Горная кошка как раз припала к земле, готовя новый прыжок — копье ударило ее в брюхо. Жуткий звериный вопль заглушил крики Эвадне. Пронзенная кошка ползла вверх по копью, полосуя отточенными когтями. Подоспевший Эйрар ударил кинжалом, кинжал скользнул по гладкому меху, одевшему железные мышцы, но юноша схватил кошку за шиворот и со второго удара вогнал лезвие ей в горло. Горячая кровь хлынула ему на руку. Он отскочил, ударившись о дерево… и только тут услышал встревоженные крики и увидел людей, бежавших к ним с факелами в руках.

Эйрар поднялся. Первым к месту схватки примчался Альсандер:

— Братишка, малыш, что с тобой? Ты ранен?..

В голосе храброго и всегда хладнокровного воеводы слышался неподдельный испуг.

— Царапина! — отнимая руку ото лба, отвечала Эвадне. Парень с копьем — оказывается, это был Эрб — вдруг жалко сморщился и, отвернувшись, высморкался в два пальца, пытаясь скрыть слезы.

— Ты спас мне жизнь! — торжественно сказала Эвадне, подавая ему руку. И ушла с ним, даже не взглянув на Эйрара. Следом уволокли кошку — снимать шкуру на память о происшедшем. Эйрар вернулся к костру и расстелил одеяло, чувствуя себя неотесанной деревенщиной и предвидя, что не скоро заснет.

Мелибоэ мирно похрапывал по другую сторону огня; казалось, шум и гам его нимало не потревожили. Он приоткрыл глаза и сонно спросил:

— Ну так что, переспал ты с ней наконец?

Эйрару до смерти захотелось всадить в него окровавленный кинжал по самую рукоятку… волшебник повернулся к нему спиной и вновь безмятежно захрапел.

Утром отряд продолжил свой путь — нелегкий путь сквозь теснины и по узким уступам. Около полудня выехали к хуторку: в горной долине приютился домик, крытый соломой, вокруг паслись козы. Молчаливый хозяин глядел туповато и ничего не ответил на «Горе, и слезы, и стенанья повсюду…» — а впрочем, он производил впечатление честного малого, да и волосы были светлые: настоящий дейлкарл. Проводник-хестингарец не знал дальше дороги, и по совету Эвименеса в долине устроили привал, лишь несколько мариоланцев Рогея, привычные к горам, отправились на разведку.

Воины отдыхали, болтая о том и о сем, в том числе и о приключении с кошкой. Мелибоэ отозвал Эйрара в сторонку.

— До каких пор я должен буду водить тебя за руку, юноша? Я гадал: эта девушка должна принести тебе удачу. Ты же умудрился каким-то образом упустить шанс, который я тебе предоставил. Послушай, я же не могу ее к тебе привязать! И попробуй-ка теперь заставь ее тебя простить. Мужское безразличие женщины ох и трудно прощают…

— Да не нужна она мне! — огрызнулся Эйрар, помимо воли вспомнив рассказ, услышанный когда-то на йоле: о гордой королеве Край и о несчастном короле, ее муже.

— Нужна, не нужна… — проворчал Мелибоэ. — Никто не заставляет тебя жениться, переспи с ней, и все, это же карренка. Если приспичит, ну, наплетешь что-нибудь там о вечной любви, язык не отвалится. Зато развлечешься, да и Воеводы — твои с потрохами. Я-то уж знаю, о чем говорю: ей они ни в чем не откажут.

Эйрар молчал, не ведая, как объяснить старому цинику — предать таким образом Эвадне значило предать себя самого. Заполучить карренские мечи, отдав в обмен свою душу?.. Но Мелибоэ живо утопит все его доводы в своей философии, точно так, как мудрец Астли — доводы того древнего короля. Нет, требовались иные причины.

— Ты, конечно, мастер гадать, — сказал он наконец. — И, наверное, вправду знаешь, о чем говоришь. Но не выйдет ли, что союз, столь легкомысленно заключенный, и расторгнут будет так же легко?

— Ну и что? Найдутся другие союзники. Высот можно достичь, лишь прыгая по ступенькам… хотя бы они трещали и ломались под ногами. Если же тебе всего милее надежность… отправляйся к Колодцу. Или иди в услужение к Леонсо Фабрицию вместе с папашей…

Он отвернулся и хотел идти, но Эйрар, не стерпев, удержал его за руку в меховом рукаве:

— Хорошо, будь по-твоему… но с одним условием, слышишь? Хватит помогать мне магией и заклинаниями! Что я, сам без Семи Сил уже сделать ничего не могу?

