- Точно! - ответила Ангуа. - Уловила!
      - Но я никогда не встречалась с мужчинами. Бабушка говорила, чтобы я не вела себя как шлюха.
      - А ты думаешь, что работать в… - начала Ангуа, но Салли оборвала ее.
      - Иногда просто необходимо побыть шлюхой. - сказала она. - Тебя когда-нибудь в баре мужчины угощали выпивкой?
      - Нет.
      - Так. - сказала Салли и осушила стакан. - Не нравятся мне эти Головороты. Пшли куда-нибудь в другое место и - она сделала паузу, - и вспользуемся взмжностями…
 
      ***
 
      Присутствие Сибил в Псевдополис Ярде вызывало странные чувства. Раньше этот дом принадлежал семье Овнец. Она жила здесь в детстве, это был ее дом.
      В грубые и неотесанные души стражников вкрались некоторые представления об этом. Люди, не славящиеся изящными манерами, вдруг обнаруживали себя машинально вытирающими ноги при входе и уважительно снимающими шлемы.
      Они и разговаривать стали по другому, медленно, с запинками, тщательно проверяя каждое предложение на наличие бранных слов. Кто-то даже нашел метлу и вымел мусор или, по крайней мере, смел ее на менее заметное место.
      Наверху, в помещении кассы, Малыш Сэмми мирно спал в импровизированной кроватке. Ваймс питал надежды, что когда-нибудь он сможет рассказать сыну, что в одну особую ночь, его охраняли четыре тролля - полицейских. У них был выходной, но они вызвались добровольцами и им просто не терпелось, чтобы дыврфы попытались повторить нападение. Ваймс наделяся, что на мальчика это произведет впечатление; большинстов других детей могли бы надеятся только на ангелов.
      Ваймс засел в столовой, потому что там был стол, достаточно больших размеров. Он разложил на нем карту города. На остальной части столешницы лежали страницы из Кодекса Кумской Долины.
 
