«А… верно…»

«Кому вы продавали оружие?»

«Это клевета, сущая клевета! Просто они проводили слишком много времени начищая и затачивая его.»

«Валет, это я к вам обращаюсь, Морковка. Сколько приблизительно времени?»

«Приблизительно? А. Почти на сто процентов, если мы говорим приблизительно, сэр.»

«Валет?»

«Сэр?»

«Не нужно называть меня сэр.»

«Да, сэр.»

В конце-концов Жвачка остался верным своему топору, но добавил еще по размышлении парочку; сержант Двоеточие выбрал пику, потому что у такого оружия как пика на другом конце всегда что-нибудь происходит, как говорится, ведь так далек он; младший констебль Любимица без особого энтузиазма выбрала короткий меч, а капрал Валет…

…капрал Валет был похож на механического дикобраза, обвешанный клинками, самострелами и цепями с привязанными шарами.

"Вы уверены, Валет? " — спросил Морковка. — «Вы ничего не хотите оставить?»

«Так трудно выбрать, сэр.»

Осколок держался за свой громадный самострел.

«Это все, что вы берете, Осколок?»

«Нет, сэр. Возьмите Кремня и Морену, сэр.»

Два тролля, работавших в арсенале, выстроились позади него.

"Возьмите с них присягу на верность, сэр. " — сказал Осколок. — «используя клятву троллей.»

Кремень неумело отдал честь.

"Он сказал, что поотшибает наши глупые головы, если мы не примем их и не сделаем того, о чем они просят, сэр. " сказал Осколок. — «Очень древняя клятва троллей. Очень знаменитая. Очень традиционная.»

«Один из них мог бы везти Пересудную огневую машину.»

— с надеждой сказал Валет.

«Нет, Валет. Что ж… добро пожаловать в Дозор, господа.»

«Капрал Морковка?»

«Да, Жвачка?»

«Это не справедливо. Они тролли.»

"Мы нуждаемся в каждом, кого только можем заполучить, Жвачка. " Морковка сделал шаг к отступлению. "Сейчас мы не хотим, чтобы люди думали, что мы ищем неприятностей. " сказал он.

"Ах да, одевшись подобным образом и вооружившись, сэр, мы не должны искать неприятностей. " — уныло пробормотал сержант Двоеточие.

"Вопрос, сэр? " — сказала Любимица.

«Да, младший констебль Любимица.»

«Кто враг?»

"Имея подобный облик, у нас не будет проблем с поиском врагов. " — сказал сержант Двоеточие.

"Мы не ищем врагов, мы разыскиваем информацию. " — сказал Морковка. — «Самое лучшее оружие, которое мы можем сейчас использовать, это правда, и мы, начав с этого, отправимся в Гильдию Шутов, чтобы узнать, почему он украл гоннилду.»

«Это он украл гоннилду?»

«Да, думаю, что он мог вполне такое совершить.»

"Но он умер до того, как гоннилда была украдена! " сказал Двоеточие.

"Да. " — сказал Морковка. — «Я знаю об этом.»

"Но это то. " — сказал Двоеточие. — «что я называю алиби.»

Отряд выстроился и, после краткого обсуждения троллями которая нога у них правая, а которая левая, тронулся в путь. Валет озирался, бросая долгие прощальные взгляды на огневую машину.

Иногда лучше зажечь огнемет, чем проклинать темноту.

Через десять минут они протолкались сквозь толпы жителей и оказались у стен Гильдии.

"Видите? " — сказал Морковка.

"Здания стоят друг к другу спиной. " — сказал Валет. «Ну так что? Между ними глухая стена.»

"Я в этом не вполне уверен. " — сказал Морковка. — «Мы будем смеяться после того, как все разузнаем.»

"У нас есть время? " — сказала Любимица. — «Я думала, что мы шли повидаться с дневным Дозором.»

"Есть кое-что, что я хотел бы узнать вначале. " — сказал Морковка. — «Шуты не сказали мне полной правды.»