— Да делай, делай все сам, кто тебе мешает! — бросил Мелибоэ через плечо. — Я только даю тебе возможность что-то сделать! Не более!

В это время стали возвращаться разведчики, и предводители собрались послушать, что они скажут.

Оказывается, в долинах Белоречья, прилегавших к хребту, люди жили тихо и мирно, совсем как в старые времена. Валькинги сюда редко заглядывали. Их здесь мало что привлекало — разве только серебряные копи на севере провинции. Поэтому стоящих сведений разведчики не добыли. Те, что ездили на юго-запад, смогли рассказать лишь о том, как набрели на дорогу и доехали по ней до какой-то горушки, с которой был виден небольшой торговый городок. Воины понаблюдали из-за деревьев за людьми, сновавшими туда-сюда по своим делам — и вернулись не солоно хлебавши.

— Молодцы, что не полезли на глаза горожанам, — похвалил разведчиков Эвименес. — Наверняка там так и кишели «Союзники»! Премся без дороги неведомо куда, до побережья еще шагать и шагать, про безопасное убежище я уж и не говорю… только погони нам для полного счастья не хватало!

Ездившие на запад не нашли вообще ничего, зато изрядно намучились, карабкаясь по кручам, скалам и буеракам. Собственно, именно в ту сторону и следовало бы двигаться, — но всем было ясно, что с лошадьми туда нечего и соваться, разве только при последней нужде.

Посланные на север уперлись в неприступные откосы; эти трое доставили лишь дичь, подстреленную по дороге.

Последними вернулись ездившие на северо-запад. Они привезли с собой человека — здоровенного бородача, одетого по-белореченски. Он настороженно оглядывался кругом, с подозрением — не хуже Рогея — косясь на карренцев с их невиданными доспехами. У него было железное колечко на большом пальце руки. Мариоланец Толкейл, ездивший с разведчиками, рассказал, что белореченец первым напел им песню-пароль и, видно, не только ее имел за душою.

Немного успокоенный рассказом предводителей о том, что их сюда привело, о Салмонессе и Эйраровой битве в Каменном Проходе, он поведал им местные новости:

— Мы, в общем, слышали, будто на юге что-то там такое творится… Но что именно? К нам сюда, в долины, если какие слухи кто и заносит, так только торговцы шерстью, что ездят на ярмарки в Ставорну и Наарос… Осенью, ничего не скажешь, ярмарка прошла почти как обычно, а весенняя будет только через неделю, так что… В этом году валькинги запретили все празднества и собрания на зимний солнцеворот. А еще пригнали миктонских рабов — строить новые укрепления вдоль большака, что ведет из Бриеллы восточными долами — он потом поворачивает на юг, через Вастманстед к Нааросу. А еще — дело неслыханное! — в долине Годмансдаль всех дейлкарлов согнали с земель либо выкупили наделы — и на их месте тут же устроились колонисты! Частью это ветераны-терциарии, но другие… при них женщины, а сами они такие из себя невысокие, все больше темноволосые да рыжие, и кожа

— точно немытая. А как едят! — тьфу, лежа!.. — и не говорят по-людски, а будто мяукают: ау-вау-вау…

— Салмонесцы! — переглянулись предводители, а Мелибоэ добавил, что в бытность его при графском дворе тамошний совет именно это и обсуждал — как бы понадежнее укрепиться на вновь завоеванных землях, — и было решено повсюду сажать переселенцев с других территорий:

— Они же двумя руками будут держаться за валькинговскую власть, чтобы только выжить. Думаете, зачем бы еще графу понадобилось так потворствовать купцам-дейлкарлам, обосновавшимся в Двенадцатиградье? У него ведь, кажется, и без них дела неплохо идут. Но он знает: придет день, и эти дейлкарлы будут драться за валькингов — в Каррене, Пермандосе, Бербиксане, Полиолисе… всюду!

— Пусть попробуют, — сухо заметил Альсандер. Однако потом, поразмыслив, засыпал чародея вопросами об этих переселенцах, о купцах и обо всем, что было с ними связано. Его с трудом уговорили повременить: надо же было выслушать белореченца до конца.

