22.

Элизабет проснулась на рассвете. Заглянула в спальню Сары Энн, затем — в спальню Бена. Пусто. Никого.

Почему до сих пор не вернулись Бен и Дрю? Они же собирались продолжить поиски в лесу. Они что, заблудились? Или перебили друг друга? Она припомнила все обвинения Бена, все его подозрения по поводу Дрю. Но она верила Дрю и знала, что он непричастен к похищению Сары Энн.

Элизабет разыскала Дункана в столовой и спросила, не возвращался ли Бен. Старик не выспался, как и она сама. Глаза у него были воспаленными и усталыми.

Дворецкий замешкался с ответом, и Элизабет догадалась, что ему известно нечто такое, чего она не знает сама.

— Скажите, Дункан. Скажите мне все.

На лице его отразилось страдание.

— Дункан! — настойчиво повторила Элизабет. — Вы должны рассказать мне все!

Он тяжело вздохнул.

— Мистер Мастерс сказал мне, что они с лордом Кинлохом отправляются в Глазго. Он просил, чтобы я никому не говорил об этом до тех пор, пока не найдется юная мисс, но на вас, я полагаю, этот запрет не распространяется, миледи.

В этом Элизабет не была уверена. Может быть, его былые подозрения относительно Элизабет вернулись?

Мысль об этом больно кольнула ее, но затем Элизабет вспомнила о том, как потрясло Бена исчезновение Сары Энн, и простила его.

Но почему Глазго?

Ах да, порт. Похититель скорее всего попытается уплыть на судне.

— Благодарю вас, Дункан, — бросила через плечо Элизабет, выходя из комнаты. Прежде чем что-либо предпринимать, нужно проверить конюшню. Может быть, о всадниках что-нибудь знает Каллум.

К ее удивлению, Каллум Трапп встретил Элизабет на пороге конюшни. Он тоже выглядел уставшим.

— Я ходил на поиски, — сказал он. — И нашел ее пони. Он был привязан в лесу, к югу отсюда.

— С ним все в порядке? — спросила Элизабет.

— Да. Доедает второе ведро овса.

— А кроме пони… вы никого не встретили?

Каллум отрицательно покачал головой, и последние надежды Элизабет улетучились как дым. Несмотря на исчезновение конюха и даже несмотря на усыпленного пса, она все еще надеялась в глубине души, что Сара Энн не похищена. Что она просто заблудилась в лесу вместе со своим пони. Может быть, она поехала вместе с тем конюхом, но они потеряли друг друга. И конюх, боясь показаться на глаза в Калхолме, просто сбежал. Одним словом, ей хотелось найти произошедшему любое объяснение, лишь не то, которое дал Бен.

— Никаких следов малышки, — сказал Каллум. — И американец с лордом Кинлохом как в воду канули.

— Они с Дрю поехали в Глазго.

Каллум удивленно поднял бровь.

— В Глазго? Почему именно в Глазго? — Элизабет пожала плечами.

— Не знаю. Я думала, это вы вчера сказали ему что-то про Глазго, когда вместе искали на дорогах.

— Нет, — пожал плечами Каллум.

В глазах его Элизабет прочитала тревогу.

— Я знаю, вы всегда любили ее, — быстро сказала она. — Но мы найдем Сару Энн, и она будет так рада увидеть Пепперминта. Когда Бен… Э-э… Мистер Мастерс вернется, попросите, чтобы он немедленно нашел меня.

Каллум молча повернулся и пошел в свою комнату. Элизабет знала, что он очень любит Сару Энн. Каллум учил ее ездить верхом и гордился ее успехами. Удивлялся тому, как быстро она все усваивает. За суровой внешностью в груди Каллума скрывается доброе сердце.

Элизабет вернулась в дом, отдала распоряжения повару относительно завтрака. Начинался обычный серенький шотландский день с его легкими стелющимися туманами. Обычно такие дни нравились Элизабет, но сегодняшний казался ей необычно мрачным, тревожным. И грустным.

Элизабет посидела за завтраком вместе с остававшимися в доме гостями, а затем отправилась на поиски. Хью вызвался сопровождать ее. Барбара, всей душой ненавидевшая лошадей, осталась дома. Она взяла на себя заботу о дочерях и женах гостей, также отправившихся на поиски, а заодно обещала присмотреть за Аннабел и Генри. Поначалу Элизабет удивило предложение Барбары, но затем она его приняла.

