Изображая жертву (пьеса)

Валя кашляет, задыхается.

Бассейн. У самого края – сержант милиции, капитан, милиционер-прапорщица с видеокамерой, работник бассейна – женщина, везде чрезвычайно волосатый мужчина в плавках и наручниках, молодой человек в плавках и бейсболке с персонажами из мультсериала «South Park». Работник бассейна – женщина спорит с капитаном, волосатому мужчине в плавках холодно, молодой человек в плавках и бейсболке с персонажами из мультсериала «South Park» широко улыбается.

Работник бассейна – женщина: Нет, я сказала – нет и всё! У него должны быть сменные плавки, иначе он в воду не зайдёт!

Капитан: Ну, как так! (К молодому человеку в плавках и бейсболке с персонажами из мультсериала «South Park»). Валя, ну, ёб тыть! Ну, я же предупреждал, что в бассейне будем, ну!

Валя: Я не знал, товарищ капитан, что сюда надо в сменных плавках ходить! Что такого-то?! (К работнику бассейна – женщине). У меня чистые плавки, честное слово, – я их сегодня одел!

Работник бассейна – женщина: Нет!

Валя: Ну, правда, ну, я даже в них сегодня не писал!

Работник бассейна – женщина: Ну и что!

Валя: Ну, посмотрите, – ни одного пятнышка!

Работник бассейна – женщина: Так не в этом дело, – там всё равно микробы!

Валя: А что, на сменных нет микробов?

Работник бассейна – женщина: Нет! Они сменные! В них вы по улице не ходите!

Валя: Но ведь они у меня чистые!

Работник бассейна – женщина: Какие они чистые, раз одели! Сколько там всего теперь! А мы бассейн хролируем! У нас всё соблюдается!

Капитан: Так, ладно, всё!.. Так, будем тогда здесь, на берегу, то есть, у бортика! Так, Люда, включай!

Прапорщица: Уже…

Капитан: Так… Начинаем следственный эксперимент по делу Тахирова…

Волосатый мужчина: Закирова…

Капитан: Так, да, Закирова Тахира…

Работник бассейна – женщина: Всё, чтобы в воду не заходили!

Капитан: Мы поняли!

Работник бассейна – женщина: Я прослежу, я увижу!

Капитан: Мы вас поняли! Так…

Работник бассейна – женщина уходит, капитан про себя ругается ей вслед.

Капитан: Так, Закиров, как вы попали в бассейн?

Закиров: По абанэмэнту…

Капитан: Так, а потерпевшая?

Закиров: Она тут записана била…

Капитан: Так, то есть вы знали, что в то время, на которое у вас был абонемент, она будет здесь?

Закиров: Да… знал…

Капитан: Так, вошли, где была потерепевшая…

Закиров: Вот здесь на второй дорожке, здесь…

Капитан: Так, она вас заметила?

Закиров: Нэт, заметила чтоб я не хотел…

Капитан: Так, дальше, ваши действия.

Закиров: Я пиригнул в бассэйн.

Капитан: Так, значит, давай, как будто прыгнул, только прямо здесь, в воду не заходи!

Закиров (подпрыгнув на месте): Ну, вот так пириблизительно…

Капитан: Да… цирк с конями… Ну, Валя, ну, ёб тыть! Ну, я же предупреждал, что в бассейне будем, ну! Ну, как щас, а мне уже дело закрывать надо, мне уже к завтрему отчитываться!

Валя: Ну, товарищ капитан, ну, как же, – я не знал, специально чистые одел плавки на себя… я ж не знал, что их с собой надо…

Сержант: Может, он залезет, чё она нам сделает!

Капитан: Да, с говном связываться, она тут такой вой поднимет… ладно… Так, Тахи… Закиров, так, что потом, ты в воде…

Закиров: Я в водэ… смотру на неё… Она скалится… подруги тут её, она им киричит… это… я сразу нырынул, чтобы она меня не заметила…

Капитан: Так, нырнул, давай присядь…

Закиров, глубоко вздохнув, как будто действительно ныряет надолго под воду, садится.

