Ветер несся с гор, наполняя воздух мелкими кристалликами льда. Было слишком холодно, чтобы шел еще и снег. В такую погоду волки спускались в деревни, а деревья в самом сердце леса разрывало от мороза.
      В такую погоду здравомыслящие люди сидели дома, у огня, рассказывая истории о героях.
      Конь был старым. Наездник тоже. Конь был похож на подставку для гренок, замотанную в пакет; человек, похоже, не падал только потому, что на это у него не было сил. Несмотря на пронизывающий холодный ветер, из одежды на нем были только маленький кожаный мешочек в районе пояса и грязная повязка вокруг колена.
      Он вынул размокший огрызок сигареты изо рта и погасил его о ладонь.
      – Ну, – сказал он. – Вперед.
      – Тебе, конечно, хорошо, – произнес конь. – Но, что, если тебе опять станет дурно? И спина у тебя опять пошаливает. Каково будет мне, если меня съедят из-за твоей не вовремя разошедшейся спины?
      – Этого не будет, – покачал головой человек. Он сполз с лошади на холодные камни и подул на пальцы. Затем из узла на боку коня достал меч, лезвие которого напоминало старую пилу, и несколько раз нерешительно ткнул им воздух.
      – Есть еще порох, – пропыхтел человек, поморщился и прислонился к дереву. – Готов поклясться, этот чертов меч тяжелеет с каждым днем.
      – Давай-ка, положи его на место, – сказал конь. – И, вообще, прекращай. Не стоит заниматься этим в твои-то годы.
      Человек закатил глаза.
      – Будь прокляты эти аукционы. Вот, что получаешь, купив что-то, принадлежавшее колдуну, – обратился он к холодному ветру. – Я смотрел тебе в зубы, я осматривал твои копыта, но мне и в голову не могло прийти слушать тебя.
      – А кто, ты думал, перебивал твои ставки? – спросил конь.
      Коэн-варвар по-прежнему стоял, прислонившись к дереву. Он совсем не был уверен, что сможет вновь выпрямиться.
      – У тебя, должно быть, припрятана куча сокровищ, – мечтательно продолжил конь. – Мы могли бы поехать к Краю. Как думаешь? Хорошо и тепло. Заполучить хорошее теплое местечко где-нибудь у пляжа, что скажешь?
      – Нету сокровищ, – буркнул Коэн. – Потратил. Пропил. Раздал. Потерял.
      – Мог бы сохранить немного себе на старость.
      – Никогда не думал, что доживу до старости.
      – Когда-нибудь ты помрешь, – обличающе произнес конь. – Возможно, сегодня.
      – Я знаю. Зачем, ты думаешь, я приехал сюда?
      Конь оглянулся и посмотрел на ущелье. Дорога через него была покрыта выбоинами и трещинами. Молодые деревца жались меж камней. По сторонам тропы сгрудился лес. Через несколько лет никто бы не нашел существовавшую здесь дорогу. Судя по ее виду, ее и сейчас никто не искал.
      – Ты приехал сюда умирать?
      – Нет. Но это то, к чему я всегда был готов с тех пор, как я был молод.
      – Да ну?
      Коэн снова попытался осторожно выпрямиться. Напряженные сухожилия болезненно напомнили о себе его ногам.
      – Мой отец, – пискнул Коэн. Варвар вновь смог пошевелиться. – Мой отец, – сказал он. – …говорил мне… – и с трудом перевел дух.
      – Сынок, – помог ему конь.
      – Что?
      – Сынок, – повторил он. – Отцы зовут детей «сынок», когда готовятся поделиться с ними мудростью. Известный факт.
      – Эй, это мои воспоминания.
      – Извини.
      – Так вот, он сказал… Сынок… хм, да… Сынок, когда ты сможешь уложить тролля в поединке, ты сможешь все.
      Конь, моргнув, взлянул на Коэна. Затем повернулся и снова посмотрел вниз, вдоль стиснутой деревьями дороги, во мрак ущелья. Там, внизу, виднелся каменный мост.
      Ужасное предчувствие овладело им.
      Его копыта нервно переступили по разрушенной дороге.
