Глава 6

Следующие двенадцать месяцев Тони Ромеро прожил в стремительном, как никогда, темпе. Поначалу он вкалывал усерднее и дольше, чем когда-либо, постепенно рабдта стала привычнее, обыденнее и легче. Он узнал, что она отнюдь не ограничивается еженощным сбором денег. Он теперь отвечал за многое в своем районе: улаживал споры, разрешал возникающие проблемы, сопротивлялся требованиям о дополнительных вознаграждениях со стороны патрульных копов или полиции нравов — все это теперь входило в его обязанности.

Он получал полторы штуки баксов в месяц, обновил гардероб, раскатывал в новом кабриолете “бьюик” и платил двести пятьдесят долларов в месяц за уютное гнездышко в квартирном отеле в трех кварталах от дома Шарки. Мария Казино оставила свою работу и жила с ним.

За год Тони изучил тонкости их бизнеса не хуже других. Он знал, что его заблаговременно предупредят о готовящейся облаве, и заботился о том, чтобы и после полицейских рейдов подчиненные ему дома выглядели “респектабельными”. Теперь он убедился, что был лишь один шанс из ста, что его посадят за правонарушение, ибо он стал частью системы, мира организованной преступности, за попустительство которой платили солидные отступные. Теперь он был в курсе того, как добиваться освобождения своих парней под залог и оспаривать законность ареста, подкупать и запугивать свидетелей, подмазывать полицию и давать взятки высокопоставленным чиновникам; знал, что один сговорчивый — за деньги — присяжный может помешать всей коллегии прийти к единому мнению, а профессиональные лжесвидетели обходятся и вовсе дешево. Ему стала в деталях известна отвратительная изнанка правосудия, особенно в местных судах; более того, он даже подружился с “правильным” судьей и смеялся вместе с ним над двенадцатью малограмотными “оболтусами”, обычно важно восседающими на скамье присяжных. Он все знал теперь об условном осуждении, ходатайствах об оправдании, условно-досрочном освобождении, вызывающих смех приговорах о “пожизненном” заключении даже за такие преступления, как убийство, об откладывании слушания дела и проволочках в его разбирательстве, об апелляциях и отмене судебных решений, как и о сотнях других хитроумных приемов, к которым прибегает организованная преступность.

Время от времени он продолжал встречаться с Лео, хотя последний не проявлял уже прежнего дружелюбия. Теперь Тони все чаще подумывал над тем, что, пожалуй, пора вплотную заняться и Шарки.

Лучший шанс вряд ли мог бы представиться: Шарки не мешал подчиненной ему троице, но в то же время и не оказывал им никакой реальной помощи — просто сидел в своей роскошной квартире, передавал распоряжения от Анджело и потягивал свое беспошлинное виски. И пил как верблюд, дорвавшийся до родника. До Тони доходили разговоры — еще до его встречи с Анджело — о том, что Шарки теряет расположение босса. Все же Тони терпеливо выжидал целый год, а год, согласитесь, большой отрезок в жизни деятельного человека. Теперь он готов штурмовать очередную ступень.

Тони приступил к давно задуманному обустройству собственного района, применяя ряд идей, пришедших ему в голову за последние полтора года. В каждом доме уже имелось персональное досье на работающую девочку, но Тони завел, не посоветовавшись с Анджело или с кем бы то ни было, свою собственную картотеку: записывал имя, давал полное описание, точный или приблизительный возраст и иные интимные подробности, которые могли оказаться позже полезными.

Тони позвонил Анджело и попросил разрешить ему большую свободу в заведовании домами и обмене девочками между ними. Анджело готов был согласиться на что угодно, лишь бы это ему ничего дополнительно не стоило. Тони заверил его, что, наоборот, перемены дадут даже некоторую прибыль, и тонко намекнул, что и сам бы все сделал, да вот Шарки... Шарки это почему-то не заинтересовало. Получив добро, Тони нанял на свои кровные способного фотографа, который настолько бедствовал, что согласился на смешную плату; он перефотографировал всех проституток из домов Тони в двух видах: в вечернем или повседневном наряде и голышом. Глянцевые снимки четыре на пять дюймов заняли свои места в его личной картотеке, а дубликаты пополнили альбомы девочек в каждом борделе.

