Мокристу понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что он видит, а потом…
      — Это очередьв Почтамт? — удивился он.
      —  Да,мистер Губвиг. — сказал Ветинари с мрачным весельем в голосе — За марками, которые вы разрекламировали. У граждан Анк-Морпорка отличное чутье на веселье, можно сказать. Займитесь этим, мистер Губвиг. Я уверен, у вас масса идей. Не смею далее задерживать вас.
      Лорд Ветинари вернулся за свой стол и снова взял газету.
      "Она же прямо там, на первой странице, он не мог не заметить ее…" — думал Мокрист.
      — Э… еще кое-что… — начал он, глядя на карикатуру.
      — Да что же это может быть? — удивился лорд Ветинари.
      Повисло молчание.
      — Э… ничего, правда. — поспешно сказал Мокрист — ну, я пойду?
      — Конечно, идите, Почтмейстер. Почта должна двигаться, верно?
      Ветинари послушал, как хлопают в отдалении двери, потом встал и стоял у окна, пока не увидел, как золотая фигурка торопится через внутренний двор.
      Барабантт вошел и занялся наведением порядка в лотке "Исходящие".
      — Неплохо проделано, сэр — тихо сказал он.
      — Спасибо, Барабантт.
      — Мистер Слеппень опочил, как я понимаю.
      — Похоже на то, Барабантт.
      Когда Мокрист появился на улице, толпа оживилась. К его несказанному облегчению, он заметил мистера Шпульки, стоявшего в толпе вместе с серьезным человеком из его печатной мастерской. Шпульки поспешил к Мокристу.
      — У меня, э, с собой несколько тысяч, э, объектов того и другого вида — прошептал он, вынимая из-под плаща пачку бумаги — Пенсовые и двухпенсовые. Это не лучшее наше произведение, но я подумал, что они нужны вам срочно. Мы слышали, семафоры опять не работают.
      — Вы просто спасаете мне жизнь, мистер Шпульки. Если сможете пронести их в Почтамт. Кстати, почем нынче семафорное сообщение в Сто Лат?
      — Даже очень короткое сообщение обойдется минимум в тридцать пенсов, полагаю. — ответил гравировщик.
      — Спасибо.
      Мокрист сделал шаг назад, сложил ладони рупором и крикнул:
      — Леди и джентльмены! Почтамт откроется через две минуты для продажи пенсовых и двухпенсовых марок! Кроме того, мы будем принимать почту для Сто Лата! Первая экстренная доставка в Сто Лат отбывает в течение часа, чтобы доставить почту этим утром.Цена составит десять пенсов за стандартный конверт! Повторяю, десять пенсов! Королевская Почта, леди и джентльмены! Опасайтесь подделок! Спасибо!
      В толпе началась суета и несколько человек поспешили прочь.
      Мокрист провел мистера Шпульки в здание, вежливо захлопнув дверь перед толпой. Он ощущал трепет, который всегда предшествовал большой игре. Жизнь должна вся состоять из таких моментов, решил он. Его сердце пело, когда он начал раздавать приказы направо и налево.
      — Стэнли!
      — Да, мистер Губвиг? — ответил мальчишка, возникший у него за спиной.
      — Смотайся в Платные Конюшни Хобсона и скажи им, что мне нужна хорошая быстрая лошадь, понял? Такая, чтобы кровь кипела! Не перекрашенная старая кляча, я знаю, как отличить! Хочу, чтобы она была здесь через полчаса! Иди! Мистер Грош?
      — Дасэр! — Грош отдал честь.
      — Быстренько сооруди из какого-нибудь стола прилавок! — велел Мокрист — Через пять минут мы начнем принимать почту и продавать марки! Я хочу собрать письма для Сто Лата, пока семафоры не работают, а ты назначаешься Заместителем Почтмейстера, на то время что меня не будет! Мистер Шпульки!
      — Я здесь, мистер Губвиг. Не нужно кричать. — укоризненно сказал гравировщик.
      — Извините, мистер Шпульки. Сделайте больше марок, пожалуйста. Мне нужно взять какое-то количество с собой, на случай если кто-нибудь захочет написать ответ. Можете это сделать? И мне нужны пятачки и долларовые, со всей возможной… Вы в порядке, мистер Грош?
      Старик еле стоял на ногах, его губы беззвучно шевелились.
      — Мистер Грош? — повторил Мокрист.
      — Заместитель Почтмейстера… — пробормотал Грош.
      — Верно, мистер Грош.
      — Ни один Грош никогда не был Заместителем Почтмейстера…
      Внезапно Грош рухнул на колени и обнял Мокриста за ноги.
