- Ладно, тогда надо взять такую же краску, что на стенах и приклеить картину прямо к стене, там где найдется достаточно места для нее, затем закрасить ее этой краской, так чтобы она выглядела как часть стены.
      - Ну и где по твоему есть подходящая для этого стена?
      - Например стена внутри рамы, которая там висит, сержант?
      - Черт побери, Шнобби, это очень умно придумано. - сказал Фред, резко остановившись.
      - Спасибо сержант, твоя похвала многого значит.
      - Но тебе все равно надо как то ее вынести, Шнобби.
      - Помнишь все эти чехлы и занавески, сержант? Бьюсь об заклад, что через несколько недель пара работяг в комбинезонах спокойно выйдет из музея со здоровенным белым рулоном в руках и никто даже не посмотрит в их сторону потому, что все будут уверены, что картину давным-давно вынесли.
      Последовала пауза прежде чем сержант Колон смог тихо сказать: - Ну ты и пройдоха, Шнобби. Настоящий пройдоха… А как ты удалишь новую краску с холста?
      - Да там ничего сложного нет. - ответил Шнобби. - Слушай, я знаю, где можно взять фартуки для рисования.
      - Шнобби! - сказал потрясенный Фред.
      - Да ладно тебе, сержант, уж и помечтать нельзя…
      - Наши шлемы могли бы украситься новыми перьями, Шнобби, а нам бы они не помешали.
      - Твое нутро опять что-то чует, сержант?
      - Можешь смеяться сколько вздумается, Шнобби, но достаточно просто оглянуться вокруг. - мрачно сказал Фред. - Пока что это только уличные разборки, но будет хуже, помяни мои слова. И все из-за какой-то тысчелетней рухляди! Не понимаю, почему бы им не вернуться туда, откуда они вышли, если им так дороги родные места!
      - Большинство их них давно уже местные выходцы. - заметил Шнобби.
      Фред презрительно фыркнул по поводу этого простого географического факта.
      - Война, Шнобби. Хех! Что может быть в ней хорошего?
      - Не знаю, сержант. Освобождение рабов, может быть?
      - Абсол-… Ну, допустим.
      - Самозащита от тоталитарного агрессора?
      - Замечание, достойное награды, но…
      - Спасение цивилизации от орд…
      - Я бы сказал, что ничего хорошего она не дает в результате, Шнобби, если ты хотя бы пять секунд помолчал. - резко сказал Фред Колон.
      - Но есть ли вообще то, в результате чего, можеть быть что-то хорошее, сержант?
 
      ***
 
      - Повтори еще раз, уделяя внимание каждому слово? - попросил Ваймс.
      - Он мертв, сэр. Мясодробилка мертв. Дварфы совершенно уверенны в этом.
      Ваймс уставился на капитана. Затем он кинул взгляд на Салли и сказал - Я дал вам приказание, младший констебль Хампединг. Идите и выполняйте.
      Когда девушка выскочила из комнаты, он сказал - Надеюсь, что ты тоже совершенно в этом уверен, капитан.
      - Новость передается от дварфа к дварфу как, как… - запнулся Моркоу.
      - Алкоголь? - предложил Ваймс.
      - В общем, очень быстро, - согласился Моркоу. - Они говорят, что его убили прошлой ночью. Какой-то тролль проник в их дом на Паточной улице и пробил Мясодробилке голову. Я слышал, как наши парни обсуждали это между собой.
      - Капитан, но разве, случись нечто подобное, мы не были бы поставлены в известность? - спросил Ваймс, однако перед его мысленным взором предстали Ангуа и Фред Колон, пророчествующие с видом Кассандры . Дварфы что-то знали. Они были встревожены.
      - Мы поставлены, сэр. - ответил Моркоу. - Я вам только что об этом сказал.
      - Нет, я говорю о том, что на улицах нет толп, кричащих о кровавом убийстве. А ведь это своего рода политическое убийство. От кого ты узнал о нем?