Поначалу Тони ввел перемены в трех домах. В двух из них не подавалось спиртное — он обеспечил их выпивкой. Затем распорядился слегка приглушить освещение в залах и спальнях, накупил дешевых проигрывателей, которые усиливали интим чувственными мелодиями. В этих трех салонах любви Тони учил девочек вести себя как леди такими наставлениями:

—Не кидайтесь на мужиков, не хватайте их за галстуки, как уличные шлюхи, поняли? Предлагайте себя красиво.

В зале имелись два альбома с фотографиями. Мужчина заходил, вел при желании светскую беседу с девочками или листал альбом, потягивая какой-нибудь напиток. Тони догадался, что некоторые из клиентов получают кайф от одних снимков.

Ну и черт с ними, все равно за выпивку платят. С наценкой.

Посетитель выбирал девочку по фотографиям в альбоме и тут же получал ее, если только она не была занята, — тогда приходилось ждать несколько минут. Такая услуга стоила, естественно, тоже несколько дороже.

Бизнес не только не сбавил, но и, как ожидалось, добавил оборотов. Это походит, решил Тони, на покупку костюма: многие из мужиков, которым предложат два одинаковых фасона — один за пятьдесят, а другой за сотню баксов, — посчитают, что стодолларовый гораздо лучше, и переплатят за него полтинник, хотя у обоих одинаковые ткань, покрой и вид.

Девочки, как заведено, переходили из дома в дом, и из района в район, так что постоянно появлялись новые кадры. К концу года Тони собрал уже картотеку на тысячу девочек с подробными сведениями и фотографиями.

До него продолжали доходить различные сплетни о Шарки.

От Джинни он узнал, что сам Шарки впервые занервничал и стал проявлять признаки беспокойства. Тони удалось снова повидать Свэна. Ничего необычного в этом не было — он ухитрялся встречаться с ним каждый раз, когда тот появлялся в городе. Сегодня они пришли на праздничный ленч в “Синюю лису”, это в проулке напротив городского морга.

После ничего не значащего трепа за кофе и хайболами Тони как бы невзначай сказал:

— Похоже, дела у Шарки идут наперекосяк, а?

Свэн не торопясь закурил, прежде чем спросить в свою очередь:

— С чего это ты взял, Тони?

— Да господи, какая тайна! Он же пьет почти беспробудно, сам знаешь.

— Да, выпить он не дурак. Так ты хочешь об этом потолковать?

— Не только. Черт побери, Свэн, да Анджело от него минимальная польза. Он просто просиживает свой зад в “Арлингтоне” и порой закатывает скандал. Могу спорить, он и понятия не имеет о том, что происходит в десяти шагах от его задницы. Позволь мне спросить тебя по-дружески, Свэн: Анджело ведь уже по горло сыт им, а?

Свэн глянул на него, не скрывая иронии:

— Тони, мошенник, я же вижу тебя насквозь, как и раньше.

Тони усмехнулся в ответ:

— Пусть так. Я и не строю из себя святую личность. И все же я прав.

— Очень может быть. И что из сего следует?

— Шарки долго не протянет, а я — лучшее, что есть у Анджело.

— Малыш, ты поработал, и неплохо, чуть больше гола. Некоторые парни пашут на Анджело пять-десять лет. К примеру, Кастильо. Он вкалывает на Шарки уже лет пять.

— Ага, и ему еще пятьдесят лет светят на том же месте. Лео не хватает тщеславия. И инициативы. Господи, да и мозгов тоже! За последние три месяца выручка в моем районе выросла на десять процентов.

Свэн встрепенулся:

—Вот как? Странно, Анджело ничего не говорил... — Он помолчал. — Как ты этого добился, малыш?