Элизабет не стала рассказывать о Глазго ни Хью, ни Барбаре. Но время шло, и она просто разрывалась от необходимости хоть что-то делать, хоть как-то отвлечься от тяжелых мыслей.

Затем она решила поехать по дороге, ведущей в Глазго. Она, эта дорога, здесь одна, не разминешься.

Что о ней подумают гости и домашние, Элизабет не волновало. Она надела свои мужские бриджи, рубашку и шерстяную куртку. Заколола волосы и надела сверху жокейскую шапочку, низко надвинув на глаза козырек. Вряд ли ее кто-нибудь увидит, поэтому она может одеться так, как ей удобнее.

Элизабет спустилась вниз и направилась к конюшне. Там было пусто. Очевидно, Каллум решил еще раз прочесать лес. Она мельком взглянула на Пепперминта и принялась оседлывать Шэдоу.

Только по милости божьей Бен не заснул в седле, когда они вместе с Дрю возвращались в Калхолм. Наконец, он решил дать отдых рукам и передал спящую Сару Энн на руки своему новому товарищу. Дрю бережно принял у него девочку и нежно прижал к груди.

«Еще немного, — говорил Бен самому себе. — Еще несколько часов, и мы будем в Калхолме, и я, наконец, стисну руки на шее Траппа».

Констебли в Глазго задержали Бакстера вместе с сестрой, и те мигом рассказали все в надежде, что это хоть как-то смягчит их участь. Но из их показаний можно было понять лишь то, что похищение задумал Трапп. Никакой фигуры, стоящей у него за спиной, не просматривалось.

Бен почувствовал неудовлетворенность. Уж слишком быстро, слишком гладко все получилось с освобождением Сары Энн, а он не верил в легкую удачу. Быстрый успех расслабляет, но за ним часто кроются новые ловушки.

Подступали вечерние сумерки, и, как всегда в этот час, низкое шотландское небо затянулось облаками. Инстинкт не подвел Бена и на этот раз. Какое-то шестое чувство послало предупреждение об опасности, когда всадники стали приближаться к темной купе деревьев. Рука Бена автоматически потянулась к пистолету, заткнутому за пояс.

Вынуть оружие он не успел.

Из-за ветвей показалась фигура. Мужчина. С пистолетом в руке и пальцем, лежащим на спусковом крючке.

— Стоять и не двигаться! — торжествующе прозвучал голос Каллума Траппа.

Рука Бена продолжала тянуться к рукояти пистолета.

— Руки вверх, или стреляю!

— Ну, выстрелишь-то ты в любом случае, — сухо заметил Бен, но тем не менее медленно поднял вверх руки. Он так надеялся захватить тренера врасплох. Какая досада!

— Трапп, — окликнул он.

— А вы, похоже, и не удивились.

Бен напряг внимание. Не нужно торопиться и рассказывать о том, что Бакстер вместе с сестрой схвачены полицейскими в Глазго и уже во всем признались. Тогда Траппу станет нечего терять.

— Я начинаю что-то понимать, — медленно начал Бен, осторожно лавируя в собственной лжи. — Я все думал: кому это выгодно? Хью и леди Барбаре, конечно, и Элизабет, но я полагал, что ни у одного из них не хватит для этого… характера.

Бен застыл в седле. Его настораживало молчание за спиной, где должен был находиться Дрю с Сарой Энн закутанной в полу плаща.

— Но даже теперь, — продолжал Бен. — Я не верю, что вы причинили вред ребенку. Вы же всегда так хорошо относились к Саре Энн.

— Не причинил я ей никакого вреда. Бакстер подыщет ей новых родителей, вот и все. И если вы не станете вмешиваться…

— Так это вы, значит, стреляли в меня, — с угрозой спросил Бен. — Ну а это-то зачем?

— У вас нет никаких прав на Калхолм! — закричал Трапп. — Они есть только у леди Элизабет! Она одна занимается поместьем и лошадьми, она одна поддерживает дело старого маркиза! Мы можем выиграть с Шэдоу Гранд Националь. Это мне обещал еще старый маркиз, когда брал меня на работу.

