Гном сглотнул. Было ясно, что он этого боялся.
      – Малопопка, сэр.
      Ваймз даже не поднял взгляд.
      – А, да. Здесь написано. Значит Вы с Убервальдских гор?
      – Как… да, сэр, – сказал Малопопка, немного удивленно. Люди обычно не разбирались в кланах гномов.
      – Констебль Ангуа оттуда, – сказал Ваймз. – Сейчас… тут написано, что Ваше имя… не могу прочитать почерк Фреда… э…
      Ничего нельзя было поделать.
      – Веселинка, сэр, – сказал Веселинка Малопопка.
      – Веселинка, так? Рад видеть, как хранятся старые традиции в именах. Веселинка Малопопка. Хорошо.
      Малопопка внимательно посмотрел в лицо Ваймза. На нем не промелькнуло ни малейшего проблеска насмешки.
      – Да, сэр. Веселинка Малопопка, – сказал он. И на этот раз ни один мускул не дрогнул на лице Ваймза. – А отца моего звали Весельчак. Весельчак Малопопка, – добавил он, как будто гордился дырявым зубом, который начал болеть.
      – Вот как?
      – А… его отца звали Мензурка Малопопка.
      Ни следа, ни тени ухмылки не промелькнуло на лице Ваймза. Он просто отодвинул бумаги.
      – Хорошо, мы работаем ради жизни здесь, Малопопка.
      – Да, сэр.
      – Мы ничего не взрываем, Малопопка.
      – Да, сэр. Я не взрываю все подряд, сэр. Кое-то что только плавится.
      Ваймз постучал пальцами по столу.
      – Понимаете что-нибудь в мертвых телах?
      – Их тяжело удивить, сэр.
      Ваймз вздохнул.
      – Слушайте. Я знаю, как быть полицейским. В основном для этого надо ходить и разговаривать. Но есть много вещей, которые я не знаю. Находишь место преступления и там какой-то серый порошок на полу. Что это? Яне знаю. Но вы, ребята, знаете, как смешивать всякие штуки в чашках и можете узнать. Может быть, это как-то связано с мертвецом там. Может быть, это отрава? Кажется, нам нужен кто-нибудь, кто знает, каков нормальный цвет печени. Мне нужен кто-нибудь, кто посмотрит на мою пепельницу и скажет какие сигары я курю.
      – Тонкие Пенатела от Пантвида, – автоматически сказал Малопопка.
      – Ух, ты!
      – Вы оставили пачку на столе, сэр.
      Ваймз посмотрел на стол.
      – Хорошо, – сказал он. – Таким образом, иногда легко найти ответ. Но иногда нелегко. Иногда мы даже не знаем, есть ли у нас правильный вопрос.
      Он встал.
      – Не могу сказать, что я очень люблю гномов, Малопопка. Но я также не люблю троллей и людей, так что я думаю здесь ничего страшного.
      Хорошо, Вы единственный кто претендует на это место. Тридцать долларов в месяц, пять долларов выплата на проживание, мне хочется, чтобы Вы работали не по часам, знаете, есть такой зверь «переработка», только никто пока его не видел. Если кто-то из троллей-офицеров назовет Вас камнегрызом, он будет уволен, если Вы обзовете их истуканами, то уволят Вас,мы просто одна большая семья и, когда Вы побываете на одном нашем семейном обсуждении, Малопопка, будьте уверены, Вы увидите сходство, мы работаем как одна команда и мы очень стараемся чтобы так же было и в будущем, в половине случаев мы не уверены в вопросе закона, таким образом работать очень интересно, официально Ваше звание – капрал, но Вы не будете командовать настоящими полицейскими, месяц испытательного срока, мы дадим Вам соответствующий инструктаж, как только будет время, теперь, найдите иконограф и встретимся на Мисбегот-мосте в… черт… лучше всего через час. Мне надо зайти к этим чертовым геральдистам. Ничего страшного, мертвые тела редко становятся мертвее. Сержант Камнелом!
      Послышалась серия скрипов от чего-то тяжелого движущегося в коридоре, и тролль открыл дверь.
      – Слушаю, сэр?
