно бегали между деревьев, невозмутимо сбивая своим телом невысокие чахлые кустики. Туземцы ничем, кроме мысленных угроз себя не проявляли. Затем отряд очень медленно двинулся дальше вперед, настороженно поворачиваясь на каждое движение. Несколько раз арбалеты едва не выпустили свои болты по шелохнувшимся на ветру ветвям или внезапно распрямившейся ветки - но туземцы усвоили полученный урок, и попадать под выстрел не собирались. Дважды братья по плоти натыкались на натянутые между деревьями сети смертоносцы, не побрезговав чужим добром, тут же их съедали. Один раз самка - хозяйка уничтоженной ловушки - попыталась возмутиться, испустила импульс ярости, угрожающе приподнялась над лежащем посреди небольшой полянки камнем. Однако Навул, воспользовавшись случаем, тут же вскинул оружие - и она исчезла. - Обходим камень с двух сторон, - негромко приказал правитель, мысленно попросив поддержать атаку парализующими импульсами, но дикарка оказалась живучей и успела ускользнуть еще до того, как двуногие охотники стремительным рывком выскочили на поляну. - Ладно, - мысленная речь, предназначенная туземцам, была ясной и хорошо слышимой всем вокруг: - Рано или поздно мы найдем и уничтожим всех! Вокруг пришельцев заколыхалась густая пелена ненависти. Кажется даже, дикари захотели ринуться на наглых людишек со всех сторон одновременно, но кто-то из наиболее осторожных пауков вспомнил про болевой шок, накатывавшийся на всех обитателей леса после каждого арбалетного выстрела, и восьмилапые передумали. А вот камень на поляне Найлу приглянулся. Высеченный из гранита в форме конуса, он возвышался метра на три, из-под самого его основания вылезали тонкие ветви молодой ивы, вокруг чавкало небольшое - метров десять в диаметре, и неглубокое - по колено, болотце. Видимо, в этой выемке после дождей накапливалась вода, мешая укорениться обычным деревьям. - Если отвалить и откатить камень, - вслух прикинул правитель, - то посреди поляны для молодой Богини будет вполне достаточно места. Немного воды ей только пригодится. Она не тонкий клен, чтобы из-за этого зачахнуть. Когда вырастет, сама доберется корнями до пропитанных речной влагой подземных слоев. Пожалуй, здесь ей будет хорошо... Он оглянулся на братьев, но возражений ни от кого не последовало. - Тогда уходим назад, и после обеда приводим сюда землекопов, - сделал вывод Найл. К моменту их возвращения Назия успела перевести на берег все девять кирок и приставила к каждой из них моряка для работы - она хорошо понимала, что во враждебном лесу самим братьям будет не до рытья. - Шериф, оставьте у Семени пару человек и пару смертоносцев для охраны, а всех остальных стройте для штурма, - приказал правитель, когда была доедена последняя запеченная на углях рыба. - Жуки-бомбардиры где? - Пока мы ползали по второму небоскребу, жуки успели занять свои места в трюмах и вроде как даже пристроились спать, - ответил шериф. - А какова цель атаки? - Лесные заросли, Поруз. - Но ведь вы только что вернулись оттуда? - удивился северянин. - И там никого не было. - Жаль, что ты не умеешь видеть на ментальном плане, шериф, - вздохнул Найл. - Иначе ты смог бы заметить много интересного. По счастью, братьев по плоти использовать внутреннее зрение Посланник Богини научил, и сейчас они не хуже него различали множество ярких точек, скопившихся вдоль кромки леса. Перенеся позор изгнания с части своих владений, туземцы горели желанием более не пускать иноземцев под кроны леса. На глазок правитель оценивал численность племени никак не меньше сорока пауков - хотя, возможно, сюда явились не все. - Мы не хотим войны! - снова обратился Посланник Богини к скрывающимся в зарослях смертоносцам. - Мы хотим мира! Позвольте нам посадить в вашем лесу новую Богиню, и мы накормим всех досыта, и будем кормить, пока не отправимся в обратный путь. - Он опять назвал нас пожирателями тухлятины! - немедленно возмутились дикари. - Смерть чужеземцам! Найл сделал еще несколько шагов вперед, выманивая