59

Найдельман, парализованный ужасом, наблюдал, как сокровищницу сотрясает серия диких толчков. С новым тошнотворным креном пол ещё сильнее ушёл вправо. Магнусен, которую швырнуло на стену первым толчком, теперь наполовину завалило огромной грудой монет. Она задёргала руками и ногами, издавая нечеловеческие вопли. Комната наклонилась ещё сильнее, и тогда опрокинулись штабеля сундуков, рассыпаясь на щепки и взрываясь фонтанами золота и драгоценных камней.

Когда ларец под ним сдвинулся, Найдельман пришёл в себя. Он заткнул меч за ремень и посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать свисающий трос. Ага, вот и он – прямо над головой, спускался сквозь отверстие на потолке. Гораздо выше, у основания лестницы, слабо светились аварийные огни. Они на мгновение выключились, но затем, моргнув, снова заработали. Найдельман дотянулся до троса в тот миг, когда комната накренилась ещё сильнее.

Внезапно раздался скрип рвущегося железа – разошёлся шов в дальнем конце комнаты. Капитан в ужасе уставился на то, как огромная масса золота скользит к разинутой железной пасти, собирается в громадную кучу и с водоворотом стекает вниз, подобно воде в ванной, мощным потоком уходя в широкую трещину, падая в чёрную воду, скрывающуюся под ней.

– Нет, нет! – заорала Магнусен, пытаясь задержать неумолимый поток утекающих богатств.

Даже в этот отчаянный миг она продолжила хватать золото, подгребать его под себя, вынужденная выбирать между спасением монет и спасением самой себя. Казалось, дрожь исходит из центра земли – комната перекосилась, и на Магнусен обрушился водопад золотых слитков. По мере того, как масса золота продолжила нарастать, а «водоворот» закружился ещё быстрее, Магнусен втянуло в поток и потащило к расходящейся трещине, её крики "нет, нет, нет!" потонули в звоне металла. Инженер безмолвно протянула руки к Найдельману, её глаза чуть ли не вылезли из орбит от неимоверной тяжести золота. В склепе эхом отдались стоны искорёженного железа и щёлканье болтов.

В следующий миг Магнусен бесследно исчезла, унесённая сверкающим золотым потоком.

Отбросив трос в сторону, Найдельман вскарабкался по штабелю сползающих золотых слитков и сумел схватиться за бадью, которая бешено раскачивалась. Уцепившись, он нажал кнопку пульта дистанционного управления. Лебёдка завизжала, и бадья поползла вверх. Капитан крепко держался под ней. Бадья со скрежетом оцарапала дико выгнутый потолок железной комнаты, прежде чем проскользнула в сузившееся отверстие.

Пока бадья поднималась к основанию громадной лестницы, Найдельман сумел перелезть через борт и, перегнувшись, всмотрелся вниз. Он увидел, как последние отблески неимоверных богатств – слоновьи бивни, кипы полусгнившего шёлка, бочонки, мешки, золото, бриллианты – стремительно исчезают в трещине железной комнаты. Затем лампа, не переставая дико раскачиваться, врезалась в стену и погасла. В шахте стало темно, лишь сверху виднелись слабые отблески аварийных огней. В этом сумраке он увидел – или подумал, что видит, – как с прощальным визгом железа изуродованная сокровищница отламывается от стен Колодца и камнем уходит вниз, в бурлящий водный хаос.

Шахта сотряслась. Сверху посыпались грязь и песок, титановые подпорки над головой негодующе заскрипели. Аварийные огни ещё раз мигнули и погасли окончательно. Бадья резко затормозила лишь чуточку ниже лестницы и забилась о края узкой ямы.

Найдельман проверил, что меч держится крепко. Он дотянулся до стального троса бадьи, уходящего в темноту. Потом пальцы коснулись нижней части лестницы. Новое содрогание искорёжило Колодец, и Найдельман отчаянно полез вверх, подтягиваясь на первой ступеньке, затем на второй. Ноги повисли над бездной. Вся структура, поддерживающая Колодец, задрожала от напряжения, металл затрясся в руках, словно живой. В тишине раздался хлопок – оторвался один из прутьев внизу. В еле заметном отблеске молнии Найдельман разглядел чьё-то изувеченное тело, покачивающееся в воде далеко внизу.