"Задержитесь на минутку, всего на минутку. " — сказал сержант Двоеточие. — "Это хождение вместе слишком далеко заходит. Послушайте, я не хочу, чтобы мы кого-нибудь убили, верно? Мне доводится быть здесь сержантом, если кому-нибудь интересно знать. Понимаете, Морковка? Валет? Ни единого выстрела или удара мечом. И так чертовски плохо вторгаться в собственность Гильдии, но мы попадем в настоящие крупные неприятности, если кого-нибудь подстрелим.

Лорд Ветинари не остановится на сарказме. Он может использовать… " Двоеточие сглотнул. — «иронию. Так что это приказ. Тем не менее, что вы хотите сделать?»

"Я просто хочу, чтобы люди рассказали мне правду. " сказал Морковка.

"Если они не хотят, то не стоит их беспокоить. " — сказал Двоеточие. — "Послушайте, вы можете задавать вопросы, достаточно скромно. Но если доктор Белолицый начнет ставить препоны, то мы должны удалиться, ясно? У меня по спине бегут мурашки от клоунов. А он самый наихудший из всех.

Если он не будет отвечать, то мы мирно удаляемся и, ох, не смею даже о чем-нибудь еще подумать. Это приказ, как я сказал. Вы ясно слышали? Это приказ."

"Если он не будет отвечать на мои вопросы. " — сказал Морковка. — «Я мирно удалюсь. Да-да.»

«До встречи, если все понятно.»

Морковка постучал в дверь Гильдии Шутов, подтянулся, поймал торт с кремом и вбил его рукой обратно, когда тот вылетел из люка. Затем он пнул дверь так, что та приоткрылась на несколько дюймов. Кто-то за дверью сказал. — «Ой.»

Дверь еще сильней приоткрылась, выпуская маленького клоуна, заляпанного побелкой и кремом.

"Вы не имеете права так делать. " — возмутился тот.

"Я просто хотел проникнуть в суть явления. " — сказал Морковка. — «Я капрал Морковка, а это гражданская милиция, и мы все от души посмеялись.»

«Простите…»

«За исключением младшего констебля Жвачки. А младший констебль Осколок тоже от души посмеялся, хотя и спустя несколько минут после всех. Мы здесь, чтобы повидать доктора Белолицего.»

"У вас… у вас назначена встреча? " — спросил он.

"Не знаю. " — сказал Морковка. — «У нас назначена встреча?»

"У меня есть стальной шар с шипами. " — предложил Валет.

«Это утренняя звезда, Валет.»

«Это?»

"Да. " — сказал Морковка. — «Назначенная встреча — это свидание, для того чтобы кого-нибудь увидать, а утренняя звезда — это большой металлический шар, используемый для расшибания черепов. Так важно не сбивать никого с толку, не так ли, мистер?»

«Буффо, сэр. Но…»

«Так что, если вы могли бы сбегать и сообщить доктору Белолицему, что мы здесь с утренней звездой, то есть со стальным шаром с шипами. Что я говорю? Я имею в виду, что мы не договаривались с ним о встрече. Пожалуйста. Благодарю вас.»

Клоун умчался.

"Все в полном порядке, сержант? " — спросил Морковка.

"Возможно он даже собирается стать сатирическим. " угрюмо сказал Двоеточие.

Они ожидали. После паузы младший констебль Жвачка достал из кармана отвертку и осмотрел машину-для-сбрасывания-тортов-с-кремом, укрепленную на двери. Прочие дозорные шаркали ногами, за исключением Валета, который собирал вываливающиеся из него предметы.

Вернулся Буффо в сопровождении двух мускулистых шутов по бокам, выглядевшими так, что казалось они совершенно не обладают чувством юмора.

"Доктор Белолицый говорит, что такой вещи как городская милиция не существует в природе. " — осмелился вымолвить клоун. — "Но. Гм. Доктор Белолицый говорит, что если это действительно важно, то он повидается с кем-нибудь из вас.

Но не с троллем или гномом. Мы слышали, что банды троллей и гномов терроризируют город."

"Это именно то, что они все говорят. " — сказал, кивая, Осколок.

"Случайно вы не знаете, что они… " — начал Жвачка, но Валет призвал его к молчанию ударом локтя.

"Я с вами, сержант? " — сказал Морковка. — «И вы, младший констебль Любимица.»

