Сейчас мост был раздвинут. Ваймс мог видеть мачты корабля, который медленно волокли из доков в реку.
      - О, не беспокойтесь, сэр! - закричал кучер. - Мы разгонимся вдоль причала и перепрыгнем!
      - Ты не сможешь перепрыгнуть через двухмачтовое судно с четверкой лошадей!
      - Спорю, что смогу, если нацелюсь между мачт, сэр! Хей! Хей!
      Люди впереди разбегались в поисках укрытия. Лакеи, позади них задумались о новой работе. Ваймс толкнул парнишку назад на сидение, сгреб поводья, уперся ногами в тормозной рычаг и натянул изо всех сил.
      Колеса заблокировались. Лошади начали разворачиваться. Карета заскользила, металические ободы колес заискрились и металл заскрежетал. Лошади повернули еще. Карета тоже начала поворот и потащила за собой лошадей, заворачивая их по кругу, как ярмарочных пони. Подковы высекали искры на мостовой. В этот момент Ваймс отпустил поводья и ухватился одной рукой за сиденье снизу, а второй - за поручни и зажмурился, ожидая, когда все стихнет. И благословенная тишина настала. Все звуки умерли, кроме одного: нетерпеливого стука в крышу кареты, по-видимому прогулочной тростью. Недовольный старческий женский голос вопрошал: - Джонни? Ты опять гонишь, молодой человек?
      - Бутлегерский поворот! - выдохнул Джонни, глядя на четверку взмыленных лошадей, развернутых теперь в ту сторону, откуда они только что примчались. - Я впечатлен!
      Он повернулся к Ваймсу, но того уже не было рядом.
      Люди, волокущие судно, побросали свои канаты и разбежались при виде кареты, запряженной четверкой лошадей, на всех парах мчащейся к ним. Канал из дока в реку был узким. Легко можно было ухватиться за палубный канат, перебежать по кораблю и и спрыгнуть на мостовую с другой стороны. Что как раз и было только что проделано.
 
      Ваймс, мчащийся вдоль реки, видел, что на мосту Мисбегот ему придется туго. Между домами, стоящими вдоль моста, застрял перегруженный фургон с сеном. Он снес часть крыши чьего-то дома и часть сена рассыпалось. Между возчиком и совершнно неблагодарным владельцем дома с новенькой террасой, готова была начаться драка. Драгоценные секунды были потеряны на то, чтобы предотвратить драку и пробраться через разбросанное сено на другую сторону моста. Здесь перед ним открылся широкий проезд, известный под названием Прутс, поднимающийся в гору и полностью запруженный транспортом. Он не сможет его одолеть. Сейчас уже наверное без пяти шесть. Одна мысль об этом, мысль о маленьком личике…
      - Мистер Ваймс!
      Он повернулся. Позади него на дорогу вылетела почтовая карета и перешла на рысь. Рядом с кучером сидел капитан Моркоу и неистово махал ему.
      - Прыгайте на подножку! - закричал он. - у вас совсем мало времени!
      Ваймс снова разбежался, догнал карету, запрыгнул на подножку и вцепился в ручку двери.
      - Это не почтовая карета в Щеботан? - закричал он, в то время как возчик начал разгонять лошадей в галоп.
      - Так точно, сэр. - ответил Моркоу. - Я объяснил, что это вопрос исключительной важности.
      Ваймс с удвоенной силой вцепился в дверь. В почтовые кареты запрягали отменных лошадей. Колеса кареты уже были сплошным размытым пятном.
      - Как тебе удалось добраться сюда так быстро?- прокричал он.
      - Срезал через Аптечные Сады, сэр!
      - Что? Через этот маленький проход вдоль реки? Он слишком узкий для такой кареты, как эта!
      - Было тесновато, это точно. Карета пошла легче, когда с нее сорвало лампы.
      Ваймс умудрился оглядеть карету. Вся покраска с ее боков была содрана.
      - Хорошо, - закричал он в ответ. - скажи кучеру, что я буду ждать счета! Но это все без толку, Моркоу. На Парковой улице в это время дня везде заторы!
      - Не волнуйтесь, сэр! Я бы на вашем месте постарался держаться крепче!
      Ваймс услышал, как кунт щелкнул. Это была настоящая почтовая карета. Посылки и мешки с письмами не требуют комфорта. Он мог чувствовать, что скорость возросла. Очень скоро должна была быть Парковая улица. Ваймс не мог многого разглядеть, так как его глаза слезились из-за ветра, но впереди их ждал один из самых фешенебельных городских заторов. Движение здесь было плохим в любое время дня, но ранний вечер был особенно ужасным из-за того, что Анк-Морпоркцы верили, что право на проезд принадлежит самым тяжелым транспортным средствам и самым нахальным кучерам. Там все время происходили мелкие столкновения, которые с неизбежностью сопровождались блокированием перекрестка, а возчики обеих карет спускались со своих мест для обсуждения вопросов безопасности дорожного движения, привлекая в качестве аргумента первое попавшееся им в руки оружие. И вот в этот водоворот толкающихся лошадей, торопящихся пешеходов и ругающихся кучеров, и направлялась почтовая карета, несущаяся уже на полном ходу.
      Он закрыл глаза и затем, услышав, что стук колес изменился, рискнул их открыть. Карета летела через перекресток. Прежде чем они устремились вниз к Лепешечной Авеню, перед Ваймсом мелькнула огромная очередь, кипевшая от злости и бушующая позади пары недвижных полицейских троллей.
      - Ты перекрыл дорогу? Ты перекрыл дорогу! - заорал он, стараясь перекричать ветер.
      - И Королевский Путь, сэр. На всякий случай. - прокричал в ответ Моркоу.
      - Ты закрыл две главные дроги? Целых две дороги? В час пик?
      - Да, сэр. - ответил Моркоу. - Иначе никак нельзя было.
 