— Элизабет о ваших делах, конечно же, ничего не знает, — сказал Бен так, словно для него это был уже установленный факт.

Трапп зарычал.

— Леди Элизабет! Она слишком добрая и мягкая! Но подождите, я еще сделаю Шэдоу чемпионом, и она все поймет.

— А ее муж? Его тоже вы убили?

Трапп пожал плечами.

— Он собирался продать лошадей. Я случайно услышал их разговор с леди Барбарой. Он тоже спал с ней. Хорошо, что леди Элизабет от него избавилась.

Итак, Каллум Трапп действовал в одиночку.

— А несчастные случаи в Глазго и Эдинбурге? — спросил Бен.

— У меня есть друзья, которых я попросил позаботиться об американце и его девчонке.

Понятно. Трапп бывал по всей Шотландии на стипльчезах. Не так уж и трудно приобрести при этом приятелей, которые помогут тебе во всем — особенно, если на кону титул победителя Гранд Националь.

— Ну, и что вы теперь намерены делать?

— Убью вас обоих.

— И Сару Энн тоже?

Трапп покачал головой.

— Очень жаль. Я никогда не хотел причинять вреда малышке, но что делать, если уж так получилось.

— Ее напоили лауданумом, и она крепко спит, — сказал Бен. — Про вас она ничего не знает. Скажете ей, что нашли ее. Еще и героем станете.

Легкая тень пробежала в глазах Траппа, но затем они вновь стали холодными.

— Она могла что-то слышать, — покачал он головой. — Ну, ладно, слезайте с лошадей, — скомандовал Трапп, давая понять, что разговор окончен.

Бен поднял глаза и уловил вдали, на дороге, какое-то движение. Всадник. Еще секунда, и он узнал Элизабет. Топот копыт долетел и до Траппа, и он обернулся, не отводя пистолета от Бена и Камерона.

Элизабет стремительно приближалась, и Бен увидел, как меняется ее лицо, когда она рассмотрела пистолет в руке Траппа и поняла, на кого он направлен.

— Нет! — закричала она и стегнула Шэдоу поводьями.

Губы Траппа на секунду дрогнули, но снова сжались.

— Не приближайтесь, леди Элизабет! — закричал он. Но она продолжала скакать, пока Шэдоу не поравнялся с конем Траппа. Животные ринулись друг на друга, закружились по земле, взметая копытами комья грязи, и Бен понял, что у него появился, наконец, шанс выхватить пистолет, пока Трапп извивается, пытаясь удержаться в седле. Но тренер сумел не только усидеть, но и справиться со своим конем одной рукой, продолжая сжимать в другой оружие.

— Мне очень жаль, леди Элизабет, — сказал он, тяжело дыша, — что вы оказались замешаны в это дело. Я не хотел.

— Замешана во что?..

Затем на ее лице отразилось понимание. И ужас.

— Только не вы, — прошептала она. — О боже, только не вы.

— Они должны умереть, леди Элизабет. Мы должны сделать это — вы и я. Мы должны выиграть Гранд Националь. Мы должны сделать Шэдоу лучшим рысаком в Британии.

Взгляд Траппа выражал отчаяние.

— Нет, — сказала Элизабет. — Если вы решили застрелить их, убивайте и меня.

— Не говорите так, леди Элизабет, — взмолился он. — Мы же всегда были с вами заодно — с того самого дня, когда вы впервые приехали в Калхолм. Я во всем помогал вам, — Трапп повел стволом пистолета в сторону Бена. — А он не заслужил Калхолма.

Глаза Элизабет бешено сверкнули.

— Но если вы убьете его и Сару Энн, Калхолм достанется Хью, а не мне.

Трапп злобно выругался.

— Если бы я пристрелил тогда в лесу этого американца, все было бы в порядке. Вы удочерили бы девчонку и стали управлять Калхолмом. Жаль, не убил его тогда. Но с ним пора кончать. Пусть лучше он исчезнет и девчонка вместе с ним, а вашего кузена будет поджидать очередной… несчастный случай.

— Нет! — воскликнула она. — Не думаете же вы, что я смогу…

— Это будет по справедливости, леди Элизабет, — настойчиво пытался убедить ее Трапп.