      — О, спасибо, сэр! Я не подведу вас, мистер Губвиг! Можете положиться на меня, сэр! Ни дождь, ни снег, ни ак…
      — Да, да, спасибо, Заместитель Почтмейстера, спасибо, достаточно, спасибо — сказал Мокрист, пытаясь вырваться из объятий — Пожалуйста, встаньте, мистер Грош. Мистер Грош, пожалуйста!
      — А можно мне надеть шляпу с крылышками, пока вас не будет, сэр? — умоляюще спросил Грош — Это так много значит для меня, сэр…
      — Я уверен, что так и есть, мистер Грош, но не сегодня. Сегодня мой наряд отправляется в Сто Лат.
      Грош встал.
      — Вы уверены, что должны лично отвезти почту, сэр?
      — А кто еще? Големы не умеют двигаться достаточно быстро, Стэнли, он… ну, Стэнли, а все оставшиеся джентльмены слишком ста… богаты годами. — Мокрист оживленно потер руки — Не спорьте, заместитель почтмейстера Грош! Ну а теперь… давайте продадим немного марок!
      Двери открылись и толпа устремилась внутрь Почтамта. Ветинари был прав. Если где-то что-то происходит, граждане Анк-Морпорка всегда рады в этом поучаствовать. Пенсовые марки так и потекли через самодельный прилавок. В конце концов, за пенни ты получаешь нечто стоимостью в пенни, так? В конце концов, даже если все это просто шутка, покупать марки так же надежно, как покупать деньги. Конверты тоже неплохо расходились. Фактически, люди начали писать письма прямо в Почтамте. Мокрист сделал себе мысленную пометку: надо продавать конверты с уже наклеенной маркой и листом бумаги в них. Письмо Быстрого Приготовления: просто добавь чернила! Это было важным правилом любой игры: всегда делай так, чтобы отдать тебе денежки было очень просто.
      К немалому удивлению Мокриста, хотя он мог бы и предвидеть такой оборот событий, сквозь толпу протолкался Барабантт с тяжелым кожаным пакетом в руках, запечатанным большой восковой печатью, украшенной гербом города и большой буквой «В». Посылка была адресована мэру Сто Лата.
      — Государственное дело — многозначительно произнес клерк и вручил письмо почтмейстеру.
      — Будете покупать марки? — спросил Мокрист, принимая пакет.
      — А выкак думаете, Почтмейстер?
      — Я думаю, что государственная почта совершенно определенно должна доставляться бесплатно.
      — Спасибо, мистер Губвиг. Лорд любит сообразительных людей.
      Вся прочая почта в Сто Лат, впрочем, была украшена марками. У многих там был бизнес или друзья. Мокрист огляделся. Люди писали повсюду, некоторым даже пришлось держать бумагу навесу, прислонив ее к стене. Марки, пенсовые и двухпенсовые, расходились быстро. А на другом конце зала големы сортировали бесконечные горы писем…
      Фактически, повсюду царила суета.
       Ах, если бы видели это, сэр, если бы только видели!
      — Губвиг, это вы?
      Он очнулся от мечтаний о люстрах, чтобы увидеть перед собой очень объемистого человека. Он почти сразу узнал владельца Платных Конюшен Хобсона, в данный момент самого известного, и при этом печально известного, предприятия данного типа в городе. Может Конюшни и не были таким уж несомненным гнездом преступности, как сообщали популярные слухи, хотя огромное здание частенько служило прибежищем для неопрятных людей у которых, казалось, не было других дел, кроме как сидеть на пороге и коситься на прохожих. А еще на Хобсона работал Игорь, это все знали, что, конечно,было разумно, учитывая повышенную потребность предприятия в услугах ветеринара, вот только слухи…
      — О, привет, мистер Хобсон — сказал Мокрист.
      — П'хоже, вы думаете, что я подсовываю людям усталых старых кляч, сэр, так? — спросил Вилли Хобсон.
      Его улыбка была не очень-то дружелюбной. Позади него стоял явно нервничающий Стэнли. Хобсон был большим и плотно сложенным человеком, но назвать его жирным было бы ошибкой; скорее, он был похож на побритого медведя.
      — Я как-то прокатился на… — начал Мокрсит, но Хобсон поднял ладонь.
      — П'хоже, вам нужен конь-огонь. — сказал Хобсон. Его улыбка стала еще шире. — Ну что же, я всегда даю клиенту то что я хочу, вы же знаете. Так что я привел вам Бориса.
      — Правда? — удивился Мокрист — И что, довезет он меня до Сто Лата?
      — О, в мгновение ока, сэр. — заверил его Хобсон — вы как, хороший наездник?
      — Когда нужно быстро ускакать из города, никто не сравнится со мной.
