- Вы здесь? - канат доставил сверху обеих женщин. Они уже умели обращаться с веревками и отцепились без посторонней помощи. - Так куда мы теперь? - Сейчас я покажу вам, откуда мы, с Божьей помощью, получаем хлеб свой насущный... Все было примерно так, как Посланник и ожидал, с мелкими отклонениями. Так, вместо стеллажей местные жители использовали ниши в стенах; ящики делались не цельными, а с густой волосяной сетью, натянутой вместо днища. Как охотно объяснил настоятель, при подготовке земли к посадкам, ящики ставятся один на другой. Дождевые черви, в условиях подземелья сохранившие миниатюрные размеры, пропустив через себя не догнившие остатки, лезут глубже, сквозь сеть переползая во все более и более низкие ящики. После нескольких дней ожидания верхние ящики с готовой землей убираются, а нижние перекочевывают на место верхних. И так непрерывно. Еще Найлу осень понравился способ, который настоятель Омгон использовал для подсветки боковых камер: он просто вставал в проходе, отражая свет своею полированной грудью. Откуда в подземельях берется перегной для подготовки почвы, правитель спрашивать не стал. В условиях замкнутой экосистемы пустынного поселения, источник может быть только один - отходы жизнедеятельности человека и... сам человек. Найл был больше чем уверен, что в верхнюю штольню их не пустили потому, что там ждут своего часа, неторопливо протухая, груды экскрементов, пополам с обрубками трупов умерших стариков. Когда речь идет о выживании народа, вопросы морализма всегда отступают на второй, а скорее - и вовсе на десятый план. После мрака подземелий жаркое солнце пустыни показалось ласковым и приятным. Гости, подставляя его лучам замерзшие тела, неторопливо шли по двору к зданию храма, радуясь тому, что судьба не заставляет проводить их большую часть жизни в мрачных недрах планеты, когда на поверхности сверкает прозрачной голубизной небесный свод, дуют теплые ветра, а бескрайние просторы позволяют легко и просто путешествовать в любом направлении. - Я думаю, вы успели немного проголодаться, - предположил настоятель Омгон. - Поэтому разрешите пригласить вас в нашу храмовую трапезную. Они поднялись на третий этаж и попали в небольшое помещение с двумя окнами. Одно, высокое и широкое, выходило во внутреннее прохладное помещение храма, другое, больше напоминающее узкую вертикальную бойницу на жаркую улицу. Естественно, вместо стульев вокруг стола высились каменные цилиндры, а сам стол также был вытесан из камня. Хорошо хоть, неизвестные мастера не стали делать ровного прямоугольника, а выдолбили внизу выемки под ноги. Судьба сыграла с потомками охранников или грабителей золотого клада злую шутку - из всех возможных материалов в их распоряжении оказались только камень и золото. Если так, то простенькая одежда Верховного одитора без единой золотой крупинки была в здешних землях верхом непостижимой роскоши. Интересно, а из чего они ее сделали? Из чего сделаны странички рукописных книг на первом этаже? Из чего сделана тончайшая замша, которая натянута на "небесные колеса"? Найл решил не искать ответа на этот чересчур опасный вопрос, тем более, что не ел он уже почти полдня, а блюда на столе пахли весьма соблазнительно. - Прошу вас, - гостеприимно предложил Верховный одитор, ожидавший возвращения визитеров из подземной экскурсии. Найл понял, что кроме их пятерых, за столом не будет больше никого. Присутствия слуг тоже не предполагалось. Зато на столе без скатерти стояли золотые тарелки, золотые бокалы, золотые кувшины, золотые блюда, лежали золотые ложки и вилки... Просто золотой век, да и только. Одитор первым сам наполнил свой бокал, передал кувшин Посланнику. Найл налил себе и передал сосуд настоятелю. Когда сосуд с красным вином совершил полный оборот вокруг стола, хозяин дома встал, сложил руки на груди и молитвенно произнес: - Да не оставит господь милостью