Капитан: Так, и потом.

Закиров (выдыхая): Потом я к ней поплыл…

Капитан: Так, какое расстояние вы проплыли?

Закиров: Ну, так, десять, пятнадцать… не больше семи метров…

Капитан: Так, Валя, встань на десять метров от него… Так, Закиров, вот представьте, что вот он – это потерпевшая, плывите к ней, то есть, к нему и делайте то, что делали с потерпевшей.

Закиров: Харашо! (Ползёт гуськом к Вале, разгребая воздух руками).

Капитан: Ох, Валя, ёб твою мать, ну, мы ведь даже этому Тахиру, и то плавки сменные нашли, но ты то, – ты ж из дома ведь шёл, – не из тюрьмы, ну, мог бы ведь догадаться!

Валя отходит на положенные десять метров, виновато отводит взгляд в сторону от капитана. Закиров подплывает к Вале, сидит у его ног.

Капитан (к прапорщице): Хороший бассейн, да, Люда?

Прапорщица: Неплохой…

Капитан: Ты ходишь в бассейн, как-то следишь за собой, за формой я имею в виду?..

Прапорщица: Да как… у нас стрельбы раз в месяц, а так, чтобы специально, не получается…

Капитан: Нет, хороший бассейн, так, – раз, два, – разика два в неделю можно поплавать…

Прапорщица: Чё этот клоун-то, устал что ли?

Капитан: Ну, что, Закиров, сколько сидеть-то будем?! Давай, показывай!

Закиров: Я так нэ совсэм помню… так… как там я подплил… там, она бултыхала, ногами перебирала…

Капитан: Так, ну, вспоминайте, вспоминайте…

Закиров: Ну, там я стал искать её ноги, потому что там другие ещё били ноги… там… у её лак зэлёный бил на ногах – пэдикур зэлёный, я нащёл… там так она, (к Вале) поперебирай, слущай, мне легче вспоминать будет!

Капитан: Давай, Валя, уже хоть что-то сегодня сделай, что ты скалишься, – давай, давай!

Валя начинает перебирать ногами, как будто пытается сделать фуэте.

Закиров: Патом я её схватил так и потянул к себе, как будто она нырнула… Она так… щас… (Гладит ноги Вали, хватаясь за свою голову, как будто вот-вот вспомнит подробности утопления).

Капитан: Ну, хватай, хватай его – притягивай, как будто ты под водой…

Закиров: Щас… так… (Обхватывает ноги Вали, Валя садится, Закиров ложится на кафель, крепко сжимая Валины ноги). Она бултыхалась… так… бултыхалась, потом, когда перестала, – я её отпустил, и поплыл под водой к другому бортику, вылез и пощёл… Там она всплыла, ну, все думали, что она купается, а я пощёл…

Прапорщица: Это он сколько под водой-то просидел?..

Капитан: Минут шесть, как минимум, это он сначала подплыл к ней метров десять, потом её держал, потом отплывал… Так, Закиров, вы всё точно показали?!

Закиров: Да… так всё ибило.. пирибилизительно… Я её любил, товарищ капитан, я её любил, а она нет, она меня не любил, только пиритворялся! Я ей всё сделал, а она с биратом моим жить стал… куда так, – я пиросил её, пиросил, его пиросил, – я ему говорил, – ты бират мне, зачем так поступаешь… А он старший, – у нас, если старший, то нельзя спорить, – сначала так, да… то есть, я только ей мог сказать… Я ей всё дарил, всё, всё что мог, – «Омсу» надо, – пожалуйста, я всем что било, всем что торгавал, всё у неё било, по одной, по две штуки, всегда говорил – пириходи, выбирай, – «Омсу» надо, – пожалуйста, шоколад, только импортный, – «Карли Варли» – импортный-английский – самый шоколад, – всё ей по три плитки давал, подруг её угощал…

Капитан: Так, песни петь заканчиваем, Закиров, ладно? Сейчас помолчим… Так, сколько ж это… так… Закиров, ты как, без акваланга был?