      – К Краю, – пробормотал он. – Хорошо и тепло… Нет… Что хорошего в убийстве тролля? Что ты получишь, когда убьешь его?
      – Мертвого тролля. Вот в чем суть. Ну, впрочем, я не обязан его убивать. Просто одержу победу. Один на один, «мано э… тролль». А если бы я не попытался, мой отец перевернулся бы в гробу.
      – Ты говорил, он изгнал тебя из племени, когда тебе было одиннадцать.
      – Лучшее, что он когда-либо делал. Так я встал на ноги, иногда пользуясь чужими. Не мог бы ты подойти поближе?
      Конь осторожно приблизился. Коэн ухватился за седло и с усилием встал прямо.
      – И ты собираешься сегодня драться с троллем… – сказал конь.
      Коэн порылся в переметной суме и выудил кисет для табака. Ветер хлестнул его лохмотья, пока варвар сворачивал еще одну тощую сигарету в ладонях.
      – Ага, – ответил он.
      – И ты проделал весь этот путь ради этого.
      – Пришлось, – вздохнул Коэн. – Когда ты в последний раз видел мост с троллем, живущим под ним? Их были сотни, когда я был молод. Теперь в городах их живет больше, чем в горах. Большинство из них жирные, как масло. И за что мы вели все эти войны? А теперь… перейти этот мост…
 
      То был одинокий мост через мелкую, белую и опасную реку в низкой долине. В таком месте, где…
      Что-то серое и бесформенное перескочило через перила и неуклюже шлепнулось перед конем. Оно взмахнуло дубиной.
      – Так-так, – прорычало оно.
      – О… – начал конь.
      Тролль моргнул. Даже холодное и затянутое тучами зимнее небо сильно снизило сверхпроводимость силиконового мозга тролля, и ему потребовалось приличное время, чтобы понять, что седло перед ним пустое.
      Он снова моргнул, почувствовав острие ножа у затылка.
      – Привет, – произнес голос над его ухом.
      Тролль сглотнул, предельно осторожно.
      – Слушай, – торопливо сказал он. – Это всего лишь традиция, ну? Такой мост, люди ждут появления тролля… Эй, – добавил он, когда еще одна мысль проползла в его голове. – Почему я тебя не услышал?
      – Потому что я мастер подкрадываться, – ответил старик.
      – Точно, – подтвердил конь. – Он подкрался к большему количеству людей, чем ты пугал.
      Тролль рискнул взглянуть в сторону.
      – Черт побери, – прошептал он. – Вы что, вроде как Коэн-варвар, да?
      – А ты как думаешь? – спросил Коэн-варвар.
      – Ну, – сказал конь. – Если бы он не обернул колени этими тряпками, ты мог бы догадаться и по его скрипу.
      Троллю потребовалось какое-то время, чтобы это осознать.
      – Ого! – выдохнул он. – На моем мосту!
      – Чего? – спросил Коэн.
      Тролль выскользнул из его захвата и яростно замахал руками, когда Коэн шагнул к нему. – Эй, все нормально! Вы поймали меня! Поймали! Я не спорю! Я просто хочу позвать свою семью, ладно? Иначе мне никто не поверит. Коэн-варвар! На моем мосту!
      Его каменная грудь была переполнена радостью.
      – Мой шурин, черт его дери, всегда хвалился своим огромным деревянным мостом, о нем же постоянно говорит моя жена. Ха! Хотел бы я увидеть выражение его лица… о нет! О чем я только думаю?
      – Хороший вопрос, – сказал Коэн.
      Тролль бросил дубину и схватил руку Коэна.
      – Я Кварц, – сказал он. – Вы не представляете, какая это для меня честь!
      Он перегнулся через перила.
      – Берилл! Поднимайся сюда! Приведи детей!
      Он повернулся к Коэну, и его лицо светилось счастьем и гордостью.
      – Берилл всегда говорит, мы должны переехать, найти место получше, но я говорю ей – этот мост принадлежал нескольким поколениям нашей семьи, под Мостом Смерти всегда был тролль, это традиция.