своей наши души и тела наши, да сотворит он для нас воду и пищу в нужный час, да подарит нам каждый день солнечные лучи утром и ночную прохладу вечером. После этого одитор залпом выпил вино, сел и приступил к трапезе. Найл отдал должное отборным миниатюрным шампиньончикам, утонувшим в густом белом соусе, прозрачному бульону с плавающими в нем кусочками мякоти причудливой формы, а напоследок, уже чувствуя тяжесть в желудке, положил себе немного темного паштета с явным мясным запахом. Вкус у паштета тоже оказался совершенно мясным, и Посланник не выдержал: - Неужели это тоже сделано из грибов? - Ну что вы, правитель? - удивился одитор. - Если есть одни грибы, то постепенно начинаешь деградировать совершенно. Человеку, чтобы не ссохся его разум, не болело тело, и не наступала преждевременная слабость необходимо съедать хоть немного мяса в день. По счастью, Господь позаботился о нас и в подземной житнице произрастает не только растительная пища, но и маленькие мясистые животные. - Он чем это он? - не поняла Алжона. - Я так думаю, - пожал плечами Найл, - о дождевых червяках. Обе женщины вскочили, выпучив глаза, зажали себе рты ладонями и заметались по комнате, не в силах сразу найти выход. - Проводите их, настоятель Омгон, - хладнокровно попросил одитор. - Да, Верховный одитор, - настоятель поднялся из-за стола, поклонился, потом подошел к женщинам, подхватил их под локотки и вывел прочь. - Господь благожелателен к нашему знакомству, правитель, - улыбнулся хозяин дома. - Он желает, чтобы мы остались наедине и смогли обсудить некоторые вопросы. Он налил себе из кувшина вино странного серебристого цвета, передал изящный золотой сосуд Посланнику. - Выпейте еще правитель. Надеюсь, вкус этого напитка вам не неприятен. - Благодарю, оно очень вкусное. - Как вы находите мою страну, правитель? Вопрос казался продолжением обычной светской вежливой, но бессмысленной беседы, однако Найл видел в сознании собеседника истинный смысл, подоплеку этого вопроса. "Что бы ты хотел выменять у меня? - хотел знать одитор. - И что сможешь предложить взамен?". - Я восхищен трудолюбием вашего народа, правитель, - с такой же вежливой улыбкой ответил Найл, - но некоторые вещи мне показались странными. Например, золотые балки. В моей стране за одну такую балку вы смогли бы получить целый корабль качественного строевого леса, а то и два. Думаю, этого хватило бы на все ваши Колодцы и мельницы вместе взятые. - Я знал, что Господь пошлет нам знамение, правитель, - с облегчением вздохнул одитор. - Господь дал поему народу золото, недра и трудолюбие. Количество золота всегда казалось бесконечным, а недра бездонными. Но оказалось, что золотые вороты изнашиваются, золотая одежда истирается, крыша тончает. А в подземных кладовых сквозь ряды золотых брусков уже видна последняя стена. Но мы знали, мы молили Господа о справедливости. И он оценил наше смирение и трудолюбие, он послал нам знамение! Отныне мы не одни в этом мире, отныне золото и камень перестают быть нашей карой. Благодарю тебя, о Господи за проявленную тобой милость! Проклятие снято! - Надеюсь, мой вопрос не покажется бестактным, - обратил на себя внимание Найл, - но о каком проклятии идет речь? - Как твой вопрос может оказаться бестактным, о Посланник Богини, и видно рука Господа лежит на этом титуле! Как ты можешь говорить о бестактности, если твои уста принесли нам весть о снятии Проклятия! Древняя легенда гласит, что когда-то наши люди ценили золото превыше всего. Ценили настолько, что ради золота совершали преступления, грешили и богохульствовали. И Господь, великий, триединый и всемогущий, наложил на них проклятие, оставив в мертвой пустыне наедине с золотом. Он оставил им столько золота, сколько они не могли даже представить, но не дал больше ни-че-го. В проклятии сказано, что если смогут люди прожить на земле столько поколений, сколько грехов