У нее не было возможности оглянуться, чтобы заметить. откуда донесся ехидный смешок. Гаспод обладал способностью безмолвно проникать как маленькое облачко метана в переполненную комнату, и с тягостной способностью последнего заполнять все доступное пространство.

"Где бы вам сменить одежду? " — сказал Морковка.

"Хороший Дозорный всегда готов сымпровизировать. " сказала Любимица.

"Этот маленький пес отвратительно сопит. " — сказал Морковка. — «Почему он всегда следует за нами?»

«Не имею понятия.»

«У него для вас подарок.»

Любимица рискнула бросить взгляд. Гаспод держал в пасти огромную кость. Та была шире, чем он в длину, и могла принадлежать существу, умершему в смоляной яме. Кость была позеленевшей и местами прогнившей от старости.

"Прекрасно. " — холодно сказала она. — «Давай, продолжай. Позволь мне узнать, что я могу сделать…»

"Если ты уверена… " — начал Морковка с неохотой в голосе.

«Да.»

Когда он ушел, Любимица отправилась в ближайший переулок. До восхода луны оставалось несколько минут.

Сержант Двоеточие отдал честь вернувшемуся Морковке, погруженному в глубокие раздумья.

"Мы можем возвращаться домой! " — предположил он.

«Что? Почему?»

«Уже все уладилось.»

"Я выразился так, чтобы развеять сомнения. " — сказал Морковка.

"Ага. Очень разумно. " — быстро сообразил сержант. «Я так и подумал. Он говорит так, чтобы развеять сомнения, так я и подумал.»

«Убийца все еще неизвестен. А может стряслось еще худшее.»

Морковка пробежал взором по разношерстной шеренге солдат.

"Но сейчас, как мне кажется, пора уладить дела с Дневным Дозором. " — сказал он.

«Э. Люди поговаривают, что там разразился настоящий бунт.»

«Вот почему мы должны все уладить.»

Двоеточие прикусил язык. Он не был заведомым трусом. В прошлом году вторгся дракон, и он стоял на крыше, пуская в того стрелы до тех пор, пока тот не повалился на него с разинутой пастью, хотя признаться ему пришлось сменить после нижнее белье. Но там было проще. Огромный огнедышащий дракон был прямодушным. Он просто собирался изжарить тебя заживо. И это было все, о чем стоило беспокоиться. Признаться, там было слишком много беспокойства, но это было… просто. Там не было ни капли тайны.

"Мы должны все уладить? " — спросил он.

«Да.»

«Ох. Хорошо. Я люблю улаживать дела.»

Скверный Оле Рон был членом Гильдии Нищих, состоя на хорошем счету. Он был бормотальщиком, и очень неплохим. Он мог ходить среди людей, бормоча на их языке, пока те не давали ему деньги, чтобы он смолк. Люди думали, что он был сумасшедшим, но это не было на самом деле истинной причиной. Просто он был в соприкосновении с действительностью на космическом уровне и испытывал затруднения, фокусируя на мелких предметах, вроде иных людей, стен и мыла (хотя на очень мелких предметах, вроде монет, его зрение было отличным).

А потому его не удивило, когда мимо него промелькнула красивая девушка, сбросив на ходу всю одежду. Такие вещи происходили все время, хотя до сих пор только у него внутри в голове.

В остолбенении он наблюдал происходившие превращения.

Элегантный золотой силуэт умчался прочь, оставив его наедине со своими мыслями.

"Я говорил им! Я говорил им! " — кричал он. — «Фиг они от меня получат, вот что! Рука тысячелетий и коротышка! Я говорил им!»

Гаспод завилял тем, что формально можно было бы назвать хвостом, когда Любимица вернулась.

"Превратилась во фто-нибудь подходящее. " — сказал он, слегка шепелявя из-за кости. — «Прекрасное создание. Я принес вам маленький сувенир.»

Он швырнул кость на мостовую. Та выглядела ничуть не лучше с волчьей точки зрения Любимицы.

"Зачем? " — спросила она.

«Напичкана питательным костным мозгом, это же кость.» укоризненно сказал он.