      Ваймс висел на подножке, потеряв дар речи. Посмел бы он поступить так же? Вероятно, уже сейчас весь город был плотно забит застопорившимися фургонами, но это была другая проблема.
      С минуты на минуту он окажется дома. Значит ли минута что-нибудь? Возможно, что нет, но у Сэмми оказалось очень хорошее чувство времени. Может и две минуты не имеют значения. Даже три минуты. Но не больше. Если ты позволишь задержаться на пять минут, то потом ты позволишь себе десять, а там и полчаса, пару часов… и ты вообще не увидишь сына вечером. В шесть часов и точка. Каждый день. Читать Маленькому Сэму. И никаких оправданий. Соврешнно никаких оправданий. Если ты хоть один раз позволишь себе отступиться под хорошим предлогом, ты распахнешь дверь и для плохих.
 
      По ночам ему снились кошмары, как он опаздывает.
      У него часто были кошмарные сны о Сэмми. В них были пустые детские кроватки и темнота.
      Все было слишком… хорошо. Всего за несколько лет, он, Сэмюэль Ваймс, взлетел над миром, как воздушный шар. Он получил титул герцога, он командовал Стражей, он стал влиятельным и он женился на женщине, чье участие, любовь и понимание, были им не заслужены, как он втайне полагал. И он был богат, как Креозот. Удача улыбалась ему самой ослепительной из своих улыбок; он сорвал банк. И все это за очень короткое время.
      Затем на свет появился Маленький Сэм. Сначала все было просто прекрасно. Малыш как малыш - не держал головку, отрыгивал, не фокусировал глаза и был полностью на попечении своей матери. Но в один прекрасный вечер, его сын повернулся и поглядел прямо на него глазами, сиюящими ярче, чем все лампы в мире, и жуткая волна страха затопила Сэма Ваймса. Вся эта удача, весь этот праздник жизни, все это было… неправильным. Он был уверен, что вселенная не может позволить так много счастья одному человеку, не предъявив ему потом счетов. Ему навстречу катится большая темная волна и когда она покроет его с головой, то смоет все прочь. Иногда, он был уверен, что может расслышать ее отдаленный рев.
 