Пока Найдельман, жадно хватая воздух, держался за перекладину, он мало-помалу начал осознавать масштабы катастрофы. Несколько секунд капитан висел неподвижно, пытаясь найти ответы.

И затем лицо перекосило от бешенства. Найдельман широко разинул рот и взвыл, пересиливая рёв бездны под ногами:

– Хааааатч!

60

– О чём ты говоришь? – спросил Хатч, прислоняясь к стенке сырого туннеля и пытаясь отдышаться. – Какая ещё «последняя ловушка»?

– Роджер сказал, Водяной Колодец построен над протыкающей складкой. Это такая геологическая формация, – ответила Бонтьер. – Естественная полость, которая глубоко уходит под землю. Макаллан планировал похоронить в ней Окхэма.

– А мы-то думали, что если Колодец укрепить, все проблемы будут решены, – сказал Малин и покачал головой. – Макаллан. Снова и снова, он всегда оказывался на шаг впереди.

– Титановые подпорки пока не дают Колодцу схлопнуться – но это пока. Если бы не они, он бы уже обрушился.

– А Найдельман?

– Sais pas[55]. Скорее всего, провалился туда вместе с сокровищем.

– В таком случае, уходим отсюда – и быстро!

Как только Хатч повернулся к выходу из туннеля, лестница снова содрогнулась. В наступившей за этим тишине из-под свитера Бонтьер раздался тихий писк. Она достала дозиметр и протянула его Малину.

– Нашла у тебя в офисе, – сказала она. – Мне пришлось там кое-что разломать.

Дислей тускло осветился – очевидно, батарея уже садилась – но сообщение в верхней части экрана было чётким донельзя:

– Может быть, он фиксирует остаточную радиацию? – предположила Бонтьер, вглядываясь в экран.

– Ну да, конечно! Двести сорок четыре рада? Дай-ка посмотреть, может, сумею локализовать.

Он бросил взгляд на священника, который послушно направил на прибор луч фонарика. Хатч принялся постукивать по миниатюрной клавиатуре. Предупреждение исчезло, и экран снова заполнила координатная сетка. Выпрямившись, Хатч принялся водить детектором из стороны в сторону. В центре нижней части дисплея расцвело яркое пятнышко, окрашенное всеми цветами радуги. Пятнышко сдвинулось, пока он поворачивал детектор.

– О, Господи! – воскликнул Хатч, поднимая взгляд. – Найдельман не мёртв. Он на лестнице, под нами. И у него меч.

– Что? – выдохнула Бонтьер.

– Взгляни сама, – предложил он, поворачивая к ней дисплей. Покачиваясь из стороны в сторону, по экрану медленно поползло неровное белое пятно. – Боже, должно быть, он получает от меча громадную дозу.

– Сколько он получает? – напряжённым голосом спросил Клэй.

– Меня гораздо больше волнует, сколько получаем мы?! – воскликнула Бонтьер.

– Мы пока в относительной безопасности. Но это пока. Между нами толстый слой земли. Но радиационное поражение кумулятивно. Чем дольше мы остаёмся, тем больше доза.

Неожиданно земля задрожала, словно одержимая. В нескольких футах от них в туннеле гулко треснула огромная балка; вокруг них дождём посыпалась грязь и камешки.

– Чего мы ждём? – прошипела Бонтьер, поворачиваясь вглубь туннеля. – Бежим!

– Подожди! – крикнул Хатч.

У него в руке без умолку пищал дозиметр.

– Мы не можем ждать! – воскликнула Бонтьер. – Этот туннель выведет нас отсюда?

– Нет. Основание колодца было перекрыто, когда пастор вернул ловушку в исходное состояние.

– Ну, тогда взбираемся по лестнице! Мы не можем здесь оставаться, – сказала она и направилась к выходу из туннеля.