совершили на земле, обходясь только золотом и трудом своим, то проклятие будет снято и дети детей вернутся в тот мир, который продали за золото их предки. - Не знаю, правитель, - покачал головой Найл. - Нужно ли вам покидать места, назначенные Господом вашим предкам и купленные ими у него? Если в ваших подземельях сохранилась часть золота, отданного Господом прародителям вашим, если золотые детали и инструменты заменить на более прочные и дешевые - вы вполне сможете привести внешний мир сюда. Если вы избавитесь от проклятия, но не растеряете трудолюбия, то сможете жить так же, как и другие народы, прямо здесь. - Сам Господь говорит твоими устами, Посланник, - кивнул одитор, - и слова эти слаще храмовых алых ягод. Давай выпьем этого древнего вина, и вспомним милость Господа, и возрадуемся великому празднику, который я назначу в честь Дня Снятия Проклятия. - Извините, нам пришлось ненадолго выйти, - вернулась в трапезную Пенелопа. - Мы плохо себя почувствовали. Вы уже сообщили, почему вашему народу удалось выжить посреди этой мертвой пустыни, Верховный одитор? - Милостью Господней, небесная богиня. - Да нет, - отмахнулась капитан. - Я про демократические выборы! - А-а, - кивнул хозяин дома и повернулся к Найлу. - Вы знаете, Посланник, по древнему обычаю в нашем "мире" каждые четыре года проводятся выборы Верховного правителя. Любой желающий может выдвинуть себя в правители при условии, что общее число претендентов не превысит восьми человек. - А почему именно восьми? - Так устроен механизм для голосования. Пойдемте, - одитор поднялся из-за стола, - я вам покажу. Они вышли во двор за храмом и хозяин дома показал на ряд из восьми ниш, сделанных в стене. - Когда начинаются выборы, - пояснил одитор, - все кандидаты встают в свои ниши. Голосующие проходят мимо стены и бросают одинаковые каменные шарики в отверстия под нишами. Когда каждый из горожан бросит свой шарик, настоятель отпускает стопор и чаши с шариками начинают опускаться. Самая тяжелая опускается первой, запускает специальный механизм и над нишей Верховного одитора загорается яркий огонь. - А если первой опустится другая чаша? - Перестаньте, правитель, - отмахнулся хозяин дома. - Люди всегда хотят, чтобы "миром" правил Верховный одитор. Просто чернь глупа, и иногда бросает шарики не в то отверстие. - Что ж, - признал Найл. - Хорошая система. Простая и надежная. - Постойте, правитель, - остановил его одитор. - Уж не хотите ли вы сказать, что небесные богини привезли вас сюда только для того, чтобы вы могли увидеть эти ниши? - Вы не поверите, правитель, но это именно так.
      Посланник Богини повернулся на бок, уткнулся носом в густые женские волосы, откатился на другой бок, почувствовал губами прикосновение песка и открыл глаза. Глаза смотрели в песок, а разум лихорадочно искал ответ на один единственный вопрос: где он? Почему в песке? Почему не в постели? Почему темно, если не холодно? И откуда тень, если вокруг не кромешный мрак? Наконец он догадался приподнять голову и оглядеться - грубые каменные стены, узкая бойница окна, скат крыши над головой. Странно... Однако воспоминания уже начали возвращаться в его голову, и он изумленно покачал головой: это же надо, сделать постель из песка на втором этаже храма! Неужели ничего другого придумать не могли? Он встал, оглянулся на спящую девицу. Естественно, Верховный одитор, как гостеприимный хозяин, прислал ему на ночь девушку. Найл даже начал ее целовать, но по сравнению со всегда пахнущими свежими яблоками губами Ямиссы ее пасть показалась такой пресной, что Посланник тут же отвернулся на другой бок и уснул. Найл подошел к окну, выглянул наружу. Солнце действительно давно поднялось на небосвод, а местные жители наверняка забрались под землю. Снизу доносилось равномерное бормотание молящихся женщин, пришедших за водой, а вдалеке гигантские колеса продолжали