— Поэтому ты так удивился в тот вечер, когда он объявил о предстоящей свадьбе? Стивен кивнул.

— Где был Роберт, когда все это случилось?

— У приятеля. И Майк тоже. Оба старались поменьше бывать дома. Но Роберт пришел вскоре после того, как произошла трагедия, и все знал. Мы с матерью отправили его ночевать к дальней родне, попросив прихватить с собой по дороге и Майка. Роберту тогда было тринадцать, а Майку лишь десять.

— Ты говорил, что твоя мать умерла.

— Она пережила отца на шесть лет и умерла, я думаю, просто от усталости. Это произошло почти сразу же после того, как я начал зарабатывать достаточно денег, чтобы переселить ее в удобный маленький домик. Она не хотела уезжать из Пикенс Гроув.

— Роберт сказал, что ты помог им с учебой? Что это за работа, которую ты ненавидел?

— Роберт слишком много болтает, — нахмурился Стивен.

— Я рада, что хоть один из вас на это способен.

Он склонил голову набок, словно обдумывая ее слова. Затем, пожав плечами, сдался.

— Я не очень хорошо учился. Большую часть времени я играл в футбол и подрабатывал где только мог. Я никогда не думал, что мне пригодится в жизни что-то, кроме футбола. — Он снова пожал плечами, уже привычным ей жестом. — Но когда я получил травму и стало ясно, что с футболом я распрощался, то оказалось, что я ни к чему не готов.

Один из членов университетского попечительского совета, занимающийся строительным бизнесом, предложил мне работу. Я был просто зазывалой, приманивающим клиентов. Господи, как же я это ненавидел! Но нам были нужны деньги. И я продолжал этим заниматься: нянчился с потенциальными инвесторами, водил их по ресторанам, вылавливая из разговоров обрывки информации, но никогда мне не доверялось ничего серьезного.

Джиллиан, знавшая его застенчивость и замкнутость, понимала, как ему было тяжело. Теперь она поняла в полной мере слова Роберта: «Он самый сильный человек, какого я знаю». Неудивительно, что у него такие выдержка и самоконтроль. С раннего детства Стивен знал только трагедии и разочарования, и сколько же в нем было мужества.

— Ну и… — настойчиво сказала она, понукая его продолжать.

— После того, как Роберт и Майк закончили школу, я поступил на вечерние курсы менеджмента и бухгалтерского учета. Этого образования и тех контактов, которые я наладил, работая в строительной фирме, было достаточно, чтобы начать небольшое дело, Один проект застройки, потом другой.

— А теперь Индейские Холмы.

— Великая мечта, — криво усмехнулся он.

— Чудесная мечта, — поправила она. — И место выбрано чудесное.

— Это мираж, — покачал головой Стивен. — Место не играет роли. Это люди превращают жизнь в мечту. Мне понадобилось слишком много времени, чтобы разобраться в этом.

Но теперь он разобрался. Джиллиан в этом не сомневалась. Стивен всегда заботился о своей семье, хотя для этого ему пришлось пожертвовать многим. Было ли это следствием его страха наследственной жестокости? Жестокости проявлений, которой она в нем «е видела, даже когда он был зол.

Наоборот, Джиллиан замечала глубоко скрытую нежность, которая, как она подозревала, все эти годы дремала в нем, не решаясь проявиться, чтобы это не сочли слабостью.

Он перекатился на спину и уставился невидящим взглядом в потолок, явно ожидая самого худшего, то есть того, что его откровенность отпугнет Джиллиан. Она же чувствовала только глубокую нежность, такую сильную, что едва могла сдержаться и проявить свои чувства в самой подходящей форме.

Она приложила ладонь к его щеке и бережно погладила суровые черты волевого, умного лица. Ее переполняли гордость и восхищение, неведомые ей ранее.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

Стивен перевел взгляд на ее лицо, и Джиллиан ясно прочла в серых глазах всю его боль и неуверенность.