туземцев своей беззащитностью - но те, несмотря на все свои угрозы и возмущение, выходить на открытое пространство не желали. Все, на что хватило их храбрости: это ударить парализующей волей по двуногим, приблизившемся к лесу вслед за первым. - Братья! - мысленно призвал Посланник Богини помощь смертоносцев, и те накрыли людей плотным, почти непроницаемым куполом ВУРа. Непроницаемым для живых существ и ментальных колебаний - но вот мертвые арбалетные болты сквозь подобные преграду проникают без труда. Четверо арбалетчиков направили свое оружие в светящиеся среди зарослей огни сознаний, и тотчас все пронизало острой болью. - Стоять! - приказал Найл братьям, собравшимся было воспользоваться мгновениями вражеского шока и преодолеть разделяющее враждующие армии расстояние. - Нечего вам в зарослях жизнями рисковать. Хотят сражаться пусть сами выходят. Но дикари выходить не торопились. И в парализующих импульсах, которыми они снова начали "трогать" двуногих прежней уверенности уже не было. - Оружие заряжено? - переспросил северянин. - Тогда приготовиться к выстрелу! Стреляй! По лесу опять прокатилась волна боли. И снова братья по плоти не сдвинулись ни на шаг. Арбалетчики наложили на тетивы новые болты. - Оружие заряжено? Приготовиться... На этот раз знаменитое паучье спокойствие и невозмутимость дали трещину туземцы, с ужасом ожидая смертельного удара толстой короткой стрелой себе в брюшко, кинулись бежать. Двинувшись вперед, путники обнаружили пятерых мертвых пауков. Еще двое-трое наверняка были ранены, и убежали вместе со всеми. Стало быть, силы племени заметно убыли. - Интересно, сколько дикарей должно погибнуть, чтобы они признали свое поражение? - поинтересовался Найл у северянина. - Иногда их приходится истреблять всех до последнего, - пожал плечами шериф. - Ничего не поделаешь. Дикие тараканы столь же красивы, как породистые скакуны, и столь же быстры. Но пока их не истребишь всех, они не понимают, что травить крестьянские поля нельзя. - То неразумные тараканы, а это нормальные смертоносцы. - Ну и что? - пожал плечами северянин. - У нас в Теплой долине жило племя, которое считало, что окрестные крестьяне созданы Семнадцатью Богами только для того, чтобы им было кого грабить, насиловать и уводить в рабство. Сколько мы с ними не разговаривали, сколько не убеждали, сколько переговоров не вели, подарков не дарили - ничего не понимали. Хуже тараканов. Еще и отвагой своей, и презрением к князю Граничному похвалялись. Свободными себя называли. Ну и что? Вел я тут к барону Весенних холмов два эскадрона для парада, ради уважения его родству с королевским величеством. Вот благо рядом были, мы в Теплую долину и завернули... Крестьяне больше на вольных соседей не жалуются, а уцелевших сирот лесачам продали. Все. А что святоши Семнадцати Богов меня потом в жестокости упрекали, так они все умом тронутые, доброхоты. Добрым хорошо быть только тогда, когда есть кому непонятливых в гробы укладывать. Но только мешать приличным воинам грязную работу делать не надо. А то про свою доброту будешь потом в яме, с киркой в руках и цепью на шее рассуждать. - Ну, положим, - улыбнулся Найл. - Эти дикари все-таки свою землю защищают, а не на чужую зарятся. Неужели ты не уважаешь их мужества? - Уважаю, - кивнул северянин. - Когда мы истребим всех до последнего, вы можете поставить памятник их мужеству и отваге. И я готов собственными руками положить перед этим памятником поминальную булочку. Так, за разговором, не забывая внимательно вглядываться в кроны деревьев и заросли вокруг, они и вышли на облюбованную Найлом поляну. По команде правителя, несколько смертоносцев приклеили свои нити к макушке камня и закрепили их за ближние деревья, после чего моряки с кирками вошли в лужу и принялись сильными ударами заступов раскидывать в стороны жидкую грязь. - Навул, Трития и Любопытный с Трасиком, отойдите на двести шагов к морю и займите оборону, - скомандовал шериф. - Калла, Юлук, Больной, Мокрый: выдвигайтесь