прокручивать небо над головой. Кстати, он так и не поинтересовался, зачем нужны эти мельницы. Не шампиньоны же перемалывать! Со стороны дверей послышалось осторожное покашливание. Там переминалась с ноги на ногу другая девица. Якобы одетая, она имела на теле юбочку из очень редкой кольчужки, собранной к тому же из весьма крупных колец. Точно таким же образом "прикрывалась" и грудь. В общем, все выставлялось на показ. Похоже, новую девушку прислали на тот случай, если Посланник Богини любит разнообразие. - Я уже встал, - кратко сообщил ей Найл. - Верховный одитор просит вас прибыть к нему. - Ты меня проводишь? - Да, господин. Покои одитора ничем не отличались от отведенной Найлу комнаты. Разве только здесь присутствовали два настоящих плетеных кресла и небольшой плетеный стол. - Как отдохнули, правитель? - хозяин жестом пригласил гостя занять одно из кресел. - Спасибо, правитель, хорошо. - Вы знаете, небесные богини отказались от завтрака, и я подумал, что мы вполне сможем провести его вдвоем, в более удобной обстановке. - Да, - кивнул Найл. Плетеные кресла отличались от каменных цилиндров как яхта от плавучего бревна. - К тому же, ради такого случая у меня имеется нечто совершенно особенное. С таинственным видом Верховный одитор скинул крышку со стоящей на столе золотой латки, и Посланник увидел внутри запеченную целиком рыбу. Судя по душевному состоянию хозяина, он предлагал гостю величайший местный деликатес, и Найл волей-неволей был вынужден выразить свой восторг и восхищение. - Одну минуту, - одитор с помощью широкой лопатки разделил рыбу вдоль на две половины, одну выложил на тарелку и протянул гостю. - Вот так. - Спасибо... - Не надо! - вскинул руки одитор. - Благодарить не надо! Духов болот накликать можете. Давайте лучше поговорим о приятном. Например о том, что еще может заинтересовать ваших северных купцов в нашей земле? Вы знаете их лучше, правитель. Помогите советом, и я готов отблагодарить вас так, как вы того сами пожелаете. - Ни к чему, - покачал головою Найл, приступая к трапезе. - Я готов помочь вам совершенно бескорыстно. Все равно единственная торговая дорога сюда идет через мои земли, и купцам придется платить пошлины за пересечение границы, за пороги, за реку, они станут покупать у меня припасы в дорогу, отдыхать, набирать команды... Нет правитель, я готов помогать вам совершенно бескорыстно, чисто из хорошего к вам отношения. Оба правителя понимающе улыбнулись друг другу. - Скажите, Верховный одитор, - поинтересовался Найл, когда они закончили завтракать. - А для какой цели служат ваши гигантские колеса? - Трудно объяснить в двух словах, правитель, - после короткого размышления ответил хозяин. - В некотором роде, это колыбели нашего Бога. - Странно выглядят для храмов, - пожал плечами Найл. - Я же говорю, трудно объяснить в двух словах, - повторился одитор. Однако, в свете нашего разговора, я готов показать вам все, что вы только пожелаете. Сейчас священники закончат трапезу, настоятель Омгон явится сюда за распоряжениями и я прикажу показать вам любую из башен.
      Изнутри башня выглядела также аскетично, как и снаружи. Просто стены из грубо обработанного известняка, уходящие высоко вверх. Где-то под самой вершиной с натужным скрипом вращались механизмы. Вниз свисали две тонкие золотые нити, уходящие прямо в песок. Две нити. Тонкие золотые нити. В сознании Посланник Богини произошел некий щелчок, он повернул голову к настоятелю и спросил: - Вы не боитесь, что они замкнут? Такие ниточки имеют привычку притягиваться друг к другу. - Нет, в них слишком слаба божественная сила, - прошептал настоятель Омгон. - Так вы... посвященный?! - В то, что благодаря вращению колеса наверху зарождается сила, способная творить чудеса? Да. - Великий и всемогущий, - забормотал настоятель, сложив руки на груди, триединый в отце, матери и сыне их, святом духе. Не