"Забудь об этом. " — сказала Любимица. — «Как ты обычно попадаешь в Гильдию Убийц?»

"А может потом мы могли бы посетить мусорные кучи на Дороге Федры? " — сказал Гаспод, его огрызок хвоста стучал по земле. "Там везде крысы, они заставят встать твою шерсть дыбом… Нет, все в порядке, забудь, что упоминал об этом. " — быстро закончил он, когда в глазах Любимицы вспыхнул огонек.

Он вздохнул.

"Там из кухни есть водосток. " — сказал он.

«Достаточно большой для человека?»

«Даже для гнома маловат. Но это не имеет значения. Вечером спагетти. Ты не найдешь в спагетти много костей…»

«Пошли.»

Он захромал, продолжая путь.

"Это была хорошая кость. " — сказал он. — «Твердая, даже начала зеленеть. Ха! Впрочем, спорю, что ты ничего не имеешь против коробки шоколада из магазина мистера Ломтя.»

Он съежился, увидев, что та поворачивается к нему.

«О чем ты говоришь?»

«Ничего! Ничего!»

Хныкая, он поплелся за ней.

Любимица не была счастлива, отнюдь. Это всегда было проблемой, отрастание шерсти и клыков каждое полнолуние.

Даже когда ей казалось, что прежде она была счастлива. Она нашла, что некоторые люди бывают счастливы во взаимоотношениях, когда их партнер отращивает шерсть и воет волком.

И дала клятву: больше никаких подобных головоломок.

Что же до Гаспода, то он определил себе жизнь без любви, или по крайней мере не больше, чем привычная привязанность и короткая связь, испытываемая ни о чем не подозревающей чихуахуа с ногой почтальона.

Порошок № 1 высыпался из сложенной бумаги в металлическую трубку. Взорвать Бодряка! Кто бы мог подумать, что тот на самом деле направится в оперный театр! Он потерял там обойму трубок. Но оставались еще три, аккуратно упакованные в выдолбленном ложе. Мешочек с порошком № 1 и элементарные знания об обработке свинца было всем, что нужно человеку, чтобы править городом…

Гоннилда лежала на столе, голубовато поблескивая металлом. Или возможно не так поблескивая, как отливая. Разумеется, это было только масло. Вы должны поверить, что это было только масло. Это была цельнометаллическая вещь. Ей невозможно было оставаться в живых.

И еще…

И еще…

«Они говорят, что это была только девушка-нищенка в Гильдии.»

Ну? Что с того? Она оказалась жертвой обстоятельств. В этом нет моей вины. Это была твоя вина. Я ведь только гоннилда. Гоннилды не убивают людей. Люди убивают людей.

«Ты убила Заложи-Молоток! Парень сказал, что ты сама выстрелила! А он тебя отремонтировал!»

Ты ожидаешь признательности? Он же мог сделать другую гоннилду!

«И это послужило причиной, чтобы убить его?»

Без сомнения. У тебя нет понимания.

Был ли это голос у него в голове или это говорила гоннилда? Он не мог поручиться. Эдвард говорил, что он слышал голос… Тот сказал, что все, что ему возжелается, она может ему дать…

Попасть в Гильдию для Любимицы оказалось весьма простым, несмотря на разъяренные толпы людей. Кое-кто из Убийц, происхождением из благородных домов, непременной принадлежностью которых были большие псы, шастающие повсюду и облаивающие все подряд, такой же как в менее знатных домах расстилают ковры на полах, привел их с собой. Кроме того Любимица была Чистокровной. она ловила на себе восхищенные взгляды, когда шагала между домов. Найти нужный коридор оказалось тоже легким. Она помнила вид из соседней двери и сосчитала этажи. Как бы то ни было, ей это не составило труда. Вонь от фейерверков носилась в воздухе по всему коридору.

В коридоре стояла кучка Убийц. Дверь в комнату была широко распахнута. Выглянув из-за угла, Любимица увидела приближающегося доктора Креста, его лицо перекосилось от ярости.

«Мистер Унылый.»

Седовласый Убийца изобразил внимание.

«Сэр?»

«Я хочу его найти!»