      – Познакомься с капралом Малопопка. Капрал Веселинка Малопопка, его отца звали Весельчак Малопопка. Дай ему полицейский значок, прими присягу, покажи ему все. Хорошо, капрал?
      – Я постараюсь оправдать честь мундира, сэр, – сказал Малопопка.
      – Хорошо, – сказал Ваймз оживленно. Он посмотрел на Камнелома. – Между прочим, сержант. Мне подан рапорт, что прошлым вечером тролль в униформе прибил последователя веры Хризо-гордости к стене за уши. Тебе что-нибудь известно по этому поводу?
      Огромный лоб тролля наморщился.
      – Там что-нибудь говорится о том, што он продавал троллятам мешочки со слэбом?
      – Нет. Там сказано, что он собирался прочитать духовную книжку своей любимой старушке матери, – сказал Ваймз.
      – А Твердозад написал, что он видел полицейский значок энтого тролля?
      – Нет, но там написано, что тролль грозился вбить тот значок туда, где солнце не светит, – сказал Ваймз.
      Камнелом задумчиво покивал.
      – Энто довольно-таки далеко, только для того чтобы избавиться от такого хорошего значка, – сказал он.
      – Между прочим, – сказал Ваймз. – Как это ты удачно отгадал, что это был Твердозад.
      – Энто как озарение, сэр, – сказал Камнелом. – Я подумкал: какой еще ублюдок, продающий слэб детям, заслуживает, чтобы его уши прибили к стене, сэр, и… бинго! Энта мысль сразу пришла ко мне в голову.
      – Я так и подумал.
      Веселинка Малопопка смотрел то на одно, то на другое бесстрастное лицо.
      Полицейские в упор глядели друг другу в глаза, а разговор шел откуда-то со стороны, как будто оба читали какой-то невидимый текст.
      Потом Камнелом медленно покачал головой.
      – Должно быть какой-то самозванец, сэр. Легко достать шлем как у нас. Ни один из моих троллей не сделал бы что-то как энто. Энто было бы полицейской произвол, сэр.
      – Рад услышать. Однако чтобы перестраховаться, я хочу, чтобы ты проверил шкафчики троллей. Этим делом занимается Кремнекаменная Лига защиты от клеветы.
      – Да, сэр. И если я узнаю, что это был один из моих троллей, я самолично закидаю энтого тролля тонной прямоугольных строительных штучек, сэр.
      – Хорошо. Ну, можете идти, Малопопка. Камнелом присмотрит за Вами.
      Малопопка растерялся. Было очень странно. Этот человек ничего не сказал про топоры или про золото. Не было даже сказано: «Ты сможешь много достичь в полиции». Малопопка чувствовал себя неуверенно.
      – Э… Я сказалВам свое имя, не так ли, сэр?
      – Да. Здесь записано, – сказал Ваймз. – Веселинка Малопопка. Правильно?
      – Э… Да. Правильно. Ну, спасибо, сэр.
      Ваймз послушал, как они спустились по лестнице. Потом он плотно прикрыл дверь и накинул пальто на голову, чтобы никто не услышал его хохот:
      – Веселинка Малопопка!

* * *

      Веселинка бежал за троллем по имени Камнелом. Дом Стражи постепенно наполнялся. И было заметно, что городская стража разбиралась с разногорода существами, и многие из них вопили.
      Два тролля в униформе стояли перед высоким столом сержанта Кишки, между ними стоял тролль поменьше. У него был подавленный вид. На нем также была надета пачка балерины, а на спине красовалась парочка марлевых крылышек.
      – …так получилось, что я знаю, ведь у троллей нет никакихсказок про Фею Молочных Зубов, – говорил Кишка. – Тем более, когда ее не вызывали, – он посмотрел вниз. – Звучноколокол. Что если мы назовем это взлом и проникновение без лицензии Гильдии Воров?
      – Это расовая дискриминация, не позволять троллям иметь свою Фею Молочных Зубов, – пробормотал Звучноколокол.
      Один из троллей охранников развязал мешок на столе. Водопад различного серебра обрушился на бумаги.
      – И все это ты нашел под подушками троллят? – спросил Кишка.
      – Благословите боги энти маленькие сердца, – сказал Звучноколокол.
      За следующим столом усталый гном спорил с вампиром.
