"Ах, если бы вы были там! Ах, если бы вы это видели!"— подумал про себя Мокрист.
      Он не собирался произносить этого вслух. На другом конце комнаты один драчун ударил другого своей собственной оторванной ногой и заработал семь очков.
      — Да, — сказала мисс Добросерд — вам следовало бы. И три месяца назад мой брат Джон собрал достаточно средств, чтобы создать конкурирующую компанию. Потребовалось немало усилий. Позолот запустил свои щупальца всюду. Ну что ж, Джон умер, разбившись о землю. Они сказали, он не пристегнул страховочный трос. Он всегда пристегивался. А мой отец теперь просто сидит и целыми днями смотрит в стену. Он потерял даже свою мастерскую, когда у нас все забрали. И наш дом мы тоже потеряли, конечно. Теперь мы живем у тети на улице Сестричек Долли. Вот до чего мы дошли. Когда Взяткер Позолот болтает о свободе, он имеет в виду свою свободу, и ничью больше. И тут вдруг как чертик из коробочки выскакиваете вы, мистер Мокрист фон Губвиг, весь такой новенький и блестящий, бегаете вокруг, делаете все и сразу. Почему?
      — Ветинари предложил мне работу, вот и все — сказал Мокрист.
      — И почему вы согласились?
      — Это оказалось делом моей жизни.
      Она посмотрела на него так внимательно, что Мокрист почувствовал себя неуютно.
      — Ну что же, вы умудрились за несколько часов раздобыть столик в Le Foie Heureux — признала она, когда рядом с ней в стену вонзился нож. — Если я спрошу как, вы намерены соврать?
      — Да, полагаю.
      — Хорошо. Ну что, пойдем?
      Маленькая масляная лампа ярким шариком света освещала тесный уют бывшей раздевалки Почтамта. В центре комнаты, вооружившись увеличительным стеклом, Стэнли изучал свои марки.
      Это был… рай. Горох славится своей цепкостью, и Стэнли был предельно добросовестным. Мистер Шпульки, несколько нервозно улыбаясь, вручил ему все пробные распечатки марок и все забракованные листы с ошибками, и теперь Стэнли тщательно их каталогизировал: сколько марок, какие в них ошибки — все.
      Он испытывал легкое чувство вины: марки были даже лучше булавок, действительно лучше. Маркам не было конца. На них можно напечатать все что угодно. Это потрясающе. Они помогают доставлять письма, а потом их можно отклеить и аккуратно собрать в альбом. И нет нужды мучаться от исколотого "пальца булавочноголового".
      Он читал об этом ощущении в булавочных журналах. Там говорилось, ты можешь «отколоться». При этом, как правило, упоминались девушки и брак. Случалось, что бывший «булавочноголовый» просто брал и распродавал всю свою коллекцию. Или на какой-нибудь булавочной вечеринке один из участников вдруг швырял на пол все коллекции и убегал прочь с воплем: "АААААААААА, это всего лишь булавки!" До последнего времени Стэнли и думать не думал, что с ним может случиться нечто подобное.
      Он взял свой маленький мешочек с неразобранными булавками и задумчиво уставился на него. Несколько дней назад сама мысль о спокойном вечере со своими булавками порождала у него в душе теплое приятное чувство. Но теперь настало время отложить эти детские игрушки прочь.
      Что-то закричало.
      Это был грубый горловой крик, исполненный злобы и голода. Когда-то такие крики, кружащие около них по болотам, слышали сбившиеся в кучку от ужаса маленькие похожие на землероек твари.
      Когда момент первобытного страха миновал, Стэнли прокрался к двери и открыл ее.
      — П-привет? — обратился он в темноту главного зала. — Кто здесь?
      К счастью, ответа не последовало, но на крыше раздалось какое-то царапанье.
      — Мы закрыты — сказал он дрожащим голосом — Но мы откроемся снова, завтра, в семь утра, для продажи широкого ассортимента марок и приема заявок на доставку почты в Псевдополис по исключительно выгодным тарифам. — его речь замедлилась, а брови нахмурились, пока он пытался в точности припомнить, что говорил об этом мистер Губвиг — Запомните, мы может и не быстрее всех, но зато всегда достигаем цели. Почему бы вам не написать письмецо своей старушке-бабушке?
      — Я съел свою бабушку — прорычал голос откуда-то из темноты под куполом главного зала — Я обглодал ее кости.
      Стэнли кашлянул. Он не был искушен в искусстве продаж.
      — О — сказал он, наконец — Э… ну тогда, может, вашей тете?
      Он сморщил нос. Откуда взялся запах лампового масла?
      — Эй? — позвал он снова.