      - Мне сказали Констебль Железноклещ и Капрал Кольцеплавит, сэр. Это надежные ребята, Кольцеплавита скоро должны произвести в сержанты. Эхм… Есть кое-что еще, сэр. Я спросил их, почему не было сделано официального заявления и Железноклещ сказал, что… Боюсь, вам это не понравится, сэр… Он сказал, что не нужно сообщать Страже.
      Моркоу внимательно следил за Ваймсом. Выражение лица коммандера почти не изменилось, но маленькие мускулы около рта затвердели.
      - Кто отдал такой приказ? - спросил Ваймс.
      - Судя по всему, некий Ардент. Он… переводчик Мясодробилки, как бы вы его назвали. Ардент говорит, что это дело касается только дварфов.
      - Мы в Анк-Морпорке, капитан. И убийство есть убийство.
      - Так точно, сэр.
      - И мы Городская Стража, - продолжал Ваймс. - у нас так даже на дверях написано.
      - На самом деле, сейчас там написано «Копы - ублюдки», но я уже дал распоряжение оттереть надпись. - сказал Моркоу.
      - Это означает, что если кого-нибудь убьют, то ответственность за убийство лежит на нас. - продолжал гнуть свою линию Ваймс.
      - Я понимаю, что вы хотите сказать, сэр. - осторожно ответил Моркоу. - Ветинари уже в курсе? Я не могу себе представить, что нет.
      - Я тоже. - Ваймс задумался на минутку. - Что насчет Таймс? Там работает довольно много дварфов.
      - Я бы удивился, если бы они захотели рассказать об этом людям, сэр. Я сам-то узнал только потому, что я дварф и Кольцеплавит очень хочет стать сержантом, ну и откровенно говоря, я подслушал их, так что сомневаюсь, что дварфы печатники поставят в известность редактора.
      - Ты пытаешься мне сказать, что стражники-дварфы станут покрывать убийство?
      Моркоу был шокирован. - Ни в коем случае, сэр! Боги, они просто хотят сохранить убийство в секрете от людей! Простите, сэр.
      Очень важно не раскричаться прямо на месте, сказал себе Ваймс. Не позволяй себе… Как это называется? Психануть? Воспринимай все происходящее, с познавательной точки зрения. Разберись, почему мир не таков, каким он тебе казался, собери факты, разложи по полочкам сведения, обдумай последствия. И только после этого можешь психануть, но очень, очень аккуратно.
      - Дварфы всегда были законопослушными гражданами, капитан. - проговорил Ваймс. - Они даже налоги платят. С чего бы это они вдруг начали считать нормальным укрывание убийства?
      Моркоу заметил, что в глазах Вамйса появился стальной блеск. - Дело в том… - начал он.
      - Да?
      - Видите ли, Мясодробилка из тех, кого называют «забурившийся», сэр. И это не метафора, он в самом деле забурился глубоко под землю. «Забурившиеся» ненавидят появляться на поверхности. Говорят, что он жил на под-под-подвальном уровне…
      - Мне это известно, И что с того?
      - Вопрос в том, насколько глубоко распространяются наши полномочия?
      - Что? Настолько глубоко, насколько мы этого пожелаем!
      - Кхм, это означает, что практически повсюду? Большинство наших дварфов выходцы из Медной Головы, Лламедоса и Убервальда, - сказал Мороку. - В этих местах свои законы для поверхности и свои законы для подземного мира. Я знаю, что у нас все по другому, но… это то, как они представляют мир, сэр. И все дварфы из окружения Мясодробилки «забурившиеся», а вы знаете, как к ним относятся обычные дварфы.
      Да они скоро начнут им поклоняться, подумал Ваймс, сжимая пальцами переносицу и закрывая глаза, дело становится все хуже.
      - Ну ладно. - сказал он. - Но мы в Анк-Морпорке и у нас здесь свои законы. Ничего предосудительного нет в том, чтобы просто пойти и проведать здоровье Брата Мясодробилки, так ведь? Мы просто постучимся в дверь, почему бы нам не постучаться? У нас ведь есть серьезный повод для беспокойства. Да, я знаю, это пока еще только слухи, но если в слухи подобного рода начнет верить слишком много народу, мы потеряем над ними контроль.
      - Хорошая идея, сэр.