      – Послушайте, – сказал он, – это не может быть убийством. Вы уже мертвы, не так ли?
      – Он воткнул их прямо в меня!
      – Э, я говорил с менеджером и он сказал, что это был несчастный случай. Он сказал, что он совсем ничего не имеет против вампиров. Он говорит, что он просто нес три коробки карандашей с резинками и зацепился за Ваш плащ.
      – Я не понимаю, почему я не могу работать, где хочу!
      – Да, но… на карандашной фабрике?
      Камнелом посмотрел на Малопопку и ухмыльнулся.
      – Добро пожаловать в жизнь большого города, Малопопка, – сказал он. – Энто инт'ресное имя.
      – Правда?
      – У большинства гномов имена типа Тяжелоскал или Огнезакал.
      – Не может быть!
      Камнелом не был хорош в деталях этикета, но интонация в голосе Малопопки дошла до него.
      – Хотя, энто тоже хорошее имя, – сказал он.
      – А что такое «слэб»? – спросил Веселинка.
      – Перемешанные хлористый аммоний и радий. Дает кайф ф голову, но плавит мозги тролля. Большая проблема ф горах, и некоторые сволочи изготовляют его здесь ф городе и мы стараемся выяснить где. Мистер Ваймз позволяет мне проводить… – Камнелом сконцентрировался – пуб-лич-ную раз-яс-ни-тель-ную компанию говоря народу, что случается со сволочами, которые продают его детям… – он помахал рукой на большой и довольно грубый плакат на стене. Он гласил:
       Слэб: Прост' скажи «АарргхаарргхпожалуйстанетнетнетУФ».
      Он толкнул дверь.
      – Энто старый чулан, к'торый мы больше не используем, можешь использовать его для смешивания своих штуковин, это единственное место, которое у нас сейчас есть, тебе придется сначала почистить его, п'тому-что пахнет здесь как в туалете.
      Он открыл другую дверь.
      – А энто раздевалка, – сказал он. – Здесь у тебя будет свой шкафчик и энто, и тута энти картинки сзади уберут, п'тому-что мы знаете, что вы гномы скромные. Жизнь хороша если ты не слабак.
      Мистер Ваймз неплохой, но немного странный насчет некоторых вещей, он все время говорит штуки вроде энтого «город – энто кипящий горшок, и все энти подонки всплывают на, энтот, верх, и всякие таковые штуки. Я дам тебе шлем и значок через минуту, но сначал'… – он открыл большой шкафчик на другой конце комнаты, на дверце которого было написано «КМНеЛОМ», – мне надо сходить и спрятать энтот молот.

* * *

      Две фигуры выбежали из гномьей пекарни Железнокорки («Т'Хлеб Ви' Тв'Край»), запрыгнули в карету и крикнули кучеру гнать лошадей.
      Он повернул к ним бледное лицо и показал на дорогу впереди.
      Там стоял волк.
      Не совсем обычный волк. У него была светлая шкура, у ушей шерсть была настолько длинная, что образовывала гриву. И волки обычно не сидят спокойно на задних лапах посреди улицы.
      Волк зарычал. Продолжительным глубоким рыком. Как эквивалент укорачивающегося горящего бикфордова шнура.
      Лошадь топталась на месте, она была слишком испугана, чтобы устоять на месте, но еще более запугана, чтобы убежать.
      Один из людей осторожно потянулся к арбалету. Рычание немного усилилось. Еще более осторожно он убрал руку. Рычание чуть ослабло.
      – Что это?
      – Это волк!
      – В городе? Где он находит еду?
      – О, зачемтебе надо это знать?
      – Доброеутро, джентльмены! – сказал Кэррот, отделяясь от стены, на которую только что облокачивался. – Похоже, туман опять поднимается. Лицензии Гильдии Воров, пожалуйста.
      Они повернулись. Кэррот подарил им лучезарную улыбку и одобрительно кивнул.
      Один оттянул пальто, пытаясь изобразить задумчивую растерянность.
      – А. Ну. Э. Оставили дома, когда немного торопились этим утром, должно быть, забыли…
      – Раздел Второй, Правило первое устава Гильдии Воров гласит, что члены должны носить свои членские карточки при всех случаях профессиональной деятельности, – сказал Кэррот.
