Кто-то расчистил сорняки и мусор, включая неизменный гниющий матрас и развалившиеся кресло [2]. Салли? Что она здесь забыла?
      Ангуа вытащила из полуразрушенного края колодца кирпич и бросила его. Вместо всплеска снизу донесся деревянный стук. Отлично. Ей придется принять человеческую форму, чтобы спуститься, клыки это очень хорошо, но есть вещи, которые лучше сделает обезьяна. Хотя стенки и были покрыты слизью, но за долгие годы так много кирпичей было потеряно, что спуск оказался легче, чем она предполагала. И колодец был всего лишь шестьдесят футов глубиной, построенный в те времена, когда было широко распространено поверье, что вода, в которой плавает множество крохотных усатых существ, просто обязана быть полезной.
 
      [1] Знахарский Проулок, так же как и Парковая улица по соседству, считались районом с высокой квартирной платой. Плата могла бы быть и выше, если бы не существование Знахарского Проулка, который, несмотря на все усилия Анк-Морпоркского общества Защиты Истории, так и не был разрушен.
      И все потому, что его построил Бергольд Статли Джонсон, более известным в истории, как Чертов Тупица Джонсон, человек, совместивший в своем хрупком теле энтузиазм, самообман и творческий недостаток таланта таким образом, что он стал, во многих отношениях, одним из великих гениев архитектуры. Только Чертов Тупица Джонсон мог изобрести 80 сантиметровый метр и треугольник с тремя прямыми углами. Только Чертов Тупица Джонсон мог вставить обычную материю в измерение, где ей вовсе не полагалось быть. И только Чертов Тупица Джонсон мог сделать все это случайно.
      В результате его чрезвычайно оригинального мульти-мерного подхода к геометрии, возник Знахарский Проулок. Снаружи это был нормальный полукруг, с рядом стандартных домиков, соотвествующей тому времени архитектуры, из камня медового цвета, с колонами тут и там и херувимами на стенах. Внутри же, дверь дома № 1 открывалась в спальню дома № 15, окно первого этажа дома № 3 показывало вид, который мог бы открыться из окна на втором этаже дома №9; дым из камина столовой дома № 2 выходил из трубы дома № 19.
      [2] Не бойтесь выкидывать мусор в сад, так как всегда может оказаться, что это не ваш сад.
 
      На дне лежало несколько свежих досок. Кто-то, а это могли быть только дварфы, прорубился в колодец и положил поперек пару досок. Они забрались так далеко и остановились. Почему? Потому, что они уперлись в колодец?
      Под досками была мутная вода или похожая на воду жидкость. Внизу колодец расширялся и дварфы были здесь - она принюхалась - несколько дней назад, не больше. Да. Дварфы прорубились в колодец, выудили что-то из под воды и ушли. Они даже не позаботились прибрать за собой. Нос показывал ей это как картинку.
      Она крадучись пошла вперед. Ноздрями она могла видеть туннели. Они не были так добротно отделаны, как те, по которым их водил Ардент. С неровными стенками, многочисленными поворотами и тупиками. Необтесанные доски и бревна удерживали зловонную грязь равнин, которая тем не менее просачивалась сквозь них. Эти туннели прокладывались только для того, чтобы успеть сделать какую-то быструю и грязную работу и покинуть их.
      Итак… Шахтеры что-то искали, но они не были уверены, что это здесь, пока они не проникли внутрь, на расстояние примерно в двадцать футов и когда они… унюхали это? Каким-то образом обнаржуили? Последний участок перед колодцем был совершенно прямым. То есть они знали куда идти.
      Ангуа продолжала красться, согнувшись почти вдвое, чтобы не задеть низкий потолок, пока она не сдалась и не превратилась обратно в волка. Туннель снова пошел прямо, он то и дело разветвлялся, но она игнорировала ответления, хотя запах подсказывал ей, что они достаточно длинные. Аромат вампира по прежнему был досадной нотой в симфонии запахов и усилилось зловоние тухлой воды, просачивающейся через стены. То тут, то там колонии вирвей покрывали стены. И летучие мыши. Они шевелились.
      И тут она почуяла еще один запах, идущий из отверстия в очередной туннель. Он был очень слабым, но без сомнения, это был душок разложения. Свежий труп…
      Три свежих трупа. В конце короткого бокового туннеля лежали два, нет три дварфа, полупогруженные в грязь. Они светились. У вирвей нет зубов, говорил ей Моркоу. Они ждут, пока будущая пища не размягчится сама собой. И они торжествовали, ожидая когда можно будет приняться за самый большой подарок судьбы, когда либо выпадавший на их долю. Здесь в глубине, в подземном мире, тела дварфов исчезнут при свете.
      Ангуа принюхалась.
      Рассмотрим эти очень свежие…
 
