Когда урок окончился, кошка по собственному почину вскочила на кресло и стала его раскачивать по всем правилам, поглядывая на нас в ожидании своей доли ветчины, которая конечно же была честно заработана.

Я думаю, что эта сильно выраженная тенденция к подражанию объясняет, почему кошки не могут спускаться с деревьев. Лазанье вверх происходит более или менее автоматически: оно, как говорят биологи, является поведением с «жесткими связями». Когти при этом выпускаются, и кошка взбегает по дереву. Однако, чтобы спуститься вниз, кошке следует двигаться хвостом вперед, при этом загнутые вниз – когти тоже могут сослужить службу, но это, вероятно, навык, требующий обучения, или поведение с «гибкими связями» Я могу утверждать, потому что мне лично (посреди ночи, стоя на верхушке приставной лестницы) пришлось обучать кошку спускаться с дерева хвостом вперед. Я сделала это, чтобы в будущем избавить себя от горестных воплей застрявшей на дереве кошки, и действительно сформированное поведение сохранилось – она никогда больше не застревала на деревьях (хотя продолжала на них взбираться). Я думаю, что в природе кошки учатся тому, как поворачиваться и спускаться хвостом вперед, от своих матерей, лазая вместе с ними по деревьям, но поскольку мы их отнимаем от матерей в таком нежном возрасте – шесть-восемь недель, – эта возможность обучения через копирование утрачивается.

Дельфины обладают выраженной тенденцией подражать друг другу, что облегчает процесс дрессировки. Чтобы получить выполнение одного и того же действия несколькими дельфинами, вы можете сформировать поведение у одного из них, а затем давать подкрепление другим за каждую попытку подражать. В неволе детеныши дельфинов часто разучивают трюки взрослых задолго до того как сами дорастут до подкрепления рыбой, и во многих океанариумах накопился опыт обучения «дублеров» – животных, непосредственно не задействованных, но наблюдающих за другими, участвующими в представлении. Было доказано, что они выучивали типы поведения, требуемые для представления, даже не получая за их выполнение подкрепления. Очевидно, для диких дельфинов возможность подражать своим сородичам-дельфинам должна быть важна для выживания.

Мы можем и должны использовать подражание, когда для этого представляется возможность, при обучении людей физическим навыкам – танцам, катанию на лыжах, теннису и т. д. Человеку, показывающему действия, лучше стоять рядом или спиной к обучаемым, так, чтобы они могли следовать за его движениями, не выполняя каких-либо умственных преобразований. Чем меньше требуется разъяснений и чем меньше используется словесных описаний, тем лучше пойдет подражание. В некоторых случаях, если вы хотите обучить навыку, выполняемому правой рукой (скажем, вязанию) левшу, вы должны сесть к нему или к ней лицом и таким способом добиться, чтобы, подражая вам, обучающийся выполнял движения, являющиеся зеркальным отражением ваших.

Конечно, большая часть сформированного поведения наших детей обязана своим происхождением подражанию. Они видели, что и как мы делаем, то и делают сами, как в хорошем, так и в плохом. Не так давно утром на почте трое маленьких детей устроили такую свалку, что с трудом можно было слышать что-либо кроме этого шума. Их мать, стоявшая в очереди, несколько раз громко кричала, прежде чем ей удалось усмирить их и призвать к тишине. «А как бы вы заставили детей вести себя тихо?» – спросила она работницу почты. «Постарайтесь сами говорить тише», – справедливо ответила почтальон. Обозреватель Юдифь Мартин («Мисс Манеры») считает, что когда обучаешь хорошим манерам детей, то в течение всего периода обучения – «от рождения до свадьбы» – все в доме должны есть аккуратно, разговаривать вежливо и по крайней мере проявлять хотя бы видимость интереса к делам и словам других.

Третий прием ускорения формирования – моделирование – (лепка) состоит в том, чтобы заставить обучающегося выполнять пассивно (двигать им как марионеткой) действие, которое должно быть разучено. Игроки в гольф проделывают это, когда обхватывают рукой новичка сзади, берутся за клюшку и делают клюшкой, находящейся в руке обучаемого, нужный замах. Некоторые из исследователей, которые обучали обезьян знаковому языку, применяли моделирование очень широко. Обучающий держит руки молодого шимпанзе и кладет их нужным образом или делает нужное движение; в конце концов обезьяна запоминает их и будет выполнять спонтанно. Моделирование составляло секрет «живых статуй» – циркового представления, очень популярного на грани нынешнего и прошлого веков, в которой люди и лошади принимали позы знаменитых произведений живописи и скульптуры, – на публику производила впечатление эта неподвижность. Когда загорался свет, возникали картины типа войск Наполеона при Ватерлоо, застывшие в своем движении, причем не только люди, но и лошади с шеями, изогнутыми дугой, с передними ногами, поднятыми в воздух, как будто окаменевшие. Мне говорили, что это достигалось с помощью массирования лошадей в течение нескольких часов, пока они совершенно не расслаблялись, и тогда, как глине, им придавали нужные позы, подкрепляя удержание этих поз.