— Я не уверен, что смогу дать тебе то, что ты хочешь, — проговорил он. — Не знаю, сумею ли. И не могу обещать, что…

Стивен не договорил то, что его мучило.

— Ты самый сильный человек, какого я знаю, — возразила Джиллиан. — Это сказал Роберт. Это увидела я. Ты можешь сделать все, что захочешь.

Он провел пальцем по нежной коже вокруг глаз, где оставались следы недавно высохших слез.

— Ты заставляешь меня поверить в то, что невозможное возможно.

— Так и есть, — кивнула она. — Но только, когда люди любят.

— Я люблю тебя, Джиллиан, — отозвался Стивен и говорил это так медленно, что казалось, слова не хотели сходить у него с языка. — Но я не уверен, что в конце концов не сделаю тебя несчастной.

Она видела его колебания, его потребность в ней, Джиллиан, которую он прятал глубоко в душе. Но теперь пробка вылетела,

и сосуд, сдерживавший его истинные глубинные чувства, никогда больше не удастся закрыть также плотно, как раньше.

— Нет, — прошептала Джиллиан, нежно прикасаясь губами к его губам. — Только если покинешь меня.

— Мне это не слишком удается, — невесело усмехнулся Стивен.

— Потому что мы нужны друг другу. Он не стал этого отрицать. Сам-то он безусловно нуждался в ней. А вот насчет нее не был уверен.

— Тебе никто не нужен.

— Ты бы так не говорил, если бы видел, что творилось со мной в последнюю неделю. Я ничего не могла делать, слезы лились не переставая. А со мной этого отродясь не бывало. И тосковала я страшно. А я, вообще-то, не привыкла к этому, — в голосе ее явно слышалось возмущение нелепостью своего поведения.

Губы Стивена изогнулись в невольной улыбке.

— Ты упорная. Если чего-то хочешь, то своего добиваешься.

— Ты такой же, — фыркнула Джиллиан.

Он, казалось, удивился и собрался, видимо, возразить, но потом вдруг почему-то передумал. Джиллиан внезапно поняла, что Стивен всерьез сомневается в своих способностях, в умении воплощать в жизнь мечты. Лицо его вдруг просветлело, глаза заблестели. Он с надеждой посмотрел ей прямо в лицо:

— Неужели я такой же?

— Меня же ты точно взял и переделал в какую-то совершенно другую женщину. Стивен нежно поцеловал уголок ее рта.

— Этого никому не дано,

— Но ты же сумел это сделать, — настаивала Джиллиан. — Я и не помышляла о том, что буду кого-то любить так, по-сумасшедшему. И знаешь что еще?

Он улыбнулся лукавым искоркам, заблестевшим в ее глазах.

— Что?

— Сергей сказал, что у тебя доброе легкое сердце. Ты просто на какое-то время скрыл его под надежной броней от чужих глаз.

— Он так сказал? — Стивен не смог скрыть легкого удивления.

— Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

— Только в ответ на абсурдные заявления, — проворчал он, но боль постепенно уходила из его взгляда.

— У тебя чудесное сердце, поверь мне, — сказала Джиллиан.

Стивен поднял бровь.

— Чудесное?

— Да, — прошептала ему на ухо Джиллиан и провела языком по ушной раковине.

— Помнится, ты назвала меня ослом, — хмыкнул Стивен. — И ты права. В моем характере много ослиного.

Ее язычок рисовал влажные узоры на его щеках, потом перешел к шее.

— Ага.

— Ты не обязана с этим соглашаться, — заметил он.

— Мне никогда не нравились совершенные, образцовые люди. Без сучка и задоринки, без огонька и изюминки, — пробормотала она, чувствуя, как рядом с ней напрягается его тело.

— А мне нравится любить тебя, — прошептал Стивен, теснее притягивая ее к себе. Их тела вместе составляли совершенное единство. Джиллиан обнаружила, что это ей нравится. Даже очень. Несомненно, такое нравилось ей чрезвычайно.