«Да, доктор…»

«На самом деле я желаю его погребения! С чрезвычайной невежливостью! И я устанавливаю награду в тысяч долларов… Я заплачу ее лично, вы понимаете? В любом случае без налога Гильдии!»

Толпа Убийц разбежалась во все стороны. Десять тысяч долларов, необлагаемых налогом, были хорошими деньгами.

Унылый ощущал себя неуютно. — «Доктор. Я думаю…»

«Думаете? Вам платят не за думанье. Одни небеса могут знать, куда этот идиот мог подеваться. Я приказал Гильдии искать! Почему никто не взломал дверь?»

«Простите, доктор. Эдвард покинул нас несколько недель назад, и я не подумал…»

«Вы не подумали? За что вам платят деньги?»

"Никогда не видел его в таком настроении. " — сказал Гаспод.

Откуда-то сзади до главы Убийц донесся кашель. Доктор Белолицый поспешно возник в комнате.

"Ах, доктор. " — сказал доктор Крест. — «Мне кажется, что нам лучше уйти и обсудить все дальнейшее в моей комнате, согласны?»

«Бог мой, мои глубочайшие извинения…»

«Не стоит. Маленький… дьяволенок сделал из нас обоих дураков. Да… впрочем ничего личного. Мистер Унылый, Шуты и Убийцы будут охранять эту дыру, пока мы не сможем привести завтра каменщиков. Никто не должен проходить сквозь дыру. Вы понимаете?»

«Да, доктор.»

«Отлично.»

"Это мистер Унылый. " — сказал Гаспод в то время, как доктор Крест и глава клоунов удалялись по коридору. "Второе лицо среди Убийц. " Он почесал ухо. «Он может заклевать старину Креста за двухпенсовик, если это против правил.»

Любимица зашагала по коридору. Унылый, утиравший лоб черным платком, обернулся и посмотрел на нее.

"Привет, ты — новенькая. " — сказал он, бросая взгляд на Гаспода. — «А ты, как я погляжу, тоже вернулась, дворняга…»

"Тяв, тяв. " — сказал Гаспод, стуча обрубком хвоста по полу. "Между прочим. " — добавил он к сведению Любимицы. «Он часто добр на мятный леденец, если вы застали его в хорошем настроении. В этом году он отравил пятнадцать человек. Он почти так же ловок в обращении с ядами, как и старина Крест.»

"Мне это нужно знать? " — сказала Любимица. Унылый потрепал ее по голове. «Убийцы никогда не убивают, пока им не будет заплачено. О, эти маленькие клочки бумаги, но они совершенно меняют дело.»

Любимица заняла положение, чтобы видеть дверь. Имя было написано на куске картона, закрепленного металлической скобкой на двери.

Эдвард с'Мерть.

"Эдвард с'Мерть. " — прочла она.

«Это имя гудит как колокол.» — сказал Гаспод. — «Семья привыкла жить на Королевской Дороге. Привыкла быть богатой как Креозот.»

«Кто это Креозот?»

«Один иностранный мерзавец, который был богатым.»

«А…»

«Но прадедушка имел зверский аппетит, а дедушка ловил любого в одежде и раздевал, снимая его одежду, как вы понимаете, а старый с'Мерть, да-да, тот был трезв и чист, но растратил остатки семейного состояния, учитывая имеющееся слепое пятно, которое обнаружилось, когда потребовалось рассказать разницу между единицей и тринадцатью.»

«Не могу понять, как это сказалось на потере денег.»

«А таким образом, что если вы подумаете играть в игру 'Калека мистер Лук' с большими мальчиками.»

Оборотень и пес вернулись в коридор.

"Ты что-нибудь знаешь о магистре Эдварде? " — спросила Любимица.

«Ничего. Дом был недавно продан. Семья в долгах. Его самого давно не видели в окрестностях.»

"Ты определенно колодезь информации. " — сказала она.

"Я обойду все вокруг. Никто не замечает псов. " — Гаспод наморщил нос, походивший на высохший трюфель.

«Чтоб мне ослепнуть. Воняет гоннилдой, ей-ей.»

"Да. В этом есть что-то странное. " — сказала Любимица.

«Что?»

«Что-то неправильное.»