— Насколько я понимаю, — продолжал тот, — вы теперь направитесь либо в Ставорну, либо на шелландское побережье. Если хотите совета — двигайтесь лучше к Ставорне. Ну да, трудновато, конечно, скрытно провести такой здоровый отряд мимо гарнизона в крепости и мимо города, тем более, что через перевалы Корсора ведет одна-единственная дорога. Зато Высокие Холмы Фроя, которые вам предстоит миновать, совершенно пустынны. А в Шелланде у Железного Кольца не так-то много сторонников. Дело в том, что Вальк взялся оборонять тамошних жителей от морских пиратов, то и дело нападающих из Ос Эригу и из языческих краев…

— Но ведь именно в Ос Эригу мы и… — начал было Плейандер, но Эвадне стиснула его руку, и он поспешно прикусил язык. Впрочем, рассказчик мало что услышал за шумом, царившим вокруг. Не заметил он и движения Эвадне: уже вечерело, в долине зажигались костры. Он продолжал увлеченно:

— Я, правда, не знаю, много ли у вас провианта… и как долго вы сумеете оставаться незамеченными… такой большой отряд! У нас тут, чтобы вы знали, охотники один другого искусней, пересчитают все стрелы в ваших колчанах, а вы и не заподозрите, что кто-то вас видел. И «союзников» хватает, что говорить. Да, на вашем месте я бы поостерегся, ибо вон за тем лесистым отрогом, — он показал рукой, где именно, — проходит большак и на нем стоят укрепленные форты. И, между прочим. Железное Кольцо выведало, что по этой дороге как раз движется целая деция солдат: завтра днем они будут здесь. Стоит им пронюхать, что в долине прячутся восставшие дейлкарлы…

Рогей только присвистнул.

— Что еще за деция? — насторожился Плейандер.

— Полная и отлично вооруженная, только что из Бриеллы. Сорок пять терциариев и «союзники» при них — все как положено.

— А наших — не более двадцати, — нахмурился Плейандер. — Многовато, чума их забери!

— Многовато, — неохотно согласился Рогей. — Может, правда лучше отсидеться? Укроемся по склонам, в лесах… назад в Хестингу перевалим, если совсем уж туго придется. Мои горцы разыщут безопасные тропы, я за это ручаюсь.

— А как же наши конные латники? — хмуро спросил Альсандер.

— Латы придется бросить, а может, и коней. Жизнь-то дороже.

Худое лицо Плейандера потемнело от ярости.

— Ну довольно! — взорвался он. — Больно много берешь на себя, мариоланский смердюк! Все одно к одному, братья! В этой Дейларне все только и смотрят, как бы загнать нас в угол! Я теперь, кажется, понимаю, в чем дело — особенно после того, как проболтался старый колдун! Сколько пообещали вам старейшины Филедии за головы Звездных Воевод, ну-ка?

Рогей отскочил в сторону, хватая кинжал, готовый бросить в глаза карренцу непоправимые, разящие слова… по счастью, Эйрар успел крепко схватить Рогея за плащ, Альсандер же тем временем успокаивал брата:

— Среди нас нет предателей… ну, наговорили глупостей, с кем не бывает. А что до валькингов… я думаю, лучше всего нам остаться здесь, в этой долине. Может, мимо пройдут. Или, я не знаю, попробовать заманить их в засаду… хотя погодите-ка! — и обратился к Мелибоэ: — А не мог бы ты, господин заклинатель, устроить этим ребяткам что-нибудь наподобие слепоты или там слабодушия — чтобы прошли себе с миром?

Волшебник угрюмо покачал головой:

— Нет. Если там в самом деле терциарии, они наверняка надежно защищены. Я сам учил Бордвина Дикого Клыка, как это делается. Чары, направленные против этих людей, только падут на голову тому, кто их пытался наслать.

Эвадне пятерней убрала со лба черные волосы, остриженные коротко, почти как у братьев:

— Если бы с нами был наш Альсид!.. А впрочем, здесь сидит предводитель, однажды устроивший валькингам совсем не слабую засаду в… как бишь его? Каменном Проходе. Ко всему прочему, наш длинноногий лягушонок еще и ведет самый крупный отряд. Почему он молчит?

— Потому, — ответил Эйрар, — что в подобных делах я и в подмастерья вам не гожусь. Но если на то пошло, я бы для начала предложил не тратить времени попусту, а сразу решить: деремся или бежим?

— Бежим, — сказал Рогей. — Лично я никакого бесчестия в этом не вижу. Их много, и вооружены они не чета нам.

— Да, я бы тоже не советовал связываться, господа, — поддержал его белореченец, но тут же смущенно заморгал, и все поняли, как не хотелось ему, чтобы сражение нарушило мирную жизнь обитателей долин и навлекло на их головы неизбежную кару.

— Для начала — ты прав, Эйрар, — медленно выговорил Альсандер. — Дальше что?