      Это не игра, а головоломка. Вроде картинки, которую надо было составить из кусочков. И он пришел к выводу, что ему пора бы уже собрать ее, потому как все уголки найдены.
      - Улица Эттеркапов, Денежная Западня, Аллея Плаксы, Скаттелбатт Корт, Джибис, Пеликул Степс, - сказал он. - И везде туннели! Им повезло, что они смогли найти его так быстро. Мистер Плут снимал комнаты на доброй половине улиц района. Включая и Знахарский Проулок!
      - Но почемау? - спросил сэр Рейнольд Строчетт. - Тоу есть, зачем оуни везде рыли тоуннели?
      - Расскажи, Моркоу. - сказал Ваймс, проводя линию через город.
      Моркоу откашлялся. - Потому что они дварфы, сэр, и к тому же глубинные дварфы. - сказал он. - Им и в голову не приходило, что есть другая возможность. Да и по любому, все дело заключалось лишь в очистке ушедших под землю помещений. Для дварфа это просто прогулка. И они проложили рельсы, так что можно было вывозить почву куда угодно.
      - Да, ноу я уэверен… - начал было сэр Рейнольд.
      - Они искали что-то говорящее на дне старого колодца. - сказал Ваймс, склонившись над картой. - Какова вероятность, что это все еще можно будет разглядеть? Да и люди могут что-то заподозрить, если вдруг появится команда дварфов и начнет раскопки в саду.
      - Но это занялоу бы многоу времени, веурноу?
      - Да, сэр. Но все происходило бы темноте, скрытно и под их контролем. - ответил Моркоу. - Они могли пробраться куда угодно. Если они не были уверены, что смогут пристроиться со своей слуховой трубой, то они могли бы обогнуть препятствие. В темноте, скрытно и под контролем.
      - Краткое описание забурившегося. - вставил Ваймс.
      - Поутрясающе! - заявил сэр Рейнольд. - И они прокопались в подвал моего музея?
      - К барьеру, Фред. - сказал Ваймс, старательно выводя еще одну линию на карте.
      - Ээ, верно. - сказал Фред Колон. - Эээ… Мы со Шнобби обнраужили это место лишь пару часов назад. - сказал он, думая про себя, что будет мудрым не добавлять «после того, как мистер Ваймс наорал на нас, потребовал рассказать все детали и затем отправил обратно, объяснив, что надо искать». Что он добавил, было - Эти дварфы чертовски умны, сэр. Даже известка выглядела грязной. Спорим, вы сказали себе ага, сэр?
      - Сказал? - спросил сбитый с толку сэр Рейнольд. - Обычноу я говорю «Оу, боже!».
      - Я считаю, что вы сказали себе ага, как же им удалось вернуть стену на место, после выноса полотна, сэр, и мы думаем…
      - Ну, я могу представить себе дварфа, заделывающего отверстие в стене, потом залегшего на дно, как вы гоуворите, и удалившегося восвояси утром. - сказал сэр Рейнольд. - Люди постоянно то приходят, то уходят. В конце концов, мы искали картину, а не вора.
      - Дассер. Мы считаем, что дварф заделал отверстие в стене, залег на дно и удалился восвояси утром. Люди постоянно то заходят, то выходят. Вы ведь искали картину, а не вора. - проговорил Ферд Колон. Он был так доволен, придумав это объяснение, что по любому собирался изложить ее вслух.
      Ему так хотелось предложить эту теорию
      Ваймс постучал по карте. - И вот, сэр Рейнольд, то место, где тролль по имени Кирпич провалился сквозь подвал в их туннель. - сказал он. - Кирпич также рассказал нам, что видел в главной шахте что-то, сильно напоминающее свернутую картину Плута.
      - Но вы его так и не нашли, увы. - сказал сэр Рейнольд.
      - Мне очень жаль, сэр. Возможно, она уже вывезена далеко за пределы города.
      - Но поучему? - спросил попечитель. - Они могли изучать картину в музее! Наш музей стал очень взаимоактивен в нынешние времена!
      - Взаимоактивен? - спросил Ваймс. - О чем вы?
      - Эээу… Посетители могут смотреть на картины столько, скоулько захоутят. - несколько обижено сказал сэр Рейнольд. Не стоит спрашивать такие вопросы.
      - А что, в свою очередь, делают картины?
      - Эээ… висят, коммандер. - ответил сэр Рейнольд. - Что же еще.
      - То есть, вы хотите сказать, что люди могут приходить и смотреть на картины, а картины, в свою очередь, могут давать на себя глядеть?
      - Примерно так. - ответил попечитель. Он немного подумал и, почувствовав, что этого не достаточно, добавил. - Но динамичеуски.
      - Вы имеете в виду, что картины заставляют людей двигаться, сэр? - спросил Моркоу.
      - Да! - с огромным облегчением сказал сэр Рейнольд. - Отлично! Воут что собственно и происходит! И Плут долгие годы был у нас в публичном обозрении. Мы даже стремянку поуставили, на случай, если люди захоутят исследовать горы. Бывает, что люди приходят с навязчивыми идеями, например, что один из воинов указывает на едва заметную пещеру или что-нибудь подобное. Честноу, если бы там был какой секрет, я бы его уже нашел. Нет никакого смысла красть!
      - Если только кто-то не нашел секрет и не хочет, чтобы кто-нибудь еще его нашел. - сказал Ваймс.
      - Но это скорее всего произошло бы случайно, не так ли, командер? С картиной ничего такого не произошло в последнее время. Мистер Плут не объявился и не дорисовал еще одну гору! И, как бы неприятно не было мне это говорить, но достаточно было просто уничтожить картину.
 