      - Они что-то нашли, - сказал голос позади нее. - и затем, оно убило их.
      Ангуа прыгнула.
      Она не намеревалась прыгать. Это решение принял задний мозг. Ее передний мозг, та его часть, которая понимала, что сержанты не должны расчленять младших констеблей без каких-либо провокации с их стороны, пыталась остановить прыжок в воздухе, но тут уже вмешалась баллистика. Все, что ей удалось сделать, это развернуться в воздухе и врезаться плечом в мягкую стену.
      Трепещущие крылья немного переместились, это был звук, который приводил на память мясника, испытывающего трудности с неудобным хрящиком.
      - Знаете, сержант, - сказал голос Салли, как ни в чем не бывало. - Вам, оборотням, проще. У вас всегда одно тело и вы не мучаетесь с проблемой массы тела. Знаете, сколько летучих мышей может получиться из моей массы? Более чем полторы сотни, вот как много. И всегда находится одна, которая теряется или летит в другую сторону. Трудно думать о чем-то другом, пока все мыши не соберутся вместе. И я даже не собираюсь затрагивать вопрос реассимиляции. Ощущения, как будто вы чихаете так, как никогда еще не чихали в своей жизни. Задом наперед.
      Здесь, в темноте можно было не стыдиться. Ангуа заставила себя измениться, борясь каждой клеткой своего мозга с клыками и когтями. Гнев помог ей.
      - Какого черта ты тут делаешь? - спросила она, как только у нее появился тот рот, который мог говорить.
      - У меня выходной. - ответила Салли, ступая вперед. - Я решила пойти и посмотреть, вдруг удастся что найти. - Он была полностью обнажена.
      - Тебе не могло так повезти! - зарычала Ангуа.
      - О, у меня нет такого носа, как у вас, сержант. - сказала Салли, мило улыбаясь. - Но у меня были сто пятьдесят пять летающих помощников, которые обшаривали большие участки земли.
      - Я думала, что вампиры могут воссоздавать свою одежду. - сказала Ангуа осуждающе. - Отто Шрик мог!
      - Женщины не могут. Мы сами не знаем почему. Наверное, это часть программы, в которую входят также прозрачные ночные рубашки. Еще одно очко в вашу пользу. Когда у тебя полторы сотни тел, трудно упомнить, какие из них несут пару штанов. - Салли поглядела на потолок и вздохнула. - Слушай, я знаю, в чем загвоздка. Это все из-за капитана Моркоу, так?
      - Я видела, как ты ему улыбалась!
      - Ну извини. Мы можем быть очень привлекательными. На то мы и вампиры.
      - Ты так старалась произвести на него впечталение!
      - А ты нет? Он из тех мужчин, на которых кто угодно захочет произвести впечатление!
      Они насторожено наблюдали друг за другом.
      - Он мой, знаешь ли. - сказала Ангуа, чуствуя, как из под ее ногтей начинают вылезать когти.
      - Ты хочешь сказать, что ты его! - ответила Салли. - Вот как на самом деле, знаешь ли. Ты бегаешь за ним!
      - Ну извини, на то мы и оборотни! - взвизгнула Ангуа.
      - Подожди! - Салли выставила перед собой руки в умиротворяющем жесте. - надо закончить кое что, прежде чем все зайдет слишком далеко!
      - Да?!
      - Да. Мы обе обнажены, мы стоим в чем-то, что как ты можешь заметить, все больше и больше превращается в грязь и мы готовы вцепиться друг в друга. Но кое-чего не хватает.
      - И чего же?
      - Зрителей? Мы могли бы подзаработать. - Салли подмигнула. - Или мы бы могли закончить дело, ради которого мы сюда пришли?
      Ангуа заставила свое тело расслабиться. Это должна была сказать она. Ведь он же была сержантом, не так ли?
      - Хорошо, хорошо. - сказала она. - Мы обе здесь. Давай на этом остановимся. Ты говорила, что эти дварфы были убиты чем-то… из колодца?
      - Возможно. Но если это так, то у него был топор. - сказала Салли. - Погляди сама. Надо убрать немного грязи. Зловоние усиливается с того времени, как я попала сюда. Возможно поэтому ты это пропустила. - великодушно добавила она.
      Ангуа приподняла одного дварфа из светящейся слизи.
      - Вижу. - сказала она и отпустила тело. - Этот мертв уже два дня. Как я могу заметить, их не так уж сильно постарались спрятать.
      - А чего суетиться? Они больше не откачивают воду из туннелей; подпорки выглядят вполне недолговечными; грязь возвращается. Кроме того, какой глупец полезет сюда?
      Кусок стены соскользнул вниз с вязким, чмокающим звуком. Что-то забулькало и по стенам потекли мелкие струйки. Анк-Морпоркский подземный мир отвоевывал свои позиции обратно.
      Ангуа закрыла глаза и сконцентрировалась. Зловоние тины, запахи вампира и воды, которая поднялась уже до колен, все соперничало за ее внимание, но сейчас дело касалось конкуренции. Она не могла позволить вампиру лидировать. Это было бы так… традиционно.
      - Здесь были другие дварфы. - пробормотала она. - Два… нет, три… ммм.. больше четырех. Я чувствую… нефть. Кровь в отдалении. Внизу туннеля. - Она так резко встала, что чуть не ударилась головой о потолок. - пошли!
      - Здесь становится все более опасно…
      - Мы можем найти ответ! Пошли! Ты то можешь не бояться смерти! - Ангуа рванулась вперед.
      - По твоему, провести тысячи лет, похороненной в иле, будет забавно? - закричала Салли, но ее слова были услышаны только грязью и зловонным воздухом. Она чуть помедлила, издала стон и поспешила за Ангуа.
 