Я всегда несколько сомневаюсь в отношении применения моделирования как методики обучения, несмотря на то, что оно широко используется. Пока субъект не начнет выполнять какие-либо действия или по крайней мере не делает попыток их выполнять без того, чтобы его поддерживали, подталкивали или двигали им, я не уверена, что происходит какое-либо значительное обучение. Часто все, чему субъект при этом обучается, – это позволит вам им манипулировать: собака, которую учат подносить дичь, обучится разрешать вам держать закрытым ее рот, когда в нем поноска, но, когда вы его отпустите, она ее бросит; начинающий ходить ребенок, будучи посажен на высокий стульчик, сидит на нем спокойно до тех пор, пока удерживаете его, но поднимается и начинает вылезать, как только вы отпустите руку. В данном случае обучается тот, кто лепит поведение, – обучается держать или вести в течение все более и более длительного времени.

Существует мнение, что если производить с субъектом одно и то же действие в течение длительного времени или достаточно часто, то в конце концов он усвоит, как действовать. Иногда это так, но в действительности может пройти очень много времени, а на пути от подталкивания до само стоятельного выполнения необходимо озарение: «Ага! Они хотят, чтобы я делал это сам». Это слишком высокий спрос с животного. И даже если ваш подопытный своего рода Эйнштейн, повторение в надежде на то, что блеснет озарение, является бесплодной тратой ценного дрессировочного времени. Чтобы моделирование работало, его надо сочетать с формированием поведения. Когда вы ставите субъекта в определенную ситуацию или вынуждаете производить движения, вы откликаетесь на его малейшую попытку начать нужное движение, и эту попытку вы подкрепляете. Челюсти собаки хотя бы слабо сомкнулись на поноске, замах игрока в гольф стал более плавным, руки молодого шимпанзе сами по себе пришли в движение, и вы поощряете этот момент.

Кроме того, вы можете сформировать новый навык при уменьшении моделирующих влияний. Комбинация моделирования и выработки часто оказывается очень эффективным способом обучения какому-либо поведению, но при этом работает комбинация, а не одно моделирование.

Можно формировать поведение почти любого существа.

Психологи обучали крошечных детей движением руки гасить и зажигать свет в комнате. Можно обучать птиц. Можно формировать поведение рыб. Однажды я обучала большого краба-отшельника звонить в колокольчик, собирающий к обеду, дергая клешней за шнурок. (Фокус заключался в том, чтобы дать крабу пищу в тот момент, когда клешня, двигающаяся бесцельно, коснется шнурка. Я пользовалась длинным анатомическим Пинцетом, чтобы подносить кусочки креветки прямо к его челюстям.) Профессор Гарвардского университета Рихард Хернетейн рассказывал, что однажды он обучал морского гребешка хлопать раковиной за пищевое вознаграждение. Дрессировщики морских млекопитающих любят хвастаться что они могут обучить любое животное выполнить любое действие, для которого у него имеются физические и умственные возможности, и насколько мне известно, это так и есть.

Одним из результатов занятий по формированию поведения, особенно если они приносят обучаемому успех, является увеличение продолжительности удерживания внимания; фактически вы формируете продолжительность участия. Однако некоторые организмы, как и следует ожидать, не обладают способностью к длительному удерживанию внимания. От незрелых организмов – щенков, жеребят, детей – никогда нельзя требовать более трех-четырех повторений данного действия, попытки выжать что-либо сверх этого могут отбить схоту или испугать. Это не значит, что незрелые организмы не могут обучаться. Они учатся все время, но короткими периодами.

Один знакомый капитан рыболовного судна обучал свою четырехмесячную внучку выполнять просьбу «Дай пять!», и то, как малыш с энтузиазмом шлепал своей ладошкой по его лапе, наподобие приветствия музыкантов джаза, никогда не оставляло зрителей равнодушными. Но он добился этого несколькими, почти моментальными «уроками».

