- Мор, сэр, - ответил Мор. - Твой ученик. Помнишь?
      Некоторое время Смерть не отрываясь смотрел на него. Затем синие булавочные головки его глаз вновь обратились к книге.
      - АХ ДА, МОР. НУ ЧТО Ж, МАЛЬЧИК, ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИСКРЕННЕ ЖЕЛАЕШЬ УЗНАТЬ САМЫЕ СОКРОВЕННЫЕ ТАЙНЫ ВРЕМЕНИ И ПРОСТРАНСТВА?
      - Да, сэр. Думаю, что так, сэр.
      - ХОРОШО. КОНЮШНИ СРАЗУ ЗА ДОМОМ. ЛОПАТА ВИСИТ ЗА ДВЕРЬЮ, КАК ВОЙДЕШЬ.
      Он посмотрел на книгу. Перевел взгляд на Мора. Тот не двигался с места.
      - СУЩЕСТВУЕТ ЛИ КАКАЯ-НИБУДЬ ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО ТЫ НЕ ПОНЯЛ МЕНЯ?
      - Да, сэр.
      - УДОБРЕНИЕ, МАЛЬЧИК. НАВОЗ. У АЛЬБЕРТА В САДУ ЕСТЬ ЯМА ДЛЯ КОМПОСТА.
      ПОЛАГАЮ, ГДЕ-ТО ТАМ ИМЕЕТСЯ ТАЧКА. ТАК ЧТО ЗАЙМИСЬ ДЕЛОМ.
      Мор скорбно кивнул.
      - Да, сэр. Понимаю, сэр. Сэр?
      - ДА?
      - Сэр, я только не понял, какое это имеет отношение к сокровенным тайнам времени и пространства.
      Смерть не отрываясь изучал книгу.
      - ПОЭТОМУ ТЫ ЗДЕСЬ. ЧТОБЫ УЧИТЬСЯ.
      ***
      Хотя Смерть Плоского мира является, выражаясь его собственными словами, антропоморфной персонификацией, он давным-давно прекратил пользоваться традиционными лошадьми-скелетами. Ему надоели хлопоты - приходилось без конца останавливаться, чтобы прикручивать проволокой отвалившиеся в процессе езды детали. Теперь его лошади неизменно являлись состоящими из плоти и крови животными, причем самых лучших пород.
      И, как вскоре узнал Мор, кормили их от пуза.
      Некоторые виды работ указывают на то, что человек продвигается вверх по служебной лестнице. Домашняя работа указывала - как бы помягче выразиться на нечто прямо противоположное. Но свои преимущества были и у нее - по крайней мере, работаешь в тепле, а технологический процесс не отличается сложностью и потому вполне доступен для понимания. Через некоторое время Мор вошел в ритм и начал играть внутри себя в ту игру с измерением количества выполненной работы, в которую в подобных обстоятельствах играет всякий.
      "Значит так, - думал он, - я сделал почти четверть, назовем ее третью. Так что когда я покончу с углом, что возле кормушки с сеном, это будет больше половины, назовем ее пять восьмых, что означает еще три полных тачки..." Одним словом, с захватывающим дух великолепием Вселенной гораздо легче иметь дело, если представляешь ее как серию маленьких кусочков.
      Лошадь наблюдала за Мором из своего стойла, время от времени пытаясь дружелюбно куснуть его за ухо.
      Вскоре он почувствовал, что за ним наблюдает кто-то еще. То была Изабель. Она прислонилась к полуоткрытой двери, положив подбородок на руки.
      - Ты что, слуга? - спросила она.
      - Нет, - Мор выпрямился. - Я подмастерье.
      - Это глупо. Альберт сказал, не может быть, чтобы ты был подмастерьем.
      Мор сосредоточился на закидывании полной лопаты навоза в тачку. "Еще две лопаты, назовем их тремя, только хорошо спрессованными, и это означает четыре тачки, так и быть, пусть будет пять, прежде чем я дойду до середины..."
      - Он говорит, - теперь голос Изабель звучал громче, - что подмастерья становятся хозяевами, а двух Смертей не бывает. Так что ты просто слуга и должен делать, что я тебе говорю.
      "...Еще восемь тачек будут означать, что я дойду до самой двери, что составляет почти две трети всей работы, что означает..."
      - Слышал, что я сказала, мальчик? Мор кивнул. "И затем останется еще четырнадцать тачек, только придется назвать их пятнадцатью, потому что я плохо вычистил в углу, и..."
      - Ты язык проглотил?
      - Мор, - с кроткой отрешенностью произнес Мор.
      Она разъяренно посмотрела на него.
      - Что?
      - Меня зовут Мор, - продолжал Мор. - Или Мортимер. Люди по большей части называют меня Мором. Ты хотела о чем-то со мной поговорить?
      Какое-то мгновение она не находила слов. Вне себя от ярости, она переводила взгляд с его лица на лопату и обратно.
      - Мне сказали заняться этим, вот и все, - объяснил Мор.