Джиллиан медленно шествовала по проходу между скамьями к алтарю. Глаза ее усиленно высматривали в рядах высокого темно-русого мужчину.

Наконец она увидела его, заметила улыбку, которая все чаще освещала лицо Стивена последнее время, делая его необыкновенно привлекательным.

Улыбнувшись в ответ, Джиллиан продолжала идти дальше. За ней следовала невеста, Лесли, удивительно красивая и счастливая. Когда, достигнув алтаря, Джиллиан сделала шаг в сторону, чтобы ее подруга встретилась со своим высоким темноволосым шотландцем, Лесли прошептала:

— Ради всего святого, что ты сотворила со Стивеном? Он просто сияет!

Но затем все внимание невесты переключилось на жениха, Коннора Макларена, а Джиллиан погрузилась в собственные мечты. Последние несколько дней были изумительны. День за днем Стивен раскрывался все больше и больше. Он все еще не готов был решиться на серьезный шаг, все еще сомневался, сможет ли дать ей то, чего она, по его мнению, заслуживает. И совершенно не понимал, сколько счастья уже дал ей.

Но он поймет. Обязательно поймет. Джиллиан все сделает для этого.

После окончания свадебной церемонии Стивен стоял рядом с ней, ожидая, когда подойдет их очередь приветствовать молодоженов. Глаза его смотрели серьезно, а все еще редкая улыбка, с которой он поздравлял Лесли и Коннора, лучилась искренней теплотой. Эта теплота согревала Джиллиан.

Вечером, когда они лежали в постели, Стивен как-то притих и, задумчивый, бережно баюкал Джиллиан в своих объятиях. Он проводил с ней все больше времени, словно не мог обходиться без нее, а Джиллиан копила эти драгоценные минуты и перебирала их, как сокровище.

— Лесли просто светилась сегодня от счастья, — заметил Стивен.

— Коннор тоже, — откликнулась Джиллиан.

— Тебе будет ее не хватать.

— Да, конечно, но теперь у меня есть кое-кто еще.

— Будет ли тебе этого достаточно, Джиллиан?

— Да, — в этом она была абсолютно уверена.

Стивена ей всегда будет достаточно. Разумеется, у них будут трудные минуты. С его прошлым, с терзающими душу демонами, которые еще не оставили его; будут, не могут не быть, моменты, когда он станет замыкаться в себе, не решится разделить с ней свои переживания…

Но он ведь пытается это преодолеть. Очень старается. И она еще больше любила его за это.

— Со мной тоже нелегко, — напомнила ему Джиллиан.

Глаза его лукаво блеснули, морщинки собрались веселыми лучиками.

— Знаю, — ответил он. — Ты упрямая, властная и…

— Я никогда не сдаюсь.

— Слава Богу! — Он вдруг замолчал в нерешительности. Этот день научил его кое-чему. Этот день свадьбы Лесли и Коннора. Ему тоже захотелось стоять у алтаря с Джиллиан в красивом подвенечном платье. В последние несколько недель он много узнал о себе, о том, что может мечтать, любить и надеяться. И нуждаться в ком-то. И отдавать себя любимому человеку целиком.

— Ты выйдешь за меня замуж? — эти слова неожиданно слетели с его уст, он даже не успел сообразить, как это произошло.

Однако было ясно, что Джиллиан не собирается предоставлять ему возможность передумать.

— О да, любовь моя. О да!

Когда она поглядела ему в глаза — глаза, которые всегда были непроницаемыми и загадочными, — то увидела в них его сердце, доброе, любящее, отзывчивое сердце.

И Стивен увидел то же самое. Губы его растянулись в широкой улыбке, и он обнял ее. Все призраки прошлого, которых спугнули ее душевное тепло и мужество, рассеялись. Они вдвоем были такими сильными, что Стивен понял: его дом здесь!