"Увы, дорогая. " — сказал Двоеточие.

Но они последовали за Морковкой в мрачное здание, пройдя по мрачным коридорам в кабинет доктора Белолицего.

Глава всех клоунов, дураков и шутов стоял посреди кабинета, в то время как шут пытался пришить к его камзолу дополнительные блестки.

«Ну?»

"Добрый вечер, доктор. " — сказал Морковка.

"Хотел бы заметить, что лорд Ветинари узнает обо всем непосредственно от меня. " — сказал доктор Белолицый.

"Ах, да. Я доложу ему. " — сказал Морковка.

«Я не могу понять, зачем вы меня беспокоите, когда на улице бунт.»

«Да, разумеется… мы разберемся с этим позже. Но капитан Бодряк всегда говорил мне, что есть большие преступления и маленькие преступления. Иногда маленькие преступления выглядят большими, а большие преступления вы можете с трудом разглядеть, но ответственность в том и состоит, чтобы решить что есть что.»

Они уставились друг на друга.

"Ну? " — спросил клоун.

"Я хочу, чтобы вы рассказали мне. " — сказал Морковка.

— «о событиях, произошедших в Доме Гильдии в позапрошлую ночь.»

Доктор Белолицый молча таращился на него.

Затем он сказал. — «А если я не скажу?»

"Тогда. " — сказал Морковка. — «Боюсь, что буду вынужден, с чрезвычайной неохотой, выполнить приказ, который я только что получил перед входом.»

Он бросил взгляд на Двоеточие.

«Верно, не так ли, сержант?»

«Что? А? Разумеется, да…»

"Я предпочел бы не поступать так, но у меня нет выбора. " — сказал Морковка.

Доктор белолицый посмотрел на них обоих.

«Но это собственность Гильдии! Вы не имеете права… права…»

"Ничего не знаю об этом, я только капрал. " — сказал Морковка. — «Но я никогда не смел ослушаться прямых указаний, а потому, простите, должен вам сказать, что выполню этот приказ полностью, до последней буквы.»

«Взгляните сюда…»

Морковка придвинулся поближе.

"Если это вам неудобно, то я возможно буду этого стыдиться. " — сказал он.

Клоун вгляделся в его честные глаза и увидел, как и все остальные, одну только правду.

"Послушайте! Если я крикну. " — сказал доктор Белолицый, краснея под гримом. — «то на мой крик сбежится дюжина людей.»

"Поверьте мне. " — сказал Морковка. — «это только сделает мне более легким исполнение приказа.»

Доктор Белолицый гордился своей способностью судить о характере людей. В полном решимости выражении лица Морковки не было ничего, кроме безусловной, дотошной честности.

Он повертел в руках перо, а затем со внезапным остервенением швырнул его на пол.

"Перепутали! " — закричал он. — "Как вы это узнали, а?

Кто вам рассказал?"

"Не могу сказать. " — ответил Морковка. — «Но в этом есть определенный смысл. В каждую Гильдию есть только один вход, но Дома Гильдий, как правило, стоят друг к другу спиной. Кто-то просто должен был перелезть через стену.»

"Уверяю вас, мы ничего об этом не знаем. " — сказал клоун.

От восхищения сержант Двоеточие даже растерялся. Ему доводилось видеть людей, блефующих при плохом раскладе, но он никогда не видел никого, блефующего без карт.

"Мы думаем, что это была просто проказа. " — сказал клоун. — «Мы думаем, что юный Фасолька совершил это просто с намерением пошутить, а затем случайно превратился в мертвого и мы не…»

"Лучше покажите мне дыру. " — сказал Морковка.

Дозорные стояли во дворе, исполняя вариации на тему «Вольно».

«Капрал Валет?»

«Да, младший констебль Жвачка?»

«Что все говорят о гномах?»

"Слушай, давай не будешь надо мной подшучивать, ладно?

Каждый знает, что ему известно что-нибудь о гномах… " сказал Валет.

Жвачка кашлянул.

"Гномы нет. " — сказал он.

«Что ты имеешь в виду, гномы нет?»

"Никто не сказал нам, что же каждый знает о гномах. " сказал Жвачка.