Бен заметил, как побледнело лицо Элизабет. Она посмотрела на Сару Энн, лежащую на руках Дрю, затем вновь перевела взгляд на Траппа. И, тщательно все рассчитав — Бен готов был поклясться, что заметил момент принятия решения, — она ослабила поводья, и Шэдоу, злобно фыркнув, ринулся на рысака Траппа.

— Нет! — закричал Бен.

Трапп тоже закричал, пытаясь удержать своего коня одной рукой. На какое-то время он забыл про Бена, а рука, в которой он держал пистолет, дрогнула.

Это было именно то, чего Бен давно ждал. Он бросил вперед своего коня и в несколько мгновений оказался рядом с Траппом. С силой ринулся вперед, стараясь выбить тренера из седла. Пистолет дернулся в руке Траппа. Раздался выстрел, и пуля слегка царапнула бок Бена. В следующее мгновение их тела столкнулись.

Трапп оказался на земле снизу, под Беном, и сильно ударился при падении, но отчаяние придало тренеру ярость и силу. Он попытался снова поднять пистолет, но Бен опередил его и с размаха ударил кулаком в ненавистное лицо. Потом еще раз. И еще — до тех пор, пока тело Траппа не обмякло на земле.

Бен с трудом приподнялся и сел, наблюдая за тем, как Элизабет привязывает Шэдоу к дереву на обочине дороги. Конь Траппа, казалось, потерял всякий интерес к происходящему и стоял тихо, безучастно.

Дрю успел спешиться, положить Сару Энн на траву и теперь вместе с Элизабет бежал к Бену. Элизабет выглядела ошеломленной. Она переводила взгляд с Бена на своего тренера и друга, который лежал на земле и слабо стонал. Затем резко изменила направление и бросилась к Саре Энн.

— Она?..

— Ее двое суток накачивали наркотиками, — сказал Бен. — Она скоро придет в себя.

Элизабет наклонилась и приложила голову к груди девочки, вслушиваясь в ее дыхание. «Точь-в-точь как я сам, когда хотел проверить, жива ли она», — подумал Бен.

Когда Элизабет подняла голову, глаза ее потемнели от горя.

— Это я сказала ему, — прошептала она. — Это я сказала Каллуму, что вы поехали в Глазго. Дункан предупреждал меня, но я не думала…

Бен поднялся на ноги, подошел, обнял Элизабет — крепко-крепко.

— Ты же не знала, — сказал он. Она виновато посмотрела ему в глаза.

— Он сказал, что делал это ради меня.

— Он делал это для себя, — возразил Дрю. — Трапп хотел выиграть Гранд Националь — и любой ценой. Ты была для него лишь прикрытием, оправданием. Все это было нужно ему, а не тебе.

— А может быть, и мне? — бессильно прошептала она.

Бен почувствовал ее дрожь и прижал к себе теснее.

— Все это сделал Трапп, Элизабет. Он, а не ты, слава богу. Он сумасшедший, маньяк.

Элизабет задрожала еще сильнее, и Бен услышал, как колотится ее сердце.

— Он хотел убить Сару Энн.

— Мне кажется, что он до последнего старался избежать этого, — великодушно заметил Бен. — Главную ставку он делал на то, чтобы убить меня, чтобы ты могла удочерить Сару Энн. Когда это не удалось, он решил похитить девочку. Бакстер признался, что должен был отвезти ее в Америку и пристроить в какую-нибудь бездетную семью, желающую иметь ребенка.

Тело Элизабет напряглось как струна.

— Нас всех ожидала смерть, если бы ты не появилась так вовремя, — сказал Бен. — Черт побери, ты была просто великолепна! Любая другая на твоем месте просто грохнулась бы в обморок. Ты все сделала абсолютно правильно. У меня только раз дрогнуло сердце — когда я увидел, что ты собираешься затеять свару между рысаками.

— Шэдоу и Файрсторм ненавидят друг друга, — чуть слышно сказала она.

Затем неожиданно вырвалась и отошла в сторону. Замерла, отвернувшись и обхватив руками плечи — так, словно ей было холодно.

Бен подошел, вновь попытался ее обнять, но она так отчаянно взглянула на него, что он отступился. Сейчас ей не до ласк. Пока. Бен понимал, что происходит в эту минуту в душе Элизабет. Он сам чувствовал то же самое, когда умерла Мери Мэй. Сердце Элизабет разрывается сейчас от боли и страдания, и Бен знал, что никакими словами нельзя помочь человеку в такой момент. Такие раны лечит только время.