      – Он даже не вытащил свой меч! – прошептал самый глупый из троих.
      – Ему и не надо, у него волк наготове.

* * *

      Кто-то писал в угрюмой тишине, скрип пера был единственным звуком в ней.
      Пока не открылась дверь.
      Пишущий, быстро, как птица, повернулся.
      – Ты? Я говорил тебе никогда больше не приходить сюда!
      – Я знаю, знаю, но эта чертова штука!Конвейер остановился, он вышел и убил священника!
      – Кто-нибудь видел его?
      – В том тумане, что был прошлой ночью? Я бы так не думал. Но…
      – Тогда здесь нет, ха-ха, повода беспокоится.
      – Нет? Они не должны убиватьлюдей. Ну… по крайней мере, – он уступил, – в любом случае, не проламывать им черепа.
      – Они будут это делать, если им дать соответствующие инструкции.
      – Я ему не говорил этого делать! А что если он сделает это со мной?
      – Со своим хозяином? Он не может пойти против слов у него в голове.
      Посетитель сел, качая головой.
      – Да, но какие там слова? Я не знаю, я не знаю, это уже становится слишком, эта проклятая штука все время…
      – Дает тебе жирный доход…
      – Конечно, конечно, но со всем этим, яд, я никогда…
      – Заткнись! Увидимся вечером. Ты можешь сказать остальным, что у меня, конечно, есть кандидат. И если ты еще раз осмелишься сюда прийти снова…

* * *

      Королевский колледж Геральдики Анх-Морпорка оказался зелеными воротами в стене на Моллимог-стрит. Ваймз дернул за шнурок звонка. Что-то изменилось с другой стороны стены, и немедленно разразилась какофония гвалта, рычания, свиста и трубения.
      Голос заорал:
      – Вниз, парень! Ляг! Я сказал ляг! Нет! Не вставай на дыбы! И ты, как хороший мальчик, получишь кусок сахара. Вильям! Немедленно прекрати! Отпусти его! Милдред, отпусти Грехама!
      Шум животных несколько ослаб, и послышались приближающиеся шаги.
      Калитка в воротах чуточку открылась.
      Ваймз увидел однодюймовую полосу от очень маленького человека.
      – Да? Вы разносчик мяса?
      – Коммандер Ваймз, – сказал Ваймз. – У меня назначена встреча.
      Шум от животных опять усилился.
      – Че?
      – Коммандер Ваймз!– проорал Ваймз.
      – Ой. Не изволите ли войти?
      Дверь распахнулась. Ваймз переступил через порог.
      Наступила тишина. Несколько пар глаз уставилось на Ваймза с сильным подозрением. Некоторые из этих глаз были маленькие и красные. Некоторые были большими и чуть высовывались с поверхности грязного пруда, который занимал значительную часть двора. Некоторые смотрели с насеста.
      Двор был полонживотными, но даже их вид перебивался запахомот двора, полного животных. Большинство из них были престарелыми, что ничуть не улучшало запаха.
      Беззубый лев зевнул в сторону Ваймза. Лев свободный, или, по меньшей мере, разгуливающий на свободе, производил впечатление, но не настолько сильное, как лев, служащий подушкой старому грифону, который спал, задрав все четыре лапы.
      Там же были ежи, и седеющий леопард, и линяющие пеликаны. Зеленая вода плескалась в зеленом пруду с двумя зевающими бегемотами. Никто не сидел в клетке, и никто никого не пытался съесть.
      – А, на первых порах это на многих производит впечатление, – сказал старик. У него была деревянная нога. – Мы маленькая счастливая семья.
      Ваймз оглянулся и уставился на маленькую сову.
      – Боже мой, – сказал он. – Это же морпорк, не так ли?
      Лицо старика расплылось в счастливой улыбке.
      – Ага, я вижу, Вы изволите знать свой герб, – прохрипел он. – Говорят предки Дафны все прибыли с каких-то островов по другую сторону от Центра Диска.
      Ваймз вытащил свой полицейский значок и уставился на герб, изображенный на нем.
      Старик заглянул к нему через плечо.