Там были и другие запахи. Нестиранных носков, других псов, грима доктора Белолицего, вчерашнего обеда — ароматы витали в воздухе. Но запах фейерверка, о котором Любимица уже автоматически думала как о гоннилде, витал везде и повсюду, едкий как кислота.

«Что неправильно?»

«Не знаю… может это запах гоннилды…»

«Нет. Все начиналось здесь. Гоннилда хранилась здесь годами.»

«Верно. Ну что ж, у нас есть имя. Оно может что-нибудь означать для Морковки?»

Любимица спустилась по лестнице.

"Прости… " — сказал Гаспод.

«Да.»

«Но как ты сможешь вновь превратиться в женщину?»

"Я просто выйду из лунного света… и сконцентрируюсь.

Так это и происходит."

«Тьфу! И это все?»

«Если это на самом деле полнолуние, то я могу оборачиваться даже днем, если конечно пожелаю. Просто я должна оборачиваться в лунном свете.»

«И убежать прочь? А как насчет волчьей отравы?»

«Волчья отрава. Это растение, как я полагаю, типа аконита. А оно причем?»

"Послушай, не стоит верить всему, что слышишь об оборотнях. Мы — люди, как и все остальные. Большую часть времени. " — добавила она.

Они уже вышли из Гильдии и направлялись к аллее, которую и в самом деле достигли, но в их отсутствие там пропали некоторые важные вещи, хранившиеся там до недавнего времени. Самым важным из всего была форма Любимицы, впрочем пропажа была житейским недостатком Скверного Оле Рона.

«Черт!»

Они посмотрели на опустевший участок земли.

"Принести другую одежду? " — сказал Гаспод.

«Да, но только возвращайся на улицу Вязов. Это моя единственная форма.»

«Тебе обязательно одевать одежду, если ты в человечьем обличьи?»

«Да.»

«Зачем? Я мог бы вообразить обнаженную женщину, которая была бы как дома в любой компании, не в обиду будь сказано.»

«Я предпочитаю одежду.»

Гаспод обнюхал землю.

"Пошли. " — сказал он. — «Нам лучше поймать Скверного Оле Рона до того, как твоя кольчуга станет бутылкой Медвежьего Объятия, а?»

Любимица огляделась вокруг. Запах Скверного Оле Рона был почти осязаем.

«Ладно. Но давай поторопимся.»

Волчья отрава? Совершенно не нужно принимать эти дурацкие старинные травы, чтобы усложнить себе жизнь, если вам приходится проводить одну неделю каждый месяц с двумя дополнительными ногами и четырьмя дополнительными сосками.

Вокруг Дворца Патриция, а также Гильдии Убийц, собрались толпы народа. Повсюду шныряли десятки нищих весьма неприглядного вида. Выглядеть безобразно — это товар нищего в торговле, как ни крути. Эти же выглядели безобразнее, чем требовалось.

Милиция выглянула из-за угла.

"Там сотни людей. " — сказал Двоеточие. — «И толпа троллей окружила Дневной Дозор.»

"А где самая большая толпа? " — спросил Морковка. "Повсюду, где есть тролли. " — сказал Двоеточие. Он опомнился. "Это всего лишь шутка. " — добавил он.

"Отлично. " — сказал Морковка. — «Все за мной.»

Ропот стих, пока милиция маршировала, громыхала, шагала, топала костяшками, направляясь к Дому Дневного Дозора.

Пара огромных троллей преградила им дорогу. Толпа глазела, выжидающе стихнув. В любую минут, подумал Двоеточие, кто-нибудь решится чем-нибудь запустить в них. А нам потом всем помирать.

Он бросил взгляд вверх. Медленно и рывками над водосточными желобами появились головы горгон.

Никому не хотелось пропускать хорошего сражения.

Морковка кивнул двум троллям. Как заметил Двоеточие, они были полностью покрыты лишайником.

"Это же Синий Джон и Боксит, разве не так? " — сказал Морковка.

Синий Джон, не удержавшись, кивнул в ответ. Боксит был сдержанее и просто сверкнул глазами.

"Вы именно те, кого я искал. " — продолжал Морковка.