      - Иди и скажи Ангуа, что она пойдет со мной. И… Еще я возьму Пикшу. И Кольцеплавита, скорее всего. Ну и конечно, ты тоже пойдешь с нами.
      - Кхм, это не очень хорошая идея, сэр. Мне посчастливилось узнать, что я раздражаю «забурившихся». Они полагают, что во мне слишком много от человека, чтобы считать меня дварфом.
      - Неужели?
      Да разве много - каких-то шесть футов и три дюйма, подумал Ваймс. Усыновлен и воспитан дварфами в маленькой шахте в горах. По дварфийски его зовут Кзад-баат, что означает Скрепляющий.
      Ваймс кашлянул. - Почему, во имя всего святого, они так считают, хотел бы я знать?
      - Да, с формальной точки зрения я человек, но для самих дварфов рост никогда не являлся главным признаком дварфа. Однако, соратники Мясодробилки все равно не признают меня.
      - Грустно это слышать. В таком случае, я возьму с собой Шельму.
      - Вы с ума сошли, сэр? Вы же знаете, как они относятся к дварфкам, которые открыто признают свой пол!
      - Верно, тогда я возьму сержанта Детрита. Уж он то у них сомнений не вызовет, так?
      - Ну они могут посчитать это провокацией, сэр… - с сомнением начал Моркоу.
      - Детрит такой же анк-морпоркский полицейский, капитан, как и мы с тобой. - сказал Ваймс. - Я полагаю, что они не будут возражать против моей кандидатуры?
      - Конечно нет, сэр. Но все, же, я думаю, вы будете действовать им на нервы.
      - Думаешь, буду? - засомневался Ваймс. - Ну, это даже хорошо. А Детрит - представитель закона. У нас здесь все еще существуют какие-никакие законы. И насколько я могу судить, законы распространяются и вглубь. До самого конца.
 
      Кой черт дернул меня за язык, думал Ваймс пятью минутами позже, возглавляя небольшой отряд, идущий по улицам. Он проклинал себя за сказанные слова. Жизнь полицейского во многом зависит от простого надувательства. Вот как это работает - у тебя есть полицейские участки с большими синими фонарями у дверей, ты выставляешь крепких парней в форме на оживленных улицах, а сам ходишь по городу с таким видом, как будто ты здесь хозяин. Но на самом деле город тебе не принадлежит. Это просто обман, морок. Ты одурачиваешь людей, помещая им в головы воображаемого полицейского, и уповаешь на то, что им известны правила и они будут их соблюдать. Но в действительности, даже сотня хорошо вооруженных парней, действующих с умом, смогут снести всю Стражу. Как только какой-нибудь псих обнаружит, что застигнутый врасплох стражник смертен как и все остальные, обман развеется. Дварфы Мясодробилки не верят в Городскую Стражу? В этом то и проблема. И присутствие Детрита может показаться им вызывающим, но черт побери, он ведь такой же гражданин Анк-Морпорка, как и все остальные. Если ты…
      - Динь-дили-динь-динь-динь!
      Ну разумеется, даже если вам кажется, что хуже уже некуда, всегда случается что-то, показывающее, как вы ошибались… Он достал из кармана изящную коричневую коробочку и щелкнул крышкой. Остроухое лицо маленького зеленого беса уставилось на него с той знакомой ему по предыдущим реинкарнациям и вызывающей у него душевный трепет безнадежной улыбкой.
      - Доброе утро мистер «Вставьте Имя»! С вами говорит Дис-Организатор пятого поколения «Gooseberry»ТМ. Чем я могу вам… - Дис-Организатор затараторил, спеша сказать как можно больше, прежде чем его безжалостно оборвут.
      - Могу поклясться, что отключил тебя. - сказал Ваймс.
      - Вы угрожали мне молотком, - осуждающе сказал бес и с загремел крошчными засовами.
      - Нет, вы подумайте только, он угрожает молотком чуду техномагической мысли! - завопил бесенок, обращаясь ко всем присутвующим. - Он все еще не заполнил регистрационную карточку! Поэтому мне приходится обращаться к нему мистер «Вставьте Свое Имя…»
      - Я думала, что вы избавились от этой штуки. - сказала Ангуа, после того, как Ваймс с треском захлопнул крышку. - Кажется, он у вас нечаяно сломался.