гневайся на слабость рабов твоих, дай им силу свою, благость свою, свет и щедрость свою. - Итак, настоятель? - не понял Найл столь рьяного религиозного порыва в своем провожатом. - Грех на нас великий, Посланник Богини, грех великий и несмываемый, опустился на колени настоятель Омгон. - Великую силу Господа нашего использовали мы, чтобы свет зажигать ночью в его храме, чтобы открывать ворота в его храм, и чтобы поднимать воду из глубин бездонных на свет дневной. - Однако, - к раскаянию священника Найл оказался совершенно глух. - Как вы смогли сделать все это? - Когда постигли служители храма Господня, что Бог-отец, зарождаясь, стремиться соединиться с Богом-матерью, дабы возродить к существованию Бога-сына, святого духа, и сила стремления этого огромна, пришла им крамольная мысль обмануть мысли и стремления Божии, и использовать их для вращения насосов, кои и качают из-под земли воду в наш храм. - Теперь понятно, что колеса ваши не просто так утаптывают небесный свод, - кивнул правитель. - Пойдемте отсюда, настоятель. Когда они вернулись в храм, настоятель Омгон подбежал к Верховному одитору и принялся что-то лихорадочно объяснять тому на ухо. Хозяин дома, нахмурившись, выслушал его до конца, потом поднялся и подошел к Найлу. - Вы не могли бы проследовать за мной, правитель? Они спустились в главный зал храма, подошли к кресту. Верховный одитор сложил ладони и закрыл глаза, мысленно сотворив молитву, потом опустился на колени и достал откуда-то снизу два продолговатых стальных бруска. - Когда я возвожу в сан новых священнослужителей, - негромко начал рассказывать одитор, - я привожу их сюда и показываю вот это. "Верите ли вы в Бога-отца, Бога-жену и Бога-сына, святого духа", спрашиваю я их. Они говорят, что да, но я отвечаю, что вижу сомнение в их глазах и показываю им его. Бога-сына. Одитор поднес один из брусков к мечу Посланника, и тот моментально потянулся вперед. - Ты видишь, как балуется Бог-сын, святой дух? Его создало единение Богов отца и матери. Но Бог триедин, и они по-прежнему остаются самими собой. Вот... Одитор попытался наложить один брусок на другой, но те упорно не желали сближаться. - Богу-отцу не нужен другой отец, ему нужна только мать. Хозяин храма отпустил верхний брусок, тот моментально развернулся на сто восемьдесят градусов и прилепился к нижнему. - Вот какова сила влечения Бога-отца к божественной матери. Ради своей цели он готов преодолевать препятствия, расталкивать соперников, двигаться в любом направлении. Верховный одитор наклонился и спрятал магниты куда-то в тайник. - Служащие храма уже сотни лет изучают привычки Бога-отца. Мы знаем, что он разумен как человек. Точно так же, как древние люди, он любит золото и серебро, и неохотно передвигается по железу или бронзе, точно так же он отталкивается от близости с другими бого-отцами и стремится сблизиться с бого-женой. Мы знаем, что когда они соединяются вместе, их стремление к близости возрастает. Священники уже давно могут достаточно точно предсказать, какой силы будет стремление к близости в каждом конкретном случае, сколько нужно золота, чтобы удовлетворить его потребности, как вызвать его из небытия к жизни. Мы постигаем Господа - что же в этом плохого?! - А разве я говорил, что в этом есть что-то плохое? - удивился Найл. Больше того, я думаю, что это знание будет цениться ничуть не меньше, чем золото. Верховный одитор вскинул брови и перевел взгляд на настоятеля. В голове правителя начали роиться самые разнообразные казни, которым он хотел бы подвергнуть бестолкового священника. - Простите, - отвлек хозяина на себя Найл. - Но мне хотелось бы отправиться домой. Сами понимаете, оставлять надолго свой пост рискованное занятие. - Да, конечно, - согласился одитор и грозно прикрикнул на настоятеля: Быстро отправляйся, найди небесных богинь! Тот убежал. - Да, рискованное занятие, - повторил