      Огромная троллиха с двумя малышами, шаркая, поднялась вдоль берега. За ней тянулся хвост из маленьких троллей, которые выстроились позади отца, глуповато разглядывая Коэна.
      – Это Берилл, – сказал тролль. Его жена уставилась на Коэна. – А это… – он подтолкнул вперед маленькую копию себя, сжимающую маленькую копию его дубинки. – …мой парень Яшма. Твердая порода среди осыпающегося песчаника. Унаследует мой мост, когда меня не станет, верно, Яшма? Смотри, парень, это Коэн-варвар. Ну, что скажешь, а? На нашем мосту! У нас есть не только богатые толстые торговцы, как у твоего дяди Пирита, – продолжал он говорить с сыном, усмехаясь в сторону жены. – У нас есть нормальные герои, как в старые дни.
      Жена тролля осмотрела Коэна с головы до пят.
      – Богат? – спросила она.
      – Богатство тут ни при чем, – сказал тролль.
      – Ты собираешься убить нашего папу? – подозрительно спросил Яшма.
      – Ну, разумеется, – сердито ответил Кварц. – Это его работа. А потом меня прославят истории и песни. Это все-таки Коэн-варвар, не какая-нибудь шушера из деревни с вилами наперевес. Этот знаменитый герой прошел долгий путь, чтобы увидеть нас, так что, давай, прояви хоть немного уважения. – Простите, сэр, – повернулся он к Коэну. – Сегодняшняя молодежь. Ну, Вы понимате.
      Конь начал тихо похрюкивать.
      – Ну, вот что… – начал Коэн.
      – Я помню, как мой папа рассказывал о вас, когда я был всего лишь булыжником, – сказал Кварц. – Он шагает по миру, как клосс, говорил он.
      Наступило молчание. Коэн думал о том, что такое клосс, и почувствовал тяжелый взгляд Берилл на себе.
      – Он всего лишь старик, – сказала она. – И не кажется мне таким уж героичным. Если он так хорош, почему же он не богат?
      – Ты только послушай… – начал Кварц.
      – Вот ЭТОГО мы ждали? – спросила его жена. – Сидя под протекающим мостом? В ожидании людей, которые так и не пришли? В ожидании мелкого кривоногого старика? Мне стоило послушать свою мать! Ты хочешь, чтобы наш сын сидел под мостом, в ожидании мелких стариков, которые придут и убьют его? Вот в чем смысл жизни тролля? Ну так этого не будет!
      – Нет, ты только…
      – Ха! У Пирита нет мелких стариков! У него богатые толстые торговцы! У него КТО-ТО! Тебе стоило присоединиться к нему, когда у тебя был шанс!
      – Да я лучше червей буду есть!
      – Червей? Ха! С каких это пор мы можем позволить себе есть червей?
      – Мы могли бы поговорить? – спросил Коэн.
      Он перешел на другую сторону моста, его меч повис в руке. Тролль побрел за ним.
      Коэн достал свой кисет для табака. Взглянув на тролля, он протянул ему кисет.
      – Куришь? – спросил он.
      – Эта дрянь убьет тебя, – сказал тролль.
      – Да, но не сегодня.
      – Хватит болтать со своими дружками! – крикнула Берилл со своей стороны моста. – Сегодня тебе надо на мельницу! Ты знаешь, что Сланец не будет держать для тебя место, если ты не займешься этим серьезно.
      Кварц горько усмехнулся.
      – Она стремится во всем мне помочь, – сказал он.
      – И я не попрусь в такую даль по реке, чтобы снова тебя доставать, – прокричала Берилл. – Давай, расскажи ему о козлятах, мистер Большой Тролль!
      – О козлятах? – удивился Коэн.
      – Понятия не имею ни о каких козлятах, – сказал Кварц. – Она постоянно говорит о каких-то козлятах. Я не понимаю, о чем она. – Он поморщился. Они проводили взглядом Берилл, которая вместе с маленькими троллями спустилась вдоль берега и скрылась под темным мостом.
      – А вообще-то, – сказал Коэн. – Я не собирался тебя убивать.
      Лицо тролля вытянулось.
      – Нет?