Трапп пошевелился на земле, и Дрю подобрал пистолет тренера, отлетевший на дорогу. Затем подошел и встал рядом с задержанным. Трапп сел, кряхтя от боли, и нашел глазами Элизабет.

— Леди Элизабет? — умоляюще сказал он. — Калхолм всегда будет вашим.

— Нет, — бесцветным голосом ответила она. — Я не из рода Гамильтонов. Калхолм принадлежит Саре Энн. О господи, Каллум, как ты мог?

— Шэдоу должен был получить свой шанс, — ответил тренер. — Это великий рысак. Да вы и сами знаете.

— Думали, что я смогу простить убийство и похищение ребенка? — спросила Элизабет. — Неужели вы так плохо меня знаете?

Трапп опустил голову.

Бен увидел, как новая мысль наполняет ужасом лицо Элизабет.

— Джейми? — прошептала она. — Нет, только не Джейми. Ведь тогда был просто несчастный случай… Скажи…

Голос ее прервался, когда она прочитала в глазах Траппа ужасную правду.

— Он собирался продать лошадей, — попытался оправдаться он. — Просил, чтобы я нашел покупателей. Даже на Шэдоу. Маркиз завещал его вам. Джейми был плохим мужем, он спал с леди Барбарой.

Последнюю фразу он сказал с ноткой удовлетворения.

Лицо Элизабет стало белым как мел. Бен подошел и крепко обнял ее за талию, не давая ей упасть.

— Подонок, — сказал он Траппу. И мягко добавил, уже обращаясь к Элизабет:

— Не верьте ему, ни одному его слову.

Она прислонилась к Бену так, словно ноги отказывались служить ей. Стиснула кулаки. Его объятия словно придали ей новые силы. Элизабет выпрямилась и пошла туда, где лежала Сара Энн. Встала перед девочкой на колени.

— Нужно поскорей отвезти ее домой, — сказала она и тихо заплакала.

Комок подкатил к горлу Бена. Храбрость и достоинство, с которыми держалась Элизабет, заставляли сжиматься его сердце.

— Что вы намерены делать с ним? — спросила она, кивнув в сторону Траппа.

— Отвезу его назад, в Глазго, и сдам в руки полиции, — ответил Дрю. Она кивнула.

— Увози его поскорее, — сказал Бен, обращаясь к Дрю. — Пока я не придушил его.

— Нужно только чем-нибудь связать его.

Элизабет наклонилась и оторвала полоску ткани от юбки Сары Энн. Молча протянула ее Дрю, и тот крепко связал руки Траппа.

— Отвезу его в Глазго немедленно. На ночь остановлюсь в доме у моих знакомых. У них найдется для Траппа изолированная комната. А вы возвращайтесь в Калхолм и позаботьтесь о принцессе.

Он усмехнулся и добавил, обращаясь к Бену:

— А ты неплохо дерешься для адвоката.

— А ты рассуждаешь не хуже иного законника, — усмехнулся в ответ Бен.

Он помог Дрю усесться на лошадь вместе с Траппом, вручил ему поводья от коня Каллума. Дрю сказал, прощаясь:

— Увидимся через пару дней.

— Спасибо тебе, — кивнул Бен.

— Не за что, — усмехнулся Дрю и обернулся к Элизабет:

— Миледи, не нужно себя терзать. Это глупо. Своим появлением вы спасли жизнь нам троим. И я буду за это всегда благодарен вам.

Он развернул лошадей и поскакал в Глазго.

— Здесь остались еще два бесконечно благодарных тебе человека, — добавил Бен. — А теперь передай мне Сару Энн и поехали отсюда.

Когда Элизабет поднимала Сару Энн, ресницы девочки затрепетали, и она негромко застонала. Бен взял ее на руки, и она пошевелилась.

— Ягодка! — нежно позвал он. Сара Энн открыла глаза, и Бен увидел, как девочка пытается понять, где она и что происходит.

— Папа?

— Да, — он наклонился и поцеловал ее в щеку. — И леди Элизабет тоже здесь.

— Я видела страшный сон.

— Этот сон уже кончился, раз ты проснулась.

Она сжалась от страха в его руках.