— Дальше надо позвать Долговязого Эрба и выслушать, что он предложит.

Карренцы недовольно переглянулись, Плейандер вполголоса пробормотал что-то нелестное о крестьянах, однако Эвадне с восторгом поддержала Эйрара, а когда Эрб пришел — за руку усадила его рядом с собой и не преминула вновь воздать должное его отваге и силе, отчего Эрб покраснел, как мальчишка.

Альсандер в задумчивости теребил пальцами подбородок:

— Скверное это занятие — бегать… Мы вот все бегаем и бегаем от них, ну и что — много набегали? Войны так не выигрывают. Я вам больше скажу: нынешнее дело для нас вроде испытания. Чем бы ни кончилось, будьте уверены, шум пойдет на все Белоречье. Если нынче отступим — навсегда распишемся в том, что у нас кишка тонка против них драться — разве только числом давить. Люди склонны уважать силу, и ничего тут не поделаешь. Сколько бы вы, дейлкарлы, ни плевались по поводу Алого Пика Бриеллы — ничего, как-нибудь притерпитесь, приживетесь, со временем заделаетесь примерными подданными и внукам то же накажете… если сегодня мы не попытаемся что-то изменить. Нам, четверым, собственно, без разницы, мы — карренцы и еще не позабыли, в какой стороне наш дом. А вы, дейлкарлы… нынче судьба испытывает ваш дух, и оружие тут — дело десятое…

Эйрар различил насмешливое фырканье Мелибоэ: колдун сидел чуть поодаль, зябко кутаясь в плащ.

— Тебе, как всегда, нет равных в стратегии, брат, — сказал Эвименес. — Остается маленькая загвоздочка: как же нам их все-таки расколотить?

— А вот как, например, — подал голос Плейандер. — Пусть сколько-то дейлкарлов выйдет им навстречу, этак тихо-спокойно, но с оружием под полой. Пусть скажут, что, мол, желают присоединиться к «союзникам». А когда те сломают строй и столпятся вокруг — пускай по условленному сигналу разом выхватывают мечи и налетают на ближайшего врага. Да, еще надо где-нибудь на дереве пристроить соглядатая. Он даст знак, и наши карренцы всадят в них пики, прежде чем они успеют снова построиться.

Мелибоэ поднял голову и, казалось, хотел что-то сказать, но Рогей опередил его:

— Здорово!.. А ты, Плейандер, право, не такой уж дурак, как я было подумал?

Эйрару, напротив, предложенный план совсем не понравился, он только не взялся бы сразу сказать, почему. Он увидел, как нахмурился белореченец. Эрб же кашлянул, прочищая горло, и Эйрар кивнул ему — говори.

— Мы — всего только вольные рыбаки, — начал Эрб. — Мы тонкостей всяких не знаем, не то что береговые дейлкарлы… Но вот что я вам скажу: выдай кто этакий план у нас на Джентебби, мы бы его послали подальше. Мало того, что это само по себе вонючее вероломство — кому охота, чтобы на нас разом насели все епископы Храма, про Сынов Колодца я уж и вовсе молчу…

— Вот именно, — начал было белореченец, но Плейандер его перебил.

— Ишь каковы!.. — прорычал карренец. — Нашего крестьянина благородство заело! Желаем воевать чистенькими ручками!.. Это же война, понимаешь ты! Когда тушат пожар, сгодится даже моча… или ты бы сперва за благовониями побежал?

Эйрар вскинул руку, поспешно соображая:

— Да погодите вы… Твой план, Плейандер, слишком легко может сорваться из-за пустяков. Скажем, кто-то прохлопает сигнал нападать. А другой раньше времени схватиться — да так оно и будет скорее всего, помяни мое слово. И потом, мы, дейлкарлы, без лат и с одним кинжалом окажемся среди терциариев

— с головы до пяток в железе. И как бы не поспешили ваши конники, Плейандер, вовремя они не поспеют: валькинги всех нас искрошат. Я бы все-таки предпочел такой план, чтобы никому в петлю голову не совать…

— Ну так предложи, — кривя рот, бросил Плейандер.

— И предложу, — сказал Эйрар и замолчал. Эвадне засмеялась, но Альсандер заметил:

— Бесспорно одно: наша сила — конники. Вот только как быстро они подоспеют…

И эти слова наконец-то подсказали Эйрару решение. Он повернулся к белореченцу:

— Скажи, друг, нет ли чуть подальше еще такого местечка, где над дорогой нависал бы лесистый склон, вроде как здесь?