      Когда карета замедлилась, он спрыгнул с подножки, выкрикивая бессвязные благодарности, и кинулся к дому. Передняя дверь была уже открыта и в проеме стоял Виликинс, с Книгой наготове. Ваймс подбежал, расшвыривая ногами гравий. Он схватил книгу и шумно помчался вверх по лестнице, в то время как городские часы с разной точностью начали отбивать шесть часов.
      Сибил не хотела няню и была в этом непоколебима. Но на это раз Ваймс был еще более непоколебим, чтобы взять не только няню, но и служанку в драконий питомник. Слишком много всего на нее одну. И он победил. Мисс Чистюля, сама благопристойность, только что закончила укладывать Сэмми в кроватку, когда пошатывающийся Ваймс ввалился в детскую. Она начала приседать, но уловив его страдальческий взгляд, вспомнила об импровизированной лекции о Правах Мужчин, прочитаной на прошлой неделе, и поспешно вышла. Это время принадлежало только Сэмам.
 
      Маленький Сэм подтянулся на перилах кроватки и сказал - Па!
 
      Мир вокруг затих.
      Ваймс потрепал сына по волосам. Забавно. Целый день он кричал, вопил, орал и говорил без устали, но здесь в этой умиротворенной комнате, благоухающей (благодаря Чистюле) мылом, он никогда не знал, что же ему такого сказать. Он проглатывал язык в присутствии четырнадцатимесячного ребенка. Все, что приходило ему на ум, наподобие фраз «А кто тут у нас папочкин сынуля?» - звучало ужасно, хотя точно такая фраза была написана в книге. Ему нечего было сказать в этой светлой комнате, он не знал ничего такого, что требовалось сказать.
      Из под кроватки донесся храп. Там дремал дракон Дрибблер. Древний, потерявший свой огонь, с изорванными крыльями и беззубый, он каждый день вскарабкивался по ступеням и устраивался под кроватью. Никто не знал почему. Он тихонько посвистывал во сне.
      Счастливая тишина окутала Ваймса, но затягивать не стоило. Необходимо было совершить Чтение Книги С Картинками. В этом и был смысл шести часов. Одна и та же книга каждый день. Ее страницы были замусоленными и потрепанными, но для одного человека в детской эта книга была самой главной, величайшей историей, из рассказанных когда-либо.
 
      Она называлась «Где Моя Корова?»
      На первой странице было многообещающее начало:
      «Где моя корова?
      Вот она?
      Она говорит - Беее!
      Это овечка, это не моя корова!»
      Затем автор начинал проникаться ситуацией:
      «Где моя корова?
      Вот она?
      Нет, она говорит - Иго-го!
      Это лошадка, это не моя корова!»
      После чего воображение автора впало в агонию и из глубины своей измученной души он извлек:
      «Где моя корова?
      Вот она?
      Она говорит - Аррррг!
      Это гиппопотам! Это не моя корова!»
 
      Вечер бы по настоящему хорошим. Сэмми уже радостно улыбался и ликовал по ходу действия.
      Корова в конце концов найдется, когда все страницы будут перевернуты. Определенное беспокойство вызывал тот факт, что рисунки всех этих животных не смогли бы вести в заблуждение даже котенка, выросшего в темной комнате. Лошадь стояла перед подставкой для шляп, а гиппопотам ел из корыта, к которому были прислонены перевернутые вилы. Если глядеть сбоку, то на какую то секунду изображение вполне могло сойти за корову… Тем не менее, Маленький Сэм любил ее. В мире должно быть не было более часто прижимаемой к себе книги.
      Но на Ваймса она нагоняла скуку, несмотря на то, что он наловчился воспроизводить все звуки и у него не было равных в произношении «Арррг!». Однако, разве такая книга нужна городскому ребенку? Где он может услышать все эти звуки? В этом городе, все эти животные могли издать только один звук - шкворчание на сковородке! Но у детской комнаты свои собственные секреты, со всеми этими овечками, плюшевыми мишками и пушистыми утятами повсюду, куда ни глянь.
      Однажды вечером, после трудного дня, он попытался выдать уличную версию Ваймса:
      «Где мой папочка?
      Это он?
      Он говорит - Козявка! Тысячелетняя рука и креветка!
      Это Гнусный Штарый Рон, Это не мой папочка!»
      Все шло довольно хорошо, пока Ваймс не услышал многозначительное покашливание из дверей, где стояла Сибил. На следующий день Сэмми с детским безошибочным инстинктом на такого рода вещи, сказал мисс Чистюле - Козявка! И на этом все закончилось, хотя Сибил никогда не поднимала вопрос, даже будучи наедине с ним. С тех пор Ваймс всегда придерживался строго авторизированной версии.
      Сегодня он читал книгу по памяти, а в окна стучал ветер и маленький мирок детской, украшенный в голубых и розовых тонах, его мягкие и пушистые обитатели, казалось, обволакивали их обоих. На часах в детской, маленькая кудрявая овечка убаюкивала секунды.
 