      Дальше главный туннель разветвлялся на многочисленные проходы. Из них вытекали потоки грязи, похожей на застываюшую лаву. Салли прошлепала мимо чего-то что выглядело, как огромная медная воронка, плавно поворачивающаяся в потоке.
      Здесь туннель был проложен более старательно, чем та часть перед колодцем. Он заканчивался круглой дварфийской дверью, к которой припала Ангуа, и был освещен бледным сиянием. Салли не обратила на Ангуа внимания. Она даже не взглянула на дварфа, прислоненного спиной к двери.
      Вместо этого, она уставилась на большую руну, коряво начертанную на металле. Это был большой и небрежный рисунок, изображавший что-то вроде круглого глаза с хвостом, который светился бледно-зеленым сиянием вирвей.
      - Он начертал его своею кровью. - сказала Ангуа, не оборачиваясь. - Они бросили его здесь умирать, но он был еще жив. Он умудрился добраться досюда, но убийцы закрыли дверь. Он царапал металл двери - я чувствую запах - и стер ногти до крови. Затем, он начертал руну кровью и сел тут, зажимая рану и наблюдая, как вокруг собираются вирви. Я полагаю, что он мертв восемнадцать часов.
      - По моему, нам надо убираться отсюда прямо сейчас, - сказала Салли, пятясь назад. - Ты знаешь, что значит этот знак?
      - Я только знаю, что это шахтная руна и все. А ты знаешь?
      - Нет, но я знаю, что именно эта одна из самых плохих. Не стоит на нее смотреть. Что ты делаешь с телом? - Салли попятилась еще дальше.
      - Пытаюсь определить, кто это был. - сказала Ангуа, обыскивая одежду дварфа. - так мы поступаем в Страже. Мы не топчемся на месте, переживая из-за рисунков на стене. В чем проблема?
      - Именно сейчас? - спросила вампирша. - Он немного… воняет.
      - Если я могу вытерпеть, то и ты сможешь. На этой работе тебе придется часто встречаться с кровью. Не пытайся ее выпить, вот мой совет. - сказала Ангуа, все еще осматривая тело. - Ага, у него есть рунное ожерелье. И… - она вытащила руку из камзола мертвого дварфа - Не могу разобрать точно, но я чувствую запах чернил, может быть это письмо. Отлично. Пошли отсюда.
      Она повернулась к Салли. - Сышишь меня?
      - Руна написана умирающим, - сказала Салли, все еще держа дистанцию.
      - Ну?
      - Вероятно, что это проклятие.
      - И что? Мы его не убивали. - сказала Ангуа, с трудом поднимаясь на ноги.
      Они посмотрели на грязь, уже поднявшуюся им до колен.
      - Ты думаешь, его это волнует? - деловито заметила Салли.
      - Нет, но я думаю, что здесь может быть еще один выход, то последнее ответвление, которое мы прошли. - сказала Ангуа, разглядывая туннель.
      Она показала Салли. Поспешно удирая, линия вирвей со слепой опредленностью маршировала по сочащемуся влагой потолку с такой же скоростью, с какой текла грязь по полу. Они направлялись в боковой туннель, сливаясь в светящийся поток.
      Салли пожала плечами. - Стоит попытаться.
      Они ушли и всплески их шагов стихли вдали. Грязь медленно затопила туннель, наполняя темноту шуршанием. Светящийся хвост вирвей постепенно скрывался из виду. Вирви, обводящие контур руны, тем не менее, остались, потому, что такое угощение стоило того, чтобы умереть. Они поочередно мигали.
      Подземная темнота погладила руну, которая вспыхнула красным и погасла. Наступила полная тьма.
 
