Противогазы для Саддама

      "Хотите, пойдем в бассейн? - предложил он Зотову. Сами увидите."
      "Я не люблю утопленников", - сухо ответил Зотов и бывший подводник, наконец, ушел.
      В другой раз явился к Зотову квадратный человек ростом в полтора метра, зато с грубым обветренным лицом и с чудовищными бицепсами. Ну, не человек, а просто доисторический предок человека. Шварц перед ним вообще не смотрелся. Квадратный человек аккуратно высморкался в огромный носовой платок и сказал, что он есть полковник Рух. Так и сказал - он есть полковник. Дескать, не путайте с известной птицей. И ещё сказал, что у него есть неплохие деньги, он к Зотову не просить пришел. Он пришел к Зотову, чтобы свои неплохие деньги вложить в зотовское надежное дело.
      "Что вы называете неплохими деньгами?"
      Полковник Рух по-военному точно ответил:
      "Двадцать тысяч баксов."
      "Откуда они у вас?"
      "Получены не легким, но честным путем."
      "Разумеется, честным, - улыбнулся Зотов. - Но каким именно?".
      Полковник Рух ничего скрывать не стал. Он сразу поверил будущему партнеру.
      Полгода назад, работая в одной из следственных групп МВД, полковник Рух вышел на след крупной банды. Дело оказалось настолько серьезным, что, прознав про неожиданные успехи следовательской группы, криминальная братва решила предупредить готовящийся удар, и лично разобраться с полковником.
      Однажды осенью, возвращаясь домой, прямо во дворе своего дома полковник Рух наткнулся на неприятный сюрприз: из трех стоявших во дворе машин молча выскочили четыре крепких качка и, чуть горбясь, решительно пошли на полковника. Еще четверо таких же крепких и горбатых перекрыли выход на улицу. Мгновенно оценив ситуацию, полковник не бросился бежать, а спокойно двинулся навстречу милиционеру, очень кстати вышедшему из подъезда дома. Конечно, даже на пару с опытным милиционером трудно отбиться от десятка бандитов (вообще-то их оказалось двенадцать), но на деле все оказалось гораздо хуже, чем думал полковник: именно милиционер (понятно, не настоящий) первым ударил его резиновой дубинкой по голове.
      Стоял сумрачный осенний вечер, двор заносило желтой листвой.
      Квадратный полковник Рух, стальной боец, опытный инструктор по боевым единоборствам, ни на секунду не впал в панику.
      Он дрался с бандитами минут пятнадцать.
      Он дрался молча, не позволяя себе ни единого слова, даже когда пропускал удар. Через пятнадцать минут некоторые бандиты бежали, успев вскочить в машины, остальных полковник повязал и свалил, как бесчувственные дрова, в собственном гараже.
      Примерно полчаса он думал.
      Потом принял решение и разыскал ближайший телефон-автомат.
      Позвонил он, конечно, не в милицию, а вычисленному им главарю банды.
      "У меня в гараже лежат твои люди, - сообщил он главарю. - Они не совсем в порядке. Я бы таких не держал, языки у них не оторваны. Сечешь? Тебе, наверное, не надо, чтобы они попали в руки правосудия, правда? Я полковник Рух, ты обо мне уже слыхал. Сам знаешь, я крутой. Но если хочешь, я ещё круче, чем ты думаешь. Если к утру не получу двадцать тысяч баксов, наличкой, понятно, то включу двигатель машины и запру гараж. Этого тебе тоже не нужно, правда? Тем более, что одного-двух я все-таки сохраню. Для правосудия. Так что, лучше рассчитаться наличкой. Мне ведь в Москве теперь все равно не жить."
      Бандит подумал и выложил требуемую сумму.
      Ну, а полковник сменил место жительства и какое-то время отсиживался в ближнем Подмосковье. Только выдержав нужное (по его подсчетам) время, он пришел к Зотову.
      А ещё до полковника приходили к Зотову какие-то нехорошие люди, предлагавшие купить их собственных должников. Купи, дескать, и пользуйся. Должники, дескать от души напуганы, из них можно веревки вить. Даже договор у них был готов, но Зотова это не заинтересовало. Непрошеных продавцов выставили за дверь и усилили охрану.
