— Я думала, что он тоже хотел тебя, — прошептала Элизабет.

— Наши мнения всегда сталкивались, не так ли? — заметила Барбара. — Я подозреваю, что Каллум Трапп немало постарался, чтобы мы с тобой всегда говорили на разных языках.

Элизабет отвернулась. Слезы душили ее, застилали глаза. Какой же слепой, какой глупой была она все это время!

— Элизабет.

Она замерла, услышав голос Барбары.

— Я тоже винила себя в смерти Хэмиша. Ведь он ввязался в какую-то идиотскую дуэль оттого, что я с кем-то флиртовала. Я стала презирать себя за это и принялась выражать это презрение к себе, став…

Элизабет подняла глаза и увидела на лице Барбары отчаяние — такое же сильное, как и ее собственное. Словно в зеркало взглянула. Они страдали по одной и той же причине; только реагировали на свою боль по-разному. Барбара стала флиртовать напропалую, а Элизабет, напротив, отдалилась от людей и предалась заботам о лошадях. И пустым фантазиям.

— Не отпускай его, — тихо сказала Барбара.

— И ты тоже не отпускай Хью, — ответила Элизабет. — Он любит тебя.

— Я знаю, — сказала Барбара.

Элизабет постояла еще немного, прислушиваясь к своим ощущениям. Она так старалась, чтобы Джейми был счастлив, что никогда не пыталась заглянуть ему в душу. Может быть, оттого, что боялась обнаружить, что он женился на ней не по любви, а из-за ее приданого. Они никогда не говорили с ним о том, что было крайне важно для них обоих, держали все в себе.

Элизабет мысленно поклялась, что впредь не допустит этого.

— Спасибо, — сказала она Барбаре. Женщина, которую она столько лет считала врагом, улыбнулась ей в ответ.

Вскоре обнаружилось, что пропала Аннабел.

Очевидно, кто-то из служанок случайно выпустил ее из комнаты в то время, когда Бен с Сарой Энн отправились на конюшню — проведать Пепперминта. Сара Энн забеспокоилась, когда Аннабел не отыскалась немедленно. Беспокойство перешло в панику и закончилось слезами, когда Аннабел не появилась и к обеду.

А ведь Аннабел никогда не пропускала свое блюдечко со сливками и точно знала время, когда его поставят для нее. Никогда.

Весь легион слуг был мобилизован на поиски пропавшей кошки.

Барбара и Хью, появившиеся к обеду вместе с одинаково загадочным выражением глаз, тоже примкнули к поискам.

Элизабет собралась было попробовать найти кошку с помощью Генри, но не смогла найти и Генри. Похоже, что он тоже бесследно исчез.

Между Генри и Аннабел давно установился мир — можно даже сказать, дружба, — но…

Участники поисков заглянули во все мыслимые и немыслимые места, где могла бы оказаться кошка. Сара Энн перестала рыдать и превратилась в ледяную статую. Она неподвижно сидела на постели, уставившись в стену невидящим взглядом, сжимая в руках куклу и свой знаменитый шарф.

Бен не участвовал в поисках, он был рядом с Сарой Энн и пытался — безуспешно! — успокоить ее. Наконец его сменил Дрю, и Бен примкнул к участникам поисков. Он прежде всего решил найти Элизабет, чтобы вместе с нею еще раз прочесать дом. По дороге Бен размышлял о том, решится ли, наконец, Дрю рассказать Элизабет о их родстве. «Надеюсь, этот шотландец поймет рано или поздно, что семь бед — один ответ, и расскажет правду», — подумал Бен.

Бен нашел Элизабет на конюшне и принялся вместе с ней внимательно осматривать ее — стойло за стойлом. В конце конюшни несколько стойл пустовало, и, подойдя ближе, они услышали недовольное, предупреждающее рычание. У Элизабет замерло сердце: ведь если с Аннабел что-то случилось…

Бен увидел, как Элизабет подняла руку с фонарем, освещая дальний угол стойла. Затем она негромко рассмеялась.

Снова раздалось недовольное рычание, заставившее Бена остаться на месте, а затем из темноты появился Генри. За его спиной в свете фонаря Бен рассмотрел Аннабел и рядом с нею — копошащиеся, пищащие комочки. Бен сделал шаг вперед. Генри обнажил зубы.

— По-моему, Генри считает, что он — отец и готов защищать потомство Аннабел всерьез, — снова рассмеялась Элизабет. Она подошла и прислонилась к Бену.

— Уверен, что он на самом деле именно так и думает, — откликнулся Бен. Взял из рук Элизабет фонарь и повесил его на столб. Затем крепко ее обнял.

Она счастливо вздохнула и прильнула к Бену всем телом. Так, словно всегда была частью него. Так, словно больше всего на свете боялась разорвать эту нить, потерять этого человека. Те же чувства, похоже, испытывал и Бен.

Но вот он посмотрел на Элизабет, на озабоченную Аннабел, хлопочущую над своими котятами, на Генри, сидящего на страже мамаши с малышами, и почувствовал тихую радость. Такого чудесного чувства Бен не испытывал еще никогда в своей жизни.

Он поискал в памяти какие-нибудь особенные слова, подходящие для данного случая, не нашел и сказал просто:

— Я люблю тебя:

А затем повторил громче:

— Я люблю тебя!

Элизабет подняла голову и улыбнулась.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. — Очень люблю.

Он крепче прижал ее к себе.

— Я начну адвокатскую практику с нуля и буду щепетилен в отборе клиентов, — предупредил он.

— Хорошо, — ответила Элизабет и внимательно посмотрела ему в глаза. — А ты уверен, что не хочешь снова стать… как это… шерифом?