      - Ха! - послышался сдавленный голос из под крышки.
      - Сибил каждый раз покупает мне новый, - с гримасой ответил Ваймс. - более продвинутый вариант. Но я точно знаю, что выключал этот.
      Крышка опять открылась.
      - Внимание! - завизжал бесенок. - Десять двоеточие сорок пять, позирование для Чертового Портрета!
      Ваймс застонал. Портрет, который рисует Сэр Джошуа. Если он не пойдет, то у него будут крупные неприятности, он и так уже пропустил две назначенные встречи. Но эти дварфийские дела были… слишком важными.
      - Я не смогу придти. - пробурчал он.
      - Почему бы вам не воспользоваться услугами простой и удобной, встроеной службой отправки сообщений «Bluenouse»?
      - Что она делает? - подозрительно поинтересовался Ваймс. Все поколения Дис-Организаторов, которые у него были, доказали, что прекрасно способны справиться со всеми проблемами, ими же самими и вызываемыми.
      - Э… Это означает, что я очень быстро побегу с сообщением к ближайшей семафорной башне. - с надеждой предложил бес.
      - И ты потом вернешься? - встрепенулся Ваймс.
      - Обязательно вернусь!
      - Спасибо, тогда не нужно. - ответил Ваймс.
      - Как насчет игры ШлемпТМ, специально разработанной для пятого поколения? - не унимался бесенок - или Летучие мыши? Нет? Или вы предпочитаете более популярную игру Отгадай, Сколько Во Мне Чушек? Может насвистать вашу любимую мелодию? Моя iHUM функция позволяет мне запомнить полторы тысячи ваших….
      - Вы могли бы научиться пользоваться им, сэр. - предложила Ангуа, когда Ваймс снова захлопнул крышку над протестующим голосом.
      - Я уже пользовался одним. - ответил Ваймс.
      - Ага, в качестве дверного упора. - прогрохотал Детрит, идущий сзади.
      - Я не в ладах с чудесами техномагии, понятно? сказал Ваймс. - Разговор окончен. Пикша, быстро отправляйся в переулок Лунного Пруда в студию Сэра Джошуа. Передай мои извинения леди Сибил. Скажи ей, что я ужасно сожалею, но появилась проблема, которую я обязательно должен уладить.
 
      Да, это необходимо уладить, думал Ваймс по дороге к дварфам. Возможно, улаживать ее надо более осмотрительно, чем я собираюсь. Ну и черт с ним. Вот уж до чего дошло, вы должны осторожничать, даже чтобы просто установить, было ли совершенно убийство.
      Паточная улица находилась в типичном городском районе, излюбленном дварфами - на границе с менее приятными областями, но не проникая в них слишком глубоко. Повсюду можно было заметить признаки дварфийского присуствия - мозаику окон, свидетельствующую, что двухэтажный дом был превращен в трехэтажный без надстраивания; многочисленные пони, тянущих маленькие тележки; кроме того, коротыши с бородами и в шлемах, служили верным ориентиром.
      Дварфы вкапывались в землю, то есть занимались исконно дварфийским делом. Здесь, на возвышеном месте вдали от реки, они могли закопаться до подподвального уровня, не оказавшись по шею в воде. Сегодня утром они заполонили улицы. Они не выглядели угрожающе, насколько мог судить Ваймс по доступной для выражения эмоций части лица между бровями и усами площадью в несколько квадратных дюймов. Но все же было довольно необычно видеть их всех, просто стоящими на улице. Обычно дварфы были заняты работой, причем преимущественно на других дварфов. Сейчас же они просто стояли, не разгневанные, но встревоженные. Для того, чтобы понять это, необязательно было видеть их лица. Дварфы в целом не долюбливают газеты, полагая, что новости, прочитанные в газете, и переданные из уст в уста, похожи, как изюм и виноград. Они предпочитают обмениваться новостями между собой, гарантируя этим их свежесть и индивидуальность, обогащая ее подробностями при каждом пересказе. Эта толпа неуверенно стояла, ожидая друг от друга известий о начале беспорядков.