Тони коротко проинформировал его о проделанном. Свэн поджал губы, подумал, одобрительно кивнул:

—Очень недурно, Тони. Но ты же расшибался в лепешку не из любви к девочкам, а?

— Сам понимаешь, почему я это делал.

— Еще бы!

— Свэн, помоги мне. Ты ведь ближе всех к Анджело.

Несколько секунд Свэн размышлял, потом, взвешивая слова, сказал:

—Однажды я уже помог тебе, Тони, дал тебе шанс. Но ты же работаешь у Анджело всего ничего. Черт возьми, малыш, тебе же сейчас... сколько? Двадцать два?

— Через пару месяцев исполнится двадцать два.

— Помнишь, о чем я говорил тебе в последний раз? О чрезмерной поспешности.

— А ты помнишь, что я ответил, Свэн?

— И все же я прав, малыш. И еще одно: пока, честно скажу, ты не заслуживаешь большего. Ты...

Тони раздраженно прервал его:

—Вот этого не надо. Ты-то заслуживаешь свое место в собрании штата?

Свэн вспыхнул от гнева, а Тони напористо продолжал:

—Ты же знаешь, я ничего не имею против тебя, Свэн.

Только не говори, будто я места не заслуживаю только потому, что работаю недолго. Ты знаешь, я шустрее всех наших слюнтяев. Ты еще скажи, что начальником генштаба должен быть старый пентюх, дольше всех прослуживший в армии, а президентом — дольше всех вращавшийся в политике и папой римским — дольше всех бивший поклоны церкви. Черт, я знавал парней, которые всю жизнь пекут бублики и даже не догадываются, что именно им достаются от них дырки.

Какая, черт побери, разница, сколько времени занимаешься своим делом, главное — умеешь ли вести его хорошо. И не вешай мне лапшу на уши по поводу старшинства и прочей муры.

Свэн протестующе замахал рукой, прерывая его:

— Охолони, малыш. Не распаляйся так. Вон какую речугу закатил. Давненько не видел тебя на таком взводе. — На его лице появилось строгое выражение. — Вот что я тебе скажу, приятель: думаю, ты еще не готов занять место Шарки — в этом все дело. — Свэн нахмурился. — Тони, ты чертовски симпатичный парень и всегда мне нравился. Иначе я давно выбил бы тебе все зубы. Ведь ты шельмец — эгоистичный, себялюбивый, ловкий, нахальный сукин сын. Ты бы подорвал весь мир, если бы усмотрел в этом выгоду для себя. Заплати тебе достаточно, и ты станешь подкладывать под парней собственную жену, если б она у тебя имелась, а я очень сомневаюсь, что она у тебя когда-нибудь будет. А может, и собственную мать. Послушай, малыш: у Шарки и Анджело большая власть, понимаешь ты это или нет, но они излишне не злоупотребляют ею. А ты, боюсь, можешь распоясаться, стоит только тебе войти во вкус.

Они помолчали, потом Тони пробурчал: “Черт побери!” — и сделал знак повторить заказ. Когда же Свэн глянул минут через пятнадцать на часы, словно собираясь уходить, Тони заторопился:

— Послушай, Свэн, забудь, что я тут трепался о тебе. Ну, сболтнул лишнее, извини.

— Известное дело.

— Знаешь, никак не могу привыкнуть к мысли, что ты заседаешь в законодательном собрании. Вспоминаю, к примеру, все те поручения, что ты давал мне, когда я еще пацаном бегал. Неужели никто не пытался шантажировать тебя, зная о твоем прошлом?

— Нет. Да и немногие знают о нем. Разве что ты, Анджело, девчонка, с которой я спал тогда. Еще кое-кто. И жена, естественно.

Тони вздохнул:

—Да, считай, повезло тебе, что не просочилось ни слова о твоих былых похождениях. Так ведь? Наверное, у других законодателей подноготная тоже не лучше, а?