слова Посланника хозяин дома. - Но я рад, что вы решились на этот шаг и посетили мой "мир". Теперь, я надеюсь, мы увидимся еще не один раз. - Я рассчитываю на тоже самое, - согласился Найл. - И в следующий раз мы обойдемся без помощи этих взбалмошных леди. - Их нет! - вбежал в храм настоятель. - Кого нет? - Небесных богинь! Служка левого прихода видел, как утром они вышли из храма, сели в свой летающий крест и умчались, - настоятель махнул рукой куда-то вдаль. - Как умчались, - не поверил своим ушам Посланник. - Ну, сели в свой летающий крест, и... - настоятель повторил свой жест. - Великая Богиня! - схватился за голову Найл. - Как я мог так глупо попасться! Они же хотели от меня избавиться... Вот и избавились. - Не огорчайтесь так сильно, правитель, - попытался утешить его одитор. Они еще вернутся. - Не вернутся, - покачал головой Посланник. - Они вывезли меня сюда специально для того, чтобы больше не возвращаться. - Может быть, вы сможете вернуться сами? Как далеко ваша страна? - Тысячу двести километров по прямой. По берегу раза в полтора дальше. Пусть будет две. Если проходить по тридцать километров в день, то получается месяца два пути. - Ого! Столько по пустыне не пройти. - Разумеется. Именно поэтому меня и отправили в такую даль. - Значит, Проклятие вернулось? - Нет, - решительно заявил Найл, поднимаясь на ноги. - Пока я жив, покорной жертвой не стану. Сперва нужно осмотреться, а там решим. Осматривать, собственно, оказалось нечего. С трех сторон обширный Золотой мир окружала мертвая пустыня, а с третьей к ней примыкало вонючее болото, забитое мертвыми, гниющими водорослями. Посланник Богини не торопясь прошелся вдоль побережья. В нескольких местах он обнаружил кучки грубо обработанных камней непонятного предназначения, а еще в одном месте широкую и длинную бетонную площадку. Жители Золотого мира здесь привычно работали, выгребая из воды водоросли, частью их куда-то унося, а частью раскладывая на раскаленном бетоне на просушку. Похоже, водоросли так же составляли изрядную часть рациона шампиньонов и червей в подземельях. Стараниями рабочих около бетонной плиты образовалось большое окно чистой воды. Найл сел на край, свесил ноги. Дна не ощущалось. Проверить, какова здесь глубина, правителю было нечем, но у него возникло стойкое подозрение, что он находился на краю древнего причала. Найл зачерпнул горсть воды, не побрезговал попробовать ее на язык - соленая. Это означало, что болото открывается в море. Если дойти до чистой воды, то можно рассчитывать хотя бы на рыбалку. По словам моряков Назии, из пойманной рыбы можно отжимать более-менее сносный пресный сок. Да и саму ее есть тоже можно. Это уже шанс. Два месяца пути. Не отдых, конечно, но если находить добычу хотя бы через день, хотя бы раз в три дня - добраться можно. Вопрос только в том, как далеко она от золотого мира - чистая вода. По всей видимости, перед правителем лежал обширный морской залив. Но постоянно дующие в сторону побережья ветра исправно, год за годом, десятилетие за десятилетием, столетие за столетием сносили сюда всякий плавающий по поверхности мусор, постепенно превращая морской залив в огромный отстойник. Колышущаяся в обозримом пространстве поверхность была слишком рыхлой и ненадежной, чтобы служить опорой для ног, но слишком толстой, чтобы под нее можно было забросить снасть, добраться сквозь нее до мелководных моллюсков или разглядеть цель для остроги. Найл отошел от древнего пирса на несколько сотен шагов, чтобы рабочие не отвлекали его своими разговорами, вырыл в песке удобные выемки для ног и встал на колени. Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, потом закрыл глаза и привычным усилием воли избавился от мечущихся в черепной коробке мыслей. В ментальном мире свои законы. Если обычный взгляд на некотором расстоянии не обнаружит разницы между гнилым пнем, кучкой песка или серой ящерицей, то на ментальном плане эти существа несопоставимы. Именно существа, поскольку все разумы, способные посещать мир мыслей знают - даже неодушевленные в привычном понимании предметы имеют пусть простенькое, но сознание. Именно поэтому камни, вода, песок, горы оставляют на ментальном плане свой след. "Мертвый" для обычного человека песок, имеющий только зачаточное сознание, кажется при этом черным, не менее "мертвые" гнилушки, на самом деле усеянные пирующими микроскопическими организмами мельчайшими искрами жизни, становятся серыми, ящерица с ее достаточно развитым сознанием - светлым пятном, а человек или смертоносец и вовсе сияют, как факел в ночи. Это от обычных глаз жертву можно спрятать за кустом или под навесом - но сознание, сильное развитое сознание не спрячешь! Возможно, именно с этим и связан тот печальный факт, что привычные к материальному миру люди в свое время проиграли склонным к ментальному восприятию окружающего паукам войну за право называться венцом природы. Несколько минут Найл наслаждался состоянием небытия, полного покоя; отсутствием любых неприятностей и проблем. Потом позволил сознанию свободно растечься в стороны, развеяться, раствориться в окружающем мире. Теперь он видел темную пустыню, по которой тут и там передвигались ослепительно яркие светлячки. Впрочем, пустыня заполняла далеко не весь видимый мир. Изрядная его часть оказалась не просто серой, а светилась легким гнилушечным светом. Этот свет имел форму кленового листа, вытянувшего свои острия в сторону поселения, а комлем уходящего за горизонт. Посланник толкнул сознание вперед, убирая его раскинутую над пустыней часть и переводя ее вперед, на светящийся "кленовый лист". Основание листа расширилось, он стал больше, сдвинулся назад, но его светящееся основание все равно уходило за края видимой части мира. - Уходите отсюда, господин, - легла ему на плечо мозолистая ладонь. - А то духи болота утащат. Они могут. - Какие еще духи? - устало отмахнулся Найл. - Они живут там, - работник с тяжелой золотой цепью на шее и в пластинчатой золотой юбке махнул рукой в сторону плавучего гнилья. - Они невидимы, питаются камнями и способны утащить в тину даже взрослого человека. Днем они бродят далеко от берега, но ночью приходят к домам и ищут заблудшие души, чтобы заманить их к себе, оставив тело пустым и бессмысленным. - Хорошо, я ухожу, - Посланник поднялся на ноги и бросил последний взгляд на вонючую равнину. Ему уже не раз приходилось пользоваться своим умением уходить в ментальный мир, чтобы выбирать дорогу в дальних переходах. Он знал, что его вытянутое изо всех сил сознание способно увидеть искры жизни на расстояние в три дневных перехода. Это означало, что гнилой "отстойник" тянется намного дальше. Найл двинулся в сторону храма, размышляя над возможностью выбраться из неожиданного заточения. Если двинуться вдоль побережья на эти самые "три дня", то затем можно будет сделать остановку и еще раз прощупать возможные пути движения. Будет замечен темный край болота - можно идти дальше. Нет придется возвращаться. Опыт правителя подсказывал, что шесть дней пути это предел для человека, несущего все припасы на себе. Посланник вошел под прохладные своды храма, вскинул голову к распятому на кресте триединому богу. - Что скажешь, Господь? Что посоветуешь? - Вы вернулись вовремя, правитель, - услышал он голос одитора. - Я предлагаю пойти немного перекусить, а заодно попытаться вместе обдумать сложившуюся ситуацию. - Еда! - обожгло Найла воспоминанием. - Сегодня утром вы угощали меня рыбой. Кто ее ловит? Как? - Зачем вам это, правитель? - не понял Верховный одитор. - Еда и вода, - потер виски Посланник. - Вот два условия, необходимых, чтобы выбраться отсюда. Я пойду по берегу. Если мне удастся ловить хоть по одной рыбешке в день, остальное мои ноги сделают сами. - Мы не умеем ловить рыбу, - покачал