      ***
 
      В сумерках, еще не очнувшись полностью от мрачных отрывистых сноивдений, Ваймс непонимающе озирался по сторонам. Его охватила паника. Что это за место? Откуда здесь эти скалящиеся животные? Что это лежит на его ботинке? Кто он такой, задающий все эти вопросы, и почему он укрыт голубой шалью, с узором из утят?
 
      Благославенная память вернулась к нему. Сэмми заснул с шлемом в руках, обхватив его как плюшевого мишку и Дрибблер, всегда ищущий теплое местечко для сна, положил голову на ботинок Ваймса. Кожа на ботинке уже покрылась чем-то липким.
      Ваймс осторожно забрал шлем, завернулся в шаль и побрел вниз в главный холл. Он заметил свет, идущий из под двери в библиотеку, и, все еще не совсем ясно соображающий, ввалился в нее.
      Два стражника встали при его появлении. Сибил, сидящая в кресле у огня, повернулась у нему. Ваймс почувствовал как уточки медлено соскользнули с его плеч и упали на пол.
      - Я дала тебе поспать, Сэм. - сказала леди Сибил. - Ты не ложился сегодня до трех ночи.
      - У всех двойная смена, дорогая. - ответил Сэм, надеясь, что Моркоу и Салли даже подумать не посмеют рассказать кому-нибудь, что они видели босса, закутанного в голубую, с утятами, шаль. - Я должен служить примером для всех.
      - Безусловно, ты к этому стремишься, Сэм, но твой внеший вид может скорее послужить отпугивающим предостережением, - сказала Сибил. - когда ты ел в последний раз?
      - Я съел сэндвич с салатом, помидорами и бэконом, дорогая. - ответил он, стараясь изо всех сил, чтобы по его тону можно было предоположить, что бэкон был жалкой приправой, а не толстым куском, едва прикрытым хлебом.
      - Ага, как же. - сказала Сибил, более точно передавая тот факт, что она не верит ни одному его слову. - Капитан Моркоу что-то хочет тебе сказать. Садись, а я посмотрю, как там ужин.
      Когда он торопливо ушла на кухню, Ваймс повернулся к стражникам и на мгновение задумался, не продемонстрировать ли им ту глуповатую улыбку и круглые глаза, которые на языке мужчин означают - «Вот ведь, женщины», но решил этого не делать на том основании, что стражниками были младший констебль Хампединг, считающая его глупцом, и Моркоу, который бы все равно его не понял.
      Вместо этого он остановился на - Итак?
      - Мы сделали все, что смогли, сэр. - ответил Моркоу. - Я был прав. Эта шахта очень зловещее место.
      - Такими обычно бывают все места, где произошло убийство.
      - Вообще-то, я не думаю, что нам показали место преступления, сэр.
      - Вам не показали тело?
      - Показали, сэр. Все же, сэр, вам надо было быть там самому…
 