Закиров: Я как… как пиришёл, так я был… без акваланга… только в пилавках…

Прапорщица: Надо проверить, – так-то не срастается, это он что, – как рыба, как этот – ныряльщик за жемчугом, да и они столько не могут без воздуха…

Капитан: Так, Закиров, сейчас я засеку время, дам вам отмашку, и вы не дышите, не дышите, пока не сможете не дышать, – нам надо проверить… Вы меня поняли?

Закиров: Да!

Капитан (смотрит на часы): Так, поехали!

Проходит минута.

Закиров: Что, не дышать?

Капитан: Так ты дышишь что ли?!

Закиров: Я отмашку жду…

Капитан: Ой, б… Так ещё раз! (Смотрит на часы) … Давай, не дыши! (Машет Закирову рукой).

Закиров: Всё понял, не дышу! (Набирает воздух, не дышит)…

Проходит минута.

Закиров: Сколько не дышать?

Капитан: Ой, ну, что же это за день такой! Тахиров! Я махну рукой, и вы не дышите, сколько сможете! Сколько сил хватит, столько и не дышите! Понятно?!

Закиров: Нэт!

Капитан: Что не понятно?!

Закиров: Я нэ Тахиров, я Закиров!

Капитан: Послушай, Закиров, если ты быстро меня щас не поймёшь, – мы тебе тогда рот с ноздрями заклеим, и через полчаса отклеим, – посмотрим, какой ты ныряльщик, мать твою!

Закиров: Объясните что делать, – я всё сделаю, я сам всё вам делаю, ничего не сопротивляюсь!

Капитан: Рот зажми и не дыши, когда воздух кончится, скажешь!

Закиров: Всё, понял, зажимаю!

Капитан смотрит на часы, засекает время, проходит полминуты.

Закиров: Всё, кончился воздух!

Капитан: Блять, урыть его что ли тут в этом бассейне, даже минуты, сука, не продержался!

Прапорщица: Может, это не он тогда её утопил?

Капитан: А кто?!

Прапорщица: Ну, а как он тогда её утопил, если сам минуту только не дышать может?

Капитан: Что-то не то… Он, наверное, её по-другому как-то… а нам тут парит… Так, Закиров, вы всё нам точно показали?

Закиров: Всё точно… так не помню… что вспомнил показал!..

Капитан: Урод… Ну, хрен с ним, – мы, в принципе, следственный эксперимент провели, на её ногах отпечатки его пальцев, правильно? В бассейне подруги потерпевшей его не видели, потому что он нырнул, правильно? Всё! Кое–что срастается и ладно…

Прапорщица: Ну, да, в принципе… он тем более, может, в таком состоянии был, что не обратил внимания, что не дышит, – раз её убить хотел… Всё же от состояния зависит, в смысле, как что намерен делать… Если ему сейчас без надобности, вот он и дышит… Тем более сейчас он задумывается, а тогда – нет. Это, как подвиг, – люди совершают, сломя голову несутся, знаете, – горящую машину из пожара вывозить, людей спасать… Вот был случай, – мужчина из воды двух женщин вытащил, а сам плавать не умел, а в воду сиганул, вцепился в них – и вытащил, сам не помнил как… А полковник наш, Филиппов, – у нас с мужем на новоселье когда был, – выпил и весь вечер на гитаре играл! Причём так красиво, – Фламенку такую, испанскую. На утро будим его, садимся завтракать, сыграйте, говорим, товарищ полковник, а он всех на хуй посылает, – говорит, сроду гитару в руки не брал..

Капитан: Так, ладно, понятно… (О чём-то думает, оглядывается). Бассейн хороший… Закиров, а почём ты абонемент сюда брал?

Закиров: Я нэ помню, я на одно посещение взял, если брать на много, то дешевле, со скидкой… Можно месячный абонэмэнт взять, тогда вообще, задаром почти что… Я на день взял! Мне намного не надо… только утопить и всё… я так расчитал, что одного раза хватит…

Капитан (прапорщице): Может, возьмём на месяц? Походим… Вдвоём веселей, один-то я не соберусь…

Прапорщица: Так вы на семью возьмите…

Капитан: Да ну, – с семьёй я в ванне купаюсь… Пойдёшь, за компанию?