головой хозяин дома. - На болоте это совершенно невозможно. - Но ведь вы угощали меня рыбой! - Мы не ловим ее сами, - признался одитор. - Мы вымениваем ее у духов болот. - Каких еще духов?! - Никто не знает, как они выглядят. Возможно, они вовсе невидимы. Болота гладкие, на них нет укрытий. Но духи живут именно там. Они питаются камнями. У нас вдоль болота всегда лежит несколько камней. Когда духи испытывают чувство голода, они приходят ночью на берег, забирают себе камни, а вместо них оставляют рыбу. Это случается не очень часто, но хоть раз в два-три дня несколько рыбешек нам достается. - Плохо, - вздохнул Найл. - Камни мне с собой не унести. Ладно, тогда возьму еды, сколько смогу, воды и пойду так. - Я не отпущу вас, правитель, - решительно замотал головой хозяин. - Вы не знаете дороги, не знаете, что вас ждет впереди. Вы погибнете. Умрете от голода или от жажды. Я не могу этого допустить. Вы наша единственная надежда на избавление от Проклятия. - Ничего, не пропаду, - махнул рукой Посланник. - Не первый раз. Я умею "чувствовать" дорогу на три дня вперед. Пойду вдоль берега, пока хватит припасов, потом "прощупаю", что ждет впереди. Если впереди, в двух-трех днях окажется море, то такой переход можно и на голодный желудок совершить. Выйду на берег, там попытаюсь на мелководье моллюсков собрать или рыбку выудить. Надеюсь, тонкую волосяную нить и несколько маленьких золотых пластин с крючками вы для меня сделаете? - Нет, - отрицательно покачал головой одитор. - Мы не станем делать ничего подобного. Это слишком рискованно. А вдруг там не окажется этих самых "малюскив"? Вдруг рыба не захочет попадаться на золотую приманку? Вы выйдете на берег голодным, уставшим. У вас не останется времени на поиски чего-нибудь съестного. А берег моря... Что, если именно там прячутся на день болотные духи? Или в воде живут страшные хищники? Вы погибнете, правитель, у вас не останется сил ни на возвращение, ни на борьбу с врагами. А вместе с вами погибнет и наш мир. Проклятие уничтожит его. - Придется рискнуть, - пожал плечами Найл. - Другого выхода все равно нет. - Нет, - ответ хозяина храма был резок и категоричен. - Я не могу полагаться на бессмысленную удачу там, где речь идет о жизни моего народа. Я отпущу вас только тогда, когда окажусь уверен в абсолютной безопасности каждого вашего шага. - Дорогу осилит идущий, - изрек Посланник одну из древнейших истин. Чтобы убедиться в безопасности пути, его нужно одолеть. - Сперва следует взглянуть, что ждет вас впереди. - Как? Здесь в моем распоряжении нет воздушных шаров и опытных разведчиков. - А разве сами вы не способны осмотреть дорогу? - с явной осторожностью спросил Верховный одитор. Найл промолчал. Разговаривая с человеком, не знающим языка его племени, он был вынужден постоянно поддерживать контакт с его сознанием, обращая внимание на образы, сопровождающие произносимые слова, и на прощупывание более глубинных слоев сознания у него не хватало времени. Однако сейчас он достаточно ясно ощутил, что собеседник прячет в себе некую тайну, не зная, имеет ли Посланник Богини из Южных песков достаточный уровень посвящения, чтобы знать ее. Да, гость знает о тайных привычках триединого бога, он каким-то образом способен осматривать окружающий мир на три дня пути вокруг себя, но достаточен ли его уровень для основного знания? Знания, позволяющего одиторам сохранять свою власть, постигать чужие секреты, проникать в смысл заговоров, находить засыпанных в шахтах или заблудившихся в песках... Посланник задумчиво прошелся по храму, бесцельно постукивая кончиками пальцев по сочным зеленым листьям набирающего цвет плюща, но на деле старательно "вслушиваясь" в происходящее в сознании Верховного одитора. - Знает - не знает? - мучался тот одной-единственной мыслью. - Открыть тайну непосвященному, значит оскорбить дар Господа, нарушить его заветы.