      – Это, конечно же, не она, – сказал он, показывая на сову сидящую на Анхе. – Это была ее бабушка, Олив. Морпорк на амулете Анх, понимаете? Это каламбур или игра слов. Смеетесь? Я тоже почти смеюсь. Это почти так же забавно, как и то, что Вы видите вокруг. Мы могли бы найти жениха для нее, честно говоря. И самку для бегемота. Я имею в виду, его превосходительство говорит, что у нас и так два бегемота, вполне достаточно, я просто говорю это не совсем натурально для Родерика и Кейт, я не сужу, но это просто неправильно, вот и все, что я говорю. Не изволите ли назваться еще раз?
      – Ваймз. Сэр Самуэль Ваймз. Моя жена договорилась о встрече.
      Старик опять захихикал.
      – Ах, обычно так.
      Двигаясь довольно-таки быстро, несмотря на деревянную ногу, старик повел между дымящимися холмиками разнообразного навоза к зданию на другом конце двора.
      – Я думаю, здесь, однако, можно сделать неплохой огород, – сказал Ваймз, стараясь поддержать беседу.
      – Я пытался посадить ревень, – сказал старик, толкнув дверь. – Но он вырос в двадцать футов высотой, а затем взял и загорелся. Отгадайте, где в этот момент был наш крылатый дракон, сэр, он тогда был болен и – какой ужас… Но не расстраивайтесь, его шкура будет отлично выглядеть, когда высохнет. Не изволите ли войти, сэр?
      Холл внутри был настолько же тих и темен, как двор снаружи был полон света и шума. Чувствовался сухой запах гробниц, исходящий от старых книг и полотнищ. Когда глаза Ваймза привыкли к темноте, он разглядел наверху висящие флаги и вымпелы. В холле было несколько окон, но из-за наросших на них паутин с дохлыми мухами вовнутрь проникал только серый полумрак.
      Старик закрыл дверь и оставил его одного. Ваймз через окно посмотрел, как он проковылял обратно, чтобы продолжить то, чем он занимался до прихода Ваймза.
      А занимался он тем, что устанавливал живой герб.
      Там был установлен большой щит. К нему была прибита капуста, настоящая капуста! Старик сказал что-то неслышное Ваймзу. Маленькая сова слетела с насеста и приземлилась на анхе, который был прикреплен к верхушке щита. Два бегемота выбрались из пруда и, прошлепав к щиту, встали в позы с двух сторон.
      Старик поставил перед сценой мольберт, установил холст, взял паллет и кисть, и крикнул: «Оп-ля!»
      Бегемоты встали на задние лапы, было ощущение, что их мучает артрит.
      Сова расправила крылья.
      – Боже мой, – пробормотал Ваймз. – Я всегда думал, что они просто выдумывают это.
      – Просто выдумывают, сэр? Просто выдумывают? – сказал голос позади него. – У нас бы давно были бы большие проблемы, если бы мы что-то выдумывали, ой, черт меня побери, да.
      Ваймз повернулся. Еще один маленький человек появился позади него, счастливо моргая сквозь толстые стекла очков. Из-под мышки у него торчало несколько свитков.
      – Извините меня, что не смог встретить Вас у дверей, но в настоящий момент мы очень заняты, – сказал он, протягивая свободную руку. – Croissant Rouge Pursuivant.
      – Э… Вы – маленький красный французский рулет для завтрака? – спросил Ваймз в замешательстве.
      – Нет, нет. Нет. Это означает Красный Полумесяц. Видите ли, это мой титул. Очень древний титул. Я – геральдист. А Вы будете сэром Самуэлем Ваймзом, не так ли?
      – Так.
      Красный Полумесяц заглянул в свиток.
      – Хорошо. Хорошо. Как Вам нравится ласка? – спросил он.
      – Ласка, животное?
      – Видите ли, у нас есть несколько ласок. Я знаю что, строго говоря, они не геральдические животные, но мы держим несколько и, честно говоря, я думаю, придется их отпустить, если только не удастся кого-нибудь уговорить принять их, иначе расстроится Pardessus Chatain Pursuivant. Он всегда запирается в сарае, если он расстроен…
      – Pardessus… Вы про того старика? – спросил Ваймз. – Я имею в виду… почему он… я думал вы… я думал, герб – это только дизайн. Вам не надо рисовать это все с натуры!