      Тем не менее, дварфы расступились, чтобы дать им дорогу. Присутствие Детрита вызвало волну глухих боромотаний, которые тролль благоразумно предпочел не замечать.
      - Чувствуете? - спросила Ангуа Ваймса, идя рядом с ним по улице. - сквозь ваши подошвы?
      - У меня не такой чувствительности, сержант. - ответил Ваймс.
      - Это постояное бум-бум-бум под землей, я чувствую, как улица сотрясается. По моему, это работающий насос.
      - Выкачивает воду из подвалов, может быть? - сказал Ваймс. Звучит, как серьезное строительство. Как глубоко они могут зарыться? - гадал он. Как-никак, Анк-Морпорк в основном построен на Анк-Морпорке. Город был здесь всегда.
      Если приглядеться, то это не было случайное скопление народа. Это была очередь, вытянувшаяся вдоль тротуара и медленно продвигающаяся к боковой двери. Они стояли в ожидании увидеть скальтов. - Прошу вас, проводите моего отца в последний путь… Пожалуйста, дайте совет как продать мой магазин… Мне нужны наставления для успешного предпринимательства… Я так далеко от костей моих предков, помогите мне остаться дварфом… -
      Да, в такие времена как сейчас никому нельзя быть «д’ркза». Строго говоря, большинство анк-морпоркских дварфов были д’ркза, что можно перевести, как «ненастоящий дварф». В самом деле, они не прячутся глубоко под землей, выходя наружу только ночью, они не добывают металл, они позволяют своим дочерям демонстрировать кое-какую женственность, они небрежны при исполнении ряда ритуалов. Но дух Кумской Долины витал в воздухе и сейчас было не то время, чтобы оставаться «ненастоящим дварфом». Поэтому так необходимо слушать скальтов. Они укажут вам верный путь.
      До сих пор Ваймса все устраивало. Устраивало, хотя бы потому, что скальты в этом городе еще не дошли до того, чтобы поощрять убийство.
      Ему всегда нравились дварфы. Из них получались надежные офицеры и у них была врожденная законнопослушность, по крайней мере, в трезвом виде. Но сейчас они все пристально смотрели на него. Он кожей чувствовал их взгляды. Конечно, стоять и пялиться на прохожих, было излюбленным занятием анк-морпокцев. Город мог бы стать крупнейшим поставщиком пронзительных взглядов. Но эти взгляды были другого сорта. Улица не ощущалась полностью враждебной, но была чуждой. И тем не менее она все еще оставалась улицей Анк-Морпорка. Как он может быть здесь чужаком?
      Наверное мне не стоило приводить с собой тролля, подумал Ваймс. Но к чему могут привести такие уступки? К тому, что они будут сами выбирать себе полицейских из списка?
 
      На страже перед домом Мясодробилки стояли два дварфа. Они были одеты в более тяжелые доспехи, чем обычные дварфы, насколько такое вообще было возможно, и производили гнетущее впечатление. Однако, оно, вероятно, создавалось черными кожанными кушаками, подпоясывающими стражников. Для тех, кто в этом разбирался, кушаки означали, что их владельцы служат забурившимся дварфам и потому на них также распространялась аура благоговения и страха, которые скальты вызывали у городских дварфов, отошедших от традиций.
      Они уставились на Ваймса тем особым взглядом, характерным для стражников всех стран мира, говорящим: ты практически мертвец, только моему терпению ты обязан тем, что еще жив. Но Ваймс был готов к этому. Каждая собака знает, как часто он сам принимал такой вид. И он парировал его ответным равнодушным взглядом человека, ничего не замечющего.
      - Коммнадер Ваймс, Городская Стража. - сказал Ваймс, показывая свой значок. Мне нужно немедленно встретиться со Скальтом Мясодробилкой.
      - Он никого не принимает. - ответил один из стражников.
      - О, так значит он мертв? - спросил Ваймс.
      Он почувствовал, что попал в точку. Для подтверждения этого, ему даже не понадобился легкий кивок Ангуа. Дварфов вопрос напугал, они покрылись испариной.