— Угу. Ты бы немало удивился. — Свэн помолчал, изучающе глядя на Тони, потом добавил: — Ну, мне пора. Спасибо за угощение.

— Не за что. Ты еще повидаешься с Анджело?

— Обязательно, еще до завтрашнего отъезда.

— Как же мне хочется, чтобы ты намекнул ему, какой я отличный парень. Но наверное, ты сам знаешь, что делать, Свэн. — Тони усмехнулся, вставая из-за стола.

— Я подумаю об этом, — осторожно проронил Свэн. — Ты точно раскрутил свое дело на всю катушку?

— Еще как! А что?

— Да ничего. — Они вышли из ресторана, и, прежде чем разойтись, Свэн пожал Тони руку и неожиданно сказал: — Иногда я жалею, что слишком хорошо тебя знаю.

— Чего? О чем это ты?

— Да ни о чем особенном. Просто жалею, что знаю тебя как величайшего сукиного сына. Ладно, до встречи, малыш.

— Пока, Свэн.

На следующий день Тони отправился к Лео домой на Стрэнд и провел с ним около часа. Заключительные полчаса беседы были особенно важны, на взгляд Тони.

— Поговаривают, что Шарки не усидеть на своем месте, — забросил он для начала крючок. — Ты, наверное, радуешься такому обороту, Лео?

— О чем это ты?

— Ну, если Шарки уберут, кто придет вместо него? Кто-то же должен занять его место. Ты подходишь больше всех.

Лео, скрывая удивление, достал сигарету и постучал ею по ногтю большого пальца.

— Так ты считаешь?

— Есть ты, и есть Хэмлин из бугров, ну, и я, конечно. Ты пашешь на Шарки уже пять лет. На пару лет больше Хэмлина. Так кому, по-твоему, светит кресло?

— Я об этом, признаюсь, даже не задумывался. — Худое лицо Лео как бы посветлело. — Интересно, сколько хапает Шарки?

— Сказать трудно, но могу спорить, что около полумиллиона в год.

Лео присвистнул и растерянно заморгал темными глазками.

— Это же надо — такая куча деньжищ.

— Ага. — Тони нахмурился. — Но, судя по всему, Шарки еще может усидеть на своем месте долгие годы, если только кто-нибудь не стукнет на него Анджело. Черт, он так высоко сидит в своем офисе, что и не знает, как идут дела внизу. Наверное, даже не подозревает, как близок Эл к помешательству.

— Не может быть.

— Черта с два, не может быть! Ему кто-нибудь говорил об этом? Сам Шарки? Кто-то должен нашептать Анджело — ради дела же. Полагаю, Анджело не помешало бы все знать — он оценил бы такие сведения. — Тони посмотрел на приятеля. — Может, мне позвонить ему?

— Думаешь, ему надо сказать об этом?

— А ты как думаешь, Лео? Поставь себя на место Анджело. Разве ты не оценил бы намек, что твой главный помощник вот-вот спятит, ибо пьет как лошадь? Может, даже учетные книги подчищает? — Тони пожал плечами. — Черт, может, Анджело и имеет какое-то представление, но я уверен — не знает всей подноготной.

— Что ты там обмолвился о книгах?

— Просто предчувствие. Странная штука. Вчера я виделся со Свэном, упомянул, что бизнес в моем районе пошел в гору, — ну, знаешь, бывают ведь и подъемы, и спады. Свэн, похоже, удивился. Полагаю, Анджело тоже не в курсе. Не понимаю. Не может же Шарки утаивать выручку от босса?

— Да нет, — отозвался Лео. — Не похоже на него.

Они поболтали еще несколько минут, и Тони поднялся со словами:

— Побегу, пожалуй. Сосну немного перед сегодняшним обходом.

Лео проводил его до двери:

— Так ты шепнешь Анджело?

— Трудно сказать. Я же у вас новичок — ты его знаешь гораздо лучше. Может, и не мешает сделать это. Ладно, я линяю, Лео. Как ты насчет ленча завтра?