"Ну… Я полагал, что просто все думают, что вы знаете. " — тихо прошептал Валет.

«Только не я.»

"Хорошо же. " — сказал Валет. Он бросил осторожный взгляд на троллей, а затем склонившись поближе на ухо Жвачке, прошептал.

Тот кивнул.

«И это все?»

«Да. А… это правда?»

«Что? Ну да. Конечно. Это естественно для гнома. Разумеется у некоторых этого больше чем у других.»

"Это причина всего вокруг. " — сказал Валет.

«Я сам, например, сберег более 78 долларов.»

«Да нет же! Я не это имел в виду. Я не имел в виду хорошо обеспеченного деньгами. Я имел в виду…»

Валет снова прошептал. Выражение лица Жвачки не изменилось.

Валет замигал. — «Это правда?»

«Откуда мне знать? Я же не знаю, сколько денег имеют вообще люди.»

Валет притих.

"Одно хорошо, что по крайней мере это правда. " — сказал он. — «Вы, гномы, действительно любите золото, не так ли?»

«Разумеется любим. Не будь глупцом.»

«Ну…»

«Мы просто так говорим, чтобы был повод забрать его в постель.»

Они находились в спальне клоуна. Морковка кстати был весьма удивлен, чем занимаются клоуны в личной жизни, а здесь было все — огромное туфельное дерево, гладильный пресс для необъятных штанов, зеркало, все в свечных наплывах, какие-то индустриального размера палочки грима… и кровать, выглядевшая не более чем одеялом на полу, чем она в сущности и являлась. Клоунов и дураков не поощряли жить мягкой жизнью. Юмор был серьезным делом. В стене виднелась дыра, столь большая, чтобы пролезть человеку. Рядом с ней была сложена маленькая кучка битых кирпичей.

На другой стороне дыры царила темнота.

С другой стороны люди убивали других людей из-за денег. Морковка просунул сквозь дыру голову и плечи, но Двоеточие пытался втащить его обратно.

«Остынь, парень, ты не знаешь, какие ужасы таятся за этими стенами.»

«Я просто глянул, чтобы осмотреться.»

«Там могла оказаться камера пыток или дубинка или отвратительная яма или еще что-нибудь!»

«Да это просто спальная комната ученика, сержант.»

«Ты видишь?»

Морковка шагнул внутрь. Они услышали, как он движется во мраке. Это был мрак Убийц, немного более богатый и менее густой мрак, чем у клоунов. Он вновь просунул голову.

"Здесь давно никто не бывал. Хотя… " — сказал он. «Здесь всюду на полу пыль, но на ней видны следы ног. А дверь закрыта на замок и задвижку с этой стороны.»

Вслед за головой появился и сам Морковка.

"Я просто хотел удостовериться, что правильно все понимаю. " — обратился он к доктору Белолицему. — "Фасолька сделал дыру в Гильдию Убийц, да? А затем он вышел и взорвал дракона? А потом он опять вернулся через эту дыру?

Так как же он был убит?"

"Убийцами, без сомнения. " — сказал доктор Белолицый.

— «Они имели полное право так поступить. Нарушение границ собственности Гильдии — это все-таки очень серьезное нарушение.»

"Кто-нибудь видел Фасольку после взрыва? " — спросил Морковка.

«Да. Буффо был дежурным на воротах и отчетливо помнит его выходящим из Гильдии.»

«Он уверен, что это был Фасолька?»

Доктор Белолицый смерил его отсутствующим взглядом.

«Разумеется.»

«Каким образом?»

"Каким образом? Разумеется он узнал его. Именно так вы узнаете других людей. Вы смотрите на них и говорите… что это он. Это называется рас-поз-на-ва-ние. " — сказал клоун с подчеркнутой нарочитостью. — «Это был Фасолька. Буффо сказал, что тот выглядел весьма озабоченным.»

«А. Прекрасно. Больше нет вопросов, доктор. У Фасольки были друзья среди Убийц?»

«Ну что ж… возможно, возможно. Мы не запрещаем прием посетителей.»

Морковка всмотрелся в выражение лица клоуна, а затем улыбнулся.