      К их потрясению и ужасу и, в какой-то степени и к его собственному удивлению, Ваймс уселся на ступеньки между ними и вытащил пачку дешевых сигар из кармана.
      - Я не предлагаю вам закурить, парни, потому, что знаю, вам не позволено курить на службе. - дружелюбно заговорил он. - Я своим ребятам тоже не разрешаю. Сам я курю только потому, что мне самому никто не может запретить, хаха.
      Он выпустил струйку синеватого дыма. - Итак, я, как вам известно, являюсь главой Городской Стражи. Верно?
      Оба дварфа, уставивщиеся в пространство прямо перед собой, еле заметно кивнули головами.
      - Отлично, - сказал Ваймс. - и это означает, что вы оба препятствуете мне исполнять мои служебные обязанности. Это дает мне возможность… ого, у меня большой выбор возможностей. Одна из них, о которой я как раз подумал, это вызов констебля Дорфла. Он голем. Ничто не сможет воспрепятствовать ему при выполнении его служебных обязанностей, уж поверьте. Вы потом целую неделю будете выметать щепки, оставшиеся от двери. И я бы не становился на его пути, будь я на вашем месте. И все будет исполнено на законных основаниях, так что если кто-нибудь решит поднять бучу, то может случиться кое-что и поинтереснее. Послушайте, я говорю вам все это только потому, что сам прослужил в страже много лет и знаю, что бывает время, когда нужно выглядеть крутым и бывает время - я полагаю, что сейчас как раз такое - когда пойти и спросить тех, кто внутри, что делать дальше, будет очень полезно для вашей карьеры.
      - Нам нельзя покидать пост. - ответил дварф.
      - Об этом можете не беспокоиться, - сказал Ваймс, вставая. - я постою на посту вместо вас.
      - Вы не имеете права!
      Ваймс наклонился к уху дварфа.
      - Я - коммандер стражи, - прошептал он тоном, в котором ничего не осталось от дружелюбия. Он показал на булыжную мостовую - Это моя улица, я могу стоять там, где захочу. Вы стоите на общественной улице, которая принадлежит всем. И потому существует десяток причин, по которым я могу арестовать вас прямо сейчас. Да, могут начаться беспорядки, но вы окажетесь в самой гуще событий. Я советую вам, как стражник стражнику, быстро пойти и поговорить с вышестоящим начальством. Согласны?
      Он посмотрел в озабоченные глаза, устремленные на него из щелки между густыми бровями и пышными усами, приметил кое-какие мелкие детали, служащие подсказкой, и добавил: - Можете идти, мэм.
      Стражник постучался в дверь. Засов отодвинулся. Дварфы пошептались. Дверь открылась. Стражник поспешно вошел. Дверь захлопнулась. Ваймс повернулся, занял позицию перед дверью и замер по стойке смирно с несколько более театральным видом, чем требовалось.
      В толпе послышались смешки. Может они и были дварфами, но как жители Анк-Морпорка, они всегда горели желанием понаблюдать за развитием событий.
      Оставшийся стражник шепнул. - Нам не позволяется курить на дежурстве!
      - Упс, простите. - сказал Ваймс, вытащил сигарету изо рта и сунул ее за ухо, приберегая напоследок. Раздалось еще больше хихиканий. Пусть смеются, сказал сам себе Ваймс. Зато, они ничем не швыряются в тебя.
 
      Солнце ослепительно сияло. Толпа стояла неподвижно. Сержант Ангуа уставилась в небо со старательно бесстрастным лицом. Детрит замер в особой, абсолютной каменоподобной неподвижности, свойственной троллю, которому совсем нечего делать. Только Кольцеплавит выглядел напряженным. Возможно потому, что в такое время, как сейчас, дварф с полицейским значком не самый желанный гость здесь, думал Ваймс. Но почему? Ведь все, чем мы были заняты последние две недели, это пытались помещать двум группам идиотов взаимно истреблять друг друга. И вот награда.