— О’кей. В час в “Домино”?

— До завтра, Лео.

Анджело поднял голову:

—А, хэлло, Тони. Присаживайся.

Тони сел на стул у края письменного стола. Уже в четвертый раз он приходит сюда: впервые четырнадцать месяцев назад, когда Анджело отдал ему место Элтери, и еще пару раз в следующие шесть месяцев, когда босс обговаривал с ним кое-какие дела. Потом закрутился, и не вызывали его давненько.

Анджело поморгал своими желтоватыми глазами и уставился на Тони:

—По моим сведениям, да и по твоим донесениям выходит, что в твоем районе дела идут прекрасно, Тони. Я помню наши телефонные разговоры о намеченных тобой переменах, но хочу, чтобы ты сам доложил подробнее о своих успехах.

Анджело занялся черной сигарой, раскурил ее и, скривив губы, зажал в зубах. Понимая, что Анджело прекрасно осведомлен обо всем, чем он занимается, Тони тем не менее принялся подробно рассказывать:

—За последние четыре месяца доходность моего района выросла на пятнадцать с половиной процентов. — Тони нанял на пару дней опытного бухгалтера, свалил на него кучу цифр и узнал кое-что о собственном бизнесе и процентных отчислениях.

Поэтому говорил со знанием дела. — Чистая прибыль района за тот же период увеличилась на четырнадцать и две десятых процента — пришлось пойти на кое-какие расходы. То, что чистая прибыль выросла на столько, на сколько увеличился общий доход, отчасти объясняется тем, что нам не пришлось отстегивать больше за крышу. Может, тут и произойдут со временем изменения, не знаю. Далее...

— А ты в курсе того, — прервал его Анджело, — как идут дела в двух других районах?

Тони едва не расплылся в довольной улыбке: этот разговор немало его страшил, но он тщательно подготовился и заранее спланировал все, что скажет.

— Да, сэр. У Лео доходы упали на четыре процента, у Хэмлина — на три.

— Значит, твоя выручка выросла отчасти за счет других районов?

— Да, сэр, но в незначительной степени. Менее чем наполовину, поскольку мой район самый доходный, и всегда был таким. За исключением вызовов по телефону.

Анджело никак не откликнулся на последнее сообщение и выжидающе сидел за своим письменным столом. Молчание так затянулось, что Тони заговорил снова:

— Мистер Анджело, те три дома, что я упомянул... только в них я провел кое-какие перемены. Прежде чем пойти дальше, я решил узнать ваше мнение. Хотелось бы изменить еще кое-что, если вы одобрите мое намерение.

— Что именно, Тони?

— Во-первых, у нас нет особого дома для... скажем так, отдельных типов с заскоками. Некоторые из них посещают обычные заведения, но мы сейчас не совсем готовы к полноценному их обслуживанию. Я подумывал, не организовать ли специальный дом для таких оригиналов, — только на этом мы могли бы заработать тысчонок сто в год, если не четверть миллиона.

Тони замолчал, соображая, какой реакции Анджело следует ожидать. Тот вынул изо рта сигару и принялся изучать ее.

— Я так понимаю, ты немало думал об этом?

— Да, сэр. Я завел досье на большинство девочек и знаю тех, кто подойдет для подобного заведения. Скажу больше: я даже осмелился присмотреть один особнячок на Арми-стрит, который вы могли бы приобрести по дешевке.

Тони сглотнул слюну. Впервые он говорил кому-либо о своей картотеке проституток. И он молил Бога, чтобы Анджело заинтересовался его якобы случайной проговоркой о своей картотеке. И Анджело заглотил наживку.

— Что это еще за досье?

— Я завел картотеку примерно на тысячу двести девочек, которые работают на нас сейчас или работали раньше. На карточках собраны почти все сведения о них: внешний вид, характер, на какие штучки они способны, сколько зашибают и тому подобное. И фотографии как в тех трех домах, что я упомянул.