— Мне приснилось, что ты бросил меня.

— Я никогда не брошу тебя, Ягодка. Обещаю. — И это было правдой. Бен даже представить себе не мог, что сможет оставить ее здесь, в Шотландии, даже в кругу любящей семьи. Она стала частью его самого — так, как если бы была его родной дочерью. Его плотью и кровью.

— Хочу домой, — попросила она.

— Аннабел и Генри не терпится увидеть тебя, — сказал Бен.

— И Пепперминту, — тихо добавила Элизабет. Голос ее был безжизненным, слабым. Бен вопросительно посмотрел ей в лицо.

— Каллум сказал, что нашел пони сегодня утром, — пояснила Элизабет. — Он уже в стойле.

— Пепперминт, — прошептала Сара Энн и сонно улыбнулась Элизабет. — Я люблю тебя, папа. И леди Элизабет… и Аннабел, и…

Ее глаза снова закрылись.

Сердце Бена сжалось. Только сейчас он по-настоящему понял, как близко стоял от той черты, за которой мог потерять Сару Энн навсегда. Раньше ему было просто некогда подумать об этом. Зато теперь эта мысль, похоже, долго будет преследовать его в ночных кошмарах.

— Пора возвращаться в Калхолм, — сказал он.

В Калхолм они приехали поздним вечером. Всадников немедленно окружили слуги, и гости, и арендаторы, также примкнувшие к поискам. Дункан оказался первым и бережно принял из рук Бена спящую Сару Энн. Слезы текли по его морщинистому лицу.

Барбара тоже была здесь и сияла от счастья. Даже жесткие губы Хью дрогнули и сложились в улыбку, когда он увидел Сару Энн.

Но все затихли, пока Бен коротко рассказывал о том, что случилось на самом деле, и о Каллуме Траппе, который вместе с конюхом Бакстером решился на похищение ребенка. Говорил Бен сухо, бесстрастно, так, словно читал полицейский протокол или газетную заметку. Элизабет была потрясена его самообладанием.

Посыпались многочисленные вопросы, но он не стал отвечать на них. Слез с коня, взял из рук Дункана девочку и быстро пошел с нею в дом, и дальше, по лестнице, к спальне Сары Энн.

Элизабет тоже спешилась, попробовала было ответить на несколько вопросов, но вскоре поняла, что ей не хватает слов.

Много лет Каллум был ее лучшим другом, порой даже больше, чем другом — так, во всяком случае, казалось ей самой. И неважно, что все уверены в том, что Каллум действовал только в своих интересах. Элизабет-то знала правду.

Он делал все не только для себя, но и для нее. А значит, она должна разделить его вину.

23.

Бен не отходил от Сары Энн ни на шаг ни в ту ночь, ни на следующий день. На второй день после их возвращения из Глазго девочка окончательно пришла в себя. Бен объяснил ей, что у нее была лихорадка и она несколько дней была больна.

Сара Энн захотела покататься на Пепперминте и стала расспрашивать о Каллуме, но узнала лишь, что он уволился и уехал в Глазго. Она почти ничего не помнила о том времени, пока находилась под действием наркотика. Правда, вернулись ее ночные кошмары.

Пока Сара Энн поправлялась, Бен не мог думать ни о чем и ни о ком — только о ней, и не оставлял ее ни на секунду. Он знал, что должен помочь преодолеть ей страх. Вернуть ей уверенность. Ведь он не сможет быть рядом с нею всю ее жизнь. Хотя сейчас именно этого ему хотелось больше всего на свете.

Сара Энн была окружена всеобщим вниманием. Барбара подарила ей прекрасный вышитый жилет. Как пояснила Барбара, он принадлежал бабушке Сары Энн. Самой Барбаре его подарил когда-то ее муж Хэмиш. Бен был растроган этим подарком и особенно той искренностью, которой сопровождался дар Барбары. В ее голосе больше не слышалось ни высокомерия, ни кокетства — только участие.

Хью тоже заходил и даже пытался неуклюже шутить. Он совершенно не знал, как нужно обращаться с детьми, но Бен понял, что Хью делает попытку как-то извиниться за свое предыдущее поведение.

Сара Энн вела себя очень естественно. Она хихикала над неуклюжими шутками Хью и не скрывала восхищения перед подарком Барбары. Сердце Бена распирала гордость… и изумление перед тем, как быстро умеют дети восстанавливать свое душевное равновесие.