      Что-то упало из темноты, отскочило от его плеча и с влажным шлепком плюхнулось на пол. Стэнли нагнулся, пошарил вокруг и нашел голубя. По крайней мере, не менее половины голубя. Она была еще теплой и очень липкой.
      Мистер Грыль сидел на балке высоко под потолком главного зала. Его желудок горел огнем. Старые привычки неистребимы, и ничего в этом хорошего нет. Но за многие поколения они въелись в самые кости. Что-то теплое и пернатое хлопает крыльями у тебя перед носом и ты, конечно же,хватаешь его. В Анк-Морпорке голуби сидели на каждом водосточном желобе, карнизе или статуе. Даже местные горгульи не справлялись с этим нашествием. Мистер Грыль сожрал шесть голубей, прежде чем проскользнуть сквозь разбитый купол в Почтамт, но тут из главного зала поднялась новая пернатая стая, и его глаза застлал красный туман.
      Они были такие вкусные. Совершенно невозможно остановиться на одном! И только через пять минут он вспомнил, почему не стоило этого делать.
      Это были дикие городские птицы, которые питались тем, что могли найти на улицах. Улицах Анк-Морпорка, вот в чем проблема. Это были скачущие, воркующие помойки. С тем же успехом можно было съесть бургер из собачьего дерьма и запить его огромной кружкой содержимого выгребной ямы.
      Мистер Грыль застонал. Лучше всего поскорее закончить работу и отправиться на свежий воздух, проблеваться с крыши прямо на оживленную улицу. Он швырнул бутылку из-под лампового масла в темноту и принялся копаться в карманах в поисках спичек. Его вид научился пользоваться огнем позже, чем люди, потому что гнезда слишком легко воспламенялись, но и этому нашлось применение…
      Огонь расцвел высоко под потолком главного зала. Затем упал со стропил на пачки писем. Раздалось "пф!" когда вспыхнуло масло; синеватые ручейки огня стали взбираться вверх по стенам.
      Стэнли взглянул на пол. В нескольких футах от него, освещенная ползущим по письмам огнем, лежала скрюченная фигура. Рядом с ней валялась золотая шляпа с крылышками.
      Стэнли взглянул вверх, в свете огня его глаза сияли красным, когда со стропил спорхнула темная фигура и бросилась к нему с разинутой пастью.
      И вот тут все пошло наперекосяк у мистера Грыля, потому что со Стэнли случился один из его Маленьких Моментов.
      Уверенность — это все. Мокрист изучал уверенность. Она встречается у представителей старого дворянства. По сути, это полное отсутствие сомнений в том что все пойдет именно так, как вы того ожидаете.
      Метрдотель без малейшей задержки проводил их к зарезервированному столику.
      — А вы можете позволить себе все это на жалование от государства, мистер Губвиг? — спросила мисс Добросерд, когда они уселись — Или нам придется убегать через кухню?
      — Полагаю, что обладаю необходимой суммой — ответил Мокрист.
      Хотя на самом деле, вероятно, нет, уж он-то знал. Ресторан, в котором есть отдельный официант даже для подачи горчицы, задирает цены до небес. Но сейчас Мокрист не волновался о том, каков окажется счет. Были способы разделаться со счетами, и лучше всего заниматься этим на сытый желудок.
      Они заказали закуски, которые стоили, вероятно, дороже, чем еда на неделю для обычного человека. Высматривать в меню что подешевле было бесполезно. Дешевые блюда теоретически существовали, но каким-то образом постоянно ускользали из поля зрения, не важно, насколько пристально вы изучали список блюд. С другой стороны, вместо этого была на виду целая куча дорогущих предложений.
      — Как мальчики освоились, нормально? — спросила мисс Добросерд.
      " Мальчики" — подумал Мокрист.
      — О, да. Ангхаммарад просто поглощен работой. Прирожденный почтальон.
      — Ну, у него есть опыт.
      — А что за коробочка приклепана к его руке?
      — Там послание, которое он должен доставить. Хотя я думаю, там уже нет оригинальной глиняной таблички. Ему пришлось делать копию два или три раза, потому что бронза очень плохо хранится, с точки зрения голема. Это послание для Хета, короля Тата от его астрологов со священной горы, в котором говорится, что Богиня Моря разгневана и рассказывается, какие он должен исполнить обряды, чтобы умилостивить ее.
      — Но разве Тат не утонул все равно? Я помню, он говорил…
      — Да, да, Ангхаммарад пришел туда слишком поздно и был смыт гигантской приливной волной, а остров утонул.
      — И…? - спросил Мокрист.
      — И что? — не поняла мисс Добросерд.
      — И… он не думает, что теперь доставлять послание несколько поздновато?
      — Нет. Не думает. Вы не понимаете, как мыслят големы. Они верят, что вселенная имеет форму пончика.