«Разумеется. Да. Думаю, что все это закончилось.»

"Если только он не вляпался во что-нибудь, понимаете ли, оригинальное. " — сказал доктор Белолицый.

"Вроде ведра с побелкой над дверями или торта с кремом? " — сказал сержант Двоеточие.

«Именно так!»

"Что ж, мы могли бы продолжить. " — сказал Морковка. «Полагаю, что вы не желаете подавать жалобу на Убийц?»

Доктор Белолицый пытался выглядеть испуганным, но не смог проделать это удовлетворительно из-за нарисованного широко разинутого рта.

«Что? Нет! Я имею в виду, если бы Убийца вломился в нашу Гильдию, понимаете, не по соответствующему вопросу, и украл что-либо, то мы определенно сочли бы, что мы вправе, ну…»

"Налить желе в рубашку? " — сказала Любимица.

"Ударить по голове пузырем на палке? " — сказал Двоеточие.

«Возможно.»

"Каждая Гильдия разумеется вправе поступать по-своему. " — сказал Морковка. — «Полагаю, что мы можем уйти, сержант. Нам больше нечего здесь делать. Простите, что побеспокоили вас, доктор Белолицый. Как я смог заметить, это должно быть большое напряжение для вас.»

Клоун вздохнул с облегчением.

«Не стоит, не стоит волноваться. Счастлив помочь. Понимаю, что вы должны выполнять свою работу.»

Он проводил их по лестнице и спускаясь во двор бормотал на ходу какие-то извинения. Ожидавшие их Дозорные вытянулись, щелкнув каблуками, по стойке «смирно».

"На самом деле… " — сказал Морковка, провожаемы к воротам. — «это единственная вещь, которую вы должны сделать.»

«Разумеется, разумеется.»

"Гм. Я знаю, что это немного нахально. " — сказал Морковка. — «но я всегда очень интересовался обычаями Гильдий… И… как вы полагаете, не мог ли кто-нибудь показать мне ваш музей?»

«Простите? Какой музей?»

«Музей клоунов?»

«Ах, вы имеете в виду Зал Лиц. Это не музей. Разумеется. В этом нет никакого секрета. Буффо, сделай пометку. Мы будем счастливы все показать вам в любое время, капрал.»

«Премного благодарен, доктор Белолицый.»

«В любое время.»

"Я сейчас свободен после дежурства. " — сказал Морковка. — «Именно сейчас было бы наилучшее время. Раз уж я по случаю оказался здесь.»

"Вы не можете покинуть дежурство, когда — ух! " — сказал Двоеточие.

«Простите, сержант?»

«Вы толкнули меня!»

«Я случайно наступил вам на ногу, сержант. Простите.»

Двоеточие пытался уловить в лице Морковки подсказку. Он привык к простому Морковке. Сложный Морковка нервировал так, как если бы его щипал гусь.

"Мы, э, мы просто собираемся, ну, разве не так? " сказал он.

"Не имеет смысла оставаться здесь, все улажено. " сказал Морковка, яростно гримасничая. — «Может лучше будет взять выходной ночью.»

Он взглянул на вершины крыш.

"Ну что ж, все улажено, мы можем удалиться, верно. " сказал Двоеточие. — «Верно, Валет?»

"Ах да, мы все можем быть свободны, поскольку все улажено. " — сказал Валет. — «Вы слышали, Жвачка.»

"Что, так все улажено? " — сказал Жвачка. — «Ах, да. Мы можем быть свободны. Порядок, Осколок?»

Осколок угрюмо смотрел невидящим взглядом, отдыхая сидя на земле. Эта поза была нормальной для тролля, ожидающего пока его посетит очередная мысль.

Слоги его имени затронули у него в голове нейрон, активизировав тот.

"Что? " — спросил он.

«Все улажено.»

«Что же?»

«Знаешь, все — смерть мистера Заложи-Молоток и все такое прочее.»

«Неужели?»

«Да!»

«Ух ты!»

Осколок обдумал миг сказанное, затем кивнул и вновь погрузился в состояние ума, в котором он пребывал прежде.

Следующий нейрон зашипел.

"Правильно. " — сказал он.

Жвачка на миг задумался, изучая его.