Но биологические объекты вынуждены обучаться не только в детстве. Некоторые типы поведения одним видам даются с легкостью, а другим они трудны. Свиньям, например, по-видимому, трудно переносить что-либо во рту, но они с легкостью обучаются толкать предмет пятачками. Большин ство пород собак выведено, по-видимому, с определенными поведенческими тенденциями: вряд ли кому-либо потребуется обучать колли пасти овец, так как необходимое поведение уже установлено и даже усилено с помощью отбора; но вы зададите себе трудную задачу, если решите научить пасти овец бассета. Некоторым навыкам гораздо легче обучиться на определенных этапах развития; детеныша мангуста можно приручить и превратить в восхитительное домашнее животное в возрасте шести недель, но не позже. Обычно считается, что люди усваивают языки легче в детском возрасте, нежели во взрослом, хотя лингвисты недавно обнаружили, что взрослые, которые хотят работать, могут, вероятно, выучить новый язык быстрее, чем большинство детей и подростков. Поведением, которому, я думаю, действительно очень трудно обучиться взрослым людям, является плавание. Мы являемся одним из тех немногочисленных видов, для которых плавание не является естественным, и хотя вы можете обучить взрослого держаться на воде и делать правильные движения, я никогда не видела, чтоб кто-либо мог резвиться и хорошо чувствовать себя на глубине, если не был обучен плаванию в детстве.

Существуют всевозможные программы изменения собственного поведения: бросаем курить, следим за своим весом и т. д. Большинство этих программ опирается в основном на метод формирования поведения, обычно называемый модификациями поведения, они могут быть или не быть успешными. Трудность, как мне кажется, состоит в том, что вы должны сами себе давать подкрепление. Но когда вы подкрепляете сами себя, исчезает элемент неожиданности – ученик всегда знает, чего стоит тренер. При этом очень просто сказать: «Черт с ней, с еще одной звездочкой в моей карточке, я лучше выкурю сигарету».

Доказано, что любая программа самовоспитания может служить лишь некоторым людям. Другие могут добиться успеха, только попробовав три или четыре различные программы или после нескольких повторений данного метода. Фактически такие люди могут успешно изменить свою привычку или покончить с пристрастием, но вряд ли это получится с первого раза. Некоторым может в значительной мере помочь внушение или самовнушение. Редактор одного крупного издательства рассказывал мне, что он смог избавиться от очень сильной привычки к курению, научившись от гипнотизера способности впадать в легкий транс с помощью самовнушения и повторять как заклинание фразу вроде «Я не хочу курить» всякий раз, когда он чувствовал непреодолимое желание взять сигарету. По его представлению этот прием «создавал завесу» между ним и сигаретой; облегчение и поздравление себя с победой, когда желание проходило, служило подкреплением. Возможно, такие методы самовнушения привлекают к работе тренера подсознание, что позволяет несколько отделиться от самого субъекта, который представлен сознательной сферой, и тем самым сделать как отрицательное, так и положительное подкрепление более эффективным.

Во время написания этой книги я из любопытства опробовала несколько формальных программ формирования поведения: две, направленные на групповое обучение, и две программы самоусовершенствования, направленные на то, чтобы бросить курить, обучиться медитации, следить за весом и правильно тратить деньги. Все они были умеренно успешными, но не всегда сразу; некоторые начинали давать результаты только примерно через год. Я обнаружила, что единственным наиболее успешным приемом самоподкрепления является постоянная регистрация результатов, которая может быть использована во всех четырех программах.

Нужно было вести регистрацию так, чтобы улучшение было видно сразу. Я использовала графики. С их помощью моя виновность за упущения могла уменьшаться при взгляде на график, на котором было видно, что несмотря ни на что я сейчас нахожусь на более высоком уровне, чем шесть месяцев тому назад. Еще, может быть, далеко до совершенства, но «кривая», или наклонная линия, графика шла в нужном направлении, и это является зримым доказательством улучшения; и хотя это само по себе является слабым, медленно действующим подкреплением, оно создает достаточную мотивацию, чтобы продолжать мои занятия.

Одним из видов формирования собственного поведения, который прекрасно работает, является обучение с помощью компьютера. В программу компьютера могут быть заложены забавные подкрепления, и вследствие этого обучение идет быстро и весело. Оно становится многообещающим применением законов положительного подкрепления.

В обычных ситуациях обучения, таких, как уроки тенниса, субъект знает, что ее или его обучают, и обычно охотно включается в этот процесс. Поэтому вам не обязательно дожидаться нужной реакции и подкреплять ее. Вы можете без особого вреда словами направлять поведение: «Делай так. Хорошо. Теперь повтори дважды. Хорошо». Однако в нестандартных ситуациях лучше обойтись без инструкций и (словесных) обсуждений. Предположим, ваш сосед по комнате – неряха, который повсюду разбрасывает грязную одежду, а словесные внушения – выговоры, просьбы – все остается без результатов. Можно ли выработать аккуратность?