Прапорщица: А чё, давайте… (Показывает на камеру). Выключать?

Капитан: А что работала?

Прапорщица: Да, вот сейчас выключаю…

Капитан: Конец сотри… там про полковника… и про бассейн когда…

Прапорщица (смеётся): Компромат, да?

Капитан (смеётся, резко прекращает): Так, давай, раз уж здесь, пойдём узнаем сколько стоит…

Прапорщица: Идёмте.

Капитан: Так, там у них к дирекции… в эту дверь? Эта, воняла которая, куда вышла?

Прапорщица: Да, вроде, туда…

Капитан: Так, Сева, ждите нас… мы скоро… Ой, Валя, Валя…

Капитан и прапорщица уходят, Валя садится на бортик, улыбается.

Валя: Слушай, Закиров, как ты под водой не дышал?

Закиров: Твоё какое дело, ты кито?

Валя: Нет, ну, мне интересно, как?

Закиров: Жёпой!(Отворачивается).

Валя: Я так и думал… Ты скрываешь это, да? Почему не показал на камеру, как жопой дышать надо… не хочешь чтобы и мы так научились… это твоё секретное оружие, да?

Закиров шепчет очень плохие выражения на своём родном языке.

Сержант: Чё ты плавки-то не взял?

Валя: Ну, ты ещё начинаешь… сказал же… забыл… А если б этот меня на дне так бы и держал, как Наташу свою, кто бы меня спасать полез?

Сержант (смеётся): Почему Наташу, он Яну утопил…

Валя: Обычно у Закировых Наташи… Сколько ему теперь светит?

Сержант: Да, хрен знает, ему брат адвоката обещает нанять…

Валя: Так он что, – не обиделся на него что ли?

Сержант: Нет, какое! Он даже на себя его вину хотел взять, мы еле врубились, кто из них её утопил!

Валя: Да, для них семья на первом месте…

Закиров вдруг начинает вполголоса петь очень красивую песню с нежной восточной мелодией.

Валя (к Закирову): О, славно… А «Учкудук», знаешь, это как раз по твоей теме будет… Учкудук – три колодца…

Закиров (продолжает напевать): Пищим, пищим, пидарас кругом, пищим пищим…

Сержант: Слушай, я хочу на заочку в этом году поступать…

Валя: Куда?

Сержант: В университет.

Валя: Давай, поступай.

Сержант: Ты ведь там учился?

Валя: Недолго…

Сержант: Слушай, посоветуй, – я хочу на истфак…

Валя: На фиг тебе этот истфак, – там же латынь.

Сержант: Ну и что…

Валя: Ну, как ну и что, – это же язык – там спряжения, окончания, падежи…

Сержант: Ну, чё, я же английский учил в школе, ничё, – как-то справился… Я думаю, я потяну, даже, если там латынь…

Валя (к Закирову): А эту, знаешь? (Поёт). «Стоят девчонки, стоят в сторонке, – потому что на десять девчо-о-о-нок по статистике девять ребят»…

Закиров (продолжает петь и как будто не обращает внимания на Валю, хотя вплетает в песню оскорбления, явно направленные в сторону Вали): Кызляры, сузляры, пидарас, пох пожуй…

Сержант: Нет, ну, Валя, ну ты что посоветуешь? Поступать на истфак?

Валя: Да что? На фиг тебе истфак? Там знаешь какой бардак, сейчас ведь всю историю переписывают, все учебники!

Сержант: Зачем?

Валя: Потому что новая общественно-экономическая ситуация!

Сержант: Чего, почему?

Валя: Потому что раньше в учебниках истории было очень ясно написано, почему, вот, допустим, развязываются войны вот с такими Тахирами и кому это выгодно…

Сержант: А почему?