— Нет. Но, Элизабет, я не обещаю тебе роскошной жизни. У меня не так много денег. Их хватит только на то, чтобы вернуться с вами в Америку и купить маленький домик. Слуг у нас не будет.

— Я всегда мечтала научиться готовить, — с улыбкой призналась Элизабет. — Кроме того, у меня есть свои деньги и…

— Они останутся твоими, — перебил ее Бен. — Точно так же, как останутся нетронутыми деньги Сары Энн. Если со мной ничего не случится, я хочу сам…

— Ну, конечно, — охотно согласилась она. Что-то уж слишком охотно!

— Элизабет…

Она поднялась на цыпочки и закрыла рот Бена поцелуем. Все, что нужно, уже было сказано.

Бен крепче прижал ее к себе. Он чувствовал дрожь ее тела, биение ее сердца.

— Элизабет.

Он повторял ее имя снова и снова, словно надеясь, что тем самым навеки удержит ее рядом с собой.

Бен оборвал поцелуй и слегка отстранил Элизабет. Внимательно посмотрел ей в глаза.

— Ты выйдешь за меня? — спросил он.

— Да, — прошептала она.

— И поедешь со мной в Америку?

Глаза Элизабет сверкнули, как звезды на ночном небе.

— Да.

— Похоже, мне придется нанять для нас целое судно, — усмехнулся он, и губы его расплылись в широкой глуповатой улыбке.

— Целое судно?

— Сама посчитай, — сказал Бен. — Ты, я и Сара Энн. Аннабел с котятами. Пепперминт, Генри, Шэдоу и, может быть, даже Бейли.

— Но как же мы?..

— Постараемся. Кроме того, — заметил он. — У нас, похоже, нет выбора. Сара Энн не захочет расстаться с Пепперминтом, Аннабел — с котятами. Генри — с Аннабел и ее котятами. Ты — с Шэдоу, а…

— Да, придется поднапрячься, — засмеялась Элизабет. — Ну а Сара Энн? Она…

— Одобрит ли она? — закончил за нее Бен. — Разумеется. Она очень хочет иметь семью. Не уверен, что она готова к тому, что ее семья сразу станет такой большой, но…

— А как насчет сестер и братьев?

— Полагаю, что она будет очень счастлива.

— А ты?

— Да, — искренне воскликнул Бен. — Как минимум — дюжину.

Она снова поднялась на цыпочки и поцеловала его.

— Я так люблю тебя.

— Ты выйдешь за меня еще до отъезда? — спросил Бен. — Тогда мы могли бы взять отдельную каюту. Особенно…

— Мы увезем с собой половину Шотландии.

— Увезем, — согласился Бен и закончил разговор долгим поцелуем.

Сара Энн обернулась на скрип открывшейся двери. Вошла Элизабет, следом за нею — Бен с большой коробкой в руках… Рядом с ними с гордым видом крутился Генри.

Когда Сара Энн увидела котят, ее глаза округлились от восторга, а на губах появилась радостная улыбка.

— Аннабел стала мамой! — воскликнула она.

— Точно так, — подтвердил Дрю, сидевший рядом с Сарой Энн.

— А Генри решил, что он папа, — с усмешкой добавила Элизабет.

— У них теперь семья, — заключила Сара Энн. Элизабет почувствовала на своей талии руку Бена.

— А как ты отнесешься к тому, чтобы и у нас теперь была своя семья? — спросил Бен. — Что, если у тебя будет теперь и папа, и мама. И собака. Кошка. Пони. Лошадь. Блохи. И еще бог знает кто.

Он посмотрел на Дрю.

— Может быть, даже дядя.

Последние слова он сказал чуть слышно, но Элизабет услышала. Брови ее сошлись к переносице. «А это-то как прикажете понимать?» — говорил ее взгляд.

Впрочем, в этот момент не это было для нее главным. Она с трепетом ждала ответа Сары Энн. Она любила эту девочку и знала, что та тоже любит ее. Но может быть, она станет ревновать к тому, что у ее папы будет теперь жена. Может быть, она не захочет, чтобы Элизабет стала ее мамой…

Опасения Элизабет улетучились, когда она увидела восхищенный взгляд Сары Энн, которым она посмотрела на Бена.

— Настоящая семья? — спросила Сара Энн.

— Я попросил леди Элизабет выйти за меня замуж, — пояснил Бен своей дочери. — Мы ждем твоего согласия.

Сара Энн просияла.

— Я люблю леди Элизабет.

— Мы все вернемся в Америку.

Улыбка Сары Энн стала еще шире.

— Домой?..

— Я люблю тебя, Ягодка.

Сара Энн снова просияла и спросила:

— А Дрю может поехать с нами?

— Почему же нет? — сказал Бен. — Если, конечно, захочет. Его провезти на судне будет куда легче, чем Шэдоу и даже, чем этого слона, которого все почему-то считают собакой.

Он посмотрел на Дрю и повторил:

— Если, конечно, он сам захочет.

Дрю взглянул на Бена. Элизабет не сводила глаз с Дрю. Что за тайну они скрывают? Впрочем, неважно. Мысль о том, что Дрю поедет вместе с ними в Америку, привела ее в восторг.

Бен крепче обнял Элизабет.

— А ты уверена, что сама хочешь всего этого? — тихо спросил он ее на ухо.

Элизабет слегка повернула голову и ответила чуть слышно:

— Что касается семьи, то я просто не могу больше ждать ни минуты.

Аннабел замяукала. Генри залаял. Дрю деликатно скрылся за дверью.

Их поцелуй, бесспорно, обещал долгое семейное счастье.