      А до этих людей приходил к Зотову ученый человек, который изобрел хренолет.
      По словам изобретателя, это была принципиально новая машина.
      Всем известно, популярно объяснил изобретатель Зотову, что лучше всего в русских огородах растет хрен. Он всегда растет в русских огородах в неисчислимых количествах и практически не требует никакого ухода. Никто не подсчитывал, сколько десятков, а то и сотен тонн хрена можно получить в России с одного даже дикующего гектара земли, но, видимо, много. Руки у изобретателя дрожали, а лицо было горестным и зеленым. Зотов сумрачно спросил: "Вы случайно не с перепоя?" Ученый человек решительно отверг такое мнение. "Я совсем не пью, - объяснил он. - Это во мне хлорофиллу много." И решительно заявил, что предлагаемый им воздухоплавательный аппарат будет летать именно на газах хрена, абсолютно безупречных экологически. "Вот будущее мирового транспорта! - заявил он. - Представьте огромные цеха, крупные, как залы самых известных казино. Теперь представьте, что в этих залах тысячи, миллионы тружеников упорно трут корни хрена! Это же миллионы и миллионы занятых рабочих рук! Буквально занятых. Это же невероятной силы удар по безработице! Это невероятный удар по преступности! Одним махом мы решим все социальные проблемы. Русский хрен поможет нам преодолеть любой кризис!"
      Идея меня заинтересовала, рассказал Зотов Карпицкому, но денег изобретателю я не дал. Не было уверенности, что он не побежит в ближайшую забегаловку. Тогда ученый человек горестно спросил: "Наверное, у вас в роду, товарищ Зотов, были жиды?" - "Почему вы так думаете?" - "А потому, ещё горестнее объяснил изобретатель, - что именно жиды русскому человеку помогать не станут." - "Я вообще-то из Сибири, из староверов." - "А как звали вашу бабушку?" - "Авдотья Григорьевна." - "А прабабушку?" - "Евдокия Осиповна." - "Ну вот, видите, Осиповна! - горестно обрадовался изобретатель. - Я так и думал!"
      - Зотова преследовали сотни людей, - усмехнулся Карпицкий. - все они шли к нему с заманчивыми, как они сами считали, предложениями. И все, как один, хотели только денег. От всего этого у Зотова был усталый собачий взгляд. Конечно, человек с таким взглядом никогда не пойдет ни в ночной клуб, ни даже в театр. Когда однажды он все-таки решился на такое, прямо со сцены какой-то актер обратился к Зотову за финансовой помощью, извратив известную арию. Короче, деньги не сделали Зотова счастливым. В конце концов он не выдержал давления. Он не выдержал жизни в муравейнике, построенной по слишком жестким правилам. Конечно, он финансировал разные школы балета, и разные специальные школы одаренных детей, и ещё какие-то школы. Конечно, он всегда поддерживал благотворительность, инвестировал разнообразные социальные проекты. Но все это не могло отвлечь его от грустных собачьих мыслей. И вот однажды он исчез. Сразу и навсегда исчез. Говорят, он ушел в монастырь, - улыбнулся Карпицкий. - В сущности, тоже форма сумасшествия. Честно говоря, мне Зотова жаль, даже очень жаль, хотя вряд ли стоит его жалеть. Такова философия бизнеса, и не может она пока быть другой. Понимаешь?..
      Сергей кивнул.
      Размышляя об услышанном, он забрал в МАП наличку - три миллиона.
      "Ушел в монастырь... Точно, придурок... При таких-то деньгах..." Карпицкий в общем Сергея не убедил. "Может, я чего-то не понял... В жизни всякое может быть... Впрочем, хрен с ним, с этим Зотовым... Мне сейчас важно быстрей обратить наличку в товар..."
      Проще всего было бы приобрести товар как раз у Карпицкого, но время от времени Сергей позволял себе побыть вольным охотником. Может, действительно не деньги двигают нашими поступками, может, действительно не они определяют наш выбор, усмехнулся он, выезжая на Крымский мост, но это ещё не значит, что все мои деньги должны проходить именно через МАП.