"Это все из-за того. " — печально сказал он. — «Это все, что мы добились.»

"Я скоро вернусь. " — сказал Морковка. — «Мы ведь свободны, правда? Доктор Белолицый?»

"Полагаю, что не будет вреда. " — сказал доктор Белолицый. — «Что ж. Покажи капралу Морковке все, что ему понравится, Буффо.»

"Хорошо, сэр. " — сказал маленький клоун.

"Должно быть веселая работа быть клоуном. " — сказал Морковка.

«Что должно?»

«Массу трюков и шуток, как я полагаю.»

Буффо одарил Морковку каким-то взглядом искоса.

"Ну… " — сказал он. — «В этом есть свои моменты…»

«Держу пари, что это… Держу пари.»

"Вы часто дежурите на воротах, Буффо? " — вежливо спросил Морковка, пока они проходили сквозь Гильдию Шутов. "Ох! Да почти все время. " — пожаловался Буффо.

«Так когда же этот его друг, вы понимаете о ком я, Убийца… посетил Фасольку?»

«Ах, так вы о нем знаете?»

"Ну, да. " — подтвердил Морковка.

"Дней десять назад. " — сказал Буффо. — «Он проскочил здесь вне досягаемости торта.»

"Он забыл имя Фасольки, но помнил комнату. Он не знал номера комнаты, но привел прямо к ней. " — продолжал Морковка.

«Верно. Я ожидал, что доктор Белолицый расскажет вам.»

— сказал Буффо.

"Я разговаривал с доктором Белолицым. " — сказал Морковка.

Любимица ощутила, что начинает понимать способ, используемый Морковкой при задавании вопросов. Он спрашивал их, но не задавал вопросов. Он просто говорил людям, что он думает или подозревает, а у тех развязывались языки, описывая в деталях требуемое. И он никогда, абсолютно никогда, не говорил лжи.

Буффо толкнул, открывая, дверь и завозился, зажигая, свечу.

"Ну вот, мы и на месте. " — сказал он. — «Я заведую залом, если я не на чертовых воротах.»

"Бог мой. " — сказала вполголоса Любимица. — «Это ужасно.»

"Это очень интересно. " — сказал Морковка.

"Это исторично. " — сказал Буффо.

«Все эти маленькие головы…»

В свете свечей они тянулись, полка за полкой, бесконечной чередой, крошечные маленькие лица клоунов — как-будто племя охотников за головами внезапно обрело изысканное чувство юмора и пожелало сделать мир более прекрасным.

"Яйца. " — сказал Морковка. — "Обычные куриные яйца.

Все, что вы делаете, — это берете куриное яйцо и проделываете в обоих концах дырки, выдуваете содержимое яйца, а затем клоун рисует свой грим на яйце, и это его официальный грим, и ни один клоун не может его использовать. Это очень важно. Как вы знаете, некоторые лица были в семьях в течение многих поколений. Это очень ценная вещь — лицо клоуна. Разве не так, Буффо?"

Клоун воззрился на него.

«Как вы все это узнали?»

«Я прочитал об этом в книге.»

Любимица подняла древнее яйцо. К нему прилагалась табличка, на которой была дюжина имен, все зачеркнутые, за исключением последнего. Чернила в более ранних записях выцвели почти полностью. Она положила яйцо назад на полку и, не сознавая, вытерла руку о тунику.

"Что произойдет, если клоун захочет воспользоваться лицом другого клоуна? " — спросила она.

"Мы всегда сравниваем новые яйца с этими, хранящимися на полках. " — сказал Буффо. — «Это категорически запрещено.»

Они проходили между проходами, уставленными десятками и десятками лиц. Любимице мерещилось, что до нее доносились сдавленные звуки миллионов штанов, наполняемых тортами, и эхо тысяч гогочущих носов и миллионов ухмылок на лицах, которые не улыбались. На полпути находился альков, в котором были стол, стул, полка, забитая старыми гроссбухами, пучками крашенного конского волоса, блестками и прочими мелочами особого искусства рисования на яйцах. Морковка поднял пучок крашенного конского волоса и повертел его в руке, размышляя.