Двоеточие надвинул плотнее шлем, как если бы моллюск десятого размера пытался влезть в раковину первого размера.

"Вы призваны. " — сообщил Морковка. Из-за него украдкой выглянул Двоеточие.

"Доложите капралу Валету о имеющемся у вас оружии.

Младший констебль Осколок будет принимать у вас клятву."

Он сделал шаг назад. "Добро пожаловать в Гражданский Дозор.

Помните, что у каждого младшего констебля лежит в рюкзаке фельдмаршальский жезл."

Тролли не двигались.

"Не собираюсь быть в Дозоре. " — сказал Боксит.

"Это дело офицера, как решить этот вопрос. " — сказал Морковка.

"Эй, вы не имеете принимать их в Дозор. " — закричал из толпы гном.

"Почему же, привет, мистер Крепкорукий. " — сказал Морковка. — «Приятно увидеть здесь руководителей общин. Почему бы им не служить в милиции?»

Все тролли со вниманием вслушивались в каждое произнесенное слово. Крепкорукий ощутил, что он неожиданно очутился в центре внимания, и заколебался.

"Ну… у вас только один гном, для такого дела… " начал он.

"Я — гном. " — сказал Морковка. — «формально.»

Крепкорукий был сбит с толку. Вопрос с принадлежностью к гномам, страстно воспринимаемой Морковкой, был трудным для слишком политично мыслящих гномов. "Вы немного великоваты. " — сказал он слабеющим голосом.

"Большой? А какого же размера надо быть, чтобы стать гномом? " — спросил Морковка.

"Гм… жребий? " — прошептал Жвачка.

"Хорошая точка зрения. " — согласился Морковка. — "Это хорошая мысль. " Он оглядел лица, окружавшие его. «Отлично. Нам нужны честные, законопослушные гномы… эй, вы там…»

"Я? " — спросил неосторожный гном.

«У вас есть какие-нибудь убеждения, сформировавшиеся ранее?»

«Ну, не знаю… Полагаю, что мог бы твердо верить в то, что сэкономленный пенни — это заработанный пенни.»

«Согласен. Я возьму… вас двоих… и вас. Больше четырех гномов в Дозоре, да? Думаю, что возражений против этого не будет, а?»

"Не собираюсь быть в Дозоре. " — сказал снова Боксит, но уже менее уверенным голосом.

"Вы, тролли, не можете так просто уйти. " — обратился Осколок. — «С одной стороны слишком много гномов. Это же вопрос чисел. Вот что это.»

"Я не собираюсь вступать ни в какой Дозор! " — сказал гном.

"Да ты совсем не мужчина, как я погляжу, а? " — сказал Жвачка.

«Что? Да я лучше любого чертового тролля в любом виде в любой день!»

"Хорошо, все улажено. " — сказал, потирая руки, Морковка. — «Исполняющий обязанности констебля Жвачка?»

«Сэр?»

"Эй. " — возмутился Осколок. — «Как это он внезапно стал полным констеблем?»

«С тех пор как оказался во главе гномов-новобранцев.» сказал Морковка. — «А вы во главе троллей-новобранцев, исполняющий обязанности констебля Осколок.»

«Я — исполняющий обязанности констебля во главе троллей-новобранцев?»

«Разумеется. А сейчас не могли бы вы выйти и сделать шаг в сторону, младший констебль Боксит…»

Стоявший позади Морковки Осколок испустил горделивый вздох.

«Не собираюсь…»

"Младший констебль Боксит! Вы, ужасный большой тролль!

Станьте смирно! Немедленно отдайте честь! Отойдите с дороги у капрала Морковки! Эй вы, два тролля, пойдите сюда! два-и… три… четыре-и! Отныне вы в Дозоре! Не могу поверить в то, что видят мои глаза! Откуда вы, Боксит?"

«Ломоть-Гора, но…»

"Ломоть-Гора! Ломоть-Гора? Только … " — Осколок мимоходом бросил взгляд на свои пальцы и спрятал их за спину.

"Только две вещи получают с Ломоть-Горы! Камни… и… и… " — начал он наугад. — «другого вида камни! Какого вида вы, Боксит?»