      Ваймс обошел вокруг стола. Все кусочки, думал он, я несмоненно собрал все кусочки.
      Начнем с той легенды о дварфе, который объявился спустя несколько недель после битвы, еле живой и бормочущий о сокровище.
      Хорошо, это сокровище могло было быть тем Кубом, подумал Ваймс. Дварф выжил в битве, спрятавшись где-то и нашел эту штуку и она была важной. Он должен был спрятать ее куда-нибудь в безопасное место…. нет, скорее всего он должен был дать ее прослушать всем остальным. И конечно, он не мог забрать ее с собой, потому что там вполне могли встретиться тролли, бродящие по окрестностям в настроениях сначала треснуть дубинкой и лишь потом озаботиться вопросами. Ему нужны были телохранители.
      Он добрался до людей, но по дороге в то место, где он спрятал куб, он умер.
      Прошло две тысячи лет. Мог ли Куб сохраниться все это время? Черт возьми, они всплывают в кипящей лаве!
      Итак, Куб лежал где-то там. Методия Плут пришел в поисках… живописного места или чего-то еще, он поглядел под ноги и вот он? Мне придется принять это на веру, потому что он действительно нашел Куб и заставил его разговаривать, черт знает как. Но он не смог его выключить. Он бросил Куб в колодец и дварфы нашли его. Они прослушали Куб, но возненавидели то, что услышали. Они настолько сильно возненавидели это, что Мясодробилка приказал убить четырех шахтеров, случайно услышавших Куб. Итак, зачем им была нужна картина? На ней нарисовано то, о чем говорит Куб? Показывает место, где он лежал? Если вы заполучили куб в свои руки, разве этого не достаточно?
 
      Он осознал, что сэр Рейнольд разговаривает с Моркоу…
      - …как сказал вашему сержанту Колону, на картине изображено место, удаленное на несколько миль оут тоуго, где на самом деле происходила битва. Это соувершенно не та часть Кумской Долины! Этоу почти единственное, с чем согласны обе стороны!
      - Так почему же он расположился там? - спросил Ваймс, уставясь на стол, словно надеясь извлечь из него подсказку одной только силой воли.
      - Кто знает? Это ведь все Кумская Долина. Она занимает почти две с половиной сотни квадратных миль. Скорее всего, он просто пошел туда, где был наиболее впечатляющий вид.
      - Как насчет чая? - спросила Сибил, стоя в дверях. - Я чувствую себя немного не у дел, вот и поставила чайник. Тебе не мешало бы отдохнуть, Сэм.
      На лице Сэма Ваймса появилась паника, вот опять важное лицо застуканное в домашней обстановке.
      - Ох, леди Сибил, они унесли Плута! - сказал сэр Рейнольд. - Я знаю, он принадлежал вашей семье!
      - Мой дедушка любил говорить, что это какое-то чертово недоразумение, - ответила Сибил. - Обычно он позволял мне раскладывать полотно на полу в бальном зале. Я любила давать имена каждому дварфу. Мы с дедушкой искали секрет, потому что он говорил, что в Долине было спрятано сокровище и картина показывала его местонахождение. Конечно, мы так ничего и не нашли, но мне было чем заняться в дождливые дни.
      - Ох, картина не является шедевром, - сказал сэр Рейнольд. - И художник был совершенно безумен. Но каким-то образом, картина говорит со зрителями.
      - Хотел бы я, чтобы она сказала что-нибудь и мне, - пробормотал Ваймс. - Дорогая, тебе нет необходимости заваривать чай. Один из полицейских…
      - Не говори ерунды! Наш долг быть гостеприимными. - ответила Сибил.
      - Конечно, были попытки сделать копии, - продолжал попечитель, принимая чашку чая. - Оу, боуже, оуни были ужасны! Разве моужно скопировать картину в пятьдесят футов длиной и десять футов высотой хоть с какой-нибудь точностью…
      - Можно, если положить ее на пол в бальном зале и заказать пантограф. - сказала Сибил, разливая чай. - Этот чайник просто позорище, Сэм. Хуже, чем мусорное ведро. Неужели его никто не чистит?
      Она посмотрела на их лица. - Я сказала что-то не то? - сказала она.
      - Вы сделали копию Плута? - спросил сэр Рейнольд.
      - О, да. Скопировала полностью, в масштабе один к пяти. - ответила Сибил. - Мне было тогда четырнадцать. Это был мой школьный проект. Понимаете, мы изучали дварфийскую историю и, поскольку у нас была эта картина, глупо было бы этим не воспользоваться. Вы ведь знаете, что такое пантограф? С его помощью можно легко сделать большую или маленькую копию картины, используя геометрию, деревянные линейки и острй карандаш. На самом деле, я сначала сделала пять больших панелей площадью десять на десять футов в полный размер картины, чтобы наверняка пренести все детали. А потом уже уменьшенную копию один-к-пяти, чтобы выставить ее так, как этого хотел несчастный мистер Плут. Мисс Аморалка поставила мне отлично. Она вела у нас математику и знаете, втыкала в пучок волос пару компасов и линейку. Она любила говорить, что девушка, которая умеет пользоваться угольником и транспортиром, далеко пойдет в жизни.
      - Как обидно, что у вас больше нет этой копии! - сказал сэр Рейнольд.
      - С чего вы это взяли, сэр Рейнольд? - ответила Сибил. - Я уверена, что она где-то лежит. Когда-то она висела у меня в комнате. Дайте подумать… Забрали ли мы ее с собой при перезде? Я уверена… - Она встрепенулась. - Да, Сэм, ты когда-нибудь бывал здесь на чердаке?
      - Нет! - сказал Ваймс.
      - Значит пришло время побывать.
 