Хатч грубо схватил её, не давая пройти.

– Мы не можем выйти этим путём! – прошипел он.

– Почему нет?

Сейчас Клэй оказался рядом и внимательно всмотрелся в экран. Хатч бросил взгляд на лицо священника, на миг поразившись выражению возбуждения, чуть ли не триумфа.

– Согласно прибору, – медленно объяснил доктор, – меч настолько сильно излучает, что одна секунда – и ты получишь смертельную дозу. Найдельман сейчас там, карабкается в нашу сторону. Стоит нам высунуть нос в главную шахту, и мы – трупы.

– Тогда почему он ещё жив?

– Он мёртв. Но человек умирает не сразу, даже от громадной дозы радиации. Он подписал себе приговор, когда бросил взгляд на меч. И мы – тоже мертвы, если окажемся в пределах прямой видимости. Нейтроны проходят сквозь воздух, словно свет. Нужно, чтобы между нами и ним оставались скалы и грунт – это вопрос жизни и смерти!

Доктор уставился на экран дозиметра.

– Наверное, он сейчас в пятидесяти футах под нами – или даже меньше. Двигайтесь по этому туннелю как можно дальше. Если повезёт, он проползёт мимо.

На фоне нарастающего гула Малин услышал неясный вопль.

Жестом приказывая им отойти подальше, он пополз вперёд и остановился, не добравшись до выхода. Неподалёку дрожали и раскачивались титановые брусья. Дозиметр писком известил, что батарея вот-вот сядет, и Хатч бросил взгляд на дисплей.

Господи, – подумал он, – вот-вот зашкалит. Ещё есть шанс – их заслоняет скала и грунт Водяного Колодца. Но Найдельман уже близко, и очень скоро даже стены не смогут…

– Хатч! – услышал он хриплый, яростный голос.

Малин помедлил.

– Я нашёл тело Стритера.

Хатч ничего не ответил. Неужели Найдельман знает, где он? Или просто блефует?

– Хатч! Не стесняйся, это тебе не идёт. Я увидел свет твоего фонаря. И теперь иду к тебе. Ты меня слышишь?

– Найдельман! – заорал он в ответ.

Молчание. Малин бросил взгляд на дозиметр. Белое пятнышко на экране неумолимо ползло вверх по координатной сетке. Дисплей мерцал, предупреждая о полном разряде батареи.

– Капитан! Остановись! Нам нужно поговорить.

– Ну, разумеется. Сейчас мы с тобой мило побеседуем.

– Ты не понимаешь! – крикнул Хатч, на дюйм пододвинувшись ближе к краю. – Меч крайне радиоактивен. Он убивает тебя, капитан! Выбрось его, сейчас же!

Доктор вслушался в гулкие звуки Колодца, пытаясь разобрать ответ.

– Ах, изобретательный парнишка Хатч, – донёсся голос Найдельмана, слабый и неестественно спокойный. – Ты неплохо спланировал катастрофу, надо отдать тебе должное.

– Капитан, Бога ради, брось меч!

– Бросить? – ответил Найдельман. – Ты ставишь эту ловушку, разрушаешь Водяной Колодец, убиваешь моих людей, лишаешь меня сокровищ. А теперь ещё и хочешь, чтобы я бросил меч? Не думаю.

– О чём ты говоришь, чёрт тебя побери?

– Не ломайся, не надо! Прими похвалу, ты её заслужил. Весь фокус в том, чтобы грамотно расставить парочку зарядов, верно?

Хатч перекатился на спину и уставился в потолок, взвешивая возможности.

– Капитан, ты свихнулся! – помедлив, крикнул он. – Не веришь мне – спроси своё тело. Меч – мощный излучатель быстрых нейтронов. От радиации твои клетки уже прекратили деление, остановили синтез ДНК. Скоро ты будешь изнемогать от церебрального синдрома. Это самая жуткая форма радиоактивного поражения.

Он вслушался. За исключением рёва воды далеко внизу, единственные звуки, что он мог слышать – умирающий писк дозиметра. Хатч глубоко вдохнул.