"Что, черт возьми, здесь происходит? " Дверь Дома Дозора распахнулась. Появился капитан Заскок, держа в руке меч.

«Вы, два ужасных тролля! Поднимите вашу правую руку и повторяйте клятву троллей…»

"А, капитан. " — сказал Морковка. — «Мы можем переговорить?»

"У вас назревают крупные неприятности, капрал Морковка. " — прорычал Заскок. — «Кто вы такой, как вы думаете?»

«Я буду делать то, что мне прикажут…»

"Не хочу быть в… " Бу-у-у-ум?

«Я буду делать то, что мне прикажут…»

"Всего лишь человек на своем месте, капитан. " — добродушно сказал Морковка.

«Что ж, человек на месте. Я здесь старший офицер, и вы должны, черт возьми, обязаны…»

"Интересная мысль. " — сказал Морковка, доставая свою черную книжку. — «Я освобождаю вас от вашей команды.»

«… иначе мне отшибут мою огромную голову.»

«… иначе мне отшибут мою огромную голову.»

«Что? Вы сошли с ума?»

«Нет, сэр, но предполагаю, что вы сошли. Для этого случая установлены специальные полномочия.»

"Где ваши полномочия? " Заскок уставился на толпу. "Ха!

Полагаю, вы скажете, что этот вооруженный сброд — ваши полномочия, да?"

Морковка потрясенно взирал на него.

"Нет. Законы и Указы Анк-Морпорка, сэр. Они все здесь.

Можете ли вы сообщить мне, какие улики у вас есть против заключенного в тюрьму Угольнолицего?"

«Этого чертового тролля? Это же тролль!»

«Да?»

Заскок осмотрелся.

«Послушайте, мы с вами не обязаны отвечать здесь каждому…»

«Ошибаетесь, вы обязаны это делать. Это называется свидетельством. Это слово означает: 'то, что видно'.»

"Послушайте. " — прошипел Заскок, наклоняясь к Морковке. — "Он — тролль. Он виновен во всех смертных грехах.

Они все виновны."

Морковка широко улыбнулся.

Двоеточию уже довелось узнать эту улыбку. Лицо Морковки казалось становилось восковым и блестящим, когда он улыбался подобным образом.

«И потому вы заточили его в камеру?»

«Точно!»

«А. Я понимаю. Понимаю, понимаю.»

Морковка повернулся.

"Не пойму, вы полагаете, что… " — начал Заскок.

Окружавшие с трудом заметили движение Морковки. Просто секундная нерезкость и последовавший звук отбивной, падающей на сковороду, и капитан растянулся плашмя на мостовой.

Двое солдат из Дневного Дозора с опаской появились в дверном проеме.

Тишину прорезало дребезжание. Валет крутил вокруг себя на цепи утреннюю звезду, учитывая, что шар с шипами был большим тяжелым шаром с шипами, а кроме того разница между гномом и Валетом была скорее видовая, чем в росте, вот почему они были вынуждены ходить кругами друг вокруг друга.

Попытавшись двинуться, была большая вероятность, что мишень будет поражена шаром с шипами или неуемным капралом Морковкой.

Ни один из противников не собирался сдаваться.

"Опусти ее, Валет. " — прошипел Двоеточие. — «Вряд ли они полезут на рожон.»

«Я не могу остановиться, Фред!»

Морковка в задумчивости посасывал костяшки пальцев. "Как вы думаете, сержант, это все происходит под заголовком 'минимум необходимой силы'? " — спросил он, выглядя по-настоящему обеспокоенным.

Валет представлял собой ужасающий размытый круг. Если вам доведется крутить на цепи шар с шипами, то единственный настоящий выбор — это сохранять движение. Стоять неподвижно — это интересная, но краткая демонстрация спирали в действии.

"Фред! Фред! Что мне делать? "

"Он еще дышит? " — спросил Двоеточие.

«Да-а… Я еще удерживаю.»

"Как по мне, так мало хорошего. " — сказал Двоеточие.

«Фре-э-э-э-д!»

Морковка, не размышляя, потянулся за пролетевшей как ракета утренней звездой и поймал ее за цепь. Затем он отшвырнул ее в стену, где та и вонзилась.