"Но предположим. " — сказал он. — «что клоун, я имею в виду клоуна с его собственным лицом… предположим, что он использовал лицо другого клоуна?»

"Пардон? " — сказал Буффо.

"Предположим, что вы использовали грим другого клоуна? " — сказала Любимица.

"Ах, это случается постоянно. " — сказал Буффо. — «Люди всегда обмениваются пощечинами…»

"Пощечинами? " — переспросила Любимица.

"Гримом. " — перевел Морковка. — «Нет, мне кажется, что младший констебль Любимица спрашивает совсем о другом, Буффо: мог ли клоун сделать себе грим, чтобы походить на другого клоуна?»

Брови Буффо встали дыбом, как-будто тот пытался понять невообразимый вопрос.

«Пардон?»

«Где яйцо Фасольки, Буффо?»

"Вот здесь на столе. " — сказал Буффо. — «Можете взглянуть, если пожелаете.»

Они взяли яйцо в руки. У яйца был красный нос в виде шара и красный парик. Любимица увидела, что Морковка поднес яйцо к свету и вытащил из кармана прядь красных волос.

"Но. " — сказала она, еще раз пытаясь заставить Буффо понять. — «разве не могли бы вы проснуться однажды утром и наложить грим так, что вы походили бы на другого клоуна?»

Тот поглядел на нее. Было трудно описать выражение его лица из-за постоянно унылого рта, но как она могла предположительно сказать, что Буффо произвел специфический половой акт с маленькими цыплятами.

"Как же я мог такое сделать! " — закричал он. — «Ведь тогда я не был бы собой!»

«А кто-нибудь еще мог бы такое сделать?»

Из пуговицы Буффо прыснули струйки воды.

«Я не должен прислушиваться к подобным грязным разговорам, мисс.»

"Так вы утверждаете. " — сказал Морковка. — «что ни один клоун не гримировал свое лицо по проекту, гм, другого клоуна?»

«Вы опять за свое!»

«Да, но возможно иногда, случайно, юный клоун мог бы возможно…»

«Послушайте, мы порядочные люди, верно?»

"Простите. " — сказал Морковка. — "Думаю, что понимаю.

Сейчас… когда мы нашли бедного Фасольку, на нем не было клоунского парика, но подобная вещь могла легко упасть в реку. Но его нос, да… вы говорили сержанту Двоеточие, что кто-то украл его нос. Его настоящий нос. Не могли бы вы. " — сказал очень вежливо Морковка, обращаясь с тем как с простаком. — «показать ваш настоящий нос, Буффо?»

Буффо постучал по большому красному носу у себя на лице.

"Но это… " — начала Любимица.

"… ваш настоящий нос. " — сказал Морковка. — «Благодарю вас.»

Клоун был в замешательстве.

"Я думаю, что вам лучше уйти. " — сказал он. — «Мне совершенно не нравится подобный разговор. Он меня раздражает.»

"Простите. " — повторил Морковка. — «Это просто… я думаю, что у меня есть идея. Я размышлял над ней до того… а сейчас я почти уверен, как мне кажется, что знаю человека, совершившего подобное. Но я должен был увидеть яйца, чтобы удостовериться.»

"Вы утверждаете, что другой клоун убил его? " — воинственно спросил Буффо. — «Поскольку вы так говорите, я буду вынужден немедленно…»

"Не сразу. " — сказал Морковка. — «Но я могу показать лицо убийцы.»

Он нагнулся и взял что-то из мусора на столе. Затем он повернулся к Буффо и раскрыл ладонь. Он находился спиной к Любимице, и та не могла хорошо разглядеть, что же он держит в руке. Но Буффо издал сдавленный крик и убежал вдоль прохода, уставленного лицами. Его большие туфли громко шлепали по каменным плиткам.

"Благодарю вас. " — сказал Морковка в спину удалявшегося клоуна. — «Вы оказали неоценимую помощь.»

Он опять сжал ладонь.

"Пошли! " — сказал он. — "Нам лучше убраться побыстрее.

Вряд ли наша популярность возрастет через пару минут."

"Что вы ему показали? " — спросила Любимица, когда они с достоинством, но поспешно, направлялись к воротам.