      — Имеется в виду пончик колечком, или пончик с джемом? — уточнил Мокрист.
      — Колечком, определенно, но не углубляйтесь в кулинарные детали, потому что вы явно собрались шутки шутить, я вижу. Они думают, что у вселенной нет начала и конца. Мы просто все время ходим по кругу, но нам не обязательно каждый раз принимать те же самые решения.
      — Это как превратится в ангела, но самым трудным способом. — задумчиво сказал Мокрист.
      — Что вы имеете в виду?
      — Э… он просто ждет, пока вся эта история с приливом повторится снова, но на этот раз он принесет послание вовремя и все сделает как надо?
      — Да. И не надо указывать мне на ущербность этой идеи. Для него она работает.
      — Он что, собирается ждать миллионы лет?
      — Это неущербность. Не для голема. Это всего лишь вопрос времени. Они никогда не скучают. Они чинят сами себя, а разбить их на мелкие части очень трудно. Они спокойно выживают в глубинах моря и в раскаленной лаве. Может, ему и удастся осуществить свой замысел, кто знает? Ну а пока идет время, он постоянно находит себе другие занятия. Прямо как вы, мистер Губвиг. Вы постоянно очень заняты…
      Она замерла на полуслове, уставившись за его плечо. Он заметил, как ее правая рука лихорадочно заметалась среди столовых приборов и схватила нож.
      — Этот ублюдок только что вошел сюда! — прошипела она — Взяткер Позолот! Погодите, я сейчас просто убью его, а потом мы с вами вернемся к пудингу…
      — Вы этого не сделаете! — прошипел Мокрист.
      — О? Почему нет?
      — Вы взяли не тот нож! Он для рыбы! У вас будут проблемы!
      Она взглянула на него и немного расслабилась, на губах даже появилось нечто вроде улыбки.
      — У них нет специального ножа для протыкания богатых убийц-ублюдков? — спросила она.
      — Они принесут, если закажете — поспешно сказал Мокрист — Послушайте, это вам не «Барабан», они не могут просто тихо выбросить тело в реку. Они позовут Стражу! Хватайте. Но не нож! И приготовьтесь бежать.
      — Почему?
      — Потому что я подделал его подпись на бланке "Великого Пути" чтобы пробраться сюда, вот почему!
      Мокрист обернулся, чтобы впервые увидеть этого великого человека во плоти. Он действительно былвелик, как медведь, в большом сюртуке, которого хватило бы на двоих и в жилете, украшенным золотой вышивкой. А на его плече сидел какаду, хотя официант уже спешил к нему с блестящей бронзовой жердочкой в руках и, возможно, со специальным меню из семян и орехов.
      С Позолотом прибыла компания хорошо одетых людей, и пока они шли через зал, все помещение, казалось, начало вращаться вокруг этого большого человека, потому что золото, будучи очень плотным материалом, обладает собственной гравитацией. Официанты суетились вокруг него и всячески пресмыкались, делали ерунду с очень важным видом и вероятно в ближайшие несколько минут должны были сообщить ему, что его друзья уже здесь за столиком. Но Мокрист был занят другим делом, он осматривал зал в поисках… А, вот и они, двое. Интересно, что всегда мешает наемным телохранителям надевать костюмы, которые хорошо сидят?
      Один следил за дверью, другой смотрел в зал, и без тени сомнения можно было утверждать, что как минимум еще один находится в кухне.
      …и да, метрдотель принялся отрабатывать свои чаевые, заверяя великого человека, что его друзья были размещены наилучшим образом…
      …большая голова с львиной гривой волос повернулась в сторону столика Мокриста…
      …мисс Добросерд пробормотала:
      — О, боги! Он идет сюда!…
      …и Мокрист встал. Телохранители заметили его и сменили позиции. Здесь они ему ничего не сделают, но никто не помешает им быстро и решительно вывести его наружу для небольшой дискуссии где-нибудь в темной аллее. Позолот пробирался к ним между столиков, оставив позади своих озадаченных друзей.
      Ну что же, пора применять свои навыки общения, или прыгать в окно. Впрочем, Позолот повел себя с минимальной вежливостью. Слишком много ушей вокруг.
      — Мистер Взяткер Позолот? — осведомился Мокрист.
      — Разумеется, сэр — ответил Позолот, улыбаясь без тени юмора — но у вас, кажется, передо мной преимущество.
      — Надеюсь, что нет, сэр.
      — Похоже, что я попросил ресторан зарезервировать для вас столик, мистер… Губвиг?
      — Неужели, мистер Позолот? — спросил Мокрист, удачно изобразив невинность — Мы просто зашли сюда в надежде, что найдется свободный столик, и к нашему немалому удивлению, он и правда нашелся!