      - Почему ты здесь? - взорвалась она. - Зачем отец привел тебя сюда?
      - Он нанял меня на ярмарке работников, - последовал ответ. - Всех ребят наняли. И меня тоже.
      - И ты хотел, чтобы тебя наняли? - словно змея метнула раздвоенный язык. Он ведь Смерть, к твоему сведению. Мрачный Жнец. Важная персона. Он - не кто-то, кем становятся. Он - тот, кем являются.
      Мор сделал неопределенный жест в сторону тачки.
      - Надеюсь, все обернется к лучшему, - произнес он. - Мой отец всегда говорит, что по большей части все оборачивается к лучшему.
      Взяв лопату, он отвернулся" намереваясь вновь приняться за работу, и улыбнулся в спину лошади, услышав, как Изабель фыркнула и зашагала прочь.
      Мор равномерно работал, преодолевая свои шестнадцатые и восьмые, четверти и трети, перекатывая тачку через двор и вываливая ее содержимое в растущую кучу под яблоней.
      Сад Смерти был большим, аккуратным и ухоженным. И еще он был очень, очень черным. Трава была черной. Цветы были черными. Глянцевитыми боками поблескивали черные яблоки среди черной листвы черной яблони. Даже воздух выглядел каким-то чернильным.
      По прошествии некоторого времени Мору стало казаться, что он различает нет, даже в голове не укладывается, как это можно различать, - разные оттенки черного.
      То есть это были не просто темные тона красного, зеленого и прочих цветов. Это были различные оттенки черного, все разные и в то же время никуда от этого не денешься - черные. Он опрокинул под яблоню последнюю порцию, убрал на место тачку и вернулся в дом.
      - ВХОДИ.
      Смерть стоял за чем-то вроде аналоя, догруженный в изучение географической карты. Он посмотрел на Мора так, как будто частично находился не здесь, а в каком-то другом месте.
      - ТЫ, СЛУЧАЙНО, НЕ СЛЫШАЛ О ЗАЛИВЕ МЭЙНТ? - донесся из неведомых далей его голос.
      - Нет, сэр.
      - ТАМ СЛАВНОЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ.
      - Было?
      - БУДЕТ. ЕСЛИ Я СУМЕЮ РАЗЫСКАТЬ ЭТО ЧЕРТОВО МЕСТО.
      Мор зашел за аналой и всмотрелся в карту.
      - Ты намерен потопить корабль? - уточнил он.
      На лице Смерти отразился ужас.
      - РАЗУМЕЕТСЯ, НЕТ. БУДЕТ ИМЕТЬ МЕСТО СОЧЕТАНИЕ НЕУМЕЛОГО УПРАВЛЕНИЯ КОРАБЛЕМ, НИЗКОГО УРОВНЯ ВОДЫ И ПРОТИВНОГО ВЕТРА.
      - Ужасно, - едва смог выговорить подавленный Мор. - И что, многие утонут?
      - ВСЕ ЗАВИСИТ ОТ СУДЬБЫ, ответствовал Смерть, поворачиваясь к расположенной за спиной этажерке и извлекая тяжелый географический справочник. - Я НИЧЕГО НЕ В СИЛАХ ПОДЕЛАТЬ. А ЧТО ЭТО ЗА ЗАПАХ?
      - Это от меня, - признался Мор.
      - А, КОНЮШНЯ. - Смерть сделал паузу, его рука замерла на корешке книги.
      - И ПОЧЕМУ, КАК ТЫ СЧИТАЕШЬ, Я НАПРАВИЛ ТЕБЯ В КОНЮШНЮ? ПОДУМАЙ ХОРОШЕНЬКО.
      Мор колебался. Он думал на эту тему, думал очень серьезно - в промежутках между подсчетами количества тачек. Он гадал, не было ли задание предназначено для того, чтобы развить скоординированную работу рук и глаз?
      Или приучить к повиновению? Внушить ему важность - в человеческом масштабе небольших задач? Заставить осознать, что даже великие люди должны начинать с самого дна?
      - Я думаю... - начал он.
      - ДА?
      - Ну, я думаю, ты сделал это потому, что конюшня была по колено в лошадином навозе, если уж говорить начистоту.
      Смерть долго, не отрываясь, смотрел на него. Мор неловко переминался с ноги на ногу.
      - АБСОЛЮТНО ВЕРНЫЙ ОТВЕТ, - слова Смерти звучали отрывисто. - ЯСНОСТЬ МЫСЛИ. РЕАЛИСТИЧНЫЙ ПОДХОД. ЧТО ОЧЕНЬ ВАЖНО ДЛЯ РАБОТЫ, ПОДОБНОЙ НАШЕЙ.
      - Да, сэр. Сэр?
      - Х-М-М? - Смерть маялся с именным указателем, пытаясь найти нужное название.
      - Люди умирают все время, сэр. Миллионами. У тебя не должно быть ни минуты свободной. Но...
      Смерть бросил на Мора взгляд, который мальчик уже начал узнавать.