в сторону дома. - Что ты делаешь, Поруз? - поинтересовался Найл. - Вы ведь не хотите, мой господин, чтобы туземцы подкрались прямо сюда и неожиданно напали на безоружных рабочих? - поинтересовался северянин. Значит, засады нужно поставить на достаточном удалении. Примерно на дистанцию выстрела. Тут со стороны моря звонко щелкнула тетива, послышались крики. Найл, сорвавшись с места, кинулся туда, безоглядно продираясь сквозь ветви, но когда нагнал маленький караул Навула, все было уже кончено: дикий смертоносец лежал мертвым, с пробитым стрелой брюшком и двумя глубокими ранами от меча на спине. - Откуда он? - спросил правитель. - На дереве прятался, - указал на пышный клен брат по плоти. - Думал, не заметим. - Понятно, - кивнул Найл, склоняясь над маленьким тельцем с маленьким одноцветным брюшком. - Теперь он уже точно никогда не станет голодать. Тем временем моряки довольно успешно углублялись под камень, окопав его со стороны моря. - Пожалуй, пора убирать, - вернувшись, кивнул правитель. Моряки выбрались из ямы и все двуногие, взявшись за середины натянутых от макушки камня к деревьям паутин все вместе резко на них повисли. Деревья лишней нагрузки почти не заметили, а вот гранитный конус, и без того почти лишившийся опоры, тяжело вывернулся из земли и завалился на бок. - А ну-ка, все вместе! - люди навалились на камень и, уже без особых ухищрений, откатили его под зеленые кленовые кроны. - Насыпьте с этой стороны небольшой холмик, - приказал Найл. - Не хочу, чтобы когда Богиня начнет прорастать, из-за какого-нибудь толчка камень откатился обратно. На месте, где конус стоял в земле остался ровный аккуратный круг, засыпанный мелким гравием. Поверх лежала желтая прямоугольная табличка: "Здесь будет поставлен обелиск в память жертв трагедии 17 ноября 2157 года". Найл пожал плечами - что случилось в тот ноябрьский день, какими были жертвы предки сообщить поленились. - Шериф, ты, кажется, рассчитывал найти за время экспедиции немного металла? Забирай. Боюсь, это вся наша добыча. Да и она наверняка не из золота. А вы, - повернулся он к морякам, - вычищайте гравий и ройте яму примерно в два человеческих роста глубиной. Еще Найл подумал о том, что не мешало бы подкинуть в знак уважения Богине вниз несколько убитых восьмилапых туземцев, и ненадолго превратить место посадки в выгребную яму - говорят, растения от этого только лучше разрастаются, но вскоре изменил свое решение. При тех размерах, до которых вырастают Богини - и особенно, если учесть, насколько выросло само Семя, от такой подачки ей не станет ни хуже, ни лучше. Вдалеке опять тренькнула тетива - но на этот раз Посланник Богини беспокоиться не стал. Сами справятся. Яма оказалась готова задолго до вечера, но правитель не стал торопиться с посадкой Богини. После нескольких месяцев поисков один день все равно особой роли не играл, а суета в таком деле показалась Найлу излишней. Он увел моряков обратно к лагерю, а следом за ними лес покинули и братья по плоти, успевшие на обратной дороге подстрелить еще одного дикаря. Впрочем, на рационе путешественников это никак не отразилось. Братья по плоти считали обряд приобщения к плоти почти сакральным деянием, и какие-то там дикари, с их точки зрения, такой чести удостоены быть не могли. Уж лучше рыбу поесть - она тварь безмозглая и безгрешная, на нее принципы чести и достоинства не распространяются. - Неужели завтра мы посадим ее, мой господин? - шепотом поинтересовалась Нефтис. - Ты знаешь, мне самому не верится, - усмехнулся правитель. - Неужели завтра мы своими собственными руками создадим Богиню? - покачала головой стражница. - Самую настоящую Богиню? Кем же мы сами станем после этого? Найл вспомнил о том, что таких зерен требуется посадить не менее десятка, и горько усмехнулся. Пожалуй, скоро их будут звать не братья по плоти, а созидатели богов. Вот только если за каждое посаженное Семя придется платить жизнями трети членов экспедиции... У нарождающихся Богинь высокая цена.