      Такая карма, усмехнулся Сергей.
      В гостинице "Академическая" должен был остановиться бывший его партнер из Новосибирска - Женька Любин. У Любина в Москве были связи. Женька по старой дружбе мог подсказать, какую операцию можно провернуть побыстрее и понадежнее.
      Любина в гостинице не оказалось.
      Скорее всего, он ещё не прилетел из Новосибирска.
      Зато в холле гостиницы Сергей сразу наткнулся на Витальку Тоцкого из того же Новосибирска.
      Зажав в ладони мощную ассирийскую бороду поразительно черного, почти смоляного цвета, левой Тоцкий любовно поглаживал лысую, праздничную, как яйцо Фаберже, голову. При этом он выворачивал в стороны носки, как заправский учитель танцев, шумно откашливался, энергично чихал. На ногах Тоцкого белели растоптанные кроссовки и мятые адидасовские шаровары. Такая же мятая футболка с двуглавым российским орлом на груди делала наглого Тоцкого похожим на хозяина гостиницы. По крайней мере, администратор из-за своей стойки смотрел на Тоцкого с испугом.
      - Ну вот! - обрадовался Виталька, изумленно моргая черными выпуклыми глазами. Он как бы укорил Сергея за что-то, может, за опоздание. - Ты разве уже позавтракал?
      - Конечно, - удивился Сергей. - Какой сейчас завтрак? Самое время приступать к ужину.
      - А ты не торопись, ты не торопись! - с шумным напором, с кипучей жизнерадостной наглостью заявил Тоцкий, изумленно поглядывая через плечо на пустой холл. - Лучше ничего не пропускать. Последовательность, вот что важно, дружок! Правильная последовательность, вот что важно! Сперва завтрак, за ним обед, потом можно приступить к ужину. Ты, например, уже пообедал, а я и к завтраку ещё не приступал. Так что, идем в буфет. Так Богу угодно! Ужинать ещё рано, но легкий завтрак... - Тоцкий хищно облизнулся. - Легкий завтрак всегда уместен... Это ужин можно отдать врагу, а завтрак никому! Правда? Что угодно, только не завтрак! - Изумленно моргнув, Тоцкий угрожающе прорычал: - Но мы и ужин никому не отдадим!
      И деловито подтолкнул Сергея к лифту:
      - Деньги есть?
      - Смотря сколько.
      - У тебя все в роду были придурки? - с тем же напором осведомился Виталька, нажимая на кнопку четвертого этажа.
      - С чего ты такое взял?
      - Ты неохотно идешь к буфету.
      - Просто не хочу есть.
      - Ты ещё скажи, что в прогресс веришь!
      - А почему нет?
      - А потому, что прогресса нет, есть только прогрессивка! - голос Тоцкого заставлял вздрагивать всех, кто оказывался недалеко от лифта. Если кто-то скажет тебе обратное, плюнь ему в глаза. Можешь при этом сослаться на меня, я подтвержу сказанное. И вообще... Я сразу тебе скажу... Выдай мне пару штук! Под честное слово. Не пожалеешь.
      - Пару штук?
      - Ну да.
      - Чего пару штук?
      - Баксов, понятно.
      - Это у тебя в роду все были придурки, - Сергей подозрительно покосился на Тоцкого. - "Пару штук"!
      Тоцкий другой реакции и не ожидал.
      - Смотри, какой цвет у икры! - шумно восхитился он, буквально вталкивая Сергея в просторный буфет. - Но ты не бери икру. Ты возьми ветчинки, колбаски копченой... Сыр, кажется, неплохой. Бери вон тот с дырками. А у икры цвет какой-то ненастоящий...
      - Самый настоящий, - сварливо возразила буфетчица.
      - Тогда давай и икру, - нагло заявил Тоцкий. - И два мясных салата, посвежее. Да сними прямо с витрины, время не терпит, - потер он короткие энергичные руки. - Нарежь ветчины, сыру. И мяса! Любого мяса! Много мяса! зарычал он. - Вот мясо здесь хорошее, - пояснил он Сергею. - Они его хорошо отваривают, ты не отравишься. Мы сейчас много мяса съедим. А потом кофе выпьем.