Белореченец запустил пальцы в бороду и ответил утвердительно:

— Есть! Урочище Воронья Башня, восемь не то девять тысяч шагов будет отсюда. Дорога там дважды круто поворачивает, огибая отроги. На другой стороне, правда, стоит ихний форт — но не так чтобы особенно близко…

— Далековато, конечно, да и форт нам вроде как ни к чему, — продолжал Эйрар. — Но я думаю, это не очень уж страшно. Вот что: пускай Рогей возьмет своих горцев и прямо сейчас отправляется к Вороньей Башне. Пусть они залягут там над дорогой. Они отменные лучники: когда появится деция, они обстреляют ее, особенно «союзников», причем урон тут даже не особенно важен. Главное — обозлить их как следует, чтобы эти легковооруженные кинулись за вами в погоню, а на дороге остались одни терциарии. Ваше дело

— увести подальше «союзников». Если увидите, что они надумали вернуться — стреляйте еще, чтобы не бросили погони. Вряд ли они сумеют вас настичь: там будут скорее всего салмонесцы, миктонцы, изменники-дейлкарлы — это все, в отличие от вас, равнинные жители. Другое дело, не помешало бы заранее найти проводников…

— Железное Кольцо доставит проводников, не беспокойся об этом, — сказал белореченец. Уверенный вид Эйрара развеял все его сомнения, он знай возбужденно прищелкивал пальцами.

— Добро, — продолжал Эйрар. — Здесь, на плече горы, затаятся вольные рыбаки с метательными копьями наготове. Когда подойдут терциарии, наступит их черед. Где-то я слышал: в таких случаях валькинги разбиваются по двое, один держит щит, прикрывая обоих, второй мечет дротики, и оба идут вперед, пока не сомнут нападающих. Вот тут-то карренские латники со своими пиками и вылетят на них из-за поворота, прямо в бок. Если же они успеют сомкнуть ряды, мы опять достанем их копьями…

Эвадне захлопала в ладоши:

— Я не зря вспоминала Альсида! Братья, Альсид вернулся! Этого парня надо принять в семью; сам ведь он нипочем за себя не попросит, ну так скажу я — вот за кем я пошла бы до конца!

Плейандер зло кусал губы, ища и не находя возражений. Альсандер все-таки спросил:

— Но если нас разобьют?

— Отойдем в горы, как Рогей только что предлагал. В случае чего встретимся у Графской Подушки.

Карренец провел рукой по губам:

— Ну что ж, план хорош… и как раз выгодно использует наши сильные стороны. Хотя, конечно, очень многое зависит от изгнанников Мариолы…

— Я согласен, — заявил Эвименес. — Смотрите: даже если их предупредят и даже если они надумают пройти сомкнутым строем, не принимая сражения — это опять-таки добавит славы нам, а не им!

Делать нечего, с этим пришлось скрепя сердце согласиться даже Плейандеру. Однако тут Долговязый Эрб вновь подал голос:

— Простите меня великодушно, вождь Эйрар и вы, Воеводы: такой план, честно, мог бы сочинить король Арги менее во дни Серебряной Поры, но, правда, тут все-таки есть, к чему прицепиться. Так что с вашего позволения…

— Давай, чего там, — сказал Рогей.

— Я вот про что. Среди твоих мариоланцев ведь есть конники, так? Потом, с нами же хестингарцы. Может, пустим их по флангам карренских латников, вроде той легкой кавалерии, что валькинги держат? Пусть займутся хоть теми, кто побежит.

— Принимаю, — кивнул Эйрар. — И в особенности, если их поведет Эвименес: он ведь главный мастер во всем, что касается летучих атак.

На том порешили. Рогей отправился поднимать людей, прихватив с собой белореченца: переход в восемь тысяч шагов, да по горам — не шуточка, вдобавок стоял уже поздний вечер, а к рассвету им следовало уже занять свое место. Эйрар велел Эрбу выставить часовых и прилег возле костра.

— Неплохо справился, юноша, — вполголоса сказал ему Мелибоэ. — Да нет, я не о битве. Меня меньше всего интересуют столь грубые материи. К тому же выиграете вы или нет — решит судьба. Я к тому, что в тебе все-таки проявляются задатки философа. Я же заметил, как ты уклонился от спора с Плейандером на темы морали и предпочел сокрушить его план чисто практическими доводами. То есть на самом деле хвалить тебя еще не за что, ибо ты начал с цели, а доказательства подбирал на ходу. Но вот как ты это проделал — неплохо, юноша, очень даже неплохо!