      ***
 
      В этот день в 1802 году, художник Методия Плут попытался засунуть эту штуковину под кипу старых мешков, чтобы она не разбудила цыпленка, и дорисовал последнего тролля, используя самую маленькую кисточку для прорисовки глаз.
 
      ***
 
      Было пять часов утра. Шел дождь, не сильно, но с мягкой настойчивостью.
      На Саторской и на площади Разбитых Лун капли дождя шипели на белом пепле костров, время от времени освобождая из под него оранжевые угли, которые с треском и шипением гасли.
      Вокруг шныряла семья гноллов, каждый со своей собственной тележкой. Кое-кто из полицейских присматривал за ними. Гноллам было все равно, что собирать, лишь бы оно не сопротивлялось, и об этом ходили разговоры. Но их не запрещали. Никто не сможет очистить место лучше, чем гноллы [1].
      С расстояния они выглядели как маленькие тролли, несущие на спинах большие кучи компоста. Это были все их пожитки и они гнили.
 
      [1] Разновидность троллей, более мягкокожая и органическая на вид, но они совершенно не обладают присущей последним сообразительностью и благородством. Было высказано предположение, что гноллы имеют почвенное происхождение, подобно тому, как тролли - каменное.
      В последнее время они все чаще стали появляться в Анк-Морпорке. Большинство из них работает на Короля Гарри, собирая вторичное сырье для утилизации, хотя за ними требуется присматривать, чтобы они его не съели. Гноллы собирают падаль - как для еды, так и по каким-то другим, более сложным для понимания причинам. Они старательно коллекционируют старые ложки и дохлые чайки, которые, как оказалось, имеют исключительное значение как для них самих, так и для других гноллов. Утверждают, что огромные вонючие горбы у них на спинах, на самом деле не щитки, наподобие черепаховых, а их скарб.
 