      — Как минимум одного из нас одурачили, мистер Губвиг — сказал Позолот — Но скажите мне… вы и правда мистер Мокрист фон Губвиг, почтмейстер?
      — Да, это я.
      — И вы без своей шляпы?
      Мокрист кашлянул.
      — Ну, вообще-то носить ее не обязательно — сказал он.
      Позолот некоторое время молча разглядывал его. А потом протянул вперед руку размером с рукавицу сталевара.
      — Очень приятно встретиться с вами наконец, мистер Губвиг. Я верю, что вам и дальше не изменит удача.
      Мокрист пожал ему руку и вместо ожидаемого костедробительного захвата почувствовал твердое рукопожатие порядочного человека и встретил открытый, честный взгляд единственного глаза Взяткера Позолота.
      Мокрист относился к своей профессии серьезно и достиг в ней немалых успехов, но будь на нем сейчас золотая шляпа, он снял бы ее перед Позолотом. Это был мастер. Он чувствовал это в рукопожатии, видел в единственном глазу. Сложись обстоятельства иначе, и Мокрист униженно умолял бы взять его в ученики, мыл бы полы, работал на кухне, просто чтобы иметь право сидеть у ног великого человека и учиться у него, как выполнять трюк "три карты", припрятав в рукаве всю колоду. Насколько Мокрист мог судить, сейчас перед ним стоял величайший мошенник всех времен. Он даже не скрывалэтого. В этом был… стиль. Пиратские кудри, повязка на глазу, даже этот чертов попугай. "Двенадцать с половиной процентов", боги всемогущие, неужели никто не обращает на все это внимания? Он открыто говорит им, кто он такой, а они смеются и любят его еще больше. Это было потрясающе. Если бы Мокрист был профессиональным убийцей, то это было бы все равно что встретить человека, придумавшего способ уничтожать целые цивилизации.
      Понимание пришло к нему сразу, как вспышка озарения, в мгновение ока. Но помимо этих мыслей что-то еще вертелось у него в мозгу, как маленькая рыбешка перед акулой.
      Позолот был потрясен, а не просто удивлен их встречей. Этот момент был таким кратким, что никакими часами его не измерить, но на мельчайшую долю секунды мир стал не таким, каким хотел его видеть Взяткер Позолот. Этот момент миновал так быстро и был замаскирован так мастерски, что все что осталось у Мокриста — только уверенность, что он все-таки был, но уверенность твердая.
      Он не хотел прерывать рукопожатие, опасаясь, что между ними сверкнет молния, которая изжарит его заживо. В конце концов, он догадался, кто такой Позолот, а значит, тот тоже наверняка раскусил Мокриста.
      — Спасибо, мистер Позолот — сказал он.
      — Я слышал, вы были настолько любезны, что доставили сегодня несколько наших сообщений — прогрохотал Позолот.
      — Это доставило мне удовольствие, сэр. Если вам когда-нибудь снова понадобится помощь, только попросите.
      — Хммм. — сказал Позолот — Пожалуй, меньшее, что я могу для вас сделать, это оплатить ваш ужин, Почтмейстер. Счет принесут мне. Выбирайте все что хотите. А теперь, извините меня, мне нужно уделить внимание моим… другим гостям.
      Он поклонился кипящей мисс Добросерд и пошел обратно.
      — Менеджмент благодарит вас за то что вы согласились не убивать наших гостей — сказал Мокрист, усаживаясь за столик — А теперь мы…
      Он замолчал на полуслове, его взгляд застыл.
      Мисс Добросерд, которая собиралась уже излить на него накопившуюся желчь, взглянула ему в лицо и передумала.
      — Вам плохо? — спросила она.
      — Они… горят. — ответил Мокрист, его глаза расширились.
      — О боже, да вы весь побледнели!
      — Письмена… они кричат… я чую пожар!
      — Перестаньте, просто кто-то здесь заказал блинчики. — сказала мисс Добросерд — Это просто…
      Она замолчала и принюхалась.
      — Хотя, похоже, и правда пахнет горящей бумагой…
      Люди стали оборачиваться на шум, когда кресло Мокриста отлетело назад.
      — Почтамт горит! Я знаю! — закричал он и бросился к выходу.
      Мисс Добросерд нагнала его посередине зала, как раз когда его сцапал один из телохранителей Позолота. Она похлопала охранника по плечу и, когда он повернулся, чтобы оттолкнуть ее, топнула изо всех сил. Пока он кричал, она схватила растерявшегося Мокриста и поволокла его прочь.
      — Вода… нам нужна вода — стонал он — Они горят! Они все горят!

Глава 10 Сожжение Слов