– У тебя уже появились симптомы! – крикнул он. – Сначала тебя будет подташнивать. Уже, наверное, правда? Потом – помутнение сознания, воспалительные процессы в мозгу. Затем наступит очередь тремора, атаксии, конвульсий – и в конце концов, смерти.

Молчание.

– Христом Богом молю, Найдельман, поверь мне! – крикнул он. – Этим мечом ты убьёшь нас всех!

– Нет, – донёсся голос снизу. – Нет. Думаю, я воспользуюсь пистолетом.

Хатч рывком сел. Голос Найдельмана теперь раздался близко, очень-очень близко – не больше, чем в пятнадцати футах. Малин поспешил к остальным.

– Что происходит? – выкрикнула Бонтьер.

– Через несколько секунд он будет здесь, – ответил Хатч. – Даже не думает останавливаться.

И тут он понял, с окончательной безнадёжностью, что они ничего не могут сделать. Уходить некуда. Найдельман вот-вот появится в туннеле, с мечом в руке. И они умрут.

– Неужели его никак не остановить? – причитала Бонтьер.

Прежде чем Хатч мог ответить, заговорил Клэй.

– О, нет, – произнёс он сильным, чистым голосом. – Способ есть.

Хатч посмотрел на него. На бледном лице пастора он прочёл не только триумф, но и экстаз, блаженство, отрешённость.

– Что?… – заговорил было он, но Клэй уже двинулся по туннелю с фонарём в руке.

Хатч моментально догадался.

– Не делай этого! – крикнул он, хватая пастора за рукав. – Это самоубийство! Меч тебя убьёт!

– Не сразу, – ответил Клэй, вырывая руку, и трусцой побежал к выходу из туннеля. – Сначала я сделаю то, зачем пришёл.

И через несколько мгновений, обогнув тело Рэнкина, пробежал по мостику к лестнице и торопливо скрылся из вида.

61

Цепляясь за ступеньки огромной лестницы, Клэй спустился на несколько футов, затем помедлил, чтобы выровняться. Неописуемый рёв доносился из глубин Колодца: грохот заваливающихся пещер и громогласный гул воды, дикого хаоса на невообразимых глубинах. Порыв сырого ветра дёрнул за воротник рубашки.

Пастор направил луч фонаря вниз. Вентиляционная система остановилась, когда отказал аварийный генератор; воздух становился тяжёлым. Влагу, что конденсировалась на тряских прутьях, срывало с них комками грязи, что валились сверху. Луч фонарика качнулся в тумане и, в конце концов, упёрся в Найдельмана, находящегося в футах десяти под ним.

Капитан с трудом взбирался по лестнице, жадно переводя дух на каждой ступеньке, прежде чем заставить себя перелезть на следующую. Лицо исказилось от усилий. При очередном содрогании лестницы он замирал, обеими руками хватаясь за ступеньки. За спиной Найдельмана Клэй разглядел рукоять меча, усыпанную драгоценными камнями.

– Ну надо же! – хрипло сказал Найдельман, устремляя взгляд вверх. – Et lux in tenebris lucet. Воистину свет прогонит тьму. И почему я не удивлён, что наш милый пастор тоже часть заговора?

Голос капитана растворился в мучительном кашле. Он обеими руками вцепился в лестницу, пережидая очередное сотрясение.

– Брось меч, – велел Клэй.

В ответ Найдельман вытянул из-за пояса пистолет. Когда раздался выстрел, Клэй успел нырнуть в сторону, к дальней стороне лестницы.

– С дороги! – сипло крикнул капитан.

Клэй знал, что ничего не может противопоставить Найдельману на этих узких ступенях; нужно найти место, где есть хоть немного пространства и надёжная опора. Он поспешно обвёл лестницу лучом фонарика. В нескольких футах под ним, на отметке минус сто десять футов – узкий брус для технических работ. Пастор опустил фонарик в карман и воспользовался темнотой, чтобы спуститься на одну ступеньку, затем ещё на одну. Лестница заходила ходуном. Клэй знал, что Найдельман не может карабкаться вверх, пока у него в руке пистолет. Но также прекрасно понимал, что лестница сотрясается периодами, и как только вибрация стихнет, Найдельман тут же всадит в него пулю.