      ***
 
      - Никогда раньше не бывала на Девичниках. - говорила Шельма, когда они неуверенно брели по ночному городу. - То, что произошло в конце, всегда происходит?
      - Что именно? - спросила Салли.
      - Что бар загорелся.
      - Обычно нет. - ответила Ангуа.
      - Никогда раньше не видела, чтобы мужчины дрались за женщину. - продолжала Шельма.
      - Хех, это было что-то, а? - сказала Салли. Они проводили Смуглянку до дома. Смуглянка пребывала в довольно задумчивом настроении.
      - И все, что она делала, это улыбалась мужчинам. - говорила Шельма.
      - Да. - ответила Ангуа. Она старалась сосредоточиться на ходьбе.
      - Все же немного обидно за Шнобби, если она позволит таким мыслям завладеть ею. - продолжала говорить Шельма.
      Спаси меня боже, от словоохотливых впивух… выпивух… выпивох, думала Ангуа. Вслух она сказала - Да, но что насчет мисс Пушрам? Она несколько лет швыряла в Шнобби довольно дорогие сорта рыбы.
      - Мы выступаем в защиту уродливой части прекрасной половины. - громко заявила Салли. - Туфли, мужчины, гробы… никогда не бери первое попавшееся.
      - Ох, туфли, - сказала Шельма. - Давайте поговорим о туфлях. Как вам новые туфли с открытой пяткой из чистой меди Яна Рокхаммера?
      - Э.. мы не ходим к слесарю за обувью, дорогуша. - ответила Салли. - Ох… По-моему, меня сейчас стошнит…
      - Это тебе расплата, что напилась… вина. - злобно проговорила Ангуа.
      - Ха, ха, ха, - сказала вампир из тени. - Меня не задевает саркастическая пауза перед «вином», спасибо! Вот только не надо было мне пить эту вязкую жидкость под названием, придуманном людьми с чувством юмора, меньше, чем… ух… простите, ох, неееееет…
      - Что с тобой? - спросила Шельма.
      - Меня вырвало маленьким разноцветным бумажным зонтиком.
      - О, боже.
      - И бенгальским огнем…
      - Это вы, сержант Ангуа? - произнес голос из сумрака. Открытый фонарь освещал лицо приближающегося констебля Посети. Когда он подошел поближе, она разглядела, что под мышкой у него была толстая пачка памфлетов.
      - Привет, Бачок, - сказала Ангуа. - Как дела?
      - …похоже на ломтик лимона… - донесся глухой голос из теней.
      - Мистер Ваймс отправил меня на ваши поиски по местам, где царит беззаконие и скрывается грех. - ответил Посети.
      - И литературу дал? - спросила Ангуа. - Кстати, что мешало добавить в последнее предложение слова «ничего личного».
      - Поскольку мне приходится обходить храмы порока, сержант, я подумал, что мог бы одновременно делать кое-что во славу Ома. - сказал Посети, чье неутомимое рвение проповедника торжествовало над всеми невзгодами. [1]
      Иногда, целые бары укладывались на пол с потушенными огнями, заслышав его на улице.
      Их темноты доносились звуки рвоты.
      - Горе тому, кто злоупотребляет вином! - сказал констебль Посети. Он заметил выражение лица Ангуа и добавил - Без обид.
      - Хватит с нас этого. - простонала Салли.
      - Что ему от нас надо, Бачок? - спросила Ангуа.
      - Опять эта Кумская Долина. Он хочет, чтобы вы вернулись в Ярд.
      - Но мы весь день ползали по этой шахте! - недовольно сказала Салли.
      - Сочувствую, - жизнерадостно ответил Посети. - Сдается мне, что теперь вам придется немного походить.
      - История моей жизни. - проговорила Шельма.
      - Ну ладно, думаю, нам лучше пойти. - сказала Ангуа, пытаясь спрятать облегчение.
      - Когда я говорю, «история моей жизни», ясно, что я говорю не про всю историю целиком. - бормотала Шельма про себя, тащась позади всех в блаженный мир, лишенный развлечений.
      [1] Говорят, что один такой есть в каждом полицейском участке. Констебля Посети-Неверующего-С-Разъяснительным-Памфлетом хватало за двоих.
 