"Вы — мужчины там, в Доме Дозора. " — сказал Морковка.

— «А сейчас убирайтесь.»

Пятеро солдат двинулось прочь, с предосторожностью огибая поверженного капитана.

«Хорошо. А сейчас идите и доставьте Угольнолицего.»

«Э… он немного в плохом настроении, капрал.»

"Учитывая, что его приковали цепью к полу. " — отозвался другой стражник.

"Ну, а сейчас. " — сказал Морковка. — "Его необходимо немедленно его расковать. " Солдаты, шаркая ногами, закивали в ответ, возможно припомнив старую поговорку: "Соответствовать случаю — это хорошо. <Она гласит: «Тот, кто приковал цепью тролля, в особенности пользуясь ситуацией, чтобы обмотать несколько раз сапог, и должен быть тем, кто его вновь раскует.>»

"Я не буду просить вас сделать это, но могу только предложить вам хоть раз исчезнуть. " — сказал Морковка.

"Квирм — прекрасен в это время года. " — сказал, помогая ему, Двоеточие. — «У них есть цветочные часы.»

«Э… с тех пор, как вы упомянули об этом… я получил отпуск по болезни, буквально вот сейчас поднимаясь сюда.»

— сказал один из них.

"Я должен был предположить подобный исход, ибо вы слонялись тут и там. " — сказал Морковка.

Они исчезли, протиснувшись бочком, и так быстро, насколько позволяли приличия. Толпа не уделила им ни капли внимания. На мили вокруг царила тишина, люди глазели на Морковку.

"Хорошо. " — сказал Морковка. — «Осколок, возьмите людей, отправляйтесь и доставьте заключенного.»

"Не понимаю зачем… " — начал гном.

"Заткнитесь, вы, ужасное создание. " — сказал Осколок, пьянея от власти. Падение гильотины было почти осязаемо.

В толпе десятки узловатых рук разного размера сжимали разнообразное оружие, укрытое от нескромных взглядов. Все смотрели на Морковку.

Это было так странно, вспоминал позже Двоеточие. Все смотрели на Морковку.

Гаспод обнюхал фонарный столб.

"Как я погляжу, трехногий Шеп опять болен. " — сказал он. — «А старина Вилли Щенок вернулся в город.»

Для пса удачно расположенный фонарный столб — это общественный календарь.

"Где мы? " — спросила Любимица. След Скверного Оле Рона был едва ощутим. Его забивали многочисленные посторонние запахи.

"Где-то в Тенях. " — сказал Гаспод. — "Переулок Сладких Сердец, пахнет весьма похоже. " Он обнюхал землю. «Ах, он снова здесь, маленький…»

«Привет, Гаспод…»

Это был густой хриплый голос, сильно потрескивающий, доносившийся откуда-то из переулка.

«Это твоя подружка, Гаспод?»

Вслед словам раздался смех.

"А. " — сказал Гаспод. — «У-у. Привет, парни.»

Два пса появились из переулка. Они были громадными. Породу их было невозможно определить. Один был черно-смоляным и выглядел как питбультерьер, скрещенный с мясорубкой.

Другой… другой выглядел как пес, чье имя без сомнения было «Палач». Передние и задние когти отросли так сильно, что он обозревал мир из-за решетки из когтей. Он был также кривоногим, возможно сказать об этом кто-нибудь и осмелился, если бы не смертельный маневр с каждым осмелившимся это комментировать.

У Гаспода нервно подрагивал хвост.

«Это мои друзья: Черный Роджер и…»

"Палач. " — предположила Любимица.

«Как ты узнала?»

"Удачное предположение. " — сказала Любимица.

Два больших пса обежали вокруг них таким образом, что очутились с обоих боков. "Ну, ну. " — сказал Черный Роджер. — «И кто же это?»

"Любимица. " — сказала Любимица. — «… борзая.»

Двое псов алчно кружили вокруг них.

"Большой Фидо знает о ней? " — спросил Черный Роджер.

"Я только… " — начал Гаспод.

"Ну, тогда. " — сказал Черный Роджер. — «Полагаю, что ты хочешь пойти с нами. Сегодня вечером ночь Гильдии.»