      Изумление в чистом виде быстро переходило в раздражение, как будто он смотрел на досадливую муху. Затем раздражение сменялось гримасой внутреннего усилия, сопровождающей признание печального факта непроходимой тупости подручного. И наконец наступала фаза туманного, относящегося не только к Мору, но и ко всему несовершенному миру долготерпения.
      - НО?
      - Я считал, что ты, так сказать, немного больше занят делом. Ну, ты понимаешь... Ты бродишь по улицам. В альманахе моей бабушки есть картинка.
      Так там ты изображен с косой и все такое.
      - А, ПОНЯТНО. БОЮСЬ, МНЕ БУДЕТ ТРУДНО ОБЪЯСНИТЬ ТЕБЕ, ЕСЛИ ТОЛЬКО ТЫ НЕ ЗНАКОМ С ТАКИМИ ВЕЩАМИ, КАК НАПРАВЛЕННОЕ ВОПЛОЩЕНИЕ И ФОКУСИРОВКА ОРБИТ, ПО КОТОРЫМ ДВИЖУТСЯ ТЕЛА.
      - Думаю, я не знаком с ними.
      - КАК ПРАВИЛО, МОЕ НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ОЖИДАЕТСЯ ТОЛЬКО В ОСОБЫХ СЛУЧАЯХ.
      - Вроде таких, когда умирает король, я полагаю, - сказал Мор. - Я хочу сказать, король... он ведь всегда правит, даже когда занят чем-то другим.
      Даже во сне.
      - ДОВОЛЬНО ОБ ЭТОМ. - Смерть скатал карты. - А СЕЙЧАС, МАЛЬЧИК, ЕСЛИ ТЫ ЗАКОНЧИЛ С КОНЮШНЕЙ, МОЖЕШЬ ОТПРАВИТЬСЯ К АЛЬБЕРТУ И УЗНАТЬ. НЕТ ЛИ У НЕГО ДЛЯ ТЕБЯ КАКОЙ-НИБУДЬ РАБОТЫ. А ПОТОМ, ЕСЛИ ЗАХОЧЕШЬ, СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ МОЖЕШЬ ПОЙТИ СО МНОЙ НА ОБХОД.
      Мор кивнул. Смерть вернулся к гигантскому тому в кожаном переплете. Он взял ручку, некоторое время взирал на нее, а затем, склонив череп набок, вновь посмотрел на Мора.
      - ТЫ УЖЕ ВСТРЕЧАЛСЯ С МОЕЙ ДОЧЕРЬЮ? - поинтересовался он.
      - Э-э... Да, сэр. - Мор уже взялся за дверную ручку.
      - ОЧЕНЬ ВОСПИТАННАЯ И МИЛАЯ ДЕВУШКА, - продолжал Смерть. - НО МНЕ КАЖЕТСЯ, ОНА ОЧЕНЬ НУЖДАЕТСЯ В КОМПАНИИ СВОЕГО ВОЗРАСТА. ЧТОБЫ БЫЛО С КЕМ ПОГОВОРИТЬ.
      - Сэр?
      - И, РАЗУМЕЕТСЯ, В ОДИН ПРЕКРАСНЫЙ ДЕНЬ ВСЕ ЭТО ПЕРЕЙДЕТ К НЕЙ.
      На мгновение в космических безднах его глазниц вспыхнуло что-то вроде крохотной синей сверхновой. До Мора дошло, что таким образом, несколько неловко и абсолютно неумело, Смерть пытался подмигнуть ему.
      ***
      В местности, ничем не обязанной ни времени, ни пространству, не зафиксированной ни на одной карте, существующей только в тех дальних далях многократно переплетенного и запутанного космоса, которые открываются лишь немногим астрофизикам, систематически перебарщивающих с ЛСД, Мор мирно коротал дневные часы, помогая Альберту с посадкой брокколи. Капуста была черной, с оттенком багрового.
      - Он старается, как может, сам видишь, - произнес Альберт, размахивая тяпкой, словно в подтверждение своих слов. - Вот только когда дело касается цветов, у него воображение вроде как отказывает.
      - Я не уверен, что вполне понимаю, - признался Мор. - Ты хочешь сказать, все это - его рук дело?
      Сразу за стеной сада местность резко падала, переходя в глубокую низину, затем вскарабкивалась вверх, превращаясь в сумрачную вересковую пустошь, а там победным маршем шла до самых гор, зубастых, точно кошачья пасть.
      - Ага, - кивнул Альберт. - Не отвлекайся. Смотри, что делаешь с лейкой.
      - А что здесь было раньше?
      - Кто его знает, - Альберт начал новый ряд. - Твердь, я полагаю.
      Довольно забавное название для необработанного ничто. Сказать по правде, сработано довольно слабо. Сад еще ничего, но горы - откровенная халтура.
      Стоит подойти ближе, и сразу видно - только дотронься, они разлетятся, как пух. Я как-то сходил туда и посмотрел.
      Мор незаметно скосил глаза на ближайшие деревья. Они выглядели похвально плотными и материальными.