— Почему мне ничего не известно об этом, мистер Ромеро? — спросил хмуро Анджело.

Тони прилежно пояснил:

— Ну, признаюсь, это пришло мне в голову случайно. Подумалось, что неплохо быть в курсе, в чем девочки проявляют себя наилучшим образом, какими играми они забавляются. Затевал я это скорее для собственной ориентации: так мне легче было распределять их по заведениям и все такое. Мне думалось, что такое подспорье не помешает. К тому же в прошедшем году я располагал достаточным временем для этой дополнительной работы.

— В вашем районе не наберется столько путан, мистер Ромеро.

Тони вдруг захотелось, чтобы этот тип перестал называть его “мистером Ромеро”. Обычно Анджело не держался столь официально. Может, он сплоховал? Ну и черт с ним: нужно рисковать, если хочешь добиться хоть чего-нибудь. И Тони продолжил:

— Вы правы, сэр. В картотеку занесены девочки из всех районов, из всего Сан-Франциско. Мы ведь переводим наших барышень из одного дома в другой. Как только она попадает в одно из моих заведений, я добавляю ее досье к своей картотеке. — Поколебавшись, Тони добавил: — Я не выходил за пределы своего района — брал их на карандаш, когда они работали у меня.

— Понятно, — сказал Анджело.

Снова на несколько минут установилось молчание — Тони они показались часом. Наконец Анджело стряхнул пепел со своей сигары и произнес:

— Мне нравятся инициативные парни, Тони, к тому же работающие с огоньком. Однако в будущем я хотел бы, чтобы ты заранее сообщал мне о своих планах... Займись этим специальным борделем, о котором ты говорил. Хорошая идея, и продолжай в том же духе, но держи меня в курсе.

— Прекрасно, мистер Анджело, и спасибо.

— У тебя есть пистолет?

— Нет, сэр, а зачем?

Тони не торопился обзаводиться оружием, занявшись новым делом. Прежде всего потому, что видел, как многие ребята попадали в беду из-за того, что таскали с собой стволы и нередко без особой надобности пускали их в дело. К тому же честные копы доставляли больше неприятностей парням с оружием, нежели безоружным. А еще Тони полностью полагался на свои кулаки, на свою силу.

— Это все, Тони, — сказал Анджело. — Полагаю, тебе не терпится взяться за реализацию своих планов?

— Да, сэр. Вы абсолютно правы.

Тони заспешил к двери, но Анджело остановил его:

— Думаю, тебе все же лучше купить пушку, Тони. Сегодня же вечером сделай это. В “Спортивных товарах” Францена ты найдешь то, что нужно. Кстати, у тебя не будет проблем с получением разрешения на ношение оружия. Советую тебе оформить его сегодня же вечером.

Тони охватило приятное возбуждение. Анджело не порекомендовал бы ему обзавестись оружием, если бы не намеревался и дальше использовать его в своих целях. Хотя Анджело мог просто опасаться, что Тони ограбят в одну не совсем прекрасную ночь. Трудно сказать.

— Хорошо, мистер Анджело, я немедленно позабочусь об этом, — ответил Тони.

Тони размашисто шагал к центру по Маркит-стрит. Было уже два часа пополудни. Нужно поторопиться оформить разрешение на ношение оружия, заскочить в магазин Францена и выбрать пушку. К своему стыду, он даже не знал, как пользоваться ею, как можно из нее попасть во что-нибудь. Придется научиться. Странно, что Анджело сам поднял этот вопрос. Вот и пойми, что у него на уме. Однако забавно.

Глава 7

В субботнюю ночь, спустя неделю после разговора с Анджело, в спальне своей квартиры Тони надел свежую белую рубашку и застегнул манжеты на золотые запонки. Выбрал темно-бордовый фуляровый галстук из трех десятков, висевших на вешалке, и повязал его широким узлом, примерил пиджак шоколадно-коричневого костюма. “Выгляжу я очень ничего”, — подумал он.