В темноте пастор спустился ещё на две ступеньки, нащупывая опору руками и ногами. Дрожь ослабла. Свет молнии, многократно отразившись, еле заметно осветил Найдельмана, который теперь находился всего в нескольких футах под ним. Тот одной рукой подтягивал себя на технический брус. Капитан уже потерял равновесие. Пользуясь моментом, Клэй отчаянным движением слетел ещё на одну ступеньку, и со всей силы заехал Найдельману по руке. С глухим стуком нога врезалась в плоть, и пистолет улетел во мглу.

Клэй скользнул на брус, едва не потеряв равновесие на металлической решётке. Найдельман под ним невнятно зарычал от ярости. Неожиданно энергично он вскарабкался на узкую площадку, теперь между ними оказался каркас лестницы. Клэй вытащил фонарик и направил на капитана.

Луч безжалостно высветил лицо Найдельмана, покрытое полосами пота и грязи. Кожа у него была бледная, как у покойника, глаза ввалились. Казалось, он изнурён, опустошён, а телом движет лишь железная воля. Рука капитана слегка задрожала, когда он потянулся через плечо и вытащил меч.

Клэй уставился на исчадие ада со смешанным чувством ужаса и восхищения. Усыпанная драгоценными камнями, рукоять меча показалась неимоверно прекрасной. Но рябой фиолетовый клинок – уродливый, усеянный шрамами кусок металла.

– Прочь, святоша, – прохрипел капитан. – Не хочу тратить на тебя силы. Мне нужен Хатч.

– Твой враг – вовсе не он.

– Он тебя послал, чтобы это сказать? – спросил Найдельман и снова зашёлся в кашле. – Я победил Макаллана, но недооценил вероломство Хатча. Его – и сообщников. Неудивительно, что он так уговаривал меня нанять Труитта для раскопок. Полагаю, ваш протест – просто отвлекающий маневр.

Капитан уставился на него блестящими глазами.

– Ты – труп, – спокойно сказал Клэй. – Мы оба мертвы. Ты не можешь спасти тело, но ещё есть время спасти душу. Этот меч – орудие дьявола. Так брось его вниз, в пропасть, где ему самое место!

– Идиот! – прошипел Найдельман, придвигаясь на шаг. – Орудие дьявола, говоришь? Хатч сумел лишить меня сокровищ. Но у меня ещё осталось это. Меч, к обладанию которым я готовился большую часть жизни.

– Он тебя и изничтожит, – ровно ответил Клэй.

– Ну нет! Хотя он может уничтожить тебя. Повторяю в последний раз, пастор – прочь с дороги!

– Ни за что, – сказал Клэй, всеми силами пытаясь удержаться на неустойчивой платформе.

– Тогда умри! – заорал Найдельман, махнув тяжёлым клинком.

И меч рассёк воздух, устремляясь на голову пастора.

62

Хатч отшвырнул в сторону теперь уже бесполезный дозиметр и вперился взглядом во тьму, к выходу из туннеля и вертикальной шахте Колодца. До него донеслись неразборчивые голоса, в отблесках фонарика пастора Малин различил очертания металлического остова лестницы. Затем раздался резкий звук выстрела, ясный и отчётливый даже на фоне глухого рёва. Не оставалось ничего иного, кроме как ждать. Искушение подползти ближе и заглянуть за краешек туннеля было почти невыносимым. Но он наверняка знал, что даже мимолётный взгляд на Меч Святого Михаила означает мучительную смерть.

Малин посмотрел на Бонтьер. Почувствовал, как она напряжена, услышал неровное дыхание.

Внезапно донеслись звуки яростной схватки. Металл звякнул о металл, раздался яростный вопль – чей? – и задыхающееся бормотание; затем очередной громкий удар и гулкий звон металла. И, после этого, – жуткий вопль боли и отчаяния, который стихал, пока не потонул в рёве Колодца.