      - Для чего ему все это? - спросил он. Альберт издал ворчание, выражающее недовольство.
      - Знаешь, что происходит с мальчиками, которые задают чересчур много вопросов? Мор на мгновение задумался.
      - Нет, - в конце концов промолвил он. - Что?
      Воцарилось молчание.
      - Разрази меня гром, если я знаю, - произнес Альберт, выпрямляясь. Наверное, они получают ответы, а затем используют их для своего блага.
      - Он сказал, что сегодня вечером я могу пойти с ним.
      - Ну и везунчик ты, а? - неопределенно хмыкнул Альберт, направляясь обратно к коттеджу.
      - Он б самом деле создал все это? - удивился Мор, следуя за ним по пятам, словно нитка, вставленная в иголочное ушко.
      - Да.
      - Зачем?
      - Мне кажется, ему хотелось иметь какое-то место, где бы он мог чувствовать себя как дома.
      - Альберт, ты мертв?
      - Я? Я что, выгляжу мертвым? - Старик фыркнул, заметив, что Мор обводит его медленным критическим взором. - И прекрати это. Я так же жив, как и ты.
      Пожалуй, еще поживее буду.
      - Прости.
      - Проехали. - Альберт отворил дверь черного хода, затем обернулся и посмотрел на Мора так доброжелательно, насколько это было в его силах. Лучше не задавай лишних вопросов, - посоветовал он. - Ими ты огорчаешь людей. А теперь, как насчет того, чтобы поджарить что-нибудь вкусненькое?
      ***
      Колокольчик прозвенел, когда они играли в домино. Мор навострил уши.
      - Ему понадобится лошадь, - сказал Альберт. - Пошли.
      В сгущающихся сумерках они отправились в конюшню. Там Мор внимательно изучил, как старик седлает лошадь Смерти.
      - Ее зовут Бинки, - сообщил Альберт, подтягивая подпруги. - Никогда не знаешь, в какой момент ей взбредет в голову показать норов.
      Бинки нежно покусывала его шарф. Мору вспомнилась гравюра из бабушкиного альманаха. Гравюра находилась как раз между календарем посадок и страницей, посвященной фазам луны. Она изображала Смерть - Великого Жнеца, Пришедшего в Юдоль Скорби Собирать Свою Мрачную Жатву. Мор рассматривал ее сотни раз, пока учил буквы. Картина не производила бы даже половину своего впечатления, знай неискушенный читатель, что лошадь с огнедышащими ноздрями, на которой восседает ужасный призрак, зовут Бинки.
      - Я бы придумал что-нибудь вроде Клык, Сабля или Черный Бриллиант, продолжал Альберт, - но у хозяина свои маленькие причуды. Небось, ждешь не дождешься, когда поедете, а?
      - Да, наверное, - несколько неуверенно произнес Мор. - Я никогда своими глазами не видел Смерть за работой.
      - Немногим это удавалось, - согласился Альберт. - И уж во всяком случае, никому не сходило с рук дважды.
      Мор набрал в легкие побольше воздуха и решился.
      - Насчет его дочки... - начал он.
      - А, ВЫ ЗДЕСЬ. ДОБРЫЙ ВЕЧЕР, АЛЬБЕРТ. МАЛЬЧИК.
      - Мор, - машинально поправил Мор. Смерть широкими шагами вступил в конюшню, слегка пригибаясь, чтобы не задеть потолок. Альберт приветственно кивнул, причем, как заметил Мор, в его кивке не было ни намека на раболепие слуги. Он просто ответил на приветствие, отдавая дань формальности. Мору пару раз приходилось видеть слуг в тех редких случаях, когда отец брал его с собой в город. Так вот Альберт ничем не напоминал людей этой профессии. Он вел себя так, словно дом на самом деле принадлежит ему, а реальный хозяин это нечто, с чем приходится мириться, вроде лупящейся краски или пауков в уборной. Смерть, похоже, ничего не имел против такой позиции. Выглядело это так, как будто все, что должно быть сказано между ним и Альбертом, было сказано давным-давно. И теперь каждый занимался своим делом с минимумом неудобств в процессе. Мор же чувствовал себя так, словно прогуливался после сильнейшей грозы. Природа отбушевала. Все вокруг чистое и умытое, воздух свеж. Ничего неприятного, но есть чувство, что только что высвободилось колоссальное количество энергии.
      К списку, который он вел внутри себя - списку вещей, которые надо сделать, - присовокупился пункт о выяснении причин странного поведения Альберта.
      - ПОДЕРЖИ, - Смерть сунул в руку Мору косу, а сам легким движением взлетел в седло.
      Коса на вид казалась вполне обычной, нормальной. Если не считать лезвия: оно было таким тонким, что сквозь него можно было смотреть - полоска бледно-голубого мерцания в воздухе, способная резать пламя и колоть звук.
      Мор держал косу очень осторожно.
      - МОЛОДЕЦ, МАЛЬЧИК, - одобрительно произнес Смерть. - А ТЕПЕРЬ ЗАБИРАЙСЯ СЮДА. АЛЬБЕРТ, НЕ ЖДИ НАС.