      Это утро будет стоить ему разноса, думал он, хотя на самом деле, Сибил никогда не повышала голос, отчитывая его. Она только становилась грустной и это было намного хуже. Все дело в этом треклятом семейном портрете. Оказалось, что для него необходимо позировать часами. Но таковы были традиции в семье Сибил и с этим нужно было считаться. В каждом поколении портрет был примерно одинаковым: счастливое семейство на фоне холмистых земельных владений. У Вайса не было никаких земельных владений, кроме его ноющих ступней, но в качестве наследника состояния семьи Овнец, он был также владельцем Кранделла, огромного поместья в сельской местности. Он так там и не побывал. Ваймс не имел ничего против сельской местности, если она не двигалась и не атаковала, но он любил чувствовать под ногами тротуары и не заботился о том, чтобы быть запечатленным в образе помещика. Пока что его уклонение от нескончаемых позирований имело разумные объяснения, но он был на грани…
      Прошло еще немного времени. Несколько дварфов покинуло толпу. Ваймс стоял не шевелясь. Не шевелился он даже когда слышал звуки открываемого и тут же закрываемого дверного засова. Они пытались взять его измором.
      - Та-та-та-тирилили-тирилили-та-та!
      Уставившись прямо перед собой в необозримые дали профессиональным взглядом стражника, Ваймс вытащил Дис-Организатор из кармана и поднес его ко рту.
      - Я знаю, что выключил тебя. - пробормотал он.
      - Включение сигнализации по тревоге, помните? - спросил бес.
      - Как мне заставить тебя перестать это делать?
      - Правильное сочетание слов приведено в инструкции, мистер «Вставьте здесь Имя». - сказал бес и поджал губы.
      - Где инструкция?
      - Вы выбросили ее, - ответил бесенок с упреком. - Вы всегда так поступаете. Вот почему вы никогда не применяете правильные комнады и вот почему я не «убрался и не засунул свой нос под утиный хвост» вчера! У вас встреча с Лордом Ветинари через полчаса.
      - Я занят. - пробурчал Ваймс.
      - Желаете ли вы, чтобы я напомнил вам о встрече через десять минут?
      - Скажи мне, какую часть в предложении «засунь свой нос под утиный хвост» ты не понял? - спросил Ваймс и убрал коробочку обратно в карман.
      Итак, у него было полчаса. Полчаса должно было хватить на все. То, что он собирался сделать, было слишком радикальным, но он видел взгляды, который дварфы кидали на Детрита. Слухи были подобны яду.
      И только он шагнул вперед, готовый вызвать Дорфла и все возможные проблемы, которые неминуемо последуют за вторжением, дверь позади него открылась.
      - Коммандер Ваймс? Вы можете войти.
      В дверях стоял дварф. В полумраке можно было разглядеть только его силуэт. Тут Ваймсу бросился в глаза знак, нарисованный мелом на стене над дверью: круг, перечеркнутый горизонтальной линией.
      - Со мной пойдет сержант Ангуа. - сказал он. Знак вызвал в нем чувство неясной тревоги, он казался печатью владельца, намного более выразительной, чем доска с надписью «Мое Отдохновение».
      - Тролль останется снаружи. - решительно сказала фигура.
      - Сержант Детрит останется сторожить вместе с капралом Кольцеплавитом. - сказал Ваймс.
      Это заявление было принято, как должное, предполагая, что дварф ничего не знал об иронии. Дверь приоткрылась шире и Ваймс шагнул внутрь.
      В холле было пусто, за исключением нескольких поставленных друг на друга ящиков и в воздухе пахло - чем? Несвежей пищей. Старыми заброшенными помещениями. Запечатанными комнатами. Чердаками. Весь дом для них - чердак, подумал Ваймс. Внутри, глухой подземный стук стал более заметным. Он был как сердцебиение.
      - Сюда, будьте так любезны. - сказал дварф и проводил Ваймса и Ангуа в боковую комнату. Вся обстановка комнаты состояла из нескольких деревянных ящиков и истертых лопат, валяющихся тут и там.
      - Мы не часто принимаем гостей. Пожалуйста, будьте терпеливыми. - сказал дварф и вышел из комнаты. Ключ щелкнул в замке. Ваймс сел на ящик.