Хатч припал к земле, словно прибитый к ней душераздирающими звуками. В следующий миг он услышал неровное дыхание, хлопок руки о металл. Разобрал кряхтение от усилий. Луч фонаря ударил вверх, обыскал стены Колодца, а затем остановился, обнаружив отверстие их туннеля.

Кто-то лез вверх.

Хатч напрягся, пытаясь отчаянно пытаясь сообразить, что делать. И понял, что остаётся лишь одно. Если Клэй потерпел неудачу, кто-то другой обязан остановить Найдельмана. И это должен быть он, Малин.

Рядом, в темноте, он почувствовал, как Бонтьер приготовилась к рывку, и понял, что она пришла к такому же выводу.

– Даже не думай! – воскликнул он.

– Ferme-la![56] – крикнула она. – Я не позволю тебе…

Прежде чем она сумела подняться на ноги, Хатч ринулся вперёд. Спотыкаясь, он пронёсся до самого выхода из туннеля. На краю замер, выровнялся и услышал за собой её топот. Склонившись над металлическим мостиком, Малин приготовился двумя руками схватить Найдельмана и утянуть за собой в ревущую пропасть.

В трёх футах под ним по лестнице с трудом взбирался Клэй. Его грудь тяжело вздымалась, на виске кровоточил жуткого вида порез.

Священник осторожно опустил руку на очередную ступеньку. Хатч склонился к нему и втянул наверх как раз к тому моменту, когда к нему добежала Бонтьер. Они дружно втащили пастора в укрытие туннеля.

Клэй упёр руки в боки и молча встал на краю, продолжая смотреть вниз.

– Что произошло? – спросил Хатч.

Клэй поднял на него взгляд.

– Я сумел вырвать меч, – отрешённым голосом сказал он. – И швырнул его в Колодец.

– А Найдельман?

– Он… он решил прыгнуть за ним.

Все помолчали.

– Вы спасли нам жизнь, – наконец, сказал Хатч. – Господи, да вас же…

Он помолчал и глубоко вздохнул.

– Мы доставим вас в больницу…

Клэй устало махнул рукой.

– Доктор, не надо. Пожалуйста, не надо лгать мне перед лицом смерти.

Хатч на мгновение посмотрел ему в глаза.

– Медицина бессильна. Единственное, что можно сделать – облегчить страдания.

– Как бы я хотела, чтобы вас можно было отблагодарить за вашу жертву, – сипло прошептала Бонтьер.

Клэй улыбнулся странной улыбкой – отчасти горькой, отчасти счастливой.

– Я точно знал, что мне надо сделать. И это не жертва, а подарок.

Он перевёл взгляд на доктора.

– У меня к вам лишь одна просьба. Вы сможете доставить меня на берег, пока я жив? Я бы хотел попрощаться с Клэр.

Хатч отвёл взгляд.

– Сделаю, что в моих силах, – пробормотал он.

Настало время уходить. Они оставили туннель и по шаткому металлическому мостику перебрались на лестницу. Хатч подсадил Бонтьер и подождал, пока та вскарабкается повыше. Когда он бросил взгляд вверх, ослепительная молния разрезала небо и осветила Ортанк – туманное видение вдали, еле различимое на фоне мешанины балок и опор. В Колодце повисла завесь из дождя, падающих кусков металла и грунта. Твёрдые обломки зарикошетили от сложной конструкции.

– Ваша очередь! – прокричал Хатч пастору.

Тот отдал ему фонарик, после чего устало повернулся к лестнице и начал взбираться. Какое-то время доктор смотрел на него, а затем, осторожно ухватившись за поручень, перегнулся через поручни платформы и направил луч в глубину Колодца.

От холодного предчувствия, что там можно увидеть, замерло сердце. Но меч – и Найдельман – исчезли. Хатч увидел, как из ревущих потоков далеко внизу, клубясь, поднимается туман.