Валя: А что ты не помнишь? Ты-то ещё должен был застать старые учебники, я же застал… Все войны с Тахирами имеют под собой только экономические причины, и никакое отношение к национальности они не имеют, – нация лишь повод, чтобы забить голову, кому надо, кто пойдёт за чьи-то чужие бабки тушкой своей подставляться… Эх, Севик, сколько у тебя по истории было?

Сержант: Три…

Валя: Ну, и на истфак собрался!

Сержант: А что, там ведь не сложно, я просто в школе не учился, а тут уж буду! Чё там сложного, – революцию выучил, когда была, дату запомнил…

Валя: Да… а тебе зачем, в принципе, поступать приспичило?

Сержант: Ну, как, – без высшего образования сейчас никуда… что мне, – всю жизнь что ли упырей всяких по подворотням «принимать»…

Валя: Ну, а что, – давай капнём вглубь, чтобы понять твой истинный мотив для поступления!

Сержант: Давай, капнём, – а то мне надо как-то разобраться…

Валя: Тебе ведь явно охота получить это образование так, без усилий, чтобы латынь и всё такое, чтобы особо не затрахивало?

Сержант: Ну, да, в принципе…

Валя: Так если так, – поступай на журфак, учись на журналиста или на философа – там ни хрена делать не надо, я тебе точно говорю, получишь диплом…

Сержант: Да, ну, и куда я с ним?

Валя: А, вот тут-то мы дотронулись до самой сути! На денежное место метишь, престижная работа, да?

Сержант: Ну, а что такого… да…

Валя: Ничего такого, Севик, просто зачем так долго окольными путями брести к тому, что в полминуте от тебя!

Сержант: Как это?

Валя: Смотри, всё твоё поступление, все эти муки, работы-заботы, – ведь всё ради больших денег, да?

Сержант: Ну, как бы там, если не брать в расчёт общение…

Валя: Да ладно, – чё ты устраиваешь, – я с тобой как с нормальным разговариваю…

Сержант: Ну, ладно, ладно…

Валя: Так вот он, – тут – твой верный джинн Тахиров, который исполнит все твои желания, если ты только освободишь его! Он – узник лампы, а ты Сева, можешь стать Аладдином!

Сержант: Ты, чё, как, нет…

Закиров прекращает петь, подходит ближе к Севе и Вале.

Валя: А чё ты боишься, – капитану скажем, – убежал. Максимум, что тебе сделают, – уволят с работы…

Сержант: Не, Валя, кончай… как я…

Валя: Да просто, очень просто, – этот ведь сразу слиняет, его только и видели, всё! Он к себе на родину, – тебе вознаграждение, – считай, как у Горького: «В университет он не поступил, но университетом для него стала сама жизнь…».

Закиров: Слюшай, что хочищ, всё сделаю, у нас мащин есть, белий, Лада, дэньги, сколько надо дам, всё чэстно, пока не пиришли, отпусти, брат, послушай друга, честное слово, что скажешь – всё сделаю, отблагадару…

Сержант: Да вы чё, как…

Валя: Да как, как, – чё ты телишсья, – смотри, какая-то минута, – и его волосатая жопа засверкает отсюда со скоростью света, а ты на белий мащини с кучей денег!

Сержант: Да как, мне такое устроят…

Валя: Ой, с работы выгонят, как перед людьми неудобно будет, да? Позор какой…

Сержант: А ты, тебе же тоже что-то надо, отблагодарить…

Валя: Да что я, я тебе помочь хочу, моя самая лучшая награда, если хоть один человек, (смотрит на Закирова) нет, два, – целых два человека будут счастливы на этой земле… абсолютно счастливы…

Валя смотрит в глаза Севе, широко, по-отечески улыбается. Сева долго переваривает всё в своей голове, сомневается какое-то время, вдруг резко дёргается, лезет в карман, достаёт ключ от наручников, направляется к Закирову. Тахир счастлив, – он подставляет две руки Севе, в надежде, что сейчас его волосатые руки будут свободными, а через какое-то время всё его волосатое тело будет на свободе. Но Валя в последний момент резким движением выбивает ключи от наручников из рук Севы.