      - А платить? - сварливо осведомилась буфетчица.
      - Отпади! - отмахнулся от неё Тоцкий. От возбуждения он чуть пузыри не пускал. - Я сегодня ещё не завтракал. И вообще никогда не говори вслух, что я египтянин.
      - Я этого не говорю, только кто платить будет.
      - Я заплачу, - успокоил не верящую буфетчицу Сергей.
      В общем оказалось в буфете уютно и просторно, хотя несколько сумеречно. Видимо, здесь экономили на электричестве. В этой уютной сумеречности шумно и энергично заработали челюсти Тоцкого. Изумленно заблестели его выпуклые, увлажнившиеся от удовольствия глаза. Все ещё недоверчиво поглядывая на Тоцкого, буфетчица заявила:
      - Вы нам должны...
      Она не успела договорить.
      Она в принципе не могла успеть.
      Вращая зрачками, как разгневанный опереточный великан, плюясь салатом и ветчиной, шумно и энергично глотая слова, глотая слюну, Тоцкий взмахнул короткими руками:
      - Я же дал тебе расписку?
      - Нет, вы посмотрите! Он мне дал расписку! - возмутилась буфетчица, но, как ни странно, в её презрительно сощуренных глазах Сергей не увидел настоящей угрозы или презрения. Буфетчица кривила пухлые губы, но чувствовалось, что какого-то особенного зла к Тоцкому она не питает. Более того, в её нарочито возмущенном тоне несомненно проскальзывала нотка тщательно скрываемого восхищения. - Вот я вижу, вы умный человек, обратилась она к Сергею. - Вот объясните мне, что такое число гугол?
      - Это чрезвычайно большое число, - неохотно объяснил Сергей, втайне дивясь математическим познаниям буфетчицы. - Это единица с сотней нулей.
      И спросил в свою очередь:
      - Откуда вы знаете про такое число?
      - А он мне расписку написал на число гугол. У него карманы пусты, вот он и написал расписку на число гугол, - презрительно бросила буфетчица, но в глазах её плясали плохо скрываемые чертики восхищения. Она незаметно перешла на ты. - Вот как с таким можно бороться? Я же ему как умному человеку говорю: иди к евреям! Возьми залог! Под залог можно получить кредит, а там все ясно.
      - Мне время мое дороже!
      - Вот видите? - совсем уже презрительно сказала буфетчица. - Он мне должен целый гугол денег, а как к делу... - Она уперла руки в мощные бока и зарычала, как сам Тоцкий: - Сколько раз говорить? Пойди к евреям, возьми залог! - И повернулась к Сергею. - У нас на втором этаже расположены офисы, там много богатых евреев. У них можно взять, что угодно, даже залог под кредит. Я вашему другу давно говорю - иди вниз к евреям. Под хороший процент они дадут что угодно!
      - Я своего жду! - шумно выдохнул Тоцкий и энергично спросил: - Только дураки в такое время пьют водку, правда?
      Сергей согласно кивнул, но Тоцкий уже махнул буфетчице:
      - Холодной водки и минералки! Исключительно холодной водки и такой же минералки! - И пока буфетчица неохотно возилась в холодильнике, низко наклонился к Сергею: - У меня верное дело! Я своего жду!
      - Ты давно здесь?
      - Второй месяц, - отмахнулся Тоцкий и опять сильно понизил голос: Знаешь Крымский вал? Вот прямо под ним находятся подземные бункеры, они входят в систему метро, но имеют отдельный въезд для надземного транспорта. В этих бункерах стоят сейчас крытые грузовики. И каждый доверху забит мешками. В каждом мешке миллионы и миллионы советских купюр. Даже не миллионы, а миллиарды. Понимаешь? Миллиарды! В России эти купюры выведены из обращения, но казахи, армяне, узбеки готовы принимать их, потому что у них нет других денег, они пользуются старыми советскими. Понимаешь? Мы собираемся отправлять грузовики старых купюр нашим друзьям казахам, армянам и узбекам, а сами будем получать баксы. Много баксов! Очень много баксов! Ты никогда не видел сразу такого количества! Я специально тебе рассказываю, чтобы ты все это прочувствовал!