«Это было что-то, из-за чего вы напросились в музей отыскать ее, правда? Вся это чушь о желании увидеть музей…»

"Я действительно хотел его увидеть. Хороший полицейский должен быть открыт новым переживаниям. " — сказал Морковка.

Они очутились у ворот. Ни один метко брошенный торт мести не вылетел из темноты. Воздух был напоен свежестью, что было весьма необычно для Анк-Морпорка. Но здесь люди могли по крайней мере смеяться без расплаты за это.

"Вы мне не показали, что так его испугало. " — сказала она.

"Я показал ему убийцу. " — сказал Морковка. — «Простите. Я не думал, что он так это воспримет. Полагаю, что они все немного зашевелились. Это как у гномов с инструментами. Каждый мыслит своим собственным образом.»

«Вы нашли там лицо убийцы?»

«Да.»

Морковка раскрыл ладонь.

На ней лежало нераскрашенное яйцо.

"Он выглядел так. " — сказал он.

«У него не было лица?»

"Нет, вы мыслите как клоун. Я думаю более проще. " сказал Морковка. — "Но думаю, что все произошло таким образом. Кто-то из Убийц искал способ входить и выходить незамеченным. Он обнаружил, что между Гильдиями только тонкая стена. У него была своя комната. Все, что ему оставалось сделать, — узнать, кто живет с той стороны. Позже он убил Фасольку и взял его парик и нос. Его настоящий нос. Это так мыслят клоуны. Грим не должен быть трудным.

Вы можете найти его где угодно. Он вошел в Гильдию, загримировавшись, чтобы быть похожим на Фасольку, пробил стену, затем вылез снаружи музея, только в этот раз он был одет как Убийца. Он взял гоннилду и вернулся сюда, опять пролез сквозь стену, одетый как Фасолька и удалился. А затем кто-то убил его."

"Буффо сказал, что Фасолька выглядел озабоченным. " сказала Любимица.

«А я подумал, что это странно, потому что вы должны видеть клоуна очень близко, чтобы понять его настоящее выражение лица. Но вы могли бы заметить, если грим на лице был не в полном порядке. Это возможно, если грим был наложен на того, кто не привык к нему. Но самое главное, что если другой клоун видит лицо Фасольки, выходящего в дверь, то он видит именно этого уходящего человека. Они не могут вообразить, что кто-нибудь другой может надеть это лицо. Они так не мыслят. Клоун и его грим — одно целое. Без своего грима клоун не существует. Клоун не может одевать лицо другого клоуна, точно так же как гном не мог бы воспользоваться инструментом другого гнома.»

"Впрочем выглядит весьма рискованно. " — сказала Любимица.

«Да уж. Это и было весьма рискованно.»

«Морковка? Что вы собираетесь делать?»

«Думаю, что совсем неплохо было бы узнать, чья комната была на другой стороне дыры, ну как? Я так думаю, что она могла принадлежать маленькому другу Фасольки.»

«В Гильдии Убийц? Именно мы?»

«Гм. Вы попали в самую точку.»

Морковка выглядел таким измученным, что Любимица уступила ему.

"Который час? " — спросила она.

Морковка очень осторожно достал из футляра часы, предназначавшиеся в подарок Бодряку.

«Сейчас…»

— э-бим, э-бим, э-бим, бом… бом… бом…

Они терпеливо ждали, пока закончится перезвон.

"Четверть седьмого. " — сказал Морковка. — «Совершенно точно. Я поставил их по большим солнечным часам в Университете.»

Любимица поглядела на небо.

"Ладно. " — сказала она. — «Думаю, что смогу сама все разузнать. Предоставьте это мне.»

«Как?»

«Э… Я… Я могла бы снять форму, не так ли, и поговорить по-своему как-будто сестра кухонной прислуги или еще что-нибудь…»

Морковка продолжал сомневаться.

«Вы думаете, что так выйдет?»

«А вы могли бы придумать что-то получше?»

«Не сейчас.»

«Ну тогда я… э… посмотрю…что вы присоединились к остальным, а… я найду где-нибудь укромное местечко, чтобы превратиться в что-нибудь подходящее.»