Платформа накренилась, и он принялся карабкаться по лестнице. Быстро – слишком уж быстро! – он нагнал пастора; тот, задыхаясь, обхватил титановую ступеньку. Новое содрогание лестницы – и раздались протестующие стоны самых надёжных прутьев, что пока ещё удерживали Колодец.

– Больше не могу, – задыхаясь, сказал Клэй. – Двигайтесь вперёд, не ждите.

– Держите фонарь! – крикнул Хатч. – И хватайтесь за мою шею.

Клэй потряс головой, не желая соглашаться.

– Делайте как говорю!

Хатч начал продвигаться вперёд, с трудом перетягивая священника на каждую следующую ступеньку. В свете фонарика он увидел над собой Бонтьер. Та поглядывала вниз, на её лице было отчётливо написано участие.

– Давай же, давай! – понукал себя Малин, усилием воли продвигаясь всё выше, ступенька за ступенькой.

Он добрался до платформы на уровне минус пятьдесят футов и, не смея остановиться передохнуть, продолжил взбираться. Над головой теперь отчётливо виднелся выход из Водяного Колодца – грозовое небо на фоне непроглядной тьмы. Мускулы вопили от напряжения, но он заставил себя ползти, поднимая за собой пастора.

Затем лестница накренилась; с глубины вырвался поток влажного воздуха и брызг. С высоким рвущимся звуком отвалилась огромная секция лестницы, прямо под ними. Брошенный на металлические поручни, Хатч теперь увидел, как со всех сторон шахты начинают расходиться и трескаться древние брусья. Клэй за его спиной жадно втянул воздух, изо всех сил стараясь удержаться.

Малин продолжил упорно двигаться вперёд. От страха и адреналина открылось второе дыхание. Чуть выше карабкалась Бонтьер, не задерживаясь ни на секунду. Её бока вздымались. Хатч старался не отстать, поднимая пастора, с шумом втягивая воздух в лёгкие.

Ступеньки стали скользкими. Здесь, у поверхности, ревы и вопли готового обрушиться Колодца смешались с завыванием шторма. По лицу Малина принялся хлестал дождь – после смердящей прохлады Колодца он показался чуть ли не тёплым. Из бездонных глубин донёсся дикий толчок, и лестница испустила едва ли не человеческий вопль; то поддались бесчисленные подпорки. Срываясь с креплений, лестница, словно живая, дико завихлялась, словно пытаясь прорезать джунгли искорёженного металла.

– Давай же! – рявкнул Хатч, подталкивая перед собой Бонтьер.

И в следующий миг с ужасом увидел, как вырываются болты, к которым крепился центральный ствол лестницы. Они принялись расходиться, словно «молния» на брюках. Новая невыносимая дрожь – и опоры Ортанка прямо над головой начали выгибаться. С оглушительным хлопком одно из окон лопнуло, рассыпаясь на части. Осколки дождём хлынули внутрь Колодца.

– Осторожней! – заорал Малин, закрывая глаза.

Ливень стекла и обломки с шумом пронеслись мимо. Доктор почувствовал, что мир кружится, и открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как лестница складывается вдвое. С креном, от которого выворачивало наизнанку, вся структура рывком опустилась на несколько футов под аккомпанемент хора скрежета и хлопков. Клэй чуть не свалился вниз, его ноги зависли над пропастью.

– На балки! – выкрикнул Хатч, перелезая через пару брусьев.

Он так и не отпустил пастора. Бонтьер последовала за ним. Удерживая священника за пояс, Хатч усадил его на титановый анкерный болт, а затем на старые деревянные балки, которые со всех сторон охватывали Колодец.

– Ты сможешь? – спросил он.

Клэй кивнул.

Хатч подсадил пастора и, выискивая опоры на скользкой, дряблой поверхности, принялся толкать его перед собой. Сначала из-под ног ушёл один кусок дерева, затем второй – и вот уже Малин яростно пытался зацепиться хоть за что-нибудь. В следующий миг нога нащупала опору. Хатч подтянулся, ухватился за дно мостика и, с помощью Бонтьер, вытолкал пастора на платформу. Через несколько секунд они без сил повалились на траву.