      ***
 
      Овнецы никогда ничего не выбрасывали. В их чердаке было что-то вызывающее тревогу и это был не только легкий аромат давно сдохшего голубя.
      Овнецы ставили метки на вещи. Как-то раз Ваймс поднялся на чердак их дома на Скун Авеню, чтобы снести вниз лошадь-качалку, детскую кроватку и целую корбку древних, но обожаемых игрушек, пропахших нафталином. Они не выбрасывали ничего, что могло быть использовано повторно. Все старательно помечали и уносили на чердак.
      Держа в одной руке фонарь и стряхивая паутину другой, Сибил вела их мимо коробок с надписями «мужские ботинки», «всякая всячина», «смешные марионетки, на нитках и перчаточные», «кукольный театр и декорации».
      Может в этом и была причина их богатства: они покупали вещи, сделанные на века и им редко приходилось покупать что-бы то ни было. Разве что пищу, но Ваймс не был удивлен, обнаружив коробки с надписями «яблочные сердцевины», «объедки, надо съесть». [1]
      - Ага, вот оно. - сказала Сибил, убирая в сторону связку рапир и клюшек для лакросса*. Он вытащила длинный толстый сверток на свет.
      - Конечно, я не раскрашивала копии, - сказала Сибил, когда они потащили его к лестнице. - Это заняло бы вечность.
 
      [1] Это фраза Сибил взяла его за живое. Как-то она объявила перед обедом: - "У нас сегодня будет свинина, ее необходимо съесть." - У Ваймса никогда не было проблем с едой, потому что его воспитали есть все, что дадут и есть быстро, прежде чем кто-то другой не отберет кусок. Его просто озадачило предположение, что еде надо делать одолжение.
      *Лакросс (фр. la crosse - «клюшка») - командная игра, в которой две команды стремятся поразить ворота соперника резиновым мячом, пользуясь ногами и снарядом, представляющим собой нечто среднее между клюшкой и ракеткой. (прим. переводчика)
 
      Чтобы спустить тяжеленный сверток вниз по лестнице, понадобились ряд усилий и определенное количество подпихиваний. Его отнесли в столовую, воодрузили на стол и раскатали потрескавшийся рулон.
      Пока сэр Рейнольд разворачивал большие десятифутовые куски, Ваймс достал уменьшенную копию картины. Она была достаточно мала, чтобы поместиться на столе и он придавил стороны ржавой кружкой и солонкой.
      Записки Плута были печальным чтением. И трудным чтением, также, потому что большая их часть наполовину обгорела, а почерк был как у паука, сидящего на батуте во время землятрясения.
      Плут был законченным психом, записывая на бумагу то, что он хотел сохранить в тайне от цыпленка. Иногда он бросал записки на полуслове, если ему казалось, что цыпленок наблюдает за ним. Несомненно, он представлял собой грустное зрелище, но до тех пор, пока не брал в руки кисть. Тогда он погружался в работу со странным озарением на челе. И вот она, его жизнь: огромный прямоугольный кусок холста. Методия Плут родился, нарисовал знаменитую картину, решил, что он цыпленок и умер.
      Учитывая, что Плут не смог бы отличить ужа от ежа, какой смысл можно было найти в его писанине? Единственная запись, что казалась достаточно лаконичной, если не пугающей, была та, которую общепринято считали посмертной, так как ее нашли под бездыханным телом художника. Она гласила:
 
      Писк! Писк! Он идет! ОН ИДЕТ!
 