      Лошадь пошла легкой рысцой - со двора и в небо.
      Этот момент должен был сопровождаться вспышкой, на худой конец, потоком звезд.
      Воздуху надлежало завернуться спиралью и превратиться в облако вращающихся искр. Такие явления обычно происходят во время заурядного, набившего оскомину гиперскачка из одного измерения в другое. Но в данном случае парадом командовал Смерть, а он, как истинный художник, не нуждался в дешевых эффектах. Он проскальзывал между измерениями бесшумно, без усилий, с таким же изяществом, с каким проходил сквозь запертую дверь. Легким галопом они пересекали облачные каньоны, неслись мимо колеблющихся, точно волны, громад кучевых облаков, пока, наконец, облачные жгуты не расступились и их взорам не открылась панорама нежащегося в лучах солнечного света Диска.
      - ВСЕ ПОТОМУ, ЧТО ВРЕМЯ ПОДДАЕТСЯ РЕГУЛИРОВКЕ, - ответил Смерть на удивленный вопрос Мора. - НА САМОМ ДЕЛЕ ОНО ВОВСЕ НЕ ТАК УЖ ВАЖНО.
      - Я всегда считал его важным.
      - ЛЮДИ ПРИПИСЫВАЮТ ЕМУ ТАКУЮ ВАЖНОСТЬ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ИМЕННО ОНИ ИЗОБРЕЛИ ЕГО, - последовал Пасмурный ответ, показавшийся Мору крайне банальным. Однако юноша решил оставить возражения при себе.
      - Что мы будем делать сейчас? - спросил он.
      - В КЛАТЧИСТАНЕ ИДЕТ МНОГООБЕЩАЮЩАЯ ВОЙНА, - пояснил Смерть. - ЗАМЕЧЕНО НЕСКОЛЬКО ВСПЫШЕК ЧУМЫ. ИЛИ, ЕСЛИ ТЫ ПРЕДПОЧИТАЕШЬ. МОЖНО ЗАНЯТЬСЯ ОДНИМ ДОВОЛЬНО ИНТЕРЕСНЫМ ПОКУШЕНИЕМ.
      - Что, убийство?
      - АГА, КОРОЛЯ.
      - А, короли, знаю... - произнес Мор таким тоном, как будто речь шла о чем-то хорошо известном и даже вызывающем легкое утомление.
      Раз в году в Овцекряжье заходила группа бродячих, или, по крайней мере, легких на подъем, актеров. В представлениях, которые они давали, речь неизменно шла о королях. Они только и делали, что либо убивали друг друга, либо были убиваемы. Плели сложные и запутанные заговоры, в ходе которых одну личность обязательно (невзирая на бросающиеся в глаза различия) принимали за другую, а сыновья надежно и надолго терялись (чтобы затем, в самый драматический момент, найтись). Дежурный набор неминуемо включал в себя призраков, ведьм и, как правило, большое количество с наслаждением пускаемых в ход ядовитых и отравляющих веществ и кинжалов. Все в целом создавало впечатление, что быть королем - не синекура. Тем большее удивление вызывал тот факт, что половина действующих лиц, судя по маниакальному упорству, сгорают от желания таковыми стать. В общем-то, у Мора сложилось довольно противоречивое представление о жизни в королевском дворце. Единственная четкая идея, которую он извлек из этих представлений, состояла в том, что обитатели всяческих замков хронически недосыпают.
      - Пожалуй, мне было бы очень даже интересно посмотреть на настоящего короля, - заявил он. - Моя бабушка говорила, они все время носят корону.
      Даже когда ходят в уборную.
      Смерть тщательно обдумал это высказывание.
      - ЧИСТО ТЕХНИЧЕСКИ - НЕТ НИКАКИХ ПРИЧИН, ПРОТИВОРЕЧАЩИХ ЭТОМУ, признал он. - ОДНАКО, ЕСЛИ ИСХОДИТЬ ИЗ МОЕГО ОПЫТА, ОБЫЧНО ЭТО НЕ ТАК.
      Лошадь повернула, и под ними понеслась гигантская шахматная доска - это молниеносно перемежались темные и светлые участки долины Сто. Это была плодородная местность, изобилующая илистыми наносами, сбегающими с покатых холмов капустными полями и аккуратными крошечными королевствами. Границы извивались, точно змеи в огороде, и были такими же ползучими. Ползучесть объяснялась теми перманентно происходящими изменениями на политической карте местности, которые привносили небольшие, чисто формальные войны, брачные договоры, сложные военные союзы и небрежные исследования очередного придворного картографа.
      - Этот король, - спросил Мор, когда под ними, точно застежка-молния, проскользнул лес, - он хороший или плохой?
      - Я НИКОГДА НЕ ОЗАБОЧИВАЮСЬ ТАКИМИ ВЕЩАМИ, - последовал ответ. - ДУМАЮ, ОН НИЧЕМ НЕ ХУЖЕ ЛЮБОГО ДРУГОГО КОРОЛЯ.