      Красный Полумесяц был явно шокирован.
      – Ну, мне кажется, если Вы хотите создать полное посмешище, да, Вы можете все вообразить.Это можно сделать, – сказал он. – В любом случае ласок не хотите?
      – Лично меня это не волнует, – сказал Ваймз. – И, конечно же, не ласки. Моя жена сказала, что драконы бы…
      – К счастью, случая не представится, – сказал голос из темноты.
      Этот голос никогда не услышишь на свету. Он был пыльно-сухой. Он звучал, как если бы он шел изо рта, который никогда не имел удовольствия иметь слюну. Он звучал мертво.
      Он и был мертвым.

* * *

      Воры из пекарни оценивали свои возможности.
      – У меня рука лежит на арбалете, – сказал самый предприимчивый из трех.
      Самый разумный сказал:
      – Правда? Ну, а у меня сердце в пятке.
      – Ооо, – сказал третий. – У меня больное сердце, я…
      – Да, но что я имею в виду… у него даже нетмеча. Если я возьму на себя волка, вы двое сможете разобраться с ним безпроблем, понятно?
      Вор с ясным мышлением посмотрел на капитана Кэррота. Его кольчуга блестела. Так же как и мускулы на голых руках. Даже его колениблестели.
      – Кажется, мы зашли немного в тупик, – сказал капитан Кэррот.
      – А что если мы бросим деньги? – сказал вор с ясным мышлением.
      – Это, конечно же, поможет делу.
      – И Вы бы отпустили нас?
      – Нет. Но это, конечно же, засчитается в вашу пользу, и я, конечно, на суде буду на вашей стороне.
      Крутой с арбалетом облизнул губы и перевел взгляд с Кэррота на волка.
      – Если Вы не отстанете от нас, я предупреждаю, кто-то будет убит! – предупредил он.
      – Да, это может случиться, – грустно сказал Кэррот. – Я бы предпочел избежать этого, если это возможно, в конце концов.
      Он поднял руки. В руках он держал что-то плоское и круглое в шесть дюймов каждое.
      – Это, – сказал он, – хлеб гномов. Самое лучшее у мистера Железнокорки. Не классический боевой хлеб, конечно, но достаточно хорош для нарезки…
      Рука Кэррота метнулась. Пронесся короткий ветерок мучной пыли, плоская буханка мелькнула, и воткнулась до середины толстой доски кареты примерно полдюйма от человека со слабым сердцем и, как оказалось, с некрепким мочевым пузырем.
      Человек с арбалетом оторвал свой взгляд от хлеба только тогда, когда он почувствовал легкое влажное давление на запястье.
      Ни одно животное не может двигаться так быстро, но это уже стояло рядом и выражение морды волка показывало довольно отчетливо, что если животное захочет, давление на запястье, несомненно, может более или менее усилиться.
      – Отзови его! – сказал он, отбрасывая арбалет свободной рукой. – Прикажи ему отпустить руку!
      – О, я никогда не приказываю ей, – сказал Кэррот. – Она самостоятельно принимает решения.
      Зазвучало громыхание обитых железом сапог, и с полдюжины гномов выбежало из дверей пекарни, выбивая подковами искры и тормозя позади Кэррота.
      – Хватайте их, – заорал мистер Железнокорка.
      Кэррот бросил руку на шлем гнома и развернул его.
      – Это я, мистер Железнокорка, – сказал он. – Я так понимаю это те люди?
      – Вы правы, капитан Кэррот! – сказал гном-хлебопек. – Айда, ребята! Давайте повесим их в бура'зак-ка!
      – Ооо, – уныло пробормотало больное сердце.
      – Нет, нет, мистер Железнокорка, – терпеливо сказал Кэррот. – Мы не практикуем такое наказание в Анх-Морпорке .
      – Они стукнули Бджорна Узкобрючника так, что он потерял сознание. Изапихали Олафа Огнезакала в бад'дхакз! Мы отрежем их…
      – Мистер Железная Корка!
      Гном-хлебопек заколебался и, к удивлению и радости воров, отступил на шаг.