"Конечно, конечно. " — сказал Гаспод. — «Никаких проблем.»

Я могла бы разумеется управиться с любым из них, подумала Любимица. Но не с обоими одновременно.

Быть оборотнем означало иметь проворство и силу челюстей, позволявшие быстро вскрыть яремную вену у человека.

Это был фокус ее отца, который всегда раздражал ее мать, особенно, когда тот проделывал его до еды. Но Любимица так и не смогла себя заставить это проделать. Она предпочитала вегетарианскую диету.

"Привет. " — сказал ей в ухо Палач.

"Ни о чем не беспокойся. " — провыл Гаспод. — «Я с Большим Фидо — у нас с ним родство душ.»

«Что ты собираешься делать? Спрятать свои когти? Я не подозревала, что псы на такое способны.»

"Нет же, у нас таких способностей нет. " — жалобно сказал Гаспод.

Псы выскальзывали из сумерек один за другим, в то время как Любимица и Гаспод были наполовину ведомы, наполовину сами шли тропинками, которые даже нельзя было назвать переулками, а скорее проходами между стенами. В конце-концов они очутились на открытой площадке, где не было ничего кроме большого фонаря, освещавшего соседние дома. В одном углу стояли огромные бочки, с обрывками одеял внутри. Перед ней стояло великое множество псов, нетерпеливо ожидая, у одних был только один глаз, у других только одно ухо, но все были покрыты шрамами и обладали крепкими зубами.

"Ты. " — сказал Черный Роджер. — «жди здесь.»

"Не пытайся убежать. " — сказал Гаспод. — «потому что твои кишки могут ненароком попасть в зубы обидчику.»

Любимица наклонилась к Гасподу, который в потрясении отшатнулся.

"Зачем ты меня в это втравил? " — прорычала она. — «Это Собачья Гильдия, да? Стая бездомных псов?»

"Ш-ш-ш! Не говори так! Эти псы не бездомные. О, бог мой. " Гаспод бросил быстрые взгляды вокруг. "Тебе не вступить в Гильдию, борзой. Нет, нет, моя дорогая. Там состоят псы, которые были… " — он понизил голос. «э… плохими псами.»

«Плохими псами?»

"Плохими псами. Ты рискуешь. Покоритесь ему. Ты — плохой пес. " — бормотал Гаспод, исполняя некую ужасную проповедь. — «Каждый пес, которого ты видишь, да-да, каждый пес… убежал. Убежал от своего владельца или владелицы.»

«Это все?»

"Все? Все? Да-а, конечно. Ты совершенно не пес. У тебя нет совершенно понятия. Ты даже не знаешь, на что это похоже. Но Большой Фидо… он рассказал им. Сбросьте ваши дурацкие цепи, — сказал он. Укусите руку, которая вас кормила. Восстаньте и завойте. Он наделил их гордостью. " сказал Гаспод, в голосе его слышались страх и восхищение.

«Любой пес, которого он нашел, но не обладающий свободным духом, — этот пес мертвец. На прошлой неделе он убил Добермана только за то, что тот вилял хвостом, когда мимо проходил человек.»

Любимица поглядела на других псов. Все они были крайне неряшливы и, что даже немного странно, совсем непохожи на псов. Там был маленький и все еще изящный белый пудель, у которого все еще проглядывались следы давней стрижки, и комнатная болонка, в лохмотьях от шотландской жилетки, все еще накинутой на плечи. Они бесцельно крутились вокруг и не вступали в перебранки. Но им был присущ некий пристальный взгляд, который Любимица уже видала раньше, но никогда у собак.

Гаспод несомненно испытывал страх. Любимица подкралась к пуделю. У того еще болтался ошейник, украшенный алмазами, заметный из-под покрытой коркой шерсти.

"Это Большой Фидо. " — спросила она. — «Он что помесь с волком или как?»

"Духовно все псы — это волки. " — сказал пудель. — «но цинично и жестоко оторваны от их настоящего предназначения с помощью манипуляций так называемой человечностью.»

Это прозвучало как цитата.

"Большой Фидо сказал это? " — осмелилась предположить Любимица.