      — Это хорошо, сэр, очень хорошо. — медленно сказал Хобсон голосом человека, который осторожно подталкивает жертву прямо в ловушку — У Бориса есть некоторые недостатки, но я вижу, что опытный наездник вроде вас справится с ним без труда. Ну что, готовы? Он ждет вас снаружи. Конюх держит его.
      На самом деле оказалось, что огромного, опутанного паутиной веревок жеребца держат сразу четыре конюха, а тот вырывается, скачет, лягается и пытается кусаться. Пятый конюх уже лежал на земле. Борис был просто убийцей.
      — Как я и сказал вам, сэр, у него есть некоторые недостатки, но никто не скажет, что он… как это было… о, да, "перекрашенная старая кляча". Ну что, все еще желаете резвого коня?
      Улыбка Хобсона, казалось, говорила: "Вот что я делаю с высокомерными ублюдками, которые воображают, что могут шутки со мной шутить. Ну что же, посмотрим, как вы поскачете на этом жеребце, мистер Я-Знаю-Все-О-Лошадях!".
      Мокрист посмотрел на Бориса, который пытался растоптать упавшего человека, а потом на собравшуюся толпу любопытных. Проклятый золотой костюм. Если бы вы оказались на месте Мокриста фон Губвига, у вас остался бы только один выход — поднять ставки.
      — Снимите седло — скомандовал он.
      — Что? — переспросил Хобсон.
      — Снимите с него седло, мистер Хобсон — твердо повторил Мокрист — это мешок с почтой и так слишком тяжелый, так что давайте снимем седло.
      Улыбка Хобсона не исчезла, но все остальные черты его лица, казалось, отодвинулись от нее в сторонку.
      — Что, детишек уже завели, сколько хотели? Новые без надобности, да? — ехидно спросил Хобсон.
      — Просто дайте мне попону и подпругу, мистер Хобсон.
      Теперь улыбка Хобсона пропала окончательно. Вся эта затея стала слишком смахивать на убийство.
      — Может, передумаете, сэр? — спросил он — В прошлом году Борис оттяпал конюху два пальца. Этот жеребец лягается, дергает поводья, норовит вас сбросить. В нем демоны сидят, факт.
      — Но он поскачет?
      — Не поскачет, а полетит стрелой, сэр. Прирожденный дьявол, вот кто он. — заверил Хобсон — А еще вам понадобится лом, чтобы заставить его огибать углы. Послушайте, сэр, хорошенького понемножку, позабавились и хватит, у меня есть куча других…
      Хобсон вздрогнул, когда Мокрист одарил его особой улыбкой, припасенной как раз для таких случаев.
      —  Выего выбрали, мистер Хобсон. А я на нем поскачу. Я буду очень признателен, если вы велите своим джентльменам повернуть его вдоль Бродвея, головой к выходу из города, а я пока схожу урегулирую пару деловых вопросов.
      Мокрист вошел в Почтамт, бегом бросился вверх по ступеням в свой кабинет, захлопнул дверь, запихал себе в рот носовой платок и несколько секунд тихо хныкал, пока ему не полегчало. Ему доводилось несколько раз скакать без седла, когда действительно припекало, но у Бориса были глаза абсолютно сумасшедшей твари.
      Но отступи сейчас, и ты станешь… просто идиотом в блестящем костюме. Людям требуется образ, шоу, нечто запоминающееся. Ему всего-то и надо, что продержаться в седле, пока не покинет город, а потом можно будет спрыгнуть в подходящие кусты. Да, это сработает. А затем останется только прихромать в Сто Лат через несколько часов, все еще сжимая в руках сумку с почтой, и наплести с три короба о своей храбрости в битве с бандитами. Ему поверят, потому что это будет очень правильная история… потому что люди хотят верить во что-то подобное, потому что из нее получится отличная байка, потому что если навести достаточно блеска, стекло становится больше похоже на бриллиант, чем сам бриллиант.
      Когда он снова вышел на ступени у главного входа в Почтамт, из толпы донеслись приветственные крики. Солнце как раз в этот момент решило театрально появиться из тумана, и заиграло на крылышках, украшавших шляпу Мокриста.
      Борис на первый взгляд казавшийся почти покорным, стоял и жевал удила. Это не ввело Мокриста в заблуждение; если лошадь вроде Бориса стоит спокойно, значит, она что-то замышляет.
      — Мистер Помпа, мне нужно, чтобы вы меня подсадили — распорядился Мокрист, перекидывая через голову ремень от сумки с почтой.
      — Да, Мистер Губфиг.
      — Мистер Губвиг!