Конечно, вы должны наметить план выработки, начальный и промежуточные ходы, при помощи которых вы достигнете желаемой цели. Например, чтобы грязное белье каждый раз клалось в корзину, вы можете начать с одного носка и в один прекрасный день «направить» поведение, открыв крышку корзины и сделав так, что носок вот-вот выпадет на пол. Подкрепление может быть словесное, тактильное или любое другое, которое, как вам кажется, скорее всего найдет отклик или будет благосклонно принято вашим соседом. Люди не глупы, они изменяют свое поведение, чтобы получить подкрепление. Даже если раскидывание грязных вещей является своеобразным актом агрессии в отношении вас («Собери мою одежду, пижон!»), используя положительное подкрепление, вы можете получить устойчивый и зримый процесс в сторону, которую вы считаете приемлемым уровнем аккуратности.

Однако в использовании процесса формирования существуют две ловушки. Первая состоит в том, что легче заметить ошибки, чем улучшение, и поэтому для таких вербальных существ, каковыми являемся мы, гораздо проще негодовать, когда критерий не достигнут, чем давать подкрепление, когда он достигнут. И это может свести на нет прогресс.

Вторая опасность состоит в том, что если вы предполагаете сформировать чье-либо поведение, то очень заманчиво поболтать об этом. А такие разговоры – могут все разрушить. Если вы говорите: «Ты получишь награду» – за то, что положил белье в корзину, не куришь марихуану, тратишь меньше денег или за что-либо другое, – вы лишь совершаете подкуп или даете обещание, а не истинное подкрепление; при обучении, идущем по вашему плану, человек может иногда ему противиться и нарочно поступать не так как нужно. Чтобы добиться результатов, надо осуществлять формирование поведения, а не говорить о нем.

А если вам удалось сформировать чье-либо поведение, то в дальнейшем также лучше этим не хвастаться. Некоторые этого совершенно не понимают и постоянно подчеркивают свою роль – в лучшем случае это проявляется в опеке, а это лучший способ нажить себе в лице субъекта врага на всю жизнь. Кроме того, если вы помогли кому-то улучшить какой-либо навык или избавиться от плохой привычки, меняя в качестве подкрепления собственное поведение, на кого падает основная тяжесть работы? На субъекта. Умные родители никогда не раззванивают повсюду о том благе, которое они совершили, воспитывая своих, детей. Во-первых, мы все знаем, что эта работа никогда не кончается, а во-вторых, дети заслуживают похвалы – хотя бы за то, что выдерживают все педагогические ошибки, которые мы совершаем.

Так как формирование поведения людей может или даже должно происходить в несловесной форме, то некоторые воспринимают это как своего рода злонамеренные манипуляции. Мне кажется, что это не от недопонимания. Причина того, что формирование должно быть невербальным, состоит в том, что мы имеем дело с поведением, а не с идеями, и не только с чьим-нибудь поведением, но и со своим собственным.

Однако поскольку вы можете формировать поведение людей без того, чтобы то, что вы делаете, доходило до их сознания, и поскольку, не имея формального согласия на то, чтобы быть обученным, как это бывает при уроках игры в теннис, вы едва ли не осязаны формировать людское поведение на невербальном уровне, то не возникает ли возможность заставлять людей совершать ужасные вещи?

Конечно, да, особенно если вы в качестве отрицательного подкрепления используете такие резко неприятные стимулы, которые вызывают истинный страх и даже ужас. В лабораторных условиях психологи обнаружили феномен названный «выученная беспомощность». Если животное обучено избегать неприятного стимула, такого как удар электрического тока, при помощи нажима на рычаг или перемещения в другую часть клетки, где нет абсолютно никаких способов избежать удара тока, оно постепенно прекращает все попытки отделаться от неприятности. Оно становится полностью податливым и пассивным, и может даже лежать и получать наказания даже тогда, когда снова появляется путь к свободе. Аналогом этого феномена у людей возможно является «промывание мозгов». Если человек подвергается строгой изоляции и неизбывному страху или боли, и если неприятные стимулы в последующем используются в качестве отрицательного подкрепления, то в тех случаях, когда человек может избегнуть или прекратить их действие, изменив поведение, – ну, тогда… животные обычно погибают, а люди оказываются более стойкими, и некоторые начинают делать все что угодно, чтоб избежать отрицательного подкрепления.

Фотографии заложницы, держащей автомат при ограблении банка, тому доказательство. Но так как захватившим ее в плен не понадобилось никакой книги о том, как этого добиться, то не лучше ли каждому из нас в качестве защиты от таких происшествий понимать, как действуют законы формирования поведения?