      - Вежливо. - заметила Ангуа. Ваймс приложил одну руку к уху, указав большим пальцем на сырую перепачканную штукатурку. Она кивнула и одними губами выговорила слово «труп», показывая на пол.
      - Уверена? - спросил Ваймс.
      Ангуа постучала по кончику своего носа. Что же, с носом оборотня не поспоришь. Ваймс привалился к самому большому ящику. Для того, кто научился спать, прислонясь к любой доступной стене, это было даже удобно. Штукатурка на противоположной стене полуразрушилась, позеленела от сырости и была покрыта пыльной старой паутиной. Тем не менее, кто-то так глубоко вырезал на ней знак, что куски штукатурки отвалились. Это тоже был круг, но на этот раз он был перечеркнут крест накрест двумя линиями по диагонали. В этом была какая-то страстность, не свойственная дварфам.
      - Вы неплохо справляетесь, сэр. - сказала Ангуа. - Вы ведь знаете, что они специально так невежливы.
      - Против грубости нет закона, сержант. - Ваймс надвинул шлем на глаза и устроился поудобнее.
 
      Маленькие дьяволы! Изображают передо мной дурачков? Стараются взвинтить меня? Значит, не надо сообщать Страже? В этом городе нет закрытых зон. Я прослежу, чтобы они об этом узнали, о да.
      В последнее время, в городе появлялось все больше и больше забурившихся, хотя они редко появлялись за пределами дварфийских районов. Но даже в этих районах вы не смогли бы увидеть их самих, а только лишь пыльные, черные, наглухо закрытые паланкины, несомые другими дварфами. В паланкинах не было окон, да и зачем они были нужны - на поверхности не было ничего, что могло бы заинтересовать забурившегося.
      Городские дварфы относились к ним с благоговением, уважением и, нужно сказать, с определенной долей смущения, как к благородным, но слегка чудаковатым родственникам. Потому что в глубине души, каждый городской дварф слышал тихий голос, твердящий - твое место в горах, ты не должен жить под открытым небом, ты должен быть настоящим дварфом. Другими словами, не следует тебе работать на фабрике красителей у своего дяди. Но если уж так получилось, то постарайся хотя бы мыслить, как настоящий дварф. Среди всего прочего, это также означает, что ты должен слушаться забурившихся, дварфов из дварфов, живущих в пещерах глубоко под землей и никогда не видящих солнца. Именно там в темноте скрывается настоящая дварфийскость. Скальты познали ее и теперь могут наставлять вас.
      Ваймсу до этого не было никакого дела. Во всем этом было столько же смысла, сколько в том, во что верит большинство людей, а дварфы могли служить показательным образцом горожанина, за исключением их размеров. Но предоставить им самим разбираться с убийством? - подумал Ваймс. - Никогда, пока глава Стражи - я!
      Через десять минут замок открылся и в комнату вошел другой дварф. На взгляд Ваймса, он был одет, как типичный городской дварф, то есть на нем была кольчуга, шлем и кожаные штаны, но только вместо боевого топорика или кирки, он держал дубинку с шипами. Дварф заметно нервничал.
      - Коммандер Ваймс! Ну что я могу сказать…. Приношу свои глубочайшие извинения за оказанный прием.
      Ага, очень глубокие, глубже и некуда. Вслух же Ваймс сказал - Кто вы?
      - Ах, простите! Я Умноруль, и я… наиболее подоходящим словом будет, пожалуй, «Лицо, обращенное к свету»? Я занимаюсь всеми делами, которые необходимо сделать на поверхности. Пожалуйста, пройдемте в мой кабинет! - он торопливо вышел, им ничего не оставалось, как последовать за ним.
      Кабинет был под лестницей, в каменном фундаменте. Он выглядел довольно уютно. Одна стена была заставлена ящиками и мешками. Как-никак, глубоко под землей было не так уж много пищи; неприхотливая жизнь глубинных дварфов была обеспечена довольно сложной работой дварфов на верхних уровнях. Похоже, что Умноруль был немногим больше, чем слуга, следящий за питанием хозяев, хотя сам он, вероятно, считал свою работу более благородной. За занавеской в углу вполне могла скрываться кровать, дварфы обычно не гоняются за роскошью.