      - А он казнит людей? - произнес Мор и, вспомнив, с кем разговаривает, добавил:
      - Не при вашей чести будь сказано, конечно.
      - ИНОГДА. ЕСТЬ НЕКОТОРЫЕ ВЕЩИ, КОТОРЫЕ ПРИХОДИТСЯ ДЕЛАТЬ, ЕСЛИ ТЫ КОРОЛЬ.
      Под ними замелькал город. Его постройки скучились вокруг замка, возведенного на торчащем, точно геологический прыщ на ровном месте, скалистом возвышении. Этот гигантский кусок скалы, сообщил Смерть, изначально был частью Овцепикских гор. Сюда его принесли сползающие льдины.
      Дело было в те легендарные дни, когда Ледяные Великаны пошли войной на богов и в своей попытке заморозить мир сдвинули льды с места. Ледяная лавина поползла по земле, сметая и замораживая все на своем пути. Однако, в конце концов, Великаны сдались и погнали гигантские, поблескивающие на солнце стада обратно в укрытые островерхими хребтами Земли, что лежат среди гор неподалеку от Пупа. Зачем они заварили эту кашу - для всех обитателей равнины оставалось полнейшей загадкой. Правда, среди молодого поколения Сто Лата (того самого городка, который притулился у замка) широко распространилась теория, что вся затея объясняется обуявшей Великанов жуткой скучищей: посиди-ка лет этак с тыщу среди льдов, за забором из гор поневоле взвоешь волком и пойдешь на кого-нибудь войной!
      Бинки рысью снижалась, пока не коснулась копытами плит самой высокой башни замка. Смерть спешился и велел Мору заняться лошадиной торбой.
      - А люди не заметят, что здесь, наверху, пасется лошадь? - спросил Мор, когда они зашагали в направлении заключенной в вертикальную шахту винтовой лестницы.
      Смерть отрицательно покачал головой.
      - А ТЫ БЫ ПОВЕРИЛ, ЧТО НА ВЕРШИНЕ ЭТОЙ БАШНИ МОЖЕТ СТОЯТЬ ЛОШАДЬ?
      - Нет. Ее же ни в жизнь не затащить сюда по этой лестнице.
      - НУ ТАК?..
      - О, понял. Люди никогда не видят то, существование чего им кажется невозможным.
      - МОЛОДЕЦ.
      Теперь они шагали по просторному коридору, увешанному гобеленами. Из глубин своего одеяния Смерть извлек песочные часы. В тусклом свете коридора он пристально вгляделся в них.
      Эти часы отличались особой тонкостью работы. Поблескивающее затейливыми гранями стекло было заключено в витиеватый футляр из благородного дерева, отделанный по краям медью. На деревянной поверхности читалась выгравированная надпись: "Король Олирв - Ублюдок".
      Песок внутри часов странно поблескивал. Его оставалась самая малость.
      Бормоча что-то под нос, Смерть упрятал часы обратно.
      Они завернули за угол и буквально ударились о стену из звуков. Перед ними раскинулся зал, полный людей. Облака табачного дыма вместе с болтовней поднимались вверх, под самую крышу, где в густых до непроницаемости тенях еле-еле различались призрачные очертания знамен. На галерее трио менестрелей выбивалось из сил, чтобы быть услышанным, - и не преуспевало в этом.
      Появление Смерти никого особо не взбудоражило. Ливрейный лакей у двери повернулся, открыл было рот - и нахмурился, как будто отвлеченный внезапно пришедшей ему в голову глубокой мыслью. Несколько придворных кинули взоры в их направлении, но взгляды тут же "поплыли", когда здравый смысл победил остальные пять чувств.
      - У НАС В ЗАПАСЕ ЕСТЬ НЕСКОЛЬКО МИНУТ, - произнес Смерть, подхватывая с проносимого мимо подноса бокал. - МОЖНО ПОБРОДИТЬ.
      - Меня тоже не видно! - воскликнул Мор. - А я настоящий, самый что ни на есть реальный!
      - РЕАЛЬНОСТЬ НЕ ВСЕГДА ТАКОВА, КАКОЙ КАЖЕТСЯ. И В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ОНИ НЕ ХОТЯТ ВИДЕТЬ МЕНЯ, ТО ТЕБЯ ТЕМ БОЛЕЕ НЕ ПОЖЕЛАЮТ ЛИЦЕЗРЕТЬ.
      АРИСТОКРАТЫ, МАЛЬЧИК. ОНИ СОБАКУ СЪЕЛИ НА ТОМ, ЧТОБЫ НЕ ВИДЕТЬ, НЕ ЗАМЕЧАТЬ ТОГО, ЧТО У НИХ ПОД САМЫМ НОСОМ. СЛУШАЙ, ПАРЕНЬ, А ДЛЯ ЧЕГО. КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ЭТА ВИШНЯ НА СОЛОМИНКЕ?
      - Мор, - машинально напомнил Мор.