      – Да… хорошо, капитан Кэррот. Если Вы так говорите.
      – У меня есть кое-какие дела, но я бы был очень благодарен, если вы сами отведете их в Гильдию Воров, – сказал Кэррот.
      Быстро думающий побледнел:
      – О, нет! Они действительно стали очень строгис воровством без лицензии! Что угодно,но не Гильдия Воров!
      Кэррот повернулся. Лицо его осветилось особым образом.
      – Что угодно? – спросил он.
      Безлицензионные воры посмотрели друг на друга, и заговорили одновременно.
      – Гильдия Воров. Нормально. Нет проблем.
      – Нам нравитсяГильдия Воров.
      – Не можем дождаться. Быстрее в Гильдию Воров.
      – Такие прекрасные люди.
      – Строгие, но справедливые.
      – Хорошо, – сказал Кэррот. – Тогда все счастливы. А, да, – он покопался в своем кошельке. – Вот пять пенсов за буханку, мистер Железнокорка. Я захватил еще одну, но Вы сможете легко почистить его.
      Гном тупо уставился на монеты.
      – Выхотите заплатить мнеза спасение моихденег? – сказал он.
      – В качестве налогоплательщика вы находитесь под защитой полиции, – сказал Кэррот.
      Наступила деликатная пауза. Мистер Железнокорка тупо разглядывал свою обувь. Один или два гнома начали хихикать.
      – Вот что я вам скажу, – мягким голосом сказал Кэррот. – Я вернусь, когда смогу, и помогу заполнить налоговые формы, что скажите на это?
      Неловкую тишину нарушил вор.
      – Э… не могла бы… Ваша собачечка… отпустить мою руку? Пожалуйста.
      Волк отпустил хватку, спрыгнул с телеги и шмыгнул к Кэрроту, который поднял руку для отдачи чести.
      – Всем желаю хорошего дня, – сказал он, повернулся и пошел.
      Воры и их жертвы смотрели, как он уходит.
      – Он всамделишный?– спросил быстрый вор.
      Послышалось рычание от хлебопека, а потом:
      – Вы – ублюдки! – заорал он. – Вы – ублюдки!
      – Чт… Что? Ты получил обратно свои деньги, не так ли?
      Трое работников должны были удержать мистера Железная Корка.
      – Три года! – сказал он. – Три года и никто не беспокоил! Три чертовых года и ни единого стука в дверь! И он еще спрашивает! О, да! Он очень порядочен!Он, наверно, вернется и возьмет дополнительные формы, чтобы я не попал ни в какие переделки! Почему вы, придурки, просто не убежали?

* * *

      Ваймз внимательно осмотрел темную заплесневевшую комнату. Голос вполне мог звучать из темницы.
      Паника отразилась на лице маленького геральдиста.
      – Может быть, Сэр Самуэль не откажется пройти сюда? – сказал голос. Он был холоден, выделяя каждое слово ударением. Такой тип голоса не мог дрожать.
      – Это, фактически, э… Дракон, – сказал Красный Полумесяц.
      Ваймз потянулся за мечом.
      – Дракон – Король Гербов, – сказал человек.
      – Король Гербов? – спросил Ваймз.
      – Просто титул, – сказал голос. – Молю – входите.
      По каким-то причинам в подсознании Ваймза слова сами преобразовались в «Молись – входи».
      – Король Гербов, – произнес голос Дракона, когда Ваймз входил в тень внутреннего укрытия. – Вам не нужен меч, Коммандер. Я – Дракон – Король Гербов вот уже более пятисот лет, но я не дышу огнем, уверяю Вас. Ах-ха. Ах-ха.
      – Ах-ха, – сказал Ваймз.
      Он не мог хорошо рассмотреть фигуру. Свет проникал сквозь несколько высоко расположенных грязных окон, да еще коптило несколько свечей. В фигуре угадывались сгорбленные плечи.
      – Молю – садитесь, – сказал Дракон – Король Гербов. – И Вы меня очень обяжете, если посмотрите влево и поднимете подбородок.
      – И подставлю шею, Вы этого хотите? – спросил Ваймз.
      – Ах-ха. Ах-ха.