      Он заговорщически подмигнул Сергею:
      - Я даже доволен, что мне не возвращают мои деньги прямо сейчас, потому что каждый день приносит мне бешеные проценты. Когда поднимемся в номер, я покажу тебе расчеты. Первое, что я делаю утром, проснувшись, сразу записываю прямо на обоях сумму процентов, на которую за прошедшие сутки увеличились мои капиталы. Каждый лишний день, проведенный в Москве, приносит мне все больше и больше баксов. Я никогда в жизни так хорошо и верно не зарабатывал, как сейчас. Понимаешь? Когда все это кончится, я полечу в Новосибирск на собственном самолете и сожру все, что стюардесса мне подаст.
      - Сперва рассчитайся с нами, - презрительно фыркнула буфетчица, выставляя на стол запотевший графинчик. - Ты же знаешь, что тебя не выпустят из гостиницы, пока не заплатишь.
      - А я куплю эту гостиницу, - нагло заявил Тоцкий и, помаргивая, уставился черными глазами на буфетчицу. - Вот тебя, - нагло сказал он буфетчице, - я сам лично перепродам евреям. Или отдам в залог.
      Буфетчица обиженно удалилась.
      - Ты действительно здесь второй месяц? - удивился Сергей.
      - Через три дня юбилей, - подтвердил Тоцкий, удовлетворенно подбирая хлебом остатки салата. - Но дело не в этом. Главное, грузовики. Скоро старые купюры отправятся по новым адресам, и каждый получит свое. Я, например, - ухмыльнулся он, - получу много.
      Сергей улыбнулся.
      Он знал напористость Тоцкого.
      Когда Тоцкий вкладывал деньги в какое-то дело, иногда, на первый взгляд, даже безнадежное, деньги всегда возвращались к нему с процентами. Часто с хорошими процентами, потому что Тоцкий был везун. И может, потому он был везун, что ему в голову не приходила мысль о том, что положения бывают и безнадежные. Он всегда шел до конца, как таран, не обращая внимания ни на какие привходящие обстоятельства. Если перед Тоцким разверзалась пропасть, он без раздумий заносил над нею ногу. Смотри, предупреждали его друзья, ты сильно рискуешь. Однажды под ногами у тебя не окажется опоры и ты пролетишь, сильно пролетишь. Однако под короткими мощными ногами Тоцкого всегда почему-то оказывалась опора. Вот, правда, сейчас, он, похоже, все-таки пролетел, подумал Сергей... Похоже, выбрал лимит удачи... Особенно почему-то смутили Сергея в рассказе Тоцкого крытые грузовики со старыми купюрами, спрятанные в подземных бункерах Крымского вала. Обычно о крытых грузовиках с деньгами начинают говорить, лишь по-настоящему впав в отчаяние.
      Но что могло привести в отчаяние везуна Тоцкого?