Сержант: Ты чё?!

Валя: Я же пошутил, Севик, – нам же за этого дружбана натянут по уши, да и если он сколется, – ты чё, думаешь, он нас с тобой искать будет, чтобы отблагодарить? Он же ещё и стуканёт на нас…

Закиров: Нэт, чэстное слово, дорогой, брат, брат, сейчас не слушай его!..

Сержант: А зачем ты мне всё тогда это парил?

Валя: Ну, так… чтобы ты понял, в чём суть морали…

Сержант: В чём?..

Валя: Мораль, Севик, в способах удовлетворения потребностей… Когда чего-то очень хочешь, – надо считаться с другими людьми, с обществом, с его нормами… надо поступать на истфак, работать, чтобы вознаграждение, которое воздаст тебе общество через много–много лет, было заслуженным… Тахиров этого не знал, и вот итог, – он в наручниках! А ты теперь знаешь, предупреждён, а предупреждён, значит, защищён! Как легко оступиться, Сева, и я не хочу, чтобы это произошло с тобой…

Сержант (расстроившись и так и не опомнившись до конца): Да иди ты в жопу…

Закиров: Брат, Сева, ну, что, давай, ну…

К бассейну подходят капитан и прапорщица. Закиров начинает выть, поняв, что теперь уже точно никакого побега не состоится. Прапорщица поправляет свою форму, капитан проверяет ширинку.

Капитан: Ну, что, – всё, а что этот воет, – что с ним?..

Валя: Он раскаивается…

Капитан: Да?

Валя: Да, щас только всю душу нам излил, говорил, что слишком много о себе возомнил, вот и пошёл на убийство, – хотел проверить себя, – сможет или забоится…

Капитан: Да…

Валя: Да, а когда смог, то понял, что даже ради самой благой цели, нельзя так-то поступать даже с самым никчёмным человеком с зелёным педикюром на ногах!

Капитан: Как-то поздно Тахиров, мысль эта в голову тебе пришла…

Закиров, скрипя зубами, бормочет что-то очень неприличное на родном наречии.

Валя: Просит его подальше, в Сибирь послать, чтобы духовно очиститься… целую истерику тут нам устроил, пока вас не было…

Капитан: Ничего, Закиров, не ты первый, не ты последний… А насчёт Сибири, – это уж как суд решит, куда пошлют, там ты и очистишься, не обязательно, чтоб и в Сибири, – у нас в России таких мест много… Ладно, потопали…(уходят).

Квартира. Комната. За столом сидит Валя и мужчина. Оба они едят, только Валя ест палочками, а мужчина ложкой.

Мужчина: Мать твоя специально нас оставила, чтобы мы поговорили…

Валя: Да? Мне так не показалось…

Мужчина: Нет, специально…

Валя: Нет, ну, почему, может, у неё чисто женские дела возникли, – поправить что-то надо, она и раньше так часто выходила, и пока папа был жив, тоже, так, раз, – спонтанно выходила, но мы ни о чём в такие моменты не говорили… просто вышла женщина, можно есть дальше… молча…

Мужчина: Да, нет же, она попросила меня поговорить с тобой, без неё, поэтому как бы неспециально вышла…

Валя: А, вот оно что… то есть, вы были в курсе, что посреди ужина она уйдёт… ели и ждали, да?..

Мужчина: Да…

Валя: Меня всегда пугает вот эта специальность, некая запрограммированность в простых человеческих отношениях, когда кто-то знает, что сейчас должен встать, уйти, а другой в этот момент сделает ещё что-то, а третий – третье…У меня какая роль в вашем сценарии?

Мужчина: Мы должны поговрить…

Валя: Понятно, давайте поговорим…

Мужчина: Ты ведь знаешь, что мы с твоей матерью, скорее всего, будем жить теперь вместе…

Валя: Вот как?

Мужчина: Да… она говорит, что ты не понимаешь её… нас и злишься, то есть, ты как бы против….