      Сэм Ваймс поморщился от боли в боку. Ему как всегда повезло. Всего двое полицейских пострадали в это чертовой заварушке и одним из них оказался он! Игорь сделал все, что мог, но сломанные ребра есть сломанные ребра и потребуется неделя или две, чтобы подозрительная зеленая мазь что-то изменила.
      И тем не менее, теплое чувство приятно согревало его. Они работали по старинке и, поскольку старые добрые полицейские парни неизменно проигрывают в численности, он использовал старые добрые полицейские приемы - хитрость, обман, а также любое оружие, которое пришлось под руку.
      Это едва ли можно было назвать сражением. Дварфы либо пели заунывные песни, сидя на земле, потому что они падали, когда пытались встать, либо лежали, после попытки подняться, и храпели. С другой стороны, тролли, в основном стояли, но падали, когда их толкали.
      Несколько более трезвых троллей пыталась затеять неуклюжую, смехотворную драку, но были сражены старомодным полицейским приемом - удачно приложенным ботинком. Ну, скажем так, в основном сражены. Ваймс немного подвинулся, чтобы ослабить боль в боку. Как же он не заметил того тролля?
      Но все хорошо, что хорошо кончается, а? Никто не умер, и как раз для того, чтобы завершить лучезарную картину, у него в руках был утренний выпуск Таймс, на первых страницах которого сетовалось, что по городу разгуливают банды и вопрошалось, когда же Стража примется за работу и очистит улицы.
      Да уж примемся, вы, напыщенные болваны. Ваймс чиркнул спичкой о постамент и зажег сигару в честь этого мелкого, но доставляющего мрачное удовольствие триумфа. Боги знают, как им нужен хоть один триумф. Вся эта Кумская Долина была в печенках у Стражи и неплохо было бы, если ребята получили взамен что-то, чем могли гордиться. Самое важное, они определенно добились Результата…
      Ваймс уставился на постамент. Он и не помнил, что за статуя стояла здесь когда-то. Ныне же он прославлял несколько поколений настенных художников.
      Образец тролльского граффити украшал его, отменяя все творения, вполненные с помощью каких-то там красок. Он прочитал:
 
      МИСТЕР СИЯЮЩИЙ
      ОН ЕСТЬ АЛМАЗ
 
      Шахтные руны, городские граффити, подумал он. Когда ситуация ухудшается, люди начинают рисовать на стенах…
      - Коммандер!
      Он обернулся. Капитан Моркоу, сияя доспехам, торопился к нему, как всегда излучая стопроцентной чистоты Энтузиазм.
      - По моему, я распорядился, чтобы все полицейские, не занятые с арестованными, пошли спать. - сказал Ваймс.
      - Я только хочу прояснить несколько вещей, сэр. - ответил Моркоу. - Лорд Ветинари прислал сообщение в Ярд. Ему нужен отчет. Я решил, что лучше поставить вас в известность, сэр.
      - Я тут как раз подумал, капитан, - пространно сказал Ваймс. - Не стоит ли нам основать почетный значок? Что-то простенькое? Можно написать на нем «Битва при Кумской Долине не Произошла Здесь, 5-го Грюня, Год Креветки». Может стоит заказать им чертову марку? Что ты думаешь?
      - Я думаю, что вам нужно поспать, коммнадер. - сказал Моркоу. - И, формально, день Кумской Долины еще не наступил, до субботы.
      - Разумеется, памятник битве, которая не состоялась, может быть натяжкой, но марка…
      - Леди Сибил по настоящему волнуется за вас. - сообщил Моркоу.
      Шум в голове Ваймса затих. Словно осознав упоминание о Сибил, части тела выстроились в очередь, размахивая просроченными долговыми расписками: ноги - смертельно устали и нуждаются в ванне; желудок - бурчит; ребра - в огне; спина - болит; мозг - отравлен своим собственным ядом. Ванна, еда и сон… хорошая идея. Но так много еще должно быть сделано…
      - Как там наш мистер Пессимальный? - спросил он.
      - Игорь подлечил его, сэр. Он немного удивлен всем этим ажиотажем. Так вот, я не могу приказать вам отправиться к его Милости…
      - Нет, не можешь, потому, что я коммандер, капитан. - сказал Ваймс, все еще не в себе из-за нервного истощеня.
      - Но ОН может и ОН приказал, сэр. А когда вы закончите, ваша карета будет ожидать вас перед дворцом. И это уже приказ леди Сибил, сэр. - сказал Моркоу, взывая к высшему авторитету.
      Ваймс взглянул на уродливое здание дворца. Внезапно, чистые простыни показались весьма приятной идеей. - Не могу показаться перед ним в таком виде - пробормотал он.
      - Я поговорил с секретарем Драмнотом, сэр. Во дворце вас ждут горячая вода, лезвие и большая чашка кофе.
      - Ты обо всем подумал, Моркоу..
      - Я надеюсь, сэр. А теперь идите…
      - Но я тоже подумал кое о чем, а? - сказал Ваймс, весело покачиваясь. - Лучше быть мертвецки пьяным, чем просто мертвым, а?
      - Это был классический прием, сэр. - ответил Моркоу подбадривающе. - Прямо для исторических книжек. Теперь вам пора, сэр. Я собираюсь поискать Ангуа. Она не спала в своей кровати.
      - Но сейчас такое время месяца…
      - Я знаю, сэр. Она не спала и в своей корзинке тоже.
 