      Глава 16
      Цена покоя
      Утром девять моряков плотно облепили Семя, оторвали его от прибережного песка и двинулись в сторону леса. Впереди, прикрывая их от возможного нападения дикарей, шагали, развернувшись широкой цепью, братья по плоти. Когда до стены зарослей оставалось немногим больше сотни шагов, поднялись, выискивая цель, арбалеты. Щелкнула одна тетива, другая. - Мимо! - поморщившись, признала Кавина. Туземцы умнели на глазах и теперь, стоило прицелиться в их сторону, немедленно ударялись в бега. Никаких волевых ударов, никаких импульсов страха, даже никаких угроз в этот раз больше не прозвучало. Путники, готовые к смертельной схватке, вошли в лес, но там их ждала полная тишина. - Не расслабляться! - предупредил воинов северянин. - Навул, сто шагов левее, Кавина - сто шагов правее. Внимательней, не попадите в засаду. Однако никто и никаким образом на жизнь братьев или моряков с их драгоценным грузом не покушался. Вскоре путники вышли на поляну, где на куче земли, сваленной рядом с ямой, сохранились следы паучьих когтей - похоже, ночью туземцы все-таки пытались уничтожить следы проделанной вчера моряками работы, но их лапы оказались неприспособленны для подобной подлости. Люди осторожно опустили Семя рядом с вырытой ямой. Повисла напряженная тишина. Все - и люди, и смертоносцы, прекрасно понимали, что происходит великое, невиданное ранее деяние, сопоставимое разве с появлением человечества, прилетом кометы Опик или уходом далеких предков к звездам. Сейчас они собирались посадить новую Великую Богиню, сила которой вскоре станет настолько велика, что полтора десятка подобных растений окажутся способны изменить траекторию полета всей Солнечной системы. И так, просто, сбросить Семя в подготовленную яму и забросать землей казалось им чуть ли не кощунством. Наконец Найл решился, подошел к Семени, прижался к его шершавой коричневой поверхности и достаточно громко прошептал: - Ты пробуждайся, расти, Богиня. Пусть силы твои возродят Жизнь на этих пустынных островах, пусть силы твои несут всем радость и здоровье, пусть деяния твои пойдут на благо нашему миру. Мы любим тебя, Богиня. И пусть любовь наша всегда останется с тобой. Тут руки и щека правителя ощутили словно теплый толчок, пришедший из глубины Семени - оно услышало его слова! Вернее - его эмоции, и ответило! - Я тоже люблю тебя, Богиня, - приблизилась Нефтис и положила ладонь ей на коричневую корку - и тут же испуганно отдернула, схватив другой рукой. - И я люблю тебя, Богиня, - шагнула следом Юлук. - И я... - Это было не зря, - услышал Найл горячий шепот в самое ухо. - Ты чего, Нефтис? - Теперь я знаю, - всегда суровая стражница, продолжавшая держать одну руку другой, внезапно всхлипнула, словно малолетка с острова детей. Теперь я понимаю, все это мы делали не зря. Не зря... - Я, конечно, верую в Семнадцать Богов, - вздохнул северянин, подходя вслед за остальными, - но, пожалуй, я тоже люблю тебя. Он положил ладонь на поверхность, тоже испуганно отдернул, и несмело улыбнулся: - Ты это... Ты расти большой и красивой. И вспоминай иногда старика Поруза, Богиня... И остальных вспоминай. Ну, давайте, что ли, моряки? Надо и дело делать. К Семени прилепили четыре паутинки, после чего подняли его, перенесли к яме и очень осторожно опустили. Затем люди взялись за кирки и принялись споро перебрасывать землю вниз. - Надо бы, наверное... Полить его, что ли? - предложил шериф. - Ни к чему, - покачал головой Найл. - Вода с лужи вся стекла в яму и сейчас внизу тепло и влажно. Кажется, это именно то, чего любят все растения. Прикажите лучше нашим смертоносцам натянуть плотную паутину вокруг этого места. И на землю тоже пусть положат. Так всем будет спокойнее. - Да, мой господин, - кивнул северянин. - Так мы отплываем прямо сейчас, или завтра? - Мы поживем здесь еще несколько дней, - покачал головой правитель. - Я хочу убедиться, что мы все сделали правильно, и Богиня в безопасности. А значит вам, шериф, надлежит установить порядок патрулей, которые несколько раз в день станут осматривать лес, подступы к нему и пространство вокруг поляны.