      ***
 
      - Я не уверена, что выдержу все это. - Прошептала ему Ангуа, в очередной раз направлясь с отрядом стражников к Паточношахтной улице.
      - Что не так? - спросил Моркоу.
      Ангуа ткнула большим пальцем себе за спину. - Она! Вампиры и оборотни, неподходящее общество друг для друга!
      - Но она носит Черную Летончку. - мягко возразил Моркоу. - Она ничего плохого не делает…
      - Ей и не обязательно что-либо делать! Достаточно того, что она просто есть! Для любого из нас, находиться рядом с вампиром, все равно, что иметь спутанные волосы, настолько спутанные, насколько ты можешь себе представить! И поверь, оборотни знают, что такое по настоящему спутанные волосы!
      - Это все запах? - спросил Моркоу.
      - Ну, запах дает себя знать, но дело в большем. Они просто слишком… уравновешены. Слишком совершенны. Рядом с ней я чувствую себя такой… волосатой. Я не могу ничего с этим поделать, этому чувству не одна тысяча лет! Дело в их репутации. Вампиры всегда так… хладнокровны, они никогда не теряют над собой контроль, но оборотни, мы всего лишь неуклюжие животные. Неудачники.
      - Но это далеко не так. Уйма Черноленточников полные невротики, а ты так спокойна и…
      - Но не когда я нахожусь рядом с вампирами! Они что-то такое будят во мне! Слушай, прекрати действовать на меня логикой. Я ненавижу, когда ты пытаешься быть логичным со мной. Как только мистеру Ваймсу пришло в голову отправить нас вместе? Нет, я конечно займусь расследованием, но она будет мне мешать, вот в чем дело.
      - Я уверен, ей тоже нелегко… - Начал Моркоу.
      Ангуа кинула на него Взгляд. Но такой вот он и есть, размышляла она. Он и в самом деле так думает. Он просто не понимает, когда нельзя говорить ничего подобного. Так значит ей тоже нелегко? Когда же мне то было легко? Уж ей то не надо таскать с собой по всему по городу запасную одежду! Согласна, у них бывают моменты безумия, но у нас такие моменты происходят каждый месяц! Но разве я впиваюсь кому-либо в глотку? Я охочусь на кур! И я заранее плачу за них. А страдает ли она от ПЛС? Вряд ли! О боги, растущая луна уже перевалила за вторую четверть. Я чувствую, как растут мои волосы! Чертовы вампиры! Они так много значения придают тому, что больше не являются жестокими кровопийцами. И все им сочувствуют. Даже он!
      Все это промелькнуло в ее голове за секунду. Вслух же она сказала - Давайте спустимся в шахту, закончим с этим делом и вернемся, хорошо?
 
      Около входа по прежнему стояла толпа. Среди них был Отто Шрик, который лишь пожал плечами, когда Моркоу посмотрел на него.
      Охранники по прежнему стояли на своих местах, но с ними явно кто-то поговорил. Они кивнули прибывшему отряду. Один из них даже открыл перед ними дверь, очень вежливо.
      Моркоу подозвал поближе к себе стражниц.
      - Все, что мы скажем, будет подслушано, понятно? - сказал он. -Все - так что будьте осторожны. И помните - они уверены , что вы не видите в темноте.