Валя: Как бы да…

Мужчина: Ну, вот и давай поговорим… об этом…

Валя: Давайте…

Мужчина: Ел бы ты, как все люди, где ты эти палочки нашёл, зачем ты ими ешь?!

Валя: Чтобы жизнь лёгкой не казалась…

Мужчина: Нет, я понимаю, ещё ел бы, что ими есть положено!

Валя: А что ими есть положено?

Мужчина: Ну, как что? Рыбу сырую… катышки рисовые… что эти узкоглазые, – чем питаются…

Валя: Палочками, не только узкоглазые питаются, ими полмира питается… И есть ими можно всё, что хочешь, кроме супа… хотя, при желании, можно наловчиться и суп ими хлебать…

Мужчина: Ты час целый, я замечал, – мы с твоей матерью поедим, а ты только через час из-за стола выходишь, это же с ума сойти можно! Возьми ложку, как человек!..

Валя: Чувство сытости приходит, знаешь, когда?

Мужчина: Когда?

Валя: Через полчаса, как начал есть, – вот вы с мамой переедаете, потому что пока едите, не чувствуете, что пора остановиться и не набивать дальше «торбу»… А тут по-малу, по-малу, и всё под контролем…

Мужчина: Но это же всё не наше, – зачем приобщать себя к тому, что у тебя никогда не будет!

Валя: Как же это, не наше…

Мужчина: В России, Валя, чтобы жить, надо вот! (Выставляет вверх ложку). Вот чем есть, загребать побольше и есть, а не клевать, как эти, палочками! Вот, смотри, мы к палке черпалку приделали, потому что с одной палкой у нас за столом делать нечего! Как ты палками своими закуску к себе притянешь, и как закусишь, – никак! Это пусть они у себя, там, на Востоке…

Валя: Так, дядя, здесь, знаешь, после Чингиз-хана, все границы стёрты между Востоком и Западом!..

Мужчина: Это у тебя, в твоей голове, может, стёрты! А у меня не стёрты! И у матери твоей не стёрты!

Валя: А в твоей деревне, откуда ты родом, там ведь фашисты были, да? Оккупация? Поэтому ты так за европейскую культуру радеешь? Кипит немецкая кровушка, взывает?

Мужчина: Выйди, на хуй, из-за стола! Подонок! Не нравится, – заводи свою семью и съезжай, а мы будем жить с твоей матерью вместе!

Валя подходит к дяде, смотрит на него в упор, тыкает палочками в шею.

Мужчина: Ты чего?..

Валя смеётся.

Валя: Ничего… просто тебя нет… ты убит…

Полупустой зал ресторана японской кухни. В центре зала – сержант милиции, капитан, милиционер-прапорщица с видеокамерой, работник ресторана – «поддатая» седая женщина в кимоно, мужчина в наручниках, молодой человек в бейсболке с персонажами из мультсериала «South Park».

Капитан: И что, и живую рыбу готовите?

Работник ресторана – «поддатая» седая женщина в кимоно: Да…

Капитан: И заказывют?

Работник ресторана – «поддатая» седая женщина в кимоно: Да…

Капитан: И едят?..

Работник ресторана – «поддатая» седая женщина в кимоно: Да…

Капитан: Зае.. зашибись… и что, и сколько стоит…

Работник ресторана – «поддатая» седая женщина в кимоно: По-разному, у нас же одних суси – пятнадцать разновидностей, одна порция от шестидесяти рублей…

Капитан: Так, а, ну, да, нет… я глистов боюсь… от сырой рыбы глисты! А потом они живут в человеке! У меня в одном знакомом глист живёт, в животе, большой… Так он с ним так сдружился, – кефир когда пьёт, говорит, – покормлю моего червячка…

Работник ресторана – «поддатая» седая женщина в кимоно: Глисты от свежей рыбы, если её не морозить…

Капитан: Так у вас написано же, что в этой суси свежая…

Работник ресторана – «поддатая» седая женщина в кимоно: Свежая… но мороженая…