      ***
 
      Вирви заползали в дыру в прогнившем потолке сырого подвала, бывшего когда-то чердаком, а сейчас наполовину затопленного грязью.
      Ударом кулака Ангуа разбила сырое дерево в щепки.
      Она подтянулась и пролезла в очередную темную комнату, а затем протянула руку, помогая Салли.
      Салли огляделась и сказала. - Ну что же, здесь тоже грязно, но несколько по другому.
      - Будем надеяться, что это так - ответила Ангуа. - Думаю, нам нужно подняться по крайней мере еще на один уровень. Вон там арка, пошли.
      Но и за аркой их ждали те же тупики, заброшенные зловонные комнаты и обманутые надежды, и все было покрыто той же самой слизью.
      Через какое-то время запах стал почти осязаемым, а затем умудрился превратиться в еще одну составляющую темноты. Женщины брели, с трудом продираясь из одной влажной зловонной комнаты в другую, обстукивая стены, в поисках скрытых дверей, высматривая тоненький луч света на потолках, с которых свешивались интересные, но пугающие наросты.
      Вскоре послышалась музыка.
      Пять минут хлюпанья по пояс в грязи и они оказались у заложенного кирпичами дверного проема. Но поскольку современный анк-морпоркский строительный раствор делался из песка, лошадиного навоза и овощных очистков, несколько кирпичей уже выпало. Салли выбила остальные одним ударом кулака.
      - Извини, - сказала она - но на то мы и вампиры.
      За снесенной стеной находился подвал с бочками, похоже, что им вовсю пользовались. Из подвала наружу вела обычная дверь. Приглушенная, монотонная музыка доносилась сквозь доски потолка. На потолке также был люк.
      - Так, - сказала Ангуа. - Там наверху люди, я чувствую их запах…
      - Я насчитала пятьдесят семь бьющихся сердец. - добавила Салли.
      Ангуа наградила ее Взглядом. - Ты знаешь, на твоем месте, я бы не афишировала этот свой талант. - сказала она.
      - Простите, сержант.
      - Это не то, что люди хочется услышать. - продолжила Ангуа. - То есть, я, лично, могу расколоть череп человека своими челюстями, но я предпочитаю не упоминать об этом.
      - Я должна записать себе это, сержант, - ответила Салли с кротостью, которая вполне возможно была наигранной.
      - Хорошо. Теперь… Как мы выглядим? Болотные чудовища?
      - Да, сержант. Ваши волосы выглядят жутко, как большой кусок зеленой слизи.
      - Зеленой?
      - Боюсь, что да.
      - И мое аварийное платье где-то валяется. - сказала Ангуа. - Да и рассвело уже. Ты можешь превратиться в летучих мышей?
      - На дневном свету? Оказаться в ста пятидесяти пяти сбитых с толку летучих мышей? Ни за что! Но ты-то ведь можешь стать волком, да?
      - Тебе может и все равно, а я в общем-то предпочитаю не появляться в виде покрытого слизью монстра, вылезающего из под пола. - ответила Ангуа.
      - Да, ты права. Зрелище не для слабонерных. - Салли смахнула кусок слизи. - Фу, какая мерзкая дрянь.
      - Лучшее на что мы можем надеяться, когда выскочим, что никто нас не узнает. - сказала Ангуа, вытаскивая комок дрожащей зеленой субстанции из своих волос. - По крайней мере мы… О, нет!
      - Что такое? - спросила Салли.
      - Шнобби Шноббс! Он там наверху! Я чувствую его запах! - она ткнула рукой в доски над собой.
      - Ты говоришь о капрале Шноббсе? Маленький… человек с прыщами? - спросила Салли.
      - Мы случайно не под участком? - сказала Ангуа, в панике оглядываясь.
      - Не думаю. Там кто-то танцует под эту музыку. Слушай, как ты можешь унюхать его посреди всего… этого?
      - От его запаха так просто не отделаешься, уж поверь.
      Запахи залежавшейся капусты, мази от прыщей и доброкачественного кожного заболевания, преобразовались на капрале Шноббсе в странный аромат, дергающий нос, как пила струны арфы. Его нельзя было назвать мерзким, скорее, он был похож на своего хозяина: странный, вездесущий, неподдающийся забвению…
      - Ну, он же наш товарищ, так ведь? Разве он не должен помогать нам? - спросила Салли.
      - Мы обнажены, младший констебль!
      - Только формально. Эта грязь чрезвычайно прилипчивая.
      - Мы голые под грязью! - сказала Ангуа.
      - Да, но даже когда мы одеты, то под одеждой мы тоже голые! - уточнила Салли.
      - Сейчас не время для логики! И не время, чтобы позволить Шнобби ухмыляться надо мной!
      - Но он видел тебя в волчьей форме, так ведь? - сказала Салли.
      - И что? - резко сказала Ангуа.
      - Ну, технически то ты обнажена в такой форме?
      - Никогда не говори ему об этом!
 