      Он провел их внутрь, где стоял Умноруль, сгорающий от нетерпения.
      - Добро пожаловать, Стучащий Лоб. - сказал дварф.
      - Кхм, если мы собираемся говорить по морпоркски, я бы предпочел обращение капитан Моркоу. - ответил Моркоу.
      - Как пожелаете, плавильщик. - сказал дварф - лифт ждет!
      Во время спуска Моркоу спросил, - Скажите пожалуйста, что приводит его в движение?
      - Устройство. - ответил Умноруль, с гордостью, которая перекрыла даже его нервозность.
      - В самом деле? У вас много Устройств? - спросил Моркоу.
      - У нас есть Вал и Средний брус.
      - Средний брус? Никогда не видел, только слышал о таких.
      - Нам повезло. Я буду счастлив показать вам его. Для приготовления пищи он просто бесценнен. - пробормотал Умноруль.
      - И там внизу у нас много всяких кубов, разной мощности. От плавильщика ничего нельзя утаивать. Мне приказали показать вам все, что вы пожелаете увидеть и рассказать все, что вы захотите узнать.
      - Благодарю. - сказал Моркоу, когда лифт остановился в темноте, испещренной мертвым свечением вирвей. - Насколько глубоко вы здесь все раскопали?
      - Я не смогу вам этого сказать, - быстро ответил Умноруль. - я не знаю. А, вот и Ардент. Я вернусь наверх…
      - Нет, Умноруль, прошу вас остаться с нами. - сказало темное пятно в полумраке. - Вы тоже должны это увидеть. Добрый день, капитан Моркоу и… - Ангуа почувствовала легкий привкус отвращения - леди. Прошу вас, следуйте за мной. Мне очень жаль, что здесь так темно. Возможно, ваши глаза привыкнут. Я буду счастлив описать вам любой объект, до которого вы дотронетесь. А сейчас я отведу вас в то место, где это ужасное происшествие… произошло.
      Пока их вели по туннелю, Ангуа оглядывалась по сторонам, обратив внимание, что Моркоу шел, слегка согнув колени. Стучащий Лоб, да? Забавно, но он никогда не упоминал об этом ребятам!
      Примерно каждую дюжину ярдов Ардент останавливался перед круглой дверью, неизменно покрытой вирвями, и поворачивал колесо. Двери скрипели, открываясь с неповоротливостью, дающей понять, какие они тяжелые. То здесь, то там в туннелях со стен свисали всякие… штуки. Механические предметы, помещенные здесь с какими-то определенными целями. Вирви мерцали на них. Она не имела ни малейшего понятия об их предназначении, но Моркоу радостно ликовал при их виде, как ребенок.
      - У вас есть воздушные колокола и подводные ботинки, мистер Ардент! Я только лишь слышал о них!
      - Вы ведь выросли среди прочных скал Медной Головы, капитан? Рытье шахт на этих влажных равнинах подобно рытью туннелей под морем.
      - И эти железные двери совершенно водонепроницаемые?
      - Да, это так. И они воздухонепроницаемые тоже.
      - Замечательно! Я бы с удовольствием побывал здесь еще раз, после того, как это неприятное дело будет завершено. Дварфийская шахта под городом! В это довольно трудно поверить!
 