      - Ну да, ну не плачу за гостиницу, - шумно признал Тоцкий, брызгая слюной и размахивая руками. - Но ведь любого неплательщика давно выбросили бы на улицу, только не меня. Я столько должен, что меня нет смысла выгонять. К тому же, они знают, что рано или поздно я все это куплю и всех, кто пытался наступить мне на пятки, выгоню прочь. Что мне эта гостиница! Я многим должен. Ко мне, например, прилетала братва из Тюмени, им я тоже должен целый гугол денег, - похвастался Тоцкий. - Они пришли ко мне в номер и расселись по углам, а бугор их, по кликухе Ванька, сел так, чтобы я увидел рукоятку пистолета, заткнутого за пояс. Ну, помолчал, как надо, потом сказал: "Тебе, Тоцкий, наверное, хана." Я спрашиваю: "Почему наверное?" А Ванька отвечает: "Вот приехали тебя трахать, Тоцкий. Видишь, нас семь человек? Деньги, которые мы вложили в твое дело, были из общака. Если денег у тебя нет, повезем в лес за Лобню, там оттрахаем и замочим." Тоцкий восхищенно поморгал выпуклыми глазами. - В это время зазвонил телефон. Бугор кивнул мне: возьми, дескать, трубку. Я взял и услышал голос большого чечена Исы. Это очень большой чечен, - восхищенно пояснил Тоцкий Сергею. - Он вложил в мое дело очень большие деньги. Он вложил в мое дело даже больше, чем тюменская братва. Большой чечен Иса всегда звонит мне в гостиницу как на работу и всегда говорит, что до сих пор не зарезал меня только потому, что очень хочет получить свои деньги. Если у тебя нет больших денег, обычно говорит Иса, тогда дай мне хотя бы красный автомобиль и семь тысяч баксов. Тогда он, большой чечен Иса, уедет из Москвы. Он знает одно горное селение в Чечне, там хорошо и спокойно. Там нет разгула преступности. Он так и говорит, что там нет разгула преступности. Большому чечену Исе я вообще никогда не говорил плохого, - Тоцкий снова изумленно моргнул круглыми глазами, слегка увлажнившимися от обильной еды и вкусной водки. - Я всегда старался, да и теперь стараюсь найти для большого чечена Исы хорошие слова. Но тут по всем углам моего номера сидела мрачная тюменская братва, приехавшая меня трахать и мочить, поэтому я прямо сказал: "Здравствуй, Иса, друг. Я сейчас занят. У меня в номере сидит братва из солнечной Тюмени. Сейчас они узнают, что у меня нет денег и повезут в лес за Лобню. Там они меня будут трахать. Наверное, до смерти, ведь их, Иса, друг, семь человек. Если хочешь, тоже приезжай. Будешь восьмым." Услышав такое, большой чечен Иса возмущенно что-то запричитал, а потом так сказал: "У меня левая рука совсем отнимается, когда я думаю о тебе, Виталик, друг. Когда ты вернешь мне деньги, я куплю красный автомобиль и мы поедем ко мне в Чечню. Я каждый день буду колоть для тебя молодого барашка, мы станем с тобой как братья, Виталик, друг. Тебя нельзя убивать." И попросил: "Передай трубку старшему человеку." Я, понятно, передал трубку бугру Ваньке. Он что-то там повякал, а потом бросил трубку. "Ну, Виталик, вставай", - сказал он мрачно. Он так это сказал, что я понял, что меня, наверное, даже не повезут за Лобню, а замочат прямо здесь, или в машине, чтобы выбросить труп в Москву-реку. А, может, все-таки повезут, вдруг большой чечен Иса согласился быть восьмым. Только поэтому я и спросил: "Зачем вставать? Куда мы идем?" Бугор Ванька мрачно выругался и ответил: "В буфет, сука! Иса боится, что ты умрешь с голоду." Потом бугор ещё раз выругался и мрачно добавил: "Мы сегодня улетим, нам накладно сидеть с тобой рядом. Но при тебе останется наш человек. Поставь ему раскладушку. Он будет присматривать, чтобы тебя нечаянно не замочили. Люди нынче пошли нервные."
      Тоцкий изумленно моргнул:
      - "Раскладушку!" Придет же такое в голову! При нашем-то быте! Ну, ещё матрасик на пол, ладно. А то раскладушка!
      И похвастался:
      - На сегодняшний день в моем одноместном номере лежат на полу четыре матрасика, и на них спят четверо серьезных мужчин. Они лежат вокруг моей кровати и громко дышат. От них пахнет мужским потом и носками. Я заставляю их принимать душ и пользоваться одеколоном, но это не помогает. Один человек от тюменской братвы, другой от большого чечена Исы, третий - сам не знаю откуда, он этого не говорит, ну, а четвертый - изобретатель, он вложил в мое дело казенные деньги и теперь не может вернуться без них на работу. Да его там, наверное, и с деньгами не ждут. Он в общем тихий человек. Он бы даже улетел домой, он на это согласен, но у него нет денег на обратную дорогу. У него вообще нет никаких денег, а приехал он сюда из Омска.
      - Пять человек в одноместном номере? - поразился Сергей. - Как вы там размещаетесь?