Элизабет тоже заходила — часто, каждый день, но была поглощена своими мыслями, и в ее глазах Бен видел борьбу с демонами прошлого. Он пытался помочь Элизабет справиться с ее состоянием, но она отвергала все его попытки. Она стала похожа на ледяную статую — с застывшим телом, с замедленной немногословной речью. Бен читал в ее глазах вину, и ему хотелось обнять Элизабет, успокоить — но она оставалась неприступной. И для него, и для Сары Энн. Для всех.

Несмотря на то, что вокруг них с Сарой Энн установилась атмосфера всеобщего внимания и сочувствия, в душе Бена час от часу росла решимость оставить Шотландию и вернуться домой.

Если он предложит Элизабет ехать вместе с ним, согласится ли она? Ведь она привыкла к жизни, в которой есть все. А там не будет ничего — ни поместий, ни слуг. Чужой для нее город — Денвер. Ему хотелось верить, что все это не испугает Элизабет — его Элизабет — независимую женщину с характером первооткрывателя, которую не устрашат трудности жизни в незнакомой стране. Но полной уверенности в том, что она согласится, у Бена не было, и он очень боялся услышать «нет». А если она скажет «да» — сможет ли она выдержать ту жизнь, на которую согласится — трудную, наполненную тяжелым трудом? Бен не может обещать ей богатства — согласится ли она на бедность?

Не возненавидит ли его за это?

На следующее утро после возвращения Сары Энн остававшиеся гости разъехались из Калхолма. Дрю вернулся из Глазго и привез свежие новости. Каллум Трапп покончил с собой в тюремной камере, вскрыв себе вены ножом, который ему каким-то образом удалось скрыть при аресте. Узнав об этом, Элизабет побледнела и исчезла куда-то на несколько часов.

Дружба между Дрю и Беном крепла с каждым часом. Только теперь Бен начал понимать, как много он потерял в своей жизни, привыкнув держаться в стороне от людей. С появлением шотландца оживилась и Сара Энн, которую тот без устали развлекал своими фокусами и карточными трюками.

В тот вечер, когда вернулся Дрю, Бен пригласил его к себе после того, как Сара Энн заснула — выпить по рюмочке.

— Вчера я получил письмо от Джона Алистера, — сказал Бен. — Он приедет завтра, чтобы подписать все бумаги и обсудить юридические тонкости.

— Официально? — остро блеснул глазами Дрю.

Бен кивнул.

Дрю ненадолго задумался.

— Так в чем же дело? — спросил он.

— У меня есть идея.

— Остаться?

Бен отрицательно покачал головой.

— Жизнь сельского джентльмена не для меня. Да я никогда и не собирался всерьез задерживаться здесь. Мне просто хотелось, чтобы Сара Энн нашла свою семью и получила свое наследство.

— А кончилось все тем, что ты открыл ящик Пандоры, — закончил за него Дрю.

— Что-то в этом духе. Но я просто не могу принять на себя управление Калхолмом. Пусть этим занимается Сара Энн, когда подрастет. А сейчас… Я не тот человек, который сможет обеспечить существование семье Гамильтонов. Я не фермер. А вот Хью… У него есть способности, и я думаю, что он справится с делами, если дать ему шанс. Я, разумеется, не такой дурак, чтобы оставить его без контроля и позволить ему разорить поместье. Я хочу предложить Алистеру продолжать опеку над Калхолмом, а хозяйство пусть ведет Хью.

— А как же лошади? — спросил Дрю.

— Они разоряют Калхолм, — медленно сказал Бен. — Даже если Шэдоу выиграет Гранд Националь, должно будет пройти еще немало лет, прежде чем конюшни начнут давать прибыль. У Калхолма нет этих лет.

Дрю тяжело вздохнул.

— Это разобьет сердце Элизабет.

— Верно, — согласился Бен. — Но Гамильтоны — включая Элизабет и Сару Энн — потеряют все, если не продать лошадей. И не использовать земли, отведенные под тренировочные поля.

— А Шэдоу?

— Шэдоу принадлежит Элизабет. А остальных нужно продать. Проклятие, Дрю, неужели ты думаешь, что я не знаю, как все это важно для нее?