      Шнобби Шноббс, тень в теплом красном свечении, подтолкнул локтем сержанта Колона.
      - Не нужно сидеть с закрытыми глазами, сержант, - сказал он. - Здесь все легально. Это художественное прославление женского тела, как говорит Смуглянка. К тому же она все равно одета.
      - Две кисточки и сложеный носовой платок это не одежда, Шнобби. - сказал Фред, вжимаясь в сиденье.
      Розовая кошечка! Ради всего святого, он служил в Армии и Страже, а мужчине в мундире трудно не увидеть одну, две… Или даже три, как он сейчас припоминает… И как верно заметил Шнобби, балерины в Опере почти ничего не оставляют тебе для воображения, по крайней мере для воображения Шнобби. Тем не менее, балет считается Искусством, несмотря на нехватку урн и постаментов из-за их дороговизны, и, что самое важное, балерины не вращаются на шесте вверх тормашками.
      Хуже всего было то, что он уже заметил среди зрителей пару знакомых. К счастью, они не увидели его, то есть, каждый раз, когда он бросал на них косые взгляды, они смотрели совершенно в противоположную сторону.
      - А сейчас будет по настоящему трудное место - общительно зашептался Шнобби.
      - Э… и что? - Фред Колон опять зажмурился.
      - О, это Тройной Штопор…
      - Слушай, а руководство клуба не возражает, что ты сюда приходишь? - выдавил Фред, еще сильнее вжимаясь в кресло.
      - Нет, им нравится, когда в зале сидит стражник. - ответил Шнобби, не сводя глаз со сцены. - Они говорят, что люди ведут себя примерно. В любом случае, я прихожу, только чтобы проводить Бетти домой.
      - Бетти это кто?
      - Смуглянка это ее сценическое имя. - объяснил Шнобби. - Она говорит, что экзотическая танцовщица по имени Бетти никому не будет интересна. Она говорит, что к такому имени больше подходит квашня с тестом.
      Колон опять закрыл глаза, пытаясь отогнать от себя мысли о связи между бронзовой гибкой фигуркой и квашней теста. - По-моему, мне нужен свежий воздух. - простонал он.
      - Ох, это еще не все, сержант. Следующей будет Брокколи. Она может коснуться своего затылка ногами, представляешь…
      - Я не могу в это поверить! - сказал Фред Колон.
      - Она может, я сам видел…
      - Я не верю, что бывают танцовщицы по имени Брокколи!
      - Ну, раньше ее звали Конфетка, сержант, но после того, как она узнала, насколько брокколи полезнее для здоровья…
 