      – Просто сбросил бы с моста и украл все твои сокровища.
      – Правда?
      Коэн похлопал его по спине.
      – Кроме того, мне нравятся люди с хорошей памятью. Вот, что нужно этому миру – хорошая память.
      Тролль выпрямился.
      – Я стараюсь, сэр, – сказал он. – Мой парень хочет отправиться на заработки в город. Я сказал ему, под этим мостом тролли жили уже без малого пятьсот лет…
      – …так что, если ты просто отдашь мне сокровища, – продолжал Коэн. – Я, пожалуй, пойду.
      Лицо тролля сморщилось в неожиданном волнении.
      – Сокровища? У меня их нет.
      – Да ладно тебе, – ответил Коэн. – С таким замечательным мостом?
      – Да, но по этой дороге уже не ходят, – печально сказал Кварц. – Ты первый за последние несколько месяцев, правда. Берилл говорит, мне нужно было присоединиться к ее брату, когда он построил новую дорогу через свой мост. Но, – он повысил голос. – Я говорил, под этим мостом всегда жили тролли.
      – Ага, – сказал Коэн.
      – Проблема в том, что камни постоянно выпадают, – сказал тролль. – А ты не поверишь, сколько дерут эти каменщики. Проклятые гномы. Им нельзя верить, – он наклонился к Коэну. – По правде говоря, мне приходится работать три дня в неделю на лесопилке моего шурина только, чтобы свести концы с концами.
      – Я думал, твой шурин владеет мостом.
      – Один из них. А у моей жены братьев, что блох у собаки, – сказал тролль. Он мрачно уставился в поток воды. – Один владеет лесопилкой вниз по реке, в Мрачной Заводи. У другого мост, а тот, который толстый и жирный, торгует на Горьком Пике. Ну скажи, разве это занятие для тролля?
      – Ну, один-то работает на мосту, – возразил Коэн.
      – Работает? Думаете, сидит в клетушке день напролет, сдирая с народа по серебряной монете за переход? Да ничего подобного! Он приплачивает какому-то гному за сбор денег. И еще называет себя троллем! Да пока к нему не подойдешь вплотную, не сможешь отличить от человека!
      Коэн понимающе кивнул.
      – Ну, а Вы представляете, – продолжил тролль. – Мне приходится каждую неделю отправляться к ним на обед? И там бывают все трое? И постоянно выслушивать их занудство про переезд…
      Он обратил свое большое, грустное лицо к Коэну.
      – Ну что плохого в том, чтобы быть троллем под мостом? Я вырос троллем под мостом. Я хочу, чтобы Яшма стал троллем под мостом, когда меня не станет. Ну что в этом плохого? Миру нужны тролли под мостами. Иначе к чему все? Зачем все?
      Каждый в своих мыслях, они оперлись о перила, глядя в белую воду.
      – Знаешь, – медленно произнес Коэн. – Я помню времена, когда можно было проехать отсюда до Острых гор и не встретить ни одной живой души, – он тронул меч кончиком пальца. – По крайней мере, так ехать можно было довольно долго.
      Он отбросил окурок сигареты в воду.
      – Теперь там сплошные фермы. Мелкие фермы мелких людишек. И заборы кругом. Куда ни плюнь, фермы, заборы и мелкие людишки.
      – Она, конечно, права, – сказал тролль, продолжая какой-то внутренний диалог. – Просто в выпрыгивании из-под моста нет перспектив.
      – Я хочу сказать, – продолжал Коэн. – Я ничего не имею против ферм. Или фермеров. Они приносят пользу… Просто РАНЬШЕ они были далеко, у Края. А теперь Край пришел сюда…
      – Постоянно двигаешься назад, – говорил тролль. – И ты меняешься к худшему. Как мой шурин Сланец. Лесопилка! Тролль хозяйничает на лесопилке! А видел бы ты ту муру, которую он творит с Полутемным Лесом!
      Коэн удивленно поднял глаза.
      – Что? Тот, что с гигантскими пауками?
      – Пауки? Сейчас там нет пауков. Только пеньки.