      - Ну, время от времени бывает просторнее, - радостно объяснил Тоцкий. - Время от времени в коридоре на человека большого чечена Исы натыкаются омоновцы. Они сразу говорят: "А, это ты! Это сейчас из твоего номера вышла русская девушка?" И омоновцы, и человек Исы отлично знают, что у него, у человека большого чечена, нет своего номера. Но человек большого чечена всегда упорствует. "Нет, - упорствует он, - русская девушка вышла не из моего номера!" Тогда омоновцы переглядываются и спрашивают: "Сколько ты платишь русским девушкам?" Человек большого чечена знает, к чему клонят омоновцы и гордо отвечает: "Я не плачу русским девушкам." Тогда возмущенные омоновцы говорят: "Вот видите? Он не платит русским девушкам!" После этих слов гордого человека большого чечена Исы уводят на допрос, но через пару часов он снова появляется в гостинце.
      - А почему ты не расплатишься со своими кредиторами?
      - Да потому, что мои кредиторы не могут расплатиться со мной.
      - А с тобой расплатятся?
      Тоцкий изумленно моргнул:
      - Человеку большого чечена Исы я на такой вопрос всегда отвечаю утвердительно. Ему это по душе. Так же утвердительно я отвечаю другим, даже изобретателю из Омска. Я честно говорю: братва, сегодня у меня нет денег даже на ужин, но в бункерах под Крымским валом стоят крытые грузовики и скоро денег у нас будет столько, сколько не укладывается даже в вашем больном воображении! "А ты прикажи доставить сюда деньги", - обыкновенно говорит хитрый человек большого чечена Исы. Тогда я объясняю: нужно немного подождать. У нас, объясняю я, идет торг. У нас идет большой торг с нашими младшими братьями из стран СНГ. Скоро у нас образуется много денег. Значит, говорю я, очень много денег образуется у большого чечена Исы. Он купит красный автомобиль и большой бумажник. Очень много денег образуется в общаке тюменской братвы, они получат усиленное питание, когда попадут за решетку. Очень много денег образуется у омского изобретателя, тогда он точно изобретет что-нибудь необыкновенное или сопьется. У всех образуется очень много денег, - блестя выпуклыми глазами, нагло и энергично заявил Тоцкий. - Я всем говорю правду. Время от времени я даже спускаюсь к администратору гостиницы и внимательно просматриваю списки гостей. Если я нахожу человека из новосибирского Академгородка, то сразу иду к нему и занимаю немного денег. Действительно немного. Перед деньгами, которые я ожидаю, любая сумма выглядит как немного. На занятые деньги я покупаю что-нибудь для людей, живущих в моем номере, и ещё немного даю горничной, чтобы она не забывала менять простыни. Может, горничная носит нам свои личные простыни, я не знаю, но она их меняет. Не так часто, как хотелось бы, но меняет. Каждый день я говорю человеку большого чечена Исы, и человеку тюменской братвы и всем остальным постояльцам: пусть сегодня у нас нет денег на приличный ужин, но крытые грузовики со старыми купюрами уже стоят в подземных бункерах под Крымским валом и большие деньги могут появиться у нас в любой момент. Поэтому, говорю я человеку большого чечена Исы и всем другим своим постояльцам, весело выпейте по стакану водки, а потом садитесь и нашивайте на свои трусы объемистые карманы. Большие крепкие объемистые накладные карманы. Вы же знаете, что в аэропорту нынче шмонают всех подряд. Найдут у вас деньги и отберут. Если вы открыто повезете столько денег, сколько я вам дам, у вас обязательно отберут их при шмоне.
      Тоцкий изумленно моргнул:
      - У моих постояльцев трусы теперь в тройной системе накладных карманов. По надежности система эта давно превзошла систему безопасности подводной лодки, даже атомной. Тройной дубль. Неудобно спать в трусах с таким большим количеством накладных карманов, но мои постояльцы крепко верят в будущее. А человеку большого чечена Исы это даже нравится. Он романтик. Он настоящий горный романтик. Действительно, человек гор. Он держит в карманах трусов трубку, табак и даже огниво с кресалом.