      Он умер, задохнувшись перьями в глотке. И краска на холсте еще не успела высохнуть.
      Ваймс остановился на записи под номером, что был дан совершенно произвольно, №39:
      Я думал, что это указующее предзнаменование, но оно кричит в ночи.
      Предзнаменовение чего? И что означает №143:
 
      Там во тьме, во тьме, как звезда в цепях!
 
      Ваймс сделал себе заметку об этой записи. Он отметил и многие другие. Но самым худшим - или лучшим, если вы увлекались загадками - было то, что его записи могли означать, что угодно. Под них можно было придумать свою собственную теорию. Художник голодал и жил в смертельном страхе перед цыпленком, живущим у него в голове. С таким же успехом можно было искать скрытое значение в каплях дождя.
      Ваймс отодвинул записки в сторону и уставился на тщательно выполненный карандашный рисунок. Даже в уменьшенной копии разобраться было совсем не просто. Лица на переднем плане были такими большими, что можно было заметить поры на носу у дварфа. Вдали были дотошно вырисованы фигурки, ростом в четверть дюйма.
      Топоры и дубинки были занесены, пики нацеливались, везде, куда глаз ни кинь - атакующие и отражающие атаки. На протяжении всей картины дварфы и тролли схватились в яростной схавтке, разрубая и сокрушая друг друга.
      Он подумал: кого здесь не хватает?
      - Сэр Рейнольд, не могли бы вы мне помочь? - тихо попросил Ваймс, стараясь не спугнуть зарождающуюсяя мысль.
      - Да, коммандер? - поспешно сказал попечитель. - Не правда ли, леди Сибил сделала наиболее совершенную…
      - Копия вполне удалась. - ответил Ваймс. - Скажите… Откуда Плут мог знать обо всем этом?
      - Много дварфийских песен и тролльских историй сложено о сражении. О, также были свидетели и среди людей.
      - Значит Плут мог прочитать об этом?
      - О, да. Кроме того факта, что он перенес битву в другую часть долины, все остальное нарисовано довольно верно.
      Ваймс не отрывал взгляда от сражения на бумаге.
      - Кто-нибудь знает, почему он перенес битву в другое место? - спросил он.
      - Было несколько теоурий. Оудна из них гласит, что он был введен в заблуждение тем, чтоу мертвых дварфов кремировали в той части долины, ноу многие тела были смыты туда бурей. И там было поулно сухостоя для поугребального костра. Однако, я считаю, что он выбрал это местоу потому, что вид оттуда был намного лучше. Эти гоуры так живописны.
      Ваймс уселся за стол, уставясь на набросок., мысленно призывая его раскрыть свой секрет. Через несколько недель этот секрет станет известен каждому, сказал мистер Сияющий. Почему?
      - Сэр, Рейнольд, что-нибудь должно было произойти с картиной в ближайщие пару недель? - спросил он.
      - О, да. - сказал попечитель. - Мы собирались выставить ее в новой комнате.
      - Какая-то особенная комната?
      - Я гоуворил вашему сержанту, командер. - сказал попечитель немного осуждающе. - Она круглая. Плут всегда планировал, чтобы картину рассматривали со всех сторон, стоя в центре круга. Так, чтобы зритель оказался прямо на том месте.
      Я тоже почти на месте, подумал Ваймс.
      - Я думаю, что куб сообщил дварфам что-то о Кумской Долине, - сказал он отсуствующим голосом, потому что чувстовал себя так, как будто уже был в долине. - Он сказал им, что место, где его нашли, имеет огромную важность. Даже Плут подумал, что это важно. Им была нужна карта и Плут нарисовал ее, может сам об этом не зная. Фред?
      - Дассер?
      - Дварфы не заботились о сохранении низа картины потому, что там не было ничего важного. Только фигуры воинов. Воины перемещаются.
      - Но, при всем моем уважении, коммнадер, так же, как и все эти валуны. - ответил сэр Рейнольд.
      - Камни не имеют значения. Не имеет значения, как сильно изменился рельеф долины к настоящему времени, все равно эта картина укажет вам место. - сказал Ваймс. Огонек понимания забрезжил в его голове.
      - Ноу даже реки меняют свое русло с годами и неизвестно сколько камней скатилось с гор. - продолжал сэр Рейнольд. - Мне гоуворили, что сейчас эта область выглядит соувершенно по другому.
      - Тем не менее. - ответил Ваймс, все тем же отсутсвующим голосом. - Эта карта сгодится и через тысячи лет. На ней не помечена скала, провал или пещера, на ней помечена местность. Я мог бы точно определить это место. Да мог бы, если бы у меня была булавка.
      - У меня есть! - ликующе заявил сэр Рейнольд, хватаясь за лацкан. - Я нашел ее на улице вчера вечером и как говорится, «булавку подберешь - удачу найдешь»…