      - ВЕДЬ ДЕЛО НЕ В ТОМ, ЧТО ОНА ЧТО-ТО ПРИБАВЛЯЕТ К ВКУСУ. И КАК ЧЕЛОВЕКУ ПРИШЛО В ГОЛОВУ ВЗЯТЬ ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ ИДЕАЛЬНО ПРИГОТОВЛЕННЫЙ НАПИТОК И ВСТАВИТЬ ТУДА ВИШНЮ НА СОЛОМИНКЕ?
      - А чего мы ждем? - отсутствующе поинтересовался Мор. В локоть ему врезался какой-то престарелый граф, поглядел куда угодно, только не на него, пожал плечами и пошел своей дорогой.
      - ПРИВЫКАЙ, - Смерть указал пальцем на поднос с канапе. - Я ХОЧУ СКАЗАТЬ, ГРИБЫ - ДА, ЦЫПЛЕНОК - ДА, СМЕТАНА - ДА. Я НИЧЕГО НЕ ИМЕЮ ПРОТИВ ЛЮБОГО ИЗ ЭТИХ ВИДОВ ДОБРОЙ, НОРМАЛЬНОЙ ЕДЫ. НО ЗАЧЕМ, ВО ИМЯ ЗДРАВОГО РАССУДКА И ТРЕЗВОЙ ПАМЯТИ, СМЕШИВАТЬ ИХ ВМЕСТЕ И КЛАСТЬ В ЭТИ КРОШЕЧНЫЕ КОРЗИНОЧКИ?
      - Не понял? - только и мог ответить Мор.
      - ВОТ ОНИ -СМЕРТНЫЕ, продолжал Смерть. - ВСЕ, ЧТО У НИХ ЕСТЬ, - СОВСЕМ НЕМНОГО ЛЕТ В ЭТОМ МИРЕ. И ОНИ ПРОВОДЯТ ДРАГОЦЕННЫЕ ГОДЫ ЖИЗНИ ЗА УСЛОЖНЕНИЕМ ВСЕГО, К ЧЕМУ ПРИКАСАЮТСЯ. ОЧАРОВАТЕЛЬНО. ПОПРОБУЙ КОРНИШОН.
      - А где король? - продолжал гнуть свое Мор. Вытягивая шею, он смотрел поверх голов придворных.
      - ВОН ТОТ МАЛЫЙ С ЗОЛОТИСТОЙ БОРОДОЙ, - с этими словами Смерть постучал по плечу одного из лакеев и, когда тот, повернувшись, принялся с озадаченным видом оглядываться вокруг, изящным движением взял с его подноса еще один бокал, выписав в воздухе красивую дугу.
      Мор бросал вокруг ищущие взгляды. Наконец его поиски увенчались успехом он увидел окруженную небольшой группкой людей фигуру человека. Тот стоял в самом центре толпы, слегка наклонившись, чтобы лучше слышать произносимые низкорослым придворным слова. Король был высоким и грузным. На его флегаматичном лице застыло выражение терпения такого калибра, которое можно приобрести лишь у наработавшейся на своем веку, всего навидавшейся и ко всему привыкшей лошади.
      - Он не похож на плохого короля, - заметил Мор. - Зачем кому-то убивать его?
      - ВИДИШЬ ЧЕЛОВЕКА РЯДОМ С НИМ? С УСИКАМИ И УХМЫЛКОЙ, КАК У ЯЩЕРИЦЫ? Смерть указал на человека косой.
      - Да?
      - ЕГО ДВОЮРОДНЫЙ БРАТ, ГЕРЦОГ СТО ГЕЛИТСКИЙ. НЕ САМЫЙ МИЛЫЙ ИЗ ЛЮДЕЙ, произнес Смерть. - ИЗ ТЕХ ЛОВКИХ ПРОЙДОХ, ЧТО ВСЕГДА ВЕРТЯТСЯ ПОД РУКОЙ С БУТЫЛКОЙ ЯДА В КАРМАНЕ. В ПРОШЛОМ ГОДУ БЫЛ ПЯТЫМ В ОЧЕРЕДИ ПРЕТЕНДЕНТОВ НА ПРЕСТОЛ. СЕЙЧАС УЖЕ ВТОРОЙ. ВРОДЕ КАК ПРОДВИНУЛСЯ ПО СОЦИАЛЬНОЙ ЛЕСТНИЦЕ.
      Покопавшись в глубинах одеяния, Смерть опять извлек песочные часы. Там, в стеклянном сосуде, заключенном в железный решетчатый футляр с шипами, тек согласно положенному курсу черный песок. Смерть произвел пробное потряхивание.
      - И ПРОЖИВЕТ ЕЩЕ ЛЕТ ТРИДЦАТЬ-ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ, - вздохнул он.
      - Он занимается тем, что убивает людей? - Мор покачал головой. - Нет никакой справедливости.
      Смерть ответил вздохом.
      - НА-КА, - кивнул он, передавая свой напиток пажу, который с удивлением обнаружил, что откуда ни возьмись в руке у него очутился пустой бокал. ЕСТЬ ТОЛЬКО Я.