      - Ты что несешь? - спросил Сергей. - Какое огниво?
      - Я каждый день говорю человеку Исы и другим людям: садитесь, и немедленно нашивайте на трусы ещё по одному накладному карману, - не мог остановиться Тоцкий. - Только нашивайте по-настоящему большие карманы. Его глаза безумно блестели. - Возможно, они понадобятся уже завтра, когда крытые грузовики со старыми купюрами двинутся по назначенным адресам. Каждый вечер по моему совету человек большого чечена Исы и все другие выпивают перед сном по полному стакану водки. Особенно омский изобретатель. У него руки трясутся и глаза мутные. И карманов у него больше всех. Может, я ему и не должен таких больших денег, но я его не останавливаю. Пусть нашивает. Я никого не останавливаю. Иногда я думаю, что со временем это может войти в традицию, - совсем уже нагло моргнул Тоцкий черными влажными глазами. - Если у русских людей и их младших братьев приживется добрая традиция каждый вечер выпивать перед сном стакан водки, а потом нашивать к трусам ещё один накладной карман, это точно начнет отвлекать их от мрачных мыслей.
      - Ты что несешь? Ты что такое несешь?
      Тоцкий умолк, но странные огоньки в его глазах не погасли.
      - Мне все время звонят по телефону, - нагло заявил он. - Мне звонят очень влиятельные люди. Они ждут от меня денег. Они в свое время очень удачно вложили деньги в мои дела. Мне звонит, например, человек, владеющий секретом старения картин. Если тебя написать маслом, говорит он мне, а портрет обработать по моему методу, то такой портрет можно продать, как произведение пятнадцатого века, не меньше. Давай мы это сделаем, предлагает он, тогда ты сможешь мне вернуть долг. В целом все эти люди думают обо мне с приязнью, - ещё более нагло заявил Тоцкий, - но, конечно, бывает, что они сердятся. Например, вчера звонил один такой сердитый человек. Он спросил: способен ли я срочно вернуть ему долг? Поскольку этот человек мне не представился, а я в тот момент переживал острый нравственный кризис, то я ответил просто. Я ответил ему как настоящий брат во Христе. Я так ему ответил: прости, дескать, все долги ближним своим, как Он прощал прегрешения наши. Конечно, я произнес это с некоторым надрывом, но искренне. Трубку немедленно повесили, а через полчаса ко мне явился сам этот тип. Знаешь, есть такие типы - в одном кармане у них лежит заряженный пистолет, а в другом заявление о добровольной сдаче оружия. Понятно, на заявлении не проставлена дата. Если такие люди влипают в неприятную историю с милицией, то в ход идет заявление, а если, на их взгляд, ситуация складывается удачно, в ход идет пистолет. "Кто только что отвечал по телефону?" - спросил тип с пистолетом и с заявлением, и я понял, что он пришел не прощать долги и прегрешения наши, а совсем наоборот. Увидев такого настырного типа, человек большого чечена Исы и человек неизвестной группировки немедленно вытащили оружие, а тюменский браток показал зажатую в руке гранату. Пришедшего это нисколько не смутило, но зато меня обрадовало. Все-таки я сумел сколотить настоящий дружный коллектив, подумал я. Все-таки я сколотил коллектив способный активно защититься от любой опасности. Мне стало даже интересно, о чем это члены моего дружного коллектива начнут сейчас будут разговаривать с таким настырным типом, ведь он тоже имел при себе пистолет. Более того, он даже на вид был крут. Как бегемот из книги Иова. - Тоцкий вопросительно посмотрел на Сергея: Помнишь, как выглядел бегемот в книге Иова?
      Сергей покачал головой.
      Он, наверное, слетел с нарезки, подумал он, глядя на Тоцкого.
      - "Вот бегемот, которого Я создал, как и тебя; он ест траву, как вол, - шумно, нагло и торжественно процитировал Тоцкий. - Вот его сила в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его. Поворачивает хвостом своим, как кедром; жилы же на бедрах его переплетены. Ноги у него, как медные трубы; кости у него, как железные прутья; это верх путей Божиих; только Сотворивший его может приблизить к нему меч Свой".