      - Спасибо. - ответил Ваймс и забрал булавку. Он подошел к столу и потянул копию за один конец, тяжелая бумага с шумом сползла со стола.
      Он соединил булавкой концы картины, поднял получившийся циллиндр и надел на голову.
      - Истина в горах. - сказал он. - Годами все глядели на линию гор. На самом деле это горная окружность.
      - Но я знал это! - сказал сэр Рейнольд.
      - В известном смысле, да, сэр, но вы, вероятно, до сих пор не понимали, что знаете? Плут расположился где-то в важном месте.
      - Ну, да. Ноу это была пещера, коммандер. Оун специально упоминал пещеру. Вот почему все искали вдоуль стен ущелья. А сам он распоуложился прямоу в центре долины, у реки.
      - Значит есть что-то, о чем нам еще не известно! - сказал Ваймс, слегка задетый тем, что большой момент так быстро стал маленьким. - Я найду что, когда доберусь туда!
      Туда. Вот он и сказал это. Но ведь он знал, что отправится в долину, знал уже… как давно? Кажется, что всегда, но разве это всегда не началось вчера? Или сегодня днем? Перед его мысленным взором возникло изображение: Ваймс в Кумской Долине! Он даже мог чувствовать вкус воздуха! Слышать, как грохочет река, вода в которой холодна, как лед!
      - Сэм… - начала Сибил.
      - Нет, это дело необходимо закончить. - быстро прервал ее Ваймс. - Меня не волнует эта глупая тайна! Забурившиеся убили наших дварфов, помнишь? Они думают, что картина это карта, которую можно использовать, и поэтому они направились в долину. Я должен отправиться за ними.
      - Слушай, Сэм, если… - попыталась вставить слово Сибид.
      - Мы не можем позволить разгореться войне между троллями и дварфами, дорогая. Та заварушка ночью была всего лишь тупой разборкой между бандами. Настоящая война в Анк-Морпорке может разрушить весь город! И каким-то образом, все концы сходятся в том месте!
      - Я согласна с тобой! Я тоже хочу поехать! - завопила Сибил.
      - Кроме того, я буду в полной безопасности, если… Что? - У Ваймса отвисла челюсть, в то время как его ментальные шестеренки крутанулись в обратную сторону. - Нет! Это слишком опасно!
      - Сэм Ваймс, я всю свою жизнь мечтала посетить Кумскую Долину, поэтому даже думать не смей, что сможешь смыться и оставить меня одну дома!
      - Я не смываюсь! Я никогда в жизни не смывался! Я могу умываться, но не смываться! И там собирается начаться война!
      - Тогда я скажу всем, что мы не участвуем. - спокойно ответила леди Сибил.
      - Это не поможет!
      - Значит это не поможет и в Анк-Морпорке. - сказала Сибил с видом игрока, срубившего четырех дварфов за один ход. - Сэм, ты знаешь, что проиграешь. Нет никакого смысла в этом споре. Кроме того, я говорю по дварфийски. И мы возьмем с собой Малыша Сэмми.
      - Нет!
      - Итак, все улажено. - сказала Сибил, явно пораженная внезапным приступом глухоты. - Если ты хочешь схватить дварфов, я предлагаю выехать немедленно.
      Сэр Рейнольд повернулся к ней с раскрытым ртом. - Но, леди Сибил, там уже начали соибраться армии. Леди там делать нечего!
      Ваймс содрогнулся. Сибил уже приняла решение. И сейчас ему в очередной раз придется стать свидетелем драконовского залпа огнем.
      Леди Сибил набрала полную грудь, воздуха, так что чуть ли не взлетела в над полом.
      - Сэр Рейнольд, - сказала она, приправляя слова льдом. - Однажды, в Году Вши, моя прабабушка собственноручно приготовила парадный обед на восемнадцать персон в окруженном кровожадными клатчианцами форте, и она посчитала возможным подать на десерт щербет и орехи. Моя бабушка, в Год Тихой Обезьянки, обороняла наше посольство в Псевдополисе от толпы, и под рукой у нее были только садовник, дрессированный попугай и сковородка растопленных шкварок. Когда нашу карету остановили два отпетых разбойника, моя покойная тетя дала им такой отпор, что они бросились прочь, призывая своих матерей, сэр Рейнольд, своих матерей. К опасностям нам не привыкать, сэр Рейнольд. Смею напомнить, что чуть ли не половина дварфов, сражавшихся в Кумской Долине, были женщинами. Никто не предлагал им оставаться дома!
      Итак, все улажено, подумал Ваймс. Мы… Черт побери!
      - Капитан, - сказал он. - Пошлите кого-нибудь к скальту Скромняку, хорошо? Скажите ему, что коммандер Ваймс передает ему привет и собирается отбыть рано утром.
      - Эээ, так точно сэр. Будет сделано. - ответил Моркоу.
      Откуда он знал, что я поеду в долину? - размышлял Ваймс. Допустим, это было неминуемым. Но если бы он сказал, что мы плохо обошлись с тем дварфом, от нас бы и мокрого места не осталось. Могу поспорить, что он из учеников мистера Сияющего. Да, было бы неплохо приглядывать за ним…
 