      Фигура взяла канделябр и подошла ближе. Рука иссохшая как у скелета сжала подбородок Ваймза и мягко повернула в разные стороны.
      – О, да. У Вас, конечно, профиль Ваймзов. Но не уши. Конечно же, Ваша настоящая бабушка была из Клампов. Ах-ха…
      Рука Ваймза опять сжала меч Ваймзов. Был только один тип существ, у которых было столько силы в теле при внешней слабости.
      – Я так и думал!Вы – вампир! – сказал он. – Кровопийца-вампир!
      – Ах-ха, – этот звук мог быть смехом. Также он мог быть покашливанием. – Да. Вампир, точно. Да, я слышал о Ваших взглядах на вампиров. «Не совсем живые, но недостаточно мертвые», – так, кажется, вы сказали. Довольно-таки точно. Ах-ха. Вампир – да. Кровосос – нет. Кровяные пудинги – да. Верх совершенства искусства мясника – да. И если все провалится, есть очень много кошерных мясников на улице Длинного Окорока.
      Ах-ха, да. Мы живем наилучшим образом, какого можем достигнуть. Ах-ха.
      Девственницы в полной безопасности с моей стороны. Ах-ха. Уже несколько сот лет, за остальные года – мои сожаления. Ах-ха.
      Фигура с ореолом света отошла.
      – Я боюсь, Вы напрасно потратили свое время, коммандер Ваймз.
      Глаза Ваймза постепенно привыкали к темноте. Комната была полна книгами в стопках. Ни одна из них не была на полке. Из всех торчали закладки похожие на раздавленные пальцы.
      – Я не понимаю, – сказал он.
      Или у Дракона – Короля Гербов были очень сутулые плечи или у него были крылья под бесформенной робой. Некоторые из них могут летать как летучие мыши, вспомнил Ваймз. Ему было интересно, сколько лет было этому вампиру. Они могут «жить» почти вечно…
      – Насколько я знаю, Вы пришли сюда чтобы, ах-ха, получить собственный герб. Я боюсь, что это невозможно. Герб Ваймзов уже существует, но не может быть изменен. Это было бы против правил.
      – Каких правил?
      Вампир с глухим стуком раскрыл книгу.
      – Я уверен, что Вы знаете свою родословную, коммандер. Ваш отец был Томас Ваймз, его отец был Гвильям Ваймз…
      – Старик Каменолицый, Вы о нем говорите? – ровным голосом сказал Ваймз. – Здесь что-то связанное с ним.
      – Точно. Ах-ха. Несправедливо пострадавший Ваймз. Ваш предок. Старик Каменолицый, точно, так его звали. Коммандер городской стражи в 1688. И убийца короля. Он убил последнего короля Анх-Морпорка, это любой школьник знает.
      – Казнил!
      Вампир пожал плечами.
      – Как бы там не было, крест Вашей семьи был, как мы в геральдике говорим, Excretus Est Ex Altitudine.Это означает, Depositum De Latrina.Уничтожен. Запрещен. Сделан невозможным к воскрешению. Земли отторгнуты, дом разрушен, страница вырвана из истории. Ах-ха. Знаете ли, коммандер, интересно, что многие из, ах-ха, «потомков Старика Каменолицего» (кавычки, поставленные рядом с прозвищем, звучали как от старухи, с удовольствием ковыряющейся клещами в грязном белье) были офицерами полиции.
      Я думаю, коммандер, Вы тоже получите прозвище. Ах-ха. Ах-ха. Мне интересно, есть ли в этом какое-нибудь наследственное побуждение вычеркнуть позор.
      Ах-ха.
      Ваймз заскрипел зубами.
      – Вы хотите сказать, что я не могу иметь герба?
      – Это так. Ах-ха.
      – Потому что мой предок убил… – он сделал паузу. – Нет, это не было даже казнью, – сказал он. – Казнят людей. Придавил гниду.
      – Убил короля, – сухо сказал Дракон.
      – О, да. И так получилось, что в его темницах у него были машины для…
      – Коммандер, – подняв руки, прервал его вампир. – Я чувствую, что Вы не поняли меня. Кем бы он ни был,он был королем. Видите ли, корона – это не шлем полицейского, ах-ха. Даже когда ее снимают, она все равно остается на голове.