      И вот таким был Моркоу в работе. Он мог звучать так невинно, так дружелюбно, так… глупо и по щенячьи и, затем, он внезапно становился куском стали и ты с ходу врезался в него. Ангуа могла судить по запаху, что Салли наблюдала за ним с интересом.
      Будь благоразумна, сказала себе Ангуа. Не позволяй вампиру задеть тебя. Не начинай верить, что ты глупа и волосата. Размышляй здраво. У тебя есть мозги.
      Неужели можно жить в такой темноте и не сойти с ума? Ангуа обнаружила, что ей легче переносить шахту с закрытыми глазами. Здесь внизу ее нос работал лучше, ни на что не отвлекаясь. Темнота помогала. Когда ее глаза были закрыты, даже самые слабые запахи проплывали через ее мозг. Но если бы не запах мерзкого вампира, она бы смогла уловить больше. Это зловоние отравляло каждое ощущение. Стой, не думай об этом, ты сейчас говоришь своему мозгу, что надо думать… Подожди, это все неправильно…
      В углу следующей камеры виднелся слабый контур, довольно большой. Он выглядел как… очертание тела. Меловое очертание. Светящееся меловое очертание.
      - Насколько я понимаю, это общепринятый метод? - сказал Ардент. - Вам еще не встречался ночной мелок, капитан? Он сделан из размельченных вирвей. Они продолжают светиться почти целый день. На полу вы можете увидеть или, скорее почувствовать, дубинку, которой был нанесен смертельный удар. Она прямо под вашей рукой, капитан. На ней кровь. Я еще раз приношу свои извинения за отсутствие света, но нам пришлось убрать вирвей. Для них это еда, вы понимаете.
      Ангуа обоняла силуэт Моркоу, очерченный присущим ему запахом мыла, ощущала, как он движется через комнату. Вот его рука дотронулась до другой металической двери.
      - Куда ведет эта дверь, сэр? - спросил он, постукивая по ней.
      - Во внешние помещения.
      - Была ли она открыта, когда тролль напал на скальта?
      - Вы действительно считаете, что это был тролль? - поинтересовалась Ангуа.
      - Да, я так думаю. - ответил Ардент.
      - Тогда я бы хотел, чтобы вы открыли ее. - сказал Моркоу.
      - Я не могу согласиться с вашей просьбой, капитан.
      - Я и не намеревался просить, сэр. После того, как эта дверь будет открыта, мне понадобятся те, кто был в шахте, когда тролль ворвался в нее. Я должен поговорить с ними, а также с теми, кто обнаружил тело. Хара’г дж’каргра.
      Ангуа почувствовала, что запах Ардента изменился. Его внезапную неуверенность можно было почувствовать через все слои одежды. Он неожидано столкнулся с куском стали. Ардент помедлил несколько секунд, прежде чем ответить.
      - Я постараюсь удовлетворить вашу прось… приказание, плавильщик. - ответил он. - А сейчас я вас покину. Пойдемте, Умноруль.
      - Грз дава’дж? - спросил Моркоу. - К’закра’дж? Д дж х’рагна ра’д’дж!
      Ардент шагнул вперед, со все возрастающей неуверенностью, и протянул вперед обе руки, ладонями вниз. На мгновение его рукава приподнялись и Ангуа заметила на его правом запястье слабо светящийся символ. У каждого забурившегося был «драхт» - уникальное свидетельство, удостоверяющее его личность в мире полностью укрытых одеждами фигур. Она слышала, что татуировки делали, вводя кровь вирвей под кожу. Судя по описанию, это была болезненная процедура. Моркоу быстро взял его за руки и тут же отпустил.
      - Благодарю вас. - ответил он так, как будто он ничего не говорил на дварфийском перед этим. Два дварфа поспешили прочь.
      Стражники остались одни в кромешной тьме.
      - Зачем ты это сделал? - спросила Ангуа.
      - Я только подстраховался. - весело ответил Моркоу. Он полез в карман. - Ну вот мы и на месте, теперь добавим сюда немного света.
      Ангуа почуяла, как он пару раз решительно провел рукой по стене, как будто что-то рисуя на ней. Она почувствовала запах… пирога со свининой?
      - Сейчас станет немного посветлее. - ответил он.
      - Капитан Моркоу, это случилось не здесь… - начала Салли.
      - Всему свое время, младший констебль. - твердо сказал Моркоу. - Сейчас мы только занимаемся осмотром.
      - Но мне нужно сказать вам…
      - Позже, младший констебль. - сказал Моркоу чуть громче. Через открытую дверь втекали вирви и расползались дальше по камням.
      - Кстати, ммм… Салли… Вам не станет плохо, если мы осмотрим тело?
      Правильно, подумала Ангуа, все мысли о ней. А я вижу кровь каждый день. Я буквально хожу ноздрями по крови!
      - Старая кровь это не страшно, сэр, - ответила Салли. - здесь есть немного старой крови. Но еще здесь есть- …
      - Не допускаю, что у них где то тут морг.- быстро прервал ее Моркоу. - Похоронная церемония довольно сложна.
      «Морг? Да для тебя он сошел бы за гостиницу, дорогуша!"- прорычал волк, сидящий в Ангуа. Вирви расползались по комнате, целенаправлено двигаясь по стене. Она согнулась, чтобы понюхать пол.
      Я могу унюхать дварфов, много дварфов, думала Ангуа. Но запах троллей различить труднее, особенно под землей. Кровь на дубинке, как цветок. Дубинка пахнет дварфом, но здесь повсюду запах дварфов. Я чувствую запах… Постой, вот что-то знакомое…
      От пола в основном пахло тиной и глиной. Четко выделялись следы ног Моркоу, также как и ее. Много запахов дварфов и она могла, кроме всего прочего, безошибочно различить запах их беспокойства. Это здесь они нашли тело? Однако, вот это пятно глины пахло по другому. Его втоптали в пол, но оно пахло точно как вязкая глина в районе Камнеломной Улицы. А кто живет на Камнеломной Улице? Большинство анк-морпоркских троллей.
      Вот и улика.
 