      Мокрист обернулся и увидел Сахариссу Крипслок, которая спешила к нему по улице, с блокнотом наготове.
      — Всегда рад вас видеть, Сахарисса! — сказал Мокрист — но сейчас я немного занят…
      — Вы знаете, что "Великий Путь" опять не работает? — выкрикнула она.
      — Ну да, это же было в газете. А сейчас я должен…
      — Значит вы все-таки бросаетевызов семафорной компании? — карандаш застыл в полной готовности над ее блокнотом.
      — Я просто доставляю почту, мисс Крипслок, я ведь вам говорил — сказал Мокрист твердым, мужественным голосом.
      — Но ведь это очень странно, не правда ли, что обычный наездник более надежен чем…
      — Пожалуйста, мисс Крипслок! Мы ведь Почта! — воскликнул Мокрист самым благородным тоном — мы не опускаемся до дешевой конкуренции. Нам очень печально слышать, что наши коллеги из семафорной компании испытывают временные трудности со своими механизмами, мы очень опечалены таким оборотом дел, и если они захотят, чтобы мы доставили их сообщения вместо них, мы конечно жебудем счастливы продать им немного марок, которые скоро будут доступны в номиналах пенни, два пенни, пять пенни, десять пении и доллар, пункт продажи в Почтамте, уже с клеем. Кстати, мы планируем в скором времени выпустить клей со вкусом лакрицы, апельсина, корицы и банана, но не клубники, потому что я терпеть не могу клубнику.
      Он увидел, что она улыбается, записывая все это. Она спросила:
      — Я правильно вас поняла? Вы предлагаетедоставить семафорные сообщения?
      — Конечно. Транзитные сообщения могут быть переданы башням «Пути» в Сто Лате. "Готовность помочь" — наше второе имя.
      — Вы уверены, что не "Нахальство"? — спросила Сахарисса под смех толпы.
      — Уверен, я не понимаю, о чем вы толкуете — прикинулся простаком Мокрист — А теперь, если вы…
      — Вы опять натянули нос семафорщикам, разве нет? — спросила журналистка.
      — О, это, наверное, какой-то журналистский термин — ответил Мокрист — У меня никогда не было длинного носа, а если бы и был, я не знаю, как его натягивать. А теперь, если вы извинитеменя, мне нужно заняться доставкой почты, пора ехать, пока Борис не сожрал кого-нибудь. Опять.
      — Последний вопрос, пожалуйста? Пострадает ли ваша душа, если Отто иконографирует ваше отбытие?
      — Думаю, я не смогу воспрепятствовать этому, если мое лицо не будет слишком уж четко изображено. — решил Мокрист, когда мистер Помпа сложил свои глиняные руки, чтобы сделать ступеньку для него — Мой духовник очень строг в этом вопросе, знаете ли.
      — Да уж, думаю «духовник» действительно строг — сказал мисс Крипслок, ироночески выделив голосом кавычки. — Кстати, это наш последний шанс заполучить картинку с вами, судя по той твари, на которой вы сидите. Она выглядит как четвероногая смерть, мистер Губвиг.
      Толпа притихла, когда Мокрист взобрался на жеребца. Борис как будто и не заметил его веса.
      "Посмотри на это с такой точки зрения — подумал Мокрист — что ты теряешь? Жизнь? Так ведь тебя уже повесили. Ты сейчас в руках ангела. Зато ты произвел чертовски сильное впечатление на всех. Почему они покупают марки? Потому что ты устроил для них шоу…"
      — Только слово скажите, мистер — попросил один из людей Хобсона, висевших на веревках, удерживающих жеребца — когда мы отпустим его, нам не хотелось бы ошиваться поблизости!
      — Погодите минутку — быстро сказал Мокрист.
      В первых рядах толпы он заметил знакомую фигуру. Она была одета в облегающее серое платье, и, пока он смотрел на нее, выдохнула дым в голубое небо, взглянула на него и пожала плечами.
      — Ужин сегодня,мисс Добросерд? — крикнул он.
      Головы стали поворачиваться в ее сторону. Раздался смех и несколько ободряющих выкриков. Она бросила на него взгляд, который должен был оставить от него только черный силуэт на развалинах ближайшей стены, а потом коротко кивнула.
      Кто знает, может там персики…
      — Отпускайте его, парни! — крикнул он, его сердце как будто воспарило ввысь.
      Конюхи бросились прочь. Мир на секунду затаил дыхание, а потом Борис мгновенно перешел от покорности к дикому танцу, задние копыта барабанили по мостовой, а передними он размахивал в воздухе.
      "Чюдесно! Только спокойствие!"
      Мир вокруг стал белым. Борис сошел с ума.

Глава 7А  Почтспешность