      - Капрал Шноббс!
      Звук доносился из под стола.
      Шнобби уставился на Фреда Колона и затем кинул взгляд вниз. - Да? - рискнул он с осторожностью.
      - Это сержант Ангуа. - сказал пол.
      - Оу? - сказал Шнобби.
      - Что это за место? - продолжал голос.
      - Клуб Розовая Кошчека, сержант - послушно ответил Шнобби.
      - О, боже. - Внизу произошли какие-то переговоры и затем голос сказал. - Там женщины есть?
      - Да, сержант. Э… Что вы там делаете?
      - Отдаю тебе приказания Шнобби. - отрезал подземный голос. - Так есть там женищны или нет?
      - Ага, тут их полно.
      - Хорошо. Пожалуйста, попроси одну из них спуститься в подвал с бочками. Нам нужны пара ведер горячей воды и несколько полотенец, понял?
      Шнобби осознал, что музыканты прекратили играть и Смуглянка замерла в полу-падении. Все прислушивались к говорящему полу.
      - Да, сержант. - ответил Шнобби - я понял.
      - И чистую одежду. И - под полом опять пошептались. - Еще несколько ведер воды. И щетку. И расческу. И еще одну расческу. И еще полотенец. О, и еще пару туфлей размерами шесть и.. четыре с половиной? Что, правда? Так, ладно. Фред Колон с тобой или это был глупый вопрос?
      Фред откашлялся. - Я здесь, сержант. - отрапортовал он. - Но я пришел только для того, чтобы…
      - Отлично. Я хочу позаимствовать у вас набор нашивок. У меня плохие предчуствия и я не хочу, чтобы хоть кто-нибудь забыл о том, что я сержант. Есть с собой пара нашивок?
      - Сейчас полная луна. - многозначительно шепнул Фред Шнобби, как мужчина мужчине, и добавил вслух - Да, сержант! Это займет всего лишь…
      - Нет, не займет! Потому что тут внизу ждут оборотень и вампир, ясно? У меня сегодня исключительно плохие волосы, а у нее болят зубы! Или мы появимся здесь через десять минут в человеческом виде, или мы появимся здесь по любому!
      - Что? - шепот продолжился. - Почему свеклу? Во имя богов, с какой стати в женском шоу понадобится свекла? Что? Ладно, яблоко подойдет? Шнобби, младшему констеблю Хампединг требуется яблоко, срочно. Или что то еще, во что она могла бы впиться зубами. И немедленно!
 
      ***
 
      Кофе это всего лишь один из способов укорачивать свою жизнь. Ваймс выпил две чашки, умылся и даже попытался побриться, и почувствовал себя вполне по человечески, если отвлечься от ощущения, что голова у него набита ватой. Наконец, он решил, что пришел в себя настолько, насколько можно было рассчитывать и теперь ему по плечу довольно длинные вопросы. Его провели в Продолговатый Кабинет.
      - А, коммандер, - сказал лорд Ветинари, поднимая голову после продуманной паузы и отодвигая в сторону бумаги. - Благодарю, что пришли. Вас можно поздравить, как мне сказали?
      - С чем же, сэр? - сказал Ваймс, принимая свое особое, бессмысленнное, Ветинари-разговорное выражение лица.
      - Да бросьте, Ваймс. Только вчера всем казалось, что город стоит на пороге расовой войны и, внезапно, он больше не стоит. Эти банды выглядели довольно устрашающе.
      - Когда мы там появились, большинство из них спало или задирало друг друга, сэр. Мы всего лишь расчистили место. - предложил Ваймс.
      - И в самом деле. - сказал Ветинари. - Это было просто изумительно. Ах да, прошу, садитесь. Соврешенно необязательно стоять передо мной, как капрал на дежурстве.
      - Не понимаю о чем вы, сэр. - ответил Ваймс, с благодарностью опускаясь в кресло.
      - Не понимаете? Это относилось, Ваймс, к скорости, с какой обе партии одновременно умудрились отключиться при помощи горячительных напитков… ?