      Он извлек из ножен меч. Его лезвие напоминало лезвие официального реквизита ведомства - косы. Такое же тонкое, как тень, и льдисто-голубое, точно крыло стрекозы. Смерть шагнул вперед.
      - Я думал, ты пользуешься косой, - прошептал Мор.
      - КОРОЛИ УДОСТАИВАЮТСЯ МЕЧА, - последовал ответ. - ПРАВО ЦАРСТВУЮЩИХ ДОМОВ, ПРЕРОГАТИВА.
      Его свободная правая рука вновь запустила костяные персты в глубины одеяния и извлекла оттуда часы короля Олирва. В верхней половине, там, где колба переходила в узкий перешеек, сбились в микроскопическую кучку последние несколько песчинок.
      - БУДЬ ВНИМАТЕЛЕН, посоветовал Смерть. - НЕ ИСКЛЮЧЕНО, ЧТО ВПОСЛЕДСТВИИ ТЕБЕ БУДУТ ЗАДАВАТЬ ВОПРОСЫ.
      - Подожди, - голос вконец растерявшегося Мора звучал очень жалобно. Это несправедливо. Разве ты не можешь помешать убийству?
      - СПРАВЕДЛИВОСТЬ? - удивился Смерть. - А ЧТО. КТО-ТО ГОВОРИЛ О СПРАВЕДЛИВОСТИ?
      - Я хочу сказать, если тот, другой, такой...
      - ПОСЛУШАЙ, СПРАВЕДЛИВОСТЬ ЗДЕСЬ СОВЕРШЕННО НИ ПРИ ЧЕМ. НАМ НЕЛЬЗЯ СТАНОВИТЬСЯ НА ЧЬЮ-ЛИБО СТОРОНУ. ЕСЛИ ВРЕМЯ ПРИХОДИТ, ОНО ПРИХОДИТ. ВОТ И ВСЕ, МАЛЬЧИК.
      - Мор, - простонал Мор, не отрывая взгляда от толпы.
      И затем он увидел ее. Случайное движение людей в толпе открыло коридор между Мором и стройной рыжеволосой девушкой. Та сидела среди женщин более старшего возраста, расположившихся за спиной короля. Слово "красивая", пожалуй, не вполне к ней подходило, поскольку у девицы имелся явный перебор по части веснушек и, честно говоря, костлявости. Но ее вид вызвал у Мора шок, который раскалил докрасна заднюю часть его мозга и, мерзко хохоча, загнал онемевшее орудие мыслительного процесса под ложечку его обладателя.
      - ПОРА. - Смерть слегка подтолкнул Мора острым локтем. - СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ.
      Смерть зашагал в направлении короля, слегка подбрасывая в руке меч, словно взвешивая. Мор замигал и двинулся за ним. На какое-то мгновение взгляд девушки пересекся с его взглядом, тут же ушел в сторону, но затем вернулся. Ее глаза поворачивались, точно на шарнирах, и тащили за собой голову: Она чуть не свернула себе шею, рот начал раскрываться, готовый исторгнуть "О!" ужаса.
      Позвоночник Мора расплавился. Он бегом бросился к королю.
      - Будьте осторожны! - пронзительно закричал он. - Вам угрожает огромная опасность!
      В то же мгновение воздух загустел, превратившись в густую патоку. Мир, уподобившийся бреду жертвы солнечного удара, наполнился синими и пурпурными тенями. Звуки становились все тише и тише, замирая, пока шум пира не превратился в отдаленный шелест - так слышна музыка из наушников, когда они надеты на другого человека. Мор увидел Смерть. Тот стоял совсем рядом с королем, точно близкий его товарищ, устремив взгляд наверх, на...
      На галерею с менестрелями.
      Мор увидел лучника, увидел лук, а затем - выпущенную стрелу. И вот она уже летит, рассекая густой воздух со скоростью больной змеи. Как ни медлителен был ее полет, Мору не удалось обогнать ее. Казалось, прошли часы, прежде чем он смог совладать с налившимися свинцом ногами. Но в конце концов ему удалось добиться того, чтобы обе ноги коснулись пола одновременно. Изо всех сил оттолкнувшись, он придал телу все ускорение, на какое был способен.
      И медленно завращался в воздухе.
      - ИЗ ЭТОГО ВСЕ РАВНО НИЧЕГО НЕ ВЫЙДЕТ, - произнес Смерть без тени вражды или осуждения. -ТВОЕ ЖЕЛАНИЕ ПОПЫТАТЬСЯ ЧТО-ТО ИЗМЕНИТЬ ВПОЛНЕ ЕСТЕСТВЕННО. НО НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИТСЯ.
      Словно во сне, Мор плыл сквозь молчащий мир...
      Стрела попала в цель. Смерть, ухватившись за меч двумя руками, сделал широкий замах. Еле видное лезвие мягко прошло сквозь шею короля, не оставив и следа. Мору, который медленно, вращаясь по спирали, плыл по сумрачному миру, показалось, будто упала призрачная тень.