      Она улыбнулась в темноте, которая постепенно просветлялась. И беда с уликами, как всегда говорил мистер Ваймс, была в том, что их так легко сделать. Можно набрать полные карманы этих чертовых улик.
      Темнота исчезала потому, что свет усиливался. Ангуа посмотрела вверх.
      На стене, там, где Моркоу дотронулся до нее, светился огромный символ. Он провел по ней куском мяса, поняла она. Они собрались здесь, чтобы попировать…
      Ардент вернулся, Умноруль следовал за ним по пятам.
      Он только сказал: - Эту дверь можно было бы открыть, но, увы, мы… - и замолчал.
 
      Этим вирвям повезло. Они сверкали, как бриллианты на фоне всего остального зеленовато-белого свечения. На стене, за спиной Моркоу сиял круг, перечеркнутый двумя линиями по диагонали. Оба дварфа уставились на него в шоке.
      - Да мы только поглядим и все, хорошо? - сказал Моркоу, совершенно очевидно ничего не замечающий.
      - Мы, увы, вода… вода… не полностью водонепроницаемы… другие двери… тролль вызвал затопление… - бормотал Ардент бормотал, не отрывая глаз от свечения.
      - Но вы сказали, что мы по можем, по крайней мере, заглянуть за нее? - вежливо спросил Моркоу, указывая на запечатаную дверь.
      - Э… Да. Да, конечно.
      Управляющий поспешно шагнул вперед и вытащил ключ. Разомкнутое колесо легко повернулось. Ангуа остро почувствовала, как заблестели и напряглись мускулы на обнаженных руках Моркоу, с усилием открывающего металлическую дверь.
      О нет, только не сейчас! У нее был в запасе по меньшей мере еще один день! Это все вампир, это все из-за нее, стоящей рядом с таким невинным видом. Часть ее тела жаждала превратиться в волка, прямо сейчас, для защиты…
 
      По другую сторону двери находилась комната с колоннами. Она пахла сыростью и незаконченными работами. Потолок покрывали вирви, но пол был грязный и хлюпал под ногами.
      Ангуа удалось различить круглую дварфийскую дверь на противоположной стороне комнаты и еще одну на этой же.
      - Мы подняли вынутый грунт к отвалу на пустыре, на поверхности. - сказал Ардент. - Мы, эээ, полагаем, что тролль вошел этим путем. Непростительная оплошность. - Он был все также скован.
      - И никто не видел тролля? - спросил Моркоу, ковыряя ногой грязь.
      - Нет, в этих помещениях работы уже закончены. Шахтеры были в другом месте, но они вернулись так быстро, как смогли. Мы полагаем, что скальт пришел сюда в поисках уединения. Пасть от руки такой мерзости!
      - Какая удача для тролля, не так ли, сэр? - сказала Ангуа откровенно. - Тролль всего лишь забрел куда-то и тут же споткнулся о Мясодробилку?
      Ботинок Моркоу ударился обо что-то металлическое. Он отбросил ногой еще немного глины.
      - Вы проложили рельсы? - удивился он. - Вы должно быть перетаскали уйму грунта, сэр…
      - Толкать легче, чем нести. - ответил Ардент. - А теперь, я договорился, что…
      - Постойте, а это что такое? - спросил Моркоу. Он присел на корточки и выковырял какой-то светлый предмет. - Как я вижу, это кость. На веревочке.
      - Здесь полно старых костей. - сказал Ардент. - А сейчас, я…
      Светлый предмет, чпокнув, выскочил из земли и оскалился на них в тусклом свете.
      - Оно не выглядит таким уж старым, сэр. - сказал Моркоу.
      Ангуа было достаточно одного вдоха.
      - Это череп овцы - сказала она - умерла около трех месяцев назад. - Вот и другая улика, добавила она про себя. Какая приятная и удобная находка для нас…
      - Его мог уронить тот самый тролль. - предположил Моркоу.
      - Тролль? - сказал Ардент, отшатываясь.
      Это была не та реакция, которую ожидала Ангуа. Ардент и так уже был взвинчен, но сейчас, под всеми своими слоями одежды, он находился на грани паники.
      - Вы сказали, что тролль напал на скальта, сэр? - спросил Моркоу.
      - Но мы никогда-… я никогда не видел этого здесь! Почему мы не нашли этот череп? Оно вернулось обратно?
      - Все двери заблокированы, сэр. - терпеливо сказал Моркоу. - Ведь так?