      – Пеньки? Я любил этот лес… Он был… ну, он был очерновательным. Сейчас очерновательных лесов поди найди. В таком лесу всякий познавал настоящий ужас.
      – Хочешь очерновательности? Он засаживает лес елями.
      – Ели!
      – Ну, это не его идея. Он бы не отличил одного дерева от другого. Это все Глина. Он его надоумил.
      У Коэна закружилась голова.
      – Кто такой Глина?
      – Я же говорил, что у меня три шурина, так? Ну так это тот торговец. В общем, он сказал, что засаженную землю будет проще продать.
      Последовала долгая пауза, пока Коэн переваривал информацию.
      Затем он сказал:
      – Нельзя продавать Полутемный Лес. Он ничей.
      – Ага. И именно поэтому он утверждает, что его можно продать.
      Коэн ударил кулаком по перилам. Кусок камня мирно выпал из моста.
      – Извини, – сказал Коэн.
      – Ничего. Я же говорил, он разваливается по частям.
      Коэн повернулся.
      – Что происходит? Я помню те прошлые войны. А ты? Ты, должно быть, тоже воевал.
      – Таскал дубину, да.
      – А вроде это было ради светлого будущего, закона и всего такого. Так мне говорили.
      – Ну, я дрался, потому что большой тролль с хлыстом не оставлял мне выбора, – осторожно произнес Кварц. – Ну, ты меня понимаешь.
      – Я хочу сказать, ведь мы дрались не ради ферм и елок, ведь нет?
      Кварц опустил голову.
      – И я еще тут с этим огрызком моста… Я чувствую себя так мерзко, – продолжил он. – Ты проделал длинный путь, а все так…
      – А вроде тут был еще какой-то король, – неопределенно сказал Коэн, глядя в воду. – И, по-моему, тут были еще и колдуны… Но король был. Я почти уверен. Правда, никогда с ним не встречался, – он ухмыльнулся, повернувшись к троллю.
      – Не помню его имя. Кажется, никогда о нем не слышал.
 
      Спустя где-то полчаса конь Коэна выплыл из туманного пролеска на поблекшую и выветрившуюся вересковую пустошь. Они какое-то время шли молча, пока он не спросил:
      – Ну, сколько ты ему дал?
      – Двенадцать золотых монет, – задумчиво ответил Коэн.
      – Почему двенадцать?
      – Больше не было.
      – Ты спятил.
      – Когда я только начинал работать героем-варваром, – сказал Коэн, – под каждым мостом был тролль. И нельзя было пройти через лес, как только что мы прошли, чтобы не обошлось без десятка гоблинов, жаждущих заполучить твою голову, – он вздохнул. – Интересно, что с ними случилось?
      – Ты, – ответил конь.
      – Ну, да. Но я всегда думал, что их не счесть. Всегда думал, что Край еще не близко…
      – Сколько тебе лет? – спросил конь.
      – Не знаю.
      – Достаточно, чтобы стать мудрее…
      – Ага. Точно. – Коэн закурил еще одну сигарету и закашлялся так, что у него заслезились глаза.
      – …получить размягчение мозга…
      – Ага.
      – …отдать свой последний доллар троллю!
      – Угу. – Коэн выпустил струйку дыма в сторону заката.
      – Зачем?
      Коэн задумчиво уставился в небо. Его красное сияние было холодным, как горы ада. Ледяной ветер мчался через степи, хлеща остатки того, что было на голове варвара.
      – Ради того, каким все ДОЛЖНО было быть, – сказал он.
      – Ха!
      – Ради того, что БЫЛО.
      – Ха!
      Коэн опустил взгляд.
      Он ухмыльнулся.
      – Ну, и еще по трем причинам. Однажды я умру, – сказал он. – Но, думаю, не сегодня.
      Ветер несся с гор, наполняя воздух мелкими кристалликами льда. Было слишком холодно, чтобы шел еще и снег. В такую погоду волки спускались в деревни, а деревья в самом сердце леса разрывало от мороза. Ну разве что в те дни волков было все меньше и меньше, как, впрочем, и леса.
      В такую погоду здравомыслящие люди сидели дома, у огня.
      Рассказывая истории о героях.