      ***
 
      Когда лорд Ветинари спит? Ему тоже надо отдыхать время от времени, думал Ваймс. Сон нужен всем. Сон урывками помогает продержаться какое-то время, но рано или поздно без непрерывного восьмичасового сна не обойдешься, верно?
      Сейчас почти полночь и вот Ветинари за своим столом, свежий, как маргаритка и прохладный, как утренняя роса.
      - Вы уверены, Ваймс?
      - Моркоу присмотрит за всеми делами. К тому же беспорядки стихли. Я думаю, что большинство серьезных зачинщиков направились в Кумскую Долину.
      - Это, можно сказать, неплохой повод, чтобы вам не ездить. У меня, Ваймс, есть… агенты для такого рода дел.
      - Но вы же сами хотели, чтобы я преследовал их, сэр! - запротестовал Ваймс.
      - В Кумскую Долину? В такое время, как сейчас? Применение силы в данный момент может вызвать далеко идущие последствия, Ваймс!
      - Вот и хорошо! Вы сказали мне вытащить их на свет! Как только они влезли в это дело, я сам стал далеко идущим последствием!
      - Несомненно. - ответил Ветинари, сделав паузу, достаточную, чтобы Ваймс почувствовал себя неудобно. - И когда вы отважно столь далеко зайдете, вам потребуется дружеская поддержка. Я сделаю все, чтобы Низкий Король, был, по крайней мере осведомлен о вашем присутствии.
      - Не волнуйтесь, он скоро сам узнает обо всем. - прорычал Ваймс. - Что да, то да.
      - Нисколько в этом не сомневаюсь. У него есть агенты в нашем городе, также как у меня в его. И поэтому я окажу ему любезность, сообщив официально то, что он узнает в любом случае. Это называется политикой, Ваймс. Это то, что мы пытаемся делать в правительстве.
      - Но… шпионы? Я думал мы друганы с Низким Королем!
      - Конечно друзья, - ответил Ветинари. - И чем больше мы знаем друг о друге, тем большими друзьями мы остаемся. Мы едва бы озаботились слежкой за врагами. Какой в этом смысл? Леди Сибил не возражает против вашего отъезда?